Онлайн чтение книги Король-самоубийца The Suicide King / The Fallocaust Series
Глава 27 Илиш

Илиш медленно открыл глаза и на мгновение растерялся, не понимая, где находится. Разве он не должен находиться в небоскребе Джека, завернутый в шелк, и покоящийся в библиотеке на кушетке? Почему за спиной слышится тихое журчание воды, а солнце греет затылок? Что еще более странно, его одежда задубела и источает неприятный запах, будто слишком долго пролежала в стиральной машине.

Илиш протер заспанные глаза и сел. Приложив руку ко лбу, он огляделся по сторонам, пытаясь понять, в каком странном месте оказался. Он лежал в полуметре от реки, позади него возвышались скалы, а вдали виднелись серые горы, усеянные черными деревьями, и размытые очертания строений и столбов электропередач.

Илиш тупо уставился вдаль, вглядываясь сквозь дымку летнего зноя, пока с тихим вздохом не вспомнил череду событий, приведших его к пробуждению у этой реки. 

В приступе галлюцинаций, вызванных наркотиками и отчаянием, он потерял связь с реальностью, и в итоге в него стреляли - много раз.

Как долго он воскрешал? И какое расстояние пронесла его река, прежде чем выбросить на берег? Илиш встал и проверил свои ноги. С облегчением он отметил, что они легко слушаются, а значит, он был в отключке меньше двух недель. Если бы обошлось только выстрелами, то хватило бы и нескольких дней, но кто знает, не тормозило ли его воскрешение погружение в воду. 

Ладно, теперь он здесь, и они, по крайней мере, не сожрали его, видимо, течение унесло тело слишком быстро. Илиш почти не сомневался - если бы пустынники добрались до него, они бы с удовольствием полакомились его телом.

И, судя по количеству наркотиков в нем, еще бы и кайф словили.

Илиш начал подниматься по крутому склону. Дорога шла под уклоном, и каменистая рыхлая почва комьями поднималась из-под его ботинок и дождем сыпалась с холма в реку. Илиш забрался на самый верх, чтобы посмотреть, что находится за ним, но оказался лицом к лицу с фасадом давно сгоревшего дома. Илиш пожал плечами и вошел внутрь, осмотрел заваленную обломками кухню и нашел железный стул, чтобы сесть. Не раздумывая, он сунул руку в карман и достал металлическую жестянку, обтянутую резиновым чехлом.

Он открыл ее и с облегчением увидел, что ничего не размокло. Отложив сигарету на колено, он раздавил желтую таблетку дилаудида между пальцами и высыпал порошок на ладонь. Вдохнув наркотики, он сунул сигарету в рот и поджег ее от пальцев - трюк, который он не мог проделать в присутствии пустынников.

Илиш курил сигарету и смотрел в грязный пол. Сейчас он был совершенно трезв и не удивился, что чувствует себя более подавленным, чем последние дни до смерти. Без наркотиков над ним нависла гнетущая туча, а душевная боль грузом давила на плечи сильнее, чем обычно. В какой-то момент, во время своего запоя и постоянного употребления наркотиков, он задумался, не даст ли он себе пинка под зад, когда протрезвеет, чтобы вернуть свою жизнь и стать тем человеком, принцем, химерой, каким он был до смерти Джейда... но оказалось, что он ничего так не хочет, как снова обдолбаться и заглушить острые воспоминания, режущие его каждый раз, когда он касался их.

По крайней мере, после воскрешения его толерантность к опиатам обнулилась. Одной таблетки оказалось достаточно, чтобы он поднялся на ноги, хотя, прежде чем встать, он проглотил еще одну, просто из прихоти. Больше ему ничего не оставалось, даже этот надоедливый мальчишка-пустынник больше не составляет ему компанию.

Илиш стряхнул с себя грязь и песок. Видимо, его довольно давно выбросило на берег, раз он оказался совершенно сухим. Хоть какой-то плюс, не придется задерживаться, чтобы высушить одежду или разводить костер. Ему нужно добраться до города и купить еще наркотиков.

Илиш остановился и тихо выругался. Его рюкзак сгинул с караваном, который его расстрелял, все его деньги остались в нем. Это заставило Илиша стиснуть зубы от злости и поклясться отомстить этим идиотам за то, что они в него стреляли. Хотя, честно говоря, он заслужил это своим поведением. Если бы какой-нибудь мужик подошел к Джейду с таким безумием, он бы свернул ему шею еще до того, как тот коснулся куртки Джейда.

Илиш вышел из дома и, напившись из реки, снова взобрался по склону и пошел вдоль дома в поисках дороги, которая, как он надеялся, приведет его…

Вдалеке показался город.

Брови Илиша поползли вверх. Прямо перед ним, всего в трех километрах… находился новый город Мантис. С тех пор, как они забредали сюда с Ривером, он хорошо его помнил. Маленький городок все еще строился, и даже сейчас он видел, как возводится стена. Робин упомянула, что выпивка и вещи, которые они везли, предназначались для оплаты труда рабочих, в спешке нанятых для строительства этой стены, призванной помочь отгородиться от рейверов, которые в настоящее время захватывают города к западу отсюда.

Ему сопутствовала удача, большая удача, и мысль о том, что он сможет вернуть свои скромные пожитки, заставила Илиша ускорить шаг в сторону цивилизации. Ему нужны деньги на наркотики и алкоголь... и еще он хотел вернуть гитару Киллиана.

Принц с имуществом на миллионы долларов, и теперь единственное, чего я хочу, - это вернуть себе маленькую гитару. Илиш отмахнулся от унизительной мысли и продолжил путь, жалея, что в руке нет бутылки, а на бедре - пистолета. Ему нужно как можно скорее вернуть и то, и другое.

