Онлайн чтение книги Шумиха! Baccano!
5 - 2

— Что ты обо всём этом думаешь, Майза? — встревоженно спросил Чес, пока они ехали по дороге, ведущей вглубь леса.

Майзу опередила Сильви:

— Не волнуйся, Чес, Майза совсем не обиделся, что ты сбежал раньше всех.

— Я н-не об этом! Я спросил насчёт тех девочек!

— Думаю, тебе подойдёт та, что посередине.

— Не о том речь! Сильви, ты же всё понимаешь, хватит издеваться! — вспыхнул Чес.

— А-ах, всё-таки ты такой душка!

Сильви вновь обвила руками шею мальчика со своего заднего сидения.

Майза, с улыбкой за ними наблюдавший, ответил на вопрос Чеса:

— Думаю, волноваться не о чем. Сами слышали, нас ждёт Элмер.

После всего случившегося у входа в деревню они решили последовать за девочками в красном. Судя по реакции местных, «чудовищем» они называли именно Элмера. А причину этого можно будет выяснить при встрече с ним.

Нил снова лёг в грузовом отделении и уснул, прикрывшись толстым пледом.

— Но, знаете… Вам не кажется, что эти девочки какие-то странные? Они почти ничего не сказали, и вспомните, как их встретили жители деревни… Выглядят, как местные, но будто иностранки…

— Ну… Если так подумать, та деревня тоже довольно необычная, — принялся рассуждать Майза. — Видели их лица, когда я сказал, что мы путешествуем? Такое чувство, будто они понятия не имеют, что живут на частной земле.

— Кстати, да.

— Потому что иначе они могли бы сказать: «Здесь частные владения, проваливайте», — и весь разговор. Мы ведь действительно нарушители, тут не оправдаешься. Кроме того… они говорят на официальном языке этой страны, но с каким-то особым выговором, да и отдельные слова звучали немного иначе. Будто устаревшие.

— Не зря же этой деревни нет на картах. Наверняка они какие-нибудь религиозные фанатики или ещё кто-то в этом духе, — отрезал Чес.

Майза недолго подумал и помотал головой.

— Не похожи они на фанатиков. Иначе почему они называют Элмера, если, конечно, речь действительно о нём, то «Дьяволом», то «чудовищем»? Почему не остановились на одном конкретном слове?

— Хочешь сказать… это обычная деревня?

— Это тоже вряд ли. Возьмём их старосту… что-то с ним не то. Остальные выглядели просто испуганными, а он… вёл себя как-то странно. С ходу определил, что мы «чужаки»… Хотя, полагаю, он лучше кого бы то ни было знает свою деревню.

Не выпуская руль, Майза задумчиво наклонил голову, вспоминая полные ненависти глаза старосты.

— Разве это не нормально для старосты? — со скукой в голосе спросил Чес.

— Нет, я не это имел в виду, более буквально… — попытался объяснить Майза, но отвлёкся, потому что именно в этот момент деревья впереди расступились, и его взору предстало неожиданное зрелище. — О, кажется, мы приехали.

Чес тоже посмотрел вперёд. Сильви наклонилась, так что её лицо стало почти вровень с лицом мальчика. А увидели они…

Замок.

Каменное строение, будто сошедшее со страниц детской сказки или фэнтезийного романа или перенесённое из когда-то бешено популярной видеоигры. Но размеры не позволяли назвать его королевским дворцом, скорее он напоминал крепость разбойников.

Снаружи из-за голых стен он производил довольно неказистое впечатление, окон тоже было немного, но по их несимметричному расположению можно было предположить, что внутренняя архитектура отличалась разнообразием. Примечательно было и отсутствие серьёзных разрушений.

— Общий стиль с замками Люксембурга и Бельгии. Сильно напоминает люксембургский Вианден. Только уменьшенных размеров, — прокомментировал Майза.

— Необычно для Северной Европы, — нахмурился Чес. — И потом… он не кажется таким уж старым. Выглядит максимум лет на сто.

Замок стоял посреди глухой чащи, свободен был лишь подъезд к воротам с жилой пристройкой. Прогуляться особенно негде.

Тройка лошадей, не снижая шага, скрылась за воротами.

— Я так понимаю, мы можем заехать?

Недолго поколебавшись, Майза завёл внедорожник внутрь и остановился примерно на середине двора.

Выйдя из машины и ещё раз осмотрев замок с близкого расстояния, он устало протянул:

— Мда…

— Ошибки быть не может, — с точно таким утомлённым взглядом уверенно добавила Сильви. — Элмер здесь.

Майза не сдержал тяжёлого вздоха: на входных дверях и окнах замка висели рождественские украшения. Но не фабричного производства, а самодельные, созданные с любовью и фантазией из того, что нашлось в лесу и удалось достать в деревне, поэтому среди них не было ни одного повторяющегося.

— Из всех, кто плыл с нами на том корабле, на такую выходку способен один лишь Элмер, — не по-детски сухо подытожил Чес.

Зато Сильви с горящими как у ребёнка глазами разглядывала украшения.

— Да, только Элмер может со спокойной душой вешать такие ассиметричные штуки… По крайней мере, из тех бессмертных, кто был на том корабле.

— Давайте зайдём. Девочки возвращаться, похоже, не собираются. Сильви, разбуди Нила, пожалуйста.

— Хорошо.

Сильви зашла за внедорожник, а Майза и Чес остановились перед входом в замок.

Большие деревянные двери, крепившиеся к каменной кладке петлями, смотрелись весьма странно. Похоже, замок и правда был значительно моложе, чем казался на первый взгляд.

На стук никто не откликнулся. Решив, что они и так находятся без разрешения на частной территории, Майза и Чес толкнули незапертые двери. Дрогнули украшения в виде Санта-Клауса и оленя, пронзительно заскрипели петли. Секунду поколебавшись, Майза и Чес шагнули внутрь.

— Есть кто-нибудь?

Каменные стены и пол прихожей не были украшены, зато в конце её начиналась роскошная лестница, какие можно видеть в особняках девятнадцатого века. Двери в дальней части помещения тоже не походили на старинные.

— Разница налицо. Кто-то очень хотел, чтобы снаружи замок выглядел старым.

— Согласен. Чем-то напоминает музей… — растерянно начал Майза, но его перебил громкий скрежет петель.

Входные двери резко захлопнулись, и одновременно с этим закрылись ставни на окнах, погрузив прихожую в полутьму.

Чес в панике схватился за ручку, но двери даже не дрогнули.

И никого рядом. Они словно оказались в фильме ужасов.

Вдруг над их головами раздался неприятный отрывистый смех. Из-за гулкого эха было трудно определить, где находился его источник.

— Несчастные агнцы… Добро пожаловать в проклятый замок посреди проклятого леса… Успокоенные внешним убранством, вы совершили страшную ошибку и теперь послужите источником моих сил…

Преисполненные театрального пафоса фразы на мгновение застали Майзу и Чеса врасплох, но затем они переглянулись и хором спросили:

— Элмер?

— О-о, вам известно моё имя? Деревенские нашептали, да? Но мало кто смеет так дерзко произносить имя Дьявола, хвалю! И всё же сопротивление…

— Нет, в смысле, Элмер, это ты?

— Это мы!

— Бесполезно… Хм?..

После небольшой паузы нарочито хриплый басовитый голос сменился молодым и звонким.

— А… Погодите, что-то не так…

— Это на самом деле ты… Ну привет впервые за двести девяносто лет! — не в силах сдержать переполнявшую его радость, слегка повысил голос Майза.

Чес сохранял спокойствие, но тоже усмехнулся:

— А ты совсем не изменился. И не видя тебя, сразу узнаешь.

