Онлайн чтение книги Покорный император The Submissive Emperor
Глава 20 - Заявление

Лу Цзин потянул своего супруга за собой, чтобы спрятаться за пределами комнаты, в которой находилась Чжао Фужэнь. Они укрылись в узком переулке между комнатой и молитвенным залом.

Вскоре к ним подбежала фигура в розовом платье, и Лу Цзин схватил нее.

― Ммф!

Человек, которого схватил Лу Цзин, в шоке расширил глаза и попытался закричать, но не смог издать ни звука, так как Лу Цзин крепко зажал ему рот рукой.

Борозда между бровями Сяо Чэнцзюня превратилась в глубокую траншею. Что делает его супруга, похищая девушку?!

― Эй, вы Девятая молодая госпожа семьи Чжао или Девятая невестка? ― спросил Лу Цзин, оглядывая девушку с ног до головы в самой развратной манере.

― Хэй! Как ты смеешь смеяться надо мной, когда я здесь по твоему поручению? ― прошипела эта "молодая госпожа".

«Она» говорила явно мужским голосом, и ее действия также были очень мужественными. Это был переодетый девятый молодой господин семьи Чжао ― Чжао Си.

Сяо Чэнцзюнь был ошеломлен. На самом деле кто-то был еще смелее, чем они. Он притворился женщиной, чтобы попасть в женский монастырь!

― Я здесь с наследным принцем, чтобы проверить тебя сегодня, ― ухмыльнулся Лу Цзин. Он повернулся боком и увидел кронпринца, стоящего позади него. ― Дянься, это племянник министра левых сил, который занял первое место на прошлогодних провинциальных экзаменах. Его зовут Чжао Си, домашнее имя Цзи Мин.

Сяо Чэнцзюнь посмотрел на одетого в розовое юношу с жемчугом и цветами в волосах. Его лицо оставалось невыразительным, но в глазах мелькнуло веселье. Он тихонько кашлянул.

― Я слышал, как Левый министр упоминал о нем раньше ― гений семьи Чжао, ― сказал он.

У Чжао Си отвисла челюсть, когда он увидел наследного принца.

― Этот студент приветствует наследного принца... ― сказал он, вставая в позу для поклона.

― В таком месте не нужно церемониться, ― сказал Сяо Чэнцзюнь, быстро схватив его за руку.

Каменная дорожка, по которой они шли, была мокрой и немного грязной. Если бы Чжао Си встал здесь на колени, его платье испачкалось бы, и все узнали бы, что он кому―то кланялся, что непременно вызвало бы вопросы.

Чжао Си был не из тех, кто настаивает на поклоне, когда его уже остановили. Он выпрямился, затем слегка покраснел от смущения. Это была первая встреча с наследным принцем, а он так странно одет! В будущем, когда наследный принц станет императором, а он станет министром при его дворе, будет ли наследный принц смеяться каждый раз, когда увидит его?!

― Как дела? ― спросил Лу Цзин, подавляя ухмылку, и ободряюще похлопал Чжао Си по спине.

― Ты ударил меня камнем еще до того, как я встретил старую монахиню, ― пожаловался Чжао Си, потирая спину. ― Она все еще немного болит!

― Не забудь заставить ее подписать письменное заявление, ― сказал Лу Цзин, вложив в руку Чжао Си серебряный лист.

― Ух ты, Лу Цзин! Наконец-то ты стал порядочным человеком! Я столько всего сделал для тебя с самого детства, но впервые ты даешь мне заслуженную компенсацию! ― сказал Чжао Си, взволнованно протягивая серебряную купюру в пятьдесят таэлей серебра.

Лу Цзин шлепнул Чжао Си по голове.

― Это не для тебя. Это для того, чтобы подкупить старую монахиню. Конечно, если тебе удастся получить ее письменные показания, не заплатив ей, эти деньги будут твоими, ― сказал он.

