Онлайн чтение книги Покорный император The Submissive Emperor
Глава 4 - Свадьба

Лу Цзин посмотрел на изящную руку, которая плавным и уверенным жестом тянулась к нему, и у него вдруг возникло детское желание узнать, по-прежнему ли она похожа на маленького кролика. Поэтому он схватил эту руку, пока она была на полпути.

Сяо Чэнцзюнь на секунду замер, а затем сомкнул пальцы на руке Лу Цзина. Неужели его супруга действительно нервничает?

Рука Сяо Чэнцзюня была теплой и сухой, совсем не похожей на руку маленького кролика, которого он помнил. Рука все еще была мягкой, но это была мягкость пирожного, а не мягкость кроличьей булочки.

Тем не менее, Лу Цзин был доволен, и позволил Сяо Чэнцзюню повести его вперед. Однако, как только Лу Цзин поставил ногу перед собой, боль, похожая на иголки, пронзила его бедра. Лу Цзину пришлось стиснуть зубы и пройти несколько шагов, пока лекарство не подействовало.

На самом деле, в руках наследного принца не было ничего особенного. Они были сильными и изящными, с четко выраженной костной структурой, совсем как у любого другого ученого.

Они казались особенными только для Лу Цзина, потому что обычно он соприкасался с руками солдат, а они очевидно, сильно отличались от ученых рук наследного принца. Так как руки наследного принца обычно держали кисточки с чернилами, а не мечи, они выглядели гораздо более мягкими и нежными, чем те, которые Лу Цзин привык видеть.

Дорога, по которой свадебная пара должна была пройти от Восточного дворца до зала Миндэ, была устлана длинным ковром из красного шелка, чтобы их парчовые сапоги не соприкасались с пылью и грязью.

По мере того как солнце садилось на западе, небо медленно темнело. Почетный караул императорской семьи, войска Юйлинь, держали в руках факелы и стояли через равные промежутки с каждой стороны красного шелкового ковра.

В темноте факелы выглядели как река ярких звезд, текущая к Небесному дворцу. Звуки барабанов, арф, и флейт наполняли воздух; музыканты составляли часть свадебной свиты, а также небольшой отряд почетного караула. Сцена имела элегантный, торжественный характер.

Предводитель свадебной свиты удивился, почему наследный принц идет так медленно. Неужели он не знает, что император, императрица и сотня чиновников императорского двора ожидают их в Зале Миндэ? Однако никто не осмелился ничего сказать, и все лишь следили за тем, как медленно идет наследный принц.

Медлительность Сяо Чэнцзюня была намеренной. Когда он впервые поддержал Лу Цзина, когда тот выходил из свадебного паланкина, он заметил, что рука Лу Цзина очень слабо дрожала, почти незаметно и он, очевидно, все еще был ранен и не мог нормально ходить.

Они двигались так медленно, что свадебный марш пришлось играть дважды, прежде чем они, наконец, достигли нефритовой лестницы, ведущей в зал Миндэ.

Нефритовая лестница состояла из семи групп по семь ступеней в каждой, всего сорок девять ступеней, покрытых красным ковром. В центре лестницы возвышалась резная каменная скульптура дракона, разделявшая лестницу на две отдельные лестницы — левую и правую. Сяо Чэнцзюнь отпустил руку, которая держала Лу Цзина, и стал поддерживать его за локоть.

Лу Цзин приостановился, удивленный. Наследный принц явно проявлял к нему внимание — может ли быть так, что Сяо Чэнцзюнь понял, что он ранен? Подумав об этом, он рефлекторно повернул голову, чтобы посмотреть на наследного принца, но ничего не увидел, так как его голова все еще была закрыта красной вуалью. Сяо Чэнцзюнь не обратил на него внимания и уверенно пошел вперед.

Поднявшись по нефритовой лестнице, они перешагнули через мангал*, переступили высокий порог и, наконец, вошли в зал Миндэ.