Порождённое их голосами эхо успело окончательно затихнуть, когда из темноты прямо над ними наконец донёсся изумлённый возглас:

— Стойте! Только не говорите… Чес?.. Майза?!

Что-то бухнуло, и полутьме перед Чесом и Майзой появился человеческий силуэт.

— Э-эй! Ставни! Скорее, откройте ставни! — закричал он.

И немедленно все ставни, будто под порывом ветра, распахнулись, и прихожую вновь залил дневной свет.

— Скажите, здорово? Я прикрепил к ним веревку, чтобы можно было закрывать и открывать одним движением руки!

— А-ах, как же давно мы не виделись! Дай я на тебя… — начал было Майза, но осёкся, хорошенько рассмотрев стоящего перед ними человека.

Выглядел он не менее обескураживающе, чем Нил.

Чёрные одежды дополнял надетый на голову чёрный мешок с прорезями для глаз. Словно в неудачной попытке изобразить куроко — рабочего сцены кабуки.

— Что это за наряд?

— М? А-а! Простите, простите! В таком виде кажется, будто сама тьма шевелится, пугать легче! Ха-ха-ха! Фу-ух, дышать нечем. У меня так давно не было гостей, слегка увлёкся.

Стянув с головы мешок руками в чёрных же перчатках, Элмер повернулся к друзьям вспотевшим лицом и улыбнулся.

Блондин с голубыми глазами, его нельзя было назвать ни сногсшибательным красавцем, ни страшным уродом. Обычная заурядная внешность, которой очень шла по-детски открытая улыбка.

Майза, вернувшись в чувство, положил руку на плечо Элмеру и эмоционально повторил:

— А-ах, а ты и правда… всё такой же!

— Ха-ха! Это же Майза! Настоящий Майза, с ума сойти! Чес, ты видишь?.. А-а, Чес, это ты! Поверить не могу, Чес! Майза, представляешь, это Чес! Я так счастлив, что, кажется, сейчас взорвусь, а ведь во мне даже фитиля нет, и запала тоже нет, да и больно это — взрываться, не хочу я! Но это невероятно, просто невероятно, что же делать, что мне делать?!

— Для начала настоятельно предлагаю успокоиться, — посоветовал Майза.

Бурные восторги друга заставили его самого взять себя в руки.

— И кстати… Что это был за жуткий хохот? — добавил он, усмехнувшись. — Сколько тебе лет? Я сам чуть со стыда не сгорел, его слыша.

— А что, странно звучало?

— А сам ты этого не замечал?

Чес, отошедший от Майзы и Элмера на время, пока длилось их громкое воссоединение, не сдержал искреннего изумления:

— Если ты таким образом хочешь кого-то напугать, то у тебя ничего не выйдет. Только на смех поднимут.

Но на его колкое замечание Элмер ответил широкой улыбкой.

— Тогда это можно считать огромным успехом! Люди смеются, когда их пытаются напугать! Редчайший шанс! А сколько радости!

— Тебе вообще знакомо слово «сарказм»?

— А-ха-ха-ха! Ну ладно об этом! Как вы меня удивили, просто до глубины души, честное слово! Что вы тут делаете? Вы знали, что я здесь? — приобняв Майзу, похлопал его по спине Элмер.

Чес и Майза растерянно переглянулись. Получается, он был не в курсе, что они приехали в деревню? Тогда зачем он прислал за ними тех девочек?

— Элмер, ты не знал, что мы здесь?

— А-а, нет, я знал лишь, что в деревню пришли чужаки, а местные из-за меня немного на нервах, вот и я подумал вмешаться, пока они не сделали ничего плохого.

«Как ты узнал, до деревни ведь далеко? И почему ты вообще живёшь в этом замке, а местные называют тебя Дьяволом?»

Эти и другие вопросы переполняли головы Чеса и Майзы, но они решили пока сосредоточиться на радости встречи.

Послышался стук: подоспели оставшиеся снаружи Сильви и Нил.

— Хм? Это ещё кто? Вы не одни?

— Да, с нами ещё двое старых знакомых, — довольно ответил Майза.

Чес, заражённый его настроением, улыбнулся:

— Угадай, кто!

— Ну… Даже не знаю, с кем вы тогда близко общались, с Беггом?.. Ой, да неважно, сейчас-сейчас, уже открываю!

С пылающими совершенно детским любопытством глазами и гулко бьющимся сердцем Элмер открыл замок на двери. Должно быть, здесь была та же хитрость, что и со ставнями: стоило дёрнуть веревку — и створки захлопывались.

Перед широко улыбающимся Элмером предстали…

Дьявольски обворожительная красотка и мужчина в маске поверх забинтованного лица.

— Элмер! Это правда ты?!

— Йо.

Элмер немедленно захлопнул дверь и повернулся к Майзе.

— Кто это?

— Действительно, кто же это? — с редкой для него насмешливой улыбкой отозвался Майза.

Чес молча дрожал от едва сдерживаемого смеха.

Заскрипели петли отворяемых снаружи створок, и в прихожую зашли двое, которых — Элмер готов был в этом поклясться — он видел впервые.

— А-а-а! Я их не знаю! Незнакомые люди без разрешения вломились!

— Эй, Элмер, ну тебе не стыдно?! Хоть бы поздоровался, чего сразу выгонять! — возмутилась Сильви, но не смогла до конца подавить улыбку.

В отличие от неё Нил выглядел по-настоящему рассерженным:

— Не мог ради первой встречи после стольких лет оставить свои дурацкие шуточки!

— В-вы кто?! Мало того, что ввалились в мой замок, как к себе домой, так ещё и в душу ко мне лезете?! Вы кто такие?!

Вид искренне растерянного Элмера заставил Нила вспомнить про свою голову.

— Хм, ясно… Раньше я не носил маску. Твоё недоумение оправданно. Но смею заметить, ты мог бы узнать по голосу!

Его величественный тон всколыхнул в памяти Элмера нужные воспоминания.

— Нил?.. Нил?!

— Наконец-то, — удовлетворённо кивнул Нил.

Элмер какое-то время недоверчиво смотрел на него, затем перевёл взгляд на Сильви.

— А ты тогда… А!

— Удивлён? Ну да, я правда сильно измени…

— Хьюи! Хьюи Лафорет! Зачем ты вырядился женщиной?!

— Ты совсем?! — вырвалось у Сильви.

Майза и Чес тихо засмеялись.

— А что, не так? Ты не он? Но на том корабле кроме него других подобных красавчиков не было…

— Да Сильви это! Сильви Люмьер! — со смехом подсказал Майза.

Сильви протяжно вздохнула.

— Ну ты даешь… На том корабле я ведь была единственной женщиной…

— Сильви?

Элмер уставился на женщину перед собой, затем резко повернул голову в сторону Майзы и воскликнул:

— Не верю! Сильви не была такой внеземной красоткой! Она была смазливенькой деревенской девчушкой!

— Я даже не знаю, радоваться мне или сердиться, — растерянно заметила Сильви.

Элмер ещё раз внимательно в неё всмотрелся и задумчиво забормотал:

— Нет, ну, погодите… Пусть она сменила очки на линзы, но как быть с ростом? Сильви была ниже, и формы у нее были намного скромнее, ей же на тот момент было всего семнадцать! А этой явно за двадцать! Чес ведь не изменился, и Сильви тоже не могла…

— Она тогда не выпила эликсир, — коротко ответил Майза на логичное недоумение Элмера.

— Я стала алхимиком, чтобы остаться навечно красивой, — с весёлой ноткой в голосе добавила Сильви. — На том корабле, к сожалению, мне было всего лишь семнадцать. Для того чтобы обрести бессмертие, а с ним и неизменное тело, я была слишком юна. Поэтому я перелила эликсир в бутылочку и выпила через несколько лет, когда довела свою внешность до совершенства.

