Онлайн чтение книги Остатки грязи Remnants of Filth
Глава 12 - Мужун Лянь

«Надень его на себя». Мужун Лянь махнул рукой: «Должен ли я упрашивать вас, «почтенный господин Мужун»?»

Мо Си уже был в ярости, стоя рядом с ним: «Мужун Лянь, не заходите слишком далеко, ограничивающий рабский ошейник можно надеть только с разрешения императора...»

В середине разговора его прервал Гу Ман.

«Такой дорогой подарок». Гу Ман воскликнул, пересиливая голос Мо Си, не отвергая унижение, его руки поднялись, чтобы принять поднос: «Спасибо за награду, молодой господин!»

Толпа была обескуражена, но Гу Ман спокойно замкнул черное кольцо на шее и поднял свои темные глаза, чтобы посмотреть на Мужун Ляня, который сидел высоко перед ним. И в этих прекрасных глазах не было обиды, вместо этого они выглядели спокойными.

Мужун Лянь холодно сказал: «Застегни его».

Гу Ман пристально посмотрел на него и поднял руку. Не моргнув глазом, он нажал на застежку и ошейник затянулся.

«Надо же!»

Как будто он нашел что-то новое и интересное, Гу Ман с интересом коснулся своей шеи: «Не слишком большой, не слишком маленький, в самый раз».

Мо Си посмотрел на него недоверчиво распахнутыми глазами: «...»

А несколько сопровождающих рядом с ним, которые были близки к Гу Ману, выглядели так, будто были на грани слез.

Но Гу Ман такой, он, кажется, не раздувает проблему даже из самых страшных вещей в мире, и если на него будет падать небо, он со смехом укроется им как одеялом.

 «Хорошо ли это выглядит?»

Лу Чжаньсин, ближайший друг Гу Мана не нашел, что ответить.

Тонкие, бледные пальцы Мужун Ляня потерли уголки его губ, когда он мрачно сказал:

«Выглядит великолепно».

Гу Ман искренне ответил: «Большое спасибо молодому господину за подарок».

«Не стоит благодарности». Глаза Мужун Ляня были мрачными, на мгновение он замолчал, затем внезапно поднял руку, и, когда из его ладони появился синий свет, Гу Ман упал на землю.

Лу Чжаньсин изумился, но мог только воскликнуть: «Гу Ман!!!»

Рабский ошейник внезапно выпустил несколько черных ремней, которые крепко связали верхнюю часть тела Гу Мана и его руки. Разряд молнии потряс тело Гу Мана до спазмов, он прижался к земле и бесконтрольно дрожал.

Мужун Лянь, казалось, почувствовал, что этого недостаточно, и переключился на другую печать заклинания, свет на его ладони стал красным, рабский ошейник зашипел, обхватывая тело медового цвета, острые шипы вонзились внутрь, и вдруг кровь хлынула и потекла ...

«Достаточно!» Мо Си не мог больше терпеть и стиснул зубы: «Мужун Лянь, зачем вы это делаете!»

«Какое дело господину Мо до того, что я наказываю своего собственного раба?» Мужун Лянь неторопливо сказал: «Это всего лишь ничтожный раб, не имеет значения, будет он жить или умрет, зачем господину Мо так беспокоиться?»

«Это Академия Сючжэнь! Вы пренебрегли правилами, надев рабский ошейник на ученика Академии в частном порядке. Остановитесь!»

Мужун Лянь повернул голову к Мо Си и улыбнулся: «Если я остановлюсь по вашему требованию, разве я не буду унижен? Господин Мо, хотя вы обычно холодны и молчаливы, сегодня вы попросили меня о помощи, и я не могу отказать вам в великодушии».

После паузы он добавил: «Но и вы должны преподнести мне что-то ценное».

Пока он говорил и смеялся, он сменил несколько дисциплинарных приемов, а рабский ошейник уже замучил Гу Мана до обильного кровотечения.

Мо Си остановил его руку от формирования новой печати, и его глаза потемнели от гнева:

«Что вы хотите взамен?»

«Ничего особенно примечательного». Мужун Лянь посмотрел на то, как Мо Си сжимает его запястье, и фыркнул: «Просто моя мать всегда жаловалась, что я ленив в боевых искусствах и что мои навыки уступают другим».

Его красивые персиковые глаза сузились, и она лукаво посмотрел на Мо Си: «Если вы проиграете мне на новогоднем состязании мастеров в Академии, то я верну свое достоинство».

«......»

Мо Си обернулся, чтобы посмотреть на Гу Мана, но увидел, что Гу Ман тоже смотрит на него, прикусил нижнюю губу и слегка покачал головой.

«Я слышал, что этот раб помог вам, когда вы раньше боролись с демоном».

«......»

«Ну, так что, вы согласны?»

Мо Си ответил: «...Хорошо. Я обещаю».

Мужун Лянь улыбнулся и взмахнул рукой, рассеивая дисциплинирующее заклинание рабского ошейника, и Гу Ман мгновенно оказался в луже крови, его губы, которые всегда кривились в улыбке, больше не могли издать ни одного приличного звука.

