Онлайн чтение книги Сборник побочных историй. Власть книжного червя Short Story Collection
9 - 14

События происходят во время пятого тома третьей части (12 том по сквозной нумерации)

***

История с точки зрения Корнелиуса. Разговор рыцарей сопровождения, которые не смогли защитить Розмайн, а также немного о ситуации с родственниками и дворянской академией.

Заметка автора: Я хотела написать о дружбе Корнелиуса, которую невозможно увидеть от лица Розмайн. Также появятся те, кто в будущем станут последователями Розмайн. По моей просьбе была нарисована иллюстрация с маленькими последователями. Все они очень милые.

***

На следующий день после суматохи, устроенной виконтом Джойсотарком, я прибыл в предназначенную для рыцарей комнату в замке. Там меня окликнул Дамуэль.

— Корнелиус, плохо выглядишь. Ты не спал? — обеспокоенно спросил он.

Я поднял на него глаза, не зная, что ответить, и заметил, что Дамуэль тоже выглядит бледным. Видимо, и он не мог уснуть. Мне стало немного легче, когда я понял, что не только я провёл ночь, коря́ себя за случившееся.

— Если бы вместо того, чтобы спасать госпожу Шарлотту, я бы остался с Розмайн и защищал её, то всего этого бы не произошло… Так я думал прошлой ночью, не в силах уснуть.

— Корнелиус, но тогда ведь…— вмешалась Бригитта.

— Да, Бригитта, я знаю. Если бы я не бросился на помощь госпоже Шарлотте и Ангелике, то они бы пострадали. По правде говоря, я почувствовал себя немного легче, когда мама за завтраком сказала, что вина лежит не на мне, а на рыцарях сопровождения госпожи Шарлотты, но я до сих пор задаюсь вопросом, мог ли я тогда сделать хоть что-нибудь, чтобы уберечь Розмайн от опасности.

Я не хотел думать, что спасение госпожи Шарлотты и Ангелики было ошибкой. Однако, поскольку я рыцарь сопровождения Розмайн, безопасность моей госпожи должна была оставаться моим главным приоритетом.

— Корнелиус, Розмайн — твоя дорогая младшая сестра, а потому неудивительно, что ты сожалеешь и чувствуешь вину. Но если ты продолжишь изводить себя мыслями о случившемся, то только навредишь себе и побеспокоишь тех, кто о тебе волнуется, — нежно похлопывая по плечу, сказала Бригитта, утешая меня.

От мамы я слышал, что у Илльгнера были проблемы из-за того, что Бригитта разорвала помолвку. Возможно, поэтому она знает, что если слишком сильно погрязнуть в плохих мыслях, то это доставит беспокойство окружающим.

— Корнелиус, — продолжила Бригитта, — я слышала, как ты кричал госпоже Розмайн, чтобы она не действовала безрассудно. Для того, чтобы рыцарь сопровождения мог защитить господина наилучшим образом, сам господин должен вести себя разумно. В тот момент, Корнелиус, тебе ничего не оставалось, как следовать решению госпожи Розмайн, стараясь сделать всё, что было в твоих силах.

— Действительно ли это так…

— Да. Как именно отреагировала госпожа Розмайн, когда ты успел прилететь на помощь? Насколько мне известно, она такой человек, которого благополучие других заботит больше, чем её собственное. Она бы расстроилась, если бы ты позволил госпоже Шарлотте упасть.

После слов Бригитты, я вспомнил, как Розмайн на своём ездовом звере бросилась спасать госпожу Шарлотту, как она кричала, прося помочь двум падающим девочкам, и с какой радостью произнесла моё имя, когда те двое были спасены. Тогда я почувствовал гордость, что смог исполнить желание Розмайн.

«А ведь верно, — мысленно произнёс я. — Розмайн хотела, чтобы их спасли».

— Бригитта всё верно говорит. Корнелиус, ты не должен винить себя, — послышался голос.

— Ангелика… — произнёс я имя говорившей.

— Если бы я смогла создать ездового зверя, пока использовала укрепление, то госпожа Розмайн не подверглась бы опасности, — грустно сказала Ангелика, чуть опустив глаза.

