Онлайн чтение книги Рестарт леди Resetting Lady
Глава 5. «Сезон охоты»

Три дня для искупления пеплом.

Четыре дня для процветания воды.

В первый день – жертва для искупления.

Во второй день – исповедь.

В третий день – индульгенция.

·       Индульгенция – прощение грехов, примирение с церковью и освобождение от наказания.

За грехи, совершённые неосознанно, грехи, содеянные по слабости и невежеству, приносили искупительные жертвы и хлебные подношения, а размер жертвы зависел от дохода и статуса.

Человек, возжелавший чужие вещи, человек, осквернивший святыню, или человек, давший ложную клятву, должен был покаяться в своём грехе, десятикратно возместить ущерб и принести кровавую жертву в день пепла.

Это соответствовало законам церкви и было разделено на каждый грех.

Тот, кто крал что-то, приносил в жертву ягнёнка.

Прелюбодей приносил трёх молодых коров.

Напавший приносил в жертву молодую кобылу.

Убийца же…

- Деталей об этом не было.

Был отправлен запрос на новое дополнение к законам церкви.

*****

Наступало лето

Несмотря на то, что разница между температурой поместья Хайэр и улицей была значительной, в основном внутри было прохладно, поэтому Карен нравилось лето.

Свежая летняя растительность и ветер. Яркое солнце пело о страсти, а проливной дождь доставлял удовольствие.

На протяжении всей жизни Карен человеческие отношения были подобны пытке, которая раскаляла её, но такой вид декораций с годами стал дарить ей утешение.

Поэтому Карен считала, что ей повезло, что она не жила на холодной земле, где царил бескрайний снег, или на юге, где светило лишь палящее солнце.

«Однако было бы лучше, если бы действия книги происходили в оживлённом мегаполисе, где много людей, а не в такой сельской местности. Я устала от необходимости видеть Изеллу.»

– Вы не умеете ездить верхом?

– Я всегда ездила в охотничьи угодья в экипаже. На самом деле я не очень хороша в верховой езде.

– Есть вещи, которые Карен не может делать? Это достаточно серьёзно. В наши дни верховая езда – это основа любой леди.

– Благодарю за совет. Я обучусь ей в следующий раз. Но не сегодня, Изелла. Я верю в мастерство опытного кучера, а не новичка в верховой езде.

«Не хочу работать. А ты должна. Приближается Великий пост.»

Окручивая лорда Хайэр, Вэрдик заявил, что этот Великий пост будет беспрецедентно масштабным праздником.

Однако Карен была равнодушна к этому, потому что каждый год на протяжении этих ста лет слышала про этот беспрецедентный масштаб и знала конкретные цифры и затраченный бюджет.

Вэрдик хотел больших жертв, говоря, что бизнес и несчастный случай, произошедший с Карен, пересекаются.

Поэтому им нужно было заготовить тридцать семь овец, семьдесят индеек и семьдесят голубей.

Он даже предложил, чтобы всесожжение (жертвоприношение дымом) соответствовало священному числу семь, и лорд Хайэр согласился с этим.

Дулан, который должен был принести в жертву хотя бы по одному из каждого вида животных и совершить всесожжение, был сбит с толку мыслями о том, священник он или мясник.

«Зачем делать что-то бесполезное?»

После того как Дулан продемонстрировал свой талант, который в действительности ничего не стоил для следующего лорда, Вэрдик смотрел на него с таким выражением лица, словно хотел проглотить.

Не в силах выдерживать этот взгляд, Дулан всегда раздражённо уходил первым.

Однако подобный банальный бунт не мог остановить энтузиазм Вэрдика.

Он потребовал поймать побольше овсянок и оленей, сказав, что это будут не обычные жертвоприношения, поэтому Карен пришлось готовиться к полномасштабной охоте вместо простого пикника. И ответственность за это была велика.

Точно так же, как она должна была проверять работу горничных, даже если сама не делала уборку, Карен приходилось исполнять обязанности хозяйки.

«Сейчас не время, но я хочу навестить отца,» – Карен раздражала эта ситуация.

«Чёртова личность. Проклятый авторитет. Собачья ответственность.

У знати слишком много дел и слишком мало времени, проводимого в одиночестве.»

Даже Карен вставала на рассвете, чтобы воспользоваться помощью Донны и одеться, с утра разобраться с Изеллой, решить, что будет на обед, а днём усердно работать, чтобы управлять горничными и дворецкими, отдать распоряжения по обслуживанию Эвансов, гостивших у них, и проверять распорядок дня слуг.

К счастью, несмотря на такое количество, у Карен работы было ещё не так много, ведь лорду Хайэр было ещё хуже.

Карен была расстроена тем, что ей было сложно наедине встретиться с отцом, несмотря на все её попытки, поэтому она вставала на рассвете и била подушкой по кровати или разрывала листки бумаги.

«Почему мой отец не женился повторно? Из-за этого мне приходится делать столько всего, несмотря на то что мне только семнадцать лет! Нет возможности даже поплакать.

Я просто хочу побыстрее выяснить, почему это происходит, и найти способ умереть или выжить. Повседневная жизнь такая скучная.»

Когда Карен подошла к карете, Том спустился с сидения для слуг.

Форма кучера, укороченная по фигуре, делала из него куклу.

«Неплохо.

У мальчика подходящий возраст для начала обучения работы кучером.»

Однако милое личико Тома было довольно неприятно для Изеллы Эванс.

– Карен, ты собираешься взять его с нами?

– Да. Это его работа.

– Тогда я поеду верхом, а не в карете.

– Изелла.

– Карета это скучно.

Карен вздохнула, смотря на дрогнувшие плечи Тома.

«Однако здесь неправильно принимать сторону Тома.»

Карен привела Изеллу к конюшне.

А мальчик с трудом держал голову ровно.

– Боже… Какие они замечательные, – увидев выстроившихся в линию белоснежных лошадей, глаза Изеллы засверкали.

Однако, как бы тщательно ни ухаживали за ними, запах от животных невозможно убрать. До девушек донеслась характерная вонь.

«Твоя одежда будет вонять.

Отвратительно.

Однако Изеллу, похоже, это не волнует, словно она не чувствует этого запаха.

Судя по тому, как она себя ведёт, он, должно быть, тут,» – когда Карен проследила за взглядом Изеллы, она увидела Раймонда.

– …Возможно, он слишком красив.

– Да, это так.

Повернув голову, Карен посмотрела на Раймонда.

Солнечный свет, проникающий через окно конюшни, подчёркивал его светлые волосы.

Голос мужчины, говорившего с кучером, был отчётливо слышен среди фырканья, топота копыт и звуков едящих лошадей.

«Возможно, он будет проповедовать лучше Дулана.

Его лицо, рост, линии фигуры и голос совершенны, как у хорошо обученного актёра, что иногда приводит к иллюзии, что он Бог из мифологии.

Поэтому мне даже немного жаль Изеллу.

Эта неконтролируемая пылкая зависть и тоска больше похожа на одержимость, чем на любовь. Я помню, что за сто лет любовь Изеллы, которая повторялась из раза в раз, так и не заставила Раймонда повернуться к ней.»

– В самом деле… – Карен видела, что Изелла не может оторвать взгляда от мужчины.

«Раймонд красив. Но мне интереснее видеть лицо девушки, смотрящей на него, чем лицо мужчины, которое я видела десятилетиями.

И мне интересно, как может измениться её лицо.»

– Ах.

– Раймонд наблюдает за нами.

Мужчина повернулся лицом к девушкам.

Несмотря на расстояние, его зелёные глаза были чётко видны.

«Этот взгляд обременителен.»

Изелла радовалась этому взгляду, но Карен было не по себе.

«Вспоминается прошлое. И отношение, которое ты показал мне в прошлый раз…»

Уголки губ Раймонда приподнялись.

На его лице появилась улыбка, похожая на ухмылку, и странное выражение. Слегка поклонившись девушкам, он вновь сосредоточился на разговоре с кучером.

– Возможно… он стесняется.

– Да.

«Я так не думаю, но у меня нет причин говорить обратное.

Изелла ещё не проявила серьёзной враждебности ко мне.

Однако чувство отчаяния, более глубокое, чем случайная меланхолия и ревность, заставляет меня ощущать себя некомфортно рядом с ней.»

Но Карен, которая даже этот дискомфорт ощущала как новый стимул, не стала утешать Изеллу.

«Из-за ревности ко мне она поддерживает со мной близкие отношения, чтобы потом иметь возможность запугать и надавить. И она собирается быть близка со мной до тех пор, пока не поднимется вопрос о их свадьбе. Вот такие отношения.

Все в особняке постепенно ощущают напряжение.

Вопрос о мужчине и женщине интересен,» – мысленно хихикая, Карен окинула взглядом лошадей.

Лошади были взрослыми с белой и блестящей шерстью и хорошо выглядели.

– За сколько вы их продаёте?

– Мы не продаём лошадей. Иногда отдаём по одной.

– Но… Для породы такого уровня затраты на разведение должны быть значительными. А вы никогда не продаёте их. Очень интересно.

Большинство лошадей Хайэр, взрослея, становились белоснежного окраса, поэтому они очень понравились Изелле.

Белые и умные, эти лошади казались ей выходцами из сказки.

– Они красивые и у них хорошее телосложение. Естественно, они не должны быть выставлены на общий аукцион… очень верно… жеребец… – глаза Изеллы по-прежнему были обращены к Раймонду.

Словно предметом для скрещивания был мужчина, а не лошадь. Карен ощущала, что слюна вот-вот закапает с губ Изеллы, поэтому быстро заговорила:

– Эрудированность Изеллы поразительна.

«Раймонд не проблема, но действительно ли я смогу поладить с Изеллой?» – Карен задумалась.

«Самая большая слабость Изеллы, жажда внимания, иногда раздражает даже меня.»

– Мисс Эванс очень интересуется лошадьми. Что насчёт верховой езды?