[*На традиционной китайской свадьбе невеста должна переступить через мангал с горящими углями.]

Зал Миндэ* обычно использовался в качестве кабинета наследного принца. Здесь он обсуждал официальные вопросы со своими чиновниками Восточного дворца. Это был широкий зал, по бокам которого стояли красные колонны, украшенные резными драконами.

[*明德— Миндэ – Зал Светлой Добродетели]

Сам Император, императрица и все чиновники императорского двора уже были здесь и терпеливо ждали прибытия свадебной пары. Император был одет в золотую драконью мантию с гуаном Неба на голове; императрица-мужчина была одета в золотую драконью мантию с гуаном Неба на голове.

Император был великолепен в одеянии золотого дракона с небесной короной* на голове, а императрица — в одеянии золотого феникса с короной феникса в волосах. Они оба сидели прямо на троне и смотрели, как наследный принц царственно вошел со своей будущей супругой. При их появлении все чиновники опустились на колени и поклонились друг другу.

[*гуан – металлическое украшение в волосах, чаще упоминается как корона.]

Королевский свадебный этикет был немного сложным; в то время как обычному человеку нужно было поклониться всего три раза: один раз небу, земле и друг другу, наследный принц и его супруга должны были поклониться четыре раза.

Один раз небу и земле, два раза императору, три раза родителям мужа и, наконец, друг другу.

Опускаться на колени и вставать — это то, что большинство людей делали без раздумий, но для Лу Цзина это было чистой пыткой. Его травмы были сосредоточены на бедрах и спине, а это были именно те мышцы, которые напрягались во время поклонов. Более того, каждый раз, когда он кланялся, ему приходилось долго стоять на коленях, пока свадебный церемониймейстер произносил бесконечные фразы. Эффект от лекарства быстро исчез со временем.

— Теперь пара поклонится друг другу! — раздался по залу яркий голос церемониймейстера.

Лу Цзин медленно поклонился, как было велено. Когда он снова поднялся в вертикальное положение на коленях, то внезапно почувствовал головокружение, и его тело непроизвольно покачнулось.

По всему телу выступил холодный пот, и как он ни старался, ему не удавалось держать тело прямо — его мышцы просто отказывались делать то, что он им говорил и, казалось, что он вот-вот рухнет на землю. В этот момент теплая рука быстро протянулась к его руке и незаметно потянула его вверх.

Рука была мягкой и теплой — рука наследного принца. Лу Цзин был очень благодарен, но не мог ничего сказать, пока они находились в самом разгаре церемонии, он мог только нежно сжать ладонь в знак благодарности.

Сяо Чэнцзюнь заметил этот благодарный жест своей новоиспеченной супруги. В ответ он легонько ущипнул Лу Цзина за руку. После этого последнего поклона, двое встали плечом к плечу, а все чиновники преклонили колени, чтобы отдать дань уважения новоиспеченной королевской паре.

— Императорский двор поздравляет наследного принца с бракосочетанием с его супругой! Пусть эта свадьба станет благословением для императорского рода... — произнесли они как один.

Хотя поклоны были сделаны, страдания Лу Цзина не закончились: ему еще предстояло пройти пешком от зала Миндэ до спальных покоев супруги наследного принца. По этому маршруту нельзя было проехать в паланкине, и ему пришлось идти туда вместе с Сяо Чэнцзюнем на своих ногах.

К этому моменту действие лекарства полностью исчезло. Каждый шаг Лу Цзина был словно нож по его телу. Холодный пот стекал по его лбу, а перед глазами плыли яркие точки.

Поскольку супруга наследного принца была мужчиной, Цюань Фужэнь* только отправила их в брачную опочивальню, оставив новобрачных пить церемониальное вино самостоятельно.

[*Цюань Фужэнь в переводе означает "Благоприятный человек».]