Должно быть, она винила себя в произошедшем так же, как и я. Возможно, мои слова лишь сильнее разбереди́ли её раны. Я обеспокоенно задумался, как её утешить, но когда Ангелика подняла взгляд, беспокойство на её лице улетучилось. Она отличалась от до сих пор тревожащегося меня.

— Я не могу позволить себе сожалеть о том, что не могла сделать с самого начала. Поэтому я должна просто прикладывать усилия к тому, чтобы делать то, что могу. Так сказал господин Бонифаций. Я стала его ученицей, чтобы стать сильнее и непременно защитить госпожу Розмайн в следующий раз.

Мне было интересно, о чём она думала, решив стать ученицей дедушки, но, похоже, у неё имелись на то свои причины. Она мыслила позитивнее и практичнее, чем я, который промучился всю ночь в поисках ответов.

— Думаю, улучшать навыки рыцаря сопровождения и стремиться к тому, чтобы стать как можно полезнее для Розмайн — это хорошая идея. Я должен брать с тебя пример.

Мне требовалось стать сильнее, чтобы суметь защитить свою сестру. Если после того, как Розмайн проснётся, она станет больше полагаться на Ангелику, которая окажется сильнее меня, то я опозорю себя как брат. Я не хотел потерпеть ещё одну неудачу.

— Корнелиус, кажется, ты тоже успокоился, — с улыбкой ответила Бригитта и бросила взгляд облегчения на Дамуэля.

— Тогда идём к Рихарде. Мы должны уточнить планы на сегодня, — сказал я.

— Сегодня должен состояться допрос виконта Герлаха. Надеюсь, выяснится, что именно он был виновником нападения на госпожу Розмайн... — обронил Дамуэль.

Кивнув на слова Дамуэля, мы все направились к главной слуге Розмайн, Рихарде. Если виконт Герлах виноват, то его уличат в преступлении во время допроса. Думая об этом, я сжал кулаки.

***

— Вам не разрешено присутствовать на сегодняшнем допросе, — заявила Рихарда.

— Постой, Рихарда. Почему мы не можем присутствовать на допросе!? Мы рыцари сопровождения госпожи Розмайн, — возмутилась Бригитта.

Я энергично кивнул. В конце концов нам разрешили присутствовать на допросе виконта Джойсотарка. Так что я не понимал, почему теперь нам нельзя понаблюдать за допросом виконта Герлаха.

— Гиба Джойсотарка схватили на месте похищения юной леди Шарлотты, а потому рыцарям сопровождения герцогской семьи было разрешено присутствовать на его допросе. Однако гиба Герлаха собираются допросить лишь потому, что его имя всплыло во время прошлого допроса. В момент нападения гиб Герлах находился в большом зале, что могут подтвердить другие рыцари. Вероятнее всего его вина не подтвердится, а потому ваше присутствие как рыцарей сопровождения семьи герцога не допускается.

— Но Рихарда… — хотела возразить Бригитта.

Рихарда подняла руку, останавливая её.

— Давайте я объясню немного яснее. Если вы, молодые люди, не сможете контролировать свои эмоции и скажете или сделаете что-нибудь лишнее, обвинив гиба Герлаха только на основании своих домыслов, то лишь создадите ненужные проблемы. Теперь, Бригитта, ты понимаешь?

Я и сам знал, что мне в голову действительно может ударить кровь, а потому не стал спорить и плотно сжал губы.

— Тогда что нам следует делать? — спросила Бригитта.

— Пожалуйста, помогите мне с управлением детской комнатой. После завтрака ауб и юный господин Фердинанд посетили северное здание и дали указание юному господину Вильфриду и юной леди Шарлотте, чтобы они руководили детской комнатой.

Не понимая, почему мы, не являясь их подчиненными, должны помогать в том, что им поручили, я изогнул бровь. Рихарда, устало улыбнувшись, посмотрела на меня и ответила:

— Юная леди Шарлотта впервые окажется в детской комнате, а юный господин Вильфрид обращал мало внимания на то, что делала юная леди Розмайн в прошлом году. Управление детской комнатой станет для них тяжёлым бременем. Кроме того, в прошлом году юная леди изменила порядки в детской комнате, а слуги, что там работали, не знакомы с её типом мышления.