Когда Изелла приблизилась к Раймонду, притворившись, что её интересуют лишь лошади, он заговорил с ней.

Когда внимание Изеллы сосредоточилось на мужчине, Карен скользнула в сторону.

– Да? Да. Я умею. Мне с детства говорили, что у меня есть талант к верховой езде…

«Нехорошо так гордиться собой. Изелла всё же плоха в отношениях,» – Карен мысленно цокнула языком.

В любом случае девушка была вынуждена ждать, чтобы сесть в карету, пока Изелла краснела и хвасталась перед Раймондом, как и всегда на протяжении этих ста лет.

«‘Карен’ ещё не умеет кататься на лошади.

Более того, я тоже предпочитаю ездить в карете, а не на лошади, поэтому мне не понять Изеллу, которая хвастается своими навыками верховой езды. Тут особо не чем гордиться… К тому же дорога к охотничьим угодьям достаточно красива, чтобы любоваться ей из кареты.»

Оставив Раймонда с Изеллой, Карен проверяла вещи, принесённые слугами, чтобы выполнить свои обязанности. Для охоты им должен был потребоваться день или даже несколько, чтобы достичь поставленной цели.

Они должны были приходить и уходить из особняка, но охотникам нужно продолжать работу, поэтому Карен следовало проверить количество патронов и ловушек. Ксенон, которому, собственно, больше всего и приходилось работать, удобно устроился рядом с кучером, а не верхом, и, куря сигарету, болтал.

«Пусть лучше поймают лису, чем животное, которое потом принесут в жертву,» – загадала желание Карен, смотря на ловушки.

Поздней весной в лесу довольно прохладно, поэтому мода диктовала носить мех поверх тонкого слоя одежды.

– Достаточно ли ловушек?

– А-а, да. Достаточно.

– Кажется, их довольно много.

– Н-нет, это не так. Их количество уместно.

– Тогда я рада.

Когда Карен заговорила с ним, Ксенон ответил растерянно.

Смотря на коробки с обедом и пулями, Карен подала сигнал к отправлению.

Кучер поманил Тома и мальчик подошёл к нему.

К счастью для Тома, кучер принял его. Ксенон тоже. Искренняя симпатия к ребёнку. Это было так странно для Карен, поскольку она помнила лишь презрительные взгляды, которые горничные тайно посылали ему, когда она сказала, что собирается взять Тома к себе.

«Они испытывают разные чувства к представителям лишь своего пола? Между мной и Изеллой нет подобных чувств.»

*****

– Это… ступеньки сломались.

– Ты не следишь за каретой должным образом?

«Насколько я знаю, это не так уж и удивительно.»

Почесав затылок, кучер сказал: «Я придумаю, что сделать…», и, проронив извинения, отошёл.

– …Ах, – Карен посмотрела в сторону.

«Руки нет.»

Изначально Раймонд всегда приходил и помогал Карен сесть в карету. Хоть она и не была замужем за ним, но сейчас Карен ощущала себя странно, потому что никогда не оставалась без поддержки Раймонда.

«Это немного неприятно.

Почему?

Мне определённо должно нравиться изменение, но я чувствую обиду.

Раймонда нет рядом.

И это не по моему собственному выбору.»

Карен поманила Тома, который стоял на месте.

«Раймонда рядом нет, так что в этом случае придётся воспользоваться чужой ногой,» – но Карен тяжело вздохнула, посмотрев на мальчика меньше себя.

«Придётся снова обратиться за помощью к кучеру.»

– Том, позови Ларри.

– …

– Том?

– Что ты делаешь? Почему не поднимаешься? – позади них раздался холодный голос.

– Сэр Раймонд?

Мужчина не смотрел на Карен.

Его прохладный взгляд был устремлён на Тома, а не на девушку.

«Что за дерьмо? Сначала он даже не заговаривал с мальчишкой.»

Вздохнув, Том приблизился к ним, склонив голову.

– Ты двигаешься медленно.

Понимание ситуации у остальных было быстрее, чем у Карен.

Карен лишь позже поняла, о чём говорил Раймонд.

Том подошёл к двери кареты.

Плечи мальчика слегка тряслись от напряжения.

«Что такое?» – Карен посмотрела на рыцаря, не понимая происходящего сейчас.

Раймонд повернул голову и встретился с девушкой взглядом.

Их глаза прочертили чёткую линию.

– Идём, Кэтрин Хайэр.

Раймонд протянул руку.

«Мой рыцарь просит меня наступить на тело девятилетнего мальчика.»

– …

– Давай же.

Карен взяла протянутую руку Раймонда.

Она сделала вид, что наступает на Тома, но подняла ногу выше, на порожек кареты.

«Даже если Раймонд никогда не делал этого, я должна соответствовать ему, прежде чем он станет моим. Я должна упасть.»

Тело Карен слегка пошатнулось, когда она напрягла ногу.

Раймонд подхватил её и поднял.

– Благодарю.

– Ничего особенного, – Раймонд улыбнулся в знак признательности и закрыл дверцу кареты.

Изнутри. Посадив Карен в карету, он сделал шаг назад и тоже залез внутрь.

Это было не то, что он мог сделать, учитывая, что его невесты не было в карете.

«Разве мы уже в таких отношениях?»

– А как же мисс Изелла? – раздражённо спросила Карен у Раймонда.

– Она сказала, что любит ездить верхом. Кажется, ей это настолько нравится, что я подумал о том, чтобы дать ей насладиться этим.

«Как же,» – Карен легко вспомнила покрасневшее лицо Изеллы.

«Боюсь посмотреть в окно. Дёготь на голове – не лучшая победа.

Теперь придётся учитывать и гнилую еду.»

– Места здесь достаточно, поэтому, думаю, не будет ничего подозрительного в моём действии.

– …Сэр Раймонд, почему бы Вам тоже не поехать верхом?

– Я не умею ездить верхом.

«Ты, рыцарь?» – Карен потеряла дар речи от улыбки мужчины.

– …Армия в наши дни… не умеет ездить верхом?

«Так что не лги мне с яркой улыбкой.»

Раймонд улыбнулся, приняв удобную позу:

– Стыдно признать, но я не могу оседлать первую попавшуюся лошадь.

– …Что?

– Самонаблюдение.

– …Вот как. Пожалуйста, зовите меня Карен. Я редко использую имя Кэтрин, поэтому мне неудобно. Это второе имя моей матери.

– Хорошо.

Карен улыбнулась необычайно знакомому выражению лица Раймонда и бросила взгляд в окно.

– …

«Неужели Раймонд так быстро заинтересовался мной?» – Карен знала, как глупо вёл себя мужчина, когда влюблялся.

«Раймонд, который ходит вокруг тебя. Ставит в положение, которое тебе не выгодно.

Человек, который шутит так, что может унизить.»

– Погода хорошая.

Карен опровергла свои суждения о Раймонде на основе прошлых воспоминаний.

«Эта тема на семь баллов. Довольно сносно,» – она посмотрела на одежду Раймонда.

«Охотничий костюм цвета индиго выглядит очень хорошо.

Кто помогал ему выбрать его?»

– И правда. Вам нравится лето, сэр рыцарь?

– Мне нравится всё, кроме зимы.

– Зимы в Белых горах довольно суровы.

– Они ужасно холодные, – Раймонд забормотал, словно вспоминая далёкое прошлое. – Когда-то я хотел отрезать себе палец. Куда бы я ни посмотрел, везде был лишь чистый белый снег, поэтому я подумал, что мне станет немного лучше, если я запачкаю его кровью, – мужские пальцы подняли прядь ярко-красных волос Карен, и губы рыцаря коснулись её. – Мне очень нравится цвет твоих волос.

– Вы говорите странные вещи.

– Женщинам тоже должно быть куда пойти. Но всё, что ты делаешь – это сидишь дома и читаешь книги или слушаешь других?

– В опасные времена хорошо быть в безопасном месте, – пожав плечами, ответила Карен.

Сейчас было опасное время. Даже в этот момент в странах за Белыми горами продолжались войны.

Но они не имели никакого отношения к этому месту.

«Были времена, когда я задавалась вопросом, может ли человек из далёкой страны, вовлечённый в войну, развеять мою скуку.

Раймонд рассердится, если я скажу это.

Но, в конце концов, это чужие дела. Войны происходят в отдалённых местах и не имеют ко мне никакого отношения.

Наблюдая за тем, как днём в солнечных лучах пляшет золотая пыль, тебе всё равно, что где-то там за тем горным хребтом кто-то страдает.

Для тех, кто не знает ни их лиц, ни имён, это лишь развлечение.

Будь то комедия или трагедия, это просто история, над которой я собираюсь посмеяться. И в конечном итоге они имеют для меня одинаковый вес,» – так думала Карен, хоть и не произносила этого вслух.

«На самом деле многие придают большое значение мнению тех, кто болтает в салонах графинь.

Война, в которой участвовал Раймонд, не была ни благородной, ни той, которая затронула большинство жителей страны.

Когда страна за горным хребтом запросила поддержку, солдаты были оттеснены. Армия Раймонда собрала тех, кому было всё равно, умрут они или нет.

Большинство из солдат были именно такими.

Третьи или четвёртые сыновья обедневших аристократических семей среднего класса или молодые люди, которые видели в этом большой шанс на хорошую жизнь, и просто мужчины из низшего класса, которые пришли туда, потому что у них не было денег.

Для страны достаточно посылать в войска лишь людей такого уровня, которые могли вести подходящие сражения. Всё же война идёт в другой стране.

Вэрдик очень выигрывает от этой войны. Графиня Лоутон тайно получила права на добычу полезных ископаемых, а барон Норин ведёт крупномасштабные ставки на сражения.

Вот такая ситуация в этой стране. Это единственная трагедия. Но Раймонд не из тех, кто хочет так думать. Он не хочет, чтобы ему говорили, что война, к которой он принадлежит, ведётся на благо и интерес лишь подобного небольшого числа людей.

