Онлайн чтение книги Игра Монарха Game of the Monarch
1 - 212

Новогодний банкет продолжался гладко. Высокопоставленные дворяне выходили один за другим, чтобы поприветствовать королевскую семью. Каждый раз, когда они это делали, вельможи дарили королевской семье небольшие подарки, пока те не начали громоздиться позади Милтона и Лейлы, а также Виолетты, Софии и юной Элизабет. Увидев, что подарки возвышаются над ней, Элизабет ярко улыбнулась.

Как только с формальностями было покончено, все начали по-настоящему наслаждаться банкетом. Юноши и девушки либо танцевали в зале, либо выходили на балкон, чтобы насладиться общением. Дворяне, которые принадлежали к старшей возрастной группе, оживленно общались и налаживали связи друг с другом. Когда аристократы начали собираться в группы, с первого взгляда было легко понять, что те собираются в отдельные фракции. 

«В общих чертах, есть две фракции».

Дворяне изначального королевства Лестер называли себя ортодоксальной фракцией, а дворяне, присоединившиеся после слияния западной части королевства Страбус, называли себя прогрессистами. Но, по правде говоря, силы дворян настолько слабы по сравнению с королевской властью, что их было недостаточно, чтобы вступить в схватку между собой.

Однако, поскольку существовали фракции, имелись и крайние различия во мнениях. Ортодоксальная фракция утверждала, что страна должна развиваться только благодаря центральному правительству, в то время как прогрессисты утверждали, что королевство будет процветать только в том случае, если у него будет автономия для поощрения торговли и местного производства. На самом деле, независимо от того, верны или неверны их аргументы, обе фракции отстаивали ту сторону, которая была им наиболее выгодна.  

Большинство ортодоксальных дворян поднялись к власти в центральном правительстве после того, как королева Лейла восстановила королевство Лестер. Они настаивали на усилении централизованной политики, потому что хотели удержать власть в королевстве.

С другой стороны, прогрессисты воспользовались тем, что зернохранилище королевства Страбус находилось на их территории, и использовали огромное количество производимого продовольствия в качестве оружия для получения выгоды от торговли. Вот почему они хотели местной автономии и поощрения торговли.

В конечном итоге, в глазах Милтона, это была политическая борьба за собственную выгоду. И те, и другие раздражали, но для него ортодоксальная фракция была хуже. Они ему не только не нравились, но и вызывали у него разочарование.

Нынешние ортодоксальные дворяне являлись теми, кто следовал за королевой Лейлой и доверял ей даже тогда, когда королевство Лестер оказалось на грани уничтожения. Те куски дерьма, которые заботились только о собственном благополучии, либо искали убежища за границей, либо были схвачены и убиты Республикой. 

Поэтому большинство ортодоксальных дворян хранили верность королеве Лейле и правда были преданы своей стране. Но как только эти люди возглавили правительство и взяли власть в свои руки, они утратили свое первоначальное намерение. Возможно, они сами этого не осознавали, но их нынешний вид ничем не отличался от вида политика, который неистово борется, потому что не хочет потерять власть, которую держит в своих руках.

Это был яд власти. Даже добродетельный человек, обладающий чувством справедливости, не может гарантировать, что, предавшись сладости власти, он не развратится.

Именно поэтому Милтон чувствовал разочарование и предательство со стороны ортодоксальной знати. Если сравнивать их с тем, какими они были в первые дни воцарения королевы Лейлы, то со временем они слишком сильно изменились.

Тем не менее, Милтон не вмешивался во внутренние дела страны, поскольку эта сфера находилась под юрисдикцией королевы Лейлы. Если бы он контролировал происходящее внутри страны, то обе фракции были бы прижаты так, чтобы они не могли бы даже пискнуть. Такова манера великого герцога: пресекать все в зародыше, если оно негативное, вредное или раздражающее. 

Но метод Лейлы заключался в другом. Она присматривала за ними, но не трогала их, если не было серьезной и неотложной проблемы. Королева считала, что бывают случаи, когда яд так же необходим, как и лекарство, при решении государственных дел. Другими словами, философия Лейлы заключалась в том, что в некоторых случаях собачье дерьмо можно использовать в качестве лекарства. 

