Онлайн чтение книги Госик Gosick
1 - 2.5

Я проснулась из-за того, что кто-то меня тряс.

Я открыла глаза и увидела пару черных глаз, с тревогой смотрящих на меня. Длинные черные волосы, такие же блестящие, как и глаза, падали на пол.

Это была красивая девочка примерно моего возраста.

Я попыталась подняться и застонала из-за головной боли. Девочка издала тихий озабоченный возглас и подержала меня своими тонкими руками.

*****Где я оказалась?

Что со мной случилось?

Я поднесла к голове руку и огляделась. Я была в просторной гостиной. Тут и там стояли элегантные старинные на вид столы и стулья. В углу была барная стойка, уставленная бутылками вина. Сбоку находилась небольшая сцена, на которой остались раскрытые ноты, будто кто-то здесь играл.

В комнате было много других мальчиков и девочек моего возраста, лежавших на гладком паркете. Нас было как минимум десять. Все дети хватались за головы, жалуясь на головную боль.

До меня дошло, что дети принадлежали к множеству различных национальностей. Почти у всех кожа была белой. Но, поскольку в группе был кто угодно, начиная с грузного, похожего на немца мальчика со светлыми волосами и голубыми глазами, и заканчивая смуглым кучерявым мальчиком, выросшим, похоже, в Средиземноморье, я поняла, что мы из разных стран. Был здесь и низкий желтокожий мальчик китаец. Маленький мальчик и девочка с похожими смуглыми лицами пытались общаться, но, поняв, что говорят на разных языках, растерялись.

В комнате, полной стонов, скорее всего, жаловавших на головную боль, я смогла различить звуки английского и французского, но многие дети быстро говорили на иностранных языках, и я не понимала, о чём именно.

Желтокожий мальчик подошел и помог мне подняться. Я поблагодарила на французском:

— Мерси.

Он кивнул, как будто понял.

— Где мы?! — услышала я чей-то чистый английский. Все дети обернулись на крик.

Там стоял белый мальчик. Он был худым, волосы короткие. Его кожа, покрытая веснушками, была румяной и сильно загорелой.

— Какие-то взрослые в странном экипаже схватили меня и дали еду, и я уснул. Когда я очнулся, я был здесь. И у меня голова болит... Что здесь происходит?

Я встала и сказала, что со мной случилось то же самое.

— Это со всеми здесь произошло?.. — беспокойно ответил мальчик.

Кивнули лишь дети, понимавшие английский.

Веснушчатый мальчик обвел взглядом гостиную. Он нетерпеливо прошелся по комнате, затем взглянул на дверь и коснулся дверной ручки.

Дверь открылась.

Я подошла вслед за ним к двери и выглянула наружу. Там был длинный коридор, увешанный лампами, которые освещали декоративные деревянные стены и темно-красный ковер ярче, чем требовалось.

Мальчик с веснушками оглянулся на нас, на его лице читалось напряжение.

— Скажите... — спросил он, неуверенно наклонив голову. — Вам не кажется, что пол движется?

— Ты прав.

После его слов и правда начало казаться, что пол медленно движется из стороны в сторону. Движение было устойчивым, их качало с промежутком в несколько секунд...

Где они находились?

Почему они очутились здесь?

Затем девочка подняла голову от рук и пронзительно закричала:

— Это землетрясение? Землетрясение, так и есть!

Из-за этого все впали в панику. Кое-кто из детей быстро нырял под столы. Когда паника грозила захватить всех, мальчик-китаец, ранее подавший мне руку, сказал:

— Это не оно.

Говорил он на английском. Его произношение было идеальным.

Все взгляды обратились к нему.

— Это движение не землетрясение.

— Почему ты так думаешь? — спросил веснушчатый мальчик.

Китайский мальчик спокойно ответил:

— Потому что мы не на земле.

— Что?

— Это движение... это волны. Мы в море. Эта комната, вероятно, каюта корабля. Думаю, мы не в доме на земле, а на корабле.

В гостиной повисла мертвая тишина.