Я согласна дать ему то, что он хочет, даже если это дёшево.»

Карен склонила голову:

– Благодаря тяжёлой работе рыцарей и солдат жители этой земли могут жить в мире. Спасибо.

«Если ты так не думаешь, то не сможешь вынести этого.»

– Я просто хочу, чтобы смерть людей не была бесполезной.

«Ты такой рыцарь.»

– Вот как… – не поднимая головы, Карен собралась с мыслями.

«Насколько ты сомневаешься во мне?

Что он сказал той ночью? Что ты видел? Откуда наблюдал? Я не могла сказать ничего лишнего. Я хорошо скрывала своё лицо. Плохим решением было оставить Тома? Знал ли он, что в тот день меня просто изобьют?»

Сомнения, однажды поднявшие голову, стали выходить из-под контроля.

Словно чернила в воде. Карен не могла верить, что Раймонд теперь будет любить её так же невинно, как и раньше, а Раймонд не знал, что сделает Карен.

«Я теряюсь в подозрениях и их силе.»

– Вы хорошо меня знаете.

– Это видно по взгляду.

– Почему Вы сделали это?

– О чём ты?

– Почему Вы хотели, чтобы я наступила на Тома? – Карен подняла голову и посмотрела в лицо Раймонду.

Однако на лице невозмутимого аристократа появилась хорошо отрепетированная улыбка:

– Это не то, что я хотел.

– Тогда дело в Томе?

– Кажется, ты что-то путаешь. Карен, я согласен с Вэрдиком. Лучше не вступать в отношения, в которых кто-то может затаить обиду.

– Думаю, Вы уже знаете ответ на это.

«Я смогу преодолеть это любовью. На зло – добро, на зло – прощение,» – Карен повторила это.

– Не похоже, чтобы мальчишка был впечатлён твоими добрыми намерениями. Если хочешь быть доброй, как насчёт того, чтобы отправить его на кухню?

– Разве на кухне не опаснее? – Карен улыбнулась, и Раймонд слегка отвернулся.

Там, куда был направлен его взгляд, стоял мальчик.

– Я не очень разбираюсь в делах дома, но мальчик обязательно скоро станет сильнее, а через четыре года он будет куда сильнее тебя, – сказал Раймонд, смотря в окно кареты.

«Мне всё равно. Я не проживу так долго.»

– Если человек собирается умереть, разве он не должен умереть за что-то? Благодарю за совет, но я не хочу так быстро отменять своё решение. На этом разговор закончен, сэр Раймонд, – отрезала Карен.

И посмотрела на Раймонда с лёгким прищуром.

«К счастью, он не выглядит обиженным.»

Удачно сыграв роль добродушной девушки, Карен тихо выдохнула.

«Этот разговор такой же, как и прежде.

Тома несколько раз подбирали, и он работал разнорабочим, моя посуду.

И каждый раз, когда это случалось, Раймонд говорил, чтобы она не совершала глупостей, но он был доволен девушкой, которая вела себя отлично от других.»

– Подобного нет на поле боя.

– Поэтому я с нетерпением жду этого.

«Я помню твоё слегка подавленное выражение лица.»

– Такие вещи, как человеческая доброта и прощение. Ты начинаешь ожидать большего. Поскольку это не то, что может быть даже между товарищами, так почему ты смогла простить врага? Я задаюсь вопросом, могу ли я полюбить кого-то, – в голосе Раймонда звучало отчаянное желание.

Карен сделала достаточно для той роли, которую он хотел увидеть.

Красивая девушка, которая всегда прощает, любит и с теплотой встречает людей. Женщина с хорошим положением, приличной внешности, но которая всё ещё нуждается в его помощи.

– Я буду помнить тебя в следующей жизни.

– Невозможно. Вы уже… забыли.

– У меня что-то на лице?

– Простите, засмотрелась, ведь Вы очень красивы.

– …Понимаю.

«Бесполезно.

Даже если я делаю то, что он хочет, Раймонд не даёт мне ответ, который я хочу.

Ни жизни, ни смерти. Когда-то я думала, что этот мужчина спасёт меня. Должно быть, тогда я смотрела на Раймонда так же, как смотрят на солнце находясь в морской пучине.

Но он не спас меня.

Солнце это просто солнце.

Времена меняются.

Солнце не восходит и не заходит на колеснице, запряжённой богами, и оно не является учеником богов.

Это просто объект тепла. И этот объект слишком велик для создания морских глубин.

Однако и в этот раз я сыграю перед тобой ту роль, которую ты хочешь.

И подарю тебе смерть.»

– Мы почти на месте.

– И правда.

В этот раз Карен вновь чуть не упала, когда пыталась спуститься с кареты, не наступив на Тома.

Ощущая на себе пристальный взгляд Раймонда, девушка надеялась, что её действия хоть немного развеют его сомнения.

И с её многолетним опытом Карен убедилась, что его уже тянет к ней.

После того как они выбрались из кареты, Изелла, которая ехала одна, посмотрела на них опухшими глазами.

Вот только Раймонд даже не взглянул на неё.

*****

Перебирая бумаги, Вэрдик считал.

«Бюджет куда больше, чем я думал.

Во мне есть страстная сторона. Невольно я взволновался и потратил куда больше средств бюджета.

Таким образом, лишь лорд Хайэр получает выгоду,» – Вэрдик цокнул языком, смотря на средства, которые он мог бы получить прямо сейчас.

– Это чересчур, – вздохнул лорд Хайэр, а его морщинки углубились. – Не нужно было делать этого жителям наших территорий. Вы никогда не сможете вернуть себе основную часть потраченных средств.

«Даже этот нудный лорд заметил это. Я слишком увлёкся.

Однако существует альтернатива.

Я ещё не говорил об этом даже Изелле. Эта возможность, которую я давно искал, также привлечёт графиню.

Она должна быть на отдыхе в день пути на карете отсюда. Она не сможет отказаться.

И если здесь будет присутствовать подобный аристократ, как она, это будет ничем иным, как нотариальным заверением помолвки.»

– А как насчёт этого?

– Это… не рано ли?

– Лорд ведь уже дал своё разрешение. Приготовления восхитительны. Что, если бы лорд был бы с нами в подобный момент?

Место хозяина мероприятия уже было определено, однако Вэрдик пытался проявить минимальную вежливость. Но, к счастью, лорд Хайэр покачал головой.

– Нет, всего этого уже достаточно. Однако я благословляю вашу дочь.

– Благодарю.

Лорд погладил подбородок, смотря на план.

В этих словах не было большого значения.

Нет, они были просто символичными, но вот с эмоциями в них была беда.

Однако лорд Хайэр уже понимал, что не в состоянии противостоять.

И Вэрдик знал это.

Учитывая их статусы, эти слова были довольно грубыми, но лорд Хайэр не указал на это.

Нет, он не мог указать. Уже сейчас Вэрдик обладал большей властью, чем лорд Хайэр.

И лорд, и Вэрдик знали это.

Поэтому Вэрдик находил эту ситуацию забавной.

– Всё будет отлично.

«Последний день фестиваля. В этот момент, с благословением лорда, мы покажем, кто настоящие хозяева,» – Вэрдик вспомнил плачущее лицо своей дочери.

А затем вспомнил её улыбающееся лицо.

«Раймонду придётся обручиться с Изеллой.»

*****

Изелла зашла за дерево, чтобы никто не увидел её, и высморкалась.

Её нос был ледяным, потому что она провела слишком много времени верхом.

Девушка сделала глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание:

– Ха….

Однако ей хотелось плакать.

«Нужно быть терпеливой.»

Вот только то, что Раймонд поехал не верхом вместе с ней, а в карете с Карен, очень расстраивало Изеллу.

– Эта сука, – Изелла закусила губу.

«Кокетливая сука, которая флиртует с чужими мужчинами. Раймонд – мой жених.

Даже если мы ещё не провели надлежащую церемонию помолвки, все знают, что мы будем помолвлены, ведь семьи заключили обещания.

Сколько долгов мой отец простил семье Раймонда? Даже если это отношения, которые были сформированы обстоятельствами взрослых, когда мы были маленькими, Раймонд никогда не высказывал признаков недовольства.

Он уважал меня и присылал подарки на день рождения и другие особые случаи.

Он пользуется популярностью у людей всех возрастов, но никаких скандалов не было.

До сих пор этот факт очень утешал меня…

Я единственная, кто может выйти за него замуж.

Даже если мы ни разу не держались за руки, когда рядом не было людей, даже если он не смотрел на меня, когда не был занят работой, это ничего не значит.

Я его единственная женщина, и если он женится на мне, то у него больше не будет проблем.

Но почему Раймонд так откровенно дружелюбен с этой сукой?»

– …Нет.

Изелла была в отчаянии.

«Карен Хайэр удивительно красивая женщина.»

После того как Раймонд спас Карен от опасности, Изелла продолжала с тревогой смотреть на них.

«Он заметно часто громко смеётся в её присутствии.

Он проводит с Карен куда больше времени, чем со мной.»

Именно для того, чтобы ехать на лошади рядом с Раймондом, Изелла выбрала одежду для верховой езды и лошадь вместо комфортной поездки в карете. Ведь, приехав в этот особняк, Раймонд больше беспокоился о том, чтобы проводить время с Карен, чем с Изеллой.

«Однако вместо того, чтобы поехать верхом со мной, Раймонд поехал с Карен в карете.

Она точно соблазнила его.

О чём они говорили в карете? Что делали?» – Изелла нервничала всё сильнее.

Все виды заблуждений, о которых она не хотела думать, пронеслись в её голове.

– В течение сегодняшнего дня всё закончится.

– Не угадали. Обычно на поимку овцы уходит неделя. Вы так бахвалитесь, потому что Вам стыдно?

Вдалеке были слышны голоса Карен и Раймонда.

Изелла сразу же попыталась выйти, но вновь спряталась за дерево, опасаясь, что уголки её глаз опухли.

Она сделала глубокий вдох.

