Онлайн чтение книги Танец цветов и песнь ветра The Flower Dances and Wind Sings
Глава 36

[«…предлагает брак…»]

Лишь одна фраза привлекла внимание Эрселлы. Герсен предлагал ей женитьбу. Всё ещё находя это невероятным, даже увидев письмо собственными глазами, девушка пальцами прикоснулась к высохшим чернилам.

«Он лично написал его?»

Почерк был столь аккуратным, и Эрселла не могла поверить, что он сам написал письмо. Хотя послание оказалось слишком коротким и невежливым для подобного предложения, оно крайне подходило юноше.

– Тебе нравится? – спросил её отец. 

Девушка взглянула на Маркиза. Он ухмылялся, чем-то довольный, глядя на однострочное предложение. Эрселла инстинктивно могла сказать, что её отцу Бернхардт нравился больше, чем Дэмоншир. Герсену предстояло стать одним из двух герцогов в Грании. Не могло и быть пары лучше. 

– Элла, ты знала об этом?

Эрселла покачала головой. Она действительно даже не представляла о такой возможности. Девушка ощущала себя странно. Юноша так и не показался на банкете в честь её церемонии совершеннолетия, к тому же ходило много слухов о его встрече с Принцессой Гермией в тот день, поэтому окружающие предполагали, что Герсен женится на ней. Эрселла не отличалась. И всё же, вопреки всеобщим ожиданиям, он отправил предложение именно ей.

[«…предлагает брак…»]

«Почему-то я не могу отвести глаз от этих двух слов и продолжаю смотреть только на них. Как странно… Почему он сделал мне предложение?»

Эрселла не имела понятия. Чем больше она думала, тем сильнее недоумевала. Хотя это казалось маловероятным, в предложении указывалось только имя юноши, Герсена, а не Герцога Бернхардта, словно это была его собственная воля, а не желание семьи.

Когда дело доходит до отправления брачных предложений, то их традиционно отправляет глава семейства. Это связано с тем, что не существовало большего выражения о поддержке брака, чем письмо, подписанное именем главы дома.

Если обе партии являются возлюбленными, то позже они лично обмениваются посланиями. Так что это письмо, не связанное формальностями и прочими условностями, вызывало странные чувства. Естественно, поскольку оно скреплено печатью семьи, Герцог Бернхардт скорее всего участвовал в этом.

Глаза Эрселлы вновь прошлись по тёмным чернилам. Словно мираж, его изображение возникло над этими словами. Она вспомнила то, как танцевала с ним.

Его глаза, смотревшие на неё, не дрогли, руки были холодными, без какого-либо тепла, а лицо, казалось, никогда не улыбается. Пусть и редко, но, когда юноша улыбался, он сразу же возвращался к привычному безразличному выражению лица и всякий раз, когда Эрселла отходила отнего, Герсен прижимал её ближе к себе.

Девушка почувствовала себя ещё более необычно, вспомнив каждую сцену. Ощущения были такие, словно кто-то щекотал её внутренности с помощью пера.

– Это лучшая семья, в которую ты можешь войти.

Она быстро пришла в себя от слов Маркиза. Лучшая семья.В одно мгновение её лучшее изменилось.

Бернхардты были для неё вариантом лучше, нежели Дэмонширы, которые придерживались противоположной политической партии. Даже если сравнить обе семьи, не принимая во внимание их политические взгляды, то ответ останется неизменен. 

Поскольку Королевское Высочество Супруга Бетел являлась излюбленной наложницей, престиж Дэмонширов взлетел до небес. Тем не менее, благосклонность короля была ничем,по сравнению с необъятными военными заслугами, установленными Бернхардтами.

Маркиз взглянул на Эрселлу и мягко спросил:

– Ты примешь предложение? 

Она не могла дать ответа. Не потому что колебалась, а поскольку была глубоко потрясена. Если девушка согласится, то они сразу же сыграют свадьбу. Затем она встретит Герсена уже в качестве своего мужа. 

Если Эрселла согласится, то они станут парой. Этот факт вызывал в ней смутные чувства. 

«Я выйду замуж… За этого человека?»

Эмоции, переполненные различными красками, создали внутреннюю суматоху. Они внезапно поразили девушку, которая была словно неподготовленный прохожий, и смутили её. 

Естественно, она представила себя вместе с Герсеном. Затем как цветы, распускающиеся весной, в её сердце начало цвести нечто неизвестное.

Эрселла не могла понять причины своей взволнованности. Она медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Через пару мгновений, когда дрожь в некоторой степени утихла, девушка осторожно произнесла следующие слова:

– Да. Я хочу выйти за него замуж.

В конце концов, он был лучшим выбором Эрселлы. 

***

Не прошло и месяца, прежде чем Маркиз отправил ответ. Сегодняшняя утренняя сцена произвела настоящий ажиотаж. Их окружение уже давно не было столь шумным. 