Мужун Лянь выразил соответствующее удовлетворение по этому поводу:

«Не так уж плохо».

Свет вокруг рабского ошейника, наконец, погас.

Мужун Лянь усмехнулся и сказал Гу Ману: «Просто лежи здесь, а когда кровь перестанет течь, надень свою одежду, чтобы не пришлось ее стирать. Я надеюсь, что этот подарок будет напоминать тебе о том, кто ты есть». Глаза Мужун Ляня были словно пчелиный яд: «Помни, кто ты, как грязно ты истекаешь кровью. Помни, кому ты принадлежишь и кому ты должен служить в будущем».

Мужун Лянь был настолько мерзким и извращенным ублюдком, что Мо Си долгое время испытывал к нему отвращение.

Однако Мо Си  не мог понять, почему, несмотря на то, что Мужун Лянь был настолько жесток, Гу Ман все еще следовал за ним с такой преданностью, в течение двадцати лет, без какого-либо неповиновения.

Гу Ман не мазохист, Гу Ман очень умен, очень бескорыстен, очень высокого мнения о себе, поэтому такая глупая преданность заставляет Мо Си недоумевать.

Он не мог разгадать, что происходит в голове Гу Мана, как и не знал, что произошло между Мужун Лянем и Гу Маном в прошлом, что остается загадкой и по сей день.

В этот момент, когда управляющий Ли Вэй снова напомнил о старом долге между ними, Мо Си не мог не подумать в своем сердце, что это напоминание было ненужным. Князь Ваншу и так уже был ужасным отбросом, как он может стать еще гнилее?

Но когда он действительно встретил этого человека, он был удивлен...

В этот день, после завершения служебных дел, несколько дворян предложили пойти отдохнуть в недавно построенную чайную в Восточном городе. К ним присоединились новички - несколько женщин из Департамента военной администрации, которые тоже захотели принять участие в веселье.

«Князь Сихэ, как насчет того, чтобы пойти с нами сегодня?»

«...Извините».

«Опять отказывает людям».

Одна из девушек ощетинилась и пробормотала низким голосом: «Я знаю, что у вас есть принцесса Мэнцзе, но неужели вы настолько упрямы, что никому не даете шанса?»

Прежде чем Мо Си  успел что-то сказать, Юэ Чэньцин вышел из-за спины девушки:

«Эй-эй-эй, князь Сихэ, что же вы делаете». Он вскрикнул и похлопал девушку по плечу, говоря: «Давайте повеселимся вместе, попьем чаю, побросаем стрелы в горшки или еще что-нибудь, что в этом плохого?»

Остальные тоже смеялись и уговаривали его.

«Да, идемте».

«Это весело – метать стрелы в горшки».

В этот момент снаружи внезапно раздался мужской голос. Он был похож на смех призрака, хриплый, расплывчатый, без следа тепла, и единственной эмоцией, которую он нес, была насмешка.

«Только глупцы буду прожигать вечер, бросая стрелы. Дураки и влюбленные идиоты».

С этими словами раздался шорох шагов у дверей тускло освещенного коридора.

Фигура мужчины была холодной и призрачной, словно одинокий дух, блуждающий в снежной ночи. Мужчина повернулся боком, убрал зонт, стряхнув с него снег, и поднял глаза, окидывая людей в зале тонкой саркастической улыбкой.

«Вот вы где».

Младшие чины Военного ведомства были поражены и поклонились: «Князь Ваншу».

«Младшие приветствуют князя Ваншу».

Мужун Лянь.

Этот, отсутствовавший годами на работе, человек действительно пришел.

Спустя много лет старый хозяин Гу Мана снова стоял здесь перед Мо Си, все такой же женственно красивый, как и тогда. Его глаза продолговатые и изогнутые к вискам, а лицо еще более тонкое и худое, чем в памяти Мо Си. Высокомерная и властная аура в его выражении лица также была немного более злобной, чем тогда.

Змееподобные глаза Мужун Ляня блуждали по лицу Мо Си, как будто он только что заметил его в толпе, он облизнул губы и улыбнулся: «О, князь Сихэ тоже здесь, извините, что сразу не заметил вас, много воды утекло...»

Юэ Чэньцин, молодой человек, который мог говорить с кем угодно, поприветствовал его с улыбкой: «Старший брат Мужун, я тоже давно вас не видел!»

Мужун Лянь презрительно проигнорировал его браваду, будто он прилюдно пустил газы и даже не одарил его взглядом.

Юэ Чэньцин: «...»

Мужун Лянь подождал некоторое время, но не получил ответа Мо Си, поэтому он снова холодно рассмеялся: «Князь Сихэ, мы с вами не виделись так много лет. Почему вы совсем не рады меня видеть? Вы совсем не изменились».

Мо Си равнодушно посмотрел на него: «А вот князь Ваншу изменился. Я думаю, что из-за тревог и волнений в имперской столице князь Ваншу сильно осунулся».

Мужун Лянь улыбнулся: «Да, в конце концов, я близок ко дворцу, не то что вы, перекати-поле, я должен разделять заботы Императора».