― А если твои подозрения ошибочны, эти деньги все равно принадлежат мне? ― спросил Чжао Си, закатив глаза.

― То, что я тебе дал, я назад не возьму, ― сказал Лу Цзин, нетерпеливо размахивая руками. Он вытолкнул Чжао Си из узкого переулка.

Чжао Си пошатнулся от толчка и случайно наткнулся на проходящих мимо монахинь.

― Амитабха. Податель милостыни, пожалуйста, смотри под ноги, ― сказала монахиня во главе группы, сжимая ладони и кланяясь Чжао Си. На вид ей было около пятидесяти лет.

Чжао Си поднялся на ноги и уже собирался сцепить руки, чтобы ответить на мужской манер, как вдруг вспомнил, что он одет как женщина. Он быстро притворился, что стыдливо наклонил голову, затем положил обе руки на бедро и сделал реверанс.

Двое парней, прятавшихся в узком переулке, прижались друг к другу, сотрясаясь от беззвучного смеха.

― Великая наставница, наконец―то вы здесь. Я долго ждала вас, ― сказала вторая тетя Чжао Си, выходя с улыбкой поприветствовать старую монахиню.

― Это моя девятая не... племянница. Девятая малышка, подойди сюда. Это жрица Нин Синь.

Сяо Чэнцзюнь и Лу Цзин отступили в конец узкого переулка. Они подождали, пока монахини войдут в комнату, а затем перепрыгнули через стену сада и вышли из храма Цинлянь.

― Две миски вонтонов и тарелка османтусового пирога для вас, господа! ― радостно сказал хозяин киоска, ставя еду на стол.

Он принял медные монеты, которые дал ему Лу Цзин, а затем рысью вернулся, чтобы приготовить еще вонтонов.

― Ешьте, пока горячие, ― сказал Лу Цзин. Он достал шелковый платок и вытер им грубую деревянную ложку, после чего передал ее наследному принцу.

Наследный принц взял ложку.

― Я думал, вы пришли посмотреть на выступление Чжао Си. Почему мы сейчас едим вонтоны? ― спросил он.

― А, женские разговоры обычно занимают довольно много времени. Когда Чжао Си удастся уединиться со старой монахиней, будет уже за полдень. Мы могли бы сначала что-нибудь съесть, ― Лу Цзин широко улыбнулся, взяв кусок османтусового торта и поднеся его к губам наследного принца.

― Попробуйте.

Сяо Чэнцзюнь посмотрел на османтусовый торт и слегка нахмурился. Он уже собирался взять его у Лу Цзина, когда понял, что у него нет палочек для еды.

Он посмотрел на сияющие глаза своей супруги, и у него не хватило духу отказаться. Он огляделся вокруг, убедился, что никто не обращает на них внимания, а затем быстро откусил большой кусок торта. Этот османтусовый торт, конечно, не был таким изысканным, как те, что готовили императорские повара, но использованные ингредиенты были невероятно свежими.

Османтус, использованный в торте, вероятно, был собран с горы тем же утром, и даже после приготовления на пару от него исходил свежий, цветочный аромат.

― Ну как? ― спросил Лу Цзин. Его глаза с улыбкой изогнулись в маленькие полумесяцы, когда он наблюдал за восхитительной серией действий наследного принца. Он засунул половинку пирожного в рот в естественной манере.

― Умм...

Все произошло слишком быстро, и Сяо Чэнцзюнь не успел вовремя остановить Лу Цзина. Он мог только наблюдать за тем, как его полусъеденный торт пережевывается, а затем проглатывается Лу Цзином. Розовый кончик языка Лу Цзина высунулся, чтобы облизать его губы, и Сяо Чэнцзюнь вдруг вспомнил их долгий поцелуй под кленовым деревом накануне.

Кронпринц вдруг почувствовал жар во всем теле и быстро сделал несколько глотков бульона с опущенными глазами.

Лу Цзин подавил улыбку, заметив покрасневшие уши кронпринца.