Элмер окинул её изумлённым взглядом.

— То есть ты Сильви двадцатилетней версии?

— Ты меня «версией» не обзывай. Но да, в целом, так.

Недолго подумав, Элмер положил руки на плечи Сильви и с непередаваемой печалью в глазах сказал:

— Сильви. Перед тем как отпраздновать долгожданное воссоединение, я хочу, чтобы ты честно ответила на один мой вопрос.

Его внезапно серьёзный тон заставил Сильви слегка занервничать.

— На какой?

— Не бойся, что бы ты ни ответила, я ни за что от тебя не отвернусь. У тебя впереди целая вечность, постепенно, но ты сумеешь искупить свои грехи.

— Ты о чём?

— Скажи правду. Ради того, чтобы обрести такую красоту… в крови скольких детей ты искупалась?!

— Ты хоть понимаешь, как сильно сейчас меня оскорбил?! — занесла руку для пощёчины Сильви.

Элмер в последний момент увернулся и обернулся к Майзе и Чесу.

— Шутки в сторону.

— И это, по-твоему, прозвучало как шутка?!

— По правде говоря, я узнал тебя с первого взгляда. А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Сильви тяжело вздохнула и ещё раз взмахнула ладонью.

— Осторожно… — хотел присесть Элмер, но не вышло. — Эй?

Майза схватил его за правую руку, а Нил за левую.

— Нет, Элмер, в этот раз ты перешёл черту.

— Смею заметить, ты заслужил пощёчины.

Вдвоём они слегка приподняли его над полом. Элмер побледнел.

— Нет, погодите, вы что, шутите?..

Ладонь Сильви рассекла воздух. Раздался звонкий хлопок.

Стоящий в сторонке и глядящий в пустоту Чес тоскливо и по-взрослому сухо пробормотал себе под нос, чтобы его никто не услышал:

— Эх, и Элмер, и Сильви по сути остались такими же, какими и были. Лишь я один изменился.

* * *Они улыбаются. И господин Элмер, и пришедшие в замок чужаки.

Так искренне, от души.

Господин Элмер всегда улыбается, глядя на меня.

Но я… я не умею улыбаться.

Если бы я… если бы я могла… улыбаться… как эти его гости… как было бы…

Но я не могу. Не могу улыбаться от души.

Как господин Элмер.

Хотя он так старается научить меня этому.

Но все мои воспоминания грустные.

Когда грустно, невозможно улыбаться…

Но сейчас мне больше всего грустно от самой себя, не умеющей улыбаться.

* * *— Ну что ж, как там говорят в таких случаях? Не обращайте внимания на грязь и чувствуйте себя как дома!

— Но это же не твой дом…

— Чес, хватит уже при любом удобном случае колоть в больные места… Фух! — плюхнулся на стоящий перед камином диван Элмер.

На его щеке всё ещё пылал отпечаток пятерни.

Продолжить разговор решили в комнате, исполняющей роль гостиной.

— И это все, кто сюда приехал… ещё кто-нибудь в живых остался? — спросил Элмер после того, как разжёг огонь в камине.

Остальные переглянулись. Вопрос был крайне серьёзный.

Недолго поколебавшись, Майза ответил за всех:

— Из тридцати человек, которые были на том корабле, в живых осталось, включая нас, девятеро.

Элмер молча смотрел в камин. На его лице танцевали всполохи от огня. Тишина окутала друзей.

Прошло несколько секунд. Наконец Элмер поднял голову и повернулся к Майзе и остальным.

Он улыбался.

— Ясно. Это грустно, но я рад.

— Что?..

Сильно наклонив деревянный стул, так что тот встал на две ножки, Элмер заговорил тоном человека, с плеч которого вдруг свалился тяжёлый груз:

— Если честно, я начал подумывать, что уже никогда не увижу никого из старых товарищей. Но сегодня вы пришли. А значит, решил я, в худшем случае все остальные умерли. Но, оказывается, есть и другие. Угу, отличный повод для улыбки.

— Ты оптимист.

— Вовсе нет. Просто улыбка для меня — единственный способ выразить свои соболезнования. Не умею я грустить, что тут поделать. Не люблю это дело. Можно сказать, ненавижу. Но говорю сразу, я не забуду никого из умерших, ни в коем случае. Поэтому, Майза, пожалуйста, скажи, кто ещё жив?

Майза улыбнулся, немного растерянно и в то же время успокоено.

— Всё-таки ты ни капельки не изменился. Кроме нас, в живых ещё остались Бегг, Хьюи, Виктор и…

— А-а, Хьюи жив? Виктор же вроде в ФБР служит и однажды его арестовал, да? Я читал об этом в газете очень давно, — с ностальгией улыбнулся Элмер. — Где Хьюи сейчас? Слышал, его посадили в тюрьму, но за столько времени срок заключения должен был уже закончиться.

— Мы этого тоже не знаем. Но слухов, что его поглотили, не было, так что, скорее всего, он сейчас где-то продолжает свои эксперименты.

— Да уж, Хьюи повернут на экспериментах. В определенном смысле, из всех нас он больше всего походил на алхимика… Ох, прости, я тебя перебил, — спохватился Элмер при виде нахмурившегося Майзы.

— Нет, ничего страшного. Так вот, последний, чьё местонахождение до сих пор неизвестно, — это Дэнкуро. Дэнкуро Того. Помнишь его? Единственный азиат.

— А-а, ниндзя.

— Ниндзя?

— Я его так прозвал… Погоди. Вы с ним ещё не встречались?

Этот вопрос приковал к Элмеру внимание всех присутствующих.

— А ты с ним виделся?! — вскрикнул Майза.

Элмер пожал плечами.

— Лет десять назад встретились совершенно случайно в Японии, в месте под названием «Эдомура-чего-то-там». Он был в костюме ниндзя. С тех пор больше не виделись, поэтому я точно не знаю, жив он или нет…

— Как же так… Мы первым делом в Японию на его поиски и отправились. Он ещё на корабле много раз говорил, что хочет вернуться на родину…

— Когда это было?

— Около двадцати лет назад.

Элмер замотал руками и рассмеялся.

— А-а, тогда понятно, что вы его не нашли. Он вернулся в Японию всего десять лет назад. Представляете, этот ниндзя решил добраться до Японии из Америки пешком, но на Северном полюсе с ним что-то случилось, и он два с половиной столетия провёл замерзшим во льдах.

Остальные слушали его, потеряв дар речи.

— Затем его обнаружила советская атомная подлодка, а потом его подстрелили, когда он, сбежав от КГБ, перелезал через Берлинскую стену… В общем, натерпелся немало. Он скрывался в Западной Германии, пока стену не разрушили, и лишь после этого смог вернуться в Японию. Где впал в глубокий шок при виде того, как сильно она изменилась. Все его родные давно умерли, ещё даже до войны… кажется, перед открытием страны в живых уже никого не осталось. И теперь он решил попутешествовать по Японии.

— Ничего себе, приключения, — заметил Нил.

На этом тему Того посчитали закрытой, и гостиная ненадолго погрузилась в молчание.

Наконец Элмер задал самый животрепещущий вопрос:

— А что Силард? Про него ты так ничего и не сказал.

При звуках этого имени на лицах Сильви, Чеса и Нила отразилась целая буря эмоций, и они отвели глаза.

Силард Куэйтс. Он был самым старым алхимиком на «Адвене Авис», и именно он воспользовался проклятьем поглощения в своих коварных целях, возжелав заполучить знания всех остальных.

После секундной паузы Майза коротко ответил:

— Силард умер.

