Онлайн чтение книги Беременный Император The Emperor is Expecting!
Император в ожидании (BL) (Перевод завершен) Глава 82

Глава 82

Янь Ши не переставал думать о маршале Цинь с тех пор, как встретил Мастера Секты Десяти Квадратов.

Один сын исчез вместе с маршалом Цинь, а вторая дочь - биологическая мать Хуа Лина.

Янь Ши и Хуа Лин теперь муж и жена и крепко связаны друг с другом. Теперь, когда Мастер Секты Десяти Квадратов снова заговорил о старой истории, хотя он и не сказал, что должен выяснить, что произошло тогда, но раз он знает об этом, как он может просто сидеть сложа руки и ничего не делать? Поэтому после обсуждения этого вопроса с Цзян Цинъюэ, он послал кого-то расследовать это дело.

Янь Ши тоже был озадачен этим вопросом. Как можно было не увидеть более 500 человек живыми или мертвыми? Если бы они были мертвы, то оставили бы какие-то следы, но если они были живы, то куда они делись?

Он даже пошел в дом Цю Лиушаня, чтобы спросить, могли ли все они умереть от трупной воды. Ответ Цю был таков: ингредиенты, необходимые для воды, превращающей трупы, были настолько редки, что король Дин приложил немало усилий, чтобы приготовить бутылку, прежде чем смог убить всего несколько человек. Поэтому вероятность того, что все эти люди погибнут от воды, была практически нулевой.

Янь Ши потер виски. В то время император Чоньцзи также послал кого-то расследовать это дело, но ничего не было найдено. Это было слишком давно, и неизвестно, когда правда всплывет наружу. Если бы выяснилась правда, юная принцесса была бы очень счастлива.

"Брат, ты ничего не ел вечером, голоден ли ты сейчас? Я попрошу слуг приготовить что-нибудь поесть, хорошо?" В кабинете Хуа Лин сидел на стуле рядом с Янь Ши и читал вместе с ним.

Сегодня Янь Ши не съел даже полмиски риса, так что было очень жалко. Но я не знаю почему, но вдруг я больше не чувствую голода, кажется, что что-то блокирует мой живот, он не болит, но я не могу есть».

Янь Диль отложил книгу в руке: "Минтин голоден?".

Хуа Лин потер живот: "Я не голоден, но все же могу съесть немного закусок и фруктов".

Янь Ши легко рассмеялся, достал мандарин из лотка с фруктами на столе, аккуратно очистил его от кожуры и вложил в руку ванфэй: "Сначала съешь мандарин, а я попрошу слуг приготовить закуски".

Хуа Лин отломил кусочек мандарина и сунул его в рот Янь Ши: "Брат, ты тоже ешь".

Мандарин был кисло-сладким, и Янь Ши чувствовал себя более комфортно в своем животе, когда ел его, и он также чувствовал какой-то смутный голод. В мгновение ока мандарин был разделен между ними.

Однако, когда подали закуски, Янь Ши вдруг почувствовал себя сытым и не захотел их есть. Когда Хуа Лин забеспокоился, он взял кусок и сунул его прямо в рот Янь Ши, который откусил кусочек, но больше есть не смог.

Казалось, что его живот заполнен едой и в нем нет места ни для чего другого.

Несколько дней подряд Янь Ши испытывал чувство отвращения, глядя на еду на столе. Как будто еда была не деликатесом, а волком, тигром или леопардом.

Естественно, Хуа Лин тоже был осведомлен о ненормальности Янь Ши и был настолько встревожен, что послал за Цю Лиушанем, чтобы он осмотрел его, но Цю ничего не увидел, сказав только, что он, вероятно, устал и что его селезенка и желудок не в порядке.

Цю Лиушан прописал ему лекарства, чтобы возбудить аппетит, и брови Янь Ши скрутились в узел, когда он посмотрел на миску с темным супом.

Хуа Лин лично принес ему лекарство: "Брат, возьми лекарство".

Янь Ши отказался: "Я не хочу брать".

Хуа Лин был очень рад увидеть, как выглядит Янь Ши, он был так счастлив, что его брат может играть с ним. Хуа Лин снова подтолкнул пилюлю вперед: "Брат, возьми, она совсем не горькая. Я дам тебе цукаты после того, как ты их съешь, они сладкие и вкусные".

Когда Янь Ши подумал о сладком и жирном вкусе цукатов, он не хотел их есть, но глядя на ожидающее лицо ванфэй, он не смог отказаться: "Минтин, поставь лекарство на стол, я съем его позже".

"Но лекарство остынет через несколько минут". Хуа Лин был очень обеспокоен: "Если он остынет, он будет еще более горьким, и у тебя будет болеть живот. Брат, давай, прими лекарство, я тебя покормлю".

Хуа Лин зачерпнул ложку лекарства и положил ее на край рта Янь Ши, но Янь Ши только почувствовал, как его живот наполняется еще больше, и очень сильно отказался: "Я не хочу это принимать".

"Брат..." Хуа Лин продолжал уговаривать.

"Я сказал, что я не хочу есть". Его голос был слегка повышен, и в нем был намек на гнев, который нелегко было обнаружить.

Хуа Лин не опустила руку с ложкой: "Брат..." Его лицо было полно агрессии.

Янь Ши также почувствовал, что перегнул палку, поэтому он взял чашу с лекарством из рук Хуа Лина, поставил ее на стол и обнял Хуа Лина: "Минтин, прости, я не хотел этого делать". Он не знал, почему он не подавил свой гнев именно сейчас, и он стоял перед Хуа Лином.

