Онлайн чтение книги Злодей, который забеременел ребенком от альфы The Villain Who Became Pregnant With The Alpha’s Child
Глава 80

Ын Юль огляделся, теребя руки. Себе он мог вытереть слёзы рукавом, но не мог же он сделать так другому человеку.

Влажная салфетка сделала бы глаза лишь влажнее, а не вытерла слёзы… а просто салфетка не подошла бы, потому что лежала под чашкой. Может, где-то было какое-нибудь полотенце или платок.

Пока Ын Юль оглядывался, появился Ха Ныль и протянул платок.

- Вот, дедушка.

- М? Спасибо.

- Пожалуйста.

Когда Ха Ныль пожал плечами и отвернулся, Ли Хён Сын поднял платок и вытер глаза.

- Ха Ныль-а, откуда у тебя платок?

Ын Юль удивился тому, что Ха Ныль принёс то, что не мог найти он сам. Он гордился ребёнком, но в то же время ему было любопытно, поэтому он спросил у Ха Ныля.

- Папа Кан дал мне его.

- Что?

Когда Ын Юль наклонил голову, он увидел чей-то стройный силуэт, спрятавшийся за стеной. Одетый в костюм, он выглядел знакомым. Медленно подняв взгляд, он встретился взглядом с Кан Ха Джуном, который говорил, что не сможет сегодня прийти из-за занятости.

- Я приехал забрать вас.

После его приветствия Ын Юль ярко улыбнулся и подошёл к нему, чтобы обнять. Место было неважно. Как только увидел Кан Ха Джуна, он стал счастливым и захотел его обнять.

Должно быть, из-за того, что услышал о мужчине совсем недавно. Зарывшись лицом в его грудь, Ын Юль смог услышать, как билось сердце Кан Ха Джуна.

- Мне нужно попросить вас больше рассказать о себе.

Он услышал расслабленный смех, словно мужчина знал, почему его обняли. Кан Ха Джун полностью услышал его разговор с Ли Хён Сыном.

- Вы слышали, поэтому расскажите.

- Что именно?

- Кто человек, который заставил Ха Джуна-ши чувствовать себя лучше?

Кан Ха Джун поднял голову в ответ на вопрос Ын Юля. Он встретился взглядом с Ли Хён Сыном, который последовал за Ын Юлем. Когда они оставались вдвоём, их разговоры были обыденными и повседневными, но Ын Юль сказал им раскрыть свои чувства хотя бы сейчас.

- Человек, который держал меня за руки, встречался со мной взглядом и продолжал со мной разговаривать. Мне стало гораздо лучше, благодаря человеку, который пытался заполнить пустоту во мне.

Вместо того, чтобы сказать, кем был этот человек, Кан Ха Джун просто смотрел на него. Увидев этот прямой взгляд, Ли Хён Сын прикрыл дрожавшие губы платком.

- Мне никогда не было одиноко, потому что он был со мной рядом.

- Правда? Какое облегчение. Вот почему вы всё это время жили здесь.

Ын Юль покачал головой и отошёл от Кан Ха Джуна, делая вид, что осматривал дом. Он протянул руку, притворившись, что любовался картиной на стене. Ха Ныль подбежал к нему и взял его за руку.

- Может, нам ещё немного здесь осмотреться?

- Угу. Я хочу подняться по лестнице.

Ын Юль взволнованно последовал по направлению, на которое пальцем указал Ха Ныль.

Когда папа и сын поднялись на второй этаж, остались только Кан Ха Джун и Ли Хён Сын.

Было приятно узнать, что чувствовал внук, но теперь, когда они остались наедине, атмосфера стала неловкой, и Ли Хён Сын повернул голову. Казалось, он не мог вспомнить, какое выражение лица должен был иметь при разговоре с Кан Ха Джуном.

Кан Ха Джун улыбнулся и подошёл к необычно ведущему себя дедушке, который обычно всегда разговаривал с ним и обращал на него внимание. Его дедушка по материнской линии всегда подходил к нему первым, поэтому пришли время Кан Ха Джун подойти к нему первым.

- Я дома.

Спросив, как у него были дела, Кан Ха Джун встал рядом с Ли Хён Сыном.