Элмер нахмурился. В его глазах облегчение боролось с печалью.

— Итого с Дэнкуро осталось девять, — помолчав немного, подытожил он.

Майза кивнул.

— Получается, так.

— Погоди, вы что, искали меня, чтобы это сказать?

Майза усмехнулся и снова кивнул.

— Вот оно что… Ну спасибо. Этого достаточно, чтобы улыбнуться. Или даже расхохотаться!

Элмер зашёлся в гомерическом хохоте, но вдруг упал на пол и забился в жестоком приступе кашля.

— Ты в порядке?

— З-заставил… себя смеяться, и!.. Желудочный сок!.. Пха, попал в горло!.. У-у-у, я умираю!.. Умираю!..

Каждая попытка вдоха оборачивалась новым спазмом в лёгких. Перед глазами Элмера, на своем опыте узнавшего, что чувствует утопленник, закрутились в обратном порядке воспоминания всей его трехсотлетней жизни.

— А не надо нарочно смеяться, — укорила Сильви.

— Смею заметить, ты идиот, — не остался в стороне Нил. — Начать с того, что хохот в данной ситуации прозвучал очень грубо по отношению к Майзе.

Оба сохраняли полнейшее спокойствие — всё равно ведь не умрёт. Майза, поднявшись, с сочувствием гладил Элмера по спине. Чес с беспокойством заглянул ему в лицо.

— Ты как? — погладил он его правой рукой по щеке.

Затем рука скользнула к макушке… но Элмер даже не вздрогнул.

— Да, уже всё прошло. Спасибо, Чес.

Чес отнял ладонь и, не произнося больше ни слова, вернулся на свой стул. На его лице можно было различить смутное недовольство.

Элмер хотел спросить о причине такой реакции, но его отвлёк Майза.

— Ну что ж, Элмер, теперь твоя очередь рассказывать.

— А что вы хотите услышать? Я знаю несколько государственных тайн, но выдать их…

— Это нас не интересует.

— Уверен? Даже тайна республики Науру?

— Я серьёзно, — не обратил внимания Майза на легкомысленный тон Элмера. — Что с той деревней не так? Почему тебя боятся и называют «Дьяволом»? Ты что-то у них отбираешь? И кто те девочки…

— Не задавай столько вопросов за раз! Мозги вскипят! Вот, уже закипают! Пыш-пыш!

Элмер схватился за голову и задрожал всем телом, так сильно, что черты лица смазались.

И вдруг… у него провалилась голова.

Все присутствующие от неожиданности затаили дыхание. Голова исчезла внутри чёрного балахона, и оттуда повалил густой дым, заволокший всю комнату.

При вдыхании его в лёгких ощущалась тяжесть, но это не был отравляющий газ. Алхимики пригнулись и на ощупь направились к тому месту, где в последний раз видели Элмера.

Дым очень быстро рассеялся, и перед взором поражённых друзей предстала… валяющаяся посреди комнаты труба, укутанная в чёрную ткань. Судя по всему, она и послужила источником дымовой завесы.

— Опять его шуточки…

Майза оглянулся. Углы комнаты всё ещё оставались немного задымлены, но человеческого силуэта нигде не было видно. Элмеру хватило той секунды, когда они ничего не видели, чтобы улизнуть.

— Он всегда обожал фокусы. Это же надо, смыться из собственной одежды, — изучая трубу, сухо прокомментировал Чес.

Внезапно по комнате разнёсся, отражаясь от каменных стен, донельзя довольный голос Элмера:

— Давайте поиграем!

— Я бы предпочёл обойтись без игр.

— Я буду пока доделывать свои дела, а вы попробуйте меня поймать! Если получится — обещаю в качестве награды ответить на ваши вопросы!

— Элмер!

— Бесполезно, Майза, ты сам знаешь: Элмера в таком состоянии уже не остановить, — вмешался Чес.

Майза кивнул, соглашаясь.

— Делать нечего…

— ОК! Прекрасно! Я знал, что ты меня не подведёшь, Майза! Итак, ещё раз добро пожаловать! В отрезанную от общества и самой истории… нет, вообще никогда не принадлежавшую этому миру деревню! Считайте, что вы попали в другое измерение, в сказку! Надеюсь, вы ответственно подойдёте к исполнению своих ролей!

Последовавший за этим хохот стал постепенно удаляться.

Майза вновь опустился на стул и тяжело вздохнул.

— Хорошо, я ещё в Нью-Йорке успел привыкнуть к подобному.

— Только Айзек и Мирия, в отличие от Элмера, творят безумства по простоте душевной.

— Это ещё кто такие? — удивился Нил.

Но в этот момент смех Элмера окончательно стих, и в дверь постучали. Из-за деревянной створки, смотрящейся довольно несуразно посреди каменной стены, послышался неуверенный детский голос:

— Извините… чай готов.

— Да, конечно. Заходи, — ответил Майза вместо исчезнувшего хозяина.

— Простите за беспокойство.

В комнату зашла девочка в красном костюме, но не одна из всадниц. Она тоже была на них похожа, но стрижка и черты лица слегка отличались.

Не обнаружив Элмера, девочка растерянно закрутила головой по сторонам.

— Хм, смею предложить забыть об условии Элмера и расспросить её, — разумно высказался Нил.

Чес, вернувшись в роль простого мальчика, подбежал к девочке и невинно поинтересовался:

— Скажи, а кем ты и остальные девочки приходитесь Элмеру?

Ответ девочки прозвучал не менее прямолинейно:

— Меня… принесли ему в жертву.

* * *Никто в деревне не знал, когда и как она появилась. Только глубоким старикам было что-то известно, но никого из них не осталось в живых, чтобы спросить.

В понимании нынешнего поколения её жителей весь мир ограничивался деревней, а за пределами окружавшего её леса не было ничего. Там мир заканчивался.

Те, кто в этом сомневался, отправлялись в чащу, где проклюнувшиеся в сердцах зачатки любопытства и надежды оказывались безжалостно растоптаны.

Они не замечали неестественной густоты елей, потому что не знали, как выглядят другие, обычные леса.

Сколько бы они ни шли вглубь чащи, она всё не заканчивалась, и в итоге большинство сдавались и поворачивали назад. А многие так и не вернулись. Говорили, что в лесу чувство направления отказывало, и путники могли по нескольку раз проходить по одной и той же тропе. Единственная дорога заканчивалась тоннелем, ворота в который всегда были закрыты… а позже он и вовсе обрушился.

Была ещё одна дорога, ведущая далеко вглубь леса. Оттуда время от времени приезжали торговцы. Но там стояли постовые, не пропускавшие ничего, кроме железных повозок, управляемых торговцами. Однажды несколько деревенских тайно пробрались в грузовой отсек… и больше их никто не видел.

Со временем, уверившись в опасности внешнего мира, местные стали внушать своим детям, что снаружи опасно, что там ничего нет, что деревня — это и есть мир.

Дети понимали, что это ложь. Но им было страшно сказать об этом вслух… но ещё сильнее они боялись внешнего мира.

Иногда высоко в небе пролетала серебристая птица. Из-за огромных размеров и жуткого шума, который она производила, её считали дьявольским созданием.

Но во всём остальном жизнь в деревне не накладывала никаких неудобств. Большую часть необходимого деревенские добывали или делали своими руками, а масло и прочие горючие материалы привозили торговцы. Они служили неоспоримым фактом существования внешнего мира, но деревенские старательно закрывали на него глаза. Торговцы ни словом о нём не упоминали и никогда не выходили из повозок, даже окна редко опускали. По негласному правилу, никто не пытался что-нибудь о них разузнать, а со времён прошлого старосты покидать деревню вообще запретили.

Все были с этим согласны, и всё шло хорошо.