С глазами, сиявшими подобно драгоценным камням, Леша воскликнула:

– Вау, Миледи! Здесь достаточно украшений, чтобы наполнить целый экипаж!

Все, находившиеся в комнате, не только Леша, были возбуждены. Эрселла тоже удивлённо посмотрела на вещи перед собой.

Этим утром дюжины карет въехали в их поместье, а люди, считавшиеся слугами семьи Бернхардт, заносили «подарки» один за другим. Среди них её вежливо поприветствовал мужчина с суровым видом. 

– Приветствую вас, Юная Леди Визариде. Я Барон Венделман Контар, вассал Бернхардтов. Эти дары присланы от Бернхардтов для того, чтобы отпраздновать союз между двумя семьями, так что я надеюсь вам понравятся эти маленькие презенты. 

– Ох… Разумеется, – нерешительно ответила Эрселла, глядя на «маленькие» подарки, которые тут же заполнили комнату.

«Говорите, «маленькие» презенты? Сомневаюсь в этом…

Он даже отправил вассала, а не слугу. К тому же барона! Лицо Барона Венделмана не выказывало ни малейшего недовольства, хотя это пустяковое поручение вполне могло задеть его гордость.

Тем не менее, его тон был слегка горделив, поскольку он знает, что эти вещи, безусловно, не являлись «маленькими подарками». 

Каждый экипаж был перегружен изделиями, стоящими больше, чем небольшое поместье. 

Редкие драгоценности являлись основными даруемыми предметами. Там имелись разнообразные и уникальныевещицы из Конрада, Рентуа, Ленатреса, Людельсии, и даже шёлк из Востока. 

Это было чересчур, чтобы назвать обычным подарком. Ни одна семья не делала подобного, за исключением королевских свадеб. Одним словом, это было чрезмерно.

Эрселла взглянула на барона. Он стоял на прежнем месте, словно ожидал от неё признательности. Поражённая, девушка запнулась на словах, которые пыталась произнести с разинутым ртом.

– О-они мне н-нравятся… Прошу, передайте ему об этом, – у неё не было другого выбора, кроме как промямлить ответ из-за нетерпеливого и предвкушающего огонька в глазах барона.

Однако, Венделман Контар выглядел немного неудовлетворённым ответом Эрселлы. Он ожидал большей похвалы, однако девушка была слишком смущена, чтобы поступить так. К счастью, барон сохранил свои манеры и всего-навсего сказал:

– Рад, что вам нравится.

Как только он ушёл, комната начала заполняться волнениями. 

– Мадам, взгляните на это! Это же знаменитый шёлк Династии Ён из Востока! Он такой мягкий!

– Он говорил, что это топаз кораллового цвета?!

– Раньше я слышала, что его можно добыть только в Конраде. Не думаю, что его можно найти в Грании. Господи! Они так красивы, Юная Леди!

Слуги учинили суматоху, болтая о подарках перед ними. Маркиза, Ирен и Карон, которые тоже находились здесь, возможно и были ошеломлены, однако какое-то время молчали. Первой, заговорившей из троих, являлась Маркиза:

– Элла, что всё это? – её глаза были широко раскрыты, поскольку она не могла поверить в происходящее, даже увидев сцену лично. 

Эрселла пыталась придумать объяснение.

Выглядя изумлённой, Ирен, которая уже вышла замуж за Карона и стала Леди Визариде, дивилась этим подаркам. 

– …Небеса! Разве это не ожерелье Эделиан? 

Ожерелье Эделиан. Это было украшение, подаренное Королём Грании, Рейнхардтом, своей горячо любимой Королеве, Эделиан. Эрселла посмотрела на футляр в руках Ирен. В цепочку оказались встроены бесцветные и ясные алмазы, а посередине расположился светло-розовый бриллиант, искусно огранённый в форме бутона розы.

Оно было необычайно прекрасным. Хотя девушке никогда не доводилось видеть его раньше, она узнала ожерелье Эделиан, поскольку знала о присущих ему особенностях. После смерти королевы местонахождение её вещей являлось неизвестным, потому Эрселла не ожидала, что они окажутся у Бернхардтов. 

– Боже! – Ирен испустила бескрайний вздох. 

Это оказалось единственное и неповторимое в мире ожерелье, сделанное Рейнхардтом для Эделиан. Так что реакция Ирен была оправдана.

Карон, наблюдавший за происходящим, также прокомментировал, хотя и менее взволнованно:

– Бернхардт кажется довольно искренним.

Ирен многозначительно посмотрела на него. Поняв послание в её глазах, юноша пожал плечами.

– Прошу прощения, жена.