«Ты должна обнимать своего заикающегося жениха!» – Изелле хотелось прокричать это.

«Разве не такой мужчина подходит этой Карен? Почему он не пришёл с ней?!» – Изелла была на грани ярости из-за каждой детали.

*****

– Достаточно ли ловушек?

– Не подходите близко. Это опасно.

Карен разговаривала с Ксеноном, а не с Раймондом, смотря на ловушки.

Изелле всё ещё было трудно сразу выйти, поэтому она продолжала подслушивать, прячась за деревом.

– Ловушки выглядят слишком маленькими… Их будет достаточно?

– Достаточно. Они будут удерживать лодыжку, а выстрел закончит дело. Если они будут слишком большими, животные заметят их и обойдут стороной.

– Не забывайте, что они будут использоваться для ритуала. Вы должны получить их как можно более невредимыми.

– Это… Я забыл об этом. Я постараюсь.

«Похоже, Карен интересуют ловушки.»

Изелла не очень интересовалась охотой, поэтому Карен выглядела странно, проверяя ловушки и ружья одно за другим.

Охота была не для женщин.

Несмотря на то, что Изелла была достаточно активная, любила кататься на лошадях и следить за охотой на лис, сама она в охоте не участвовала.

Большинство женщин ждали конца охоты, чтобы хвалить мужчин, когда те поймают добычу и преподнесут им меха.

Или просто помогали горничным готовить еду.

Однако, казалось, Карен интересовала именно сама охота.

«Должна ли я беспокоиться о подобной вещи, пока поддерживаю эту территорию?» – из-за дерева Изелла наблюдала за действиями Карен.

«Сейчас Карен выступает в роли дочери лорда и хозяйки земли, но рано или поздно эта роль достанется мне.

Кажется, отец собирается оставить их жить в качестве прикрытия, даже если заберёт все права у лорда Хайэр. Но я хочу по-другому. Их нужно выгнать.»

И чем больше Изелла смотрела на Карен, тем сильнее становилась эта мысль.

«Карен Хайэр нельзя оставлять здесь.

Если рядом с нами будет такая женщина, велика вероятность, что Раймонда заберут.

Даже если Раймонд искренний мужчина, если его соблазняет такая сука, как Карен, кто сможет устоять?» – Изелла боялась Карен, которая снова и снова появлялась в её снах.

«Это потому, что я слишком ревнива? Я начинаю слишком часто думать о Карен.

Неприятно.»

– Изелла, что ты там делаешь?

– …Н-ничего, – Изелла испугалась, когда Карен позвала её, но быстро пришла в себя и вышла из-за дерева.

Она была так погружена в свои мысли, что не могла видеть проходящих мимо людей.

– Куда делся Раймонд?

– Направился в лес на охоту вместе с другими. Прошло некоторое время с тех пор, как Вы ушли. Вы были там? Я не могла найти Вас раньше.

– …Вот как.

«Ложь. Как бы я ни задумалась, я никак не могла пропустить зов Карен, ведь я была недалеко.

Видимо, Карен специально оставила меня в стороне, чтобы получить больше времени крутить хвостом перед Раймондом.»

Посмотрев на Карен, Изелла направилась к ней.

«Ты думаешь, я не замечаю твоих намерений?»

Не замечая пристального взгляда Изеллы, Карен наблюдала за ловушками вокруг них и тем, как горничные готовят еду на столе.

Изелла подошла к Карен.

– Мисс Карен интересуется охотой?

– Да, несильно, но… Поскольку это гористая местность, здесь много животных. Даже если мы готовимся к охоте каждый год, всегда есть люди, которые каждый раз получают травмы.

– Что за звери здесь?

– Почти все. Медведи, волки, лисы… Медведи здесь очень свирепые, поэтому ловить их нужно осторожно. Было много нападений на людей.

– Тогда разве это не опасное место? – Изелле стало немного жутко, и она огляделась.

Лес был очень густым.

Он являлся дремучим, а там, где не было дороги, росли деревья, поэтому было темно, словно ночью.

В том месте, где были Карен и Изелла, все деревья были срублены, чтобы создать свободное пространство. Однако Изеллу пугала мысль о медведе, выходящем из тени.

– Всё в порядке. У нас достаточно ловушек и людей, которые их контролируют. Здесь не так опасно. Животные не приходят в опасные для них места.

«Это нормально, потому что животные также стараются избегать людей.»

Хоть Карен сказала это, однако Изелла не могла скрыть своё беспокойство в отсутствии Раймонда.

Слуги и горничные здесь всё ещё принадлежали Карен, а не Изелле.

Но зная, что волноваться об этом будет слишком большой ошибкой, Изелла попыталась быть смелой.

– Не нужно так бояться животных. Они попадут в ловушки, как только подойдут близко, – Карен улыбалась, смотря на Изеллу.

Изелле не нравилось выражение её лица.

«Она словно смотрит на меня сверху вниз.»

Изелла повернулась в направлении дальних деревьев. Она хотела привести в порядок свою одежду.

Было неприятно, что корсет внутри костюма для верховой езды оказался слишком тугим. Поэтому ей нужно было ослабить узел.

– Я не боюсь.

– Понимаю. Однако не заходите слишком далеко.

– Карен, не беспокойся о чужих делах! – сердито воскликнула Изелла.

– Но если Вы пройдёте дальше, то это ведь Ваша лодыжка будет отрублена?

– …! – Изелла остановилась.

На шаг перед ней лежал капкан.

– Почему ты не сказала мне раньше? О… опасно же!

– Разве я не сказала? – Карен пожала плечами.

Но Изелла не могла улыбаться.

Лезвия капкана были настолько острыми, что её лодыжку действительно могло перерубить.

«Я правда могла лишиться лодыжки.

Но как она может говорить об этом так легко?» – Изелле было трудно говорить, ощущая на себе взгляды окружающих.

Все горничные щурились, бросая на неё жалостливые взгляды.

– …Я собираюсь переодеться в карете.

– Хорошо, я помогу Вам.

Карен последовала за Изеллой в карету.

Изелле не понравилось это, однако она ничего не могла сделать.

Хлоп.

Дверь кареты закрылась, и Карен встала за спиной Изеллы.

Пальцы Карен развязывали заднюю часть корсета костюма Изеллы для верховой езды.

Распуская одну ленту за другой, её пальцы коснулись спины Изеллы.

– …

«Бесит.»

Холодные пальцы касались спины Изеллы.

Даже с чувствительными пальцами это было странно неприятно.

«Изелла похожа на ползающего червя.

Почему она так ненавидит ‘Карен’? Потому что Раймонд проявляет ко мне интерес? Конечно, в какой-то степени это правильно.

Но теперь станет жутко.»

– Изелла, мне развязать корсет до конца, а затем снова зашнуровать его?

– …Да, пожалуйста, – терпеливо сказала Изелла.

Возможно, причиной тому были те дни.

У Изеллы были сильные менструальные спазмы.

Накануне её мучали головные боли и боль в пояснице.

Естественно, всё это время Изелла также мучилась от боли в животе.

Сейчас было самое подходяще время.

– …Не-несильно… пожалуйста.

– Да.

«Странно,» – Изелла была в ужасе.

У неё был регулярный менструальный цикл.

А теперь наступило время менструации.

Было естественно терпеть боль от знакомых менструальных спазмов.

Однако, когда Изелла думала о предстоящем кровотечении, она думала о крови, которой быть не должно.

[– Кровь на кровати и юбке?]

«Да,» – после слов Карен Изелла убедилась.

«Я просто неправильно всё увидела.

Кровь пошла внезапно.

Я просто не увидела кровь на своей юбке, но…»

– Готово.

«На моей юбке была кровь, на моей кровати была кровь, но на нижнем белье её не было.

Это была ночь, когда я видела тело чернокожей горничной.»

Изелла старалась не думать об этом, смотря на чисто выстиранную юбку.

Но что бы она ни делала, она не могла избавиться от этого неуютного чувства.

«Тогда я думала, что причина в менструальной крови, но на следующий день на одежде не было следов.

По времени также не должна была начаться менструация.

Можно было подумать, что это была менструальная кровь, но это не так.

Совсем не так.

Это была не моя собственная кровь, а чья-то чужая, пропитавшая мою одежду и постель.

Я не могу сказать об этом никому.

Лишь ей.

Карен, рядом с которой всегда была женщина по имени Нэнси.»

– …Карен, это… Как тебе тот ребёнок, Донна? Новая горничная, что рядом с тобой.

– Донна? – Карен качнула головой, когда Изелла спросила её об этом, но улыбнулась. – Она хороший ребёнок.

«Что?» – Изелла не могла понять этой реакции.

«Личная горничная весь день находится рядом с хозяином.

Она просыпается утром, помогает одеваться и вести дела по хозяйству.

Она должна помогать с каждой мелочью и радовать хозяина, пока тот не ляжет спать.

И, судя по тому неуютному ужину, Карен должно быть грустно из-за того, что Нэнси ушла.

Кроме того, она впервые официально услышала об уходе своей горничной.

Так почему Карен в порядке?

Женщина, с которой она была целыми днями столько лет, исчезла без единого слова, а она сменила горничную и закрыла этот вопрос без особой суеты? Я подняла огромную шумиху просто из-за того, что пропало одно моё ожерелье.

Естественно, что шум должен быть лучше, если исчез человек.

Горничная – это её собственность. Пропавшая собственность.»

– Донна невероятно добрая и милая, – улыбнувшись, Карен открыла дверь кареты.

Слуга, стоявший снаружи, тут же поддержал её.

Изелла тупо смотрела в спину Карен.

«Как она может так относиться к горничной, которая долгое время заботилась о ней, но однажды исчезла?

Пусть и говорит холодно, но она добра даже к этой неуклюжей горничной.

Карен добра ко всем, включая слуг.

Но почему… она не заинтересована в исчезновении Нэнси?» – Изелле стало не по себе.

– Пахнет кровью.