И сегодня был тот самый день. Она собрала всех дворян из обеих фракций и начала говорить.

- Возможно, некоторые из вас уже слышали, но я планирую постепенно изменить структуру нашей страны.

При этих словах дворяне смиренно закрыли глаза, как будто то, что должно было произойти, наконец-то произошло. На самом деле, новая идея, Демократия, которую поддерживал Милтон, достигла ушей знати. Все они слышали об этом, но делали вид, что ничего не знают.

Все они не желали слушать Милтона, настаивающего на разрушении границ между простолюдинами и дворянами, чтобы дать шанс каждому.

Однако дворяне ничего не могли сделать: власть королевской семьи была слишком сильна. В конце концов, они могли только притвориться, что не слышали, и просто ждать, пока все пройдет. Некоторые обнадеженные дворяне даже предсказывали, что это была всего лишь приманка, чтобы временно успокоить республиканцев на севере.

Но королева Лейла действительно имела это в виду. Хотя для нее не представлялось возможным сразу же принять такую радикальную политику, как та, которую предложил Милтон, она планировала постепенно уменьшать власть знати. 

Сегодняшний день должен был стать началом этого.

- Есть несколько человек, которых я хотела бы сначала всем представить.

По жесту королевы Лейлы слуга открыл дверь в банкетный зал, и около 30 человек вошли в зал. Выражения лиц дворян исказились, как только они увидели новоприбывших. Хотя они были одеты аккуратно, дворянам сразу стало ясно, что те чувствуют себя неловко. Если бы они родились и выросли благородными, то их манеры, естественно, соответствовали бы манерам высшего сословия, но дворяне не видели ничего подобного в новоприбывших.

«Они что, простолюдины?»

«Она действительно собирается дать простолюдинам право участвовать в политике?»

Королева Лейла заговорила, увидев беспокойство дворян. 

- Как вы уже догадались, это представители северных регионов, которые были избраны путем всенародного голосования. Я планирую сделать их членами парламента и поручить им решать все вопросы, касающиеся Севера.

При этих словах дворяне начали быстро соображать.

«Член парламента с Севера? Планирует ли она создать парламент в северном регионе страны?»

«Пока это не вредит нам лично, мы не можем продолжать выступать против этого».

«Если она доверит им дела Севера, то разве это не противоречит центральному правительству?»

«Ну, мы не можем идти против королевской семьи в любом случае; думаю, все должно быть в порядке?»

Дворяне разделились пополам. Ортодоксальные дворяне не желали этого, поскольку власть центрального правительства не достигала севера, но фракция прогрессистов считала, что пока не будет проблем с их опорой в восточном регионе, все будет хорошо. 

Тем временем королева Лейла продолжала объяснять. 

- В будущем парламент будет управлять Северным регионом, и у них будет ограниченная автономия в отношении налогов и законов.

Другими словами, она создавала парламентскую систему на Севере, чтобы они могли управлять. До этого момента все было так, как ожидали дворяне. Однако следующие слова превзошли их ожидания.

- Кроме того, я предоставлю аналогичные права дворянам, которые управляют Восточным регионом. Им будет предоставлена автономия в вопросах налогов и законов, и они будут максимально поддерживать бюджет для государственной службы на Севере. 

Прогрессивная знать мгновенно просветлела. Разве королевская семья не дала им то, чего они так хотели, но не осмеливались попросить сами?

- Это мудрое решение, Ваше Величество.

- Если мы отдадим власть местным жителям, которые хорошо знают собственное положение, то жизнь людей станет более благополучной, а королевство обогатится, Ваше Величество.

- Мудрость Вашего Величества действительно достигает небес.

Прогрессивная фракция превозносила королеву Лейлу как непревзойденного мудрого правителя. Напротив, лица ортодоксальных вельмож исказились, как будто их болезненно укусили за что-то большое и мягкое. Разве не очевидно, что власть центрального правительства ослабнет, если Северный регион, бывший республикой Хилдесс, и Восточный регион, бывший королевством Страбус, получат автономию?

Однако королева не закончила на этом.