Дверь закрылась за Цюань Фужэнь, и Сяо Чэнцзюнь поднял руку, чтобы представить свою невесту. Прежде чем он успел это сделать, Лу Цзин рухнул прямо на него, и он рефлекторно поймал супругу в свои объятия. Красная фата невесты упала на землю, открыв удивительно красивое, белое как простыня, лицо.

Сяо Чэнцзюнь был ошеломлен, увидев лицо Лу Цзина. Он вдруг вспомнил слова, написанные на листке бумаги, который он сжег.

Именно сейчас наследный принц осознал, что значит "изысканная красота".

— Чистая и безупречная, как полированный нефрит в ясную весну, без усилий прекрасная, как шелестящая на ветру сосна** — пробормотал принц.

[*Чжоюй означает "омытый нефрит»]

[**В стихотворении используются слова "zhuo" и "yu", которые составляют имя Лу Цзина.]

Теперь он лучше понимал, почему императрица так настаивала на том, чтобы Лу Цзин стал его супругой.

Его отец, император, не любил мужчин и отдавал предпочтение только своей Гуйфэй, что сильно затрудняло императрице руководство хугуном*. Следствием этого стал дисбаланс власти в хугуне императора Чундэ, что делало его по сути нестабильным.

Императрица, вероятно, выбрала Лу Цзина с его потрясающим лицом в надежде, что Сяо Чэнцзюнь проникнется к нему настоящими чувствами. Связь Лу Цзина с могущественным военным сословием герцога Аньго была лишь второстепенной.

[*хугун – жены и наложницы, одним словом гарем.]

Сяо Чэнцзюнь вздохнул и вернулся к настоящему. Он поднял Лу Цзина на руки и отнес его на кровать, аккуратно уложив на нее. Понаблюдав за ним некоторое время, он повернулся и наполнил свадебным вином маленькие кубки на столе.

Когда Лу Цзин вошел в комнату, он уже был на пределе своих возможностей. Как только он услышал звук закрывающейся двери, все напряженные мышцы его тела мгновенно отказали, и все вокруг потемнело.

Когда он снова открыл глаза, первое, что он увидел, был абрикосово-оранжевый ханьфу, покрытый красной шелковой мантией. Человек в этом наряде молча наблюдал за ним, держа в руке кубок с вином из зеленого нефрита.

Лицо этого человека больше не было тем нежным, детским лицом, которое он помнил; человек перед ним напоминал ему спокойную луну в темную ночь, элегантную, величественную и красивую. Единственное, что осталось неизменным, — это его черные глаза цвета эбенового дерева*.

[*эбен, как правило черного цвета.]

— Я прошу прощения у Его Высочества. Этот слуга вел себя неподобающим образом по отношению к вам, — сказал Лу Цзин, быстро садясь.

От этого движения у него обострились все раны, и он непроизвольно застонал от боли.

— Неважно, — сказал Сяо Чэнцзюнь. Его голос был глубоким и звонким, и обладал способностью сразу же заставить человека чувствовать себя спокойно.

— Ты можешь отдохнуть после того, как мы обменяемся чашами свадебного вина. Мне нужно идти на свадебный банкет. Мы сможем поговорить позже.

Как бы подтверждая слова наследного принца, евнух постучал в дверь и сказал:

— Ваше Высочество, свадебный банкет начался.

Лу Цзин опустился на кровать и принял маленький кубок с вином. Свадебные кубки, которые использовались на обычной свадьбе, были сделаны из тыквы, что символизировало гармонию между мужем и женой.

Они были большими и неуклюжими; те, что использовались в королевской семье, были сделаны из зеленого нефрита, вырезанного в виде тыквы, и были очень эстетичны. Они оба почтительно держали кубки с вином двумя руками, слегка поклонились друг другу, затем выпили вино из кубка.

Сяо Чэнцзюнь больше ничего не сказал. Он поставил кубок с вином и повернулся, чтобы уйти.