– … – Дулан растянулся в кресле и, нахмурившись, посмотрел на Карен.

В течение семи дней, связанных с праздником, он выбирал одного из животных для всесожжения, перерезал ему горло, пуская кровь, и публично сжигал.

В отличие от него, пропахшего кровью и дымом, Карен сияла.

Посмотрев на Карен с недовольным лицом, Дулан сказал:

– …Т-ты выглядишь расслабленной.

– Сэр Раймонд крайне талантлив, – пожав плечами, Карен посмотрела на расчленённого кролика.

«Во время фестиваля священник действует как мясник.

По иронии судьбы верующие окрашивают свои руки кровью, чтобы выразить свою благодарность Богу.»

Подготовка, которая по ожиданиям должна была продлиться две недели, закончилась через три дня благодаря присоединению Раймонда и Ксенона.

Карен, которая должна была встретиться с отцом до конца подготовки и найти след Нэнси, пришлось отложить план из-за неожиданного изменения расписания.

На четвёртый день воды должна была пройти церемония помолвки Изеллы и Раймонда.

Это известие перевернуло весь особняк вверх дном.

Количество работы увеличилось в несколько раз, а слуги и горничные чуть ли не бегали.

Даже несмотря на то, что церемония помолвки должна была пройти на фестивале, сам фестиваль был грандиознее, чем обычно.

Эта помолвка стала неожиданной даже для Карен.

«Обручиться в это время. Изелла и Раймонд. Ни в одной из моих жизней ничего подобного не было.»

Это делало Карен ещё более взволнованной, когда она думала о том, как много Вэрдик сделал, чтобы залечить обиды Изеллы.

«Смерть Нэнси напугала Изеллу, равнодушие Раймонда делает её ещё более тревожной, а Вэрдик продолжает прикладывать столетние усилия, чтобы успокоить её.

Но есть кое-что более захватывающее, чем это.»

– …Т-тебе жаль, что они собираются пожениться?

– Немного, – хихикнув, Карен обняла Дулана за плечи, а затем переместила руки на его шею. – Он красивый, не правда ли? Талантливый и богатый.

Её руки наполнились силой.

«Хочу задушить тебя вот так.»

Естественно, эта слабая попытка была подавлена Дуланом без особых усилий.

Несмотря на усилия, которые Карен вкладывала, Дулан мягко разжал её руки.

«А ведь я вложила много сил. Слишком существенная разница в силе между мужчиной и женщиной.»

– Ты отказываешься от моих объятий. Мне так грустно.

– …Сумасшедшая, – даже когда Дулан сказал это, он не выглядел сильно недовольным.

В эту встречу Дулан казался странно более расслабленным, чем в прошлые периоды, даже когда они были женаты.

Вот что не понравилось Карен.

«Смешно, какими самодовольными становятся мужчины, едва им удалось переспать с женщиной.

Я хотела, чтобы ты показал мне больше своей ревности. Возможно, церемония помолвки Раймонда и Изеллы успокаивает его нервы? Если это так, то это крайне разочаровывающая реакция.»

– …Че… четыре дня очищения т-тела.

«Чего ты ждёшь?» – Карен с силой потянула голову Дулана на себя.

Послышался слабый стон:

– Агх.

– У тебя нет седины на голове.

– Т-ты и правда…

«Я бы хотела, чтобы ты показал мне ещё немного грязных чувств.

Но для меня, ищущей что-то более интересное, есть кое-что более срочное, чем твоя ревность, Дулан.

Раймонд быстро справился с работой, поэтому я смогу порыться в кабинете отца и в деле, связанном с Нэнси.

Это будет более захватывающим, чем церемония помолвки Раймонда.»

– Ты сейчас не занят? Со мной нет Тома, чтобы проверить, не слишком ли перетруждается мой отец. Пожалуйста, пусть он уделит мне немного времени. Я смогу увидеться с ним во время ужина?

– …Лорд занят.

– Тогда дай мне ключ от кабинета.

– …Зачем?

– Ты не знаешь, что у Хелен его нет? Где, чёрт побери, он находится, если его нет у экономки?

– П-подожди, кабинет должен быть открыт.

– Не этот кабинет, а личный кабинет отца. Я слышала, что кроме него ключ есть ещё и у тебя.

Нахмурившись, Дулан покачал головой:

– …Зачем тебе туда?

Но Карен, уже приготовившая ответ, ответила без раздумий:

– Я хочу увидеть портрет моей матери. Он хранится именно там.

– …Если что-то пропадёт…

– Я думаю, ты ошибся с адресатом. Это ведь мой дом, нет?

Закатив глаза, Дулан вытащил ключ из ящика стола.

Он выглядел сложным и трудным к созданию копии.

Когда Дулан посмотрел на неё, Карен тут же опустила ключ и спросила его:

– Завтра тоже будет забой?

– Так… Не говори так о церемонии. Это невежественно и глупо…

– Мне жаль.

Дулан ещё сильнее сжал губы, когда Карен оборвала его речь извинением и, бросив проповедь, продолжил:

– …Е-если быть точным, он начнётся завтра. Сегодня была жертва зерном.

– А запах?

– …Упражнялся.

– Запах – это не шутка. Нет, тебе не нужно смывать его сейчас. Завтра меня тут не будет. Я здесь, чтобы сказать тебе это. С Раймондом и мисс Эванс. Ах, сэром Раймондом. Не используй карету из вишнёвого дерева. Мы воспользуемся ей завтра.

– Т-ты зовёшь его так фамильярно.

– Ты ревнуешь?

«Сделай что-нибудь.»

Однако Дулан предал ожидания Карен.

Он лишь нахмурился и обвинил её:

– …Я-я бы хотел, чтобы ты не относилась к этому так легко. Если у тебя есть мозг, Карен Хайэр. Эвансы готовятся к церемонии помолвки… Им придётся сделать это.

– Она попросила меня об этом.

Естественно, это было ложью.

Изелла не стала бы просить ехать с ней, как только ей порекомендовали хорошее место для просмотра фестиваля. Они просто планировали выехать вместе и вернуться по отдельности.

Только так Карен могла свободно передвигаться по особняку. Поэтому для неё было удобнее, что Дулан думал, что они проводят время вместе.

– Тебя? Попросила? – Дулан повернул голову, показывая вопросительное выражение, словно он не понимал, о чём могла попросить Изелла.

– Ей кажется, что она совсем не нравится сэру Раймонду.

– …Это так?

– Этого недостаточно, чтобы увидел сторонний человек. Но достаточно для вовлечённых в это дело сторон. Во всяком случае, мы обе вместе с сэром Раймондом пойдём куда-нибудь во время фестиваля. Разве это не мой долг позаботиться о подавленной гостье? Объединение этих двоих также поможет нашему поместью.

– …Скорее, я думаю, что это послужит возможностью зажечь огонь греха.

«Так даже лучше,» – пожав плечами, Карен улыбнулась и Дулан больше не возражал.

Он слишком устал для этого.

*****

– Нет, почему вы продолжаете преследовать меня?

– Что? Леди, если Вы будете проводить время вместе с сэром Раймондом и мисс Эванс, лорд Дулан сказал нам оставаться с вами…

«Как же это бесит.»

Донна расплакалась, когда Карен недовольно нахмурилась.

Боуэн смотрел вдаль.

«Будет неразумно возвращаться в особняк в одиночку, чтобы обыскать кабинет отца.»

– Это ничтожество…

– Лорд дал достаточно денег.

Карен ударила Боуэна зонтиком по ноге:

– Я повторю это ещё раз. Дулан ещё не лорд, не так ли?

Донна оглянулась и сделала несколько шагов назад.

– А я – хозяйка. Не говори так, словно всё это тебе дал Дулан.

– П-прошу прощения.

Слуги отличались от горничных, возможно, потому, что не принадлежали хозяйке, Карен.

«Времени немного, да и просчитать дальнейший маршрут трудно.

Однако есть кое-что.»

Победив Боуэна, Карен с улыбкой обратилась к Донне:

– Тогда пойдём к миссис Дэй?

В новой жизни Карен была полна решимости не повторять своих прошлых ошибок.

Карен, у которой не было намерений разводить скандал, просто сидела в карете, движущейся к дому миссис Дэй, что, казалось, ещё больше обеспокоило слуг.

– Я не собираюсь сбегать.

– Я не верю в это.

– Тьфу, – даже когда Карен покачала головой, Донна молчала. – Расскажи мне о миссис Дэй.

– Вы знаете её лучше, чем я.

«Знаю,» – Карен начала трепать кончики локона.

– А что ты скажешь?

Карета подъехала к нужному дому слишком быстро.

Это был дом миссис Дэй, до которого Карен смогла добраться после стольких неприятностей. Он был старомодным и немного непривлекательным для дома, где жила гувернантка дочери лорда.

– Почему он такой старый?

– …Леди. Этот дом довольно хорош… К тому же он близко к центру.

– Если близко к центру, значит, тут шумно.

– Можно дойти до нужного места сразу, без необходимости ехать в карете. Безопасность лучше.

– Это… Здесь так много людей. Как это может быть лучшей безопасностью?

– Потому что они следят друг за другом.

– Не лучше ли иметь больше слуг?

– Эм… де… деньги.

Услышав разговор двух девушек, Боуэн подал голос:

– Давайте зайдём.

– П-подожди.

Но Боуэн постучал в дверь, не услышав ответа Карен.

К ним вышла горничная в потрёпанной форме и, спросив, кто они, с широко открытыми глазами вбежала обратно в дом.

Спустя некоторое время вышла женщина средних лет.

Донна первой поздоровалась с ней:

– Здравствуйте.

«Эта женщина миссис Дэй?» – Карен сложила зонтик и приподняла юбку, чтобы поздороваться.

Поздоровавшись, она окинула женщину взглядом с ног до головы.

Это была женщина, которую Карен никак не ожидала увидеть.

Карен не ждала, что она сможет помочь. Однако даже впечатление от неё, что было обычным, немного разочаровывало.

