Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 84

Вэнь Чань шел по ярко освещенной выложенной кирпичами дороге, неся в руках тяжелое деревянное ведро. Оно было наполнено водой, поэтому он с трудом его поднял. В полной тишине звук шагов был особенно громким.

Чтобы вода не вылилась, Вэнь Чань шел очень медленно.

В конце дороги появилось здание тюрьмы. Он подошел к железным прутьям и остановился.

В камере горел слабый огонь лампы. Вероятно, из-за талого снега стояла сильная сырость, от которой исходил странный запах, вызывающий отвращение.

Вэнь Чань заглянул в камеру, увидел съежившегося во сне человека, затем поднял ведро и окатил его водой.

Как бы то ни было, от воды, которую он добывал в поте лица, был прок: талая вода была студеной, пронизывающей до мозга костей, и обрушилась на спящего, махом вырвав его из сна.

Человек мгновенно вскочил от пронзительного ледяного удара. По всему его телу обильно стекала холодная вода, забираясь стылыми иглами под кожу и сковывая внутренности.

Он провел рукой от лица до волос, стирая воду, и злобно уставился на Вэнь Чаня. Вены на его лбу вздулись.

— Чжун Вэньтин. — Вэнь Чань слабо улыбнулся. — Как тебе ощущения?

В камере был заключен Чжун Вэньтин, приговоренный к смертной казни. Его одежда так замаралась, что нельзя было разглядеть ее изначальный цвет. Грудь и спина зияли кроваво-красными рубцами от хлыста — он находился в тяжелом состоянии. Но в этих глазах, пристально и упрямо смотревших на Вэнь Чаня, полыхала энергия, полная свирепства и ненависти.

Вэнь Чань ничуть не испугался. Он опустил ведро и отряхнул рукава. 

— Жизнь полна подъемов и падений*. Не ожидали, что так быстро потерпите поражение?

*三十年河东，三十年河西 (sān shí nián hé dōng, sān shí nián hé xī) — букв. тридцать лет на востоке от реки (Хуанхэ), тридцать лет — на западе (в связи с изменением русла реки, деревня, которая была на восточном берегу, могла оказаться на западном); обр.: все течет; все меняется; превратности жизни

Чжун Вэньтин усмехнулся: 

— Чем ты так гордишься, Вэнь Чань? Ты бы ничего не смог без Лян Яньбэя.

— Да, без него я бы ничего не смог, — открыто признал Вэнь Чань. — В той жизни я полагался на его способности, чтобы свергнуть вас, воров, с престола и уничтожить вас всех. В этой жизни я снова полагаюсь на него и жду, что он одержит над вами верх. Лян Яньбэй на моей стороне, и что с того? Что ты с этим сделаешь? Знаешь, вернув себе власть, я аккуратно развесил головы членов твоей семьи на столичных воротах. — Вэнь Чань жестоко улыбнулся. — Они висели под палящим солнцем, презираемые тысячами людей. Каждый, кто проходил мимо ваших голов, восхвалял мое имя. Из ничтожного, бесполезного принца я превратился в правителя Западной Лян. И все это благодаря вам.

В лицо Чжун Вэньтина бросилась кровь, обагряя гневом. Он с ревом бросился к железным прутьям и рванулся грязными руками в зазоры, собираясь схватить Вэнь Чаня за шею, но расстояние было слишком большим.

Вэнь Чань безразлично посмотрел на него и продолжил:

— Многие из этих голов были отрублены самим Чжун Вэньцзинем. Посмотри на своего братца, тебе с ним не сравниться.

Перед тем, как прийти сюда, он хорошо все обдумал: если он хочет довести Чжун Вэньтина до безумства, необходимо в первую очередь думать с его точки зрения, а заниматься нравоучениями будет бессмысленно.

Вэнь Чань хотел, чтобы он продолжал бороться и изводился от ненависти, но чувствовал бессилие, от которого невозможно было избавиться, а затем до зубовного скрежета начал жалеть о содеянном, пока его не вырвет кровью и не настигнет смерть. Именно это принесет Вэнь Чаню удовлетворение.

Естественно, как только он упомянул Чжун Вэньцзиня, Чжун Вэньтин пришел в бешенство, его глаза чуть не вылезли из орбит.

— Чжун Вэньцзинь! Чжун Вэньцзинь!

Вэнь Чань воспользовался этим: 

— Кстати говоря, если бы не он, я бы не узнал, что вы тоже переродились. И выходит, что тем предновогодним вечером убийцу в лес отправил тоже ты? Вот уж пронесло. После вашей смерти я приду к нему с вином, чтобы отблагодарить.