Они бродили по храмовому фестивалю. Они съели еще больше закусок, поиграли в игры и даже погадали на судьбу, после чего вернулись в храм Цинлянь, чтобы понаблюдать за людьми в комнате, которую они покинули ранее. Чжао Си каким-то образом удалось застать жрицу Нин Синь в одиночестве, и теперь в комнате были только они вдвоем, разговаривая друг с другом продолжительное время.

― ...четыре благородные истины буддизма. Беседа с Вашим Святейшеством была очень познавательной, ― сказал Чжао Си девичьим голосом.

Он специально брал уроки вокала у театрального актера, чтобы научиться превращать свой голос в голос молодой девушки, и был довольно успешным учеником; если бы Лу Цзин не знал, что это Чжао Си, он бы подумал, что говорит девушка.

― Ваше Святейшество, я действительно восхищена тем, как хорошо вы разбираетесь в буддийских учениях. Слышала, что вы также очень искусны в лечебном искусстве?

Лу Цзин усмехнулся про себя из своего укрытия за окном. Чжао Си был невероятно начитан, гораздо больше, чем эта старая монахиня. Если бы он действительно занялся обсуждением буддийских учений, то даже десять жриц Нин Синь не смогли бы с ним сравниться.

Он повернулся к Сяо Чэнцзюню и заметил, что наследному принцу, похоже, очень неудобно сидеть на корточках. Он протянул руку, чтобы притянуть наследного принца к себе и усадить его на свои бедра.

― Нет! ― тихо шипел Сяо Чэнцзюнь. Он получил шок, когда Лу Цзин потянул его на себя. Он поспешно оттолкнул Лу Цзина в сторону. ― Ты все еще ранен. Я не могу сидеть на твоих ногах, ― прорычал он на Лу Цзина.

Лу Цзин не хотел его отпускать. Он быстро поцеловал наследного принца в губы, а затем попросил его замолчать.

― Вы слишком добры. Знаете даже некоторые традиционные средства, ― сказала жрица Нин Синь. По ее тону было видно, что она очень довольна лестью Чжао Си.

Чжао Си улыбнулся и слегка опустил голову, но его глаза были прикованы к лицу Нин Синь, следя за ее настроением.

― Ваше Святейшество, вы слишком скромны. Я двоюродная сестра Фужэнь герцога Аньго. Если бы ваше святейшество не проверяло Фужэнь, мы бы не узнали, что она ждет ребенка!

Жрица Нин Синь была ошеломлена на секунду. Лицо Чжао Си было бесстрастным, как будто это было ожидаемо, что он знал о беременности Фужэнь Аньго.

Затем жрица выпустила дыхание, которое она неосознанно сдерживала.

― Фужэнь герцога ― удачливый человек, ― сказала она.

Сяо Чэнцзюнь понял, что эти двое задумали. Он почувствовал, как Лу Цзин обхватил его за талию, когда услышал, что жрица подтвердила беременность его мачехи.

― Ох... Что это за судьба? Она прошла через многие трудности после замужества в семье Аньго, ― сказал Чжао Си, опустив голову, чтобы скрыть холодное выражение лица. ― Тяжело быть мачехой, а этот Шицзы – тот еще экземпляр.

Когда Нин Синь услышала это, она молитвенно сжала руки.

― Амитабха. В каждой семье есть свои трудности, ― сказала она.

― Сегодня у меня есть еще одна просьба к вашему Святейшеству, ― сказал Чжао Си, делая невинное лицо. ― Вы должны знать, что Шицзы теперь наследный принц―консорт. Он теперь очень влиятелен. Вчера он привез с собой императорского лекаря в резиденцию Аньго, и настаивал на том, что ребенок во чреве Фужэнь не был ребенком герцога.

Нин Синь была поражена.

― Как... как это может быть...

― Разве вы не знаете? Лу Цзин ― злобный человек. Он готов на все, чтобы заполучить имущество семьи. Он делает это, чтобы заставить герцога развестись с Фужэнь, ― сказал Чжао Си, не жалея сил, чтобы очернить имя Лу Цзина.

