Онлайн чтение книги Летопись тысячи жизней Record of a Thousand Lives
1 - 8

Еще минуту назад Гермия с удовольствием принимала ванну, но она выскочила в приемную в одном лишь халате. Она даже не успела высушить мокрые волосы, и капелька воды, стекая по ее пухлому декольте, упала на пол.

В приемной сидел молодой человек, его короткие черные волосы торчали во все стороны. Он был симпатичным, но его лицо было холодным, лишенным всякого выражения; на самом деле, он выглядел настолько холодным, что от него исходило жуткое присутствие. На его правом запястье виднелось какое-то устройство. Гермия спросила, как только увидела прибор: — Ты авантюрист?

— Почему на вас только платье, миледи? - неловко спросил стоявший рядом с ней охранник. В особняке не было видно слуг, а охранник был тем, кто проводил Кан Юнсу в комнату.

Гермия вытерла свои большие груди и ответила с раздраженным выражением лица: — Забавно слышать это от тебя, ведь ты все еще носишь шлем в помещении.

— Вы знаете, что это из-за моих ожогов, миледи, - ответил охранник.

— Я постоянно говорю тебе об этом, что ты должен принять себя таким какой ты есть, - сказала Гермия. Затем она пошла и села в кресло напротив Кан Юнсу. Когда она скрестила ноги, это почти обнажило внутреннюю часть ее платья. Любой другой мужчина бросил бы взгляд между ее толстыми бедрами, но этот мужчина даже не взглянул на нее. Гермии понравилось его отношение.

— Меня зовут Гермия Лэпе. Я феодал Керлина. Надеюсь, вы простите мне грубость этого стражника. Он тот, кого я приютил еще в юности, но он предпочитает скрывать свое лицо из-за сильных ожогов. Как вас зовут? - спросила Гермия.

— Кан Юнсу, и я авантюрист, как ты и сказала, - коротко ответил Кан Юнсу.

— Я услышала вас через окно. У нас, эльфов, отличный слух. Вы утверждали, что можете использовать сферу завета? - спросила Гермия, явно заинтересованная.

— Да. - и снова Кан Юнсу лишь коротко ответил.

— Вы знаете, что это такое? - спросила Гермия.

— Да, - повторил Кан Юнсу.

Гермия с минуту смотрела на мужчину, словно внимательно изучая его. Затем она начала декламировать стих голосом, походящий на что-то между обычной речью и пением.

— {Одинокий путник, идущий по безлюдной пустыне, встретил своего первого провожатого.

Даже если половина мира исчезнет

Он достигнет источника, о котором так мечтал.}

Затем Кан Юнcу низким голосом подпевал.

— {Путник, пересекший пустыню сквозь песчаные бури.

Встретил последнюю песчаную бурю лицом к лицу, но не смог ухватить ни песчинки.

И в итоге вечно блуждал в мираже.}

Гермия прикрыла широко раскрытый рот одной рукой и сказала: — О боже... - она только смотрела на Кан Юнсу. Затем она начала бормотать про себя, словно не могла поверить в то, что только что произошло: — О боже... о боже... о боже... о боже...

Охранник обеспокоенно наклонилась к Гермии и предложил: — Принести чай?

— Д-да... положи в него много чайных листьев, и будь осторожен у огня, - ответила Гермия.

Стражник ушел, а Гермия положила руку на лоб и издала небольшой стон. Затем она стянула платье, обнажив молочно-белую грудь. Ее пухлая грудь, освещенная солнечным светом, представляла собой великолепное зрелище: — Не могли бы вы проверить, в порядке ли мое сердце? - спросила она.

Кан Юнсу положил правую руку на ее грудь и ответил: — Да, оно все еще бьется.

— Правда? Какое облегчение... мне показалось, что сердце на мгновение остановилось, - сказала Гермия, натягивая халат.

Обычно лица мужчины и женщины в такой ситуации были бы ярко-красными от эмоций, но ни один из них не показал и намека на это.