— Опять он! ОПЯТЬ ОН! — Чжун Вэньтин крепко вцепился в железные прутья. На его руках вздулись вены, глаза налились кровью. Он сходил с ума от ярости. — Этот паскудник только и знает, что кутежничать и повесничать! Чжуны прожгли десятилетия на его содержание! Давно б знал, сразу отравил бы его смертельным ядом!

— Вы даже не знаете, из-за чего Чжун Вэньцзинь предал семью? — усмехнулся Вэнь Чань.

— Из-за чего? Все из-за этого Се, с которым он не связан родством. Из-за болезни у него были неприемлемые мысли к Се Чжаосюэ. Мы пустили в ход все доступные приемы и убили Се Чжаосюэ ради его блага, а он что? Он взял и взбунтовался против своих родных! Это все он, чертов подонок! — Чжун Вэньтин походил на разъяренную собаку, из его горла вырвался сиплый вопль: — А ты просто мелочь, всего лишь рыба, ускользнувшая из сети, ничтожество, которое поступается честью ради спасения своей шкуры. С какой стати ты решился противостоять нам? Только в руках Чжунов Западная Лян может достичь пика процветания!

Эти слова шокировали Вэнь Чаня. Он знал только, что в предыдущей жизни Се Чжаосюэ пал на поле боя, но и подумать не мог, что Чжуны приложили к этому руку.

Находясь на границе, за тысячи ли от столицы, Се Чжаосюэ мог подвергнуться злодеянию со стороны Чжунов. И “все доступные приемы” нельзя назвать преувеличением.

К тому же, Чжун Вэньцзинь испытывал особые чувства к Се Чжаосюэ, неудивительно, что в припадке гнева он восстал против своей семьи.

Хотя Вэнь Чань знал, что это не единственная причина предательства Чжун Вэньцзиня, но она была основополагающей: после смерти Се Чжаосюэ Чжун Вэньцзинь вконец обезумел.

Однако позже он женился на Дин Цзыюнь. В том же году он умер, и Вэнь Чаню было жаль, что они с Дин Цзыюнь не оставили потомства.

В то время Вэнь Чань все еще пребывал на грани краха, и у него не было времени узнать его получше. Вспоминая об этом сейчас, он обнаружил, что Чжун Вэньцзинь всегда производил на него впечатление сумасшедшего человека, а все остальное было очень расплывчатым.

Неужели есть еще какие-то скрываемые факты? О чем думал Чжун Вэньцзинь в своей прошлой жизни? Через что он все-таки прошел?

Сейчас было не время обдумывать это. Вэнь Чань отложил эти мысли подальше и контратаковал Чжун Вэньтина ответом: 

— Однако вы проиграли ничтожеству. После вашей смерти Западная Лян перешла в мои руки и успешно развивалась, став в несколько раз лучше, чем сейчас. А Чжуны после себя оставили в столице кошмар.

В словах Вэнь Чаня не было ни капли лжи. В действительности его нельзя было считать ни хорошим мужем, ни хорошим отцом и даже ни хорошим братом, но, будучи императором, он работал с полной ответственностью и вложил в это дело всю свою душу.

Если вдаться в рассмотрение и анализ жизни императора, то ее можно было разделить на две части: одна всецело была поглощена тоской по Лян Яньбэю, а другую он посвящал решению государственных дел.

— Вы уничтожили привычные мир и спокойствие Западной Лян и превратили столицу в кровавое поле бойни. Те нагроможденные непогребенные груды костей когда-то были невинными людьми, которых вы замучили и убили… — Вэнь Чань понизил голос, в нем послышалась безграничная радость: — Теперь ты знаешь причину вашего поражения, Чжун Вэньтин?

Чжун Вэньтин разразился смехом, его лицо исказилось: 

— Свершение великих дел неизбежно требует жертв. Чего стоят эти бесчисленные жизни, принесенные в жертву ради народа Западной Лян?

На мгновение Вэнь Чань опешил от этих слов, а затем тоже рассмеялся, растянув улыбку до ушей. Его счастливый смех эхом разнесся по всей камере.

Чжун Вэньтин затих. Он холодно посмотрел на Вэнь Чаня, а когда тот устал смеяться, он спросил: 

— Ты-то чего смеешься?

Вэнь Чань смахнул слезы с уголков глаз, перевел дыхание и сказал: 

— Как хорошо, что Чжуны скоро сгинут. Я просто вспомнил об этом, вот меня и пробило на смех.

