Онлайн чтение книги Записи об усмирении чудовищ эпохи Тяньбао Legend of Exorcism
Глава 37 - Прийти подготовленными

«Вы знаете, почему у благородной императорской наложницы никогда не было наследников?».

***

В апсиде¹ дворца Синцин Хунцзюня и Ли Цзинлуна сдавливали до болевого онемения в костях и выворачивания внутренних органов наизнанку. Юноша вновь попытался поднять руку для взмаха мечом, но сил оставалось все меньше.

[¹апсида (后殿 [hòu diàn]) — примыкающий к основному объёму пониженный выступ здания, полукруглый, гранёный, прямоугольный или усложнённый в плане, перекрытый полукуполом или сомкнутым полусводом.]

— Чжанши…

— Подожди… — с трудом выговорил мужчина, — Взгляни… это море крови… живое…

— Меня так сильно сжали, что сейчас вырвет… — с болью прошипел Хунцзюнь, не в силах сосредоточиться на чем-то еще.

Стоило Ли Цзинлуну активировать Светоч Сердца и осветить им поверхность кровавого моря, как алый цвет из-за сияния стал становиться светлее, в то время как остальная часть в противоположность все больше темнела. У него не было возможности сказать точно, являлось ли это следствием попадания света поверх жидкости или же это море крови действительно боялось Светоч Сердца…

— Чуть погодя собери все имеющиеся у тебя силы и вытолкни Священный Пятицветный свет наружу… — прерывисто попросил Ли Цзинлун.

Хунцзюнь выпустил последний имеющийся в легких запас воздуха. Лицо же Ли Цзинлуна уже приобрело зеленовато-пурпурный оттенок из-за задержки дыхания, взгляд его затуманился. Грудью они плотно прижимались друг к другу, пока море крови продолжало сжимать их в ловушку и медленно уничтожать внутри барьера из света.

Ли Цзинлун прохрипел:

— Ты… готов?

Хунцзюнь уже не мог произнести ни слова. Их грудные клетки стиснулись вместе без малейшего намека на свободное пространство, но Ли Цзинлун напряг все свои силы на единственный глубокий вдох. Грудь его засияла ярким светом.

Области, куда достигало сияние Светоча Сердца, казалось, претерпевали странные изменения. Стоило падающему свету пасть на темные участки моря крови, как они начинали немедленно отступать. Ли Цзинлун направил силу в свои ладони, отчего те тоже засияли, и потянул их к обволакивающему их морю по обе от себя стороны. По мере распространения сияния темные области медленно отступали, избегая созданные светом веерообразные участки, и после уже собирались в одном месте позади мужчины.

— Сейчас! — прокричал он.

Из последних сил Хунцзюнь внезапно расширил барьер Пятицветного Священного света!

В это мгновение свет распространился по всем направлениям в море крови. Пятицветный Священный свет был словно разделивший небеса и землю топором посреди изначального хаоса² Паньгу³, насильно создавая свободное пространство посреди моря крови! Однако духовная сила Хунцзюня была уже на исходе, ему едва ли удалось поднять барьер на несколько чи, как он почувствовал надвигающую, словно цунами, кровавую контратаку.

[²Хуньду́нь (混沌 [Hùndùn]) — мифологическое существо, представлявшееся в Древнем Китае воплощением изначального хаоса, из которого возникла Вселенная. Выглядит он как мешок огненно-красного цвета, 3-метрового роста, без головы, глаз, ушей, ноздрей и рта, с 6 лапами и 4 крыльями.]

[³Пань-гу́ (盤古 [Pángǔ]) — в древнекитайской мифологии мифический первопредок. Согласно китайским мифам, изначально во Вселенной был бесформенный хаос. Со временем в хаосе возникло вселенское яйцо, из которого позднее появился Пань-гу. Считается, что взмахом огромного топора Пань-гу отделил Инь от Ян и сотворил мутную часть — землю (Инь) и светлую часть — небо (Ян). Чтобы Инь и Ян не соединились, Пань-гу каждый день отталкивал небо от земли. Когда Пань-гу удостоверился, что земля и небо не соединятся и не нуждаются в его подпирании, он умер. Дыхание Пань-гу стало ветром, голос — громом, левый глаз солнцем, правый глаз — луной. Руки и ноги образовали четыре стороны света, туловище землю, из крови возникли реки, из вен — дороги, из волос — звёзды, растения, деревья, из зубов и костей — металл, из костного мозга — нефрит.]