- Я бы хотел кое-что у вас спросить. Есть ресторан, который ещё не открылся, но он не полностью готов…

Пока Кан Ха Джун говорил, Ли Хён Сын шёл с ним и слушал его. Сегодня он должен был встретиться Ын Юлем, но в дополнение ещё и поговорил со своим внуком. Всё шло не совсем так, как он ожидал, но это было не плохо.

Тем временем Ын Юль, который ушёл на второй этаж, высунул лицо у ступенек.

- Такого не было в оригинальной работе, но…

Дедушка был человеком, который проявлял слепую привязанность к Кан Ха Джуну. Ын Юль не ожидал, что мужчина приедет так рано, но, стоило осознать, что тот подслушал разговор, у него появилась идея уйти. К счастью, Кан Ха Джун выразил благодарность своему дедушке, когда они остались наедине.

Ха Ныль повторил за Ын Юлем. Лестница была опасным местом, поэтому Ын Юль держал мальчика за талию и наблюдал за разговор двух людей.

- Но я ещё не спросил у дедушки. Называть мне его дедушкой или прадедушкой…

- Можешь спросить, когда мы придём в следующий раз.

- Мы придём ещё раз?

Услышав радостный голос Ха Ныля, Ын Юль оторвал взгляд от двух людей, которые только что исчезли из поля зрения.

- Конечно. Думаю, скорее всего, мы будем часто приходить.

Кроме того, было кое-что, чего он ещё не сказал.

- Надо рассказать дедушке, что мы с Ха Джуном-ши помолвлены…

Или он уже знал?

* * *

- Хённим, только за этот месяц уволились трое человек.

- Да? Их не устраивало даже с тем учётом, что я платил зарплату.

- Даже я не знаю, за что её получаю. Я только и делаю, что убираюсь в чистом заведении.

Пак Джу Хван поднял тряпку и протёр воздух. Единственным, что скапливалось в заведении без посетителей, была пыль.

- Вы ведь не сдаётесь… правда? – спросил Пак Джу Хван с обеспокоенным лицом. Были люди, включая него самого, которым точно нужна была эта работа. Поэтому он не мог уйти, как другие. Конечно, он доверял Нам Гун Хёку, но не мог не чувствовать нервозность.

- Я откроюсь.

Пак Джу Хван стал беспокоиться лишь больше, когда Нам Гун Хёк заговорил, вертя редькой размером с предплечье. Почему человек, который решал проблемы кулаками, прибегал к редьке?

- Ты в курсе? Если её разрезать, можно будет увидеть, есть ли трещины.

- Мы тоже в тяжёлом положении?

Нужно сеять семена хорошо, чтобы положение не было тяжёлым? Нам Гун Хёк на секунду потерял дар речи, услышав вопрос бормотавшего Пак Джу Хвана. А затем быстро разрезал редьку и показал ему разрез.

- Вот, видишь дырку здесь? Это трещина. Всё приходится объяснять.

[П.п.: у слова 바람 (барам), использованного в диалоге, есть несколько значений. Одно из них «воздух» (который закачивается в пустое пространство, поэтому слово «трещина» я подобрала по смыслу), а ещё одно – «тяжёлое положение».]

Нам Гун Хёк и сам узнал об этом только недавно от Лим Бон Сун, и вся эта ситуация, в которой он объяснял всё Пак Джу Хвану, была поразительной.

- В любом случае, снаружи кажется, что всё нормально, но, если заглянуть внутрь, можно будет увидеть, что что-то не так. Его можно съесть, но вкусно не будет.

- И?

- Тц. Это и к нам относится. Снаружи мы выглядим хорошо, но что случится, когда гость зайдёт и узнает, что еда невкусная?

- Тогда… - Пак Джу Хван забеспокоился. Сейчас он был здесь работником, но что бы он испытал, будучи посетителем? – Думаю, разочаруется.

- Верно. Поэтому я не открываюсь.

- Тогда собираетесь всё забросить?

- Хоть знаешь, сколько денег я потратил на это место? Как я могу его забросить?

Человек, который только что сравнил трату денег впустую с ни с чем, прищёлкнул языком.

- Нам надо укрепить внутреннюю стабильность. Поэтому…

Когда Нам Гун Хёк продолжил говорить так, словно что-то задумал, Пак Джу Хван заинтересовался и наклонил к нему верхнюю часть тела.

