Онлайн чтение книги Покорный император The Submissive Emperor
Глава 8 - Послеобеденный сон

Гордость — дело маленькое, а голодная смерть — большое. Бросив гордость на произвол судьбы, Лу Цзин взял ложку, зачерпнул рыбу, чтобы поесть, и, наконец, дал своему пустующему животу немного передышки.

— Действие лекарства скоро закончится. После этого придется немного потерпеть, — сказал Сяо Чэнцзюнь. Он использовал палочки для еды, чтобы положить немного овощей в миску Лу Цзина, а затем взял свои палочки, чтобы поесть.

Лу Цзин посмотрел сначала на еду в своей миске, затем на наследного принца, который усердно принялся за еду. Сяо Чэнцзюнь, наследный принц, действительно соизволил подать ему еду?!

— Тебе это не нравится? — спросил Сяо Чэнцзюнь, заметив, что Лу Цзин просто тупо смотрит на свою миску. Он снова взял палочки для еды, на этот раз выбрав немного жареного мяса, чтобы положить его в миску Лу Цзина.

— Я не привередливый едок, — сказал Лу Цзин, покачав головой. Одной рукой он набирал в рот мясо и овощи, а другой держал миску с рисом. В его сердце закралось незнакомое теплое чувство.

То, как наследный принц подавал ему еду, было немного неловко, как будто он не привык часто делать такие вещи. Лу Цзин подумал про себя, что с тех пор, как умерла его мать, никто не относился к нему с такой заботой и вниманием.

Сяо Чэнцзюнь почувствовал облегчение, когда увидел, что Лу Цзин хорошо поел. Он сам съел несколько кусочков, а затем помог Лу Цзину снова наполнить его миску.

После обеда Лу Цзин лег грудью вниз на новую кровать, застеленную алыми простынями. Он очень устал, но заснуть не мог. Сяо Чэнцзюнь отправился в палату Чунвэнь, вероятно, чтобы обсудить утренние события с чиновниками Восточного дворца.

Когда первый император Тайцзун основал династию Юй, он пожаловал множество маркизов и прочих дворянских титулов. В то время было много волнений на границах и внутренних раздоров внутри страны. Он и его сын, император Тайцзун, были способными монархами, и пока они находились у власти, ситуация была под контролем.

Однако император Тайцзун скончался раньше срока, оставив после себя семилетнего сына, императора Шицзуна. Вдовствующей императрице пришлось стать его регентшей, но она не знала, как управлять страной, что привело к большому хаосу при императорском дворе.

Вассальные цари воспользовались этим хаосом и двинулись на столицу. Император Шицзун остался жив только благодаря быстроте мышления старого умного евнуха, который спрятал его в пустой рисовой бочке.

Из-за этого тяжелого опыта император Шицзун был крайне против того, чтобы женщины имели власть при императорском дворе. В то же время он был очень благодарен верному евнуху, который спас его, и постановил, что Министерство внутренних дел, в котором работали евнухи, отныне может считаться министерством императорского двора.

С тех пор влияние евнухов значительно расширилось, отчасти с помощью чиновников, приближенных к императору, и они стали тем могущественным министерством, которым были сегодня.

— Шицзы, почему ты не спишь? — Сунься тихонько вошла, чтобы пополнить запасы благовоний, и заметила, что Лу Цзин все еще лежит в постели без сна. — У тебя опять болят раны? — спросила она.

— Нет,— ответил Лу Цзин. Тогда он понял, что прошло уже шесть часов, лекарство уже подействовало, но он все еще не чувствовал боли.

— Может, помочь тебе взглянуть? — спросила Сунься, подойдя к кровати после того, как наполнила глазурованный фарфоровый горшочек для благовоний.

— Хорошо бы, — сказал Лу Цзин, медленно садясь. Он стряхнул с себя халат и позволил Сунься осмотреть спину. После нанесения мази накануне вечером он почувствовал, что его раны стали намного лучше, а спина больше не была такой напряженной и опухшей, как раньше.

Кабинет наследного принца назывался палатами Чунвэнь. Там он брал уроки у тайфу* и других выдающихся министров, которые были назначены для его обучения. Там же он практиковался в каллиграфии и рассматривал представления министров императорского двора.

[*Тайфу — это человек, отвечающий за образование наследного принца.]

Просторный кабинет был разделен на две равные части декоративной книжной полкой из прекрасного грушевого дерева.

На полках стояли книги в синих кожаных переплетах, а за ними располагался письменный стол наследного принца, на котором лежали четыре сокровища ученого — кисть, палочка твердых чернил, чернильница и бумага.

— Дянься, высокомерие Шэнь Ляня выходит из-под контроля. Если позволить ему продолжать в том же духе, в императорском дворе начнется хаос.

— Нет! Шэнь Лянь сейчас пользуется благосклонностью императора. Действовать против него — глупость!

Сяо Чэнцзюнь молча сидел за своим столом, слушая споры своих советников. Он не принимал никакого участия в дискуссии.