Поэтому-то и требовалась помощь последователей Розмайн, которые наблюдали за всем вблизи и помогали с приготовлениями и улаживанием различных вопросов.

— Похоже, юная леди была очень обеспокоена работой детской комнаты, а потому написала письмо. Она хочет, чтобы занятия там продолжались, даже пока она спит.

— Понятно. Даже если госпожа не с нами, у нас есть её письмо, в котором изложены её желания. Можно сказать, это её поручения нам. Давайте постараемся и исполним их.

***

Мы отправились в детскую комнату и попросили госпожу Шарлотту показать нам письмо Розмайн. В нем были основательно прописаны основные указания о том, как вести детскую комнату. Видя, что господин Вильфрид и госпожа Шарлотта полны решимости упорно трудиться, чтобы заполнить оставленную Розмайн пустоту, мы не могли не помочь им, сделав всё, что в наших силах.

«Как рыцарь сопровождения Розмайн я, по крайней мере, должен убедиться, что те изменения, что она привнесла в детскую комнату, не исчезнут», — сказал я себе, прежде чем осознал, что мы с Ангеликой большую часть зимы провели в дворянской академии. Мы мало чем могли помочь с детской комнатой. Впрочем, в письме было и другое поручение. Студентам дворянской академии предлагалось собрать информацию о других герцогствах и подготовить справочник, обобщающий содержание лекций.

В итоге на нас оставили деятельность в дворянской академии. Правда, Ангелика весьма умело и незаметно отстранилась от общения с другими студентами. Мне хотелось попросить её не использовать в подобной ситуации столь прекрасные для рыцаря сопровождения навыки скрытности. Я удручённо подумал, что не стоит ждать, что Ангелика будет собирать информацию.

После всех мучений с «корпусом по повышению оценок Ангелики» мне было понятно, что просто невозможно заставить её использовать голову, а потому я быстро отказался от идеи помощи со стороны Ангелики и решил сотрудничать с учащимися в академии последователями господина Вильфрида и госпожи Шарлотты.

— Мы, конечно, можем собирать информацию для наших господ, но разве служащие не справятся с такой работой лучше, чем рыцари? Может, всё же лучше будет поговорить с теми, кто учится на служащих? — спросила Эрнеста, рыцарь-ученица из эскорта госпожи Шарлотты.

— Я думаю, что слова Эрнесты верны, но если мы хотим получить более полную картину, то должны собирать информацию из разных источников, не ограничиваясь лишь служащими-учениками.

— Верно, — поддержал меня последователь господина Вильфрида. — Если будет награда за полезную информацию, то обязательно найдутся люди, которые предложат свою помощь и помимо служащих.

Пока мы говорили, госпожа Шарлотта получала первые приветствия от людей в детской комнате. Бросив взгляд на длинную очередь, я подумал, что это займёт некоторое время. Взрослые последователи тем временем что-то обсуждали с учителями и музыкантами. Похоже, что Рихарда и Оттилия возьмут на себя основную работу, связанную с помощью госпоже Шарлотте и господину Вильфриду в ведении детской комнаты, а Дамуэль и Бригитта займутся координацией взаимодействия с храмом, например, касающегося книжек с картинками.

Тем временем господин Вильфрид рассказал детям, что произошло прошлой ночью. В той мере, в какой это было разрешено. Во время происшествия большой зал был перекрыт рыцарским орденом, а затем дворянам велели немедленно вернуться домой. В результате они, похоже, совершенно ничего не знали о случившемся, кроме того, что произошло нападение.

— В результате господин Бонифаций вместе с Корнелиусом и Ангеликой захватили преступника, — сообщил господин Вильфрид. — Человеком в чёрном, похитившим Шарлотту, оказался виконт Джойсотарк.

— Ох!?

Я оглянулся на детей, с волнением слушавших объяснение. Виконт Джойсотарк был арестован и сознался. Его семья, возможно, уже была схвачена и подвергнута наказанию вместе с ним. Впрочем, я не видел здесь его детей и в прошлом году.

