Онлайн чтение книги Покорный император The Submissive Emperor
Глава 11 - Возвращение домой

Сяо Чэнцзюнь посмотрел на Лу Цзина и не мог не вздохнуть.

Император Чундэ был весьма проницателен в отношении некоторых вещей. Например, он всегда точно обнаруживал таланты среди своих молодых чиновников. В прошлом году Лу Цзин продемонстрировал свои выдающиеся способности на Осенней охоте, и император безоговорочно назначил его заместителем командующего войсками Юйлиньских войск.

Именно поэтому император не особенно возражал, что императрица выбрала Лу Цзина в качестве супруги наследного принца.

— У меня есть теория, но у меня нет никаких доказательств, — сказал Лу Цзин, уронив руки и откинувшись на подушку. В его голосе звучал холод, — возможно, мы узнаем через несколько дней, верна ли моя теория.

Если кто-то пытался использовать его в своих схемах, он заставит их пожалеть об этом в десять раз больше. Сяо Чэнцзюнь услышал холод в его тоне, и его настроение значительно ухудшилось. Он не мог не почувствовать разочарование. Изначально это была его проблема, но из-за этого его супруга тоже расстроилась. Рука Лу Цзина лежала на подушке, и он медленно протянул руку, чтобы накрыть ее своей.

— Я помогу тебе, — сказал он.

Теплое, чистое ощущение от руки Сяо Чэнцзюня растопило холод в сердце Лу Цзина, и Лу Цзин схватил эту руку в свою.

— Чэнь* также поможет Дянься, — пообещал он.

[*чэнь в значении  этот слуга, скромное упоминание о себе в присутствии другого человека.]

Эта гладкая тонкая рука была как теплый нефрит, и она обхватила руку Сяо Чэнцзюня. Горькая улыбка появилась на лице Сяо Чэнцзюня. Его супруга не была любима его собственным отцом, и он был не в лучшем положении.

— Когда я пытаюсь убедить отца, я больше не могу говорить прямо. Приходится уговаривать его, как его подхалимы-чиновники...

— Дянься тоже чиновник императорского двора. Так что если вы сможете успешно убедить его Величество, то не имеет значения, как вы это сделаете, — Лу Цзин слегка потянул эту теплую руку к себе. – Мы должны уважать своих отцов, но мы не можем быть глупыми сыновней почтительностью. Я твердо уверовал в это в тот момент, когда мой отец выпорол меня с помощью стражников.

Его стражники? Сяо Чэнцзюнь нахмурился. Значит, раны Лу Цзина были вызваны тем, что его избили охранники. Не неудивительно, что они так долго не заживали.

Лу Цзин поднял голову и увидел, что наследный принц нахмурил брови. Он протянул палец и осторожно пощекотал ладонь наследного принца, сменив тон на дразнящий.

— Итак, завтра, когда мы вернемся в мой дом, Дянься просто должен сохранять высокое и могучее выражение лица. Таким образом, я смогу греться в отражении вашей славы и заставить отца кланяться мне

— Ты ужасен, — сказал Сяо Чэнцзюнь, не в силах сдержать смех. Его настроение значительно улучшилось. Лу Цзин продолжал держать руку наследного принца, пока он давал ему краткую информацию о людях в семье герцога Аньго.

— У меня есть два дяди и одна тетя. Все они не были рождены от законной жены моего деда. Тетя вышла замуж и живет в Цзиньяне. Что касается двух дядей, они все еще живут в резиденции герцога Аньго, потому что они с моим отцом еще не поделили имущество моего деда. Они не чиновники, и они просто помогают моему отцу в решении случайных заданий, — сказал он теплым, размеренным тоном.

Сяо Чэнцзюнь почувствовал странное успокоение, слушая приятный голос Лу Цзина, объясняющего многие детали обстоятельств его семьи. В какой-то момент он закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.

На следующее утро солнечный свет хлынул в окна, освещая ярко-красные занавески на кровати. Лу Цзин почти проснулся, чувствуя, что его сон был особенно комфортным и спокойным. Шея больше не болела, и это, должно быть, благодаря подушке, поддерживающей его тело... Подождите. Подушка, поддерживающая его тело?