Дорога перед ним растрескалась, будто кто-то бил молотком по стеклу, и спускалась к заброшенному городу в окружении больших деревьев и густого кустарника. Изобилие растительности обеспечивала река, из которой Илиш только что возродился. Со своего места он видел, как река, словно ползучая змея, огибала заброшенный город, а потом скрывалась в Мантисе, и где она снова выползала, Илиш не знал.

Когда Илиш подошел к заброшенному городу, сразу же заметил предупреждающие знаки. Яркие цвета нарушали монотонность грифельно-серого и ржаво-коричневого пейзажа. Не просто обычные красные или синие пластиковые контейнеры или вывески магазинов, а яркая краска ядовитых оттенков и кучи яркого мусора, сваленного в кучи, похожие на гнезда какого-то зверя.

Носа Илиша коснулась отвратительная вонь. Он сморщился, но не замедлился. По тому месту, где он нашел Джейда, он понял, что это - логово рейверов. Осознание этого ничего не изменило, он просто продолжал идти по растрескавшейся дороге, гадая, поумнели ли они настолько, чтобы производить собственный алкоголь.

Его высушенные зноем ботинки гулко стучали по асфальту, когда он входил в город-призрак. Илиш почувствовал особенно отвратительную вонь и заметил несколько голов на кольях: кожа с их лиц отслоилась и сползала с коричневых черепов, как будто они сами больше не могли выносить своего зловония. Под насаженными на колья головами образовались коричневые круги. Они создавали ложное впечатление теней от голов, но на самом деле были всего лишь высохшей кровью, покрывающей землю прямо под кольями. Мало того, при ближайшем рассмотрении, оказалось, что в них копошились личинки, и, прислушавшись, Илиш понял, что вокруг полно мух.

Но никаких рейверов. Илиш заглядывал в темные окна окружающих его домов и в настежь открытые двери. Повсюду виднелись признаки их жизнедеятельности: расчлененные части тел, гниющие на костях, кучи дерьма по углам и стены зданий, пропитанные мочой, и куда же без радкрыс. Даже несколько бродячих облученных собак бегали по округе с пучками шерсти на покрытой струпьями коже, оставляя после себя белые хлопья перхоти каждый раз, когда они чесались

Взгляд Илиша упал на дробовик, прислоненный к дому, наполовину огороженному ржавой сеткой. Он схватил его, не обращая внимания на запах гнили от приклада, и проверил магазин. Правда, ремень отсутствовал, но он все равно взял его с собой, прижал ствол к плечу, и двинулся дальше.

Да, тут рейверы Джейда. Осознание этого навалилось на Илиша тяжелым грузом, и он заставил себя подавить отчаяние, которое неумолимым призраком следовало за именем его кикаро. Именно благодаря Джейду рейверы теперь могли использовать оружие и захватывать города. Его мальчик собрал вокруг себя преданных поклонников, в то время как обычного пустынника или даже химеру растерзали бы на месте. И все это с ужасной раной на голове, скудными припасами и в разгар зимы.

В сердце Илиша вспыхнула гордость, прежде чем на нее выплеснулась печаль и погасила. Он докуривал предпоследнюю сигарету, не обращая внимания на тощего щенка, который, опустив голову, вилял перед ним хвостом, без сомнения, желая, чтобы его погладили, поскольку, еды вокруг для него вокруг хватало.

Пока Илиш обходил город с плотной застройкой зданий в окружении электрических столбов и уличных фонарей, солнце садилось за горы на западе. Холод пробил въевшуюся в нос вонь смерти и гнили, но этим только вернул на время самоубившееся обоняние к жизни. Может, рейверы ушли на охоту.

Но зачем им охотиться? Повсюду валялись трупы: раздутые, прижатые к бордюрам и прислоненные к зданиям, с развевающимися на ветру клочьями одежды и вырванными кусками плоти, словно у акулы выросли ноги и она совершала обходы. В конце переулка Илиш обнаружил тела, разобранные на части: штабелями уложенные руки, ноги, иногда с бедрами и ягодицами, и туловища, похожие на выброшенные манекены.

Интересно. Илиш зашел в этот переулок и увидел ряд изодранных офисных стульев за железным столом. Он обошел стол, и его любопытство в разы выросло при виде содержимого в расставленных коробках: детские игрушки, все ярких цветов и вычищенные до блеска, батарейки, тоже очищенные от грязи, даже коробка с плеерами Уолкман.

Это... магазин.

Илиш осмотрел переулок, и на его лице появилась тень улыбки. Рейверы развивали цивилизацию, и все благодаря его кикаро. Как очаровательно.

Илиш вышел из вонючего переулка с торговыми рядами и направился в другой конец улицы. Дальше начиналась однополосная дорога с припаркованными нос к носу ржавыми автомобилями и прижавшимися друг к другу таунхаусами, причем некоторые из них настолько обветшали, что только товарищи поддерживали их за плечи, чтобы удержать от окончательного обрушения.

Они были недостаточно высоки для разведки, но он заметил вдалеке жилой дом между двумя корявыми кленами. С тощим серым щенком, следовавшим за ним по пятам и все еще решительно настроенным набиться в домашние питомцы, он прошел по усыпанной трупами улице к многоквартирному дому и пересек автостоянку. Все здания украшали яркие рисунки таких едких цветов, что казалось, они светились в темноте, и, снова восхищенно покачав головой, Илиш разглядел, что это не обычная размазня или каракули безумцев, желающих пялиться на яркие краски, а в них прослеживаются образы. Вот явное изображение ярко-розового рейвера с черными глазами, правда, подтекающими немного, потому что баллончик держали слишком близко, а дальше - отрубленные головы с красной краской вместо крови, тоже потекшей от баллончика нетерпеливого рейвера, хотя красные подтеки из обрубков оказались всему уместны в этом конкретном образе.