— Значит, Ангелика и Корнелиус спасли госпожу Шарлотту? Как бы я хотел увидеть работу рыцарей своими глазами, — донёсся до меня голос мальчика.

— Я тоже хочу быть рыцарем и играть такую же активную роль, — сказала девочка с пушистыми ярко-оранжевыми волосами.

— О, Юдит мечтает стать рыцарем? — спросила зеленоволосая девочка.

— Да! Я хочу стать рыцарем, как и Ангелика, чтобы затем защищать пограничные ворота Кирнберга. Лизелетта, ты ведь сестра Ангелики, верно? Ты не собираешься становиться рыцарем?

— В моей семье было много слуг. Я тоже иду по этому пути и надеюсь, что смогу служить госпоже Розмайн вместе со старшей сестрой.

— Как мило.

Среди детей, которые с энтузиазмом обсуждали успехи рыцарей, я обратил внимание на сына виконта Герлаха, которого допрашивали в настоящий момент. Тем не менее, он с интересом слушал рассказ господина Вильфрида, радовался поимке преступника и обсуждал силу рыцарей вместе с сыном виконта Виртра. Он ничем не отличался от других детей. По его виду я не мог понять, причастен ли вообще виконт Герлах к произошедшему, или просто сын ничего не знал о действиях отца.

— Корнелиус, почему у тебя такое изнурённое лицо? — послышался знакомый голос.

— Хартмут…

— Если вы намереваетесь собирать информацию в дворянской академии, положитесь на меня. Не нужно пытаться сделать всё самим.

Хартмут — мой друг, с которым я больше всего общаюсь, поскольку наши матери в хороших отношениях, и мы с ним учимся на одном году. У него ярко-красные волосы и ярко-оранжевые глаза, отчего он очень бросается в глаза и вызывает ассоциации с чем-то огненным. У него всегда улыбка на лице, и он не умеет читать настроение. Правда меня немного раздражает, что его лицо остаётся весьма безучастным, и то, что он не выражает особого интереса к чему-либо, кроме сбора информации в дворянской академии.

Когда я с некоторым удивлением посмотрел на Хартмута, за ним я увидел юных дворянок Лейзеганга, Брюнхильду и Леонору. Также я заметил взгляды других дворян, смотрящих на нас издали. Похоже, Хартмут начал действовать, намереваясь получить больше информации о Розмайн.

— Я всё ещё разговариваю с другими последователями. Мы можем поговорить позже?

— Конечно, как раз скоро обед. Госпожа Эльвира пригласила и меня.

«Впервые об этом слышу», — хотелось сказать мне.

За завтраком мама пожаловалась, что зима будет тяжёлой, но она ничего не сказала о том, что на обед придут гости. Судя по всему, она не сочла нужным уведомлять меня об этом. Но когда я отправлюсь в дворянскую академию, я не смогу связаться с родителями, даже если захочу. Поэтому, прежде чем туда отправиться, мне нужно знать о тех действиях, что предпринимают родственники.

— Корнелиус, так мы сможем поговорить за обедом? — прервал мои мысли Хартмут. — Там мы сможем обсудить всё не спеша.

— Ах да, я не против.

После того, как я согласился, Хартмут удалился, держа некоторую дистанцию от Брюнхильды и Леоноры. После этого я замечал его разговаривающим с разными людьми. Похоже, он их о чём-то расспрашивал.

«Будет хлопотно», — пронеслось у меня в голове.

***

Пробил четвёртый колокол. Обед будет длиться с четвёртого по пятый колоколы, дольше обычного, так как большинство людей отправляются обедать домой. Я сейчас не на службе, а потому могу выбрать, поесть ли в замке или пойти домой.

Я воспользовался ездовым зверем, чтобы вернуться домой. Сегодня со мной отправились Оттилия и Хартмут.

— Извини, Корнелиус, — сказала Оттилия. — Ты был удивлён, что мы столь внезапно придём к вам на обед?

— Да, я действительно удивился.

— Узнав, что на Розмайн напали, и она будет спать долгое время, я решила переговорить с госпожой Эльвирой, прежде чем мои родственники начнут действовать…

Сказав это, Оттилия перевела взгляд на Хартмута. По тени беспокойства на её лице я понял, что причина их визита могла быть связана с ним. Не обращая внимание на взгляд Оттилии, Хартмут с улыбкой ответил:

— В дворянской академии тебе придётся столкнуться со шквалом вопросов от дворян Лейзеганга. Не лучше ли будет обговорить всё заранее?