- В последнее время я учусь готовить. Поэтому собираюсь сам стать шеф-поваром.

- Сам?

- Ага. Ты когда-нибудь ел что-нибудь, приготовленное мной? Я правда вкусно готовлю, - Нам Гун Хёк взволнованно помахал редькой, говоря, что еда была восхитительной на вкус. – Её необязательно разрезать, чтобы понять, есть ли в ней трещины. Можно просто поднять и взвесить в руке. Но, честно говоря, ведь все редьки тяжёлые? Я мог бы с ними спортом заниматься.

Нам Гун Хёк сгибал и разгибал свои руки, используя редьку как гантель. Пак Джу Хван, увидевший это, посмотрел на него так, словно многое хотел сказать. Теперь, когда знал, как понять, есть ли в редьке трещины или нет, ему стало интересно, когда откроется заведение.

- Никогда бы не подумал, что ты задумываешься о таком.

Нам Гун Хёк повернул голову, чтобы проверить, кто пришёл, когда услышал знакомый голос.

- Джу Хван-а, ты не закрыл дверь?

- Я оставил её открытой на время уборки.

Взгляд Нам Гун Хёк стал пронзительнее после бестактных слов Пак Джу Хвана.

- Не следовало давать посторонним заходить.

Единственным преступлением Пак Джу Хвана был разговор с Нам Гун Хёком на кухне, а теперь он нёс ответственность за то, что Кан Ха Джун смог зайти внутрь.

- Закончим с бессмысленными разговорами. Я пришёл сюда не веселиться.

Нам Гун Хёк нахмурился и прищурил глаза, когда Кан Ха Джун сказал ему перестать пустословить.

- Если ты здесь не веселиться, то пришёл поведать о способе открыть это заведение?

- Можно сказать и так.

- Вау…

Когда ошеломлённый Нам Гун Хёк развернулся, Кан Ха Джун подмигнул Пак Джу Хвану, словно говоря ему уходить. Начальник не просил его уйти, но Пак Джу Хван улизнул, почувствовав, что только будет мешать своим присутствием.

Поскольку его отругали за оставленную открытой дверь, он плотно закрыл дверь кухни.

- И кто говорил ему закрывать эту дверь?

Нам Гун Хёк собирался сказать что-то Пак Джу Хвану, который закрыл дверь, но Кан Ха Джун схватил его за руку.

- Я не просил тебя заботиться о моём заведении, с чего ты вмешиваешься? Я разве говорил, что мне это надо? Или ты думаешь, что ради этого я перестану ходить в «У Сун»?

- Ходи.

- Что?

Лицо Нам Гун Хёка скривилось. Сначала он принял слова Кан Ха Джуна за шутку и задался вопросом, какой трюк тот пытался провернуть.

- Только ходи в назначенное время.

- В назначенное время…

- Я говорю тебе работать с Ын Юлем.

- Послушать этого ублюдка, так он обращается с людьми, как со своими конечностями.

Нам Гун Хёк стал взволнованным, когда понял, что ему говорили с этих пор стать работником в «У Сун». Однако, когда Кан Ха Джун не выказал и малейшего признака волнения, Нам Гун Хёк осознал, что что-то было не так.

- Ходи и учись. А я тем временем помогу тебе здесь обустроиться.

Нам Гун Хёк уже собирался выразить своё разочарование, когда услышал слова Кан Ха Джуна, заставившие его застыть, как ледяная скульптура.

Поможет обустроиться. Эти слова много значили. Кан Ха Джун намеревался создать для Нам Гун Хёка оправдание покинуть финансовый бизнес и помочь ему окончательно сбежать от отца.

Как бы хорошо ни был построен ресторан корейской кухни, всё это не имело значения, если он не сможет закрепиться. Поэтому Нам Гун Хёк так сфокусировался на вкусе, который был самой важной частью ресторана. Кан Ха Джун ткнул по самому больному, словно всё знал.

- Как?

Когда Нам Гун Хёк спросил, действительно ли был метод, Кан Ха Джун лениво поднял уголок рта. Он чувствовал большую радость от того, что Нам Гун Хёк заинтересовался его планом.