Онлайн чтение книги Король-самоубийца The Suicide King / The Fallocaust Series
Глава 40 Джейд

Я проснулся от его прикосновений - он нежно гладил меня по волосам, с предельной осторожностью перебирал грядки и заправлял мне за ухо. Он охладил подушечки теплых пальцев, чтобы немного ослабить пекло утреннего зноя.

Когда все локоны были зачесаны назад, мягкие подушечки пальцев провели по мочке моего уха, затем по линии подбородка. Он погладил мои губы, затем воздух слегка колыхнулся, это он придвинулся лицом очень близко к моему, и последовал нежный поцелуй.

Я хотел притвориться спящим, чтобы он продолжал проявлять свою нежность, но мне хотелось видеть его лицо, поэтому я открыл глаза и увидел мужчину из мрамора, лежащего рядом со мной. Прекрасного бога с волосами, желтыми, как солнце старого мира, с нежной, бледной и безупречной кожей и глазами такого яркого и глубокого фиолетового цвета, словно два букета свежесорванных фиалок. А черты его лица: точеный подбородок, кораллово-розовые губы, узкий нос, идеальные уши и ровные брови - каждая деталь вылеплена с таким изяществом, что Микеланджело отравил бы Папу римского за возможность изваять его.

Меня переполнило любовью, словно кувшин разом вылили в рюмку. Когда я увидел эмоции в его глазах, я испытал невообразимое чувство преданности, но в то же время и незаслуженности. Илиш смотрел на меня с любовью, но я все еще не привык, раньше это случалось так редко, что я мог пересчитать эти случаи по пальцам одной руки, и у меня еще остались бы пальцы.

Он наклонился и снова поцеловал меня, и на этот раз я прижался к нему в ответ, закрыв глаза. Плененный любовью к нему, я радовался, что лежу, иначе растекся бы по полу от головокружения.

Когда он отстранился, я заметил усталость в его глазах.

- Ты спал? - спросил я. При мысли о сне я сам зевнул и опустил голову на подушку.

Илиш сел, я тоже. 

- Не особо, постоянно просыпался.

Я потянулся, хрустя затекшими суставами, и встал. Он уже приготовил для меня одежду: серую майку и белую рубашку с темно-синими языками пламени по низу, брюки-карго из тонкой ткани, чтобы я не помер от теплового удара, и боксеры. 

- Почему? - спросил я, нахмурившись. Я начал одеваться, и хотя я все еще стеснялся своего наготы перед ним, я не хотел, чтобы он знал об этой застенчивости, поэтому пересилил себя. - Я надеялся, что ты смирился с… ну, понимаешь, с моим возвращением.

Илиш поднял жалюзи в спальне, заливая комнату ярким солнечным светом и открывая вид на наш дворик перед домом, ну, или его аналог в Серой Пустоши, и пустые черные глаза соседних домов. Снаружи дул легкий ветерок, я надеюсь, это означало, что температура понизилась.

- Может, из-за жары, - беззаботно ответил Илиш и отвернулся от окна. Я бросил на него сердитый взгляд и скрестил руки на груди.

- Что это за взгляд?

- В чем настоящая причина? - спросил я, натягивая рубашку поверх майки, оставив ее незастегнутой для дополнительной циркуляции воздуха.

Илиш протянул мне мои боксеры. Он тоже облачился в рубашку, но светло-голубую, и больше напоминающую сорочку, в общем в его стиле. 

- Ты вернулся не так уж давно, maritus. Мой разум будит меня, и я думаю, что это был сон. По дороге в Мантис я видел тебя так ясно, что разговаривал с тобой. Даже вид тебя, мирно спящего рядом со мной, не успокоил мой мозг. Думаю, мне потребуется некоторое время, чтобы нормально высыпаться.

Я почувствовал укол вины. 

- Надо было разбудить меня.

- Нет. Как только я полностью просыпаюсь, я понимаю, что это все проделки моего собственного сознания. Мне все равно не нужно спать так много, как тебе. Со мной все будет хорошо.

Я подошел к нему после того, как застегнул брюки, и обнял его. 

- Давай попозже проваляемся на солнышке, вздремнем немного. 

- Я не буду делать ничего подобного, - отстраненно сказал Илиш, но когда я хихикнул и поднял на него глаза, то увидел, что он пытается сдержать улыбку. А когда он посмотрел на меня нарочито невпечатленным взлядом, я по-дурацки сморщил нос и снова захихикал.

Илиш не смог скрыть улыбку, но отвернулся от меня, покачав головой. 

- Видимо, тебя цапнул рейвер, раз ты ведешь себя как идиот, - когда он повернулся ко мне спиной, я запрыгнул на кровать, и когда он попытался пройти в гостиную, я положил руки ему на плечи и забрался на спину. С широченной улыбкой и огнем растущей любви в сердце, я наклонился и поцеловал его в щеку.

- Я сделаю нам хорошую кровать во дворе, там достаточно места, она будет удобной и мягкой, и мы будем спать вместе, и это будет здорово! - говорил я, вплывая в гостиную на его спине.

Лицо чуть не треснуло от улыбки, когда Илиш негромко рассмеялся. 

- Тебе лучше сделать ее в тени, иначе ты обгоришь и покраснеешь, как рак. Тогда я точно не смогу уснуть, потому что ты будешь ныть и ворочаться из-за своей облезающей кожи, - он отнес меня на кухню и открыл холодильник, доставая мне бутылку Кул-Эйда и себе воду. - В точности как рейвер. 

- Это значит «да»? - я сполз с него, и в ответ на мою улыбку он вздохнул и открыл воду.

- Если это сделает моего maritusа счастливым, то да, - сказал Илиш.

Я просиял и попытался открыть свой Кул-Эйд, но поморщился от острой боли в руке.

Улыбка Илиша угасла. Он отставил бутылку и, взяв меня за руку, потрогал повязку.

- Джейд... Повязка горячая, - обеспокоенно произнес он, затем поднес перевязанную руку к носу и понюхал. - Это заражение, глупый мальчик. Открой жалюзи в гостиной и сядь на диван, я посмотрю, с чем мы имеем дело. Ты так и не рассказал мне, как получил эти травмы, - он исчез в коридоре, и я услышал, как он роется в шкафчиках в ванной.

Я поднял жалюзи и открыл несколько окон, чтобы проветрить дом. Хоть в этом доме и было прибрано и чисто, проведя здесь ночь, я понял, что тут еще довольно душно и затхло. После смерти предыдущих жильцов дом утратил ощущение уюта, но мы это исправим.

Прошли сутки с тех пор, как Илиш воскрес рядом со мной. Может показаться странным, но мы так и не поговорили вчера о том, что произошло за время нашей разлуки. Большую часть дня я провел в объятиях Илиша, просто молча наслаждаясь его аурой и физическим присутствием. Он крепко прижимал меня к себе, и я часами пытался убедить себя, что наконец-то воссоединился с ним. Мы немного поговорили о том, что сделаем с нашим новым ранчо, а вечером сходили на площадь, чтобы раздобыть свежего мяса и поблагодарить Зверя за все, что он для нас сделал, но, в целом, мне кажется, мы оба пребывали в шоке.

Хотя так даже лучше. Не хотелось омрачать наш первый день историями, которые огорчили бы нас обоих. Хотелось дорожить и наслаждаться умиротворенной атмосферой и спокойствием, царившими между нами, а рассказы о том, как сильно страдал мой хозяин в мое отсутствие, или о том, что Керрес сделал со мной, запятнали бы все это. Так что наши первые сутки вместе мы посвятили друг другу и восстановлению своего душевного равновесия. 

Мы мало ели, оба не имея аппетита после утренних событий, но я замариновал арийскую отбивную в смеси для лукового супа, чесночного порошка и глутамата натрия, и планировал накрыть роскошный стол для своего хозяина.

Или... жениха.

Улыбка, расплывшаяся на моих губах, не осталась не замеченной Илишем, выходящим из ванной с аптечкой. 

- Чему радуешься? - поинтересовался он, ставя чайник на плиту, потом сел рядом со мной и положил аптечку на журнальный столик.

Я пожал одним плечом. 

- Просто думал о вещах, которые вызывают у меня улыбку, - я посмотрел на свое обручальное кольцо и прокрутил его, пока белый бриллиант не заиграл на солнце.

- Мы уже женаты, maritus, - сказал Илиш. Он начал медленно разматывать грязную серую повязку, которую мне наспех наложили в Фальконере.

- Нет. Силас заставил тебя жениться на мне, а сейчас все по другому. С момента, как ты сделал мне предложение… ты теперь типа мой жених, так ведь?

Илиш нахмурился, но когда поднял глаза и увидел беспредельное обожание на моем лице, слегка улыбнулся. 

- Как странно, что ты радуешься понижению в статусе. Жених же на ступень ниже мужа.

- Но это исходило от тебя, а не от Силаса… а это значит гораздо больше, - сказал я. Но, к моему унижению, под его пристальным взглядом мои щеки вспыхнули, и я отвел глаза, прикусив нижнюю губу.

- Ты такой странный мальчик, - сказал Илиш, все еще слегка улыбаясь.

Но потом он снова опустил взгляд на повязку, и беспечность стерлась с его лица. Я тоже посмотрел вниз и увидел, что темное пятно на бинте росло с каждым снимаемым слоем, на четвертом обороте в центре коричневого появилось зеленое пятно, и в нос мне ударила вонь гноящейся от инфекции плоти.

Илиш сморщил нос и нахмурился.

Я зашипел от боли, когда слои повязки начали с треском отрываться друг от друга, коричневые и мерзко-зеленые пятна слепили их, как клей слои папье-маше.

- Когда тебя укусили? - спросил Илиш, доставая ножницы из аптечки.

- Дня три назад. 

- Рейвер? Пасть это существо, видимо, не чистит. 