— Какой смысл говорить все это сейчас? — мужчина сделал расстроенный жест руками, прервав двух других. — То, как ведет себя Шэнь Лянь, не главное. Больше беспокоит то, как министр правых выступил сегодня в защиту Шэнь Ляня. Почему министр левых ничего не сказал? Кроме того, люди должны были знать о планах Шэнь Ляня заранее — почему никто не подал предложение, чтобы остановить его?

Мужчина говорил нетерпеливо и раздраженно, но попал в самую точку. Сяо Чэнцзюнь поднял голову и посмотрел на него. Это был молодой министр по делам наследного принца — Цай И.

У наследного принца не было высокопоставленных чиновников, поддерживающих его в Восточном дворце. Самым высокопоставленным чиновником был этот Цай И, который имел только четвертый ранг.

— Неплохо, — сказал Сяо Чэнцзюнь, слегка кивнув, в конце концов, его отец благоволил евнухам не один и не два дня, но важно было отношение двух премьер-министров. Если бы Шэнь Лянь встал на сторону семьи Чэнь, это нанесло бы ущерб Восточному дворцу. Какова роль левого министра в этом вопросе?

Правый министр Чэнь Шичан открыто выступил в поддержку Шэнь Ляня — неужели они сговорились? Если Шэнь Лянь вступил в союз с правым министром, это не сулило Восточному дворцу ничего хорошего. Что касается левого министра, то где его лояльность?

Сяо Чэнцзюнь все еще был в глубоких раздумьях, когда покинул палаты Чунвэнь. Когда он торжественно входил в Зал Бафэн, он вдруг услышал девичий голос:

— Ах, он уже не такой красный!

Разве его супруга не должна спать в это время? Почему из его спальных покоев доносился девичий голос?

Сяо Чэнцзюнь нахмурился, ускорил шаг и вошел в спальню Лу Цзина. Он зашел за ширму и увидел, что его супруга находится в раздетом состоянии, открыв спину Сунься, которая протягивала руку, чтобы потрогать его спину.

— Что вы двое делаете? — Сяо Чэнцзюнь нашел это зрелище крайне неприятным, и хотя он не осознавал этого, его голос был холодным, когда он сказал это.

Сунься подпрыгнула и испуганно отдернула руку. Она еще не касалась тела Лу Цзина. Увидев, что вошел Сяо Чэнцзюнь, она тут же упала на колени.

— Этот ничтожная слуга приветствует наследного принца, — поклонившись, сказала она.

— Дянься, ты вернулся, — сказал Лу Цзин, повернувшись и посмотрев на ничего не выражающего Сяо Чэнцзюня. Он приветливо улыбнулся, натянул одежду и встал с кровати, чтобы поклониться ему. — Я попросил Сунься помочь мне проверить, как идут дела с ранами на моей спине.

Сяо Чэнцзюнь жестом велел Сунься уйти, а сам сел на кровать к Лу Цзину.

— Раз уж ты вернулся, почему бы тебе не поспать здесь некоторое время? — сказал Лу Цзин, возвращаясь на кровать грудью вниз. Однако наследный принц остался сидеть на краю кровати. Лу Цзин не мог лечь, он был технически женой в этих отношениях и должен был спать на внешней половине кровати. Если наследный принц продолжит сидеть на краю кровати, как он будет спать?

Лу Цзин взглянул на Сяо Чэнцзюня. Тот умел держать эмоции на лице, но его глаза все равно выдавали его. Сейчас глаза Сяо Чэнцзюня говорили Лу Цзину, что он чем-то недоволен.

Неужели чиновники Восточного дворца сегодня были некомпетентны? Поэтому он был раздражен? Лу Цзин посмотрел на мягкие одеяла позади себя, затем снова взглянул на стоически выглядящего наследного принца. Он улыбнулся и придвинулся ближе к Сяо Чэнцзюню.

— Тогда я помогу Дянься раздеться, — сказал он, протягивая руку, чтобы расстегнуть абрикосового цвета халат наследного принца.

Сяо Чэнцзюнь ничего не сказал, он сосредоточился на тонком нижнем белье, которое было на его супруге. Они были из прозрачного белого шелка, застегивались только на две пуговицы на отворотах.

Грудь была довольно сильно открыта, и две привлекательные ключицы были на виду. Лу Цзин уже была его супругой, как он мог просто так обнажить свое тело перед дворцовой служанкой? Когда наследный принц подумал о сцене, которую он увидел, когда вошел в комнату, его выражение лица сразу же помрачнело.

Пока наследный принц размышлял над этими мрачными мыслями, губы Лу Цзина изогнулись в легкой улыбке. Приняв молчание Сяо Чэнцзюня за согласие, Лу Цзин одним движением руки расстегнул нефритовый пояс, освободив верхнюю одежду от стесняющих ее уз.

Евнух из Министерства обрядов научил его раздевать наследного принца перед свадьбой.

— Беспокоится ли Дянься о ситуации с Шэнь Лянем сегодня утром?

Когда Сяо Чэнцзюнь пришел в себя, его верхняя одежда уже была снята, а его супруга как раз снимала средний слой.