*****Веснушчатый повел нас и нескольких оправившихся от головной боли детей по коридору. Мальчик-китаец и разбудившая меня черноволосая девочка тоже пошли с нами.

Коридор ярко освещен. Наши ноги утопали в мягком малиновом ковре, казавшемся мягче любого ковра, на который мне доводилось ступать. От этой мягкости я почти потеряла равновесие и едва не упала.

Я пробормотала это вслух, и мальчик-китаец ответил:

— Да. Мы, должно быть, на одном из высших уровней судна.

— Как ты узнал?

— На таких кораблях высшие ярусы предназначены для пассажиров первого класса. Они могут позволить себе заплатить бешеные деньги за роскошный круиз, и потому и гостиная, и каюты, и даже коридор такие роскошные.

— О...

— Но на нижних уровнях моряки и пассажиры второго и третьего класса оказываются в дешевых комнатах. Так что там они экономят на освещении, и ковры потрёпанные. Ещё ниже грузовой отсек и котельная, которые выглядят такими грязными, что с трудом верится, будто это один и тот же корабль.

— Ты до ужаса много знаешь об этом, — обвинительным тоном пробормотал веснушчатый.

Мальчик-китаец криво улыбнулся.

— Брось, не смотри так на меня. Просто у меня есть некоторый опыт пассажира третьего класса.

— Ха...

По дороге мы представились друг другу. Веснушчатый назвался Хью. Мальчик-китаец — Янгом.

— А ты? — спросили они меня.

— Алекс. Приятно познакомиться, — ответила я.

— Ты француженка? Просто ты сначала на французском заговорила, и английский у тебя с легким акцентом.

— Нет, я из Совилль.

— О. Так в этой стране на французском говорят?

Черноволосая девочка, видимо, не знала ни английского, ни французского, но вроде поняла, что мы представляемся, так что указала на себя: «Ри». Затем она показала на пальцах, что ей четырнадцать.

Как и говорил Янг, гостиная оказалась на одном из верхних ярусов судна. Когда мы вышли к лестнице и поднялись по ней, то тут же оказались на палубе. Один за один мы вышли на поверхность. Когда каждый ребенок вылазил на деревянную, явно старую, палубу, доски сильно скрипели.

А когда все мы оказались снаружи... то лишились дара речи.

Мы увидели океан — океан и ночь...

Нас окутала тяжелая тьма, невообразимая для города. Черные волны плескались вокруг корабля. Над нами весела бледная луна, отражавшаяся на поверхности океана единым световым росчерком. Кругом, сколько хватало глаз, была вода, и кроме самого корабля ничего больше в поле зрения не было.

Один мальчик побежал по палубе.

— Э-эй! — кричал он. — Есть здесь кто?! Помогите!

Ответом стал лишь тихий шум волн.

Девочка-венгерка, высокая и полная, тоже побежала вперед. Она наклонилась через перила и когда уже и сама собиралась закричать...

Я услышала, как что-то рассекло воздух — странный свистящий звук. Затем раздался пронзительный вопль девочки.

Хью был ошарашен.

— Что случилось?

— Что-то задело мою щеку. Как только я подошла сюда, что-то пролетело и упало в воду...

Хью потянулся коснуться лица девочки.

Даже в темноте я ясно видела густой кровавый мазок на его руке.

На правой щеке девочки была неглубокая рана, как будто что-то оцарапало её до крови. Когда она поняла, что случилось, то закричала и опустилась на пол.

Я подошла помочь девочке подняться. Черноволосая девочка, Ри, тоже протянула руку.

Хью и остальные пошли на разведку в указанном венгеркой направлении, но было слишком темно, чтобы определить причину такого полета загадочного предмета.

Янг ещё раньше ушел на капитанский мостик, но теперь вернулся, качая головой.

— Бесполезно. Руль сломан. Нет... Кто-то сломал его.

— Как такое возможно? Зачем мы здесь? Есть ли на этом корабле другие люди? Почему на борту одни дети? — выкрикнул один мальчик.

Но Янг лишь покачал головой в отчаянии.

— Я не знаю.

Поднялся Хью.

