Онлайн чтение книги Госик Gosick
4 - 5

Часть 1

На территории Академии святой Маргариты всё так же в лучах летнего солнца сияла зелёная трава. Посреди красочной цветочной клумбы мисс Сесиль что-то бормотала себе под нос.

Время шло за полдень, солнце медленно уходило за небесную каёмку. Тогда же инспектор Блуа, находясь на другом конце дорожки из белой гальки, прогуливался мимо с горсткой своих людей, сумев таки придать своей причёске изначальное положение. Викторики поблизости не оказалось, Аврил же, погрузившись в забытье, брела по направлению к зданию академии.

Потеряв свои очки в часовой башне, мисс Сесиль так и не могла вернуться за ними. Ветром её, теперь уже обладающую непривычно маленькими глазами, ведь линзы имели свойство увеличивать их, чуть было не унесло в клумбу.

— Ну, что же, будем разбираться.

Наклонившись к земле, она нарисовала на песке треугольник с вершинами «В», «К» и «А».

— Во-первых, Аврил говорила, что ей очень нравится Кудзё. Она начала бегать за ним буквально с того момента, когда впервые встретилась. Не каждый же день сюда переводят загадочных людей с востока. А Аврил девушка, любящая всякие тайны и интересных личностей. Я и заметить не успела, как это стало любовной интрижкой. Что насчёт Кадзуи, так он очень удивился, впервые увидев европейских блондинов. У Викторики и Аврил светлые волосы, но… Мне почему-то кажется, что Кудзё влюблён в Викторику, точно влюблён! А Викторика…

— Мисс Сесиль, что вы делаете?

Услышав позади себя юношеский голос, мисс Сесиль наскоро зачистила всё каблуком туфли.

— А… Кудзё… Это…

В руках Кадзуя держал очки.

— Вы случайно, не потеряли очки? Без них ведь толка в работе нет, неправда ли? Не знаете, куда пошла Викторика?

— Викторика…?

Кадзуя несколько секунд простоял в ступоре.

— Скажи мне, ты пообедал?

— Д-да.

— И сделал ли ты своё домашнее задание? Я всё-таки классный руководитель.

— Да, ещё вчера.

— А как настроение?

— Настроение… Я немного озабочен тем, что потерял Викторику.

— Озабочен?

— Скорее уж расстроен. Вам будет тяжело это понять, мисс Сесиль. Все эти её особенности… Использование лифта, вечное молчание. Думаю, она даже не ценит мои подарки.

— А Аврил?

— Аврил? Аврил — милая девушка. В сравнение с Викторикой уж точно.

— А семья?

— Семья? Когда наступает первый день нового месяца, я всегда получаю от сестры письмо, в котором она жалуется на отца и брата. Брат высылает книги о боевых искусствах востока, а мать — сборы чая. Ничего другого и не остаётся как заниматься борьбой и пить чай под звук дождя с градом. — хотя Кадзуя не говорил прямо, надо полагать, жизнь его была очень сложна.

— А какие девушки тебе нравятся?

— …!

С ярко-красным лицом Кадзуя поспешил скрыться от мисс Сесиль.

Часть 2

«Что за глупости? Ни один мужчина не должен обдумывать такие легкомысленные вопросы», — спотыкаясь по дороге, бежал Кадзуя.

«Не важно ведь, какая девушка мне нравиться на самом деле…».

Параллельно Кадзуе, здание академии закрывало собой солнце, отбрасывая тень. Там царила тишина. И казалось, летние каникулы, самые продолжительные из всех, уже начались. Академия пустовала. Пусты были классы, пусты были коридоры. Здание академии летом превращалось в подобие обветшалого полуразрушенного замка. Кадзуя понимал, что никаких планов на эти два месяца он себе не строил, и оттого становилось ему немного грустно[1]. Они были слишком длинны для отдыха и слишком коротки для возвращения домой на корабле.

— А… Она…

У заднего входа в академию на ступеньках, обращённых к клумбе, сидела Викторика де Блуа. Маленькая девочка, которую искал Кадзуя. Во круг неё, держащую на коленях золотую книгу, порхали бабочки всех цветов и оттенков. И количество этих маленьких бабочек было подозрительно велико.

— Викторика, ты не запачкалась сладким, когда уходила из ботанического сада?