Превышение ожиданий – это хорошо, но неожиданность не всегда делает нас счастливыми.

Миссис Дэй была пухлой женщиной средних лет с румяными щеками и каштановыми волосами с оттенком седины. Впечатление как от обычного человека было довольно сильным.

Она казалась очень далёкой от таких слов, как секреты или заговоры.

– Карен?

– Да…

– Боже…

Эта женщина средних лет производила мягкое впечатление.

Самое правдоподобное для гувернантки впечатление.

Миссис Дэй почти бегом приблизилась к Карен.

Не говоря ни слова, она обняла девушку.

– Карен? Это и правда ты.

Сбитая с толку, Карен остановила руку, которой собиралась оттолкнуть миссис Дэй.

Женщина, обнявшая её так крепко, что у Карен перехватило дыхание, отпустила её через некоторое время и, взволнованно смотря на девушку, взяла её за руки:

– Прошло очень много времени.

Карен, впервые видевшая её, могла лишь улыбнуться.

– Ты помнишь меня?

Это был трудный вопрос.

«Сейчас я должна просто смеяться.»

– Просто я давно не видела Вас, – рассмеялась Карен.

– Прошло не так много времени.

«Донна точно говорила, что она ушла довольно давно.»

– Карен.

– Да, миссис Дэй.

– Ты меня не помнишь, – с каменным лицом сказала миссис Дэй.

Нежное впечатление быстро закаменело.

На её лице явно отражались какие-то мысли, и Карен не могла продолжить говорить что-то.

– Ты всё ещё ничего не помнишь? – единственные слова, произнесённые тихим голосом, которые не могли услышать стоящие в стороне Донна и Боуэн, без колебаний пронзили мозг Карен. – Ты потеряла память.

«Я потеряла память.

Я знаю это.

О чём она? Какую именно часть воспоминаний я потеряла?»

Это перевернуло все воспоминания Карен о прошлом.

«Кто эта женщина? Почему она говорит что-то подобное, что я не могу понять, потому что это никогда не проявлялось раньше? Эта женщина знает, что говорит?»

– Заходи. Мы давно не виделись. Правда.

Следуя за шагами миссис Дэй, Карен вошла в сумрачный дом.

Снаружи он выглядел старым, но внутри было чисто.

Но именно эта чистота заставляла приглядываться сильнее.

Если присмотреться, то обои были выцветшими, а деревянный пол потёртым и скрипел при каждом шаге.

Этот звук заставлял Карен чувствовать себя ещё более неуютно.

Место, в котором она никогда не была, человек, которого она никогда раньше не видела. Всё это вызывало в ней ощущение дискомфорта.

У Карен пересохло во рту.

«Хочу выпить чая.»

– Завари чай в самой лучшей чашке!

По приказу мадам Дэй горничная скрылась в кухне.

Карен сделала знак Боуэну и Донне, которые стояли у двери:

– Донна, Боуэн, почему бы вам не пойти и не насладиться фестивалем?

– Как мы можем доверять леди? – мгновенно ответила Донна.

Лицо Карен ожесточилось.

«Я не хочу разбираться с тобой сейчас. Точнее, я не могу позволить себе этого.»

– Мне есть о чём поговорить наедине с миссис Дэй. Мы не виделись слишком давно. Вам просто нужно остаться в гостевой комнате.

– …Карен, прости, но у нас нет комнаты для гостей. Как насчёт комнаты для прислуги?..

Донна презрительно посмотрела на поношенную одежду, которую носила горничная миссис Дэй, и её лицо исказилось от ужаса:

– Н-ни за что. Лучше сходить на рынок, чем это.

Донна отказалась, даже позволив себе грубость, но, к счастью, Боуэн схватил её за плечо и заставил замолчать, потому что она перешла грань.

«Мне придётся рассказать Хелен о поведении Донны, когда вернусь в особняк,» – нахмурившись, Карен указала пальцем на дверь, чтобы Боуэн мог увидеть это.

«Убирайтесь.»

– Мы придём ко времени послеобеденного чая. Донна, идём со мной.

– Эй…

– Поторопись.

Когда их выгнали, с каменным лицом вышла горничная, несущая чай.

Причина её поведения сразу стала ясна.

Не хватало чашек.

Миссис Дэй села, держась за руки.

Карен сосредоточилась на том, что она должна была сделать.

– Ты не помнишь меня?

«Как много я могу рассказать этой женщине?» – сжав губы, Карен растерянно моргнула.

Она волновалась.

– Я знаю это. В конце концов, это случилось после того, как миссис Хайэр скончалась. Лорд был…

«О чём сейчас говорит эта женщина?» – глаза Карен обратились к миссис Дэй.

«Я должна спросить.»

– Причём здесь моя мать? – её голос прозвучал резче, чем ожидалось.

– Как много ты знаешь?

Карен не понравилось, что мадам Дэй отвечала вопросом на вопрос, но ничего не могла сделать с этим.

Она решила чуть изменить свои действия, чтобы проявить инициативу:

– Миссис Дэй, я очень… растеряна, – Карен прикрыла глаза.

«Судя по её статусу и дому, эта женщина, должно быть, не получает должной пенсии от лорда.

Обычно гувернанток, не состоящих в браке, после работы знакомят с другим домом.

Особенно если у тебя положение лорда. Если же она не может найти подходящее место, то, естественно, остаётся в поместье, получая пенсию. Есть много подобных случаев.

Однако, смотря на состояние этого дома, можно сделать вывод, что она вышла из дома необычным способом.

Крайне странно, что гувернантка, обучавшая единственную дочь лорда, ведёт подобную жизнь.

Значит, она прячется от взора лорда.»

– Не пытайтесь расспрашивать меня. Я хочу, чтобы Вы просто рассказали мне всё, что знаете.

– Мне нужно знать, как много тебе известно, чтобы я могла рассказать тебе об остальном.

– Миссис Дэй.

«Даже если я взволнована, я прожила уже сто лет в окружении десятка горничных.»

Открыв глаза, Карен посмотрела на миссис Дэй:

– Я потеряла память. Скажите мне, что Вы знаете. Потому что сейчас мне невероятно больно. И если Вы поможете мне, я обязательно отплачу Вам.

– …Эта часть всё ещё с тобой, – опустив чашку, миссис Дэй зашевелила руками.

Она тоже нервничала.

– Ты была такой с детства, – и миссис Дэй начала рассказывать Карен о её неизвестном прошлом. – Ощущение чрезмерной зрелости. Ты хорошо соображала, но… это не было умом, как у учёных. Ты немного отличалась от детей аристократов твоего возраста. Было ли это потому, что тебя воспитывала Кэтрин?

– Вы были знакомы с моей матерью?

– Ты помнишь Кэтрин?

– Это… Нет, совсем не помню.

Миссис Дэй смотрела на Карен, сидящую перед ней, но её взгляд был туманным, словно она видела что-то далёкое.

Выражение глаз, словно сквозь неё видели её мать, было неприятным.

«Отец иногда так же смотрит на меня.»

– Леди Нора Кэтрин Хайэр. Её девичьей фамилией была Энид. Вообще-то Кэтрин… Да, просто. Называть её мадам Хайэр очень странно. Честно говоря, я никогда не думала, что она станет жить в подобном месте.

Карен прижала губы к краю чашки, чтобы скрыть дрожь.

Вкус чая был незнаком ей.

В конце концов Карен с горечью скривила губы.

– Всё потому, что Кэтрин всегда окружали мужчины. Я думала, что она выйдет замуж и будет жить в красивом месте. В сравнении я говорю о материальной части.

Карен покраснела, когда миссис Дэй окинула взглядом дом.

– Это было очень глупо, но она никогда никого не слушала. На первый взгляд она выглядела слабой, но была очень упряма.

С точки зрения Карен, эти слова не представляли особого интереса.

Карен была несколько нетерпелива.

Ей не была интересна любовная история родителей [Карен].

Однако миссис Дэй продолжала говорить о Кэтрин, матери [Карен].

Какой красивой была Кэтрин, как популярна и сколько женихов влюблялось в неё. Она рассказывала это с лицом, наполненным гордостью, которую Карен не могла понять, наблюдая со стороны.

Карен осознала, что миссис Дэй не была тем пророком, который дал бы ей ответы, на которые она надеялась.

«Это разочаровывает.

Она простая женщина средних лет, которая любит болтать и скучать по прошедшим дням.»

– Ты очень похожа на Кэтрин. У меня до сих пор есть её портрет. Видишь вон ту стену?

На стене висел портрет красивой женщины, очень похожей на Карен.

«Даже если я умру, Нэнси никогда не должна делать что-то подобное… Ах, когда я умру, эта история закончится, поэтому я не смогу увидеть это.

Эта женщина средних лет, хвастающаяся чужой славой, становится всё более обременительной.»

– Я часто слышу это, – вежливая улыбка Карен выглядела так, словно её лицо вот-вот сломается. – Я хочу узнать больше о своих воспоминаниях, чем об этом.

– Ах, да, – миссис Дэй неловко замолчала. – Ты была очень упряма с самого детства. Довольно умной… и единственной дочерью в самой лучшей семье этого места. Но потом однажды ты сильно… заболела.

[– Дэй, не вмешивайся больше. Это не то, что должно волновать тебя.]

Глаза миссис Дэй потускнели от воспоминаний, затопивших её сознание.

*****

– Тогда восточная культура… Карен. Карен?

Дэй хотелось плакать.

Маленькая девочка, которую она учила, дрожала всем телом.

Юный и остроумный дух исчез после того, как ей исполнилось семь лет, и ребёнок почти весь день плакал от страха. Горничные с хорошим телосложением прибежали на зов и обездвижили ребёнка.

Вскоре к Карен прибежала Кэтрин, которая была довольно серьёзно больна.

Сегодняшний урок был вот так испорчен.

Дэй не могла даже успокоить девочку, не говоря уже о том, чтобы учить её, поэтому ей приходилось просто стоять в стороне.

