Онлайн чтение книги Беременный Император The Emperor is Expecting!
Император в ожидании (BL) (Перевод завершен) Глава 120

Глава 120

В тот вечер Янь Ши с громовым треском завершил все дела и с чувством удовлетворения выбил у Ян признание.

Когда король Чжаогэ получил новости, было уже слишком поздно, и он поспешил во дворец Ганьцюань.

Свет во дворце Ганьцюань все еще горел, и императрица в бешенстве расхаживала по главному залу.

"Сын!" Когда императрица увидела приближающегося короля Чжаогэ, она, казалось, одумалась и шагнула вперед.

"Этот сын здесь, чтобы увидеть мать". Король Чжаогэ упал на колени и поклонился.

"Вставай". Лицо императрица было изможденным, и выглядела она неважно.

"Мама, почему мой дядя во дворце?". Дело было срочное, и король Чжаогэ мог открыть дверь только для того, чтобы увидеть гору*.

(*開門見山 - kāi mén jiàn shān - открыть дверь и увидеть горы, обр. прямиком, без околичностей, перейти прямо к делу, с места в карьер)

«Я тоже не знаю. Я слышала от людей, которые там были, что его забрали и сказали, что он во всем признался про Цзин ЖуЛань и королеву Вэй. Что мы можем сделать сейчас? Янь Ши никогда не отпустит нас".

Король Чжаогэ ничего не сказал сразу, но долго размышлял, а затем его взгляд стал очень холодным: "Мама, сейчас есть только один выход".

"Что это?" спросила королева.

"Я взойду на трон как можно скорее". В глазах короля Чжаогэ появился злой блеск, когда он это сказал.

"Мать также хочет, чтобы ты взошел на трон как можно скорее, но ты даже не принц, так как ты можешь это сделать?". Императрица подумала, что он говорит глупости, и пожаловалась: "Кроме того, как ты можешь взойти на трон, пока твой отец еще жив?".

"Тогда пусть его не будет". Король Чжаогэ сказал, доставая из рукава маленький фарфоровый пузырек и вкладывая его в руку королевы, его глаза были безжалостными и ядовитыми: "Мама, ты понимаешь, что я имею в виду, не так ли?".

Императрица ошпарилась от флакона и отпрянула назад: "Что ты пытаешься сделать?".

"Это лучший и самый быстрый способ доставить меня к трону как можно скорее". Король Чжаогэ взял пузырек в руки.

"Ты с ума сошел?" Императрица сказала сурово.

"Мама, если отец не умрет, то умрем мы". Он сделал несколько шагов назад: "Мы годами планировали ради этого трона, я только заранее берусь за это".

"Так не пойдет, ты должен перестать думать об этом. Он не только император, но и твой отец, а ты его убиваешь!". Она не могла поверить, как ее сын мог думать о таких опасных мыслях, казалось, что это было в первый день, когда она его узнала.

"Мама, ты хочешь умереть?". Злая улыбка появилась в уголках рта короля Чжаогэ, когда он шаг за шагом продвигался к своей матери, которую он заставил отступить назад.

"Я не хочу умирать, конечно, я не хочу умирать!". Она пытался успокоить свой разум, она боялся короля Чжаогэ в его нынешнем состоянии.

"Ты не хочешь умирать, я не хочу умирать, дядя тоже не хочет умирать, тогда единственный, кто хочет умереть - это отец". Единственный, кто может умереть, это отец". Взгляд короля Чжаогэ был мрачным, а его слова были лишены тепла: "Мама, подумай об этом. Даже если ты не умрешь, тебя отправят в холодный дворец. Как глава шести дворцов, я боюсь, что никто не знает лучше тебя".

Императрица ничего не сказала, но ее брови все еще были нахмурены.

"Есть еще кое-что, что я должен сказать матери". Стоял ясный летний день, но императрица дрожала от холода.

«Он был убит моими собственными руками!"

"О чем ты говоришь?" Она задавалась вопросом, снится ли ей сон или король был подделкой: "Это не может быть правдой, как это может быть! Тебе было всего семь лет, как ты мог такое сделать!".

Посмотрев на свою потрясенную мать, король Чжаогэ продолжил: "Я был всего на год старше, и я думал, что не превосхожу его ни в писательстве, ни в боевых искусствах, ни в управлении страной, но поскольку он был рожден королевой, мой отец даже не смотрел на меня. Я ненавидел тот факт, что он был рожден, чтобы стать императором, и что независимо от того, насколько хорош я был, как бы я ни старался, я никогда не смогу достичь этого положения. Не знаю, когда у меня возникло желание избавиться от него и его матери. В тот день королева Вэй пришла к вам, но вас не было во дворце. Она взглянула на своего младшего брата и ушла. На самом деле, я был в его комнате в то время, наблюдал за ним. Когда я услышал, что пришла Вэй, я не хотел ее видеть, поэтому спрятался за ширмой. Когда она ушла, я смотрел ей вслед через окно, и мой взгляд упал на моего спящего младшего брата, и наконец, шаг за шагом, я подошел к нему и задушил его подушкой".

"Ты знаешь все о том, что случилось потом, мама, неужели ты думаешь, что была бы сейчас в таком положении, если бы не я! Тебя всегда затмевала королева Вэй! Вы всегда будете давать ей покой! Твой сын всегда будет топтаться под ногами ее сына!". Король Чжаогэ не чувствовал ни малейшей вины и говорил с великой праведностью.