Еще одна стена зловония. Илиш сразу же заметил пять трупов, обглоданных почти до костей, с еще зелеными ошметками мяса, кишащими личинками и другими насекомыми. Выцветшая одежда прилипла к их костям, куски мяса вырвали и вытащили прямо из нее типичным рейверским методом. Похоже, недочеловеками все еще не хватало терпения, когда в меню появлялось свежее мясо.

Он отшвырнул с дороги стопку бумаг и начал подниматься по лестнице, обернувшись лишь раз, чтобы отпихнуть щенка ногой, но тот посмотрел на Илиша жалостливыми, почти слипшимися глазами. Он подумал, не спустить ли его вниз по лестнице, но к тому времени, как определился, тот уже начал подниматься по лестнице.

Каждый этаж казался еще более разрушенным, чем предыдущий: обвалившиеся потолки, на полу в пыли валялись внутренности из гипсокартона, обрывки бумаги и изоляция, провода свисали, как петли, только и ждущие, чтобы зацепить вас, и кости в разной степени разложения, сложенные, как щепки для растопки.

Наконец Илиш добрался до верхнего этажа и вошел в открытую дверь квартиры, окна которой выходили в сторону Мантиса. За погрызенной и поломанной мебелью, стульями с вывернутыми ножками и разбитым телевизором виднелся балкон, на который он и вышел, хрустя ботинками по стеклу и ступив на разбухшие доски, от которых запах гнили сменился запахом раскисшей древесины.

Дело по исчезновению рейверов раскрылось, когда он посмотрел на город Мантис. Илиш увидел оранжевую полосу, похожую на длинный подожженный кнут, бравший начало в полуторакилометрах от города, в шести километрах от того места, где он сейчас находился. Дальше горели здания, пока только несколько, но их черный дым уже застилал горизонт.

Затем он услышал едва слышный треск автоматной очереди.

Оставалось надеяться, что караван не успел покинуть город. Гитара рейверам не нужна, а деньги не стали их валютой. Если Джейд не научил их принимать наркотики, то город, захваченный рейверами, станет для него благословением. Никто не будет его беспокоить, и если он доберется туда достаточно быстро, то, возможно, успеет занять себе дом, еще не загаженный их грязным образом жизни.

Илиш устроился на кресле и наблюдал, как солнце садится над битвой, происходящей всего в нескольких километрах от него. Поток огня быстро проник в прореху в стене, которую еще не успели достроить. Послышались хлопки и слабые крики, потом раздался взрыв, который Илиш почувствовал ногами. В небо взмыл черный столб с огненными вспышками в густых клубах, и языки пламени быстро охватили горевшее здание.

Илиша захлестнула волна адреналина, и он захотел оказаться в эту минуту в Мантисе. Джейд рассказал ему, как захватывал город вместе с рейверами, как он заживо сжег жителей в торговом центре и застрелил тех, кто пытался сбежать. О, как горели глаза мальчика, когда он говорил о своем приключении, - Илиш пожалел тогда, что его не было рядом с Джейдом. Им никогда не представлялась возможность убивать вместе, и теперь он жалел об этом.

Потом мысли Илиша переметнулись к его приключениям с Ривером. То, как они вдвоем убили торговца и его наемника, стало ярким событием в их напряженном путешествии. Он отчетливо помнил, как откручивал голову мужчине, а также то, что произошло потом.

‘Химерья генетика во всей красе’, - сказал себе Илиш. Он покачал головой и, когда опустившаяся тьма включила его ночного зрение, наблюдал, как внизу армия муравьев атакует мирное гнездо: черные, быстро движущиеся точки устремились к более медлительным, окружили их, наполняя ночь криками, а затем разбили в щепки, словно перст спустился с небес и раздавил их. Затем они двинулись дальше, нападая оравой, уничтожая толпу за толпой, идущие позади расстреливали снайперов на крышах и спрятавшихся в зданиях и переулках горожан.

Еще одна таблетка превратилась в порошок и растворилась в носоглотке, за ней последовала сигарета, и каким-то образом за это время щенок, не испугавшись стекла, свернулся калачиком между ботинками Илиша, ища тепла.

Когда огонь охватил половину города, а дым скрыл звезды, Илиш встал и вышел из квартиры на ночной воздух, зажав в зубах последнюю сигарету из водонепроницаемой жестянки, и направился в сторону Мантиса. Дробовик он прислонил к груди, не зная, чего ожидать, но точно зная, что делать, когда его заметят рейверы.

Чем ближе он подходил к Мантису, тем сильнее ощущал запах остывшей битвы. В воздухе витал аромат поджаренных тел, смешивающийся со стонами умирающих арийцев и треском горящего дерева. Окружающая его атмосфера казалась тяжелой, словно отягощенной душами умерших и их предсмертной агонией. Если бы привидения существовали, это место наверняка стало бы городом призраков.

Илиш увидел темную фигуру, бредущую вдоль обшарпанной стены, она повернулась, посмотрела на него и раскрыла пасть с шипением.

- Где твой вожак? - небрежно спросил Илиш. - Я муж короля Джейда. Отведи меня к рейверу, который вас привел.

Рейвер не растерялся. Он тут же бросился на Илиша, и, когда приблизился, Илиш рассмотрел, насколько изуродован этот недочеловек. Почти полностью содранный скальп клочком кожи трепыхался на ветру вместе с развевающимися темными волосами. Когда он протянул руки, намереваясь сожрать его, Илиш увидел окаменевшие пальцы и грудную клетку с оголенными ребрами, торчащими, как когти, из серой кожи.

