Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 96

В начале весны Тан Шиши внезапно покрылась холодным потом. Тан Шиши догадывалась, кто положил яшмовую застежку. Скорее всего, этот человек принадлежал вдовствующей императрице Яо.

Заметив изменения в лице Тан Шиши, кормилица подумала, что сказала что-то не то, и, опустившись на колени, задрожала: 

— Княгиня, в чем дело? Что-то не так с этим яшмовой застежкой?

Тан Шиши ущипнула себя за ладонь, заставляя очнуться. Улыбнувшись, она сделала вид, что ничего не произошло, и сказала: 

— Ничего, я была неосторожна. Я надела эту безделушку на своего ребенка. Сегодня была столь занята на пиршестве  месячин, что забыла о ней.

Сказав это, Тан Шиши небрежно заметила: 

— Легко забыть о чем-то, заботясь о ребенке. Не нужно рассказывать об этом другим, чтобы не создавать кривотолков. Внимательно следи за ним и не позволяй ему ни в чем нуждаться.

Кормилица - женщина с обильным грудным молоком, которую нашли среди простолюдин. Войдя в резиденцию, она дрожала от страха. Теперь, заслышав слова Тан Шиши, она не осмеливалась больше думать. Тан Шиши попросила кормилицу принести новую пеленку, развязала одежду ребенка и осмотрела его. К счастью, никаких других вещей, кроме яшмовой застежки, висевшей на ребенке, на теле ребенка не оказалось, как и красных точек, синяков или каких-либо других следов. Тан Шиши почувствовала облегчение и попросила кормилицу помочь ей, чтобы переодеть Чжао Цзыгао в новую одежду.

Хотя движения Тан Шиши были легкими, Чжао Цзыгао все равно был разбужен шумом. Он зашевелил ногами и захныкал закрытыми глазами. Тан Шиши быстро наклонилась и ласково погладила его: 

— Мама здесь. Не плачь, спи дальше.

Казалось, он узнал запах матери. После некоторого всхлипывания его голос понизился. Тан Шиши по-прежнему терпеливо поглаживала его и уговаривала заснуть.

Плач Чжао Цзыгао с полуоткрытым ртом постепенно прекратился, он снова заснул. Тан Шиши еще долго сидела. Когда она увидела, что он больше не шевелится, подала знак кормилице подойти и продолжить наблюдение за ним.

Кормилица заняла место Тан Шиши и осторожно обмахивала ребенка веером. Затем Тан Шиши обошла комнату и заметила, что цветы на внешней стороне были беспорядочно срезаны. Она спросила: 

— Что произошло?

Кормилица подняла голову и ответила: 

— Садовники недавно пришли подрезать ветки и листья. Они сказали, что маленький княжич очень нежный и привлекает комаров, поэтому подстригли все цветы и растения снаружи.

Тан Шиши тихонько охнула, сделала паузу и сказала: 

— Они слишком грубо обрезали. Форма выглядит так, как будто их укусила собака. Как неприлично будет, если это увидят гости? Передайте той, кто делал обрезку, что я вызываю ее на допрос.

Кормилица немного подумала и сказала: 

— Очень способная старушка. Ее фамилия, кажется, У.

Конечно, Тан Шиши знала, кто это. Она попросила кормилицу продолжать наблюдать за ребенком, а сама пошла в дальнюю комнату, резонно и справедливо вызвала бабу У на допрос.

Баба У пришла как можно скорее. Она опустила глаза и, встав на колени, поприветствовала Тан Шиши: 

— Выражаю почтение княгине.

— Нет нужды в формальностях, я просто задам вопросы, - Тан Шиши велела бабе У встать, притворилась, что задает вопросы об обрезке цветов и растений, и баба У отвечала на них. Тан Шиши сказала, - В этом дворе живет Гао’эр. С наступлением жары летающих насекомых становится все больше и больше. Его кожа нежная и не выдерживает укусов насекомых. Пойдем со мной, я покажу тебе, где нужно обрезать, а где оставить.

Баба У почтительно сложила руки и сказала: 

— Слушаюсь.