— Так мы в итоге просто на мель сядем. Стойте, а, может, радио найдем? На таком судне должно быть радио, верно?

— Ага. Эй, Алекс... Радио должно быть в носовой части судна, так ведь? — спросил меня Янг. Но я никогда раньше не бывала на кораблях, и потому покачала головой, не в силах ответить.

— Пошли!

Янг и Хью побежали вместе. Но вскоре вернулись с поникшими плечами.

— Что случилось?

— Ничего не получится... Там огромная дымовая труба перекрывает дорогу. Невозможно пройти по палубе от кормы к носу. Думаю, труба, скорее, для красоты... Но она все равно слишком большая. Как будто кто-то специально ее такой сделал, чтобы мы не смогли пройти в радиорубку...

— Тогда что нам делать?

Хью посмотрел на меня.

— Должен быть выход. Если не через палубу, то мы можем пройти через трюм. Мы можем спуститься, пройти по коридору к носу и подняться наверх на той стороне. Когда пройдем, сможем вызвать по радио береговую охрану.

— Верно. Это не должно занять много времени, — кивнул Янг.

Я неожиданно почувствовала, как что-то мягкое накрыло мою руку. Ко мне подошла Ри и тревожно вцепилась в меня. Словами мы общаться не могли, но я попробовала ободряюще кивнуть ей, показывая, что с нами все будет хорошо.

Поддерживая вдвоем девочку-венгерку, у которой по щеке текла кровь, мы спустились по лестнице назад. Коридор всё ещё был залит до боли ярким светом. Мягкий красный ковер казался уже немного другим; теперь его цвет больше походил на зловещий кровавый. Венгерка рядом со мной начала беззвучно плакать. Я переглянулась с Ри и посильнее перехватила руку девочки.

*****Мы вернулись в гостиную и обнаружили, что остальные дети оправились от головной боли. Увидев раненую девочку, они замолкли в шоке.

Все сидели на стульях, задумчиво глядя в пол. Их бледные лица освещал яркий свет люстры, глаза смотрели мрачно.

Несколько человек поднялись.

— Что... Ч-что случилось? — спросили они, подходя к нам.

Хью вышел вперед со словами:

— Ситуация следующая.

Он взял на себя роль рассказчика и поведал о произошедшем на палубе, затем предложим им пройти в радиорубку в носу. Остальные закивали, не в силах противиться.

Сначала мы коротко представились друг другу: назвали имена, возраст, национальность и рассказали, как попали на этот корабль. Между нами было одно различие: все были выходцами из разных стран. В списке были Англия, Франция, Германия, Австрия, Венгрия, Италия, Америка, Турция, Аравии, Китая и... Совилль.

Кроме Ри было еще несколько детей, с которыми мы не могли общаться, но, видимо, среди одиннадцати мальчиков и девочек не было двух человек из одной страны. Нас собрали со всего мира.

Но у нас было кое-что общее.

Все мы были сиротами. Если бы мы исчезли, никто не стал бы нас искать.

*****Все одиннадцать снова пошли по коридору, но в это раз в другом направлении.

Я чувствовала такое напряжение, что вернулась головная боль. Я поднесла руку к голове, с моих губ сорвался низкий стон.

Ри это заметила и остановилась.

— Алекс... — прошептала она, указывая на кулон в форме сердца, свисавший с ее шеи — блестящий розовый кулон в форме сердца, сделанный из эмали. Она ухватила меня за руку и заставила коснуться его, затем закрыла глаза. Наверное, так она говорила мне расслабиться.

Ри, видимо, считала свой кулон в форме сердца амулетом. Она как бы говорила мне, что, пока он у нее, мы в безопасности. В её больших черных глазах я увидела нежное сияние. «Она добрая девочка», — сказала я себе. Я благодарно кивнула, и мы ускорили шаг, чтобы догнать остальных.

Хью и Янг, шедшие впереди, неожиданно вскрикнули. Все изумленно остановились.

— Заблокировано, — пробормотал Хью.

— Что это значит?! — закричала девочка с пораненной щекой. Она протолкалась вперед, остальным пришлось посторониться, чтобы пропустить ее. Я шла в самом конце, но сквозь образовавшийся просвет в толпе даже мне было ясно видно то, что находилось впереди.