Он выглядел так, словно его жутко обидел её издевательский взгляд, поэтому Ирен безудержно рассмеялась. На самом деле, презенты, отправленные семейству Гладием и показывающие искренность Визариде, были безукоризненны, так что никто не мог винить Карона. 

Ирен шутила, что если бы задержалась хоть на минуту, то начала бы завидовать, и потащила мужа с собой. Уходя, Карон проронил:

– Он мне уже не нравится, – и всё же, его выражение лица не было плохим.

Пара исчезла и Маркиза добавила:

– Я… все ещё изумлена. Даже твой отец, который редко удивляется чему-то, был поражён, услышав о подарках.

– Я тоже, мама, – отвечая, Эрселла осмотрелась вокруг.

В мгновение ока комната переполнилась ценными вещами, что могла считаться сокровищницей.

«Почему эта семья идёт на такие меры?»

Она не могла понять причины. Девушка неосознанно теребила круглую брошь в коробке. Маркиза осторожно наблюдала за дочерью, а затем нежно спросила:

– Тебе нравится?

– …Не знаю, – Эрселла затруднялась ответить.

«Если честно, я солгу, если скажу, что мне не нравится. Кто станет возражать против подобного обращения от семьи, в которую они войдут?»

Несмотря на то, что девушка находила это обременительным, она была абсолютно счастлива. Эрселлеопределённо повезло, что тот человек оказался таким, а не плохим.

Какова бы ни была правда, публика будет считать, что они возлюбленные, и она сумеет укрепить свою позицию в доме Герцога. Девушка попросту волновалась из-за того, что не могла понять, почему Герсен так сильно старался. 

«Может, он чего-то хочет от моей семьи? Если не это, то…»

Внезапно она услышала вскрик Маркизы.

– О, боже!

Её мать, открывшая деревянный сундук, прикрыла рот от удивления. От ящика исходил сладкий и освежающий аромат. Маркиза выглядела как взволнованная юная девицаи вытащила то, что находилось в деревянном сундучке, прижимая его к своей груди.

– Мама, эти цветы…?

Ящик был наполнен белыми цветами. Хрупкие лепестки, выглядевшие так, будто могли улететь от малейшего дуновения, затрепетали в руках Маркизы. Эрселла казалась озадаченной:

– Я никогда не видела такие цветы раньше. Вам известно, что это за вид?

Маркиза ностальгировала, глядя на цветы в своих руках.

– Это объяснимо, поскольку эти цветы растут только в Людельсии.

Лишь тогда девушка поняла тоску на лице матери. Члены Королевской семьи в Людельсии редко женились, так что её мать была единственной принцессой, выданной замуж за человека из Грании.

«Должно быть, она очень скучает по своей семье, ведь здесь у неё нет никаких кровных родственников, а вернуться на родину маме будет трудно после того, как она вышла замуж».

– Как он узнал об этом? Они даже выглядят ухоженными. Цветы увяли бы прежде, чем достигли Грании, но они всё ещё свежие. Как удивительно!

Будто перед её глазами распространились снежинки, белый цветок источал новые жизненные силы, прямо как и сказала Маркиза. 

Эрселла притронулась к лепесткам указательным пальцем. Они задрожали, и вновь разнёсся сладкий запах. 

Неожиданно её мать прошептала нежным голосом:

– Внешне он не выглядел так, однако Бернхардт кажется очень милым человеком. 

– Что вы имеете в виду?

Видя, как девушка склонила свою голову, Маркиза многозначительно улыбнулась.

– Эулипиты. 

– …

– Всё равно что отправлять любовное письмо заветной возлюбленной. 

Эрселла, которая гладила цветочный лепесток, резко замерла. Она посмотрела на мать. Маркиза тепло улыбнулась, будто это была правда.

Девушка снова взглянула на цветы в руках матери.

«Любовное письмо? Разве это не признание тому, коголюбишь? Не может быть! Однако, по словам мамы, таково значение этих цветов. Признание от Герсена для меня. Такого просто не может быть, но я не могу думать иначе».

Незнакомые чувства трепетали в груди. Её сердце словно щекотал лёгкий ветерок.

«Почему он прислал эти цветы?» – значимый подарок заставил девушку усомниться. 

Она обнаружила, что странно ведёт себя, постоянно чего-то ожидая от Герсена.

Маркиза передала Эрселле букет цветов. Девушка осторожно прижала их к груди. Сильный аромат коснулся кончика её носа. Продолжая нюхать их, она почувствовала, как её щеки начали гореть. Увидев дочь такой, Маркиза ласково улыбнулась:

– Они тебе нравятся?

Эрселла засмущалась от вопроса. Её голубые глаза избегали взгляда матери. Уткнувшись лицом в букет, она застенчиво ответила:

– …Да.

Девушка с румяными щеками выглядела бы очаровательной в глазах любого, кто застал бы её в этот момент.