Дэй ощущала яркий страх.

– Мадам, всё не так.

– … – Кэтрин крепко обнимала Карен.

Девочка дрожала даже после того, как мать обняла её.

– Всё в порядке, Карен. Мама рядом. Всё в порядке… Тш-ш… Всё будет хорошо. Да? Поедим печенье?

Глядя прямо перед собой, девочка прижималась к матери и ещё некоторое время плакала, а затем заговорила:

– Мама, моя жизнь… Какой в этом смысл? Если моя жизнь…

Это был её десятый день рождения.

Было решено, что Карен и её родственник Дулан будут помолвлены.

Это была помолвка, которой никто не был рад.

Кэтрин заболела и больше не могла забеременеть.

На глазах у родственников и знакомых она объявила об этом.

Поскольку её тело слабело день ото дня, а продолжительность жизни не была длинной, Кэтрин хотела увидеть помолвку своей дочери. Всем показалось это несколько странным, но родители с обеих сторон не были особенно против этой помолвки.

Помолвка состоялась неофициально с согласия взрослых.

Когда они увиделись, лицо Карен выглядело так, будто она съела насекомое, а лицо Дулана было таким, словно он унюхал гниль. Дулану было восемнадцать лет, а Карен всего десять.

– Ты, ты… умрёшь, правда…

– Посмотрим.

Карен показала, что противится судьбе.

Она втолкнула Дулана в комнату, где находилась стая собак, и закрыла дверь.

После этого Карен принесла стул и села перед дверью, чтобы Дулан не открыл её.

Если бы слуга не открыл дверь, увидев Карен и сломав замок на двери, Дулан умер бы на месте.

– Карен, немедленно извинись перед Дуланом!

Это уже был инцидент, который нельзя было сбрасывать со счетов как детскую шутку.

Однако родители Дулана были крайне бедны и не хотели упускать будущее место лорда, для которого семья Хайэр организовала всё, включая обучение. С тех пор родители Дулана уделяли больше внимания Карен, которая, казалось, сошла с ума, чем Дулану, своему родному сыну.

«В этой семье я единственный человек, который может взять на себя роль настоящего взрослого.»

Набрав в грудь побольше воздуха, Дэй преградила Карен путь.

Однако прежде чем Дэй оттащила девочку от кровати Дулана, та успела бросить свои слова:

– Эй, почему ты не умер тогда? Твоя жизнь ничего не стоит.

– Карен! – в изумлении Дэй закрыла рот Карен ладонью.

Но было уже поздно.

Прищурившись, Дулан посмотрел на Карен и угрюмо ответил:

– …Е-если я не смогу убить тебя, я заставлю твои внутренности гореть.

Но даже несмотря на то, что Дулан сказал это, казалось, его потрясение оказалось слишком большим. И после этого, видя Карен, он начинал заикаться.

И со следующего года он ни разу не посетил особняк лорда.

Дэй ещё сильней пыталась изменить Карен.

Она увеличила часы учёбы и рассказывала ей истории, которые могли заинтересовать Карен.

Но ответом на это было лишь молчание.

Припадки Карен усилились, Кэтрин становилось хуже, а лорд Хайэр молчал.

Как бы Дэй ни пыталась достучаться до них, все просто избегали этого вопроса.

Она ничего не могла сделать.

Большую часть дня с Карен был доктор, а не гувернантка.

Было много дней, когда Дэй сидела в кабинете одна.

Хелен, экономка лорда, урезала Дэй зарплату.

Дэй опустила голову, понимая, что у неё нет другого выбора, кроме как смириться с этим.

А потом настал этот день.

День, когда место Дэй заняла чернокожая цыганка.

Это был год, когда Карен исполнилось четырнадцать.

– Ты мне очень помогаешь. Спасибо.

– Я просто благодарна за то, что мне дали такую хорошую работу. Привет?

– …Если я не заговорила с тобой первой, не разговаривай со мной.

Нэнси улыбнулась и взяла Карен за руку.

Когда чернокожая женщина, которую она увидела впервые, взяла её за руку, Карен на мгновение скривилась, но исправила выражение своего лица из-за упрёка своей матери.

Однако её взгляд не был добрым.

Кэтрин, которая привела Нэнси к Карен, резко сказала:

– Карен, Нэнси та, кого привела твоя мама. Ты не должна так смотреть на неё.

– Такая грязная…

– Дэй! Пожалуйста, уважай Нэнси так же, как ты уважаешь меня. Она та, кто поможет Карен.

Однако то, что Нэнси взяли в помощь Дэй, означало, что её влияние сильно уменьшается и что одной Дэй недостаточно.

Естественно, Дэй она не понравилось.

К счастью, Нэнси также не понравилась Карэн, и, продолжая избегать её, она приходила к Дэй.

Каждый раз, когда Карен приходила к ней, Дэй ощущала облегчение.

Дэй гладила Карен по голове, когда они оставались одни.

Чем больше Карен отвергала Нэнси, тем больше это помогало Дэй.

– Нэнси пела колыбельную? Что за нелепость. Хорошо, что ты отвергла её, Карен.

– …

– Должно быть, эта цыганка пела какую-то странную песню.

– Правда?

– Да. Давай, ложись.

«Темнокожая женщина, которая даже не была в услужении у другой благородной леди, а являлась простой странствующей гадалкой. Абсолютно не подходит.»

Дэй было крайне неприятно, что подобную горничную пристроили к её ученице.

«Горничная – работа не для подобной женщины.»

Опрятный вид горничной не должен был стыдить хозяйку. Прислуга всегда должна была быть ухоженной и иметь скромный вид и молчаливость.

Для Карен же горничной, по крайней мере, должна была быть женщина из среднего класса. Это вызывало возмущение Дэй.

Однако лорд не слушал советы Дэй.

– Дэй, я не принижаю твою образованность, однако сейчас Карен нужно совсем не образование. Почему бы тебе не оставить это на Нэнси?

– Лорд Хайэр, Вы не можете так поступать. Как можно доверить свою дочь женщине, которая занимается магией? Она продолжает говорить Карен странные вещи.

Потирая виски пальцами, лорд Хайэр ответил:

– Дэй, Карен не твоя дочь. Это нам решать, что хорошо для нашего ребёнка. Как насчёт того, чтобы взять несколько дней и отдохнуть в другом месте?

Дэй пришла в ярость и задала вопрос:

– Лорд Хайэр, я единственная, кто действительно обращает внимание на Карен в последние дни. Как долго Вы разговариваете с Карен не о мадам?

– Прекрати. Ты говоришь слишком много. Сейчас есть более… У меня много работы, поэтому оставь меня в покое.

– Когда мадам умрёт, Карен…

Бам.

Дэй было жаль лорда Хайэр.

Он не мог правильно рассуждать из-за своей смертельно больной жены.

То же самое касалось Кэтрин, которая была больна.

Дэй была единственным человеком, который мог думать о Карен, не заботясь о Кэтрин.

«Ребёнок, на которого не обращают внимание родители, воспитывается горничной.

Но горничная никогда не даёт ему ласку. Точно так же, как и его родители.»

Дэй видела так много подобных людей.

И её сомнения стали убеждением.

– Сейчас… что ты сделала?

– Что? Это лекарство, которое помогает мисс.

– Ты кормила Карен лекарством? Ты проверила его у врача?

На вопрос Дэй Нэнси фыркнула:

– Вы что, не понимаете, о чём я? Не отожествляйте меня с этими идиотами, госпожа. У них свои методы, у нас свои. Просто это для неё имеет больше смысла.

«Лорд и мадам сошли с ума…»

Подросткам свойственно фантазировать и создавать свои собственные миры.

Хоть степень сильно различалась, но припадки и фантазии Карен не были редкостью для её возраста.

Взрослые должны были правильно исправлять подобных детей.

Когда родители Карен привели цыганку, которая рассказывала странные истории в подобной ситуации и давала ей странные лекарства, Дэй вспылила.

Однако с появлением Нэнси припадки у Карен значительно уменьшились.

Особняк, который был полон беспокойства об одной Кэтрин, приветствовал тишину Карен.

Вот только в этой тишине Карен постепенно становилась странной.

– Не могу есть.

– Мисс?

– Нэнси, у него странный вкус.

Дэй была поражена:

– Карен, тебе не следует быть такой вежливой со слугами.

– Да? А.

Эти слова были началом.

Карен становилась всё более странной.

Она, которая стыдилась того, что её горничная чернокожая, иногда проявляла к Дэй суровое отношение, словно её наниматель.

А её отношения с Нэнси становились всё теснее и теснее.

Карен была совершенно спокойна.

Однако, по мнению Дэй, это было не слишком хорошо, потому что она словно уснула.

Эмоции Карен притупились, а воспоминания постепенно угасали.

Особенно серьёзно это было заметно в отношениях с близкими людьми.

Кэтрин время от времени звала Карен всякий раз, когда ощущала себя достаточно отдохнувшей, но эти вечера постепенно сократились до одного раза в неделю, одного раза в две недели и одного раза в месяц.

Нэнси же, напротив, проводила с ней всё больше времени с утра и до вечера, и её влияние на Карен росло.

– Карен… как её дела?

– Плохо. Нэнси продолжает читать странные сказки и кормить её чем-то неизвестным.

– Но теперь она ведь не причиняет себе вреда и у неё нет припадков, верно?

– …Да.

– Вот и славно, – Кэтрин смотрела на Дэй затуманенными глазами.

Это были глаза, которые уже потеряли зрение и были открыты лишь из вежливости.

– Пока Вы живы…

Карен не узнала свою мать в их последнюю встречу.

В ужасе, словно увидев что-то грязное, она схватила Нэнси за руку и отступила.

– Мадам, в последние дни Карен почти всегда следует за Нэнси, как если бы она была Вами.

– …Да?

– Её нужно забрать сейчас же.

– Дэй, – Кэтрин была худой, словно скелет, и от красоты её юности не осталось следа.