— И ты готов мне помочь?

— Хм-м. Меня больше интересует сбор информации в дворянской академии, но если хочешь, я могу немного помочь.

По его ответу я понял, что он не очень-то и хочет помогать. Правда, к этому моменту мы как раз добрались до дома.

— Корнелиус, в конце концов Хартмут всё же привёл тебя, — встретив меня горькой улыбкой, сказала мама.

— Так сегодняшний обед был устроен из-за…

— Нет, — прервала меня мама. — Я хотела в спокойной обстановке поговорить с Оттилией и обмолвилась, что если ты вернёшься домой, то сможешь пообщаться с Хартмутом. Корнелиус, ты не должен высказывать какие-либо суждения, прежде чем увидишь полную картину, — ответила мама, подчеркнув мою неумелость как дворянина.

Чувствуя, как у меня подёргивается щека, я сел обедать.

Обмен информацией, которая не является тайной, проходил за обеденным столом. Слуг не отослали, а потому они прислуживали нам. Когда Оттилия сообщила, что Розмайн проспит в юрэ́ве больше года, мама приложила руку ко лбу и, слегка покачав головой, сказала:

— Во время допроса господин Фердинанд сообщил, что её жизни ничего не угрожает… но спать больше года?

Время, необходимое для излечения Розмайн, оказалось слишком велико. Когда я впервые услышал об этом в замке, у меня потемнело в глазах. Насколько я знал, обычно сон при использовании юрэ́ве занимал около пяти дней.

— Больше года… — продолжила мама. — Чем именно отравили Розмайн?

— Из-за опасения, что его могут использовать снова, не было сказано, какой именно яд использовали, — ответила Оттилия. — Однако, похоже, он очень опасен для госпожи Розмайн. Господин Фердинанд сказал, что если бы помощь не подоспела вовремя, госпожа Розмайн могла подняться по высокой лестнице.

Для других то вещество не опасно, но было сказано, что оно крайне ядовито и даже смертельно для изначально хрупкой Розмайн. Чем больше Оттилия говорила, тем яснее ощущался её гнев на преступника. Однако в отличие от меня, которого этот рассказ расстроил ещё больше, мама оставалась спокойна.

— Розмайн называли светом надежды для Лейзегангов. У меня болит голова лишь от мысли, как сложно будет разобраться с последствиями нападения, — пожаловалась Оттилии мама.

Всё-таки она слишком спокойна, раз может так просто обсуждать это за обедом. Господин Фердинанд до сих пор не рассказал нам подробностей о состоянии Розмайн. Но она ему полностью доверяла. Конечно, она сказала, что господин Фердинанд просто не склонен говорить о вещах явно, и что с Розмайн всё будет в порядке, если мы доверимся ему, но я всё же считал, что и она, и Экхарт слишком доверяют господину Фердинанду. И это после того случая, который он подстроил для Розмайн во время её церемонии крещения, ставший для неё ужасным опытом!

— У Розмайн слабое здоровье. А поскольку она выросла в храме и не привыкла к благородному обществу, мы свели к минимуму её встречи с дворянами. Мы планировали, что этой зимой она сможет встретиться с некоторыми гибами и другими своими родственниками, чтобы поговорить о полиграфии, успехах производства бумаги в Илльгнере и, возможно, о расширении отрасли на другие земли.

После слов мамы, Оттилия, выглядя немного задумчивой, ответила:

— Многие с нетерпением ждали этих встреч. Во время зимних собраний будет нелегко.

Дом Лейзегангов, долгое время подавляемый госпожой Вероникой, возлагал на Розмайн большие надежды, которые рухнули из-за нападения и необходимого теперь долгого сна в юрэ́ве. Родственники надеялись, что приобрели в лице Розмайн, ставшей приёмной дочерью герцога, своего человека в герцогской семье и что смогут получить от неё поддержку и развивать новую отрасль на своих землях. Вот только из-за долгого сна Розмайн все их планы оказались отложены.

