Часть 1
Как и обещал, вечером того же дня, оставив Соврем, Кадзуя вернулся в Академию святой Маргариты. Сойдя на станции, он выпрямил спину и гордо отправился в путь.
— Фьюх…
Длинногривые лошади проезжали мимо. Здесь царила непринуждённая атмосфера тепла и уюта. Ярко-красные герани свисали с деревенских домов.
Кадзуя отчего-то просмеялся, подойдя к воротам академии. Отчего он и сам не знал. Вероятно, от облегчения, что ощутил, проходя через сад по гравийной дороге.
— Кудзё! — увидела его мисс Сесиль на входе в учебный кампус. — Ты вернулся! Эта путаница с полицией…
— Простите, что заставил волноваться, мисс Сесиль. Всё обошлось. Увы… Занятость не позволила мне купить «голубу розу».
— Д-да ничего страшного! — ответила мисс Сесиль, поправляя сползавшие с носа очки. — Викторике стало лучше.
— Рад за неё.
Войдя в кампус, Кадзуя увидел разложенный на столе табель успеваемости. К нему прилагалась семейная фотография, на которой он стоял в окружении двух братьев, сестры, отца и матери.
— Кадзуя Кудзё. Усердный молодой человек, с лёгкой долей угнетения и одиночества в глазах.
— Что вы имеете в виду под одиночеством…?
Из окна Кадзуе махала Аврил Бредли.
— Кудзё!
— Викторика ждёт тебя. — напомнила мисс Сесиль.
Кадзуя снова вышел в сад, где Аврил встретила его как подобает другу.
— Тяжело было в Совреме?
— Тяжело. Я должен перед тобой извинится. Я не выполнил твою просьбу.
— Ты о «голубой розе»? Ладно, ничего не поделаешь. Я не злюсь
На секунду Кадзуя задумался, что в случае с Викторикой, не привези ей желаемого, он бы уже был беспощадно раздавлен на поприще моральных изысканий.
— А… Это… — Аврил увидела маленькую коробочку в руках у Кадзуи.
— Что это такое? — лицо Аврил покраснело в тот же миг.
— Эм, ты говорила, что не злишься, верно?
— Э!
Схватив коробочку в охапку, Кадзуя бросился на утёк через всю лужайку.
— Кудзё, постой! Забудь об этом. Только скажи…
Кадзуя обернулся.
— Викторика… Какая она?
— Какая она? — призадумался Кадзуя. — Ну, сама себя Викторика называет «злым духом».
— Злым духом?
Поверженная, Аврил упала на траву.
Часть 2
Входя в этот лабиринт, Кадзуя каждый раз думал перед тем, вернётся ли он обратно из него.
— Что случилось, малыш?
Прямо под его ногами белобородый садовник подстригал живую изгородь, отделявшую академию от остального мира.
— Вы не подскажите, где здесь дом Викторики.
— И кому только взбредёт здесь жить? — указал старик в дальнюю часть лабиринта.
Дом находился в самой середине. Дорога проходила одна, представлялось Кадзуе. Не срезать, не обойти. Но садовник развенчал его догадку.
— Иди вдоль этой стены. Каким бы путём ты не шёл, всё равно выйдешь к дому.
— Благодарю.
Викторика сидела на кресле-качалке у окна в подавленном настроении. Задумчиво глядя в книги на коленях, она раскачивалась вперёд-назад. По другую сторону от неё россыпью лежали конфеты в форме плюшевых мишек. Во рту, вместо привычной трубки, Викторика держала карамельную трость. В какой-то мере сейчас её движения были бессознательны. Атмосфера вокруг оставалась располагающей к уединению. Викторика отошла от жара.
Её покой прервали. Викторика вздрогнула и оживилась, подобно кошке, ощутившей присутствие хозяина. Но глаз она не поднимет. По лабиринту бежал Кадзуя Кудзё, вернувшийся из поездки. Увидев Викторику в окне, он остановился перед самым входом, пока та неспешно оценивала его взглядом.
— Чего тебе?