Горячей воспаленной кожей я почувствовал холодный металл, когда он начал аккуратно срезать остатки повязки. Запах усилился, как и боль. Я снова резко вдохнул и сжал кулаки, когда ножницы прошлись по болезненным местам раны. Шее было ничуть не лучше, она болела в десять раз сильнее, чем вчера, и я содрогнулся при мысли, насколько тогда все плохо там.

Я собирался что-то ответить, но Илиш снял повязку, и все слова вылетели из головы.

Идеальные очертания прикуса Сангвина налились белизной, как будто он оставил там свои острые зубы. Каждый след от зуба превратился в воронку с розовыми краями, а внутри пузырился гной, как в переполненном пивном стакане. Запах тоже настораживал. Оказалось, что грязная повязка и в половину не сдерживала едкую вонь, и теперь без нее стало очевидно, насколько сильно инфицирована мою кожа.

- Блядь… - резко прошептал Илиш.

Мое сердце подскочило от его тона и высказывания. Если Илиш так расстроен, да еще и ругается, значит дело плохо.

Он встал, подошел ко мне сзади, осторожно снял повязку с моей шеи и снова выругался.

- Кто это с тобой сделал? - резко спросил Илиш со злостью. - Тут след от укуса, и шею перетягивали… чем, колючей проволокой или строгим ошейником? Кто это сделал?

Я съежился, старые привычки не умирают. После его озлобленного тона обычно следовало избиение, а когда он узнает, кто именно это сделал, и что я участвовал в спасательной операции Сангвина… этим все и кончится.

- С-Сангвин, - сказал я, уставившись на капельку гноя, стекающую по руке, как масло по раскаленной сковороде. Я благоразумно решил пока не упоминать о роли Керреса в моих травмах. - Тео и еще один парень привезли меня сюда… Тео сказал, что его отправили в ужасное место, и что... мы должны его спасти, - я даже зажмурился, ожидая, что он набросится на меня. - Он себя почти прикончил. Пиздец какой-то, он пожирал сам себя, сдирал кожу с собственного лица, он обезумел и... пытался убить меня, - я поднял глаза, намереваясь оправдываться дальше, но наткнувшись на выражение лица Илиш, резко закрыл рот. Мой взгляд снова вернулся к пульсирующей ране на руке, и больше я глаз не поднимал.

- Это объясняет инфекцию… и грязную пасть, - произнес Илиш. Он отошел от дивана, и я услышал, как он снимает чайник с плиты. Минуту спустя он вернулся с двумя кружками чая и тарелкой горячей воды. Он что-то добавил в воду и взялся за тряпку. 

- Я не злюсь на тебя, maritus, - сказал Илиш и подвинул ко мне мой чай. - По моей вине Сангвин оказался в том подвале, и, следовательно, по моей вине тебя чуть не убили... опять, - он начал осторожно протирать мою руку намоченной тканью, но внезапно остановился. - Тео и этот другой парень спасли тебя, но потом держали в плену? Зачем?

Я покачал головой и отпил свой чай, всеми фибрами души желая оттянуть время, когда мне придется рассказать ему о том, что произошло. Я даже почти передумал рассказывать ему о событиях после спасения из Олимпа. День с моим хозяином стал настоящим раем, а прикоснуться к этим плохим воспоминаниям все равно, что схватить меня когтистыми лапами и швырнуть обратно в порочный и мрачный мир.

- Что бы ты мне не рассказал, я не буду сердиться, - сказал Илиш. Он читал мои мысли, но интерпретировал их неправильно. И когда я объяснил ему, что именно я чувствую, он понимающе кивнул.

- Даже не подумал бы в таком ключе, - сказал он и тоже отпил свой чай. - Действительно, кажется, что наша прошлая жизнь закончилась целую вечность назад, да?

- Да, - робко ответил я. - И если я расскажу тебе… мы оба только расстроимся и загрустим. Я не хочу, чтобы ты грустил.

Его пальцы обхватили мой подбородок, и, когда я поднял глаза, он провел им по линии моего подбородка. 

- Мне нужно знать, maritus. Я не буду грустить, - мое тело расслабилось от его утешения, нежные прикосновения, как магнит, притянули и забрали все мои тревоги. Поэтому я взял себя в руки, кивнул и начал с того момента, как пришел в себя и позвал его по имени.

Он тут же нахмурился, но я продолжил.

- А потом… пришел Керрес, - сказал я, глядя на свою руку, пока он счищал с нее гной и засохшую кровь.

Илиш спустя несколько секунд молчания резко переспросил: 

- Керрес? Керрес спас тебя? Этот трущобный ублюдок держал тебя в плену, не так ли?

Я съежился и кивнул.

- Он... он мучил тебя?

Я снова кивнул и сглотнул, но ком застрял у меня в горле, как будто я пытался проглотить яйцо. Сердце бешено забилось, сотрясая грудную клетку. Я попытался выровнять дыхание глубоким вдохом, но это только усилило дрожь в груди.

С раскачиваем грудной клетки плохие воспоминания выплескивались на поверхность, все, что делал со мной Керрес всплыло отчетливыми жестокими кадрами. Образы проносились перед глазами, от почти осязаемых физических ощущений я вздрогнул и вжался в диван, как будто мое тело все еще ощущало, как он прижимается ко мне.

Пока я не притронулся к этим воспоминаниям, я и не понимал, что хочу скрыть от Илиша именно те несколько ужасных недель и его последний травмирующий поступок.

- Джейд... - я закрыл глаза от его тона, напряженного, почти придушенного. Такой тон я слышал редко, обычно после того, как пугал его припадками, или когда он только что вернул меня после моего похищения. Эти октавы, сотканные из темной, хрупкой материи, всегда вызывали боль в моем сердце, не покидавшую меня потом несколько дней. - Он не...

Я открыл глаза, картинка перед ними расплылась, но я чувствовал, что он смотрит на меня, впивается взглядом. Я остался одиноким актером на сцене, на меня направлен яркий луч прожектора, и хотя передо мной только один зритель, мне казалось, что каждый человек в истории мира смотрит сейчас на меня.

Илиш обернул мне руку влажной тряпкой, потом шикнул и заключил в свои объятия. Я не хотел этого делать. Я хотел быть сильным ради него, я хотел показать ему, что со мной все в порядке, даже несмотря на то, что Керрес надругался надо мной, но соблазн оказаться в его объятиях победил. Даже если бы со мной все реально было бы в порядке, шанс снова оказаться в до боли знакомых объятиях превзошел бы любую зрелость, любую храбрость. Даже когда мне исполнится тысяча лет, и наша разница в возрасте в семьдесят три года сотрется, я все равно буду заползать в его объятия, стоит лишь ему их раскрыть для меня.

Я думал, что в порядке, но когда он крепко прижал меня к себе, по моим щекам покатились слезы. 

- Он спас меня, и где-то посреди хаоса Гейдж помог нам сбежать из Олимпа. Но как только Керрес понял, что мне не промыли мозги, когда увидел, как меня расстроило, что Олимп сгорел, все считают меня мертвым, а ты покинул Скайфолл, он окончательно сломался. Он наставил на меня оружие, наорал на Гейджа, потому что думал, что Гейдж, починив мне голову, вылечит и мозги, и спугнул Гейджа. И… - я всхлипнул и уткнулся носом ему в грудь. Он положил подбородок мне на макушку. - ...и он вбил себе в голову, что если поступит со мной так, как, по его мнению, поступил ты... побьет меня, унизит, закует в цепи, я влюблюсь в него или типа того, - я потер шею. - Он одел на меня ошейник с шипами внутрь и хлестал кнутом.

Илиш помолчал. 

- Он насиловал тебя?

- Да, - пробормотал я. Илиш крепче прижал меня к себе, и его сердцебиение участилось. - В последний день. Он разозлился, что я все еще сопротивляюсь, и снова впал в то безумное состояние, в которое погружался время от времени. Как только он кончил, он пришел в себя и ужаснулся. Он снял с меня цепи, извинялся и волновался... - я остановился, когда услышал рычание, вырвавшееся из горла Илиша.

- Плевать на приказы Силаса. Когда мы вернемся, этот парень умрет.

- Я убил его, - я посмотрел на Илиша и увидел удивление на его лице. - Эм... способностями эмпата… плохими способностями. У него из ушей хлестала кровь... и я... зарезал его ножом в сердце.

Брови Илиша приподнялись, и уголок губ дернулся, словно натянутый на ниточку. 

- Расскажи-ка поподробнее, mellitus*.

Я тоже улыбнулся сквозь слезы, а когда он сжал меня в объятиях, улыбнулся еще шире. 

- Мне нисколечко не жаль, вообще ни капли вины не чувствую. Ты бы видел меня, я даже произнес прощальную речь о том, как сильно люблю тебя и как сильно, блядь, ненавижу его. Он умер, умоляя меня остановиться, а я отшил его, как эмпат. 

Илиш усмехнулся и поцеловал меня в волосы. 

- Мой мальчик, - сказал он, и я просиял. Но тут он нахмурился. - Тебе больно там?

- Болело и немного текла кровь, но все длилось недолго. И... поспав рядом с тобой, душевно я тоже в порядке. - я вздохнул, положил голову ему на грудь и на мгновение прикрыл глаза. - Я не знал, выберусь ли я оттуда живым. Все, о чем я думал - найти тебя, и чувствовал себя таким беспомощным. Я смотрел СНС и видел свое имя в некрологе, а Гаррет и Рено в интервью сказали, что тебя не будет даже на моих похоронах.

- Но сейчас они знают, да?

Я помотал головой. 

- В самый неподходящий момент Тео и Гейдж ворвались в дом Керреса. Гейдж хотел найти Сангвина, который освободил его, но постоянно путал его с другими. Он и меня лечил только потому, что принял за Сангвина, а потом долечил просто из жалости, видя меня таким беспомощным. Когда он сбежал от бешеного Керреса, мне кажется, он нашел Тео и позвал его на помощь. Тео, как мы знаем, любит Сангвина, и с превеликой радостью вытащил меня, чтобы спасти его, - я улыбнулся и открыл глаза. - Тео по доброте душевной привел Луку и Бигшота на крышу Джека, чтобы попрощаться. Бедный Лука бился в истерике, никогда не видел его таким эмоциональным. Бигшот пришел в восторг. Но, кроме них, Тео и Гейджа, обо мне никто не знает. Мне кажется, они устранили всех, кто был в Черной башне.