Тан Шиши встала, и служанки собрались ее сопровождать, но Тан Шиши махнула рукой и сказала: 

— Я просто ненадолго выйду во двор, нет нужды в таком количестве людей. Идите и присматривайте за Гао'эр.

Служанки, недолго думая, одновременно ответили: 

— Слушаюсь.

Тан Шиши повела бабу У гулять по двору. Дойдя до укрытого от света угла, Тан Шиши остановилась, жестом указала бабе У на дерево впереди и спросила: 

— Бабушка У так старалась, чтобы привести меня сюда. В чем дело?

Баба У опустила голову, она выглядела так, как будто почтительно слушала указания с расстояния. Движение ее губ было незаметно, она ответила: 

— Действительно, не так-то просто увидеть княгиню. Старая служанка, рискуя жизнью, пришла сюда, чтобы напомнить княгине.

— О? - Тан Шиши невозмутимо спросила, - О чем же?

— Напомнить княгине беречь свою жизнь и не идти по стопам госпожи Гоуи.

— Почему?

— Кто-то предложил Цзин-вану оставить сына, а от матери избавиться.

В атмосфере внезапно воцарилась тишина. Баба У, словно не замечая этого, продолжала бесстрастно говорить: 

— Княгиня вложила столько средств и прошла через столько трудностей, чтобы родить ребенка. В случае сохранения сына и избавления от матери Ваша жизнь не будет гарантирована. Жаль, что даже ребенку придется называть мамой другую.

Сердце Тан Шиши сжалось. Все было именно так, как она и предполагала. Тан Шиши отдернула рукава, как бы рассматривая окружающие цветы и растения, и спросила: 

— Такие вещи должны быть конфиденциальными. Как бабушка У узнала?

— Такие вещи конфиденциальны только для княгини, - баба У была совсем не вежлива, словно насмехалась, - вельможи в переднем дворе уже обсуждали это, только княгиня об этом не знала.

Сердце Тан Шиши снова упало. Чжао Чэнцзюнь ясно сказал, что люди во дворе признали ее и поддерживают ее и ее ребенка. Может ли быть, что Чжао Чэнцзюнь лгал ей?

Эта мысль промелькнула в голове Тан Шиши. Но она не подала виду и спокойно ответила: 

— Похоже, что мои уши и глаза закрыты. Кто это предложил?

Баба У, казалось, улыбнулась и многозначительно ответила: 

— Зачинщик неизвестен. Однако шицзы тоже присутствовал в тот день, когда предложили последовать примеру людей древности - оставить сына и избавиться от матери.

Тан Шиши прекрасно понимала, что баба У сеет раздор, но все равно не могла не рассердиться. Чжао Цзысюнь, оказывается, это он! Он поистине замечательный человек.

Тан Шиши знала, что баба У ждет, когда она потеряет рассудок. Если она действительно бросится гневно расспрашивать Чжао Чэнцзюнь, то попадет в ловушку бабы У и вдовствующей императрицы Яо. Тан Шиши сильно сжала ладони, чтобы сохранить ясность ума, и спросила: 

— Я все это время находилась во внутреннем дворе и даже не знала, что снаружи произошло столько событий. Когда они предложили этот метод?

— Раньше, - баба У сказала, - примерно в тот день, когда княгиня только родила. Цзин-ван созвал совещание и долго обсуждал это со своими подчиненными. По словам информатора, с того дня Цзин-ван и шицзы планировали это дело.

В день, когда она только родила? Тан Шиши молча считала время в своем сердце. Казалось, именно в тот вечер Чжао Чэнцзюнь сказал ей, что передний двор был очень благодарен ей за ее вклад, и их оценка ее изменилась с плохой на хорошую. Она задавалась вопросом, отчего Чжао Чэнцзюнь вдруг поднял эту тему, но оказалось, что в тот день этот вопрос и обсуждался.

Баба У хотела вбить клин между Тан Шиши и Чжао Чэнцзюнем, но она не знала, что это придало уверенности Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь никогда не колебался при принятии решения. Если бы он действительно решил оставить сына и избавиться от матери, то Тан Шиши умерла бы от послеродовой болезни уже в ночь его возвращения. Она цела и невредима, спокойно перенесла восстановление и полностью оздоровила организм.