Когда Священный свет достиг своего предела, Ли Цзинлун нащупал Меч Мудрости за своей спиной. Обнажив клинок и оттолкнув Хунцзюня подальше, он со всей доступной ему силой вырвался из-под защиты барьера и вонзил Меч Мудрости в прямо в темную область моря.

Яркий свет вырвался из клинка, в то время как черный дым поднялся из недр моря крови. В момент успешной атаки на темную область, все остальное море забурлило, поднялось вверх и вновь свалилось вниз с оглушительным всплеском.

Хунцзюнь обессилено упал на землю, задыхаясь из-за наполненного рыбным смрадом воздуха⁴. После нескольких попыток отдышаться, он взглянул на держащего двумя руками Меч Мудрости Ли Цзинлуна. Черный дым клубился вокруг клинка, пока, в конце-концов, не попал под воздействие яркого света, из-за чего окончательно испарился.

[⁴стоит упомянуть, что кровь по мнению китайцев отдает рыбным запахом.]

Из черного дыма вырвался болезненный вой, словно заточенная там душа, наконец, была освобождена. После море крови потеряло свою форму и хлынуло во всех направлениях приливными волнами.

С трудом поднявшись на ноги, Хунцзюнь не переставая задыхался. Ли Цзинлун покачнулся из-за неустойчивой поступи, но все же протянутой рукой обхватил чужую ладонь и помог ему встать в устойчивое положение.

— Вперед! — Ли Цзинлун повернул голову, — Она должна быть где-то неподалеку!

***

Вокруг открытой площадки для созерцания звезд плотно сгустились грозовые тучи, но дождь уже прекратился.

Бессознательная Ян Юйхуань лежала посередине площадки. Семихвостая лисица опустила голову, испуская из пасти всё новые волны окутывающего тело женщины белоснежного света.

С глефой в руке Хунцзюнь шаг за шагом поднялся на площадку.

С тех самых пор, как лисица лишилась одного своего хвоста, кровь не переставая струилась из незаживающей раны. Казалось, что между ней и Ян Юйхуань существовала какая-то загадочная связь. Стоило юноше подойти чуть поближе, как оказалось, что на самом деле белый свет непрерывным потоком струился из тела женщины в пасть семихвостой лисицы, окутывая ее собственную тушу и в конечном счете столбом белоснежного сияния устремляясь в небеса.

— Демоническая лиса, отпусти ее, — глубоким голосом приказал Хунцзюнь, приподняв клинок.

В этот момент, лисица, наконец, обнаружила приближение юноши. Повернув голову, она издала рев и в атаке бросилась на него. Хунцзюнь сразу же воздвиг барьер из Пятицветного Священного света.

В это время Ли Цзинлун также подобрался к смотровой площадке. Он укрылся за каменной колонной с Мечом Мудрости в руке, наблюдая за каждым движением демоницы.

— Ты действительно одержал победу над моим дитя? — с дрожью в голосе спросила лисица.

— Это кровавое море было твоим ребенком? — медленно произнес Хунцзюнь, — Я уже уничтожил его.

Шерсть на всем теле лисицы вздыбилась, а сама она задрожала еще сильнее.

— Забудь, сын Кун Сюаня, ты, должно быть, действительно родился специально для этих трех домашних зверушек с коротким оперением⁵. Неважно кто ты, это уже не имеет значения!

[⁵гладкошерстная зверюга (扁毛畜生 [biǎn máo chù shēng]) — нецензурное выражение, обычно относящиеся к домашним птицам или же демонам-птицам в романах. Пошло от романа «Путешествие на Запад».]

Хунцзюнь в ответ взревел наполненным неприкрытой угрозой голосом:

— Да кто ты вообще такая?!

Вместо ответа лисица холодно усмехнулась, отпуская все еще лежащую на земле Ян-гуйфэй.

В то же время на площадку с другой стороны с распахнутым ртом также взобрался демон-карп. Ли Цзинлун поспешно зажестикулировал, показывая, чтобы Чжао Цзылун не подходил вперед, в то время как тот с написанным на морде непониманием поспешно кивнул.