- Мы найдем Гейджа, когда вернемся, и я поселю его в Серой Пустоши, подальше от Силаса, - сказал Илиш. - Я ничего не знаю об этом человеке, даже не подозревал о его существовании, но я в долгу перед ним за то, что он восстановил твой мозг.

Я наклонился и взял свой чай, Илиш последовал моему примеру. Я сделал большой глоток, возможно, откладывая то, что собирался сказать дальше.

- Хозяин, он... чрезвычайно силен. Он не только может лечить головы, он смог полностью остановить кровотечение от укусов Сангвина, но не залечил их, а прижег радиацией... Каким-то образом он заставил кровь свернуться или закупорил сосуды. Может, что-то такое происходит с рейверами?

Я отклонился от темы, поэтому повертел в руке кружку с чаем и глубоко вздохнул. 

- Я пытался взять его с собой, - признался я. - Я понял, что он может быть очень полезен для твоих планов. Ты не представляешь, как я старался привлечь его на нашу сторону, но… блядь, он совсем другой.

- Как это?

- Он просто… - других слов, чтобы объяснить это, я не нашел. - …не привык к тому, что мы такие. Он блевал от того, что я сделал с Керресом, и пришел в ужас от того, что Сангвин сделал с собой. Я взял его собой на твои поиски, и мы наткнулись на пустынника, живущего в трейлере недалеко от Гарнертауна. Чувак коптил мясо младенцев и предложил нам его в обмен на воду, но Гейджу стало противно. А потом… - я понял, что загнал себя в угол, оказавшись в шаге от очередного признания в том, что меня чуть не убили. - ...этот пустынник и пара его друзей напали на нас ночью, и я убил их… ну, ты же знаешь, как я убиваю людей. Гейдж сорвался. Он заявил, что уходит и убьет меня, если я последую за ним, - тут я поджал губы. - Еще я подозреваю, что у него раздвоение личности или что-то такое. Он постоянно говорил «мы» или «они», и они разговаривали с ним и подсказывали ему разные вещи. Я так и не понял, что с ним происходит.

Илиш стиснул зубы, но то, что я выжил, понятно уже по тому, что я сидел у него на коленях. 

- Так он теперь в Серой Пустоши?

- Вряд ли. Тео остался на ночь в Фальконере, чтобы было правдоподобнее, что он отправился провести ночь с горячим дружком. Не уверен на сто процентов, но думаю, что он вернулся в Скайфолл и там прячется от Силаса. Он реально боится Силаса, - Илиш пошевелился и потянулся за аптечкой. Я повернулся к нему лицом, зная, что он хочет продолжить протирать мне руку. - По крайней мере, мы знаем, где он и сможем найти его, когда вернемся в Скайфолл.

Илиш кивнул и достал пузырек с антисептиком. Он молчал, и я тоже, пока он смешивал антисептик с горячей водой и начал промывать рану.

- Не думаю, что мы будем его искать, - наконец сказал он.

Его слова удивили меня. Я озадаченно посмотрел на него, но он был слишком занят промыванием ран и стиранием гноя, чтобы заметить выражение моего лица. 

- Но он может быть полезен для нас, хозяин.… он сильнее меня и Силаса вместе взятых. Если он ненавидит Силаса… и он рожденный бессмертным, технически, разве он не может убить Силаса, как только мы узнаем как?

Илиш намочил антисептиком аккуратно сложенную марлю. И тут я почувствовал, что в его движениях что-то изменилось. Нет, дело не в этом - что-то изменилось в нем самом.

- Я больше не планирую убивать Силаса, - его голос звучал напряженно, с нотками решительности, как будто он дописывал последний абзац большого романа, и, возможно, так оно и было.

- Что… правда? - меня его слова застигли врасплох, но я постарался скрыть потрясение. - Хозяин… ты планировал это... десятилетиями. Все твои усилия, твои семена...

- Мой сад выгорел дотла, а вместе с ним и мои семена, - ответил Илиш. Он осторожно, но с усилием надавил на верхнее полукольцо отпечатков острых зубов, и я стиснул челюсти, когда из них полез гной. - Я не стану доверять рожденному бессмертным, о котором я ничего не знаю, а мозговая ткань Ская закончилась. Его ХМТ сгорело вместе с Перишем, - Илиш поднял взгляд, вытирая серый гной. - Ты уже… знаешь о их судьбе?

Мое бедненькое сердечно, которое он только-только залечил, снова разбилось вдребезги. Собрав все все мужество, я кивнул, но, к моему смущению, глаза наполнились слезами. 

- Тео сказал мне. Я еле сдержался, пока не оказался за пределами кабины.

Ладонь Илиша обхватила мое лицо, и я наклонил голову навстречу его прикосновению. Слеза потекла по щеке, и острая боль прострелила нижнюю губу - я прикусил ее. 

- Они оба, да? - прохрипел я.

Илиш кивнул, искренняя скорбь на его лице обезоружила меня, и по щеке скатилась еще одна слеза. 

- Мы подвели их.

- Я подвел их, maritus.

Я шмыгнул носом и вытер сопли. В глубине души я хотел почувствовать боль, залить эндорфинами ноющую дыру, оставленную этим напоминанием. Я не ожидал, что мой хозяин поймет, о чем я прошу, но когда я чуть дернул рукой, покоящейся на его ноге, Илиш на этот раз с большим усилием сжал рану от нижних зубов.

Челюсть свело от напряжения, но я оставался стойким и непоколебимым, хотя слезы и лились рекой. Воспоминания вихрем проносились в голове, я с грустью наблюдал, как он каплю за каплей выдавливает серо-бурый гной из укуса, пока он полностью не сменился кровью. Илиш промыл рану неразбавленным антисептиком, а затем смазал полиспорином, который превращался в жидкое масло сразу при соприкосновении с кожей, после чего замотал мне руку чистым белоснежным бинтом.

- А что насчет тирании Силаса? - слова застряли у меня в горле и сорвались с языка прежде, чем я осознал, что задавался этим вопросом все то время, пока мы молчали. - Его игры? Он убивает партнеров наших братьев и... угрожает мне.

Илиш поднялся и опустился на колени рядом со мной. Я почувствовал, как он убрал волосы с моей шеи, и тут же поморщился от жжения антисептика.

- Я не вернусь в Скайфолл, пока ты не станешь бессмертным.

У меня потрясенно приоткрылся рот, а вдох замер на полпути к легким. Он говорил, что сделает меня бессмертной, когда делал предложение, но я не ожидал, что это произойдет так скоро.

- Что? Как... но как… Я не... - мои мысли неслись вперед, как будто я резко втопил педаль газа в пол, оставив слова догонять их пешком. - Я не... но мне всего восемнадцать с половиной. Мы в Серой Пустоши. Ривер почти мертв, а Силас… и у тебя нет мозгового вещества.

Еще больше теплой, жгучей жидкости потекло по моей шее, она стекала на грудь, впитывалась в рубашку. Вернулась боль, когда он выдавил гной из раны, но я почти не ощущал ее. Никогда еще так сильно, как сейчас, я не жаждал читать мысли, иметь возможность заглянуть в его ярко-фиолетовые глаза и посмотреть, какие мысли проносятся в его голове. Я знал, что у моего хозяина их тысячи, причем таких, от которых еще год назад он бы пренебрежительно отмахнулся.

- Через несколько недель, когда я решу, что пришло время... мы покинем Теньтаун и отправимся на северо-восток. Обойдем приграничные городки, пока не найдем доктора Мантиса. Я уверен, что он здесь, и ему не удастся от меня скрыться, - сказал Илиш, сильно сжав рану и заставив меня сдавленно застонать от боли. Словно извиняясь, он унял боль своим холодным прикосновением.

- Мантис? Я пришел сюда потому, что ты велел мне найти Мантиса. А он нам вообще будет рад? У него есть кусочек мозга Силаса, чтобы сделать меня бессмертным?

Я поморщился, когда антисептик залил уже очищенные от гноя ранки. Кажется, эти оказались менее серьезными, потому что он обрабатывал их быстрее. Хоть и было больно, но инфекцией не пахло, в отличие от укуса Сангвина.

Илиш не ответил мне, а я не стал настаивать, понимая, что он не хочет продолжать этот разговор, пока не обработает мои раны. Я терпеливо ждал, когда он закончит, вымоет руки и вернется с чайником, чтобы обновить чай в наших кружках. Также он вручил мне флакон амоксициллина, и я закинул в себя сразу две таблетки. Потом он прикурил нам обоим по сигарете с опиатами, чем немало удивил меня, но я взял свою сигарету с благодарностью и наблюдал за ним, не скрывая любопытства и замешательства на лице.

Господи блядь, как же он прекрасен. Соленая влага на моих щеках уже высохла, и еще больше слез ждали своего часа от эмоционально-тяжелого разговора, но я не мог не восхититься им. С короткой стрижкой Илиш действительно выглядел моложе, а зажатая в губах сигарета придавала ему вид благородного пустынника, если такие вообще существовали. Не смотря на строгую рубашку и серые брюки, принятый душ и ухоженность, он не казался тем утонченным принцем, с которым я познакомился и влюбился в Скайфолле. Даже его движения и язык тела изменились: он стал более раскованным и непринужденным, начиная с того, что разговаривал со мной как с нормальным человеком, а не надменно или по-хозяйски, и заканчивая такими мелочами, как приготовление чая для нас обоих и раскладывание моей одежды. 

И мне это нравилось. Такой Илиш меня не шокировал и не тревожил. Я словно заново в него влюблялся. Я боготворил Илиша из Скайфолла, но Илиш из Серой Пустоши открывался для меня с совершенно иной стороной, и она нравилась мне не меньше. Мне хотелось познать все стороны его многогранной личности, и мое сердце трепетало при мысли, что он доверяет и любит меня настолько, что готов раскрыться передо мной не только как Хозяин.