Лу Цзин полностью проснулся и осторожно открыл глаза. То, что было в его руках, не было подушкой. Это был Сяо Чэнцзюнь, спящий в самой чопорной и подобающей манере, которую только можно себе представить. Лу Цзин начал спать на боку, но в какой-то момент потерял равновесие и упал на Сяо Чэнцзюня.

Сейчас он лежал грудью вниз на кронпринце. Тело наследного принца было стройным и теплым, его было очень удобно обнимать. На мгновение Лу Цзин не мог сдержаться, чтобы не отпустить его. Однако в то же самое время крепко спящий человек под ним издал тихий стон и его густые ресницы слегка дрогнули.

Лу Цзин тут же закрыл глаза, делая вид, что все еще спит глубоким сном. Если бы наследный принц узнал, что он прекрасно знает, что тот спит на нем, но не отодвинулся, он бы точно подумал, что тот ведет себя непочтительно!

Брови Сяо Чэнцзюня дернулись во сне. Он чувствовал, что что-то давит на его тело, и это было немного неудобно. Он открыл глаза. Когда он увидел, в каком положении они оба находятся, его тело сразу же напряглось. Его супруга лежала на нем и крепко спала, и одна из стройных ног его супруги была прямо на его бедре!

Сяо Чэнцзюнь беспомощно посмотрел на Лу Цзина, и его губы непроизвольно изогнулись в слабой улыбке. Затем он расслабился и слегка повернул голову, чтобы посмотреть в лицо своей супруги. Это изысканно красивое лицо, как прекрасный нефрит в прозрачной родниковой воде, было прямо перед ним. Он не мог удержаться, чтобы не придвинуться ближе и не прикоснуться губами к этому лицу.

Лу Цзин почувствовал, как мягкий, теплый предмет коснулся его щеки. Его глаза были закрыты, и его чувство осязания обострилось в темноте. Образы из книги, которую он видел накануне вечером, внезапно всплыли в памяти, и его тело начало гореть странным жаром.

Если он продолжит притворяться спящим, что-то определенно должно будет произойти. Лу Цзин почувствовал, что у него нет другого выбора, кроме как открыть глаза. К своему удивлению, кронпринц притворился крепко спящим. Уголки его губ подергивались от удовольствия.

После того как супруги встали с постели и умылись, они оба сделали вид, что ничего не произошло. Сяо Чэнцзюнь был доволен, когда увидел, что Лу Цзин позвал Ле Сяня, чтобы тот его одел, а две дворцовые служанки только держали его вещи и делали прическу.

Сегодня был третий день после свадьбы, тот день, когда невеста должна была вернуться к себе, в свой девичий дом вместе с новым мужем. Стражники Восточного дворца восседали на блестящих жеребцах, одетых в церемониальном убранстве, они объезжали с флангов искусно украшенную карету с наследным принцем и его супругой. Они величественно двигались как единое целое в сторону западной части столицы.

— В последнее время дела при императорском дворе идут нестабильно и я не могу показаться слишком экстравагантным, — извинился наследный принц перед Лу Цзином.

Когда наследный принц-консорт возвращался домой, его карету, как правило, должны были сопровождать Юйлиньские войска, а сопровождать должен был оркестр исполнявший благоприятную музыку.

Лу Цзин громко рассмеялся, услышав это.

— Я мужчина. Неужели мне нужно устраивать большое представление по поводу возвращения домой?

Сяо Чэнцзюнь задумался. Правда, с точки зрения Лу Цзина выходить за него замуж было не тем, о чем стоило кричать с крыши. Если бы они вернулись в его дом с с помпой и церемониями, то это могло бы стать для него бременем и ему будет неловко. Он не подумал об этом как следует.

— Я никогда не сидел в карете, запряженной пятью лошадьми раньше!

Лу Цзин усмехнулся, выглянув наружу, чтобы посмотреть на пять сверкающих каштановых жеребцов снаружи кареты.

— Эти лошади, похоже, хорошей породы. Я тоже держу лошадей в своем доме — у меня их четыре, и две из них были привезены с Северо-Запада. Хотите взглянуть на них позже?

— Конечно, — сказал Сяо Чэнцзюнь.