Этот явно не чипированный. Илиш поджал губы и присвистнул, и рейвер, словно наткнувшись на невидимую преграду, остановился, грязь взметнулась из-под его обутых в кроссовки ног. Когда руки рейвера метнулись к ушам, Илиш поднял дробовик и выстрелил безумному рейверу в голову. Как будто он попал в арбуз, верхняя половина черепа рейвера взорвалась, и существо с глухим ударом упало замертво на землю.

Позади послышалось тонкое заливистое тявканье. Илиш посмотрел вниз и увидел, что это тощий щенок лает изо всех своих щенячьих сил, спрятавшись за его ногами. Щенок лишь подвигал бровями, и Илиш продолжил путь.

Он прошел под навесом здания и вышел на неширокую дорогу, пересекавшую пустырь с редкими деревьями, - по предположению Илиша, это могло быть местным парком. Он оглядел деревья, улавливая вдалеке рычание и клацанье зубов, и увидел группу рейверов, сгорбившихся над чем-то, что пахло свежим мясом, их тела корчились и дергались, как у львиного прайда на разделке добычи. Илиш разглядел свежие части тел, подвешенные на ветках за обрывки бечевки. Из рассказов Джейда он знал, что это трофеи, из которых потом сделают сложные украшения. Джейд расстроился и разозлился, когда Илиш заставил его оставить свое ожерелье в ржавой машине, мимо которой они проходили, и с гордостью описал подаренную ему корону из костей пальцев.

Потом Илиш услышал вполне членораздельную речь - вместо рычания и криков звучали настоящие слова. Он свернул направо и увидел группу из пяти рейверов с оружием в руках. За ними виднелась группа еще живых горожан.

Оставшихся в живых согнали в кучу, как стало овец, они рыдали и стенали, у большинства, если не у всех, из ран текла кровь.

- Нет, нож поменьше, - услышал Илиш хриплый низкий голос рейвера. - Ведро для чипов. Давай. 

Илиш понял, что происходит, лишь по этим нескольким словам. Это будут новые рейверы: им удалят чипы Гейгера на время, достаточное для того, чтобы их разум поддался лишающей рассудка радиации, а потом вставят обратно, чтобы они справились с радиацией и остались новым поколением рейверов.

- Да, - ответил рейвер. Этот мужчина казался самым старшим здесь, хотя возраст облученных существ всегда трудно определить. Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, когда его молочно-белые глаза с маленькими точками зрачков уставились на Илиша. Из горла рейвера вырвалось угрожающее шипение, и щелкнули затворы.

Илиш коротко свистнул, и оружие попадало на землю.

- Я здесь не для того, чтобы кого-то убить, - крикнул Илиш. Он подошел к пожилому рейверу и положил руку на его седую всклокоченную макушку. - Ках! - Илиш сплюнул и спокойно продолжил: - Мой муж создал вас. Где ваш вожак?

- Муж? - мужчина положил руку на голову Илиша. - Ках. Муж короля Джейда? Ты Бигшот?

Илиш одарил его неприязненным взглядом. 

- Нет. Конечно, нет. Бигшот не муж Джейда, но он сейчас в Скайфолле, и с ним все хорошо. Король Джейд... - уголок рта Илиша дернулся. - ...в настоящее время болен. Я останусь здесь на некоторое время. Где ваш вожак?

Старый рейвер вздернул подбородок и издал звук, похожий на хриплый кашель и крик орла. Илиш обернулся и увидел, как крупный темнокожий мужчина, идущий по дороге, повернулся в сторону звука. Он оказался высоким, выше Илиша и даже Неро, перекачанным и с дредами ниже плеч.

Предводитель рейверов подошел к ним, с его губ по подбородку стекала кровь, в одной руке он держал автомат бушмастер, а в другой - оторванную голову. Мужчина посмотрел на Илиша, и прищурил глаза, полностью избавленные от белесой пленки, которая отличала обезумевших от радиации рейверов. 

- Где король Джейд? Он с тобой? - спросил мужчина.

Каждый раз, когда они упоминали его мужа, в сердце Илиша вонзалось очередное копье. Мальчик бы дергал его за руку и носился по сторонам, как щенок, спущенный с поводка поиграть в парке. О, его бы очень порадовало увиденное.

Илиш с трудом сглотнул и покачал головой. 

- Мальчик болеет, и он хотел, чтобы я… проверил ваш прогресс. Как ты себя называешь?

- Мое арийское имя Трент, - ответил рейвер. - Король Джейд назвал меня Зверем. Сильное имя. Теперь я принц Зверь. Кто ты, муж короля Джейда?

'Кто я?’ Если бы только рейвер знал, насколько сложным оказался этот вопрос. Наверное, Илиш умер вместе с Джейдом. Или, возможно, предсмертная агония началась в тот момент, когда Силас сказал им, что Ривер сгорел, а Киллиан мертв, и смерть мальчик стала решающим ударом... В любом случае, он больше не Илиш, и уже не Джеймс. Даже Джеймс-пустынник обладал большим достоинством, чем эта пустая оболочка.

- Придумай что-нибудь… У меня больше нет имени, - безразлично отмахнулся Илиш и огляделся. - Кажется, у вас неплохая стратегия. Что станет в итоге с этим местом? Вы захватываете города и уничтожаете их или пытаетесь создать свою собственную общину?

Зверь скрестил мускулистые руки на груди, обнаженной, если не считать ожерелья из пальцев и... пенисов, судя по всему. 

- Мы хотим жить с арийцами. Они нам не позволяют, и мы их убиваем.

- Справедливо, - ответил Илиш. - Это все, кто у вас есть, или только ваша армия?