— М? — подняла голову Викторика. — Сам видишь.

— Ничего. Сейчас мы их отгоним.

— Замолчи и убирайся отсюда сейчас же. Я всё ещё размышляю.

Слегка нахмурив брови, Викторика даже не дала подступиться к себе.

— Будет хорошо, если ты во всём разберёшься, потому что я уже окончательно сбит с толку. Кто ответственен за эти убийства? Алхимик, да. Но алхимик мёртв. Или жив… Но если мёртв, то где его тело, а если жив, то что сейчас промышляет? У нас нет ни одной теории которая бы хоть как-то дала ответы на вопросы.

— Где он находится понять легко. Я догадалась об этом в самую первую очередь. — неопределённо ответила Викторика.

— Ч-что? Где?

— Я ещё не подвела итог размышлениям

Викторика попросту отмахнулась от Кадзуи. Сейчас он никак уж не мог помочь ей. На смену Кадзуе пришёл старый плотник и начал рассказ о чём-то своём. В тот момент, когда ветер обдувал цветы на клумбах, шляпа слетела и с проходящей мимо фигуры.

Это был знакомый Кадзуе человек с огненно-рыжими волосами. Казалось, он настолько спешил, что, когда ветер унёс его шляпу, странник только лишь взглянул в её сторону, после чего продолжил идти быстрым шагом.

— Я его уже видел!

Кадзуя ясно вспомнил то утро, когда видел этого мужчину рядом с башней. А ещё поездку в Соврем.

«Я видел его в Совреме на афише! Тогда он вышел из кареты. Брайан Роско!».

Несколько недель назад Кадзуя посетил Соврем, где, походя по улице, увидел рекламу феерического шоу «фантасмагория». Брайан Роско назывался «величайшим фокусником своего времени».

Не забыл Кадзуя и о странном совпадении в именах. Человека, принёсшего в Деревню Серых Волков современные технологии так же звали Брайан Роско. Именно он забрал вещь, которая принадлежала матери Викторики и оставил после себя фотографию Корделии с Викторикой на руках.

«Я думал, что это просто совпадение, что этот человек не имеет ничего общего с прошлым Викторики. Но я ошибался. Не просто так Брайан Роско затесался в школе, где учится Викторика».

Брайан Роско двигался к часовой башне. Кадзуя успел настигнуть его только тогда, когда рыжеволосый уже поднимался по лестнице. Далекий скрип вращающихся шестерён. Конечно, он услышал пусть и тихие, но слышимые вблизи шаги. «Кто бы это ни был, он получит от меня хорошую взбучку».

Лаборатория предстала серой и унылой. Она оставалась наполнена сухим и пыльным воздухом. Шестерни издавали тугой и дребезжащий звук. В основе всего механизма тех четыре. Вращение остальных это следствие их поворота. Шаги позади Брайана не прекратились.

«Кто же ты такой? Если дело серьёзно, так уж переходи на бег...»

Но тот человек не бежал, а, спокойно поднявшись, открыл дверь. Тут же Брайан выскочил из тени двери, надеясь схватить незнакомца за шею, но к удивлению пред ним появился худой, долговязый мальчик с востока.

— А?

— Мы уже виделись, правда? Около того театра? Что привело вас сюда? Викторика?

— А ты кто такой? — позабавился Брайан.

— Её друг.

Кадзуя изо всех сил пытался скрыть свой внутренний страх. Брайан же рассмеялся в ответ до колик в животе.

— Что смешного?

— Слушай парень, Серые Волки никогда не заводят друзей. Ни в городе, ни в деревне Серые Волки никогда не привыкнут к людям. А сами люди боятся их и приходят лишь за помощью.

На слове «ни в городе» голос Брайана заметно поутих. В голове пронеслось неописуемое число горьких воспоминаний. На мгновение перед ним возникла миниатюрная фигурка женщины…

— Это не так. Мы дружим. Сначала казалось непросто, порой я её не понимаю, но это не мешает нам дружить.

— С Серой Волчицей? Хахаха….

Маятник поднял воздух. Лаборатория была жуткой оттого, что словно застыла во времени. На витражном стекле жёлтые и фиолетовые цветы окружали красную розу.