Мне нестерпимо захотелось сказать ему об этом, но я боялся, что он открылся мне неосознанно, может, это последствия нашей долгой разлуки, и если я укажу на это, он вернет себе образ моего хозяина из Скайфолла, чтобы сохранить свой контроль и власть. Когда он делал мне предложение, он сказал, что я нужен ему не как домашний питомец, а как муж, но я не уверен, что это означает для нашего будущего и его отношения ко мне. Прямо сейчас он баловал меня заботой и заставлял мою душу петь от того, что он чувствует себя достаточно комфортно рядом со мной, чтобы расслабиться и отпустить себя... но, честно говоря, я опасался, что это изменится, как только он свыкнется с фактом моего возвращения. Или когда мы вернемся в Скайфолл к нашей прежней жизни среди осуждающих и любопытных братьев. Я просто не знал, чего ждать.

Но меня устроит любой исход. Я очень любил своего хозяина из Скайфолла, и если все вернется к тому, как было в Скайфолле, я не против. Но если он начнет относиться ко мне, как партнер к партнеру - о, вау... мое тело содрогнулось от этой мысли. Открывалось так много перспектив, что даже мысль об этом меня эмоционально перегрузила. Я не достоин этого и всех его искренних слов предложения стать его мужем.

Например, как он сожалеет о том, что жестоко обращался со мной.

Я вернулся в реальность, когда Илиш вернулся с кухни и сел на диван. В очередной раз восхитившись, какой он красивый и крутой со своей короткой стрижкой и сигаретой, я возненавидел себя за вновь вспыхнувшие щеки и отвел взгляд. Чтобы не выдать себя, мне пришлось сдержать улыбку влюбленного мальчишки, предмет страсти которого - в одном лице его хозяин, бывший муж и нынешний жених. Я действительно такой идиот. 

Илиш выдохнул серебристый дым. 

- Никто, кроме Мантиса и меня, о нем не знает, - внезапно сказал он.

Мои сокровенные мысли тут же отошли на задний план, сменившись темой нашего последнего разговора. Я настолько погрузился в свои мысли, восхищаясь и боготворя своего хозяина, что совершенно забыл, что он готовился сообщить мне важные новости.

Мое любопытство подскочило до небес. Я уставился на него, с нетерпением ожидая услышать еще один из его многочисленных секретов.

- Ты уже слышал его имя, оно часто упоминалось, - голубой уголек вспыхнули ярче, когда он глубоко затянулся. - Силас выбрал четыре имени для своих рожденных бессмертными детей, и чередовал их. Когда один ребенок умирал, следующий получал следующее имя в списке. Адлер, Ривер, Линникс и Китон.

Прошло целых десять секунд, прежде чем до меня дошло, что именно он сказал. 

- Еще один рожденный бессмертным? - пробормотал я. Сигарета выпала у меня изо рта и приземлилась на ширинку штанов, я подпрыгнул и расплескал горячий чай туда же на свою промежность, от чего еще и вскрикнул. Илиш молниеносно отобрал у меня чашку из рук и схватил сигарету с тлеющей ткани штанов. Со вздохом он вернул мне и сигарету и чай, не проронив ни слова колкостей, которые обычно сопровождали мои неуклюжие действия.

- Да, - ответил Илиш. - Первый созданный мной бессмертный клон с ДНК Ская. Ривер потом стал миксом из нескольких ДНК, но Ская в нем гораздо больше, чем он думает, преобладающее большинство. Адлер же является чистым клоном Ская с незначительными изменениями внешности.

- Охуеть, - прошептал я. - И что с ним случилось? И зачем ты тогда создал Ривера, если у тебя уже был один?

Илиш помрачнел, пыхнул синим угольком и выпустил серебристый дым, словно физическое проявление плохих воспоминаний. 

- Я признаюсь тебе, хотя мне это неприятно, - я смотрел на него широко раскрытыми глазами. - Много лет… - Илиш глубоко вздохнул. - ...много лет я был влюблен в Силаса. Когда-нибудь я объясню тебе, почему, однажды я расскажу тебе свою историю, но пока прими только это как объяснение. Я любил Силаса, и когда я признался ему… он рассмеялся мне в лицо и унизил меня.

На секунду я просто уставился на него, не зная, как реагировать… Я ждал ревность, сочувствие, чего-то подобного, но почувствовал жгучую ненависть… к Силасу за то, что он обидел моего хозяина. 

- Я, блядь,... - Илиш поднял руку, и я захлопнул рот, проглотив «убью его».

И больше не открывал его.

- Я не ожидал, что это ребенок выживет. Все клоны Ская умирали в стальной матери, и я считал, что и его дни сочтены. Я тогда практически поселился в лаборатории, и Силас переехал ко мне. Когда пришло время доставать Адлера из стальной матери, он вынимал его оттуда с любовью и обожанием в глазах… он даже заплакал от радости, - глаза Илиша полыхнули такой лютой ненавистью, что у меня мурашки побежали. - Силас еще никогда не был таким эмоциональным в постели, как в нашу близость той ночью, таким оживленным… счастливым. Но, как ты уже, наверное, догадался, каждое мгновение наполняло меня все большей ненавистью, горечью... - Илиш помолчал, поджав губы. - …и ревностью.

Я открыл рот, но быстро, очень быстро закрыл его, клацнув зубами.

- У него даже хватило наглости принести младенца в кровать после того, как он закончил со мной. Пока я кипел внутри, он положил этого проклятого новорожденного между нами и сюсюкался с ним, восхищался его блеяньем и пел ему песенки. Он влюбился в этого младенца, - Илиш снова затянулся. - Чтобы ему жизнь медом не казалась, я с притворным беспокойством заметил, что мы не знаем наверняка, бессмертен ребенок или нет, ведь мы не видели, как он воскресает. Силас согласился и задушил мальчика.

- Рано утром... - лицо Илиша покрылось льдом. - Меня разбудил плач младенца. Силас не проснулся - он крепко спит, когда чувствует себя в безопасности, может спать даже в грозу, - Илиш затушил сигарету. - После того, как он отверг и унизил меня, меньше всего мне хотелось, чтобы этот человек был счастлив и получил то, о чем мечтал десятилетиями. Поэтому я снова задушил ребенка, удалил его внутренние органы и заполнил полость льдом.

Илиш заметил мой полный ужаса взгляд.

- Силас проверил бы температуру его тела, чтобы убедиться, что он мертв, и так он и сделал, - объяснил Илиш. - Мне нужно было отвлечь его и спрятать ребенка, поэтому я извернулся и придумал довольно изобретательную и полуправдивую ложь. Все фрагменты мозга Ская хранились в специальных флаконах. За несколько лет до этого Неро сделал Сефа бессмертным, используя один из фрагментов, и по глупости заменил его кусочком мозга Сефа. Я узнал об этом почти сразу же, потому что проверял флаконы на наличие загрязнений, но сохранил тайну Неро и Сефа. Я солгал Силасу, что генетический анализ трупа выявил генетическую базу Сефа, а не Ская, поэтому плод выжил. По правде говоря, в этой лжи было полно дыр, мне следовало узнать об раньше при том количестве тестов, что я проводил на протяжении роста эмбриона и позже младенца, но Силас клюнул. В итоге Силас выместил всю свою агонию на Сефе, вот почему ты никогда с ним не встречался. Сеф понес наказание не только за обретенное бессмертие, но и за опустошение и скорбь Силаса. Представь, он только-только поверил, что наконец-то обрел Ская, и все его надежды и мечты рухнули в одночасье. Силас обезумел от горя, он даже в порыве убил своего сенгила, и только Сангвин смог подавить его ярость и боль, отказавшись от свободы и став его сенгилом.

У меня отвисла челюсть. Довольно херовый поступок, но мне ли судить? Мой хозяин заслуживает того, чтобы получать все, что захочет. 

- Отдать его Лайкосу я не мог, тот еще не подрос, а действовать нужно было быстро, - продолжил Илиш. - Поэтому я совершил ошибку, которую мы совершали и раньше. Я отдал ребенка бездетной паре в Черных Песках и вернулся домой. Серые глаза и черные волосы не выдавали в нем химеру или рожденного бессмертным. И в отличие от Сангвина и других детей, которых мы оставляли в Серой Пустоши, будучи бессмертным, он бы выжил при любых обстоятельствах. Итак, я вернулся домой, и как думаешь, что я обнаружил, отправившись через несколько лет проведать юного Адлера?

- Он пропал? - мрачно спросил я.

Илиш кивнул и отпил чая. Вспомнив, что у меня есть свой, я сделал то же самое. 

- В это время у меня были непродолжительные отношения с Мантисом, - я выплюнул свой чай, к счастью, обратно в кружку. Илиш проигнорировал меня. - Я вернулся в плохом настроении и совершил ошибку, доверившись ему. Мантис, заинтригованный тем, что Адлер - клон, пришел в восторг. Поскольку он много знал о Скае, он загорелся идеей понаблюдать за ним и изучить его. Мантис помешан на психологии, он увидел в этом проект всей свой жизни. В то же время у Мантиса возникли трудности с Силасом и нашей семьей, поэтому он взял отпуск и, не сказав никому, отправился в Серую Пустошь на поиски Адлера. Перед его отъездом мы тихо и мирно расстались, и он обещал поддерживать связь. Каждый раз, когда он звонил, он говорил, что не нашел ребенка. Позже я понял, что он лгал мне. Много лет спустя, уже после того, как я создал Ривера, я понял, что он нашел мальчика, когда тому было десять. То ли для чистоты психологического эксперимента, то ли он воспылал к нему отцовскими чувствами, но он спрятал от меня мальчика, отказался говорить мне, где он находится, а потом и вовсе пропал на несколько лет. Он долгое время не выходил связь, пока не позвонил однажды в панике, когда Адлеру было уже около двадцати.