- Наша армия, - ответил Зверь. - Теперь у нас три города: Джейдтаун, Новый Джейдтаун и… - рейвер огляделся по сторонам, и его лицо задумчиво сморщилось, очень напоминая мимику Бигшота. Затем его темные глаза расширились, и он кивнул. - Новый Новый Джейдтаун.

Если бы у Илиша когда-нибудь было чувство юмора или в нем еще осталась хоть крупица, способная испытывать подобные эмоции, он бы рассмеялся или хотя бы раздраженно покачал головой.

- Назовите это место Теньтаун. Это было… это его второе имя, - сказал Илиш.

Зверь, казалось, обдумал это, прежде чем кивнуть. 

- Да, так и будет. Теньтаун. Ты будешь почетным жителем, пока не уедешь, - Зверь положил свою здоровенную ладонь на макушку Илиша и кахнул на него, прежде чем повернуться и направиться к сбившейся в кучу толпе арийцев. От его сплевываний и рыков испуганный скот съежился и закричал. Многих из них уже изрядно погрызли, у некоторых отсутствовали конечности или же торчали обглоданные кости. Илиш осмотрел их, но своих знакомых из каравана не увидел.

- Ты… как тебя зовут? - спросил Илиш старого рейвера.

- Луи, - ответил рейвер.

- Видел здесь торговый караван? Его вела женщина со своим сыном и четырьмя наемниками. Может, с легионерами.

Старый рейвер наморщил лоб, явно глубоко задумавшись. 

- Спроси у запаса, - он указал на собравшихся людей.

- Я... я видел их… Робин, да? - внезапно заговорил мужчина. Илиш прошел мимо старого рейвера и направился к тому, у кого хватило смелости заговорить. Мужчина в ужасе озирался по сторонам, в полуметре от него стояла женщина-рейвер с винтовкой в руках и устрашающего вида мачете на поясе.

- Верно. Где караван? - холодно спросил Илиш.

К ужасу Илиша, мужчина изумленно уставился на него, он понял, что это тот самый бармен, который обслуживал его и Ривера. Илиш спрашивал его про Джейда, и, как обычно, фиолетовые глаза химеры запомнились надолго.

- Они ушли за три часа до нападения. Думали остаться на ночь, но выглядели очень напуганными, - бармен поежился. - Они решили отправиться с Легионом, пока им по пути. 

- Куда они пошли? - допрашивал Илиш.

- Отпусти меня и...

- Я не торгуюсь, пустынник. В каком, блядь, направлении они отправились? - рявкнул Илиш и угрожающе шагнул к мужчине. Бармен, защищаясь, поднял руки, сверкая белками глаз в свете факелов. Остальные вокруг него расступились в стороны, но рейверы закричали на них согнали обратно в кучу. 

- Просто отпустите меня, - умолял бармен. - Я...

- Ты гребаный трус, Эйден, - внезапно огрызнулась женщина с зачесанными назад темными волосами. - Спасаешь свою гребаную задницу. А как же дети? А наши старики? Пошел нахуй, Эйден.

Бармен, которого, очевидно, звали Эйден, проигнорировал ее и шагнул к Илишу. 

- Они отправились обратно в Мариано. Мужик, я сделал все возможное, чтобы помочь тебе и тому парню, когда вы были здесь несколько месяцев назад. Отпусти меня.

‘Мне и тому парню…’ Ну, он сам решил свою судьбу. Илиш отвернулся от бармена и встретился взглядом с женщиной-рейвером. 

- Убей его. Мне нужно догнать тот караван. Я вернусь, - женщина-рейвер кивнула и что-то сказала ему, но ее слова потонули в криках и ругани бармена. Илиш не оборачивался, но слышал, как истошные крики резко оборвались, словно кто-то выключил звук пультом.

Илиш вышел из города и огляделся в поисках Полярной звезды, используя ее в качестве компаса, и побежал в направлении Мариано, все еще держа дробовик в руках.

Звуки города утихали за спиной, когда он мчался по недавно заасфальтированной дороге, по которой много месяцев назад бежал рядом с Ривером. После всего произошедшего с Джейдом, этот парень редко посещал его мысли, но сейчас он поймал себя на том, что почти улыбается, вспоминая пережитые ими приключения. В то время он много раз хвалил себя за то, что сумел пробиться сквозь панцирь Ривера, и с нетерпением ждал момента, когда сможет сделать из этого мальчика короля Серой Пустоши. Он всегда предполагал, что ему придется заставлять себя быть вежливым с парнем, который в юности слыл непослушным диким засранцем, но, честно говоря… ему понравилось общество Ривера, и он приблизился к тому, чтобы считать его своим близким другом. Илишу требовалось немало усилий, чтобы впустить кого-то в свой узкий круг близких друзей, и этот парень удивил его настолько, что заслужил доверие.

Все складывалось идеально, все шло как по маслу. Ривер правил бы Серой Пустошью, а Киллиан стал бы его голосом разума. Калигула и Нико возглавили бы Легион, а он сам - Скайфолл с Джейдом в качестве мужа. Все его семена проросли и расцветали, шахматные фигуры расположились как надо.

А затем, одно за другим, все загорелось и рассыпалось в пепел прямо у него на глазах.

Огонь всегда был его врагом. И теперь пламя не только символически сожгло его семена и детально продуманные планы... но и отняло у него Джейда, Ривера и Киллиана.

Илиш почувствовал, как сжались челюсти, а рука стиснула дробовик. С каждым его шагом в темноте, в нем разгорался гнев. Все неправильно и несправедливо. Он приблизился к тому, чтобы получить все, а теперь посмотрите, где он оказался.