Брайан облизнулся. Его язык выглядел немного длиннее человеческого, показались заострённые зубы.

Лаборатория наполнилась чем-то едким. Брайану казалось, что мальчишка сейчас убежит, но тот не сделал и шага. Рыжеволосый заставил Кадзую отступить, заняв его прежнюю позицию.

— Скажу так, я здесь по поручению.

— Связанному с Викторикой?

— Конечно. До меня дошли слухи, что скоро её перевезут отсюда, и я решил заглянуть. Но… она выросла быстрее, чем мы думали.

— Выросла? Вы серьёзно?

— Не, не в плане роста. Разумом!

А что было в тех воспоминаниях? В городе Брайан встретил Корделию Галло. Она была миниатюрна и красива, но что-то в ней оставалось надломленным с тех пор, как та покинула деревню. Брайан ни на секунду не отступал от своей маленькой танцовщицы.

Но той ночью…

Когда бар посетил один аристократ, после чего Корделия исчезла. Лишь через несколько лет они смогли встретиться вновь, после чего рассказала, что родила в замке аристократа насильно зачатую дочь.

Больше всего на свете Брайан боялся Викторики, гибрида человека и Серого Волка. Маленькую девочку перевезли из башни в Академию святой Маргариты. Теперь же прошли слухи, что её могут вновь отправить в другое место. Он хотел сам увидеть, что вышло из связи Корделии и Альберта.

И сегодня он нашёл её. Маленькую, причудливую, умную, голова которой подобна лабиринту, содержащему все знания от древних времён до наших дней. По силам Викторика превосходила своих сородичей. Она была сильнейшей Серой Волчицей.

Но находилась под пятой государства. Бедная маленькая девочка. Она удовлетворила единственную цель своего рождения.

— Но ведь Викторика не сделала ничего плохо! Почему вы так говорите?

Брайан знал. Человеку не понять этого, но вместо объяснения рассмеялся ещё сильнее, настолько, что можно было заметить пену в уголках его рта.

— Не знаю, сказал ли что-то не так, но ясно одно: это существо — пленница. Мы, те, кто использует силу древних, — враги общества. Мы хотим мира и будущего без колебаний. Чтобы день сегодняшний повторился завтра. Средневековье навсегда. Но на этом континенте гораздо больше старожилов, чем таких же Серых Волков, как и мы. Они сейчас думают о Волчице, попавшей в плен в чужой лагерь. Перемены лишат нас нашей свободы. Это дитя — дочь Корделии, я вижу, но в ней течёт и кровь аристократа, который является центральной фигурой в этой стране. Мы не должны забывать об этом. Мы стоим на земле древних. Последней и величайшей державе Европы!

Брайан открыто перешёл в наступление, он не давал Кадзуе спуска, гоняясь за ним, как кошка за мышью. Казалось, едва не упустил, вот-вот уйдёт, но Брайан и здесь его настигнет. Но когда Брайан почти зацепился за руку Кадзуи, тот легко вырвался. Оттолкнувшись от земли, Кадзуя взметнулся в воздух на пружине, прежде что-то мельком ухватив со стола. Борьба перешла внутрь часового механизма. Брайан был уверен, что стоит ему ухватиться за четвёртый поворот механизма, и он сможет добраться до Кадзуи. Но в тот момент Кадзуя почему-то развернулся и расцвёл в улыбке. Брайан оцепенел.

Отдача от спирали толкнула Кадзую прямиком на Брайана с неистовой силой. У Кадзуи в руках находилось не просто «что-то», а железный нож алхимика Левиафана, который по инерции должен был угодить Брайану в самое темя.

Вместе с тем к рыжеволосому пришло осознание, что если он сейчас не спрыгнет, то будет поглощён в рёве шестерён. Вслед за ним спрыгнул и Кадзуя. Его желания читались достаточно легко: во что бы то ни стало… победить. На счастье нож с грохотом врезался в дерево. Кадзуя был миролюбивым человеком.