- Кроме того, я планирую отобрать несколько человек из числа чиновников центрального правительства и отправить их на восстановление недавно приобретенного Южного региона. Там долгое время шла война, люди истощены, поэтому я освобожу их от налогов на три года и подниму им бюджет.

При этих словах лица ортодоксальных дворян просветлели. Новоприобретенный Южный регион относился к территории, полученной от королевства Валенс. Хотя земля подверглась опустошению в результате эксплуатации и войн королевства Валенс, изначально это была плодородная земля с многочисленным населением. Как только ортодоксальные дворяне узнали, что они будут управлять такой территорией, все проявления недовольства исчезли, как будто их и не было.

Таким образом, королева Лейла разделила фракции на три и передала им контроль над Севером, Востоком и Югом соответственно. Таким образом, ей удалось уравновесить три фракции и предотвратить их недовольство.

Но это не являлось ее целью. Разделение сфер влияния стало средством достижения цели.

- Причина, по которой я доверила всем вам контроль над местными органами власти, заключается в том, что я верю в ваши способности. И надеюсь, что вы никогда не подведете меня.

- Конечно, Ваше Величество.

- Мы сделаем все возможное для развития Восточного региона.

- Мы сделаем все возможное, Ваше Величество.

Королева Лейла улыбалась, когда они давали свои обещания. 

- Королевская семья сделает все возможное, чтобы поддержать вас. Поэтому я надеюсь, что вы станете опорой для провинциальных регионов по мере их развития.

Вся находящаяся на банкете знать оглянулась на нее со счастливым выражением лица, когда она ослепительно улыбнулась им. Они ничего не сделали, но получили все, что хотели. Как они могли не быть счастливыми?

Но было кое-что, чего они не знали; не знали правды, скрывающейся за сладким предложением королевы Лейлы. 

***

- Разве это было не легко?

Это были первые слова королевы Лейлы, когда они вернулись в свои комнаты после окончания новогоднего банкета.

Ошеломленный, Милтон посмотрел на нее.

- Ты так далеко отошла от демократии... Ты действительно сможешь это сделать?

- Разве я не говорила тебе раньше? Лягушку надо варить медленно, а эти дураки уже в кастрюле.

Милтон медленно покачал головой в ответ. 

«Она действительно демон».

Север, Восток, Юг. Настоящая цель Лейлы заключалась в том, чтобы эти три региона конкурировали друг с другом по мере своего развития.  

На Севере были представители, избранные народом с помощью парламентской системы, основанной на демократии, о которой говорил Милтон. Восточный регион, бывший частью королевства Страбус, передан жившим там дворянам, в то время как ортодоксальные дворяне получили в управление и восстановление территорией, полученной от королевства Валенс, - Южный регион.

Хотя трем группам предоставлялась автономия, королевская семья обладала тремя наиболее важными полномочиями: бюджет, военная мощь и кадровые вопросы. Хотя она обещала утвердить финансирование, необходимое для развития каждой из территорий, королева Лейла по-прежнему контролировала бюджет. Помимо доходов от морской торговли, которую Милтон курировал лично, налоги, собираемые с каждого региона, в конечном итоге передавались центральному правительству. Это означало, что королевская семья в конечном итоге решала, куда и сколько бюджетных средств должно быть выделено.

Теперь о военной мощи; об этом не нужно даже говорить. Милтон обладал единоличной властью над военными в королевстве Лестер. За исключением Центральной гвардии, которой непосредственно командовала королевская семья, великий герцог Форрест командовал всеми войсками. Поэтому, как бы ни росла их власть в сельской местности, дворяне не могли увеличить свою военную мощь больше, чем это было абсолютно необходимо. 

Получив контроль над армией, Милтон запретил дворянам собирать и обучать солдат.  Доходило до того, что если вас обвиняли в том, что вы собрали больше войск, чем нужно, то этого обвинения было более чем достаточно, чтобы считать это преступлением, достойным порабощения. 

И последняя и самая важная сила: персонал. Лейла ясно сказала им, что она даст им полномочия управлять каждым из регионов. Однако королева не дала им права решать, кто куда попадет. В случае с дворянами право даровать или лишить их пэрства находилось в руках монарха, поэтому здесь нет никакой разницы.

