Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 38

Его любовницы — невинные девушки, которые считают себя единственной любовью Данте Ихара, не подозревая о существовании других “единственных”. Преданные юные леди, готовые отдать свое тело в ожидании того дня, когда они официально выйдут замуж за Данте.

Герцог Баллестена сказал, что такой честный молодой человек достоин быть его зятем?

Карселю стало смешно. Герцог не умеет выбирать людей, но хорошо, что у Инес есть правильное суждение и сила идти вперед, несмотря на волю старших.

— Но это стоило того, чтобы выбросить деньги. Посмотри на Инес.

— ......

Он тот, кто дразнил Карселя каждый раз, когда видел, говоря: «Расскажи мне, каково это обручиться с вороной». 

Как будто Карсель не хотел с этим мириться, он отвернул голову и сомкнул губы.

Однако Данте, который с широко открытыми глазами смотрел на Инес, внезапно тихо рассмеялся.

— Кажется, я понял, почему ты не можешь оторвать от нее глаз ни на мгновение.

— Я и не хотел, чтобы кто-нибудь понял.

— Я думал, что ты сойдешь с ума на свадьбе... Если бы это был я, не было бы жалко и потерять деньги.

— ......

— Все засомневались в своих глазах. Думая, была ли в семье Баллестена еще одна дама, о которой мы не знали.

Карсель скривил губы, не отвечая.

Инес, грациозно танцевавшая в небывало пышном и великолепном платье сейчас, в то время как она появилась на свадебной мессе в красивом старинном, - все еще вызывала у людей удивление, восхищение и шок одновременно.

Шок. Да, это можно назвать шоком.

Те, кто еще не оправился от шока, танцевали в беспорядочном ритме, чтобы посмотреть на Инес вблизи, наступая друг другу на ноги, не думая о поиске партнера или прислонились к стене, в изумлении оценивая Инес с ног до головы. Карсель мог это все видеть очень хорошо с своего высокого роста. 

Карсель посмотрел будто увидел жука, на человека, который споткнулся вбок после того, как Инес ослепила его, затем снова уставился на Инес.

На свадебной мессе ее волосы были аккуратно собраны. А сейчас они были закручены и распущены, а сбоку заплетены и украшены несколькими драгоценностями сзади.

Платье обнажающее плечи и верхнюю часть пышной груди, соблазнительное декольте, линия, ниспадающая по тонкой талии, и юбка, обильно раскрывающаяся, как лепестки, развевающиеся при вращении волосы и уверенная в себе лицо, которое не чувствует себя неловко при всем этом.

В удивление всех людей, она добродушно улыбалась и просто игнорировала тех, кто ее раздражал.

Все это отличалось от ее первоначального характера, но проблема заключалась в том, что она была так естественна, как будто всегда доминировала над светскими людьми. Привлекать внимание как самая красивая женщина на банкете, быть главной героиней на таком большом банкете, естественно подталкивать и притягивать людей, дружелюбно брать на себя инициативу с кем бы ни разговаривала... Карсель видел ее такой впервые.

Даже ее родная мать была удивлена.

Тем не менее, ей это было к лицу. Наверняка, Инес не очень понравилось это платье, но в итоге все казалось идеальным. Инес блистала. Нет причин не признавать этого.

Карсель сполоснул пересохшее горло водой и впился взглядом в взволнованного Луциано.

“Только”

Инес - это все еще та же Инес. Единственное, что изменилось, это одежда и прическа. Редкая улыбка, но в целом выражение лица такое же как всегда.

Это было смешно. Вплоть до того, что немного раздражает. Развевалась ли она в блестящем платье, или как монашка, застегнутая вплоть до шеи, Инес оставалась Инес, несмотря ни на что.

Конечно, раз уж она такая хорошенькая, как только она войдет в комнату для новобрачных, желание сорвать это платье и залезть под него... Ведь у него была неизлечимая болезнь, когда она возбуждала его, даже если бы она была завернута в одеяло.

То ли Инес Баллестена выглядела красивее, то ли блистала, по какой бы причине мир вдруг не начал крутиться вокруг нее, Карселю это не понравилось. Потому что людей, которые явно хотят, чтобы им повыковыряли глаза, стало больше.

— Откуда же взялась такая драгоценность из ниоткуда?

Характерно для Данте Ихара. О женщине, которая оторвала бы ему хребет, если бы узнала, что ты посмел говорить так о ней... Во всяком случае, он был легкомысленным парнем.

Казалось что Ихар строил планы, чтобы приблизиться к Инес, несмотря на то, что они только что поженились.