— Бася, Суаньни, Яцзы… — глубоким голосом продолжила лисица. С каждым сказанным словом ее тон наполнялся горем, — Считая Сюэло⁶, кто знает скольких вы убили моих, У Циюй, детей… Кун Сюань убил мою сестру и теперь вы поступаете также жестоко. Мы все представители клана демонов, так почему же мы должны убивать друг друга?!

[⁶тут у нас идет игра слов. данное слово состоит из двух иероглифов (血罗), где сюэ (血 [xiě]) означает кровь, в древности относилась к крови в жертвоприношении; а ло (罗[luó]) — к ловушке на птиц. сюэло букв. означает «кровавая ловушка для птиц».]

— Эти три зверя… тоже были твоими детьми? — Хунцзюнь не мог поверить в это.

— Если быть точнее, то они принцы-драконы Великой Тан⁷, — голос лисицы внезапно наполнился опасной нежностью, когда она тихонечко продолжила: — Вы знаете, почему у благородной императорской наложницы никогда не было наследников?

[⁷те трое являются сыновьями дракона, а дракон, как известно, это символ императорской власти и даже считалось, что император является настоящим драконом.]

Хунцзюнь промолчал.

У Ли Цзинлуна не получалось отогнать пробегающий по спине холод от следующих слов У Циюй:

— Ей суждено было иметь троих детей, но из-за особенностей ее тела она никогда не сможет выносить потомство от людей, в отличии от твоего отца… Полагаю, твоя мать тоже была человеком, поэтому на свет появилось такое мерзкое детище…

Зрачки Ли Цзинлуна внезапно сузились.

У Хунцзюня сперло дыхание и он просипел:

— Это ты убила моего отца?

У Циюй опустила голову при взгляде на юношу. Темная энергия в ее глазах рассеялась, словно бы там вместо нее разгоралось черное пламя. Она зашептала:

— То, что я видела… я видела… так это был ты…

Стоило Хунцзюню схлестнуться взглядами с лисицей, как его будто ударила молния, а сам он погрузился в пучину собственных воспоминаний…

— Ди Жэньцзе, у меня есть только один ребенок…

В полуразрушенном кирпичном главном зале Департамента экзорцизма мужчина поддерживал свою молодую жену одной рукой, во второй же сжимал ладошку ребенка и, пошатываясь, вошел в помещение.

Маленький Хунцзюнь в оцепенении наблюдал за разворачивающейся на его глазах сценой. Разлетающиеся во все стороны лучи золотого сияния, облаченный в золотые доспехи и держащий Меч Мудрости человек, что парил в воздухе. Наконец, его отец и мать на последнем издыхании, преклоняющие колени перед этим летающим мужчиной.

Скрытый в тени из-за света человек поднял Меч Мудрости…

— Хунцзюнь! — яростный рев Ли Цзинлуна вернул юношу к реальности.

Меч Мудрости заливался ярким светом, покачиваясь прямо перед ним. С наполненным ужасом лицом Хунцзюнь отступил назад и рухнул на землю!

Ли Цзинлун, повернувшись, сжал клинок двумя руками и корпусом встал на защиту Хунцзюня лицом к лицу с демоном-лисой. Он стал задавать вопросы с той же яростью:

— У Циюй, где Король Демонов?! Сегодня ты встретишь свою смерть⁸! Ты больше не сможешь сбежать из Чанъаня!

— Король Демонов? — лисица внезапно засмеялась, — Ты говоришь о том мусоре — Черном Драконе? Он давным давно ушел. С его-то способностями он способен только проглотить свой гнев⁹. Теперь я — Королева Демонов!

[⁸Твое время истекло (大限已至 [dà xiàn yǐ zhì]) — собственно, идиома, букв. означающая, что пришло чье-то время умереть.]

[⁹Проглотить собственный голос (忍气吞声 [rěn qì tūn shēng]) — идиома, означающая, что вы ничего не можете ответить и вам придется лишь проглотить горькую обиду и терпеть.]

Резкий смех демонической лисы потряс весь дворец.

— Вашей Великой Тан почти подошел конец! Подожди! Ли Цзинлун! Вы все… вы все… в особенности ты…

Взгляд лисицы заскользил с Ли Цзинлуна обратно на Хунцзюня, и она продолжила, отчеканивая каждое слово:

— Кун Сюань убил мою сестру Юй Цзаоюнь. Я хотела забрать жизнь его сына, чтобы развеять ненависть в сердце, но я не ожидала, что это будешь ты. Я только надеюсь, что ты продолжишь жить, потому что с этого момента ты будешь терзаем всеми видами страданий в пламени Мары, что сожжет все дотла. Жизнь будет хуже смерти… и ты… навсегда… погрязнешь в мучениях!