— Мгм, — неопределенно пробормотал он. Он вытащил свою одежду из рук Лу Цзина и положил ноги на кровать. Не было никакой необходимости снимать средний слой только для того, чтобы вздремнуть после обеда. — На самом деле, меня волнует то, как сегодня отреагировали гражданские чиновники.

Лу Цзин был очень доволен тем, что наследный принц послушно лег. Он опустил занавески на кровати и плюхнулся на подушку.

— Они просто пробуют воду, — сказал он, зевая.

— Что ты сказал? — удивленно спросил Сяо Чэнцзюнь, резко повернувшись к нему лицом. Он оказался нос к носу с Лу Цзином.

Лу Цзин несколько раз моргнул. Судя по удивлению в глазах наследного принца, он понял, что его оценка была верной.

— Гражданские чиновники — все как бараны в стаде. Они не хотят выделяться, не хотят создавать проблемы, поэтому лучший вариант для них — вытолкнуть кого-нибудь, чтобы проверить ситуацию.

Дед Лу Цзина мог не любить гражданских чиновников, но он решил, что Лу Цзину стоит уделить некоторое время обучению у них. Лу Цзин научился различным техникам обеления своих безнравственных поступков, а затем добился того, что в учебниках истории эти безнравственные поступки превозносились до небес.

Глаза Сяо Чэнцзюня загорелись. Это было простое объяснение — они делали гору из кротовой горки. Правый министр Чэнь Шичан всегда был осторожен, и когда он говорил, то не для того, чтобы помочь Шэнь Ляню, а чтобы дать выход из неловкой ситуации разгневанному императору.

То, что он помог Шэнь Ляню, было лишь положительным внешним эффектом. Однако действия Чэнь Шичана определенно взъерошили бы перья более консервативной фракции, что он мог бы использовать в своих интересах.

Лу Цзин с интересом наблюдал за лицом Сяо Чэнцзюня. Они находились на расстоянии волоска друг от друга, и он мог отчетливо видеть каждую минуту изменения в его выражении. Вначале оно было пустым и серьезным, как у глубоко задумавшегося человека, затем его темные глаза загорелись, а рот слегка приподнялся.

Как будто он был надменным котом, который обрадовался воспоминанию о том, где он спрятал свою вяленую рыбу, но боялся, что другие заметят это волнение, и поэтому лишь слегка вильнул хвостом.

Так и хочется прикоснуться к нему, подумал Лу Цзин, протягивая руку к Сяо Чэнцзюню.

— Докладываю наследному принцу и супруге наследного принца, четвертый принц прибыл с визитом, — сказал Чан Энь, его голос донесся из-за пределов комнаты. Лу Цзин подпрыгнул от удивления, и его рука замерла в воздухе.

— Попроси его немного подождать, — ответил Сяо Чэнцзюнь, садясь.

Лу Цзин опустил руку, затем недовольно обнял подушку.

— Я еще не выспался.

Сяо Чэнцзюнь бросил на него косой взгляд.

— Раньше было так много времени — чем ты тогда занимался?

Его тон стал ледяным на середине фразы. Он еще не разобрался в вопросе о том, почему его супруга разделась перед дворцовой служанкой.

— Ммф... — Лу Цзин зарылся лицом в одеяла, не желая подниматься. Тем временем в комнату вошли несколько дворцовых служанок, чтобы помочь им одеться.

Сяо Чэнцзюнь проглотил слова, которые хотел сказать. Его супруга была еще новичком во дворце, и сегодня вечером он будет учить ее, как следует вести себя.

Обычно визиты императорских родственников не начинались так рано, но поскольку четвертый принц уже был здесь, наследный принц, как старший брат, не мог позволить младшему брату ждать, пока он дремлет со своей супругой.

Все стояли в приемной в зале Бафэн, кроме одного человека. Это был четвертый принц, Сяо Чэнчжэн. Он был одет в темно-желтые одежды императорского принца и сидел, положив лодыжку одной ноги на колено другой, попивая чай.

Сяо Чэнчжэн был загорелым, крепко сложенным мужчиной. Он часто ездил на лошадях и занимался боевыми искусствами под солнцем. Он совсем не походил на опекаемого императорского принца — скорее на молодого генерала со знаменем. Когда он увидел наследного принца и его супругу, вошедших из опочивальни, он тут же встал и поклонился им.

— Почему вы пришли так рано? — спросил Сяо Чэнцзюнь. Он сел на место хозяина.

— Хе-хе, я слишком хотел получить красный конверт от Саосао* и поэтому пришел сюда, не проверив время, — сказал Сяо Чэнчжэн, смущенно почесывая голову.

Лу Цзин весело улыбнулся и протянул ему большой красный пакет. Четвертый принц был близок к Сяо Чэнчжуну, потому что они оба были воспитаны императрицей, но его характер был, пожалуй, слишком прямолинейным.

[*Саосао — это то, как нужно обращаться к жене старшего брата.]

— Саосао, спасибо, — радостно сказал Сяо Чэнчжэн, принимая красный пакет. Он улыбался яркой, невинной улыбкой пятнадцатилетнего подростка.

Прежде чем они успели сказать что-то еще, от двери раздался четкий голос.

— Объявляем о прибытии третьего принца!