Илиш отставил чашку с чаем. 

- Он позвонил мне и сказал, что Адлер сбежал три года назад и только что вернулся, заявив с влюбленными глазами, что встретил другую химеру, - Илиш предусмотрительно отобрал у меня чай, и я понял, что то, что он скажет дальше, заставит меня уронить его. - Мантис узнал имя этой химеры… это был Эшер Фэллон.

- ОХРЕНЕТЬ! - воскликнул я. Тело покрылось мурашками, как когда я впервые посмотрел конец «Шестого чувства». - Да ладно! А… Силас знал?

Илиш покачал головой. 

- Адлер назвался другим именем, и Силас решил, что это одна из наших пропавших без вести химер. Мы отправляли некоторых в Пустошь и троих уже считали мертвыми. Адлер жил под вымышленным именем, и Силас не стал выпытывать у него настоящее. В то время глупый мальчишка и влюбился по уши, но волею судьбы на них напали то ли рейверы, то ли пустынники, и Адлера убили. Не зная о его бессмертии, Силас похоронил его и вернулся скорбеть в Скайфолл. Адлер выбрался из могилы и пошел домой к Мантису, после чего неустанно пытался найти свою таинственную химеру. Мантис неплохо им манипулировал, и очень гордился своими успехами, - Илиш покачал головой. - Адлер теперь замкнутый, наивный идиот, и не в милом смысле, как Киллиан. А просто... идиот. Как же я был доволен, что создал Ривера, и что из него получилось. Ривер… - выражение лица моего хозяина смягчилось на краткий миг, но тут же напряглось. - …он становился настоящим мужчиной, - он снова длинно затянулся. - Итак, у нас есть рожденный бессмертным, с помощью которого мы сделаем тебя бессмертным в самое ближайшее время. После того, как проведем немного времени, чтобы прийти в себя. Небольшой…

- …медовый месяц? - хихикнул я и тут же покраснел.

Илиш усмехнулся. Он взглянул на меня исподлобья, из-под своих светлых бровей и челки, от такого его взгляда у меня всегда замирало сердце.

- Как тебе угодно, можешь называть это медовым месяцем. После него мы найдем Мантиса и сделаем тебя бессмертным. Тогда мы сможем вернуться в Скайфолл и заняться беспорядками в семье. Меня ждет много работы, и ты будешь сопровождать меня везде, куда бы я ни отправился.

- Пока я тебе не надоем, - игриво ответил я, отставляя свою куртку на стол и, когда откинулся на спинку дивана, на ней меня уже ждала рука Илиша. Он притянул меня к себе и поцеловал. Я улыбнулся и покраснел еще больше.

- Никогда, - прошептал он. От его дыхания мое сердце снова забилось быстрее. - Ты всегда будешь рядом со мной, перед моими глазами, чтобы я мог смотреть на тебя, когда захочу, - он поцеловал меня в подбородок, потом линию челюсти. Каждый поцелуй оставлял после себя маленькое пламя, а когда он поцеловал меня в шею, оно зажгло несметные запаса динамита во мне. Моя рот непроизвольно открылся в резком вдохе, пока взрывы сотрясали тело.

- Ты отвык от меня, - тон Илиша стал более низким, но не обвиняющим, а словно это его забавляло. - Думаешь, я не заметил, как ты стесняешься? Кончики ушей краснеют, когда ты переодеваешься при мне, отводишь взгляд, когда я снимаю одежду. Раньше ты так не стеснялся, - говоря это, он продолжал целовать мою шею, но закончив, присосался к нежной коже над ключицей. Обнимающая меня за талию рука переместилась на поясницу и провела по поясу штанов.

Я закрыл глаза, но тут же открыл их, чувствуя, что меня ведет от его прикосновений. Он поднял голову и, схватив меня за подбородок, прильнул к моим губам в головокружительном поцелуе.

От его вкуса и запаха мне снесло башню. Мы и раньше целовались, но на этот раз его сильная аура полностью окутала меня. В его объятиях я стал ничтожным и потерянным, словно рухнул со спасательного плота в безбрежный опаловый океан, и волны фиолетового полярного сияния поглотили меня, лишив возможности дышать.

Его язык коснулся моего, такой же горячий от чая, с легким привкусом сигарет с опиатами, - одинаковые вкусы, но приправленные уникальными пряностями. Не удержавшись, я потянулся к его стройному телу: одна рука легла ему на плечо, а другая скользнула под рубашку и коснулась стального пресса. Его язык… я хотел поглотить его, не в силах насытиться, и то, как он переплетал свои язык с моим, говорило о том, что эта жажда взаимна.

Через какое-то время он отстранился, оставив меня с открытым ртом и закрытыми глазами цепляться за ощущения и жалеть, что они исчезли. Я мог бы всю жизнь провести, не отрывая от него своих губ и трогая его великолепное тело.

- Только прислушайся к своему сердцу, - услышал я его шепот, и его напряженный язык прошелся по моим губам. - Ты действительно так нервничаешь от ласк своего жениха?

Жениха. Он сам это сказал.

Я блаженно улыбнулся и медленно открыл глаза. Его лицо оказалось ближе, чем я думал, два ярких аметиста прожигали меня насквозь, я даже удивился, почему не видел их с закрытыми глазами.

- Прошло много времени, - робко ответил я, но тут же напрягся, вспомнив, что с тех пор, как Илиш брал меня в последний раз, надо мной надругались два человека.

И он заметил. В горящих глазах Илиша появилось беспокойство. Он провел пальцами по моим поджатым губам, словно пытаясь нащупать причину внезапно изменившихся эмоций. 

- О чем ты подумал?

Я покачал головой и потянулся за поцелуем, но пальцы на моих губах напряглись, удерживая меня. Я отвернулся от него, и в наступившей тишине мы оба услышали, как учащенно бьется мое сердце.

Я вздохнул и поковырял рукав его рубашки. 

- Мне ненавистно, что с нашей последней близости мной... воспользовались двое мужчин, Периш, а потом Керрес. Просто это кажется... неправильным, и я чувствую себя грязным. Прошло уже сколько… месяцев девять, десять? Это немало, учитывая, что даже в самые мирные времена мы занимались этим минимум четыре раза в неделю, а в неспокойные - до четыре раз в день доходило. Почти год, хозяин.

Пальцы Илиша на секунду оторвались от моих губ, и я понял, что испортил момент, но, желая сгладить фиаско моего болтливого языка, Илиш снова принялся поглаживать мое лицо. 

- Мне знакомо это мерзкое чувство, но избавься от него. Оба мужчины, что надругались над тобой, мертвы, и единственный, кто отныне будет брать тебя, - это я, - он снова поцеловал меня, и когда отстранился, я кивнул.

- Но я стесняюсь не только из-за них, мне кажется, что после долгого воздержания… - я решил немного подурачиться, чтобы снова разрядить атмосферу. - … я типа снова стал девственником, - но тут я кое-что вспомнил, от чего мои глаза широко распахнулись. - Хотя я же рукоблудничал, когда путешествовал с Ривером и Киллианом. Ты бы слышал, как эти двое занимаются сексом. А я всего лишь человек. Но, после… прошло уже пять месяцев с тех пор, как я кончал в последний раз. Мне восемнадцать, да я за это медаль должен получить.

Илиш покачал головой и тихо рассмеялся. 

- Меня до сих пор ввергает в шок то, что твориться в твоей голове, а ведь я забрал тебя себе три года назад. Если бы я провел хоть один день в твоем сознании, я бы хотел, чтобы Ривер убил меня, - рука на моей спине спустилась ниже, он наклонился и прошептал мне на ухо. - Разденься для меня.

Я уставился на его ухмыляющееся лицо, затем сильно покраснел и отвел взгляд. Илиш хихикнул и заставил меня посмотреть на него. 

- Словно за хамелеоном наблюдаю. Ты так краснеешь, я никогда тебя таким не видел, - он коснулся моего уха, вероятно, пунцового до ужаса, потом приспустил рубашку с моего левого плеча и поцеловал его, второй рукой задирая мне майку. В трусах заинтересованно дернулся член, и жар смущения превратился в пар от ледяной нервозности.

Я встал, снял рубашку, и расстегнул брюки. Илиш наблюдал, как я стягиваю их с ухмылкой секс-маньяка, в которого я превратил его в Скайфолле. Меня все еще охватывала нервозная застенчивость, но на смену ей быстро приходило вожделение. Предвкушение прикосновений талантливых пальцев, играющих на мне, как на музыкальном инструменте, и, самое главное, ощущения его глубоко внутри меня.

Блядь. Как же я скучал по его члену внутри меня. Никто не мог с ним сравниться. Наши тела идеально подходили друг другу во всех отношениях. Дрожь, зародившаяся в сердце, волной прокатилась по всему телу, осев в паху, как бы я ни пытался контролировать его дыханием. 

Илиш положил руки мне на бедра и стянул боксеры, сверкнув голодными глазами на мое явное возбуждение, что только разожгло пожар внутри меня. Видя в его взгляде жажду овладеть мной, я с трудом мог описать, что почувствовал. Как будто рок-звезда, которой ты поклонялся, вывел тебя на сцену, а после концерта увел за кулисы в свою личную гримерку. Я - недостойная, трущобная крыса, кишащая блохами и покрытая помоями, каким-то образом приглянулся богу, но я не собирался отвергать его нежные прикосновения, даже зная, что оскверняю его.

Илиш провел руками вверх по моим бедрам, обхватил ладонями талию.

- Мои пальцы почти соприкасаются, - пробормотал Илиш. - Почему тебе так трудно набирать вес? А когда набираешь, если мы его не поддерживаем, ты снова становишься тростиночкой, - я судорожно вдохнул, когда он наклонился и поцеловал меня над пупком, потом ниже, где начиналась дорожка волос, ведущая к паху. Блядская дорожка. Я задрожал от удовольствия и, затаив дыхание, наблюдал за ним, ожидая дальнейших ласк.