И хотя граждане могли избирать членов парламента на Севере, Лейла поставила это условие: те, кто был избран народом Севера, должны предстать перед королевской семьей и пройти аттестацию. Если этот человек не прошел аттестацию кадров, то он не мог стать членом парламента. И даже если они прошли оценку персонала и стали членами парламента, существовала возможность отстранения от этой должности, если те окажутся нечестными или некомпетентными со стороны аудиторов, направленных центральным правительством. 

В итоге Лейла сделала так, что граждане могут избирать своих представителей, но королевская семья имеет право уволить их в любой момент. И нет нужды упоминать о знати Восточного и Южного регионов.

- То есть, по сути, ты заставляешь их соревноваться между собой и при этом сдерживать друг друга, так? Тем более, что их бюджет зависит от результатов их собственной работы?

Королева Лейла лучезарно улыбнулась на вопрос Милтона.

- Да. Разве это не здорово?

- Это... Я повторюсь, но демократия совсем не такая.

- Идея, которую ты мне описал, слишком экстремальна. Мы начнем с парламентской системы и голосования. Нам просто нужно сначала наладить эти две вещи, а потом мы будем постепенно вводить все остальное.

Республиканство настолько глубоко укоренилось в северном регионе, что было бы невозможно прислать дворян и заставить их править народом. На самом деле, когда королевская семья в самом начале прислала чиновников, те пришли в ужас от того, что горожане отказались работать с ними. 

Однако на этот раз, поскольку представители были избраны жителями, они должны были уметь работать с гражданами. Но в конечном итоге, пока все регулируется центральным правительством, это будет сильно отличаться от демократии, о которой говорил Милтон.

- Я знаю, что кажется, будто я делаю только то, что выгодно мне, но сейчас слишком сложно ввести конституционную монархию поверх идеальной демократии, о которой ты говорил, дорогой.

- Тогда когда это будет подходящее время?

- Это трудно, пока я жива.

Лейла имела в виду, что она не откажется от своей власти и авторитета. Она обладала способностями королевы и с уверенностью могла хорошо управлять своей страной, и на самом деле уже сейчас хорошо управляла. Так почему же она должна ослаблять власть монарха?

- Но разве ты не говорила мне, что все будет хорошо, если в стране воцарится демократия?

- Ты прав, это так. Но я никогда не говорила, когда, не так ли? Для этого должно быть подходящее время, верно?

- Тогда, как ты думаешь, когда это будет?

- Примерно, лет так через 200?

Милтон мог только вздохнуть, услышав спокойный ответ Лейлы.

- ... Возможно, я говорю это слишком резко, но я думаю, что ты действительно мелочная мошенница.

На этот раз это была Лейла, вздыхающая от откровенности Милтона. 

- Мне жаль. Очень плохо, что такая женщина, как я, твоя жена... о!

Во время разговора Милтон внезапно схватил ее за запястье и притянул к себе.

- К счастью, мне нравятся плохие женщины.

При этом Лейла обняла его за шею и обворожительно улыбнулась. 

- Тогда, должна ли я продолжать делать то, что я хочу?

Хотя у нее появился ребенок, ее красота ничуть не поблекла. Каждый раз, когда она оказывалась в его объятиях, и как женщина, а не просто правитель, Милтон думал.

«Сколько бы ни размышлял об этом, уверен, что женщина в моих объятиях сейчас - самая красивая в мире».

И вот Милтон решил перестать думать о таких сложных вещах, как политика.

Позже историки скажут, что в это время каждая провинция развивалась быстрыми темпами благодаря умелому разделению власти королевы Лейлы, которое заставило каждый регион конкурировать друг с другом. Но это стало возможным только потому, что королева Лейла фон Лестер, выдающаяся личность, умело уравновешивала каждую сторону, оставаясь в центре. Другими словами, именно политические навыки королевы Лейлы, а не сама политика, позволили разделенным регионам работать с максимальной эффективностью; именно королева являлась экстраординарной, а не проводимая стратегия. 

После ее смерти равновесие рухнуло, и аристократическое общество постепенно исчезало по мере ускорения развития Севера и утверждения парламентской системы по всей стране. Это было ровно 200 лет спустя.