Это была стена.

Коридор был перекрыт черной стеной до потолка, которую не обойти. Когда Янг увидел её, он развернулся с бледным лицом и побежал назад по коридору.

— Янг?! — закричала я.

Он оглянулся на меня.

— Вряд ли это единственный коридор на этом этаже. Мы должны узнать, есть ли другие, ведущие в носовую часть!

Все закивали и побежали за ним.

Но все коридоры были заблокированы одинаковой черной стеной. Добежавшая первой до следующей стены девочка-венгерка начала всхлипывать, что подтолкнуло и других детей к плачу.

Хью и Янг посовещались вполголоса, затем посмотрели на нас.

— Давайте поищем лифт!

Все повернулись к ним.

Хью заявил ободряюще:

— Мы можем попытать счастье с нижними этажами; может, они не перекрыты. Согласны? Ладно, пошли!

Янг указал на другой конец коридора.

— Мы пойдем туда.

Они пошли вдвоем вперед, не дожидаясь возражений.

Лифт находился в углу, освещенном ещё ярче, чем остальной коридор. Металлическая клетка зловеще поблескивала черным. Рядом была лестница, выложенная сверкающим белым кафелем, но свет там почему-то был выключен, погружая её в темноту и создавая разительный контраст с окружением.

Хью обвел взглядом детей.

— Есть и лестница. Что, по-вашему, нам делать?

Мы дружно переглянулись.

Возможно, мы просто боялись спускаться по темной лестнице, но все дружно ринулись в лифт. Секунду Хью стоял у лифта, набитого детьми, разинув рот, но потом взял себя в руки. — Есть место ещё для двоих... Янг, Алекс, можете отвезти их на этаж ниже?

— А ты, Хью? — спросила я его.

Он потянул Ри за руку к лестничной клетке.

— Мы с Ри спустимся по лестнице. Увидимся внизу.

Ри оглянулась и жизнерадостно помахала мне рукой — смотрелось это мило. Я встретилась взглядом с Янгом, затем забежала в лифт.

Металлические железные двери закрылись за нами с грубым лязгом.

Лифт начал опускаться, все время издавая рев.

Мы молчали, задыхаясь от волнения. Огни лифта резко били в лицо.

Но внезапно...

Закричала девочка. Это был голос Ри.

Янг лихорадочно пытался отпихнуть решетчатые двери. Лифт остановился этажом ниже после нескольких секунд тряски и скрипа. Затем двери медленно открылись и все мы высыпали наружу.

— Ри?!

— Что такое, Хью?!

Я ступила на темную лестницу, но там была почти непроницаемая тьма и я заколебалась, поняв, что могу лишь звать их. Внизу я услышала чей-то приглушенный плач.

— Ри?!

Я уже собиралась ринуться по ступенькам, когда сзади подошел Янг, неся в руках небольшой аварийный фонарик, обнаруженный в лифте. Он щелкнул выключателем и осветил тьму лестницы кругом белого света — который упал на труп.

Мы издали низкий вопль, не в силах пошевелиться от шока.

...Хью лежал на полу. Его тело растянулось на ступенях, подобно сломанной марионетке. Он лежал лицом вниз, его левая рука была спрятана под телом, правая прижата к поясу.

Ри опустилась рядом, как будто ноги ее не держали.

— Что случилось?!, — закричал Ри немец. Он был крупным мальчиком пугающих габаритов и выглядел намного старше четырнадцати лет, хотя утверждал, что его настоящий возраст именно такой.

Но сколько бы он ни кричал, Ри не могла с ним объясниться. Она пыталась жестами показать, что следовала за Хью по лестнице, но затем он свалился там.

Немецкий мальчик злобно закричал на неё на английском с акцентом:

— Я не понимаю, что ты пытаешься сказать!

Я подбежала к Хью и попыталась проверить пульс, взяв его на лежавшую сверху правую руку и положив палец на запястье.

...Но пульс у него полностью отсутствовал.