Лу Цзин изначально имел холодное выражение лица, но сейчас оно было абсолютно каменным.

Нин Синь не стала опровергать слова Чжао Си. Она лишь слегка кивнула. Госпожа Вэй, должно быть, говорила ей негативные вещи о Шицзы.

― Ваше Святейшество, дело крайне срочное, и Фужэнь Аньго не может покинуть резиденцию. Иначе она не попросила бы меня прийти сюда и умолять вас от ее имени, ― сказал он, его голос звучал искренне. Он встал.

― Буддисты всегда говорят, что спасение жизни делает честь имени Будды больше, чем строительство семиэтажной пагоды. Нерожденный ребенок ― это тоже жизнь, Ваше Святейшество! Полагаю, Вы не будете стоять в стороне, и смотреть, как ребенок погибает в руках злодеев. Кроме того, Аньго ― самая могущественная аристократическая семья в столице. Если вы поможете Фужэнь, герцог, возможно, щедро пожертвуют на храм Цинлянь.

― Но эта скромная монахиня не может сказать, принадлежит ли ребенок герцогу Аньго или нет... ― сказала Нин Синь.

Ее убедили слова Чжао Си, но в то же время она не могла позволить себе обидеть ни Аньго, ни кронпринца―консорта. Один из них был членом высшего дворянства, а другой ― членом императорской семьи!

― Это не сложно. Вам просто нужно записать, когда вы проверяли пульс у Фужэнь, и сколько месяцев беременности она была на тот момент. Достаточно письменного заявления, ― сказал Чжао Си, не давая Нин Синь ни единого шанса отказаться.  ― Всем известно, что монахи и монахини не лгут. Пожалуйста, убедитесь, что вы написали истинные факты, ваше святейшество, иначе по отношению к моей кузине будет совершена большая несправедливость.

Сказав это, он достал кисть и тушь.

Нин Синь на мгновение замешкалась. Она чувствовала, что госпожа Чжао говорит правду. Фужэнь герцога Аньго действительно была в затруднительном положении, когда она видела ее в последний раз. Иначе она бы просто попросила императорского врача провести осмотр, а не подходить к ней. Фужэнь сказала ей держать все в секрете, но эта Девятая молодая госпожа из семьи Чжао, очевидно, была ее доверенным лицом, раз она так много знала о ситуации.

― Это письменное заявление ― всего лишь мера предосторожности. Фужэнь планирует найти другие способы справиться с этой ситуацией, и маловероятно, что ей придется прибегнуть к вашему заявлению. Вы не хуже меня знаете, что аристократические семьи могут лечиться только у императорских врачей. Насколько это возможно, Фужэнь постарается не открывать эту банку с червями, ― сказал Чжао Си.

Он обмакнул кисточку в тушь и протянул ей. Жрица Нин Синь выдохнула. Она вспомнила, как Фужэнь герцога всегда щедро жертвовала храму, покупая много благовоний, и все ее остатки опасений исчезли.

Она взяла кисть у Чжао Си и записала необходимые данные, например, когда она проверяла пульс у Фужэнь, и сколько месяцев беременности было у нее на тот момент. Чжао Си даже уговорил ее поставить на заявлении отпечаток своей руки для подтверждения подлинности.

Лу Цзин молчал, выходя из храма Цинлянь. Одно дело ― иметь подозрения, совсем другое ― получить подтверждение своим подозрениям.

Сяо Чэнцзюнь протянул руку и крепко взял руку Лу Цзина в свою.

― Чжоюй…

― Мой отец... это был период траура...

Рука Лу Цзина слегка дрожала. Ребенок был зачат вскоре после смерти его деда, что уже было настоящим позором; к тому же, вместо того, чтобы найти способ избавиться от этого злосчастного существа, отец выдал его замуж, чтобы защитить это мерзкое отродье.