— Я даже не смог распознать ее лицо, когда она каждый день казалась такой мрачной, будто была на похоронах.

Видимо, в мире есть не один или два сумасшедших... Карсель слегка скривил губы и пробормотал что-то.

Данте, который никак не мог этого услышать, сказал так, как будто вдруг вспомнил:

— Но в любом случае она же не будет тебе по душе. Хоть и кажется, что что-то новенькое заинтересовало... 

— ......

— Никто не знал, как она на самом деле привлекательна, ведь всегда ходила туго завернутая. Конечно, сейчас это не имеет никакого значения, но, как ты знаешь, Инес весьма...

— Весьма, что?

Карсель наклонил голову и спросил перебив его на полуслове. Данте тихо рассмеялся.

— Ничего такого. В любом случае, это удача, о которой ты даже не воображал. А думал, что застрял и упал в болото... 

— Я воображал. И не удивлен.

— ......?

Он многозначительно ответил, но Данте не сразу понял и недоуменно посмотрел на него.

Карсель открыто махнул рукой, словно говоря: “Тебе не зачем знать”. Данте склонил голову с таинственной ухмылкой, как будто имел в виду, что все в порядке, несмотря ни на что.

— Ну раз мы все-таки близкие друзья.

— ...Мы с тобой не друзья.

— Я не буду мешать тебе хорошо проводить время. Конечно, я даже этого не могу. Как можно победить это тело и лицо?

— Если и так знаешь, перестань нести чушь и убирайся отсюда.

— Но если тебе надоест, дай мне шанс. Чтобы я мог утешить твою жену...

— Если тебе надоело жить, так и скажи. Облегчу тебе жизнь. 

— В любом случае, стоит тебе только протянуть руку, женщины появятся как по волшебству. Несправедливо, что Инес останется единственной, кто тихо будет в спальне, пока ты делаешь, что хочешь. Не так ли? Если и у Инес будет любовник, ты избавишься от вины перед девушкой.

Сердце Карселя наполнилось жгучим раздражением, как будто он проглотил шип.

Поскольку свадебная месса была тихой, банкет казался основной церемонией. В день свадьбы, сидя во главе банкета в доме невесты, нельзя бить гостей... Карсель закрыл глаза и снова замахал руками, словно прогоняя его.

— Боже мой, ты только что видел этот боковой поворот? Не могу поверить, что Инес так хорошо танцует.

— Исчезни.

— ... Кстати, она настолько хорошо танцевала? Меня никогда не впечатляло, когда вы вместе танцевали. Может быть, это из-за сэра Луциано?

— Заткнись и исчезни.

Данте пожал плечами и, наконец, ушел, сказав с приглушенным голосом: “Подожду-ка очереди после сэра Луциано”. Все равно Инес не станет.

Но Карсель посмотрел на Инес с обеспокоенным взглядом.

Вопреки своей не очень социальной личности, Инес демонстрировала слишком хороший танец. А сама говорила: “Танцевать перед другими означает стать для них зрелищем”.

Так было всегда, с самого детства. Инес не была ребенком, который усердно следовал тому, что ей говорили взрослые, но следовала их желаниям, когда невыполнение этого было более хлопотным, чем выполнение. Например, на мероприятии, которое она была вынуждена посетить в сопровождении Карселя, она иногда танцевала с ним.

Она игнорировала восемь раз из десяти, потому что ненавидела танцевать перед людьми, но два других раза она соглашалась, чтобы взрослые не взорвались от недовольства.

Конечно, больше всего она танцевала с ее женихом, Карселем. Если не Карсель, то ее отец герцог Баллестена или ее брат Луциано. Так что он был единственным мужчиной, с которым она когда-либо встречалась в танце.

Как первый и единственный партнер Инес, Карсель впадал в странные сомнения, когда видел ее совершенные танцевальные движения.

Большинство аристократок научились всему, чтобы стать достойными аристократками, нанимая строгих учителей в качестве наставников, и танцы на светских мероприятиях были одним из тех уроков.

Однако, говоря об Инес, было более пяти случаев, когда такого наставника увольняли в течение трех дней. Большинство из них учили, как достойно повиноваться своему будущему мужу, и, поскольку характер Инес был далек от повиновения, увольнение, пожалуй, естественный выход.

И нет ни одного репетитора, который продержался больше трех дней.

“Где, черт возьми, она этому научилась?”

К Карселю вернулся этот вопрос, и он сразу же отпустил его, подумав, какая теперь разница.

Как сказал герцог Баллестена, с детства она была во многих отношениях выдающимся гением. И наверняка, ее навыки танца - тоже результат ее гения...