В компании грязных рейверов, наркотиков и алкоголя, ни в состоянии прожить трезвым и дня, чтобы не сорваться. Роскошная жизнь, контроль всего и комфорт разбились в дребезги - одним ударом молота за другим. Мир, в котором он прожил более девяноста лет, рухнул.

А самое худшее? На этот раз винить некого.

Кроме него самого.

Илиш ускорил шаг, а крики за его спиной нарастали, как будто кто-то подливал бензина в уже вышедший из-под контроля пожар. Он надеялся, что кричащие люди испытывают сильнейшую боль. Разум Илиша пылал и неистово желал, чтобы мир горел вместе с ним. Каждый должен страдать, каждый должен чувствовать то, что он переживает в этот момент. Почему они должны жить своей обычной жизнью, когда его жизнь разлетелась на части? Он выше каждого из них, и они не имеют права наслаждаться жизнью, когда он так несчастен.

'Если бы я мог выпускать сестическую радиацию, клянусь, я бы нашел лабораторию и снова положил конец этому мертвому миру. Я бы откатил назад двести лет заживления и обрушил дождь пестицидов на насекомых, ползающих по этой омертвевшей плоти. Я бы вырвал детей из их рук. Я бы убил их возлюбленных прямо в их объятиях. Я бы показал миру, что происходит, когда он смеет не дать мне то, чего я хочу.

Нахуй их. Нахуй каждого, кто осмеливается дышать, когда мой муж замолчал навсегда. Это несправедливо. Несправедливо, что я должен жить до конца вечности, когда он…

Когда он…'

Илиш остановился и уставился вперед. Мгновение он стоял в ошеломленном молчании, не в силах принять то, что ожидало его в конце хода этих мыслей.

'Конечно, нет… Я другой.

Я любил Джейда больше, чем…

...больше, чем Силас любил Ская.

Я... не такой, как Силас. Мы разные.

НЕ СРАВНИВАЙ МЕНЯ С НИМ!

Илиш раздраженно рыкнул, испытывая отвращение и злость к самому себе за то, что осмелился предположить, что его страдания могут сравниться с тем, что пережил Силас. С ним все по другому, совершенно по другому. Силас обезумевший психопат. Силасу нравилось видеть, как страдают те, кого он любит. Он наслаждался, отнимая у них их возлюбленных только из-за своего... своего…

- Знаешь, ты говоришь как Силас. Сквозь мучительные мысли прорвался тихий голос Гаррета.

- НЕТ! - внезапно взревел Илиш. Он обернулся и увидел, что Гарретт смотрит на него с глубокой печалью на лице. - Даже, блядь, не смей говорить это!

Тонкие губы Гарретта растянулись в улыбке, в которой сквозила жалость. Илиш продолжал мотать головой, но как бы он ни старался изгнать из нее голос Гаррета, тот звучал громко и отчетливо.

- Ты ведь даже не замечаешь этого, да? Ты сам становишься тем, кого пытаешься убедить нас убить. Ты даешь нам наших возлюбленных... и если мы не делаем то, чего ты хочешь... ты отнимаешь их.

- Хватит! - прорычал Илиш. Он отвернулся от образа Гаррета и пошел дальше по дороге, с каждым шагом ускоряясь, пока не перешел на бег, чтобы убежать от безжалостных атак осознания на его разум.

'Нет. Я другой. У меня все по другому. Ничего общего с Силасом и Скаем.'

- Нет... - произнес язвительный холодный голос, его прежний голос звучал насмешливо и надменно. - Потому что отношения Силаса и Ская длились более ста лет. Ваши с Джейдом - три года, несколько месяцев из которых вы провели в разлуке. Ты совсем не похож на Силаса. Силас смог выдержать гораздо больше, чем ты. Посмотри, как легко ты сломался. И ты хотел стать королем?

Илиш зашипел от злости, казалось, будто из него вырывают внутренности, ярость пробирала его до костей и кипела внутри черепа. Унижение затопило его и лишило сил. Невзирая на то, что его братьев и Силаса нет рядом, и они не могут видеть его низвержение с пьедестала, его злейший враг впитывал каждую эмоцию и следил за каждым его шагом.

Он сам.

И в этот момент холодный голос издевательски рассмеялся у него в голове. Силас был прав все эти годы. Ни один мутант и близко не сравнится со Скаем. Илиш сейчас являлся очевидным доказательством. Химеры склонны к безумию, нестабильности, перепадам настроения, социопатическим наклонностям, а еще могли стать психопатами. Химеры генетически спроектированы сильными, быстрыми, умными… но всех их объединяла одна общая черта… один и тот же механизм.

Когда они ломались.

Они ломались.

Жестко.

- Я не Силас! - прорычал Илиш. Он обернулся и на этот раз увидел себя, свои собственные холодные фиолетовые глаза, смотревшие таким ледяным взглядом, что он застыл на месте.

- Я не Силас, - повторил Илиш, и его голос сломался под тяжестью душевного груза. - Я хотел… Я хотел...

- Помочь семье? - усмехнулся он прежний. - Золотой мальчик. Если ты сам в это не веришь, почему ждешь, что поверю я? Ты больше Силас, чем созданные тобой три клона. Разве это не иронично?

- Я не Силас, - повторил Илиш. Он чувствовал, как загнанно билось его сердце и ускорилось дыхание. - Я стал бы лучше него. Я бы избавился от него, и... позволил своим братьям делать все, чего они захотят. У меня был бы Джейд. Какое мне до них дело?

Прежний Илиш рассмеялся, и он практически почувствовал, как с его губ осыпается ледяная пыль. Так вот как чувствовали себя все ниже его по положению, когда он с ними разговаривал? Какая горькая пилюля.