Брайан воспрянул и вновь накинулся на Кадзую, опрокинув его. Благо, нож всё ещё находился рядом. Он почти оказался в руках Брайана, но Кадзуя вовремя откинул оружие ногой. Ему удаётся ударить Брайана и тот понимает, что силы в этом мальчике гораздо больше, чем в нём самом. Но в ответ Кадзуя и сам получает удар по глазу. На секунду всё плывёт в его сознании. Брайан уже собирался вновь вознести над ним кулак, когда услышал:

— Не смейте трогать Викторику! — Брайану на секунду стало даже смешно. — Я не знаю её прошлого, я не знаю, что привело её сюда, но… Викторика не чудовище! Она человек, она маленькая девочка, пусть и невероятно умная. Даже если это не то, что может убедить вас, я должен был это сказать перед собственной смертью.

Брайан неожиданно ослабил хватку.

— …Рыцари нынче не носят орденов?

— Слишком много творится вокруг Викторики, поэтому я и хочу защитить её.

— Я понимаю, но… сможешь ли ты устоять?

— В каком смысле?

Брайан ещё раз заглянул в глаза Кадзуе. Его взгляд оставался непоколебимым.

— Скоро на эту маленькую Волчицу обрушиться страшная буря. Она была рождена во время первой бури, чтобы стать оружием ко второй. И эта не та буря, которую отстоит один «благородный мальчик». Ты взревёшь, ты отчаешься и будешь придавлен своим собственным бессилием, и твоё горе изменит тебя. Останешься ли ты всё таким же «благородным мальчиком»?. Я просто буду наблюдать ещё несколько дней и уйду. — Брайан вытащил из кармана копию афиши. — Следи за перемещениями вокруг. Герцог де Блуа — человек непостоянный. А теперь… мне пора исчезнуть.

Кадзуя и оглянуться не успел, как рыжеволосый скрылся в дверях и… пропал. Всё словно в фильме. Клубы непроглядного дыма, сладковатый запах. Кадзуя бросился к тому месту, где стоял Брайан.

Пустота. Коридор, лестница, которая должна была хотя бы проскрипеть, улица. Ничего. Брайан Роско исчез. Кадзуя стоял вне себя от удивления. Ну, что сказать… «Маг века: Брайан Роско и шахматная кукла». Листовка лежала на земле.

«Фантасмагория». Следующее представление пройдёт в Англии за морем. Одно в 13:00, второе в 16:00, третье в 19:00. Выступления проходили три дня. Одно из них вчера подошло к концу, остался сегодняшний день и завтрашний.

— Он же должен быть в Англии, а не здесь… Как странно…

Кадзуя вспомнил, что люди поистине считали Брайана Роско магом.

— Если даже Брайан Роско на такое способен, значит убийства в часовой башне не являются чем-то невозможным.

Меж тем Кадзуя давно отрицал давний трепет, который закрался в его душу. Сможет ли он защитить Викторику? Для него отпускать её на произвол судьбы оставалось совершенно неприемлемым. И от этого Кадзуя чувствовал даже не печаль, скорее уж гнев.

— Кудзё!

Послышался голос Аврил на пороге. Кадзуя совсем затерялся в своих мыслях.

— Мы с мисс Сесиль тебя с Викторикой обыскались!

Когда Кадзуя повернул голову, Аврил отчего-то взвизгнула.

— Что случилось?

— Твоё лицо!

— А…?

Кадзуя понёсся к ближайшему фонтану. Там у воды выяснилось, что у него над глазом прямо там, куда ударил Брайан, образовалась гигантских размеров гематома.

— Надо бы приложить лёд…

Но Аврил и без того знала, что делать. Схватив Кадзую за затылок, она опустила его головой в фонтан.

— Вот тебе холод!

Барахтаясь в воде, Кадзуя размышлял о сегодняшней встрече.

Часть 3

Мы переносимся на задний двор Академии святой Маргариты, там, где обычно болтали в свободное время Кадзуя и Аврил.

Подол платья сидящей там девушки мягко развевался на ветру. Золотая книга в руках. К бабочкам добавились белки, и два грызуна отчаянно сражались на её голове за лакомый кусочек какого-то фрукта. Викторика, кажется, не возражала.

К ступеням незаметно приблизился плотник. Глаза Викторики на секунду расширились, как только та увидела знакомого, они улыбнулись друг другу. Плотник достал из кармана скомканный лист бумаги, поплевал на него и растянул по прямой линии. По размеру эти двое, сидящие бок о бок, конечно, невероятно отличались.

Это был план часовой башни.