- Живот такой впалый, - продолжал он отчитывать, целуя ниже. - И между бедрами щель в метр, - я еле слышно проскулил, когда он коснулся губами лобка, и снова, чуть громче, когда губы прижались к основанию члена. Моего старого доброго соседа, месяцами не выходящего из своей комнаты. Теперь он стал твердым и жаждущим внимания, головка порозовела, а упругий ствол подергивался от предвкушения. Когда я возбуждался, недавний шрам от обрезания проступал ярким розовым штрихом, Илишу нравилось водить по нему языком, и мне не терпелось увидеть его, такой же, но бледно-серебристый, едва заметный…

Все мысли улетучились, когда Илиш подул мне на головку члена. Он взглянул на меня, и я уставился на него в ответ, зная, что выгляжу поплывшим, как после десяти порций виски подряд. Я готовился либо свалиться в обморок либо пасть на колени и умолять его продолжать.

- Теперь ты не кажешься таким робким, - задумчиво заметил Илиш. У меня вырвался непрошеный стон, когда его теплый язык коснулся головки. Я покачнулся от захлестнувших ощущений и мне пришлось опереться на его плечо рукой, когда влажный язык прошелся по уздечке, лизнул щель и запорхал по изогнутому гребню головки.

- О, бля, - простонал я. Затем издал еще один стон, хотя, кого я обманываю? Я почти взвизгнул, когда он обхватил губами головку и начал нежно посасывать ее. - Блядь, хозяин, меня ноги не держат.

Его ловкий язык дразнил головку от кончика до краев, губы сжались плотным кольцом под ней, всасывая меня интенсивней, его рука обхватила ствол, и я застонал громче.

Внезапно чувствительную головку обдало холодом, прежде чем я понял, что происходит, я буквально воспарил над полом, удивленно вскрикнув. Илиш выпрямился и подхватил меня на руки, мой напряженный член ударился о живот и остался лежать там, поблескивая от слюны, когда мой жених понес меня по коридору в спальню.

Кровь застучала в голове, и я снова почувствовал себя невинной девицей в первую брачную ночь, когда мы вошли в спальню. Он закрыл за собой дверь ногой и наклонился прильнуть к моим губам.

Мы поцеловались, наши языки встретились, как мне показалось, всего на мгновение, как он оторвался и замер, прислушиваясь к моему сердцу.

- Меня все еще беспокоит твое внезапно робкое поведение. Твоя нервозность никак не проходит, - без игривых подбрасываний, как раньше, он осторожно положил меня на кровать, а сам присел на краешек. Мы снова поцеловались, и пока наши губы наслаждались друг другом, я искал причину в своем сердце. Возможно, мое стеснение нашей наготы прикрывало что-то более глубокое. 

Я поджал губы, как будто он сам мог бы догадаться, но Илиш пытливо смотрел на меня, пока мне не пришлось отвести взгляд.

Мне кажется, я понял ответ.

- Мне трудно поверить, что это... реально, - прошептал я, водя пальцем по его ладони, от линии сердца до подушечек пальцев. - Мы так долго были в разлуке, и... многое изменилось между нами, - мое сердце, как метроном, отбивало ритм моим словам, и прислушавшись, я услышал, как сердце Илиша добавляет свой ритм. - Я испытываю к тебе новые эмоции, и они кажутся такими... намного более сильными, чем раньше. Мне кажется, что я... вижу тебя в ином свете, - едва появившуюся полуулыбку тут же развеяли охватившие меня эмоции. - Настоящего тебя, настоящего Илиша, - его имя вырвалось всхлипом, как-будто кодовое слово, от него мои глаза наполнились слезами.

Я шмыгнул носом, и у меня потекли слезы. Невероятно, но я снова умудрился испортить момент. Меня переполнили эмоции. Да что со мной происходит? 

- Меня это пугает, я просто в ужасе, потому что… я этого не стою, но… но я приму это и сохраню, буду оберегать, и я, блядь... никогда не приму это как должное. Я люблю тебя любого. Хоть химеру, которая заперла меня в собачьей клетке и покрыла мое тело шрамами, а глаза слезами, или человека, который играл за меня в покемонов и заботился обо мне, когда у меня отказали мозги. Или человека, сидящего передо мной сейчас. Я люблю тебя любого отныне и до конца света. Я всегда буду рядом, вместе с тобой уничтожать наших врагов, пока мир не склонится перед тобой, как и должно быть, - я взял его за руку, задыхаясь и плача, голый, с уже мягким членом. - Я просто боюсь, нервничаю и стесняюсь, потому что… мы займемся любовью впервые за невероятно долгое время, и это будет первый раз, когда ты будешь… самим собой.

Я шмыгнул и потер нос. 

- А, может, причина вообще не в этом. Хрен знает, как ответить на этот гребаный вопрос, - я хихикнул, но вышло жалко.

- Жизнь глупых кикаро полна драматизма. Уверен, дело только в этом... - Илиш протянул руку, в следующее мгновение наши губы сомкнулись, и он повалил меня на кровать. Меня удивил его напор: его губы жадно поглощали мои с силой, напомнившей мне, как он впервые попробовал мою кровь. 

И это разогрело мое тело, словно он привел нас в сауну. Я принялся быстро расстегивать его рубашку, желая добраться до крепкого тела, подтянутого пресса и идеальных грудных мышц. В надежде скорее ощутить его вкус, я скользнул губами к его шее.

Но он не позволил мне. Мы, словно два голодных льва, пускали слюни на добычу, на которой оба же и сидели. Горло горело от желания прикусить его соски, облизать кубики пресса, скользнуть ниже, мимо темно-русой дорожки. Как у вампира перед соблазнительным сосудом с кровью редкого резус-фактора, но надо мной возвышался Дракула, и никто не имеет права пировать, пока он голоден. Но, блядь, боже, блядь, как же мне хотелось попробовать его на вкус. Я не успокоюсь, пока мой желудок не наполнится кровью и спермой, как и положено химере.

Илиш приподнялся и снял рубашку, затем встал, чтобы снять брюки. Я пожирал глазами выпуклость его боксеров, размышляя, разумно ли будет запрыгнуть на него и повалить на кровать, связать и трахать до тех пор, пока ему нечему будет кончать. Голову заполонили грязные фантазии о том, что мне никогда не разрешалось делать. О чем я даже попросить не мог, например, о римминге ему. Скрытые желания исследовать его тело сжигали меня, но даже от мысли о том, чтобы спросить, я съеживался в ожидании сильного удара.

Илиш встал на кровать на колени и склонился надо мной. Он поцеловал меня и в то же время скользнул пальцами вниз, к моему члену, снова воспрявшему от его внезапной страсти. Мои бедра приподнялись, поощряя его прикосновение, и я беззастенчиво потерся о его руку. Потакая мне, Илиш обхватил рукой требовательный ствол и немного погладил его.

- Я прекрасно знаю твое тело, maritus, - промурлыкал Илиш мне на ухо. - Когда ты так возбужден, такой нетерпеливый, похотливый, любые легкие ласки доведут тебя до оргазма. Тогда я даю тебе кончить, чтобы перейти к настоящему сексу и взять тебя.

Я прикусил нижнюю губу и поднял на него глаза, решив выдать и свои фокусы, хоть и покраснел опять, как помидор.

- Думаешь, у тебя одного есть свои приемчики? - я вытянул шею и поцеловал его. - В зависимости от того, какую ночь я хочу… если я хочу, чтобы это было грубо, - я протянул руки и схватил его за задницу. - Я не довожу тебя до пика минетом. Незаметно, но я делаю все, чтобы ты не кончил. Ты становишься таким тигром, когда не получаешь разрядки, - я усмехнулся в ответ на его прищуренный взгляд и толкнулся твердым членом в его ладонь. - Но если я хочу, чтобы мы нежно занялись любовью… Я ласкаю тебя, ублажаю снова и снова, пока мой тигр не превратится в мурлыкающего льва, который берет меня гораздо нежнее, - я поцеловал его, нежно царапая ногтями по внутренней стороне его бедер, избегая коротко стриженного лобка и обжигающего жара дальше.

- Зря ты выдал свой секрет, дорогой maritus, - тихо прорычал Илиш, раздвигая мне ноги и устраиваясь между ними на коленях. - Теперь я знаю и буду следить за этим.

Я игриво рассмеялся. 

- У меня их еще много. Думаешь, ты единственный играешься? Я уже несколько лет твой кикаро и прекрасно знаю тебя, magnus, - мы снова поцеловались, но неуклюже из-за улыбающихся губ.

Он тоже улыбался. Блядь. Я не мог перестать мысленно материться, просто повторял «блядь» снова и снова, не веря в происходящее. Я так сильно его люблю. 

Так сильно, блядь.

Илиш обхватил мой член ладонью и облизал головку мягким языком. Я сжал простыни и шире развел колени, непроизвольно посмотрев вниз и увидев, как розовая плоть исчезает у него во рту. Тепло его языка и тягучее засасывание тут же скрутили в узел ноющее удовольствие в паху, и я понял, насколько он оказался прав, когда говорил, что первый раз я кончу быстро. Ошеломляющие ощущения от касаний к чувствительному месту только усиливались от лицезрения движений головы Илиша вверх и вниз и того, как его ладонь скользит по стволу вслед за губами и прокручивается под головкой.

Я почти задыхался, все тело сковало, но руки сжимали и скручивали простыни. Я знал, что долго не продержусь, как бы он не насмехался надо мной... я не мог.…

- Блядь! - вырвалось на вдохе. Удовольствие переросло в оргазм так резко, словно он мне там выключателем щелкнул. Удивленный вскрик сорвался на судорожном выдохе, и я выгнул спину, когда оргазм разбил меня, как волну о нос корабля.

Тело затряслось, я попытался подавить стон, но у меня вырвался пронзительный скулеж. Откинув голову на подушку, я закрыл глаза и не прекращал стонать, пока Илиш жадно всасывал сперму, толчками извергающуюся ему в рот. 