Но не без проблем. Пусть местные при всём желании не могли связаться с внешним миром, иногда оттуда наведывались непрошеные гости. Все они попадали в деревню случайно, кое-кто говорил на другом языке. Но самое главное… появление чужаков просто не укладывалось в голове большинства деревенских. Оно противоречило их концепции мира, по которой вне деревни ничего не существовало. Поэтому приезжих считали Дьяволами, пытающимися сбить местных с пути истинного.

И ведь самому первому явившемуся в деревню чужаку действительно это удалось: несколько молодых людей поверили его рассказам о «внешнем мире» и, нарушив запрет, ушли вместе с ним.

Они тоже не вернулись.

Все говорили, что они «поддались на искушение Дьявола».

С тех пор вход в деревню посторонним был закрыт.

Чужаки наведывались редко, примерно раз в десятилетие, но их немедленно выпроваживали… или от них избавлялись в буквальном смысле этого слова.

Страшась внешнего мира… или не желая признавать, что он на самом деле существует, деревенские не пытались покинуть пределы своего леса.

Со временем им, скорее всего, грозило вымирание, но пока они могли наслаждаться тихой мирной жизнью и быть по-своему счастливы.

Но всё изменилось, когда пять лет назад явился Дьявол по имени Элмер…

Вечером того дня, когда к деревне подъехал внедорожник, в центральном доме для собраний за большой общий стол сели местные главы. Все выглядели взволнованными, а некоторые и испуганными.

В отличие от обычных заседаний, сегодня в деревянном зале царила гнетущая атмосфера. Можно было подумать, что на деревню надвигается лесной пожар.

— Что будем делать, Дез?

— Я сам их не видел, но это правда, что люди болтают?

— Дьяволов стало больше? Как это понимать?!

— Что станет с деревней?! Он уже приходил, что-нибудь говорил?!

Староста Дез Нибил морщился, но молчал.

— Сделай что-нибудь! Правда, что их было четверо?! И они все Дьяволы?!

На этот вопрос вместо старосты ответил молодой человек, один из тех, кто днём целились в приезжих из ружей.

— Да, я видел собственными глазами. Один из них такой же, как он. Насчёт трёх других не знаю, но тот, в очках, точно демонское отродье!

— А ещё этот страшный человек в маске… Он говорил на каком-то странном языке. Наверное, это их язык. Проклятый язык!

— Но, думаете, та красавица тоже демон?

— Ну… Н-наверное. Хотя… Может, и нет… — смешался молодой человек. Он тоже тогда загляделся на Сильви.

— Ещё среди них был мальчишка… но он почти сразу спрятался.

— Да, с ним, получается, четверо. В любом случае, сейчас они в замке по приглашению Элмера. Н-но, слушайте… та штука, на чём они приехали… Думаете, они как-то связаны с торговцами?

— Торговцы к делу не относятся. Надо решить, как теперь быть! Правильно, староста?!

Деревенские разом замолчали в ожидании слов Деза.

Тот шумно вздохнул и заговорил таким тоном, будто обращался к самому себе:

— Жаль, не удалось их схватить прежде, чем они встретились с Элмером… Раз за ними приехали, он должен был знать об их прибытии. А значит, возникает вопрос, что он сделает с нами после того, как мы им угрожали…

— Это и так понятно! Поэтому мы и спрашиваем, что делать!

— А что мы можем сделать?! Только ждать его требований! Там и будем думать! — огрызнулся староста.

Но сидящих за столом это не утихомирило.

— Как у тебя всё просто! А если он явится ночью мстить, что тогда?!

— И потом, что бы он ни попросил, продукты или ещё что-то… нам нечего ему предложить. Придётся влезать в запасы.

— Предлагаешь помирать с голоду?!

— Это безответственно! Ты же староста, сделай что-нибудь!

— Молчать! — побагровев от злости, рявкнул Дез и ударил кулаком по столу. — А что вы предлагаете?! Прежде чем тявкать, поработайте головами! У вас есть план? Или, может, вы способны убить этих Дьяволов или изгнать их? Чем я, по-вашему, от вас отличаюсь?! Только что староста! Так пожалуйста, с готовностью прямо сейчас передам этот пост любому из вас! И пусть он предложит гениальное решение всех проблем!

Землякам нечего было на это ответить. Ни у кого не нашлось иного плана, кроме как ждать дальнейшего развития событий.

Воцарившуюся тишину прервал раздавшийся из-за спины Деза молодой голос:

— Не говори так, пап.

— Фелт? Тебя это не касается.

В дверном проёме стоял юноша лет пятнадцати-шестнадцати. Его лицо ещё не успело утратить детские черты, но глаза смотрели по-взрослому твёрдо.

— Все в деревне волнуются. И я тоже. Естественно, что они обращаются к тебе за помощью.

Дез промолчал.

— Сейчас не время ссориться. В такие моменты мы наоборот — должны объединяться, чтобы защитить деревню!

Слова сына старосты, несмотря на всю их наивную прямоту, заставили остальных сидящих за столом взять себя в руки.

— Думаю, пока мы, как ты и сказал, должны ждать. Вдруг тот ребёнок и женщина на самом деле несчастные пленники… Может, мы сможем узнать их слабые места. Сделаем вид, что выполняем приказы, и усыпим их бдительность, — предложил юноша.

Главы деревни переглянулись.

— Ну… почему бы и нет… — наконец пробормотал кто-то.

Это настроение подхватили остальные, и в итоге решили какое-то время ничего не предпринимать, пока ситуация не прояснится.

— Пап, ты согласен?

— Делайте, что хотите, — раздражённо бросил Дез и резко встал из-за стола.

Кажется, удачное выступление сына пришлось ему не по душе.

Один из земляков обеспокоенно бросил ему в спину:

— Староста, главная проблема ведь в том, что теперь потребуется больше жертв…

— Знаю. А у нас осталась только одна. Если не будет жертв, тогда придётся отдавать деревенских девушек…

* * *Я шла к сараю, где ночую, когда из дома для собраний послышался сердитый голос господина Деза.

Неужели я опять что-то натворила и этого не заметила?

Очень не хочется, но нужно удостовериться.

Дом собраний стоит на высоком фундаменте. Поднявшись по небольшой лестнице, я поняла, что внутри много людей. Скорее всего, они обсуждали господина Элмера. А значит, прошлый крик не имел ко мне отношения.

Когда я подошла к входной двери, она неожиданно распахнулась.

Удар.

Я рухнула на пол.

В носу онемело от боли. Я прижала к нему руку, и по ней быстро потекла кровь.

— Чёрт, а нечего было торчать под дверью! Хм? — раздался над головой голос господина Деза.

Следом по моему телу стали проноситься волны острой боли.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Не отрывая от меня злого взгляда, господин Дез бил по мне дверной створкой.

Мне удалось сдвинуться на безопасное расстояние. Но стоило подняться, и я опять упала… на этот раз в проход. И ноги будто попали в капкан.

— Ну отлично, теперь дверь из-за тебя не закрыть!

Удар, ещё удар, ещё. Всё новые и новые вспышки боли. Больно, больно, больно, больно, больно, больно, больно-больно-больно-больно-больно-больнобольнобольнобольноболь…

В конце концов, моё сознание перестало поспевать за ощущениями тела, а оно само инстинктивно сжалось в комок и перестало шевелиться.

Удары прекратились, и сверху послышался раздражённый голос господина Деза:

— Ну вот, теперь весь проход в крови, никакой от тебя пользы, одни неприятности! Чтоб отмыла тут всё до ночи!

Он ушёл. Следом через меня переступили несколько деревенских жителей.

— Гадость…

— Она нас подслушивала?