Вспомнив лица моих родственников, желавших сокрушить бывшую фракцию Вероники, я не мог не согласиться с мамиными словами о том, что это та ещё головная боль. А учитывая, что придётся иметь дело ещё и с дедушкой, впору предаться отчаянию.

— Между прочим, Оттилия. Тебе что-нибудь известно о следующем гибе Джойсотарка?

— Я слышала, что семья виконта Джойсотарка была схвачена, но какой-либо информации о следующем гибе пока нет. Я думаю, что подбор кандидатов и выбор из них нового гиба пройдёт во время зимних кругов общения... Однако Джойсотарк — это земли, на которых проживают члены бывшей фракции Вероники. Похоже, герцог и его приближённые обеспокоены тем, что трудно будет назначить туда дворянина Лейзеганга, не вызывая конфликта с местными дворянами.

Пока наши с Хартмутом матери обменивались информацией, обед подошёл к концу. Похоже, теперь они собирались перейти в другое место и воспользоваться блокирующими звук магическими инструментами, чтобы обсудить более конфиденциальные вещи.

— Мальчики, вы можете насладится дружеской беседой до пятого колокола в комнате Корнелиуса, — выгнала меня вместе с Хартмутом мама.

«Даже если ты сказала насладиться дружеской беседой, можно ли с таким другом, как он, ею насладиться?» — хотелось возразить мне.

Я направился в свою комнату, хмуро косясь на улыбающегося Хартмута, который, казалось, что-то замышлял.

***

Как только мы вошли в комнату, Хартмут с улыбкой протянул мне магический инструмент, предотвращающий подслушивание. Я давно знал, что Хартмут не был склонен отягощать свои взгляды ненужными условностями, другими словами, он порой считал окружающих ещё теми идиотами. Поэтому, если он хотел поговорить втайне от взрослых, то это могла быть одна из множества тем, на которые не стоило бы говорить вовсе. Пока я переводил взгляд то с блокирующего звук магического инструмента на лицо Хартмута, то обратно, тот насмешливо приподнял брови и пояснил:

— Это разговор о госпоже Розмайн. Ты точно хочешь поговорить без магического инструмента?

У меня не осталось выбора, кроме как взять магический инструмент, а улыбающийся Хартмут подошёл к окну. Посмотрев куда-то вдаль, он обернулся и взглянул на меня резко, осуждающе.

— Корнелиус, разве вы с Ангеликой не должны были охранять госпожу Розмайн вместо того, чтобы бросаться спасать госпожу Шарлотту? Разве вы не опозорили себя как рыцари сопровождения?

Если бы он сказал мне то же самое утром, то я бы не нашёлся, что ответить. Раздавленный чувством вины, я бы мог лишь согласиться со словами Хартмута. Однако сейчас я уже пришёл к определённому пониманию.

— Спасение госпожи Шарлотты было желанием Розмайн. И я рад, что смог его исполнить и помочь госпоже Шарлотте. Мы с Ангеликой действовали согласно воле нашей госпожи и приложили для этого все силы. Я больше не считаю, что мы опозорили себя как рыцари сопровождения… Наверное другим, кто не знает Розмайн, этого не понять…

Когда я это сказал, Хартмут выглядел ужасно недовольным. Мне было интересно, почему Хартмут выглядит неприятнее, чем я сегодня, и говорит такие грубые вещи, как «Разве вы не опозорили себя как рыцари сопровождения?»

— Корнелиус, значит, это госпожа Розмайн хотела спасти госпожу Шарлотту?

— Да, верно. Она, отбросив осторожность, погналась за ней на своём ездовом звере вместе с Ангеликой. Думаю, что даже если бы ситуация была такой, что рыцари не смогли бы защитить Шарлотту, и та погибла, я бы всё равно продолжал защищать лишь Розмайн.

Работа рыцаря сопровождения — защищать своего господина, не обращая внимания на всё остальное. У других детей герцога были свои рыцари сопровождения. Но пусть наша работа и не заключалась в спасении госпожи Шарлотты, но раз наша госпожа того пожелала, мы сделали для этого всё, что было в наших силах.