— Кто убил моих родителей? — под пристальным вниманием лисицы Хунцзюнь почувствовал едва сдерживаемую ярость в сердце.

Однако Ли Цзинлун поднял руку с расцветшим в ней белоснежным сиянием и провел ею по горизонтали перед собой. Свет прервал зрительный контакт с лисицей, и этого хватило для мгновенного успокоения юноши.

— Я… Я… — голос Хунцзюня задрожал.

— Только я виновен в убийстве твоих потомков, — глубоким голосом оповестил Ли Цзинлун, — Это не имеет ничего общего ни с Хунцзюнем, ни с кем-то другим из моих коллег. Даже если из-за своих поступков я в страданиях сгорю в адском пламени, позволь же только мне нести это бремя! Демоническая лиса! Ты совершила все виды зла и в ад¹⁰ сегодня отправишься только ты!

[¹⁰просто как интересная деталь, что в оригинале Цзинлун говорит лисице отправиться в чистилище (炼狱 [liàn yù]), а это место, где души умерших очищаются от грехов, прежде чем попасть в рай. Таким образом можно уловить, что Цзинлун хочет счастливой следующей жизни для этой лисицы.]

Сразу после сказанных слов, Ли Цзинлун сжал Меч Мудрости покрепче и совершенно бесстрашно бросился на демона-лису.

Семихвостая лисица издала дикий вой, в то время как ее острые когти уже устремились к Ли Цзинлуну. Едва Хунцзюнь пришел в себя, как тут же воздвиг барьер из Пятицветного Священного света, отражая ее атаку. При столкновении демон-карп воспользовался возможностью перепрыгнуть через высокую платформу с криком:

— Я нашел ее!

Пока Ли Цзинлун с Хунцзюнем отвлекали внимание и уводили прочь лисицу, Чжао Цзылун приобнял Ян Юйхуань за шею, схватил щепотку пыльцы и засыпал ей в нос. Ян Юйхуань только была без сознания, но под воздействием порошка она в ту же секунду чихнула и начала просыпаться…

…Когда она открыла наполнившиеся слезами глаза, то на месте своего спасителя заметила хлопающего ртом карпа.

— Так красива, — хотя демон-карп не принадлежал к человеческой расе, но даже он мог по достоинству оценить кожу женщины, которую можно ранить одним вздохом¹¹, и ее тонкие черты лица.

[¹¹ранить одним вздохом (吹弹可破) — метафора на настолько нежную и хрупкую на вид кожу, на которую, кажется, дунешь — и она потрескается.]

Взгляд Ян Юйхуань наполнился недоумением и с долю секунды она просто пялилась в глаза демону-карпу.

— Красавица, ты в порядке? — поинтересовался глубоко обеспокоенный демон-карп.

Ян Юйхуань взвизгнула:

— Ах, как этот карп может говорить! Демон! Демон!

Она была настолько напугана, что поспешно попыталась подняться. Из-за подобной реакции на доброе дело на демона-карпа словно вылили ушат холодной воды из таза, и ему пришлось подтвердить:

— Хорошо, хорошо, да, правильно, я — демон.

— Уведи ее! — сердито рявкнул Ли Цзинлун.

— Последуешь за мной? — попытался умаслить ее демон-карп.

У Циюй продолжала бороться с Хунцзюнем и Ли Цзинлуном, но стоило ей услышать пронзительный приказ, как она тут же повернула голову и хрипло позвала:

— Юй-эр!

Но было уже слишком поздно. Левая рука Хунцзюня двинулась вперед, в то время как правой рукой он взмахнул глефой в дугообразной линии от лодыжек до самой макушки, атаковав сияющей дугой света от клинка. Не сумев увернуться, У Циюй в конечном счете потеряла еще один хвост. Стоило крови хлынуть вновь, как она развернулась и бросилась на Хунцзюня с остервенелым криком:

— Я убью тебя первым!