Спазм оргазма отступил, оставив меня лежать обмякшим и с тяжелой одышкой, но если любой нормальный мужчина приходил бы в себя несколько минут, вожделение к моему жениху вернулось ко мне сразу же. Как будто Илиш, найдя меня заблудившимся в пустыне, поднес бутылку с водой к моим губам и отдернул ее после первого глотка - меня накрыл зверский голод.

Я поднял голову и успел заметить, как покрытый густой белой спермой язык Илиша скрылся за блестящими от слюны губами, и это подлило масла в огонь, мне захотелось того же, почувствовать его вкус как можно скорее. Я сел и переместился на колени, тут же впиваясь в его губы и требовательно раскрывая их языком. Пока мы целовались, я просунул руку ему в боксеры и нащупал член, горячий и твердый. Я вытащил его и посмотрел вниз. Рот тут же наполнился слюной, как это бывает, когда представляешь, что вот-вот отведаешь свое любимое блюдо. На кончике блестела крошечная капля предсемени, и я оторвался от его губ, намереваясь занять свой рот его членом.

Илиш сел, вытянув ноги, и пока я стягивал с него боксеры и устраивался поудобнее, не единым движением не выказал своего недовольства. От этого мой пульс подскочил, как и всегда, когда он позволял мне временно перехватить инициативу в нашей близости. Одного только осознания, что мне позволено сделать ему минет, оказалось достаточно, чтобы дрожь предвкушения вернулась, а во рту разлился фантомный вкус его спермы.

Я отбросил боксеры в сторону и на мгновение залюбовался своим Адонисом. Он сидел на кровати, откинувшись назад и опираясь одной рукой на кровать, а другую положил на согнутое колено и смотрел на меня глазами, полными желания и такого же предвкушения, какое испытывал и я сам.

Я слизнул солоноватую каплю с щели и накрыл головку ртом. Обхватив пальцами член у основания, второй рукой я начал осторожно массировать и играться с его яичками, в то же время посасывая кончик и прислушиваясь к ускоряющемуся ритму его сердца.

Ледяная ладонь легла мне на плечо. Разгоряченное тело благодарно отозвалось на его холодное прикосновение. Илиш гладил меня по плечу и шее, успокаивая пылающую кожу, а я продолжал ласкать головку его члена, потом опустился ниже и вобрал в себя всю его длину.

В свое время мне пришлось немало тренироваться, чтобы брать в рот его внушительный в обхвате член, особенно с моими острыми клыками. Теперь же, став настоящим профи, я поглотил его полностью, и ни один зуб не задел чувствительную кожу, а я не подавился.

Я снялся с толстого ствола, но затем снова взял его в рот, пока губы не коснулись основания. Он застонал от этого, и мой химерий слух уловил ускорившийся стук его сердца. Губы скользнули вверх и разомкнулись на головке с громким хлопком. Когда я начал посасывать головку в прежнем ритме, я отчетливо услышал изменившуюся тональность его удовольствия: тяжелый вдохи следовали один за другим, тихие стоны сопровождали каждый выдох.

Поначалу, когда его дыхание учащалось, я замедлялся, пару раз даже оставлял его подергивающийся, обжигающе горячий член в покое, чтобы облизать и пососать яички, но когда я в третий раз отсрочил его оргазм, рука на моей шее внезапно стала обжигающе горячей.

- Ты уже достаточно поиграл со мной, maritus, - ледяной тон Илиша чуть сорвался от одышки, и его выдали глаза, поплывшие, полные похоти и желания. - Заканчивай.

Я одарил его лукавой улыбкой. Меня так и подмывало пошалить - попросить его умолять меня или спросить, что он сделает, если я не послушаюсь, но он уже так много показал мне, что я не хотел рисковать, чтобы он не подумал, будто я откусываю ему руку по локоть, когда он протягивает мне лишь палец. Так что я ограничился улыбкой и обхватил губами пульсирующий ствол. Потакая ощутимым подрагиваниям и толчкам навстречу, которые не может сдержать ни один близкий к оргазму мужчина, я начал активно сосать и облизывать головку, потирая под яичками большим пальцем руки, сжимающей ствол.

Приглушенные стоны Илиша участились, прикосновение снова стало холодным, и когда я посмотрел на него, он уже закрыл глаза. Я завелся, захотел увидеть, как он проходит все стадии оргазма. С открытыми глазами я продолжал ритмичные движения, ощущая и наслаждаясь подергиваниями его члена на моем языке, и наблюдал.

Стоны, которые он так старался подавить, стали громче. В этот момент его член напрягся, я ускорил темп и стал сосать интенсивнее, не отрывая глаз от его лица, поэтому не пропустил момент, как стиснутые зубы разжались, выпуская наружу несдержанный стон, а лицо напряглось. Он глубоко вдохнул, стоны обвили протяжный выдох, и первая струя спермы хлынула мне в рот, ударившись в заднюю стенку глотки. Я не разжимал губ, пока Илиш содрогался подо мной всем телом, а стоны вырывались сквозь стиснутые зубы и прерывистое дыхание.

Выстрел за выстрелом, его сперма выплескивалась мне в рот, сводя меня с ума вкусом. Я копил ее во рту, чтобы потом разом проглотить, но последовали более мощные струи, и я не успел - она потекла по моему подбородку.

Помня о гиперчувствительности его головки после оргазма, по крайней мере, на несколько секунд, я отстранился и вытер рот. Из кончика вырвалось еще несколько слабых белесых струек, стекших по ярко-розовой головке. Я оставил их на потом и проглотил то, что было во рту. От вкуса и осознания того, что это его семя, я сам чуть не кончил во второй раз. Слишком давно я не пробовал своего хозяина.

Илиш поцеловал меня, но прерывистое дыхание вынудило его вскоре оторваться от меня. Я встал на колени между его раздвинутых ног и вздрогнул от прострелившего меня спазма возбуждения, когда он потянулся к прикроватной тумбочке и открыл ящик.

Он достал тюбик с кремом и начал выцеловывать мою шею. 

- Это все, что у нас есть на данный момент, - сказал он. Я вздрогнул, когда его горячий язык прошелся по моей ключице, затем он присосался губами к моему кадыку. - Я же не думал, что мне когда-нибудь снова пригодятся такие вещи. Придется запастись смазкой для наших путешествий. 

Он открутил колпачок и выдавил немного белого крема на пальцы.

- Нам понадобится очень много смазки, - прошептал я, мое возбужденное воображение унесло меня в заоблачные дали. - И очень много времени наверстать упущенное, - Илиш провел рукой по изгибам моего торса, потом по бедрам. Я уткнулся лбом в его плечо, все еще стоя на коленях между его ног, и почувствовал, как смазанный кремом палец скользнул между ягодиц. Колени разъехались, и я застонал, когда он дразняще потер пальцами поджавшееся колечко ануса.

Он ввел палец внутрь. Я поднял голову и выгнул спину, и он скользнул глубже, на две фаланги.

- Кажется, ты еще никогда не был таким тугим, - промурлыкал Илиш мне на ухо. Я положил обе руки ему на плечи и попытался удержаться от падения. - Как ты там сказал, типа снова стал девственником, да? - он поцеловал меня в шею и начал двигать пальцем наружу и внутрь. Я напрягся от его подколки, но тут же покраснел, когда он тихо простонал, - Ты никогда не выйдешь из этой спальни и никогда больше не наденешь одежду, - второй палец вошел в меня, и настала моя очередь застонать. - Невозможно смотреть на тебя и не хотеть тут же сорвать с тебя одежду и взять тебя прямо на месте. 

Я попытался ответить ему, но смог выдавить из себя только стон. Оказалось довольно сложно удержать себя на коленях над ним, когда его пальцы подло пронзали меня сзади. Подло, потому что он не просто проталкивал их внутрь, но и сгибал, чтобы добраться до простаты. Блядь, он слишком хорошо знал мое тело.

- Ты можешь брать меня в любое время, когда захочешь, - простонал я, протягивая руку к его члену. Тот был твердым, почти упирался мне в промежность, и приветственно дернулся, когда я взял его в руку. Я начал поглаживать его, в то же время прижавшись губами к его рту, нетерпеливо вбирая в себя его язык и отдаваясь шквалу накатывающих ощущений.

Когда мы оторвались друг от друга, Илиш вынул пальцы и нежно втянул в рот мою нижнюю губу, а затем прикусил ее. 

- Ложись, - прошептал он мне на ухо, и от этого слова мое тело вспыхнуло волнительным жаром.

Илиш сдвинулся в сторону, и я занял его место и лег. Сердце грозилось вырвать из груди и растечься лужей на смятых простынях, казалось, оно вместо крови по венам гонит электрические разряды.

Я до такой степени жаждал его, что мне хотелось слиться с ним воедино и впитаться в его тело. У меня пересохло во рту, изголодавшееся по прикосновениям тело ныло, и, как человек, несколько месяцев дрейфующий в море, я отчаянно хотел напиться вдоволь.

Хотя вряд ли я когда-нибудь смогу им насытиться.

Я обхватил колени обеими руками и притянул к груди. Нетерпеливо наблюдая, как он обтирает кремом свой член, я впился зубами в нижнюю губу, когда он смазанной головкой притерся о мою промежность и подразнил дырочку. Потом он наклонился и поцеловал меня, а я задержал дыхание в предвкушении.

- Если станет больно, скажи, - прошептал Илиш. - Я не рассержусь.

Мои глаза распахнулись от удивления - Илиш никогда раньше не говорил мне ничего подобного. Хотя Илиш часто занимался со мной любовью, еще чаще мы занимались этим грубо. Мой утонченный принц превращался в извращенного садиста, и тогда мы наслаждались сексом с болью, кровью, поркой, цепями, кнутами и криками… мне нравился секс с болью, и ему тоже.

Но сейчас мы не трахались, мы занимались любовью, и мне польстила его забота обо мне. Настолько, что мне казалось, мое сердце вот-вот разорвется.