— Хорошая работа.

— О да, это шедевр. Эх, какая же ты милашка!

Викторике явно не нравилось, когда её трогали. Она соскользнула со ступенек и свернулась калачиком.

— Не, не… не трогайте меня! Кстати, о башне. Вы там тоже ничего не трогали?

— Да, да. — прогудел плотник. — Но почему тебя это волнует?

— Потому что в той клетке всё ещё живёт монстр.

— А…?

Плотник говорил громко, и голос его разносился по всей округе. Даже мисс Сесиль выглянула из-под кустов. Склонив голову, он начал объяснять.

— Не возражаете, юная леди? Рассмотрим чертёж башни. Синие линии — это копия изначального плана, чёрные линии — это истинный результат изменений. У меня всегда было чувство, что с этой башней что-то не так, но, увидев это…

— А что это за коробочка? — спросила мисс Сесиль.

— Вероятно, потайная комната для протестантов. — низко ответила Викторика.

Пройдя через клумбы, возле Викторики оказались Кадзуя и Аврил. Кадзуя был притом весь мокрый.

— Кудзё…

— Да она меня чуть не утопила!

— Как это понимать?

Отчитавшись перед Викторикой, троица устремилась прочь.

— К-куда это вы? — возмутилась Викторика.

— Как куда? К часовой башне.

— Зачем?

— Пойдём с нами, если хочешь помочь.

Перед Кадзуей проявилась совсем иная Викторика. Эта сторона её личности всего несколько раз возникала перед ним и так же внезапно пропадала. В те минуты он мог пристально разглядеть её приятную, свободолюбивую душу, всегда отрешённую от отчаяния и прижимистости. Долготерпеливую и не желающую отступать Викторику. Она пришла к прозрению и собрала частицы хаоса.

— Ты ведь догадалась. Тайна алхимика Левиафана, который более двадцати лет назад построил лабораторию для производства золота в башне с часами, а затем исчез после того, как всадники пустили в него отравленные стрелы. А люди после этого начали гибнуть внутри. Причём не ученики, а путешественники.

Аврил продолжила

— Призрак. Это дух умершего Левиафана!

— Человек или призрак… В любом случае, прежде всего, это дело об убийстве.

Троица обратилась за помощью к Викторике.

— Итак, за мной. Мы идём в часовую башню, чтобы я смогла описать всё на словах. Ну, а пока… — начала было Викторика. — Есть две основные причины из-за которых вокруг башни ходит множество слухов. Первая заключается в том, что здесь действительно жил алхимик, а вторая…

Всего в часовую башню на сей раз вошли семеро: Викторика де Блуа, Гревиль, мисс Сесиль, Кадзуя, Аврил и двое людей из полиции. Идя по узкому тёмному коридоры, они могли разве что разглядеть силуэты друг друга да витающую в воздухе пыль. И разве что шёпот Викторики развеивал тишину.

— Вторая причина это чувство, которые вы испытываете сейчас.

— Чувство?

— У тебя голова не кружится? Нет ощущения спёртости в груди?

Кадзуя признал, он чувствовал дискомфорт. С самого первого раза, когда попал сюда. Ноги подкашивались, голова кружилась.

— Я попросила создать полный чертёж башни. В итоге мои догадки подтвердились.

На слабом свете Викторика развернула чертёж. На нём изображалось удивительной красоты здание. В его центре находилось помещение круглой формы. По-видимому, это была узкая цилиндрическая башня.

Очерченная синим, башня выглядела вполне обычно, но вот чёрный цвет…

Башня в этом цвете представала слово в страшном сне, искажённая и уродливая, скрученная и изломленная. Как будто гигантская рука сжала и раздавила её. Казалось, что башня вот-вот упадёт и рухнет.

— Что… это? — пришёл в ужас Кадзуя.

— На синем чертеже башня изображена такой, какой она должна быть, а на чёрном та, коей является на самом деле. В этом и заключается ответ на вопрос, почему всем нам здесь становится плохо. Видите, в этом коридоре пол не параллелен земле, а слегка наклонён. По мере продвижения он становится всё более узким, поэтому кажется, что коридор длиннее, чем есть в действительности. Другими словами, между вашими глазами и остальными органами чувств возникает диссонанс. Вот поэтому нам сейчас всем плохо.