- Да, но ты потерял Джейда, и смотри, что происходит? Смирись уже. Ты сделал это, потому что Силас отверг твою любовь, и ты решил разбить сад, чтобы спрятаться в нем. Посадить свои крошечные семена и наблюдать за их ростом, белый паук. А потом они сгорели и твой сад заполонили те, кто хотел занять твое место. С чем ты остался? Пепелище и сад пауков.

Эти слова задели его, задели за живое. И, не ограничившись только внутренним унижением, они продолжили рисовать лица Джейда, Силаса, Ривера, Киллиана, даже Периша, Лайкоса, Грейсона, Лайла.

Сеф. Вален.

Джулиан.

И многие другие.

- Ты, несомненно, самая слепая, глупая и слабая химера из всех существующих, - усмехнулся прежний Илиш. - Что ж, первый блин всегда комом. Жаль, что ты не можешь просто покончить с собой. Ты... - внезапно тон голоса изменился, и Илишу пришлось закрыть глаза и сжать кулаки, когда голос Ривера прошипел ему в ухо. - Слабый кусок дерьма.

- И ты, Ривер?* - с горечью сказал Илиш и снова зашагал по дороге.

- Последуй своему собственному совету, - шипела темная химера по-змеиному, каждым словом касаясь его уха раздвоенным языком. - Что ты советовал мне делать, когда я сорвусь? Ты можешь быть изящным. Ты можешь быть элегантным полубогом в своих развевающихся белых одеждах, но ты все равно гребаная химера. Перестань позориться, Илиш. Хватит вести себя как побитая псина.

- Отстань от меня, - сказал Илиш и, сам того не осознавая, ускорил шаг. Вскоре он снова побежал, но голоса по-прежнему преследовали его, садились на плечи и изрыгали свой яд в уши. Они не умолкали, напротив, становились все громче и агрессивнее по мере того, как он ускорялся. Оскорбление за оскорблением, ядовитые слова текли потоком прекрасной поэзии, но отравляли его с такой силой, которую мог породить только его собственный мазохистский ум. Только он мог говорить самому себе такие ужасные вещи, потому что лучше всех знал, что каждое его слово - правда.

Он такой же, как Силас… нет, он еще хуже. Он разрушил свою семью изнутри, мало того, он манипулировал Силасом, как марионеткой, чтобы усугублять его безумие. Он продолжал вселять в Силаса ложную надежду на то, что Ская можно клонировать, он вонзал шипы воспоминаний об этом человеке в сердце Силаса, когда его король выглядел слишком довольным своей жизнью. Все это время Илиш вскрывал его рубцующиеся раны и наполнял их бактериями.

Он даже забрал двух клонов Ская. Первого он потерял из виду, но за вторым следил, как ястреб, и когда у него появилась возможность отдать этого мальчика Силасу, чтобы тот стал счастлив и не мучил семью, он возжелал отомстить еще больше.

И Джейд погиб из-за этого.

‘Мне некого винить в собственной безрассудности.'

Именно из-за этих терзавших разум мыслей он отреагировал так, как отреагировал, когда увидел лагерь у подножия отвесного хребта, по которому извивалась его дорога.

Первой реакцией просто подскочил пульс, но учащенное биение сердца стремительно разогнало тьму, как жидкую ртуть, по всему телу. Вместо того чтобы контролировать эти чувства, как он делал большую часть своей жизни, Илиш позволил ненависти захватить себя. Смотря на караван внизу и ничего не подозревающих путешественников, сидящих вокруг костра с котелком кипящего супа, он использовал это чувство в качестве топлива.

И с тонкой улыбкой Илиш подлил масла в огонь. 

Илиш сжал дробовик в руке, выхватил нож с пояса... и побежал по извилистой тропе навстречу ничего не подозревающему каравану.

‘Я заставлю мир страдать. Я подожгу весь мир.

Я убью всех, кого смогу. Всех, до кого я смогу дотянуться.

Они не заслуживают жизни, когда мой муж мертв. Все умрут.

Клянусь своей бессмертной жизнью, мир погибнет от моей руки. Плевать, кем я стал. Неважно, что это лицемерие, я приму его с радостью, потому что ничто не помешает мне показать всему миру, как сильно я любил этого мальчика.'

Илиш перепрыгнул оградительную полосу и спрыгнул с выступа горного хребта. Он приземлился с громким стуком прямо посреди освещенного костром лагеря, и после того, как поднял дробовик и выстрелил первому легионеру в лицо, он увидел широко раскрытые глаза Робин и Макса, сидевшего на краю повозки.

У легионера отлетела челюсть. Илиш отшвырнул дробовик в темноту и отобрал винтовку у трупа. Обернувшись, он увидел, что второй легионер уже поднимает свое оружие, но Илиш оказался быстрее. Он приготовился к отдаче и выстрелил легионеру в грудь. Мужчина вскрикнул и повалился вперед, разлетелся сноп искр и раздался истерический визг - падающее тело встретил костер на земле. 

Вокруг воцарился хаос. Послышался скрип, крытая повозка накренилась вперед. Илиш оглянулся и увидел, как за повозкой, со стороны босена, скрылась нога, и побежал за ней.

Внезапно фургон вздрогнул и заскрипел, тут же раздался крик, а затем отвратительный хруст, как будто кто-то наступил на яйцо. Повозка, запряженная босеном, покатилась вперед, два колеса подскочили на кочке и с грохотом приземлились на землю. Илиш посмотрел вниз и увидел наемника, его голова лопнула, как перезрелая ягода, он судорожно дергался, по спине и черепу тянулась грязная борозда. В мешанине волос, кожи и черепа виднелись розовые мозги и темно-синие, все еще пульсирующие, кровеносные сосуды. 