— Действительно... это действительно удивительно. Я никогда не думала, что услышу поэму, которую семья Лэпе хранила в секрете более 400 лет, от человека, да еще и от авантюриста из другого мира, - сказала Гермия, когда успокоилась. Она спросила с любопытным выражением лица: — Как ты узнал о сфере завета? И как ты выучил поэму Игнуса?

Кан Юнсу вспомнил воспоминания, которые не хотел вспоминать. Как он мог не знать о поэме дракона Игнуса? Среди эльфов было передано пророчество о том, что человек, знающий поэму, явится и сможет использовать сферу завета.

В одной из своих предыдущих жизней он попал в пустыню смерти и прошел там через всевозможные трудности. Однако в конце всего этого он получил в награду только стихотворение. Это было одним из самых больших потрясений в его жизни, когда он узнал, что это все, что он получит.

Однако он покачал головой и сказал: — Я не могу тебе этого сказать. 

История его жизни не была тем, что люди легко поймут или даже поверят. Кан Юнсу чувствовал, что ему нет смысла постоянно объяснять людям и сообщать им о своей регрессии.

— Понятно. Я не буду лезть в это, если вы так хотите; в конце концов, мы, семья Лэпе, всего лишь свидетели. - Гермия вздохнула и начала объяснять: — Предок моей семьи Лэпе... - но вдруг ее прервали.

— Нахилен, древний лучник, был известным героем, который сражался вместе с Сурианом, царем всех существ. Нахилен был предводителем эльфов, живших в то время в лесу Пэхе.

— Самое распространенное мнение о Нахилене заключается в том, что он потерял лес Пэхе из-за дракона Игнуса, и что лес был превращен драконом в пустыню смерти. Однако это был лишь ложный слух, распространенный, чтобы скрыть существование сферы завета.

— Нахилен и Игнус заключили давний союз для борьбы с владыкой зла, который должен был прибыть позже. Призвание семьи Лэпе состояло в том, чтобы найти достойного преемника для фрагмента силы, оставленного Игнусом.

— ... - Гермия была потрясена до глубины души. Слова, которые она собиралась сказать, были прекрасно подытожены, и это Кан Юнсу сказал их, а не она.

Кан Юнсу встал и бесстрастно сказал: — Я не хотел слушать долгие объяснения.

— Я принес чай, миледи. - в этот момент, пока Гермия все еще пребывала в шоке, вошла охранник с серебряным блюдом, на котором стоял чай. Однако он неуклюже споткнулся и упал вперед.

Кан Юнсу обхватил охранника за грудь и поймал ее, а другой рукой поймал блюдечко.

Так!

Его движения были безупречны, как будто он ожидал, что произойдет несчастный случай. Ни одна капля чая не упала на пол. Он поставил блюдечко на стол и поднес чашку с чаем к своим пересохшим губам. Он сделал глоток чая и заметил: — Ужасный вкус... как всегда.

И Гермия, и стражник были ошеломлены, как будто их ударили по голове.

— Прежде чем я посмотрю на сферу завета, мне нужно кое-что сделать, - сказал Кан Юнсу.

***

Кан Юнсу попросил не что иное, как алкоголь. Он специально попросил самый крепкий алкоголь, который был в особняке повелителя. Гермия приказала охраннику выполнить его просьбу.

— Я рад, что вы пришли сюда, - сказал охранник, подпирая книжную полку на полу. Он не был особенно крупным, но оказался на удивление сильным. Он ориентировался по разным разбросанным на полу предметам, бормоча: — Именно лорд Гермия приютила меня, когда я потерял всю свою семью во время пожара. Она рассказывала мне историю семьи Лэпе. Я рад, что теперь она будет освобождена от этой обязанности.

— Ты считаешь ее красивой, не так ли? - спросил Кан Юнсу.

— Разве это не очевидно? - спросил в ответ охранник.

Кан Юнсу поднял с пола ручное зеркальце и тихо сказал: — Я знаю кое-кого красивее ее. Вот почему спросил.

— Если есть кто-то красивее лорда Гермия, я бы хотел с ней познакомиться. Я всю жизнь прожил в Керлине и никогда не бывал в других местах, - сказал охранник.