Свернув чертёж, Викторика резко свернула за угол и направилась к лестнице. К той самой лестнице, с которой отсюда убегала мисс Сесиль и свалилась. Подобно ей свалилась когда-то и Аврил.

— Теперь посмотрим на лестницу. Она тоже подверглась изменениям. Здравый смысл подсказывает мне, что высота каждой ступени должна быть одинакова. Но это не так. Здесь она различна. Вот почему при подъёме на неё ваша нога задевается за это место и вы падаете. Теперь же понятно, как мы можем видеть отсюда пространство выше нас, хотя, кажется, должны ощущать пространство ниже позади. Мы лишь думали, что поднимаемся. Но, по сути, коридор, по которому мы шли до этого, плавно спускался под наклоном, исходя из чего, дойдя до этого места, мы оказались ниже изначальной точки. За окном выходил плотник, а не призрак.

Викторика поднялась по лестнице, дверь неожиданно открылась сама собой.

— Та же причина. Всякий раз, когда кто-то приходит по коридору первого этажа, эта дверь открывается. Возможно, таков результат распределения нагрузки. Легко понять, почему вещи здесь падают сами по себе. Пол находится под наклоном.

Викторика попросила мисс Сесиль положить очки на стул. Они тут же сдвинулись и упали без прикосновения.

Жуткая тишина опустилась на комнату. Тик-так. Огромный шальной маятник носился над бездонным чёрным небом.

— Но… зачем всё это? — спросила Аврил.

— Всё просто. Взгляните на чертёж ещё раз. — на чертеже чётко виднелась ещё одно квадратное помещение. Чёрная комната. Её не было, и она была. — Я думаю, что вся башня построена косо, дабы отвести место этой тайной комнате. Изменение высоты и угла наклона сводилось к тому, чтобы создать то, чего здесь не должно быть и в помине.

— Для чего?

— Скорее всего, это укрытие для протестантов.

И что неожиданно, комната, отмеченная на чертеже, находилась прямо за лабораторным столом там, где располагалось витражное стекло, части которого составляли вместе пёстрый цветочный сад. Лишь один красный цветок…

— Средневековые замки часто имели потайные камеры и ходы, замаскированные под створчатые окна и иное. Как раз с тех времён академию и прозвали «тайным арсеналом» короля, ходили слухи о разработке здесь разных видов оружия. И я подозреваю, что в округе больше тайных комнат, чем здесь.

Стоящий позади Гревиль, вытирая холодный пот на лбу, с ненавистью и злобой смотрел на свою младшую сестру, молчаливо затаив дыхание. Викторика самую малость оглянулась назад себя, после чего полиция стыдливо отвела глаза в сторону.

— Возможно, часовая башня использовалась таким образом в Средние века. Однако в наше время все забыли об её практической пользе. Теперь вернёмся к главному вопросу. Золото. 1873 год, примерно пятьдесят лет назад. Гибель африканцев, их песня.

С этими словами Викторика замахнулась и ударила Кадзую по голени.

— Больно!

— Пой, Кудзё!

— А?

— Ту самую песню. — Викторика ждала вся в нетерпении.

Кадзуя выпрямился и возложив руки на поясницу начал петь:

Птицу мы к себе зовём

И идём вперёд, идём.

И покуда нам звезда

не укажет путь сама,

Мы идём вперёд, идём.

Мы гребём, гребём, гребём.

В обжигающем нас жаре

Мы исчезнем и умрём.

С золотисто-чёрной кожей

Мы исчезнем и умрём.

Когда Кадзуя закончил, внимание вновь было отдано Викторике.

— Удивительно, но ты умеешь петь.

— Почему удивительно? В любом случае, это последний раз. Ни одни мужчина не должен так унижаться.

— Замолчи, с тебя достаточно. Предавайся грусти с закрытым ртом.

Кадзуя так и сделал. Викторика не шелохнулась.

— Частицы хаоса беспорядочно разносятся в воздухе вот уже пятьдесят лет. Эта песня, которую поют в деревне. Что за золото? Да и почему в песне они сначала: «Идут», а потом: «Гребут»? «С золотисто-чёрной кожей мы исчезнем и умрём». Мы знаем, что под конец года африканцы действительно были похоронены в братской могиле. Обратимся к истории. Что случилось в 1873 году? — Викторика усмехнулась. — Начиная отсюда, мы сможем разгадать тайну страшного заговора Левиафана. Давайте развяжем свитки истории…

Викторика собиралась коснутся своим жестоким взглядом самой бездны прошлого.

— 1873 год. «Золотая лихорадка» в Африке.

В комнате воцарилась мрачная тишина. Когда пронзительный голос Викторики затих, никто не сдвинулся, кроме извечного часового механизма, вращающегося с тупым и приглушённым звуком. Казалось, что само пространство вокруг медленно исказиться, стоит половицам лишний раз скрипнуть. Викторика осторожно прошла меж всеми стоящими пермяком к стеклу. Цветы. Их было здесь восемь. Нет, семь. Викторика начала рассуждения в свойственной ей манере.

— На основании всего этого… я выдвигаю гипотезу. Гипотезу, что африканцы, которые «шли» и «гребли» откуда-то, в 1873 году попали сюда вместе с золотом, добытым во время той «лихорадки». Все золотые и алмазные прииски, найденные на африканском континенте в то время, принадлежали европейским странам и совсем не обогащали лично их карманы. Но напротив, они работали как вагоны и падали один за другим. Богатство было доставлено в Академию святой Маргариты. Затем его отнесли в Часовую башню, один из тайников, и спрятали в закрытой комнате. Затем африканцев просто убили, чтобы лишнего не рассказывали. Это было в конце того же года. Следующие двадцать лет золото спало здесь, никому не известное. Затем, однажды, в 1897 году, пришел человек. Человек в маске и мантии, Левиафан. Помните? — обратилась Викторика ко всем. — Каким-то образом он знал секрет часовой башни. Один единственный. А после стал называть себя алхимиком, используя эту скрытую комнату с часовым механизмом как свою мастерскую. В мастерской Левиафан прятался, и один за другим, словно по волшебству, создавал золотые слитки из ничего, вскоре став, таким образом, любимцем эпохи. Это была не магия, это были запасы золота. Большие запасы золота. Он переплавлял их и выставлял на свет.

— Ты сказала, что он был единственным знавшим человеком, но как так вышло? — спросил Кадзуя.

— Всё просто. Прежний король умер в 1873 году, тогда же и перевезли золото. Он провёл всё тайно и тщательно, но во время пика своего плана взял и умер. На трон возвели нового короля, провели заупокойную службу. Секрет его богатства исчез в неразберихе. У нового правителя не было доступа к имуществу предшественника. Именно по этой причине королевство пришло в упадок. Аврил не трогай!

В тот момент Аврил в плотную приблизилась к витражному стеклу. Викторика внезапно окрикнула её.

— Что?

— Сейчас, дай минуту. — сказав это, Викторика закурила трубку. Мисс Сесиль бросилась отнимать её, но девушка мастерски парировала атаку. — Кудзё, помнишь я рассказывала об алхимии?

— Из всего того, что ты говорила…

— Тогда какова её главная цель?

— Бессмертие, золото и гомункулы?

— Каким образом её достичь?

— «Философский камень»?

— Какого он цвета?

— Тёмно-красный, как самшит[2].

Викторика удовлетворённо покачала головой.

— Первое, что вы видите на входе, — это маятник. Но… некоторым он совсем не интересен.

— Некоторым?

— Мисс Сесиль, позвольте спросить. Все умершие были чужаками?

Сесиль кивнула.

— Да. Ученики академии, порой, забегали сюда, но каким-то чудом выживали.

— Вот в этом и смысл. Осмотрите это место ещё раз. Им бы заинтересовались люди, которые пришли сюда целенаправленно. Все они хотели открыть секреты алхимии. Во всей этой серости, в этом стеклянном цветнике, который на первый взгляд не имел ничего общего с алхимией.

Викторика прошла вперёд. Фиолетовые и жёлтые. Лишь один… почему-то… красный.

— Остаётся только одно. Прямая визуальная ассоциация с философским камнем. Ключ для искателя.

Двое сопровождающих Гревиля выскочили вперёд, но Викторика остановила их жестом.

— Не смейте его трогать.

— Почему?

— Там яд. Люди, которые дотрагивались до него, умерли. Посмертный подарок Левиафана. Введён в действие более двадцати лет назад. — повозившись с лабораторным оборудованием, Викторика нашла тонкую деревянную палку. — Левиафан не бессмертен. Он умер здесь, той самой ночью, когда в него попала отравленная стрела королевских всадников. Но по интересной причине он не мог оставить своё тело на людях. Под маской Левиафан хранил секрет, который должен был унести с собой в могилу. Он укрылся в башне, а затем вошёл в потайную комнату. Найти его тело означает найти комнату, найти комнату означает найти золото. Так что же… Веди меня, Левиафан!

Викторика встала на цыпочки и тонкой палочкой надавила на красный цветок витража. Сначала он только скрипел и трясся, словно пытался сопротивляться, но потом вдруг издал громкий звук и выстрелил вперед бесчисленным числом красных игл, словно сама кровь вырвалась наружу. Разумеется, это самшит. Но следом иглы самостоятельно вернулись в исходное положение. А затем… Витраж поднялся.

Ослепительный свет просиял с другой стороны комнаты, постепенно превращая темную мастерскую в золотохранилище. Оно здесь простиралось от самого низа до потока.

Промеж всего — человеческий труп.

Он был недвижим, расставив руки в стороны. Маска. Мантия. Десятки стрел пронзили его тело.

Замолкли все. Лишь Викторика на радости звонко пропела:

— Я нашла его. Я победила.

И затем, с неким ликованием, она произнес ту фразу, которая, казалось, была выгравирована на её сердце детектива.

— Сожалеешь ли ты о том, что сделал?

Труп не ответил. Подойдя к нему, Викторика взглянула в зияющие глазницы. Мертвец был гораздо крупнее её.

— Я знаю, кто ты под своей маской. Не удивлён?

Викторика обернулась к слушателям.

— Это было около пятидесяти лет назад, в конце 1873 года. Стояла ночь. Иллюзионисты называют это «чёрным искусством», когда чёрные предметы перемещаются на чётный фон, они становятся невидимы для человеческого глаза. Скелеты танцуют, живые головы парят в воздухе. Чёрные одежды. Кудзё, ты ведь был на деревенском кладбище и слышал историю про призрака? Дело было лунной ночью. Следы, которые оставил «призрак», начинались от братском могилы африканцев. — Викторика подытожила. — В ту ночь с кладбища сбежал мальчик. Всех африканцев перебили. Всех, кроме него. Единственный выживший. Единственный, знающий, где находится золото. — труп позади словно вздрогнул. — Глупец, Левиафан. Я знаю и твою историю, и цвет твоей кожи.

Только с помощью Кадзуи, который едва удерживался оттого, чтобы не уронить Викторику, она смогла добраться до маски. Истинное лицо мертвеца давно уже истлело. Раскрытые губы, словно в крике, и обнажённые до самых дёсен зубы. Глаз уже не было. Лишь кожа… оставалась черна.

— Рада видеть тебя Левиафан. Ты стоял и ждал меня всё это время, не так ли? Конечно. Разумеется. Добраться до дворца, чтобы участвовать в колониальной политике. У меня нет возможности узнать твоего настоящего имени. Но я знаю одно. Ты не был тираном на престоле. Ты просто пытался спасти свою страну. Ты рисковал жизнью, после войдя в стан врага, дабы под палящим солнцем вернуть свободу любимой родине, которую «белый человек» забрал себе. Жаль, что ты так безвременно ушёл из жизни… Лишь миф и сказка. — к тому моменту Кадзуя опустил Викторику на пол. — Ты был очень интересным человеком, но… ты умер. Итак, здесь я, Викторика де Блуа, дочь герцога де Блуа, заканчиваю свою службу в качестве глашатая глупца. Прощай, Левиафан.

Слова Викторики подхватил ветер. Маятник качнулся, и труп растаял на глазах. Казалось, лицо Левиафана чуть улыбнулось.

— Тебя не существует. Иллюзия. — Викторика выкинула из рук маску. — Прощай, монстр.

Примечания переводчика:

1. Очевидно, двухмесячные летние каникулы скопированы с японской системы образования.

2. Самшит — смертельно опасный род растений. Некоторые виды обладают тёмно-красными цветками.