Раздался грохот. Илиш резко повернул голову на звук, и даже поглощающие его душевные муки не смогли остановить вырвавшийся из горла рык.

Робин быстро отступила назад с расширенными в ужасе глазами, дробовик задрожал в ее руках. Она словно привидение увидела, хотя именно его она и видела прямо сейчас. 

- Где мой рюкзак? - Илиш не узнал собственного голоса. Он стал низким и полным скрежета стали, он больше походил на Ривера, чем на человека, который держал временами бразды правления Скайфоллом. - Где мои вещи?

- Мы… мы застрелили тебя… - закричала Робин, на ее глазах выступили слезы. Она подняла дробовик и нажала на спусковой крючок, но пули пролетели над плечом Илиша. - Я видела, как ты умер. Я, блядь, видела, как ты умер! - она начала всхлипывать, дробовик затрясся так сильно, что она чуть не выронила его.

- В итоге я останусь единственным живым человеком, - прорычал Илиш, продолжая приближаться к ней. - Я переступлю через ваши мерзкие паразитические тела и избавлю мир от вашей заразы. Я истреблю всех вас и позволю этой обреченной планете, наконец, умереть, - Илиш бросился вперед, вырвал дробовик из рук Робин и швырнул его в темноту. - Никто из вас не будет жить, когда он мертв, - Илиш занес руку с ножом и полоснул по шее Робин. Сила удара развернула женщину, и кровь брызнула на пальто Илиша, еще больше крови потекло, когда обмякшее тело рухнуло на землю.

- Мама! - закричал Макс. Парень выскочил из темноты и подбежал к ней. Он вскрикнул и снял свою рубашку, чтобы прижать ее к порезу на шее, ткань моментально пропиталась красным, но Макс упорно зажимал рану. - Все хорошо. Все хорошо, - парень перевел взгляд на Илиша, и в его глазах блеснули слезы.

- Какого хрена? - закричал он. - Я думал, мы, блядь, друзья, Джеймс! - слезы покатились по его щекам, и он схватил мать за руку. - Мы помогали тебе, ебаный ублюдок! Я, блядь, помогал тебе. Нахуй я жалел тебя?!

Илиш стоял над Робин и Максом, и только лунный свет освещал жуткую сцену. Он, не моргая, смотрел, как Робин умирает, ее кровь покрыла руки мальчика и собиралась лужицей у нее под головой, покрывая землю и желтые травинки.

Макс продолжал говорить с ней, высоким, отчаянным голосом, он умолял ее, умолял не оставлять его.

Но глаза женщины просто смотрели на сына, пока с последней судорогой ее тело не расслабилось - Робин умерла.

- Нет! Мама? МАМА!? - закричал Макс, его лицо исказилось от невыразимой муки. Он толкал ее, хватал и тряс, отчего кровь его матери брызгала во все стороны. Он кричал и завывал, пока не задохнулся, а затем его вырвало на землю рядом с ней.

- Почему? Блядь, почему? - Макс рыдал, его голос сорвался на жалобный скулеж, умоляющий Илиша дать ему хоть какое-то объяснение своему поступку. В его глазах застыл мир боли и предательства, и они вылились в обвиняющий тон. - Она - все, что у меня есть... Она, блядь, все, что у меня есть.

Илиш посмотрел на нож в руке, на тонкую полосу крови по кромке лезвия и красные островки на нержавеющей стали.

- Почему? - пробормотал Илиш себе под нос, и пока парень корчился в агонии у его ног, он покрутил нож, разглядывая блики лунного света на лезвии.

Потом фиолетовые глаза Илиша снова обратились к парню. Он преодолел небольшое расстояние между ними и опустился на колени рядом. Положив руку на плечо мальчика, он похлопал его и нежно погладил.

Затем, в мгновение ока, он оказался позади стоящего на коленях Макса, придавил его ноги коленями и положил свободную руку под подбородок парня. Он запрокинул голову мальчика назад и вонзил нож ему в живот. Илиш почувствовал, как лезвие уперлось в кожу, та поддалась, и нож проткнул живот до внутренностей.

Макс задохнулся. Он тут же попытался вырваться, но Илиш крепко прижал его к груди. С расфокусированным взглядом, устремленным куда-то в темноту, Илиш зашептал Максу на ухо добрые и успокаивающие слова, медленно разрезая плоть и разрывая внутренние органы.

Потом Илиш отбросил нож, обхватил рукой грудь Макса и заключил распоротого дрожащего мальчика в свои объятия. Он закрыл глаза и прислушался к тяжелому, свистящему дыханию мальчика, и, словно низкий бас на заднем плане, услышал биение его сердца. Шок не допустил пронзительных криков, Илиш этого и добивался - он хотел насладиться симфонией в чистом виде.

Тяжелый запах крови и внутренностей пропитал все вокруг, смешиваясь с прерывистым дыханием Макса. Илиш впитывал в себя каждое ощущение и старался запомнить их как можно лучше. Каждый удар слабеющего сердца мальчика, каждое сокращение его легких Илиш запечатлевал в своей памяти и обещал себе никогда не забывать.

Когда мальчик умер, он поднялся, снова с ножом в руке.

- Почему? - спросил Илиш вслух. Он проверил остроту ножа кончиком пальца, и впервые за несколько месяцев… улыбнулся.

Улыбка, от которой даже Ривер бы охренел.

- Почему, спрашиваешь? - повторил Илиш, и улыбка стала еще шире. Он посмотрел на покрытый кровью нож и поднял его на уровень глаз. Повертев его в руках, он поднес его к губам и облизал. Окровавленный язык скрылся во рту.

- Потому что мне стало лучше, вот почему.