Мо Си холодно ответил: «Как трогательно».

Атмосфера внезапно стала напряженной, словно столкнулись гром и молния, или меч налетел на камень.

Из всех присутствующих в зале только Юэ Чэньцин, веселый и легкомысленный человек, все еще хотел поболтать.

«Князь Ваншу, уже так поздно, почему вы решили прийти в Военное ведомство именно сейчас?»

«...Мимо проходил».

На этот раз Мужун Лянь наконец-то ответил ему: «Так получилось, что мне нечем заняться, и я хотел бы пригласить вас всех на встречу в резиденцию Ваншу».

После этих слов его взгляд прошелся по людям с некоторой прохладой: «Выпейте вина или еще чего-нибудь».

Толпа не осмелилась легкомысленно отнестись к его предложению, не говоря уже о том, что среди присутствующих было несколько человек, которые хотели подружиться с Мужун Лянем, поэтому они сразу же сказали: «Так вот оно что! Раз уж господин Ваншу пригласил нас, конечно, мы почтем за честь».

Мужун Лянь взглянула на лицо Мо Си: «Князь Сихэ, вы с нами?»

Мо Си  посмотрел на Юэ Чэньцина, подумав, что тот еще молод, и что лучше поменьше ему общаться с Мужун Лянем, так как вокруг него всегда слишком много нездоровых искушений. Поэтому он сказал: «У нас с Юэ Чэньцином есть дела, поэтому сегодня мы не пойдем».

«Ничего себе, не может быть, чем еще можно заняться в столь поздний час!» Глаза Юэ Чэньцина расширились: «Я не собираюсь говорить с вами о военных делах! Я иду в дом князя Ваншу, чтобы выпить...»

Выпалив это, он поспешно побежал и встал за Мужун Лянем, выглядя так, как будто он не будет продолжать читать военные правила, даже если его убьют.

Он уже занял такую позицию, Мо Си  не мог его переубедить, он мог только слегка нахмуриться.

Мужун Лянь повернулся, скрестив руки на груди и посмотрел на сугробы снега за дверью зала. Внезапно она сказал: «Кстати, князь Сихэ. Вы с Гу Маном давно не виделись, не так ли?»

«......»

«Я знаю, что вы его ненавидите. Когда Гу Ман восстал, вы были единственным, кто защищал его, говоря, что он никогда не предаст страну». Он добавил: «Позже вы отправились на поле боя, чтобы лично встретиться с ним, пытаясь получить подтверждение из его уст. Но он ранил вас так сильно, что вы чуть не умерли».

Мо Си холодно заметил: «Нет необходимости снова вспоминать эту старую историю».

«О, если я не упомяну об этом, разве вы сами не будете думать об этом? Хотя мы и не ладим с вами, князь Сихэ, но, правда в том, что мы оба были обмануты, подведены и преданы Гу Маном». Мужун Лянь медленно сказал: «Поэтому, хотя я не хочу признавать это, боюсь, что вы единственный человек в мире, который может понять мою горечь и разочарование».

При этих словах Мужун Лянь повернул половину своего болезненно-бледного лица в сторону, в его глазах засиял необъяснимый свет.

«Раньше он был моим домашним рабом, а сейчас он находится под моей опекой в публичном доме «Ломэй». Он повернул голову в сторону, его взгляд был светлым: «Как насчет этого. Не хотите ли вы пойти с нами и посмотреть на него?»

Юэ Чэньцин невинно высунул голову из-за угла: «Эй, вы собрались в Сад Цветущей Сливы? Князь Ваншу должно быть шутит. У нас есть девушки в Военной администрации, поэтому не очень удобно сворачивать по пути в публичный дом».

Несколько девушек замахали руками: «Нет, мы не пойдем, князь Ваншу, развлекайтесь».

Юэ Чэньцин почесал голову: «Тогда даже если сестры не пойдут, князь Сихэ больше всего ненавидит такие места, как он согласится идти туда».

«И то правда».

Мужун Лянь холодно рассмеялся: «Господин Мо - первый ведущий маршал Чжунхуа, всегда честный и открытый, законопослушный и надежный. Он ни за что не опустился бы до уровня такого человека и не стал бы входить и выходить из места, которое не соответствуют его требованиям. Эта грязь и господин Мо несовместимы».

Мо Си: «......»

«Как насчет этого?»

Мужун Лянь сделал небольшую паузу, похрустел шеей, чтобы улучшить течение своей жизненной силы: «Ломэй находится недалеко от моего особняка, я прикажу кому-нибудь привести Гу Мана к нам, пусть он добавил веселья в особняке сегодня вечером, и это также мой способ позаботиться о ваших потребностях, господин Мо...»

Автору есть что сказать:

Мэй Ханьсюэ:

Меня и раньше называли жиголо и сутенером, и я думаю, с этим нет никаких проблем, но когда я сегодня увидел брата Мужуна в действии, то понял, что я не в том положении, чтобы оспаривать, что титул короля в этой сфере принадлежит только ему.

Мужун Лянь : ...Брат, ты ошибся местом.