— Как он умер? — закричал кто-то. Ри покачала головой, показывая, что не знает.

Фонарик Янга был единственным источником света в кромешной темноте лестнице. Но в шоке он выронил его. Круглый луч света покатился по ступеням, звуки ударов отдавались эхом... а затем лестница вновь погрузилась во тьму.

Наступила мертвая тишина.

Затем кто-то неожиданно пронзительно завопил.

— Нет! Я больше не могу! Я возвращаюсь!

Голос принадлежал венгерке с раненой щекой. Я услышала, как она бежит по лестнице. Я бросилась было за ней, но Янг охнул и закричал:

— Эй, куда ты собрались? Не потеряйся!

Она не ответила. Янг закричал ещё настойчивее:

— Мы должны держать вместе... Там слишком опасно!

Я добежала до этажа ниже. Огляделась и мельком увидел девочку, убегавшую в ужасе. Она свернула за угол и исчезла из поля зрения.

— Эй! — закричали другие дети, следовавшие за мной по пятам. Они переглянулись.

Мы просто не могли бросить её одну. Мы решили встретиться в лифте, и начали спускать по лестнице в поисках девочки.

*****В коридоре было темновато. Мы спустились всего на один этаж, но, по сравнению с предыдущим коридором, освещение стало более тусклым, в дереве виднелось больше дырок. Малиновый ковер был потрепан и потемнел в середине, там, где на него снова и снова ступали люди.

Одиночным каютам, казалось, нет конца. Коридор казался бесконечным, вызывая обман зрения, заставляющий думать, будто мы раз за разом проходим одно и то же место.

Неловко ступая по мягкому ковру, я чувствовала, как крепнут мои опасения.

Возможно, будет вернее сказать, я чувствовала, что случится нечто плохое.

Мое сердце бешено стучало в груди.

Когда я дошла до очередного угла, мне почему-то не захотелось смотреть, что за ним. Мои ноги отказывались шевелиться. Я собрала всю свою смелость и заставил себя, пусть и очень медленно, зайти за угол.

И там я увидела...

Девочка-венгерка, которую мы искали, стояла там одна. Ее глаза были широко распахнуты, как будто что-то ее удивило, тело совершенно неподвижно. Я посмотрела ей в глаза. Я хотела отвести взгляд, но не могла.

Она была мертва.

Я сам не поняла, как у меня раскрылся рот, и я закричала так громко, что с трудом верилось, будто крик исходил из моего горла.

На самом деле, она не стояла; боевой нож проткнул ее горло, пригвоздив к стене. Чувствуя, что должна что-то сделать, я, пошатнувшись, протянула руку.

Как только я коснулась ее трясущейся рукой, нож, воткнутый в стен, упал, и ее безжизненное тело свалилось мне в руки.

Она была тяжелой. Я остро чувствовала, как вес её тела давит на меня.

Услышав мой крик, постепенно собрались остальные дети. Когда они заворачивали за угол и видели труп, то начинали кричать.

Янг торопливо подошел ко мне.

— Алекс... Ты в порядке?

Я вяло кивнула.

Собравшиеся дети переглядывались, неспособные ни на что, кроме дрожи от страха. Наконец грузный немецкий мальчик закричал, не в силах сдерживать гнев:

— Кто убил её?

— Ну... Я не знаю, — ответил Янг.

Немецкий мальчик возмущенно закричал:

— Что значит, ты не знаешь?!

— Ни у кого из нас не было ножа. Все мы прибыли на корабль с пустыми руками. И на борту пассажирского судна навряд ли найдешь такой военный нож.

— Тогда?..

Все обменялись взглядами.

Ри подошла через пару секунд. Увидев труп, она ахнула и закрыла рот руками.

*****Держа тело той девочки в тихом коридоре, я не могла ни слова вымолвить.

В конце коридора я увидела старинный шкаф. Один из ящичков был слегка приоткрыт. Со своего места я мог разглядеть его содержимое.

Внутри лежал небольшой пистолет. Дуло зловеще поблескивало черным.

Здесь было оружие.

Оставленное на этом корабле.

Но...

...зачем?