Чжао Чэнцзюнь был таким решительным человеком. Он не стал бы заниматься такой пустой тратой времени.

Похоже, в словах бабы У была доля правды. Вельможи княжеской резиденции предлагали убить ее и оставить сына, что, скорее всего, было правдой. Чжао Цзысюнь взял на себя инициативу, что тоже правда. Однако Чжао Чэнцзюнь отверг это предложение.

Тан Шиши почувствовала тайное облегчение, и напряжение в ее сердце постепенно ослабло. Оказалось, что она боялась услышать не то, что Чжао Цзысюнь причинит ей вред, а то, что это сделает Чжао Чэнцзюнь.

Она не знала почему, но как только узнала, что Чжао Чэнцзюнь отверг это предложение, сразу почувствовала облегчение, и тень в ее сердце мгновенно рассеялась. Тан Шиши не стала показывать этого, а с грустным лицом сказал бабе У: 

— Спасибо, бабушка У, за напоминание. В следующий раз я буду осторожнее.

Увидев испуганное выражение лица Тан Шиши, баба У добилась желаемого и слегка улыбнулась: 

— Княгиня, не волнуйся.  Старая служанка будет защищать твою жизнь без всяких сомнений. Старая служанка уже расставила ловушки во внутреннем дворе. Как только Цзин-ван и другие задумают действовать, старая служанка первая узнает об этом. Княгиня, не беспокойся.

Тан Шиши слегка кивнула и печально сказала: 

— Спасибо за беспокойство, бабушка У. Теперь моя жизнь зависит от бабушки У. Я прошу бабушку внимательно следить за этим. Эта ничтожная благодарна бабушке У.

Баба У махнула рукой и сказала: 

— Княгиня, не произносите слова несчастья. Этот вопрос еще не решен. Вам не нужно все видеть в таком черном свете. Сегодня у Вашего сына пиршество в честь месячин, и на Вас все еще смотрят издалека. Вы должны быть счастливее.

Тан Шиши изо всех сил постаралась изобразить улыбку, слегка повысила голос и сказала: 

— Ты запомнила все те места, о которых я только что говорила?

Тан Шиши получила желаемые новости, поэтому не было необходимости продолжать игру с бабой У. Если она будет слишком много играть, то обязательно оступится. Если баба У сможет разгадать ее игру, то выигрыш не будет стоить потерь.

Баба У склонила голову и мгновенно вернулась к своей роли: 

— Старая служанка приняла к сведению.

— Хорошо, теперь ты можешь удалиться. Сегодня уважаемых гостей много, будь осторожна, не столкнись с ними. Ты можешь вернуться к подрезке завтра.

— Да, слушаюсь.

Баба У ушла, отступив сначала спиной. Оглянувшись во дворе, Тан Шиши увидела, что никто не обращает на них внимания, и медленно вернулась в главную комнату.

В комнате служанки и кормилицы столпились вокруг ребенка, внимательно наблюдая за ним. Увидев вошедшую Тан Шиши, они дружно поприветствовали ее: 

— Княгиня.

Тан Шиши кивнула: 

— Вставайте, не разбудите ребенка.

Служанки подчинились и тихо встали. Тан Шиши подошла к ребенку, посмотрела на раскрасневшееся лицо Чжао Цзыгао и неосознанно улыбнулась.

Сколько бы ни было проблем, но, когда она вернулась к ребенку, казалось, они потеряли всякое значение. Тан Шиши спросила у кормилицы: 

— Он просыпался?

— Нет.

Тан Шиши продолжала увещевать: 

— Следите за ним как следует. Если он проснется и заплачет, скорее всего, он голоден, поэтому поторопитесь и покормите его, понятно?

Кормилицы кивнула: 

— Эта простолюдинка понимает.

Тан Шиши объяснила еще несколько слов и ушла вместе со служанкой. Увидев, что Тан Шиши идет в другом направлении, служанка спросила удивленно: 

— Княгиня, Вы не хотите вернуться в приемный зал?

— В приемном зале душно. Я просто пройдусь, - Тан Шиши бесцельно ходила по резиденции.  Ныне ее сердце было в смятении. Если она вернется в приемный зал в таком виде, ее обязательно заметят эти проницательные люди. Лучше выпустить пар на улице и подождать, пока ее мысли полностью успокоятся, прежде чем возвращаться.