Я невероятно сильно его люблю.

- Ты же знаешь меня, я выдержу, - прошептал я в ответ и тут же судорожно вдохнул, когда головка уперлась в подрагивающее отверстие. Я задержал дыхание и медленно выдохнул. - Но я скажу.

Илиш поцеловал меня, отвлекая от усиливающегося давления внизу. Я снова резко втянул носом воздух и закрыл глаза, прикусив нижнюю губу. На этом вдохе головка прорвалась внутрь. Бросив свои колени, я вцепился пальцами ему в спину, пока он медленно входил меня, в итоге заполнив меня до основания.

Сознание плыло, будто меня затопило с головой. Мы с Илишем занимались сексом тысячи раз, но я по-прежнему с восторгом принимал это распирающее давление внутри своего тела от его первого проникновения. И не только от приятных физических ощущений, но и потому что в этот момент мы становились настолько интимно близки, что дальше уже некуда.

Мне стало интересно, что он чувствует в этот момент. Он думал, что уже никогда не займется со мной любовью, никогда не обнимет меня. И вот мы здесь, в объятиях друг друга... и счастливы. Я настроился на Илиша и сразу же услышал, как сильно бьется его сердце, и он тоже тяжело дышал. Я впитал каждую реакцию и потянулся поцеловать его в подбородок.

Илиш начал двигаться медленными толчками, выходя до головки и снова погружаясь на всю длину. Во время этого почти мучительно неспешного проникновения, я услышал свой первый приглушенный стон.

Я закрыл глаза, усиливая другие чувства, в первую очередь слух, и прислушался к Илишу, погружаясь в состояние, подобное трансу.

Илиш вошел в ритм, не слишком быстрый, но и не медленный, просто непрерывные толчки, наполняющие мое тело наслаждением. Сначала было немного больно из-за того, что тело не привыкло к его вторжению, и из-за того, что случилось со мной в Скайфолле, но боль исчезла через несколько минут.

Помимо пьянящего удовольствия от долгожданной наполненности я ощущал какую-то особую связь с Илишем, которой не было раньше. Впервые мне показалось, что Илиш не сдерживается, не подавляет внешние проявления своего наслаждения и не считает, что должен сохранять вайб доминирования. Близость между хозяином и его кикаро происходит совсем не так. Илиш и Джейд занимаются любовью, как двое влюбленных мужчин, и гордость не мешает ему отдаться удовольствию.

К этому умозаключению я пришел, слыша его тихие стоны, срывающиеся на частых вдохах, но сопровождающие каждый толчок его бедер, погружающих его в меня до основания. Раньше он всегда сдерживался и позволял себе один единственный прерывистый стон посреди оргазма. Он гордился тем, насколько преуспел в умении сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах. Что, кстати, забавно, учитывая, каким несдержанным зверем он становился в наших сексуальных игрищах, но показывать мне то, что он считал «уязвимостью», Или себе не позволял.

На это ушли годы, но он, наконец, понял, что может обнажить передо мной всего себя.

Мое сердце почти трескалось от любви к нему, и я поймал себя на том, что совершенно выпал из реальности. Слишком поглощенный ощущениями своего хозяина, я чуть не упустил момент в полной мере насладиться нашей близостью. 

Я открыл глаза и посмотрел на него. Капельки пота блестели на лбу склоненной головы, он закрыл глаза и сосредоточенно нахмурился, приоткрыв рот, чтобы унять тяжелое дыхание и стоны. Так не похож на мужчину, в которого я влюбился в Скайфолле, и мне показалось, что я вижу ту его сторону, которую он никогда не показывал мне в нашем городе… и, возможно, теперь я могу сказать, что знаю его настоящего.

Илиш открыл глаза, глубокие океаны насыщенного фиолетового вожделения на секунду встретились с моим взглядом, прежде чем он наклонился и поцеловал меня. На время поцелуя ритмичные толчки прекратились, его член погрузился в меня на всю длину и замер, и мы поглощали друг друга нетерпеливыми губами и еще более нетерпеливым языкам.

Он был весь во мне, но мне этого было недостаточно. Наши языки переплетались, а губы неистово впивались и засасывали друг друга, но я хотел большего. Он вошел в меня так глубоко, что я чувствовал его яички на своей заднице, но мне хотелось никогда не вставать с этой кровати. Остаться в этой комнате и никогда не разлеплять наши тела. Жажда, которую он вызывал у меня, перестала быть просто влечением, она переросла в одержимость.

Я провел руками по его спине и вонзил пальцы в мягкие упругие ягодицы, еще сильнее вжимая его в себя. Наши губы оторвались друг от друга, и Илиш протяжно простонал. Он почти полностью вышел из меня, затем одним быстрым движением бедер вогнал в меня свой член по самые яички.

Не останавливаясь ни на секунду, он начал вбиваться в меня резкими и сильными толчками. Я вскрикнул от неожиданности, впился ногтями в его ягодицы, и уронил голову обратно на подушку. Он продолжал врываться в меня, комната наполнилась звуками наших стонов и шлепков. Вскоре его стоны стали хриплыми, он задыхался. Неумолимо, не давая ни секунды на передышку, Илиш погружался в меня снова и снова, раскачивая мое тело. В голове шумело, перед глазами вспыхивали яркие огни, я чувствовал, что схожу с ума от перегрузки ощущений, настолько мне было хорошо.

Кроме непрерывных потоков блаженства от его толчков, меня накрывало эйфорией от его стонов и искрящегося электричества между нашими телами. Мои эмпатические способности обостряли чувствительность, я ощущал его и свои эмоции так остро, что уже не понимал, какие из них исходят от него, а какие мои собственные.

Я даже не осознавал, как громко стону, пока не понял, что у меня пересохло во рту. Сфокусировав взгляд, до этого в забытии устремленный в потолок, я услышал, как из меня вырывается один крик за другим, идеально синхронно со стонами Илиша. Но я и не подумал сдержать их, у меня не осталось сил даже на то, чтобы попытаться.

Сердце бешено заколотилось, когда его дыхание сорвалось на хрипы, а стоны стали резче. Я сосредоточил свои способности на нем и его теле и практически видел, как электричество струится к его паху, приближая его к оргазму. От этого мои стоны поднялись на октаву, удовольствие, которым он наполнял меня, тоже начало приближаться к своему пику, но я старался не кончить, чтобы не пропустить ни мгновения его экстаза.

Толчки Илиша усилились. Я обхватил колени и еще сильнее притянул их к себе, отчего бедра Илиша приподнялись. Под таким углом я прекрасно видел, как соединяются наши тела, но меня интересовало только его лицо.

Внезапно Илиш широко открыл рот, судорожно вдохнул и выгнул спину, его колени задрожали, когда начался оргазм. Он не просил меня об этом, и я даже не знал, хотел ли он этого... Но когда он выгнул шею, обнажая нежную белую кожу, больше не прикрытую длинными светлыми волосами, я не смог устоять. Я схватил его за шею, притянул к себе и вонзился в нее зубами. 

Илиш громко вскрикнул с полувыдохом, сдавленно, словно истратил все до последней молекулы кислорода в легких, и рухнул на меня сверху. В моем сознании вспыхнуло столько разных чувств, каждое из которых подавляло другое, но химерьи инстинкты заставили меня сомкнуть зубы на его шее, как льва, дорвавшегося до добычи, и, словно заявляя свои права на него, я обхватил его руками за шею и спину и прижал к себе.

Его тело содрогалось в моих объятиях, стоны продолжали срываться с губ, когда он кончал глубоко внутри меня, теперь лишь изредка подаваясь бедрами. Если бы он попытался выйти из меня, я бы ему не позволил, особенно после того, как в рот мне брызнула кровь из прокушенной шеи. Когда я почувствовал вкус этой крови, приправленной корицей, в теле словно взорвался фейерверк. Пока оргазм сотрясал Илиша, я жадно глотал его кровь, и одобрение моего хозяина стало очевидным, когда хор издаваемых им стонов прервал утробный, вибрирующий в горле рык.

В следующее мгновение рука Илиша оказалась на моем члене. Не выходя из меня и не убирая шею от моего жаждущего рта, он начал быстро дрочить мне. Я застонал и продолжил поглощать ароматную кровь, удовольствие от ласк его руки и ощущения наполненности от его члена стремительно подталкивали меня к краю. Я кончил до обидного быстро и возвестил об этом приглушенным криком, потому что так и не оторвал зубов от кровоточащей раны. Илиш в ответ начал двигать бедрами, добавляя интенсивности моему и без того потрясающему оргазму.

В самый разгар кульминации, пока я царапал ему спину и бился в судорогах экстаза, Илиш вырвал свою шею из моих зубов. Мгновение спустя я снова почувствовал его на головке своего члена и, опустив взгляд, увидел, как губы сомкнулись вокруг нее, скрывая потоки спермы, теперь льющейся ему в рот.

Откинувшись на подушку, я переживал последние спазмы утихающего оргазма, но, к моему удивлению, когда Илиш оторвался от моего члена, он, положив руку мне на плечо, потянул меня к себе. Тяжело дыша и весь в поту, я послушно поднялся и переместился на корточки перед ним. Он тоже уселся на подогнутые колени, не обращая внимания на кровь, стекающую по шее, приподнял мой подбородок и поцеловал.

Дыхания не хватало, легкие горели, грудь болела, все тело молило об отдыхе.

Но мой член даже не думал падать, и, когда мы целовались, я взглянул вниз и увидел, что Илиш тоже очень твердый.

- Даже не думай о передышке, - сказал Илиш. Его дыхание так и не выровнялось, он произнес эти слова в перерыве между тремя судорожными вдохами. Он снова поцеловал меня и схватил обеими руками за ягодицы. - Повернись и положи обе руки на спинку кровати, - прошептал он, и я почувствовал, как дрожь пробежала по позвоночнику. - Когда я закончу с тобой, maritus, в тебе не останется ни капли спермы, - он наклонился и прикусил мою шею. - Да и крови тоже.