Чжун Вэньтиня снова обуревал сильный гнев. Его зубы заскрипели, на белках проступила сетка сосудов. Он не мог найти аргументов для опровержения, поэтому ему пришлось сказать: 

— Чжун Вэньцзинь, не колеблясь, предал нас ради твоего Вэньского клана, и ты сейчас говоришь такое? Ты и сам не из достойных, Вэнь Чань.

Вэнь Чань улыбнулся и покачал головой: 

— В день вступления в наш союз Чжун Вэньцзинь дал клятву, что сменит свою фамилию на Се и поможет клану Вэнь вернуть власть, а если к моменту своей смерти не уничтожит всех мятежников Чжунов, то не войдет в круг реинкарнации.

Когда вы взялись за клинки и направили их на невинных людей, вы уже были обречены на поражение. — Улыбка не сошла с лица Вэнь Чаня, но стала безразличной. — Сколько бы вы ни начинали, итог будет таким. И я тот, кто смеется последним.

Он поднял ведро и собирался уйти. Пройдя пару шагов, он решил, что оно слишком тяжелое, и отбросил его в сторону. Даже если кто-то увидит, Чжун Вэньтин не осмелится рассказать, что его облили, и обвинить в этом Вэнь Чаня.

Доведя Чжун Вэньтина до бешенства, Вэнь Чань собирался уйти как ни в чем не бывало, но тот окликнул его:

— Вэнь Чань? Слишком рано радуешься.

В его мрачном голосе слышалась угроза.

Вэнь Чань оглянулся и увидел мрачную улыбку на его лице, которая совершенно не смотрелась с его жалким, потрепанным видом. 

— Думаешь, реализовал какую-то мелкую стратегию и остался в выигрыше?

— Ты хочешь, чтобы я снова посмеялся, когда твоя голова слетит с плеч? — задал встречный вопрос Вэнь Чань.

— Ты не дождешься этого дня, — до странности самоуверенно сказал Чжун Вэньтин, затем шагнул вперед, прижался лицом к железным прутьям и посмотрел на него. — Ты только подожди, я не позволю тебе получить желаемого!

Вэнь Чань посмотрел на него невыразительным взглядом. Он не придал значения этим угрозам и, слегка улыбнувшись, повернулся и ушел.

Как только он вышел с территории тюрьмы, к нему подбежал А-Фу: 

— Айяй, Ваше Высочество, зачем самому идти к этому преступнику? Там очень холодно и сыро, ты же простудишься!

Вэнь Чань махнул рукой, дав понять, чтобы он заткнулся, укутался в накидку и двинулся вперед, оставляя на снегу следы. На его лице застыло несколько серьезное выражение.

От самоуверенного вида Чжун Вэньтина он почувствовал беспокойство.

Как особый преступник, этот человек был заперт в отдельной камере и с таким количеством надзирателей не мог выбраться. Ему оставалось только ждать казни. Очевидно, его смерть была неминуема, но он все равно говорил подобные слова, что казалось очень странным.

Возможно, стоит пораньше отправить его, не дожидаясь дня казни.

С этими мыслями Вэнь Чань ускорил шаг, что А-Фу еле как за ним поспевал. Он думал что-то сказать Вэнь Чаню, но забыл об этом в попытке угнаться за ним.

После ухода Вэнь Чаня окоченевший Чжун Вэньтин слабо осел на пол. С кончиков его волос стекали капли воды и образовывали лужу. Его трясло от холода, и он со всей силы стиснул зубы, чтобы вытерпеть его.

Он о чем-то думал, и на его лице все явственнее проступала ненависть, пока белки его глаз не налились кровью. 

От стен тюрьмы эхом отскочил отдаленный звук шагов — не легкий, но и не тяжелый.

Чжун Вэньтин подумал, что это вернулся Вэнь Чань, но ему уже неохота было подниматься на ноги. В уголках его губ затаилась улыбка.

Шаги становились все ближе и ближе, пока не затихли у камеры Чжун Вэньтина. Перед его глазами возникли полы алой накидки с серебристо-белым мехом по краям и пара черных парчовых сапог.

Чжун Вэньтин заскользил взглядом по изысканному узору, вышитому золотой шелковой нитью на накидке, вверх к белой шее посетителя и, наконец, увидел лицо небывалой красоты.

Это лицо глубоко укоренилось в памяти Чжун Вэньтина и накрепко привязалось к понятию “страх”. Он в ужасе выпучил глаза, улыбка на его лице застыла. Отчаянно передвигая конечностями, он попятился назад.

Человек перед камерой слегка наклонил голову и показал прекрасную улыбку.