Тан Шиши шла, ни о чем не подозревая. Вдруг она остановилась, увидев неожиданного человека.

За горками, среди листвы, смутно виднелся Чжао Цзысюнь, который стоял с человеком, похожим на ученого, и о чем-то спорил.

Тан Шиши с интересом подняла брови. Что они обсуждали с таким возбуждением?

За горками ученый сердито убеждал Чжао Цзысюнь: 

— Шицзы, князь назвал этого ребенка «Гао», тем самым он возлагает большие надежды на этого сына. Шицзы, такое развитие событий не к добру, нужно готовиться заранее.

Чжао Цзысюнь нахмурился и сказал: 

— Отец говорил со мной наедине. Его любовь к Чжао Цзыгао такая же, как к младшему ребенку, и никогда не повлияет на наследование княжеской резиденции. Он лично пообещал, что должность шицзы останется за мной.

— Шицзы! - ученый встревожился и убеждал, - Как можно верить этим словам, сказанным людьми, облеченными властью? Сейчас, когда второй господин еще мал, Цзин-ван, естественно, сказал это. Когда второй господин вырастет еще через десять лет, как Цзин-ван сможет обойти своего собственного сына и передать титул князя шицзы, не связанному с ним кровным родством?

Услышав эти слова, Чжао Цзысюнь сделал серьезное лицо и холодно спросил: 

— Что я должен делать, по твоему мнению?

Ученый был советником, нанятым Чжао Цзысюнем, он был рано привязан к кораблю Чжао Цзысюнь. Он догадывался, что Чжао Цзысюнь будет недоволен, услышав эти слова, но правдивые слова режут слух, кто-то должен был резать этими словами. Ученый уже собирался что-то сказать, но его глаза вдруг расширились, он тут же проглотил свои слова: 

— Княгиня.

Чжао Цзысюнь обернулся и увидел, что из коридора медленно идет Тан Шиши в изысканной белой рубахе и красной юбке с многочисленными служанками. Тан Шиши улыбнулась, увидев их, и спросила 

— Шицзы, зачем вы здесь?

Чжао Цзысюнь опустил веки и отсалютовал Тан Шиши: 

— Выражаю почтение княгине. Этот сын слишком много выпил и пришел сюда, чтобы протрезветь. Этот сын не ожидал, что нарушит покой княгини. Этот сын виноват.

Увидев это, ученый последовал его примеру и отсалютовал: 

— Скромный подданный выражает почтение Цзин-ванфэй.

Тан Шиши окинула взглядом ученого и, наконец, ее взгляд упал на Чжао Цзысюнь:

— Оказывается, шицзы пришел сюда протрезветь. Похоже, что шицзы плохо переносит алкоголь, поэтому я попрошу служанку приготовить отрезвляющий суп и отнести его шицзы.

— Этот сын не смеет беспокоить княгиню, - Чжао Цзысюнь опустил голову в знак отказа, - этот сын уже почти протрезвел от алкоголя и сейчас вернется. Спасибо за Вашу доброту, княгиня. Этот сын не смеет ее принять.

— Как это возможно? Алкоголь - властная вещь. Человек зачастую чувствует себя трезвым, но на самом деле еще пьян, - кончики бровей Тан Шиши  дрогнули, она посмотрела в сторону Дуцзюаня: - Дуцзюань, иди и приготовь быстро отрезвляющий суп.

Приняв приказ, Дуцзюань удалилась, отдав честь. Чжао Цзысюнь, видя это, не мог отказаться и поднял обе руки: 

— Спасибо, княгиня.

Тан Шиши стояла в коридоре, улыбаясь, и говорила мягко и медленно: 

— Мы - семья, без проблем.

С тех пор как Тан Шиши стала княгиней, Чжао Цзысюнь редко оставался наедине с Тан Шиши. В этот момент Чжао Чэнцзюнь не было рядом, и только Тан Шиши находилась с ним лицом к лицу. Чжао Цзысюнь стало немного не по себе, и он решил прервать молчание, спросив: 

— Сегодня у второго... второго младшего брата пиршество в честь месячин. Как поживает второй младший брат?