— Я дома, Викторика!
— Ты невежда, идиот, телефонный кутила и до безобразия несуразный человек, Кудзё. Сколько раз ты мне звонил? Всякий раз я находилась на грани между жизнью и смертью, выползая из кровати.
Выражение лица Викторики притом было прямо противоположно сказанному. Поставив руки на подоконник, она рассмотрела Кадзую свысока.
— Прекрасные конфеты. Больше всего мне нравится этот кролик.
— Для меня все конфеты на вкус одинаковые.
— Хочешь расстаться, делая такие заявления?
— Кто-то сам говорил, что не хочет расставаться.
— …?!
Близился вечер и каждый лепесток казался смочен от недавнего дождя. Рядом с Викторикой лежало кимоно, подаренное от Рури и получившее новую жизнь. Кадзуя ещё думал над тем, рассказать ли Викторике о Брайане Роско и связи с деревней, но подытожил, что это просто совпадение имён.
— Твой прежний стиль речи, Викторика, говорит о полном восстановлении после болезни.
Викторика метнула в Кадзую острый взгляд.
— Ты о чём?
— А?
— До встречи с тобой я не видела, чтобы люди радовались принижению со стороны других.
— Викторика, я не болен душевно, чтобы получать удовольствие от твоей едкости, просто за последние дни ты была совсем никакая, будто другой человек.
— Я до сих пор болею, Кудзё…
— А? Разве не…
— Нет, я не выздоровела до конца. — упёрлась Викторика в книгу.
Солнце медленно опускалось, окружив Кадзую своим светом. Тут-то он и вспомнил об обещанном.
— Викторика! Викторика!
— Чего ещё?
— Подарок!
Викторика дёрнулась, словно ей в нос ударил запах кунжута.
— Я знала, что ты не забудешь…
— Тебе интересно посмотреть?
— Я не испытываю интереса, но согласна его принять.
Поднявшись, Кадзуя передал ей маленький презент. Викторика грубо сорвала обёртку и внимательно всмотрелась.
Внутри лежала пара маленьких нефритовых туфель, подставка для трубки. Викторика аккуратно вынула одну из них, и тогда Кадзуя отметил, что в руках Викторики эта туфля смотрелась куда более необыкновенной, чем на витрине магазина.
Викторика посмотрела на Кадзую с распахнутыми глазами.
— Тебе нравится?
— ……
Без слов Викторика прикоснулась к трубке и начала осторожно возится с подставкой.
— Пронесло…
Вдруг Кадзуя заметил на пальце у Викторики александритовое кольцо.
— Во всём есть двойственность, не так ли? — оглянулась Викторика.
— Недавно, ты говорила мне, что всё в мире можно объяснить логикой, но этот случай не перестаёт казаться странным для меня. Я полагался на собственное зрение, а глаза неожиданно подвели. Получается, не каждую вещь можно оценить зрительно. Есть потаённые стороны. На своей родине я не замечал их. Теперь же, в Совреме, я научился их видеть.
— Не преувеличивай. На каком уровне был, на таком и остался.
— Ну да, ну да…
Викторика. Девушка-загадка. Она называла область в своей голове «источником мудрости». Кадзуя ещё не до конца понял работу этого механизма, но, безусловно, уже был туда записан.
— Викторика, а признайся честно… Когда я отправился в Соврем, ты тосковала по мне? Я за тебя волновался, а ты, наверное, позабыла и не молилась обо мне.
— Конечно. Почём зря тревожить высшие силы?
— Так и думал.
— Думай молча.
— Ты для меня загадочнее любой загадки.
Викторика подняла глаза, моргнув и уставившись на Кадзую.
— Правда?
— Да. Я не в силах раскрыть столько тайн, сколько можешь раскрыть ты, и всё же когда-нибудь я разгадаю твою сущность.
— Пусть будет по-твоему.
Находясь рядом, Викторика с Кадзуей улыбнулись друг другу. Тяжело же даётся лабиринт, но именно в нем переплелись их судьбы.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления