Онлайн чтение книги Госик Gosick
4 - 4.5

Начиная с 1897 года, слава моя продлилась всего два года. За это время королева постоянно, куда бы то не отправлялась, просила меня последовать за ней. Меня, алхимика в маске, она использовала для подчинения дворянского сообщества, которое сопротивлялось её идеям. Так, постепенно в глазах сильнейших королева начала восприниматься точно абсолютная императрица.

Лично от себя я господствовал в делах колониальной политики, выступая на каждом собрании. По отношению ко мне король, казалось, занимал нейтральную позицию, но дворяне, напротив, сочли меня помехой.

И вот, в одну из ночей…

Заходя в покои королевы, я неожиданно увидел того самого министра юстиции, который что-то нашептывал на ухо до ужаса бледной королеве. Мне же он дал предписание находится на дистанции с королевой, потому что в скором времени король намерен отказаться от совместной жизни с ней, а заодно выгнать за порог и меня.

Мне неведомо почему, но с той поры королева перестала приглашать меня к себе. А через несколько дней меня вызвали… в суд. Суд, возбуждённый министром юстиции.

Суду этому не было равных в истории. Шло разбирательство по вопросу невиданных масштабов. «Может существовать алхимия или нет?». Министерство по оккультизму, ссылаясь на исторические документы и факты, сцепилось с Академией наук, которая отвергала алхимию как недоказуемую. Я слушал это с отвращением, трясясь от злости. То был поединок между древнейшими знаниями и новейшими достижениями науки. Под господствующим течением научного знания, оккультизм разваливался. Под конец слушания министр обратился ко мне:

— Вы проиграли, Левиафан!

— И почему?

— Я дам вам шанс. — заявил министр, хлопнув в ладоши. — Сотворите золото здесь и сейчас, прямо на наших глазах. Это прямой приказ короля. — повернувшись, он доверительно посмотрел в сторону своего господина.

— Боишься меня, но хочешь увидеть.

— Я боюсь вас только лишь потому, что вы можете быть главной опасностью государства, которую мы у себя пригрели. Каждую ночь мне снится ваше лицо. Лицо мертвеца, кищащего личинками. Сияющие лицо молодого человека. Однажды, мне приснилось даже женское лицо. Но меня не покидает смутное чувство, будто ни одно из тех лиц, что я видел, не является вашим на самом деле.

— Все мы не можем спать. — сказал король мне прямо. — Левиафан, сними свою маску и отдай её мне.

Впервые я почувствовал страх.

— Нет!

Так, я ушёл из здания дворца. Результат судебного разбирательства объявили тем же вечером. «Алхимии не существует». Будучи теперь никем, я не мог видеть лица королевы. Раз не существует самого понятия алхимия, значит я теперь не алхимик, а просто скиталец в маске.

Всего за один день я потерял всё и вернулся в деревню один на поезде, а моё сердце было наполнено гневом и обидой. Я был так близок к цели, но завистники не дали мне пути в жизни. Единственное, что двигало мной, — жгучее желание мести.

Продолжая работу над своими экспериментами, в одну из ночей я заметил прибывшего на очередной дорогой карете гостя.

— Королева…? — появился проблеск надежды в моей голове.

Увы, нет. Навстречу мне бросился мальчик, впервые появившийся здесь два года назад. Ян. За это время его короткие волосы отрасли, а тело возмужало. Наивно он спросил меня, что я здесь забыл.

— Я отступил.

— Как же так? Кто изгнал тебя? — неужели он не знал о вине своего отца? Или же Яну было всё равно? С какой лёгкостью воспринимают жизнь аристократы. — Я уже давно не могу посетить себя, отец запрещает. Но сегодня он был занят, и я смог увильнуть из-под надзора. Научи меня алхимии, прошу! — два года прошло, а его пыл всё не остыл.

— …Хорошо.

Мы вошли внутрь под скрежет шестерён. На столе из чёрного дерева оставалось разбросано оборудование. Восторженный голос Яна говорил о его неизбывном интересе. А затем…

Примерно через три часа я услышал самый страшный крик в своей жизни. Ян умер. Под шум часового механизма и гула ветра, развивающего мою мантию. Он скончался прямо у моих ног с лицом, искажённым страхом и болью. Из его распоротого живота вытекало плавленное золото, составляя подобие золотистого цветка, в зияющей нише которого плавали остатки кожи и внутренностей.

В это время у дверей появился нерадивый слуга…

— Я заставил его выпить расплавленное золото. Под воздействием высокой температуры оно вышло через желудок.

— Это не сойдёт тебе с рук… Ты убил сына дворянина! Это преступление!

— Конечно, разумеется, это преступление.

— Ты…!

— Но и доказать в суде вы, разумеется, это не сможете. — мой безустанный смех прошёлся по всей башне под ропотливый стук часового механизма. — Сегодня вы доказали отсутствие алхимии в этом мире. Но мальчик выпил золото, которого здесь нет. Как оно появилось? — Смех поднимался выше и выше, достигнув высшей точки непостижимой тьмы. — Никто не смеет меня осуждать, никто!

С того дня башню окружила королевская рать и взяла меня под постоянное наблюдение. Призрак Яна преследовал меня все эти дни. За углом, в коридоре, на лестнице. Ян всегда был со мной и грустно смотрел в мою сторону.

Ян был невиновен.

Я убил невиновного мальчика, который пришёл сюда, потому что восхищался мной. Тогда я не чувствовал ничего, кроме гнева и унижения, но угрызения совести поглощали меня ночь за ночью. На часовую башню опустилась жуткая мгла. По какой-то причине буки вокруг неё начали вянуть и умирать, обвиваемые паутиной.

Чувствовали ли ученики академии эту гнетущую атмосферу? Я не знаю. Никто не говорил и слова. Все они казались мне странными, вдобавок ко всему я не знал, чему их здесь учат.

И вот, однажды, я вновь услышал шаги в своей обители. Поначалу они виделись мне проявлением призрачного мальчика. Всё отчётливее слышал я стук сапог. По звуку довольно хороши, но изношены. Не вскоре я решился посмотреть на пришедшего.

Там стоял не призрак, а молодой человек, его фигура погружена во тьму. Из-за недостаточного освещения фонаря в его руке мне не представлялось возможным разглядеть лицо гостя.

— Ян…

Фигура несколько удивилась. Фонарь поднялся выше, и открыл мне лицо незнакомца. Он оказался намного старше Яна. Хотя чем-то они, безусловно, похожи. В той фигуре его, на вид самой что ни на есть обычной, в узких брюках и рубашке, чувствовался аристократизм.

Бледное лицо. Его мягкие волосы беспорядочно рассыпались по спине. На вид незнакомцу было 18-19 лет. Но в глазах его чувствовалась некая неизбывная печаль.

— Рад встрече. — начал он. — Меня зовут Альберт.

В тот момент я понял, что пришедший ко мне человек… какой-то не такой. Что за его приглушённой красотой стояло нечто жуткое. Потустороннее. Альберт был чиновником из Министерства по оккультизму.

— Я здесь, чтобы защитить вас.

— Меня?

— От короля, вы же понимаете. — тихо засмеялся Альберт.

— От короля?

— Именно.

Альберт выглядел серьёзно от самого входа в лабораторию, но сейчас изволил улыбнуться. Для него всё — игра. Игра Бога в кости.

— Если вы ничего не предпримете, то будете стёрты королём. Весь двор, все роялисты боялся вас, как огня, и отчаянно желают избавиться. Министерство по оккультизму тоже не желает вам особо помогать, потому как нажить врага в лице короля, с которым мы и без того имеем разлад, — страшная затея. Но лично я готов протянуть вам руку помощи. На определённых условиях.

— Условия… Вы имеете в виду деньги?

— Нет. — фыркнул Альберт. — Я не грешен дурновкусием. Я готовлюсь к страшной буре, Левиафан.

— Буре?

— Да вы, должно быть, догадываетесь. Или же слишком заняты борьбой в области колониального права?

— Я не склонен думать о таких вещах. Слушаю вас.

— Надвигается буря, подобных которой не было ещё в мировой истории.

Внезапно голос Альберта стал низким. Скорбная улыбка, которая ранее взыграла на его лице, исчезла, сменившись взглядом, наполненным ужасной, темной страстью. Он смотрел в пустоту, подобно прорицателю.

— Король и не догадывается. Он не может заглянуть в будущее.

— Что случится?

— Первая мировая война.

— История наполнена войнами и смертельной язвой с древнейших времён. Что случится на сей раз?

— Вы не понимаете, Левиафан. Это война не будет локальной. Это будет самая масштабная война в истории, она затронет все континенты. Затем настанут годы, когда все народы мира сначала объединятся, потом рассорятся, разойдутся, а затем снова воссоединятся… в кошмарной, взаимоисключающей, неистовой буре. Эта Великая война. Это Содом[1]. Но никто, никто не сможет объяснить будущим поколениям, что это было и почему началось. Огонь и ветер охватят весь мир. Каждый город и каждое море станут полем битвы, многие солдаты умрут, истекая кровью, а некоторые страны будут стерты с лица земли. Правда, я не знаю, когда это произойдёт. Даже я не могу видеть так далеко. После бури всё начнёт меняться. Мир начнет принимать новые правила, новый образ жизни, и Европа, которая сейчас находится в центре мира, превратится в старый хлам. И, однажды, это станет концом Старого света, а когда всё свершиться, то, во что мы верим, знания, которые Европа так долго лелеяла, — оккультизм — тоже исчезнет как древнее суеверие. Мир ускользает из-под наших ног. Вот почему мы должны быть готовы к битве, Левиафан. Наше государство — это всего лишь маленькое королевство. Но король этого не понимает. И мой отец не понимает. На нас возложена миссия защитить эту землю.

Лихорадочный голос Альберта, разносившийся по всей башне, вызвал во мне немалый испуг. И снова интуиция подсказала мне, что этот тихий молодой человек на самом деле был сумасшедшим. Но верно и то, что его видение будущего казалось до ужаса реалистично. А может быть, именно потому, что он безумен, Альберт был способен предвидеть это зловещее будущее.

В глубине моего сознания я также видел картину неистового Содома, которого ещё не случилось, но по мнению Альберта случится вот-вот. Гибель солдат, железные машины, звук пропеллера над землёй, бомбардировщики.

Так, словно пророк, Альберт описывал будущее. Возложив руки на колени, он тонко прошептал:

— Мне нужна ваша помощь. В ответ я обязуюсь сделать всё, чтобы защитить вашу жизнь. Пока мой отец жив, власть моя всё ещё ограничена, но…

— Вы просите меня о помощи для защиты от войны, которая ещё не наступила?

— Да, но не только этим ограничено моё стремление.

— Значит, деньги? — озлобленно вопросил я.

— Безусловно, нет! Я жажду куда более фундаментальной силы! То, что скрывается под вашей таинственной маской, спасет европейский континент от войны и разрухи. Прошу, одолжите мне свою силу!

— Что вы желаете?

Губы Альберта сжались. Наконец, он произнёс суть оккультизма. Вещь, которая бросает вызов всем законам природы.

— Гомункула!

Примечания переводчика:

1. Содом — в христианстве один из пяти городов, уничтоженный Богом за грехи жителей. Вместе города составляют «Содомское пятиградие»