Когда У Циюй оттолкнула Хунцзюня, он тут же свалился за пределы смотровой площадки. Ли Цзинлун отбросил меч и бросился за ним, схватив его за руку и повиснув в подобном положении. Однако лисица открыла пасть и оттуда вырвалось обжигающее пламя, что тут же подожгло и без того хрупкие деревянные перила и окончательно уничтожило их. Хунцзюнь громко заорал, когда они с Ли Цзинлуном вместе свалились вниз.

Но в этот момент их обоих словило что-то мягкое, и голос Мо Жигэня оповестил:

— Мы здесь!

Цю Юнсы и А-Тай последовали за ним одновременно. Серый Волк одним прыжком донес Ли Цзинлуна и Хунцзюня обратно на смотровую площадку. Отряд экзорцистов вновь был в полном составе. Серый Волк вновь обратился Мо Жигэнем, и все быстро окружили и таким образом поймали сильно израненную У Циюй в центре своего построения.

— Демоническая лиса, где Черный Дракон?! — холодно задал вопрос Цю Юнсы, взмахнув кистью, — Он должен сдаться без боя и вернуться обратно в Башню Укрощения Драконов¹²!

[¹²несмотря на то, что в оригинале данная башня называется именно так (降龙塔), все же есть предположения, что здесь идет прямая отсылка на пагоду в честь монаха Цзигуна (济公), которого почитали и звали живым Буддой, в Ханчжоу, откуда родом сам Цю Юнсы. Повторюсь, это лишь предположение!]

— Демоническая лиса, — Мо Жигэнь вытащил стрелу и натянул ее на тетиву своего лука, стоя в северо-западном углу смотровой площадки, — Где вы держите Белого Оленя?

Ли Цзинлун был шокирован!

— Как я посмотрю, вы все пришли сюда со своими скрытыми мотивами, — холодно усмехнулась У Циюй, — Смерть Кун Сюаня, сбежавший из Башни Укрощения Драконов бессмертного Черный Дракон, хранящий сны Белый Олень… Но почему бы вам всем вместо вопросов не попробовать убить меня?

— Ваше Величество!

— Ваше Величество!..

Держа императорский клинок в руке, на площадку ступил Ли Лунцзи. Вся территория под смотровой площадкой, в том числе и три внутренних и внешних этажа, были плотно окружены солдатами Шести армий. Позади них в коленопреклоненных позах стояло большое количество солдат. Упираясь одной ногой в землю, они натягивали тетивы своих луков и прицеливались прямо на лисицу в центре.

— Ваше Величество! — наполненным горем голосом крикнула Ян Юйхуань, перепрыгивая через демона-карпа и бросаясь к Ли Лунцзи.

— Юй-эр… — голос У Циюй также наполнился не пролитыми рыданиями, — Юй-эр… ты помнишь? Если старшая сестра¹³ сможет продержаться до восхода солнца, то тогда ты сможешь…

Выражение лица Ян Юйхуань стало озадаченным. Она переводила взгляд с Ли Лунцзи на У Циюй и дрожащим голосом позвала:

— Старшая сестра¹⁴?

[¹³цзецзе (姐姐 [jiějiě]) — старшая сестрица, названная старшая сестра.]

[¹⁴Здесь уже используется Дацзе (大姐 [dàjiě]) — самая старшая из сестёр. Если вы спросите, почему мы не делали сноски про обращения раньше, то я не смогу дать внятного ответа на этот вопрос.]

Слезы все же полились из больших глаз У Циюй, опадая на землю.

Все собравшиеся экзорцисты с опаской поглядывали на лисицу. Ли Цзинлун же продолжать чувствовать какую-то неправильность ситуации, но не мог понять, в чем именно она обстояла. Он вновь закричал:

— Демоническая лиса! Что ты сделала с императорской наложницей?!

Однако Ли Лунцзи взмахом руки приказал Ян Юйхуань оставаться на месте, а сам медленно пошел вперед и остановился только в десяти шагах от У Циюй, обратившись к ней низким голосом:

— Откуда же ты, лисица? Зачем беспокоишь земли моей Великой Тан?

У Циюй тихонечко оповестила:

— Ваша госпожа Гого давно мертва, Ли Лунцзи!

— Нахалка!

Услышав обращение лисицы к императору по имени, принялась бранить ее группа солдат один за другим.