— Госпожа Розмайн и госпожа Шарлотта много общались перед церемонией крещения?

— Нет. В конце осени, когда госпожа Шарлотта готовила свою комнату в северном здании, они впервые обменялись приветствиями.

— И несмотря на то, что они практически не общались, госпожа Розмайн кинулась ей на помощь, не обращая внимания на опасность?

Хартмут с задумчивым лицом подошёл к стулу и сел, закинув ногу на ногу. Конечно, я сам виноват, что не предложил ему стул, но всё же мне бы хотелось, чтобы Хартмут вёл себя как гость.

— Может быть, всё потому, что Розмайн выросла в храме. Чтобы не опозориться как приёмная дочь герцога, она научилась правильно вести себя и разговаривать. Но даже если она прочитала книги и получила необходимые знания, ей всё ещё не хватает здравого смысла дворянки. Твоя мама тебе ничего не говорила по этому поводу?

Когда я сел на стул напротив, Хартмут медленно покачал головой.

— С её повседневной жизнью в замке нет никаких проблем. Даже не скажешь, что она выросла в храме… Так значит, в тот момент она поступила так, как мог лишь человек, воспитанный в храме… — ответил Хартмут и глубоко задумался о полученном Розмайн образовании.

Я не знал, сколько времени ему потребуется на размышления, а потому встал и, взяв дощечку, записал то, что утром было решено по поводу сбора информации в дворянской академии.

— Корнелиус, ты её родной брат и последователь. Почему у тебя не хватает смелости сделать госпожу Розмайн аубом?

— Ч-что?!

Я думал, что он размышляет, так почему он столь внезапно говорит такое?! Не обращая внимания на то, что у меня чуть глаза из орбит не вылезли, Хартмут принялся объяснять свою идею о том, как сделать Розмайн аубом.

— Возможно, это благословение богини времени Дрефангуа, что господин Вильфрид, которого воспитывала Вероника, и который считался следующим аубом, запятнав себя, лишился своего положения первого наследника. А учитывая магическую силу госпожи Розмайн, прибыль от новой отрасли и продвигаемые ею тенденции, госпожа Шарлотта, которая на год младше её и того же пола, не сможет быть её соперницей. Пришло время сделать госпожу Розмайн следующим аубом…

Неудивительно, что нам понадобился магический инструмент, предотвращающий подслушивание. Нельзя позволить слугам услышать такой разговор. Может ли так быть, что все наши родственники думают подобным образом? Лишь от одной мысли у меня разболелась голова.

— Хартмут, мне жаль, но Розмайн не собирается становиться аубом. Я не думаю, что мои отец и мать выступят против того, чтобы один из детей леди Флоренции стал аубом. Помимо некоторой помощи леди Флоренции, мама не лезет в её дела.

Если мама начнёт вмешиваться в те дела, в которые не должна, то это лишь создаст ненужный конфликт с герцогской семьёй. Кроме того, без желания самой Розмайн, лорд Сильвестр даже не подумал бы о том, чтобы сделать следующим аубом приёмную дочь, которая даже после церемонии крещения была счастлива проводить время в храме.

— Вот только она из семьи Лейзегангов, а потому не сможет игнорировать надежды дворян, которые её поддерживают. Поэтому то, что госпожа Розмайн станет аубом — лишь вопрос времени.

— Ну уж нет. Что бы не говорили Лейзеганги, Розмайн либо присоединится к храму, либо выйдет замуж за наследника другого герцогства. По крайней мере, маловероятно, что лорд Сильвестр выберет следующим аубом кого-либо кроме детей леди Флоренции. Да и моя семья продолжит поддерживать леди Флоренцию.

Я полагал, что точно так же, как господин Фердинанд ушёл в храм, чтобы продемонстрировать, что не станет мешать дворянам фракции Вероники, так и Розмайн всё ещё посещала храм, чтобы продемонстрировать всем, что не собирается становиться следующим аубом.

— Не хотите ли вы отправить ребенка, которого забрали из храма и крестили как дворянку, обратно в храм? — скривившись, спросил Хартмут, недовольно смотря на меня.

Я подумал о храме и криво улыбнулся.