"Брат, все в порядке, я знаю, что ты плохо себя чувствуешь". Теперь Хуа Лин был намного выше Янь Ши и мог держать его в своих объятиях: "Раз ты не хочешь пить, мы не будем пить сегодня, но давай договоримся, что если завтра тебе не станет лучше, ты должен будешь принять лекарство, хорошо? Не позволяй мне волноваться".

Янь Ши склонился в объятия Хуа Лина и вдохнул его уникальный свежий запах, чувствуя себя немного более расслабленным в его теле.

Через день Янь Ши съел миску риса, опасаясь, что Хуа Лина будет волноваться.

Но через несколько дней, когда Янь Ши проснулся утром, он почувствовал сонливость и обморок, чего не было уже давно.

В первый раз, Янь Ши почувствовала жар. Чтобы не волновать Хуа Лина, Янь Ши оделся как обычно и пошел в суд как обычно.

Сегодня король Чжаогэ и король Му поссорились в зале.

Янь Ши уже нездоровилось, поэтому он позволил им спорить еще больше, и когда он стоял на площадке, его тело так сильно колебалось, что он даже не слышал, о чем они спорили.

Когда он закончил суд, он сделал один шаг за пределы дворца и увидел короля Чжаогэ, идущего позади него: "Старший брат... Старший брат...".

Янь Ши перестал идти и повернул голову, чтобы посмотреть на него: "Что?".

Король Чжаогэ сказал с улыбкой на лице: "Старший брат, почему ты ничего не сказал сегодня при дворе?". Он думал, что его шантажирует принцесса Цзуоцзя и что Янь Ши, естественно, будет разговаривать с ним при дворе. Но сегодня он много раз намекал Янь Ши глазами, но Янь Ши не сказал ни слова, что его слегка раздражало.

Но тут он увидел лицо Янь Ши, которое имело болезненно-красный оттенок и очень уродливое выражение: "Старший брат болен?".

Янь Ши снова медленно пошел вперед, не обращая внимания на короля Чжаогэ.

Лицо короля Чжаогэ немного смягчилось: "Старший брат, ты продолжаешь болеть, поэтому я не буду говорить слишком много. Через два месяца будет день рождения отца, и я слышал, что все страны пришлют посланников. Отец хочет послать принца, который будет заниматься этим вопросом. Это дело имеет огромное значение для лица Великого Юань».

Сегодня в зале суда король Чжаогэ и король Му поссорились из-за этого вопроса, и оба они хотели взять дело в свои руки.

Король Чжаогэ считал, что как сын императрицы, он должен быть главным в этом вопросе с точки зрения своего статуса. Однако король Му сказал, что хотя он и сын его преемника, но не первенец, и что хотя Янь Ши и был первенцем, он был низшего ранга и поэтому не мог нести ответственность за это дело. Он был рожден от знатной наложницы и носил титул принца, поэтому его положение было не хуже, чем у короля Чжаогэ. Более того, король Чжаогэ потерял Министерство юстиции в деле о наркотиках, а король Му не потерял ничего. Теперь сила короля Му была больше, чем у короля Чжао.

Однако, в конце концов, он не был настолько глуп, чтобы сказать это перед императором Чонйзи.

Эти двое уже давно спорят друг с другом, но я думал, что Янь Ши тоже будет спорить по этому поводу, но Янь Ши не сказал ни слова.

Хотя Янь Ши сегодня ничего не сказал, некоторые старые министры сказали, что они хотели бы, чтобы Янь Ши возглавил это дело. В других странах этим вопросом занимается кронпринц, а так как в Великом Юань нет кронпринца, то единственным человеком, который может заниматься этим вопросом, является самый почетный принц. Первый сын Янь Ши - это первый сын, как ни крути.

Император не приказал, кто будет отвечать за это дело сегодня, но одно большее препятствие лучше, чем одно меньшее, верно? Поэтому после окончания суда король Чжаогэ пришел напомнить Янь Ши о деле принцессы ЦзоуЦзя.

Янь Ши сегодня было не по себе, поэтому он ничего ему не сказал и покинул дворец.

Он покинул дворец и вернулся в Да Лиси.

Янь Ши было где отдохнуть в Да Лиси, и когда он пришел туда, то почувствовал, что в его теле совсем нет энергии, поэтому он лег на кровать и долго спал.

Только к вечеру он проснулся, но температура в теле не спадала, он не ел весь день, но совсем не чувствовал голода.

Янь Ши боялся, что Хуа Лин будет волноваться, поэтому он поручил кому-то из Да Лиси вернуться в королевскую резиденцию и сообщить, что сегодня он уехал за город для расследования одного дела и не вернется к вечеру.

Впервые после свадьбы они с Хуа Линем спали в двух разных местах, и ему было не привычно.

День все еще холодный, а Хуа Лин похожий на маленький камин: обниматься и греться вместе очень удобно. Но сегодня в этой постели был только я.

Когда снова рассвело, Янь Ши почувствовал, что жар в его теле утих, но есть по-прежнему не хотелось.

Когда он прибыл сегодня в Да Лиси, то увидел Хуа Лина, ожидавшего его там.

Хуа Лин сказал: "Я не смогу заснуть, если ты не останешься со мной".

"Полежи немного, может быть, через некоторое время ты уснешь". Янь Ши сказал, укладывая ванфэй под одеяло: "Почему ты не взял с собой служанку, когда пришел сюда?".

"Брат..." Хуа Лин лег на подушку и с жалостью посмотрел на него, приподняв уголок одеяла: "Заходи тоже, а то я не смогу заснуть".