— Вкушая все изысканные деликатесы этого мира, задумывался ли ты когда-нибудь о погубленных под твоим правлением жизнях? — продолжила У Циюй с усмешкой, — Когда это ваша человеческая раса испытывала сочувствие по отношению к нашем демоническим племенам? Когда ты отдал приказ заживо сжечь моих детей и внуков, ты почувствовал хоть каплю сострадания?! И взметнулись тогда в небеса языки пламени — это негодование всего мира! Так мне все еще нужна причина для уничтожения твоей династии Тан?!

Ли Лунцзи возвышенно изрек:

— Демоны и чудовища не являются моим народом и сердца их совсем другие¹⁵. Вы никогда не станете людьми! Убейте ее!

[¹⁵Здесь произносится фраза (非我族类 [fēi wǒ zú lèi]，其心必异), сказанная Вэй Чжэном (из «Четыре года Чэнгун"《左传·成公四年》), что в последствии стала идиомой. Вольный перевод фразы звучал так: «Варвары — это чужой народ с другими сердцами. Они сильны как воры, но как люди они слабы и подобострастны, пренебрегающие добротой и добродетелью, это заложено в них природой».]

— Тогда сегодня мы наконец узнаем! — взвыла У Циюй, — на что способен настоящий Сын Неба!

— Ваше Величество, будьте осторожны!.. — закричал шокированный Ли Цзинлун.

Лисица набросилась на императора и никто из присутствующих не успел вовремя броситься к нему на защиту. Одновременно с нападением, Ли Лунцзи взмахнул императорским мечом перед собой. На мимолетное мгновение вспыхнул золотой свет, обернувшийся защитным барьером, из-за столкновения с которым лисица с силой отлетела назад.

В этот момент крики «Десять тысяч лет жизни!»¹⁶ не умолкали ни на мгновение. Лисица безостановочно тяжело дышала, широко раскрытыми глазами взирая на Ли Лунцзи.

— Твоя судьба уже предрешена¹⁷! — дыхание Ли Лунцзи также сбилось, — Сдавайся и твой труп останется нетронутым¹⁸!

[¹⁶(万岁 [wàn suì]) Английское «да здравствует (король)», японский «банзай», наше «ура» и, наконец, китайское «десять тысяч лет жизни!» (тоже самое значение у «банзай») — все это используется в контексте поздравления или же восхваления монарха.]

[¹⁷букв. можно сосчитать вздохи (气数已尽 [qì shù yǐ jìn]) — идиома, относящаяся к человеку, которому осталось мало жить, он на последнем издыхании и совершенно обессилен. Пошла от романа «Троецарствие».]

[¹⁸просто интересная деталь, что для Древнего Китая было очень важно то, как тело будет выглядеть после смерти. Например, если тело было разорвано на части или предано огню — то душа не сможет переродиться.]

Хунцзюнь хотел бы сохранить жизнь этой лисице по имени У Циюй, чтобы чуть позже они смогли бы основательно допросить ее. Она десятилетиями контролировала Чанъань из-за кулис и могла располагать множеством полезной информации о внутренних делах.

— Мы не можем проявить милосердие, — постановил Ли Цзинлун, — Пока она жива, однажды истина выскользнет наружу, как обнаружение камня на дне при отливе реки¹⁹, но жизнь у нас только одна.

[¹⁹камень на дне реки (水落石出 [shuǐ luò shí chū]) — идиома, букв. означающая, что истина будет раскрыта рано или поздно.]

Все присутствующие слегка кивнули, и Хунцзюню пришлось сдаться и поддержать их. Услышав сказанное, лисица громко истерически засмеялась и после зарычала:

— Тогда вперед!

Во время яростного крика тело демонической лисы вновь увеличилось в размерах до самых небес. На сей раз раз экзорцисты не стали дожидаться чьих-либо приказов и вместе вышли вперед. Хунцзюнь сжал глефу, меч в руке Ли Цзинлуна засиял ярким светом, Мо Жигэнь натянул на тетиву все Семь Разящих Стрел, а Цю Юнсы взмахнул своей каллиграфической кистью.

В одно мгновение ослепительный свет собрался на вершине смотровой площадки, и еще один хвост лисицы был безжалостно отрезан. Ли Цзинлун с мечом на перевес двинулся вперед. Черное пламя заструилось по земле из глаз демоницы, но оно растворялось куда бы не попадало свечение клинка.

По мановению кисти Цю Юнсы все начерченные на смотровой площадке созвездия и вырезанные на колонах драконы вместе устремились к лисице.