Чистая белая ночнушка висела на ней, словно на ветке дерева, а её голос ничем не отличался от скрипа деревянной мебели.

– Дэй, мы действительно… давно знакомы.

– …Мадам Хайэр.

– Даже если я умру, Карен будет в порядке. Нэнси позаботится о ней.

– Только… горничная, – Дэй задохнулась. – Горничная никак не может заменить Вас.

– Дэй, позови меня.

– Мадам Хайэр.

– Не так.

– …Энид.

Кэтрин попыталась изменить выражение своего лица.

Но нельзя было сказать, пыталась она засмеяться или заплакать.

Кэтрин умерла.

Она прикасалась к портрету дочери, пока не умерла.

Кэтрин очень скучала по дочери, но так и не встретилась с ней перед смертью.

По её мнению, Карен должна была забыть о ней.

Лорд Хайэр согласился с мнением о том, что не нужно делать так, чтобы помнить о человеке, который всё равно умрёт.

Но он не выходил из комнаты Кэтрин целый месяц.

Он также избегал встреч с Карен.

– Карен.

– …А, да. Здравствуйте.

– Кэтрин умерла.

– Да? – Карен посмотрела на Дэй со слегка ошеломлённым выражением лица, а затем повернула голову к Нэнси.

И Дэй никогда не забывала слов Карен, что последовали дальше.

– Кто такая Кэтрин? – спросила Карен у Нэнси.

Одни эти слова были похожи на развернувшийся кошмар.

То, что сделала темнокожая горничная с Карен, было равносильно превращению её в идиотку.

Дэй была шокирована.

Однако даже когда она стучала в его двери, лорд Хайэр не вышел.

Сумасшествие этого ребёнка не было чем-то новым.

Это была невероятно незначительная вещь в сравнении со смертью его жены.

В последний раз Дэй видела лорда Хайэр, когда её уволили.

Дэй не хотела уходить, но, если она хотела получать хотя бы маленькую пенсию, она должна была уйти так, чтобы не было проблем.

*****

– Ты не помнишь этого.

– …Да, миссис Дэй.

Первое чувство, которое испытала Карен – дискомфорт.

Карен была недовольна всем: начиная от того, что сказала миссис Дэй, и заканчивая тем, как она смотрела на неё.

– Ты в порядке?

– Да.

«Чёрт, как же хорошо.»

То, что сказала Дэй, было тем, что Карен ожидала. До такой степени, что вся жизнь Карен казалась ей её собственным заблуждением. Сколько бы раз она об этом ни думала.

– Почему? – миссис Дэй вопросительно посмотрела на Карен. – Почему ты в порядке? Ты не можешь быть в порядке.

Губы Карен ожесточились от этих высокомерных слов.

– Подводя итог тому, что Вы рассказали, потеря памяти, с которой я столкнулась, вызвана какими-то силами.

– Звучит очень неприглядно, но это правда. Цыгане владеют самыми разными видами магии.

Карен фыркнула:

– Если у них есть такие способности, зачем им странствовать повсюду? Проще завоевать мир.

Лицо миссис Дэй слегка покраснело.

Но вскоре она вновь заговорила:

– Всё потому, что твой разум хрупок.

«Как бы я ни догадывалась, но слышать это из чужих уст не очень приятно,» – но Карен закончила выражение своих чувств лишь пожатием плеч.

«Сто лет – не простое время.

Мысль о том, что всё это может быть иллюзией, вызванной моим безумием, уже давно посещала меня.»

Поэтому Карен не была удивлена, услышав от миссис Дэй эту правду.

«Но прямое доказательство этого само пришло ко мне.

Но прежде чем я сдержу своё обещание, которое дала Нэнси, прежде чем убью её, все должны понести соответствующее наказание.»

– Благодаря этому ясно одно. Мой отец знает, что я сумасшедшая.

«И что он спрятал тела, которые я оставляла в особняке,» – Карен посмотрела на свои вьющиеся локоны.

– Вы – это не я.

«Бесчисленные воспоминания в моей голове слишком длинные и чёткие, чтобы их можно было отбросить как простую фантазию.»

Карен не знала, насколько можно было верить словам Дэй.

«Нет, даже если верить всему, что она сказала, не слишком ли мало этой информации? Ведь эта женщина мне чужая.

И знает мало.»

– Ни отец, ни мать не могут подтвердить это. А Нэнси…

«Я просто убила её.»

– Теперь, когда ты так далеко от меня, я не могу доказать свои слова, – при этих словах Дэй явно ожидала сочувствия. – Она ушла? Что случилось?

– Уволилась с работы.

– Отлично. В конце концов, именно поэтому ты смогла проделать весь этот путь сюда. Если бы она до сих пор работала, ты бы не зашла так далеко.

«Это так. Я убила её. Дала ей лекарство и задушила. Я собиралась использовать её, чтобы напугать Изеллу. Но сейчас даже не могу найти её тело.»

– Тогда… могу я снова стать твоей гувернанткой? Хм? Карен, поговори об этом с лордом. Ты приехала ко мне. Ты можешь не помнить меня, но ты приехала сюда.

Карен было отвратительно видеть, что Дэй навязывает ей свои воспоминания и дружбу, которых у неё не было.

«Когда умирает богатый мужчина, к нему цепляются самые разные женщины.

Как Хелен, наша экономка. Но у я уже знаю последствия её изгнания, что нельзя сказать о миссис Дэй.

Она была выброшена ещё раньше.

Кроме того, я видела много женщин, которые хотели стать моей матерью.»

– Вы столько всего мне не рассказали.

– Я не лгала.

– Тогда почему Вас выгнали? – спросила у Дэй Карен.

Лицо миссис Дэй изменилось:

– Всё потому, что я была против того, чтобы Нэнси продолжала кормить тебя теми пустыми мыслями.

– Миссис Дэй, Вы с самого начала говорили, что Вы против Нэнси. И хоть прошло много времени с тех пор, как Вы стали моей гувернанткой, правда и то, что Вы довольно долго остаётесь в поместье. Вас внезапно попросили уйти, но... – Карен посмотрела на интерьер старого дома и преувеличенно грустно покачала головой. – …Меня интересует причина того, что Вы не сменили место жительства. Почему Вы игнорируете эту часть?

Карен никому не доверяла.

«Если ты не доверяешь даже себе, кому ты станешь доверять? То же самое касается и женщины передо мной.

То, что я страдаю от безумия, – факт, о котором я знаю уже давно.

Но как отказаться от сотни прожитых мною лет?» – Карен не могла признать этого.

Признать, что прожитое было единым абстрактным прошлым и всё это закончилось.

– Вы хотели быть моей матерью?

– Все в том доме сумасшедшие. Я ведь для тебя!..

– О, Вас выгнали после того, как Вы протестовали от имени сумасшедшего ребёнка, которого хотели забрать из-под Вашего крыла? Ни за что в это не поверю, – голос Карен стал звонким, словно в комедии, но тут же оборвался.

Дэй попыталась приблизиться к Карен, но остановилась.

И на её лице отразился лёгкий страх:

– Карен?

– Я не верю в это. Чтобы проверить свои когнитивные способности, я расчленила труп и привела его сына, чтобы подтвердить всё через него, но Вы вдруг говорите: «Ты сумасшедшая, ты не должна ничему верить»? Как главный герой своей собственной жизни, я отказываюсь от такого поворота событий.

– Карен, что… О чём ты сейчас говоришь?

– Я уже сделала кое-что! А теперь ты спрашиваешь что! Я дала ему наркотик, разрезала на куски и сожгла! Как ты думаешь, я буду удовлетворена этим? Именно тобой… человеком, который так внезапно появился?

– Ты… Я не понимаю, о чём ты говоришь.

– Не притворяйся, что не понимаешь, – Карен стиснула зубы.

Карен было трудно признать, что она сошла с ума.

«Нужно разобраться.

Нужно разобраться.

Управляй собой. Действуй. Монета уже подброшена.

Нет причин отступать назад.»

– Если бы у тебя были мозги, ты бы поняла это.

Щелчок.

– Ты ведь понимаешь, что я не собираюсь оставлять тебя в живых, верно?

– Карен! Успокойся… Нэнси издевалась над тобой. Разве ты не видишь, что она причина всего этого? Разве ты не можешь просто посмотреть на дни, которые ты забыла с тех пор, как была ребёнком? Теперь, когда я здесь, всё будет в порядке. Да? Раз уж лорд выгнал эту суку, значит, лорд понял, что ошибся. Ничего, если ты наймёшь меня сейчас. Всё… – поспешно говорила Дэй.

Но что-то пошло не так.

Бах!

– Ай!

«Я целилась в голову, но промахнулась.»

Кровь капала с виска Дэй.

Её лицо заливалось кровью.

Карен перезарядила револьвер и приблизилась к миссис Дэй.

Задев кожу, пуля просто застряла в полу.

– Раймонд закончил бы с одного выстрела, но, похоже, что череп человека более скользкий, чем я думала.

– Карен, успокойся. Да?

Карен подошла к Дэй.

Это было по-настоящему увлекательное зрелище – видеть дрожащую в углу женщину средних лет, которая пыталась доминировать над ней, триумфально рассказывая о прошлом некоторое время назад.

– Я уже убила Нэнси, – улыбнулась Карен.

Её зубы сверкнули белизной в лучах полуденного солнца.

Дэй отступила назад, но оказалось, что больше некуда.

Девушка с улыбкой на губах подходила всё ближе и ближе.

*****

[Всё в порядке. Всё хорошо.

Всё грустное остаётся в книге.

Леди мечтает.

И этот мир для неё как сон.

Вскоре вы с рыцарем полюбите друг друга и все страдания закончатся.]

– Разве я не говорил, что зайду за Вами через некоторое время?

– Боуэн.

– Пожалуйста, будьте терпеливы ко мне. Тот, кого будет отчитывать господин Дулан, просто подчинённый, как я.