Он не мог не улыбнуться. Он чувствовал, что ему повезло, что он женился на мужчине; женщина-консорт, возможно, могла бы обидеться на отсутствие экстравагантности в ее окружении.

Площадь Лутан представляла собой огромный комплекс особняков, построенных императором Шицзуном для проживания знати после того, как он основал эту династию. Она была расположена к западу от Императорского дворца, и все семьи основателей династии в настоящее время жили там.

Аньго был единственным герцогом в стране, и был частью дворянства Китая, поэтому его поместье было самым большим в этом комплексе. Герцог Аньго и вся его многочисленная семья ждали у главного входа прибытия наследного принца и его супруги с раннего утра. Хотя этот наследный принц не казался особо выдающимся, он все же был наследным принцем, и должен был пользоваться уважением, приличествующим его положению.

Охранники аккуратно осадили лошадей, и карета плавно остановилась прямо перед главным входом, абрикосово-оранжевые занавески развевались на ветру. Извозчики выпрягли лошадей из кареты и отвели их в сторону. Ань Шунь подвязал занавески, а Ле Сянь поставил стремянку у входа в карету. Все движения были плавными и отработанными, вызывая восхищение у зрителей.

На выходе из кареты появился край абрикосово-оранжевой ткани. Сяо Чэнцзюнь был одет в абрикосового цвета ханьфу, который мог носить только наследный принц, и гуан из золотой филиграни и нефрита на голове. Он сошел с кареты с величественной, царственной манерой. Сяо Чэнцзюнь не сразу обратил внимание на склонившихся перед ним людей. Вместо этого он повернулся к карете и протянул руку, чтобы помочь своей супруге спуститься.

Лу Цзин не принимал анальгетиков во время возвращения домой. Семья Лу уже знала, что он был ранен, поэтому было бессмысленно притворяться, что его нет перед ними. Лу Цзин намеревался позволить своему отцу в полной мере понести последствия своего жестокого обращения с ним.

Новый зять был наследным принцем, поэтому семья невесты все равно должна была преклонить колени и поклониться, чтобы приветствовать его, хотя формально они уже были семьей. У наследного принца была прерогатива отменить это требование, если он того пожелает.

Герцог Аньго втайне надеялся на это, но оказалось, что наследный принц не намерен этого делать. Как только Лу Цзин вышел из кареты, Лу Цзяньюй поспешно поклонился королевской чете.

— Чэнь Лу Цзяньюй и его семья приветствуют наследного принца дома. Пусть наследный принц живет тысячу лет! — сказал он.

— Вы можете встать, — сказал наследный принц. Он все еще поддерживал свою супругу и, казалось, не собирался двигаться вперед, чтобы помочь своим родственникам подняться.

Лу Цзин стоял рядом с наследным принцем, наблюдая, как его отец кланяется ему. Это было странно приятно. В день возвращения невесты домой по обычаю предписывали, что семья невесты должна была пригласить на торжество гостей соответствующего положения.

Наследный принц был настолько высокого статуса, что членов семьи герцога Аньго было недостаточно, и ему пришлось пригласить другие знатные семьи, с которыми они состояли в брачном родстве, чтобы наполнить список гостей.

Гостей разделили на два стола — мужской и женский. Мужчины располагались во дворе, чтобы развлекать нового жениха, а женщины обычно собирались в резиденции, чтобы пообщаться с невестой. Однако Лу Цзин был мужчиной и невестой, поэтому он к сожалению, не принадлежал ни к тому, ни к другому столу.

Выразив свое почтение старшим, Лу Цзин извинился, сославшись на плохое самочувствие и вернулся в зал Чжу-Цюэ. Лу Цзяньюй был очень рад его уходу. Если бы Лу Цзин остался, то неизвестно, какие неприятности могли произойти. Он повернулся, чтобы улыбнуться наследному принцу, и повел его в главный зал, чтобы выпить чашку чая перед началом банкета.

— Шицзы, ты вернулся! — слуги зала Чжу-Цюэ были все теми же людьми, что и раньше, и они приветствовали его в приподнятом настроении. Они осмотрели его с ног до головы, чтобы убедиться, что он все еще цел и невредим.