— Сил никаких нет…

Они старательно поднимали ноги, будто я была мёртвой бродяжкой. Смотрели на меня как на какую-то пакость, морщились, и бормотали ругательства.

Всё как всегда. Ничего не меняется. Почему же сегодня меня это так задевает? Из-за приезда гостей к господину Элмеру?

Когда деревенские ушли, я с трудом поднялась… и увидела господина Фелта.

— Тебе сильно досталось. Ты как?

Он недолго помолчал, смотря на меня с жалостью.

— В следующий раз, когда они потребуют новую жертву, ею станешь ты… Так нужно на благо деревни… Прости, — сказал он и ушёл.

Господин Фелт не бьёт меня и не оскорбляет.

Но и не защищает.

Так было всегда. Ничего не изменилось.

Такова моя участь. Не о чем думать.

Ничего не меняется. Всё нормально. Такой же день, как все предыдущие. Такими же будут все последующие.

Но почему же… Ах, почему же…

Почему все чужаки относятся ко мне по-доброму?

Никто из них ни разу меня не ударил, не пнул, не рассердился, что я сплю в постели.

Я думала, что господин Элмер один такой.

И потому держалась до этого дня.

Но теперь я знаю.

Там, за пределами леса, существует другой мир.

Тогда почему мне приходится всё это терпеть?

Господин Элмер сказал: «Есть места, намного лучше, чем здесь, но есть и другие места, которые в десятки раз хуже». Но если есть шанс, я бы хотела им воспользоваться.

Я хочу уйти отсюда, из этой деревни, куда угодно, лишь бы там меня не били, лишь бы мне не пришлось испытывать боль, лишь бы мне не было одиноко, неважно, куда, хоть куда-нибудь…

Но мне нельзя мечтать об этом.

Это несбыточная мечта.

Уход из деревни для меня означает смерть.

Раз желание неосуществимо, не стоит об этом и думать, не стоит, забудь…

Как грустно. Я хочу ненавидеть господина Элмера, того, кто пытался научить меня улыбаться и что такое счастье.

Я вспомнила. Ясно и четко.

Это чувство. Ненависть.

Я должна ненавидеть деревенских, но в первую очередь ненавижу господина Элмера.

От этого невыносимо грустно.

Может, мне вообще не место в этом мире…

* * *23 декабря. В замке.

Ночь накрыла окрестности.

Опустившаяся с неба темнота словно принесла с собой вселенский холод, заставляя дрожать и без того морозный воздух.

Большая часть крыши стоящего в глубине леса замка была плоской, и по ней можно было спокойно прогуливаться. Лишь крыша южной обзорной башни — конусообразная, и добраться до неё было не так-то просто.

Именно там, привалившись спиной к наклонённой поверхности, любовался звёздами человек.

— Элмер!

Мужчина медленно повернулся на голос.

— О.

Он увидел мальчика, точнее, верхнюю половину его туловища. Нижняя всё ещё скрывалась за краем крыши.

Еще немного усилий, и Чес благополучно взобрался и устало выдохнул.

— Молодец, нашёл ступеньку сбоку от окна? — искренне похвалил его Элмер. — Ты один?

Чес, не ответив, повёл взглядом вокруг и пробормотал:

— С этим замком определённо что-то не так. Архитектурой почти в точности повторяет люксембургские замки, но такие конусообразные крыши обычны для датских… Такое ощущение, что при его возведении смешали стили разных стран.

— Не знал, что ты так хорошо в этом разбираешься… А я и не замечал.

— Это со слов Майзы.

— Ха-ха! Может, поставить для коллекции скульптуру сятихоко? — беззаботно улыбнулся Элмер.

Чес осторожно зашагал по наклонённой крыше.

Элмер резко вскочил. Похоже, его совершенно не беспокоила опасность сорваться.

— Хе-хе-хе, тебе меня в угол не загнать! Думаешь, сможешь победить того, кого за резвость прозвали «горным козлом»?

— И куда ты собрался бежать? — спокойно спросил Чес.

Элмер поднял глаза к небу и недолго подумал.

— Ой…

Прыгать было некуда, разве что на небольшое чистое пространство крыши внизу, вот только после падения с такой высоты одними переломами вряд ли отделаешься.

Бессмертие не избавляет от боли. Покрывшись холодным потом, Элмер вынужденно застыл на месте.

— А я… побегу в противоположную сторону от тебя.

— Собираешься вечно кружить по крыше?

— Не хочешь составить мне компанию в чисто научном эксперименте и выяснить, сколько кругов нужно пробежать, чтобы превратиться в масло?

— И не подумаю, — вздохнув, отрезал Чес.

В свете луны Элмер задумчиво наклонил голову.

— Лично мне кажется, тот, кому первому пришла в голову идея про «растопившихся в масло тигров[1]» — настоящий гений. Ты как считаешь?

— Не пытайся меня отвлечь. Я пришёл не ловить тебя, а поговорить.

Чес сел и привалился спиной к крыше.

— Я же сказал, что ничего не стану говорить, пока вы меня не…

— Разговор будет обо мне.

Заинтересовавшись, Элмер слегка придвинулся к мальчику.

— А ты, я смотрю, так и не оставил эту свою привычку лазить по ночам на верхотуру. На том корабле ты тоже каждый вечер забирался на мачту и смотрел на звёзды.

— А… А-а… А-а-а! Так вот как ты понял, что я здесь! А я ещё удивлялся, не думал, что вы найдёте меня в первый же день.

— Сколько дней ты собирался прятаться?..

Не отвечая, Элмер опёрся одной рукой о крышу, встав почти ровно. Затем повернулся к Чесу и, дружелюбно улыбнувшись, спросил:

— Так о чём ты хотел поговорить?

«Понял, что тема неприятная», — сообразил Чес и немного смущённо вздохнул.

Собрав волю в кулак, он изобразил на лице улыбку, но ничего не успел сказать. Элмер холодно заметил:

— Не притворяйся. Тебе не идёт.

С лица Чеса исчезло всякое выражение.

А через секунду и атмосфера вокруг мальчика изменилась. Он сердито посмотрел на Элмера и произнёс тоном, в котором не осталось ничего от былой детскости.

— Ты всё такой же гнусный тип.

— Хм? Ты чего вдруг взрослым заделался?

— Что?.. — растерялся Чес.

Он был уверен, что Элмер разгадал его истинную натуру.

— Ты ведь понял, что я притворяюсь, нет?

— Нет, в смысле… Что, правда? Я лишь заметил, что у тебя улыбка вымученная, а ты… Погоди, что? Ты притворяешься?

— И кто теперь из нас идиот?.. — повесив голову, самокритично вздохнул Чес.

Элмер с запозданием сообразил.

— А… А! Вот оно что! Понял, ясно, хорошо. ОК. Не вопрос. Ну да, в общем-то, логично. У тебя тоже за плечами три столетия, я наоборот должен был удивиться, что ты до сих пор ведёшь себя, как ребёнок… Хм… Но прости, у меня даже мысли не возникло.

Чес, глядя на звёзды, опять тяжело вздохнул. Белое облачко пара заблестело в лунном свете. И маленький бессмертный тихо сказал:

— Странно то, что Майза за последние семьдесят лет ни разу со мной на эту тему не заговорил. И Сильви с Нилом, похоже, тоже ничего не замечают.

Во взгляде детских глаз явно читалось беспокойство.

— Я хочу спросить тебя… Что ты о нас думаешь?

— Вы мои друзья, — не медля ни секунды, с абсолютной уверенностью в голосе ответил Элмер.