— Ты тоже можешь с ней познакомиться, - ответил Кан Юнсу.

— Ого, правда? Как же я могу с ней познакомиться? - удивленно спросил охранник.

— Сними шлем и посмотрись в зеркало, - сказал Кан Юнсу.

Руки охранника внезапно остановились. Она повернулась к Кан Юнсу спиной, но в ее глазах читался гнев, когда она холодно сказала: — Разве в Керлине называют красивыми лысых и покрытых ожогами женщин**?.. Что за безыскуснные шутки у вас там*.

(* - там имеется в виду в мире, откуда пришел Кан Юнсу.

** - тут впервые раскрывается ее пол. Ранее к ней обращались на "он", чтобы не сломать интригу. В анлейте было так указано, но в русском языке это еще сложнее перевести.)

— Я не любитель шуток, - отрывисто ответил Кан Юнсу.

— Ты говоришь как старик, который уже полностью прожил свою жизнь, - язвительно отозвалась охранник.

— Я устал от этого, вот почему, - прямо сказал Кан Юнсу.

Охранник наконец-то нашла самый крепкий алкоголь, который был у них в особняке; это было виски с очень высоким содержанием алкоголя. Когда она шла к двери, из ниоткуда вдруг выскочила мышь. Она схватила мышь за хвост и начала щекотать ее, ее хихиканье было слышно даже через шлем.

— Хехехе... ээ... - она пришла в себя, когда заметила, что Кан Юнсу смотрит на нее. Только она собралась отпустить мышку, как...

Писк!

— Ай!

Мышь запрыгнула в шлем охранника и начала бегать по ее лицу. От волнения она тут же бросила шлем на землю, и ее глаза встретились с глазами Кан Юнсу.

Она выглядела жалко. Ее лысая голова была гротескной, покрытой отвратительными, сморщенными шрамами от ожогов, которые тянулись через все лицо до шеи. Левая сторона ее лица имела самые серьезные ожоги; ее левый глаз выглядел так, как будто он утонул в черепе.

Прогнав мышь, охранник быстро закрыла лицо руками, крича: — Не смотри на меня!

Больше всего на свете она ненавидела, чтобы кто-то видел ее жалкий вид. На самом деле, она бы скорее умерла, чем позволила кому-либо увидеть ее, особенно такому симпатичному молодому человеку, как тот, что стоял перед ней. Несмотря на то, что она прикрыла лицо, ее охватил невыносимый стыд. Однако Кан Юнсу потрепал ее по плечу и передал ей шлем без всякого выражения.

— Простите, - сказала охранник, поспешно надевая шлем.

— Почему? - спросил Кан Юнсу тем же нетерпеливым тоном, что и всегда.

— Потому что я позволила вам увидеть мою внешность. Мне жаль, что вам пришлось увидеть нечто столь отвратительное, - ответила охранник, кусая губы.

— Это вовсе не отвратительно, - заметил Кан Юнсу.

— То есть моя внешность не страшная? - удивленно переспросила охранник.

— Вовсе нет, - ответил Кан Юнсу.

Охранник была поражена. Обычно, когда мужчина видел ее лицо, он пугался или изрыгал проклятия в ее адрес. Однако Кан Юнсу был совсем другим. Он не проявил ни малейшего признака отвращения; более того, он все время сохранял спокойное выражение лица. Не было похоже и на то, что он вел себя так только для того, чтобы быть милым. Возможно, он был не так уж плох.

Вдруг Кан Юнсу, пристально глядя на нее, спросил: — Что это ты тут стоишь?

***

— Этого места будет достаточно? - спросила Гермия.

Это была широкая, пустынная равнина, пустая, насколько хватало глаз. На этой земле, где не росло ни травинки, стояли три человека.