— Храм для Розмайн — вовсе не неприятное место. Я был там с отцом и должен сказать, что храм вовсе не так плох, как о нём говорят.

Там можно поесть разные вкусные блюда, а служители хорошо образованы. И, возможно, потому что в храме мало благородных, Розмайн выглядела весьма расслабленной.

— Хм-м… Тогда я бы тоже хотел посетить храм, где выросла госпожа Розмайн. Возможно, там я найду причину того невероятного количества магической силы, которая наполнила весь зал во время церемонии крещения госпожи Розмайн.

— Я не знаю, о чём ты думаешь, но на какое-то время храм закрыт для всех дворян, кроме рыцарей сопровождения господина Фердинанда и Розмайн.

Если из беспокойства за Розмайн храм начнут посещать многочисленные дворяне, то преступникам станет проще приблизиться к ней. И чтобы предотвратить это, доступ дворян в храм был ограничен. Не только семьям священников, но даже членам семьи герцога, маме, отцу и деду запретили приходить.

— Нет, постой. Уже больше года прошло с того момента, как я решил стать последователем госпожи Розмайн. Я планировал начать ей служить с этой зимы, так что могу ли считаться её последователем?

«Что? Стать последователем Розмайн?» — мысленно спросил я, глядя на серьёзного Хартмута. Я уже много лет знаю его, но никогда не слышал от него чего-то столь нелогичного.

— Я полагаю, твоё утверждение подкреплено какими-то доводами, но даже если бы тебя посчитали за последователя Розмайн, ты — несовершеннолетний, а потому не можешь посещать храм. Мне и Ангелике тоже запрещено.

— Прискорбно. Как же тогда мне помочь госпоже Розмайн… — задумчиво произнёс Хартмут, с серьезным взглядом поправив ярко-красную чёлку.

Желая убедиться в его намерениях, я спросил:

— Хартмут… ты действительно собираешься стать последователем Розмайн? Ты же был против того, чтобы твоя мама становилась её последовательницей?

— В то время я совсем не знал госпожу Розмайн.

Хартмут весело рассмеялся, что-то вспомнив. Если он как высший дворянин и служащий-ученик станет последователем Розмайн, то это не ограничится лишь дворянской академией. В отличие от девушек, он не сможет оставить работу из-за брака, а потому навсегда привяжет себя к Розмайн. Подумав об этом, я не мог не нахмуриться.

— Разве Лампрехт не пригласил тебя стать последователем господина Вильфрида? Иди к ним.

— Я уже отказался служить рождённому весной, потому что я принадлежу лету… Тем не менее, Корнелиус, разве ты не говорил, что собираешься перестать быть рыцарем сопровождения госпожи Розмайн к тому времени, когда она выберет собственных последователей? — спросил Хартмут, вопросительно посмотрев на меня. — Хотя она и твоя родная сестра, но не слишком ли ты вмешиваешься в её дела? Госпожа Розмайн может и передумать насчёт того, становиться ли ей аубом.

Я не мог тянуть с ответом. Мне требовалось уберечь Розмайн от новой опасности. Теперь, когда я осознал угрозу, отличную от тех преступников, мог ли я бросить свою роль рыцаря сопровождения?

— Разве я могу перестать быть рыцарем сопровождения Розмайн, когда такой человек, как ты, собирается стать её последователем? Розмайн — моя сестра. Я намерен защищать её. Или ты думаешь, что Розмайн не захочет, чтобы я ей служил?

— Как у старшего брата госпожи Розмайн у тебя хорошие оценки, но как насчёт твоих умений рыцаря?

Натянуто улыбаясь, мы ругались друг с другом. В результате, я вновь укрепил свою решимость стать сильнее, чтобы не подпускать к Розмайн опасных людей. Вместо того, чтобы иметь оценки, достаточные для любого высшего дворянина, как делал раньше, я намеревался стать достаточно умелым, чтобы заставить Хартмута признать свою неправоту. К счастью, я много учился, чтобы улучшить оценки Ангелики, а потому теория в этом году не доставит мне никаких проблем.

«Знаешь что, Хартмут. Моя задача — защитить Розмайн от всех опасностей», — мысленно сказал я другу.