Но увидев, как округлились глаза Чеса, он торопливо забормотал:

— Нет-нет-нет-нет, погоди-погоди-погоди, понимаю, в данной ситуации слово «друзья» звучит немного напыщенно, если вообще не фальшиво. Но ты правда был мне другом, хотя нынешний ты ведёшь себя иначе, да и триста лет сбрасывать со счетов нельзя… может, друзья по чаепитию? Или нет, погоди, соратники? Коллеги… Товарищи тоже подходят… Собратья… А можно ещё амиго на испанский манер… Напарники… Партнёры… Члены одной команды… И так далее и тому подобное.

«Что, варианты закончились?» — про себя съязвил Чес.

Элмер, ничего не замечая, ещё какое-то время бурчал что-то себе под нос, а потом ударил кулаком по ладони.

— Или, как говорят на Востоке, одной норы барсуки…

— Ну уж нет. Давай без дурацких сравнений, — перебил Чес.

— Помню, Дэнкуро мне как-то сказал: «Вы с Хьюи одной норы барсуки».

— Наверняка ничего хорошего он не имел в виду… А-ах, зря я вообще решил завести с тобой серьёзный разговор.

— Чего ты как Майза? Веди себя, как положено ребёнку!

Чёрствость Элмера разозлила Чеса.

— Прекрати. Я же говорю, что внутри я уже не ребёнок.

— Да? Ах да, точно. Но, слушай, если честно, у меня от этой твоей манеры речи мороз по коже. Ты же вечный ребёнок, практически житель Нетландии, так улыбайся, как все дети! Искренняя детская улыбка всех вокруг делает счастливыми. За исключением тех, кто детей не выносит в принципе, кха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

— А на мои чувства тебе наплевать?

— Вовсе нет! Наоборот, я это ради тебя говорю! Не всякий взрослый может улыбаться от души, как это делают дети, большинство чувствует себя неловко, зато тебе не из-за чего заморачиваться! Вот тебе первое огромное преимущество, а ещё ты можешь ходить в кино по дешёвым билетам и получать в Хэллоуин сладости — ну разве не здорово? И потом, никто не запрещает тебе, как сейчас, в нужные моменты включать взрослого… И вот ещё что, Чес. Я об этом уже говорил, но, когда ты улыбаешься, всех вокруг тебя охватывает радость. И они тоже начинают улыбаться. Ты заражаешь их улыбкой. А что это значит? Это значит, что вокруг тебя все счастливы! Ты не представляешь, как я тебе завидую, чёрт!

Чес нахмурился.

— Я так и не понял, что ты имеешь в виду. И для меня всегда была загадкой эта твоя зацикленность на улыбках. Улыбка не равняется счастью, это было бы слишком просто.

— Что ты такое говоришь?! Из всех человеческих эмоций самые главные это те, которые вызывают улыбку! Знаешь, как на Востоке говорят? «Улыбка богатство и удачу в дом манит»!

— Поговорки — это одно… И на каком основании ты делишь эмоции на главные и неглавные?

— Как мне нравится, — немедленно ответил Элмер.

Чес шумно вздохнул.

— Не понимаю, как человек, у которого напрочь отсутствует логика, смог стать алхимиком…

— Ха-ха-ха-ха-ха, алхимики пытались превратить свинец в золото! О какой логике ты вообще говоришь?

— А-а-а-а-а-а, как ты можешь! Взял и сам себя же и опустил! — схватился за голову Чес.

Элмер, не переставая хохотать, присел рядом с ним.

— Вообще идея о «неблагородных металлах», таких как бронза или железо, отдает высокомерием, тебе не кажется? Сколько пользы они принесли человечеству, чего только мы из них ни отливали, и на тебе, обозвали вдруг «неблагородными». Я б на их месте обиделся.

Он вдруг встал и, будто подначивая Чеса, закружил на месте. В этом не было никакого практического смысла, что не мешало Элмеру лучиться довольствием.

— Где-то с пятнадцатого века алхимики разделились на две большие группы. Одни сосредоточились на научных экспериментах. Другие решили оставаться приверженцами мистерий. Меня, наверное, стоит отнести ко вторым. Иначе я бы не согласился вместе с Майзой попытаться призвать Дьявола. А вот Хьюи и Силард застряли где-то посередине. Я это к чему? Не нам, ставшим бессмертным благодаря дьявольской силе, рассуждать об общепринятой логике. Ну и ладно! Будем жить так, как нам самим кажется правильным. А потому… Улыбнись, Чес!

— Сейчас мне кажется правильным не скрывать переполняющее меня раздражение, — посмотрел на него снизу вверх Чес.

Элмер остановился на середине очередного поворота и широко распахнул глаза.

— Ты чего?! Кто же злится под таким прекрасным звёздным небом — это вредно для здоровья! Смотри, умрёшь молодым!.. Ну ладно, я понял, всё. Не смотри на меня, как на пса, гоняющегося за собственным хвостом, чтоб самого себя обнюхать… Хорошо. Я готов серьёзно тебя выслушать. Считай, что чудесная ночь слегка затуманила мой разум.

— Несерьёзность для тебя — обычное дело… И злюсь я не поэтому. Я хочу поговорить как раз о том, что меня раздражает, об этом твоём хроническом легкомыслии!

— Хе-хе, сочту это за комплимент.

— Никакой это не комплимент! От слова совсем! Вот вечно ты сбиваешь других с толку таким отношением! Но правда, мне важен твой ответ.

Элмер под тяжёлым взглядом Чеса неловко улыбнулся и вновь сел на крышу.

— Пожалуйста, скажи… Почему ты не спросил, кто поглотил Силарда?

Элмер не успел и рта раскрыть, а его маленький бессмертный товарищ торопливо продолжил:

— Почему ты так запросто нас впустил? А если бы мы на тебя напали? Я ведь коснулся твоего лица! Правой рукой! Что если бы я положил её тебе на голову? Почему ты меня не оттолкнул? Почему не испугался, даже не удивился? Почему… Почему ты ничего не боишься?! С чего такая уверенность, что никто из нас тебя не поглотит?! Думаешь, мы ни капельки не изменились за эти годы?!

Под конец Чес уже практически кричал.

Элмер молча его выслушал, а когда мальчик прервался и тяжело задышал, восстанавливая дыхание, он грустно улыбнулся и, глядя ему прямо в глаза, тихо сказал:

— Я забыл.

— Что?..

— А ведь правда, было, было такое правило, вообще из головы вылетело. Хотя надо было сообразить, раз уж старик Силард умер…

— Ответь серьёзно! — взъярился Чес.

Но Элмер продолжал улыбаться.

— Нет, я не шучу и не прикидываюсь, я честно забыл. Я не вру.

Чес сдался. Элмер всегда был горазд болтать всякую ерунду, но когда он говорил, что не врёт, ему можно было верить.

Если за последние три столетия его привычки не изменились… Элмер на самом деле забыл о поглощении. Но Чес не мог в это поверить. Будто вся его жизнь вдруг обратилась сном.

— Ты врёшь.

— Это правда.

— Ты врёшь! Ты ведь… Ты тоже скрывался из страха быть поглощённым, разве нет?! Поэтому и поселился в этой богом забытой глуши! — с каким-то неуловимым отчаянием в голосе настаивал Чес.

Но Элмер безжалостно помотал головой.

— Я путешествовал по миру не для того, чтобы убежать от Силарда и остальных. Кроме того, даже если бы я не забыл об этом правиле, моё отношение к вам ничуть бы не поменялось.

— Ты врёшь.

— Да не вру я! А то я не знаю, что вы бы никогда так не поступили. Если кто-то из вас поглотил Силарда, что ж, я не собираюсь его или её за это винить.

— И ты предлагаешь мне в это поверить?! — вскочил Чес.