— Позови сюда господина Чэна, — сказал Лу Цзин Гао И, усаживаясь в главном зале. Господин Чэн был его бухгалтером.

Он дал это указание еще до того, как выпил глоток чая.

Чжу-Цюэ вел свои собственные счета. Бухгалтер Лу Цзина господин Чэн, по сути, был одним из его стратегических советников. Он был неудачливым ученым, который плохо сдал императорские экзамены, но он был искусен в бухгалтерии и стратегическом мышлении.

— Шицзы, молодой господин Цзи Мин прислал сообщение сегодня утром, — сказал Юнь Ба, появившись словно из ниоткуда. Он протянул Лу Цзину сложенный лист бумаги. Лу Цзин открыл сложенную записку. Элегантный, изысканный почерк, безусловно, принадлежал Чжао Си. На бумаге было написано всего два загадочных предложения.

Компенсация? Лоб Лу Цзина дернулся.

— Что из моего имущества? — спросил он.

— Нефритовый лоток для мытья кистей на столе Шицзы, — с каменным лицом сказал Юнь Ба. — Молодой господин Цзи Мин сказал, что Шицзы забыл назначить компенсацию, поэтому он взял на себя смелость решить это сам.

— Чжао Си, ты маленький сопляк! — беспомощно воскликнул Лу Цзин.

Его нефритовый лоток-мыльница был сделана из целого куска зеленого нефрита мастером-резчиком, а на дне у него было красиво вырезанное изображение рыбы в пруду с лотосом.

Когда ее наполняли водой, она выглядела как настоящий пруд с плавающими лилиями и рыбами. Этот Чжао Си уже давно положил на него глаз. Лу Цзин улыбнулся про себя, сжигая записку в горелке для благовоний, затем взял чай и сделал глоток. Вошел ученый мужчина в зеленом ханьфу, на вид ему было около сорока лет, в руках у него были отчеты с бухгалтерскими книгами.

— Шицзы, ты вернулся, — сказал он.

— Господин Чэн, присаживайтесь, — сказал Лу Цзин, жестом показывая, чтобы он сел. — Случилось ли что-нибудь примечательное за последнее время?

— Ваша мачеха попросила у меня две бухгалтерские книги, но я отмахнулся от нее, — ответил Чэн Сюжу.

Затем он вздохнул. Чжу-Цюэ всегда отвечал за свои собственные расходы. Активы, которыми Лу Цзин владел в частном порядке, были записаны только на счетах Чжу-Цюэ. Неудивительно, что в тот момент, когда Лу Цзин женился не по расчету вне семьи Лу, его мачеха не могла дождаться момента, когда сможет прибрать к рукам финансы Чжу-Цюэ.

— Она определенно нетерпелива, — с холодной улыбкой сказал Лу Цзин. Чэн Сюжу положил бухгалтерские книги, которые он нес.

— Эти счета приданое вашей матери, которое вы слишком торопились, и не взяли с собой. Я попрошу людей упаковать ценные вещи в вашей кладовой и отправлю их в Восточный дворец в ближайшее время.

До того, как мачеха вышла замуж в семью Лу, он заранее забрал бухгалтерские книги, касающиеся маминого приданого, чтобы лично распоряжаться ими. Он хранил жемчуг, драгоценности и серебряные слитки, принадлежавшие его матери, надежно запер в своей кладовой и собирал доходы от ферм и магазинов, названных именем его матери, на счета зала Чжу-Цюэ.

Лу Цзин опустил взгляд на бухгалтерские книги, постучал двумя пальцами по самой верхней книге, затем подтолкнул стопку к Чэн.

— Нет, оставь все здесь. Сделай две копии этих счетов. Одну оставь себе, а вторую отправь в Восточный дворец. Если Фужэнь захочет получить счета Чжу-Цюэ, отдай ей оригинал.

— Ваше намерение... — Чэн Сюжу подсознательно сел и выпрямился в кресле.

— Она хочет свести счеты, верно? Лу Цзин подпер голову большим пальцем и постучал по лбу средним пальцем. Его губы изогнулись в загадочную улыбку. — Тогда давай сведем счеты... с ней должным образом.