— Охраняйте резиденцию. Не позволяйте никому входить и беспокоить мою супругу, — приказал он стражникам и дворцовому персоналу, разместившемуся снаружи.

— Поняли, — ответили они в унисон. Обеспечив уединение Лу Цзина, он удалился, чтобы пройти в банкетный зал, и в резиденции наследного принца-консорта снова стало тихо.

Банкет уже начался. Оживленная музыка доносилась в зал издалека, отчего покои Лу Цзина казались еще более тихими и одинокими. Лу Цзин смотрел на удаляющуюся спину Сяо Чэнцзюня, несколько озадаченно. Судя по всему, наследный принц знал, что его отец избил его. Если так, то как получилось, что император все еще оставался в неведении?

Хотя Лу Цзин и не был высокого мнения о методах своего отца, в одном они с ним были согласны, если император узнает, что его избили за несогласие с браком с наследным принцем, это будет иметь последствия  для всей семьи Лу.

Императрица, которая отказалась от шанса повысить своего племянника в пользу выбора Лу Цзина в качестве супруги наследного принца, наверняка не будет высоко ценить Лу Цзина и в дальнейшем. Стать супругой наследного принца технически было дело высокой чести.

Если бы распространился слух, что Лу Цзин был недоволен этим браком, его сочли бы чрезмерно амбициозным и неблагодарным человеком.

— Мы можем поговорить позже, — Лу Цзин вдруг вспомнил, что сказал наследный принц перед тем, как покинуть комнату. Сяо Чэнцзюнь хотел с ним поговорить?

Лу Цзин нахмурил брови, глядя на свечи с драконом-фениксом*, ярко горящие в бронзовых подставках.

[*Свечи дракона-феникса — это специальные свечи, используемые в день свадьбы. Их зажигают в брачной опочивальне в течение всей ночи.]

Дата свадьбы была назначена так срочно, что у Восточного дворца не должно было хватить времени, чтобы подготовить его покои. Однако, глядя на интерьер дворца Бафэн*, все было в полном порядке. Резные колонны были безупречны, комната красиво украшена, и ни одна бусинка не пропала с занавесей из бисера.

[*Бафэн — Зал Восьми Фениксов, название покоев супруги принца.]

Внезапно в голову Лу Цзина пришла мысль, и он резко открыл глаза, как будто его ударила молния.

Как получилось, что наследный принц смог идеально выполнить свадебные приготовления, которые запутал император? Как получилось, что наследный принц знал, что его избили, а император — нет?

С момента появления Лу Цзина в Восточном дворце Сяо Чэнцзюнь относился к нему хорошо, но в то же время казалось, что он незаметно демонстрирует Лу Цзину свои способности.

Если Лу Цзин был достаточно умен, то он поймет его и станет его союзником, если же нет, то Сяо Чэнцзюнь сможет легко контролировать его, ведь он знал, что Лу Цзин совершил проступок, обманув императора, будучи недовольным этим браком! Губы Лу Цзина, сжатые в тонкую линию, медленно изогнулись вверх.

Он притянул к себе большую алую подушку и улегся на нее грудью в удобной позе. Сговор с тигром ради его шкуры был опасен, но это, конечно, лучше, чем быть утянутым на дно глупой свиньей.

Луна висела высоко в небе, когда Сяо Чэнцзюнь вошел в зал Бафэн в слегка опьяненном состоянии. Он окинул взглядом комнату и наткнулся на свою супругу, которая уютно устроилась между красными шелковыми одеялами, и спала, как бревно.

Наследный принц не мог не усмехнуться при виде этого зрелища. Лу Цзин, казалось, совершенно забывчивым перед лицом опасности. Если бы на него упало небо, он бы, наверное, использовал его как уютное одеяло для сна.

Был ли этот парень настолько искусным стратегом, что даже такие тяжелые ситуации его не пугали, или у него просто не хватало извилин?