Затем, дрожа, он отступил на несколько шагов, но, к счастью, ухватился за соседний стол, чтобы не упасть. Внезапно она сделала несколько шагов вперед и со всей силы ударила Короля Чжаогэ: "Ублюдок!".

"Да, я скотина!" Король Чжаогэ рассмеялся вместо того, чтобы рассердиться: "Это такой грубиян, как я, сделал тебя королевой! Именно такой грубиян, как я, сохранил твою славу и богатство! Если бы королева Вэй была жива, как вы думаете, что бы с вами произошло сегодня? Что бы вы сделали, если бы родили сына своего отца? Ты лучше других знаешь, какую жизнь ты будешь вести в гареме".

В этом дворце она видела слишком много смеющихся новых людей и плачущих старых, и с годами, когда она становилась старше, между императором и ею было очень мало любви.

Хотя она была бы рассержена, узнав правду о том, что произошло тогда, но это уже случилось, и прошло столько лет. Самое главное, что она все еще полагалась на своего сына, и ради собственной славы и богатства не посмела бы в будущем выступить против короля Чжаогэ.

"Подумай еще раз о том, как отец относился к тебе все эти годы". Король Чжаогэ продолжал жечь огонь: "Я помню, в прошлом году, в день рождения императора, мой отец четко согласился провести его с тобой, но что случилось потом, ты должна знать, верно?".

В прошлом году, в день рождения императора, одна из любимых наложниц императора внезапно заболела, и император отправился к ней, даже не объяснив императрице ни слова.

Когда она подумала об этом, ее кулаки сжались.

"Мама, подумай об этом, у нас осталось не так много времени". Король Чжаогэ добавил: "Интересно, жалеешь ли ты, что все эти годы планирования потерпели такую неудачу?".

Король Чжаогэ больше ничего не сказал, а затем замолчал.

В ее голове промелькнуло множество образов, начиная с того момента, когда она впервые вошла во дворец, с начала благосклонности императора к ней и заканчивая тем, как он становился все более бессердечным. Чем больше она думала об этом, тем больше ненависти чувствовала в своем сердце. В своей жизни она вкладывала все свои силы и энергию в двух людей: императора Чонцзи и короля Чжаогэ.

Она не могла допустить, чтобы ее сын погиб напрасно, и не могла допустить, чтобы все ее многолетние планы были разрушены одним махом.

После того как она приняла решение, ее взгляд стал очень решительным: "Что мне делать?".

"Просто дайте ему это лекарство". Ты единственный во дворце, кто может подойти к нему свободно и незаметно", - сказал король Чжаогэ, сунув ему в руку флакон. «Все, что вам нужно сделать, это навестить отца под предлогом посещения и дать ему это лекарство, пока у вас есть такая возможность".

"Что еще мы должны делать после приема лекарства?". Королева сказала.

"Ты - королева, и, поскольку отца нет, а принца нет при дворе, именно ты будешь руководить ситуацией". Король Чжаогэ сказал: "Вы можете говорить все, что хотите, об императорском указе отца. Мама, новости о моем приезде во дворец Ганьцюань, вероятно, уже достигли ушей короля Руйи, поэтому мы... должны действовать быстро".

Мать и сын еще некоторое время обсуждали детали, но было уже три часа ночи, и тогда, посмотрев на мрачную ночь, они сжали кулаки и вышли на улицу.

Но они не ожидали…

Стражники остановили их у дворцовых ворот: "Король Руйи приказал, чтобы никому не разрешалось выходить".

Король Чжаогэ входил во дворец, а Янь Ши не сказал ему об этом, поэтому он вошел без проблем.

"Как ты смеешь! Я - императрица, кто посмеет остановить?". Аура императора резко усилилась, когда она приняла на себя полномочия императрицы.

Охранники колебались.

Гнев королевы нарастал, и она дала пощечину охраннику: "Если король Руйи хочет совершить восстание, хочешь ли ты последовать за ним?".

Охранник не знал, почему король Руйи хотел запереть дворец Ганьцюань, хотя он был немного озадачен, ведь ни один другой принц никогда не осмеливался заткнуть рот королеве. Когда он увидел свою мачеху в таком состоянии, он немного испугался.

Он упал на колени и молил о пощаде, но королева не смотрела на него и прошла мимо.

Она взяла с собой только несколько евнухов и дворцовых служанок, и тело императрицы сначала немного дрожало, но в конце она была на удивление спокойна.

Когда она прибыла к императору, евнух Ле стоял у дверей и сразу же увидел ее: "Ваше величество, что привело вас сюда в столь поздний час?".

"Дворец прибыл, чтобы увидеть императора". Императрица сказала.

Евнух Ле отвел ее во дворец, а потом махнул рукой.

Она сидела на краю кровати, глядя на спящее лицо мужчины перед ней, со смешанными чувствами в сердце.

"Когда я увидел тебя в первый раз, я был в центре драки. Глаза императрицы были полны безумия: "Если ты не умрешь, нам придется умереть. Я слышал, как сын сказал, что это лекарство не причинит боли при приеме, поэтому вы можете спокойно идти своей дорогой. Мы будем хранить царство Великого Юань для вас, мать и сын".