Гермия достала красную сферу - сферу завета. Она была слишком велика, чтобы держать ее в одной руке, а ее багровый оттенок напоминал дикое пламя, дремлющее внутри. Она осторожно положила сферу на землю и сказала: — Согласно истории, рассказанной мне бабушкой, Игнус оставил в сфере завета частицу своей силы. Однако, если ты хочешь получить силу Игнуса, ты должен пройти испытания, которые приготовила для тебя сфера; испытания, в которых тебе придется поставить на карту свою жизнь.

Гермия предложила на всякий случай привести в боевую готовность свои войска, но Кан Юнсу отказался от этого предложения. Он посмотрел на охранника, который протянула ему бутылку виски, и спросил: — Простите за вопрос, но куда вы планируете ее использовать?

— О, мне тоже интересно, - спросила Гермия.

Однако Кан Юнсу не дал им ответа, молча привязав бутылку к поясу. Затем он сказал: — Одинокий путник, прошедший через пустыню смерти, встретит свой конец в пылающем огне и вернется в вечный мираж.

Это было стихотворение Игнуса, но слова были немного другими. В этот момент на земле, где стояла сфера, появились трещины, и она испустила ослепительно яркий свет. Гермия и ее охранник быстро отошли назад.

Из сферы поднялась высокая тень и вдруг сказала: — Я чувствую, что в этом месте находится кто-то, достойный унаследовать силу Игнуса.

Это существо было Спартои, напоминающее нечто среднее между красным драконом и человеческим мужчиной. Все его тело было покрыто грубой чешуей, а рост достигал четырех метров. В руке оно держало толстое копье, а его тело было покрыто громоздкими мышцами.

[Появился Спартои дракона Игнуса (клон).]

[Вы можете получить частицу силы дракона, если пройдете испытания Спартои.]

[Вы столкнетесь с яростью Спартои, если не пройдете испытания или сдадитесь на полпути.]

— Ты тот, кто хочет унаследовать силу высшего существа? - спросил Спартои.

Кан Юнсу ничего не ответил.

Спартои поднял копье вверх и заявил: — Я, Спартои дракона Игнуса, буду испытывать тебя. Ты получишь фрагмент силы дракона, если справишься с моим испытанием.

Спартои взмахнул копьем со скоростью, разорвавшей воздух.

Вшух!

Гермия и ее охранник застыли на месте и смотрели издалека.

С неба упала красная ткань и накрыла глаза Кан Юнсу. Спартои сказал: — Встань ко мне лицом, прикрыв глаза. Неважно, используешь ли ты магию или марионетку. Я признаю тебя, если ты сможешь победить меня. Конечно, я дам тебе время потренироваться.

Две женщины смотрели, ошеломленные и охваченные ужасом. Как мог кто-то противостоять этому страшному Спартои с закрытыми глазами? Это было невозможно даже для мастера меча.

— Подожди, - сказал Кан Юнсу, подняв правую руку.

Спартои внезапно остановился, держа копье наготове. В этот момент Кан Юнсу открыл бутылку виски, а Гермия и ее охранник внимательно наблюдали за происходящим: — Наверняка этот человек сделает что-то удивительное, - сказали они себе. Что он сделает с виски?

Глык. Глык.

Кан Юнсу начал пить виски без остановки, прикончив всю бутылку за один раз. Затем он бросил пустую бутылку на пол, достал свой меч и сказал: — Мне не нужно тренироваться. Приступай.

Гермия и ее охранник выглядели так, словно их ударили по затылку. Они в ужасе смотрели друг на друга.

— Он попросил нас дать ему виски только потому, что хочет его выпить?

— Он даже не может видеть перед собой, но все равно пил алкоголь?

Ситуация перед ними казалась совершенно абсурдной. Для этих двух женщин действия Кан Юнсу ничем не отличались от того, что он выбросил свою жизнь.

Выражение лица Спартои стало отвратительным, и он сказал: — Я буду противостоять тебе со всей своей силой. Ты можешь потерять свою жизнь, но ты так уверен в своей победе?"

— Да, - сухо ответил Кан Юнсу.

— Ты! Самонадеянный глупец! - копье Спартои внезапно устремилось вперед, словно собираясь с самого начала пронзить тело Кан Юнсу.