Мо Жигэнь выпустил Разящие Стрелы в демоницу, а после обратился в Серого Волка и накинулся к ней на спину.

Демоническая лиса болезненно взвыла и из ее рта во все стороны вновь вырвался огонь. Однако ледяной вихрь рванулся к ней, подавляя извергнутое пылающее пламя. Подпрыгнув в воздух, Хунцзюнь сначала заблокировал атаку Пятицветным Священным светом, после чего изогнулся и нанес удар глефой.

— Осталось три! — прокричал юноша.

Демоническая лисица последовательно потеряла несколько хвостов. По мере их падения в лужи крови, ее духовная сила становилась все слабее и слабее. Хунцзюнь молча наблюдал за ней, чувствуя, как в жалости дрогнуло его сердце.

Но в следующее мгновение по небу разнесся птичий клич…

…Слои грозовых туч расходились, открывая путь яркому сиянию восходящего солнца. Гигантская птица Пэн с залитыми золотистым светом расправленными крыльями, что охватывали расстояние с десять чжан, кружил по небу, прежде чем с криком спикировать вниз.

Сразу после взмахами огромных крыльев Пэн создал вихрь. Соколы, орлы, ястребы и другие крупные птицы появились вслед за ним и, словно приливные волны, устремились к центру смотровой площадки во дворце Синцин. Лисица развернулась для побега и бросилась в сторону Ли Цзинлуна, но тот преградил ей путь и оцарапал Мечом Мудрости ее шею.

С непрекращающимися завываниями демоница продолжала пятиться назад. Ли Цзинлун уже было хотел крикнуть «Защитите Его Величество», как Златокрылый Великий Пэн уже бросился к смотровой площадке. Схватив лисицу двумя лапами с крупными когтями, он поднял ее в воздух и они улетели в небеса.

Десятки тысяч человеческих возгласов вырвались от изумления, и даже Ли Лунцзи не смог сдержать дрогнувшее выражение лица, когда Златокрылый Пэн поднял демоницу и подбросил ее в воздух. Все небо заполонили хищные птицы, что с остервенением окружили ее и принялись по очереди нападать. Болезненные вопли демонической лисы эхом разносились до самого горизонта, пока от нее не остался всплеск тонкого кровавого тумана.

Стая птиц разлетелась по сторонам, а Златокрылый Пэн испустил еще один громогласный крик, прежде чем круговым движением развернулся и вновь погрузился в облака. Птицы кружили в воздухе, после чего все они взмыли вверх, следуя за Златокрылым Пэном, словно руководимые своим генералом войска.

Все произошло в сущее мгновение. С небес дождем полилась кровь и посыпались клочки меха в память о произошедшей только что кровавой битве и разорванной на мелкие части лисице. Все лица присутствующих были залиты кровью, пока они безмолвно стояли на смотровой площадке. Хунцзюнь протянул руку и кусочек белоснежного меха опустился ему на ладонь.

Ли Цзинлун, пошатываясь, опустил меч на землю, облокотился о колонну и испустил долгий вздох.

— Чжанши, взгляните, — пробормотал Цю Юнсы.

Солнце только взошло, освещая всю площадку для созерцания звезд, но звона утренних колоколов так и не было слышно. Под сиянием солнечного света демоническая энергия по всему Чанъаню тут же рассеивалась. Стоило У Циюй погибнуть, как десятки тысяч демонов огромным потоком хлынули во все восемь ворот города для немедленного побега.

Члены Департамента экзорцизма возвышались на смотровой площадке и смотрели на Чанъань. Эта древняя столица, казалось, приобрела новый облик.

— Чжанши, о чем вы думаете? — улыбнулся А-Тай.

— Эта битва была действительно долгой…

У Ли Цзинлуна больше не было сил вообще о чем-то думать да и не было на это желания. Повернувшись, он взглянул на Хунцзюня и протянутой рукой коснулся его головы. Взгляд Хунцзюня же был направлен туда, где совсем недавно скрылся Златокрылый Пэн. Его сердце внезапно сжалось в тоске по Цин Сюну и Чун Мину. Он совсем не ожидал, что Цин Сюн появится в такой момент.

У него защипало в носу, а в глазах навернулись слезы, но он все равно подарил Ли Цзинлуну улыбку.