Внезапно Элмер схватил его за правое запястье и прижал его ладонь к своей голове. Если бы в сознании Чеса хотя бы на мгновение промелькнуло желание «поглотить», не только тело, но и все воспоминания Элмера втянулись бы через правую руку внутрь мальчика.

Но как раз Чес и перепугался до полусмерти. Силой отцепив от себя пальцы Элмера, он торопливо отдёрнул ладонь от его головы.

Глядя на с трудом переводящего дыхание мальчика, Элмер успокаивающе улыбнулся.

— Теперь веришь?

Несколько секунд Чес с сомнением смотрел в его открытое и лишённое даже намёка на беспокойство лицо… а затем, переведя дух и скрипнув зубами, процедил:

— Как… Как тебе это удается?

Его слова источали яд, но детский голос сглаживал это впечатление.

Во взгляде Чеса мешались досада и печаль.

— Как у вас это получается?.. Не только ты, Майза тоже, и Бегг, и Сильви, когда я вновь с ними встретился, все спокойно меня приняли. С Нилом поначалу пришлось нелегко, но и он мне уже полностью доверяет. И не только мне. Они все друг другу доверяют, уверенные, что никому из них даже в голову не придёт поглотить остальных!

Чес опустил глаза и помотал головой. А затем очень тихо и немного безнадёжно продолжил:

— Люди меняются. Я очень хорошо знаю это по себе. И что все люди от природы злые!.. Я точно это знал, но с какого-то момента всё стало меняться. Несколько десятилетий назад я в одиночку отправился в Нью-Йорк. Чтобы встретиться с Майзой, чтобы его поглотить. Но по пути я познакомился с другими бессмертными. А потом, уже в Нью-Йорке, узнал, что бессмертных вообще много! Нами, кто плыл на том корабле, дело не ограничивается! Можешь себе представить? Но сейчас речь не об этом. Больше всего меня напугало… что они все оказались просто до невероятного хорошими людьми!

«Есть и другие бессмертные?» — изумился Элмер, но уточнять не стал. Чес, поглощённый внутренними переживаниями, не обратил внимания на то, какую важную правду только что ему открыл.

— Но это же хорошо, что они оказались хорошими.

— Ничего хорошего!.. Я же сказал, мне как никому отлично известно, что все люди на самом деле злые!

Чес замолчал, на секунду заколебавшись, но в конце концов всё же решился сказать:

— Я поглотил Фермета.

Фермет. В памяти Элмера замелькали образы из прошлого. Сам он говорил с ним считанные разы, но хорошо помнил этого алхимика… Опекуна Чеса.

— Фермет проводил на мне эксперименты, мучил меня и истязал самыми разными способами. Но я всё равно продолжал ему верить. А он только пуще надо мной измывался!

Элмер потерял дар речи. Фермет из его воспоминаний, заботящийся о Чесе, как о родном брате или сыне, просто не мог быть способен на подобное.

— И что в итоге? Человек, которому я абсолютно доверял, несмотря на всё, что он со мной делал, однажды попытался меня убить! Мы начали бороться, и в какой-то момент я прижал правую ладонь к его голове… Можешь себе представить, через какой ад я прошёл? Каково мне было узнать, что он думал и чувствовал по отношению ко мне? Все его безумные, злые мысли?! А я ведь верил ему! Всё это время безоговорочно верил!.. И я возненавидел мир. Проще было считать, что весь свет, и я в том числе, пропитан злом. Но тогда почему?! Почему они все хорошие?! Получается, я один во всём мире неправильный?! Почему ты, и Майза, и Айзек, и Мирия, и Фиро, и Эннис… Почему… А я… Я… Почему все…

Чес повесил голову, не в силах больше вымолвить ни слова.

Элмер недолго помолчал, затем посмотрел на звёздное небо и тихо произнёс:

— Я тебе завидую.

Чес медленно поднял на него глаза.

— Да, завидую. Послушай меня, Чес. Я не знаю, все ли люди плохие или хорошие, но давай думать так. Предположим, из шести миллиардов людей на Земле девяносто девять и девять десятых процента — плохие. Получается, после того, как ты сел на тот поезд, тебе встречались сплошь хорошие люди из оставшейся одной десятой процента! Ты хоть понимаешь, какова вероятность этого? Примерно такая же, как если бы ты два раза подряд выиграл в лотерею с одними и теми же числами! Или как если бы в Землю врезался метеорит или шимпанзе набрала цитату из пьесы Шекспира!

Слушая его неуёмное стрекотание, Чес ощутил себя полным идиотом. И он надеялся на серьёзный разговор? А хуже всего было то, что он знал: Элмер говорил от чистого сердца.

— А я завидую твоему оптимизму, Элмер.

— Причём тут это, я правду говорю! И ещё добавлю, что ты очень даже хороший человек, Чес, можешь быть спокоен.

— Не надо меня успокаивать. Мне просто обидно. Вы все ни капельки не изменились, а я один превратился в какого-то гада. Я один стал другим. И мне из-за этого обидно до смерти.

Посчитав разговор оконченным, Чес зашагал к той части крыши, где под её краем прятались ступеньки.

— Странный ты, — недоумённо сказал ему в спину Элмер. — Если тебя так гложет мысль, что ты плохой… Так возьми и стань хорошим.

— Если бы всё было так просто.

— Но ты ведь уже раз изменился. Ты повзрослел, Чес. Научился различать добро и зло. Это же хорошо! Но ты почему-то совсем этому не радуешься… Так изменись снова. Замерзшая вода когда-нибудь вновь оттает, так и человек может измениться.

Он смущённо почесал нос и улыбнулся.

— Если ты хочешь вновь оттаять, позволь теплу вокруг себя сделать это за тебя. Я не говорю садиться другим на шею, просто поверь, что окружающие искренне желают тебе добра.

— И как ты со стыда не сгораешь от таких пафосных речей… Тебе-то какая выгода, если я изменюсь?

— Я же говорил, забыл? Тебе стоит улыбаться, как положено ребенку! И не только тебе. Большей части людей на свете идут улыбки. Я к тому, что готов чем угодно помочь, чтобы ты улыбался. Но предпочтительнее, чтобы ради этого не пришлось никого убивать и умирать самому.

Последние слова заставили Чеса остановиться и обернуться.

— То есть, — произнёс он с каменным лицом, — если я скажу тебе спрыгнуть отсюда, ты спрыгнешь? Тебя ведь это не убьёт.

Элмер медлил с ответом.

— Поэтому не стоит обещать, что готов чем угодно…

Но договорить Чесу не удалось.

— Хорошо. Ией! — перебил его легкомысленный вопль.

— А?.. — вырвалось у Чеса, когда Элмер вдруг исчез из его поля зрения.

У него ушла секунда, прежде чем он сообразил, что только что произошло, и одновременно с этим снизу донёсся глухой стук.

За которым последовали крики.

— Элмер?! — восклицал Майза. — Элмер, ты как?!

— Ты чего?! Разбиться вздумал?! — возмущалась Сильви.

— Как раз вовремя, — деловито хмыкнул Нил. — Свяжем его, пока он ещё не очнулся…

Слушая их, Чес со смешанными чувствами поднял глаза к звёздному небу, подставляя лицо лунному свету.

— Прости, Элмер… Спасибо, конечно, но что-то мне сейчас не до улыбки…

Примечания переводчика:

1. Эпизод из сказки про Маленького Чёрного Самбо (автор Хелен Баннерманн). Отправившись в лес, он повстречал четырёх тигров и, чтобы те его не съели, отдам им свою яркую одежду и зонтик. Тигры поспорили, кто из них главнее, стали бегать друг за другом вокруг дерева, да так быстро, что в итоге обратились в лужу гхи (топлёного масла). На котором, к слову, мать Самбо потом пожарила блины.