— Он уснул. Я вся вспотела, пока несла его, поэтому вышла прогуляться. Я не ожидала встретить здесь шицзы.

Сегодня все говорили о Чжао Цзыгао, Чжао Цзысюнь был не против поговорить с другими, но ему было очень неловко говорить о ребенке с Тан Шиши. Она явно выглядела примерно на один возраст с ним, но была его номинальной матерью. Более того, беззубый ребенок стал его младшим братом.

Все это было необычайно абсурдно.

Ученый просто болтал с Чжао Цзысюнем о Тан Шиши. Когда же он действительно увидел эту особу, то даже не осмелился поднять голову. Он давно слышал, что княгиня Цзин-вана была очень красива, но эта была слишком прекрасна.

Неудивительно, что Цзин-ван отказался ее убить. Любой мужчина не отказался бы от такой красоты.

К счастью, неловкая атмосфера длилась недолго, так как Дуцзюань вернулась с отрезвляющим супом. Тан Шиши жестом велела Дуцзюань передать ящик с едой Чжао Цзысюнь и сказала: 

— Мне еще предстоит принимать гостей наверху, посему  не буду мешать шицзы. Отрезвляющий суп нужно пить, пока он горячий, пусть шицзы угощается сам.

Закончив говорить, она ушла в сопровождении большой свиты, растворившись в воздухе, как в ясном сне, и вскоре скрылась из виду. В саду остался лишь едва уловимый аромат, который как бы существовал, но не был, как бы рассеивался, но не рассеивался, и который постоянно напоминал Чжао Цзысюнь о том, что только что произошло.

Чжао Цзысюнь держал в руке ящик с едой, не зная, испытывать ли ему облегчение или разочарование. Рядом ученый обалдел:

— Это княгиня Цзин-вана? Она слишком молода. Невозможно сказать, что она только недавно родила.

— Верно, - Чжао Цзысюнь опустил голову, спокойно глядя на изысканный и элегантный ящик с едой в своей руке, - так не скажешь.

Тан Шиши шла уже долгое время, а выражение ее лица оставалось безразличным. Дуцзюань наблюдала за ее словами и лицом и тихо спросила:

— Княгиня, Вы несчастны?

— Нет, - Тан Шиши скривила губы в улыбке и неторопливо ответила, - эта княгиня самая сердечная и отзывчивая. Почему это я несчастна, как помогла шицзы?

Дуцзюань тоже подумала о той же причине. Она чувствовала, что настроение Тан Шиши не совсем правильное, но не могла понять, в чем дело. Она просто отмахнулась и сказала: 

— Княгиня помогла наследнику, а наследник и его жена в свою очередь будут уважать княгиню. Таким образом, отношения между княгиней и наследником будут становиться все более и более гармоничными. Хорошо, что в нашей резиденции всегда царит полная гармония.

Тан Шиши улыбнулась и не удостоила ответом. Как они могли существовать в полной гармонии?

Чжао Цзысюнь как раз говорил о ней с ученым и сразу же остановился при виде ее появления. Его сердце, которое хотело убить ее, все еще было живо.

Она Могла поклясться, что, став княгиней, всегда вежливо обращалась с Чжао Цзысюнем и ни словом не принижала его в присутствии Чжао Чэнцзюнь. Она хотела наладить хорошие отношения с главным героем и в будущем стать номинальной, праздной и смиренной вдовствующей императрицей. Вопреки ожиданиям, главный герой не захотел иметь в запретном городе двух вдовствующих императриц.

Сохранить сына и избавиться от матери. Вот так Чжао Цзысюнь отплатил ей.

Тан Шиши не знала, какая удача постигла ее сегодня, что она постоянно натыкается на чужие разговоры. Вернувшись в приемный зал, Тан Шиши не стала привлекать всеобщее внимание и, не мешая всем, вошла в боковую дверь. Неожиданно, войдя в дверь, услышала, как свекровь и невестка семьи Лу шепчутся с Лу Юйфэй.

Лу-тайтай спросила: 

— Юйфэй, у тебя есть какие-нибудь новости?

Тан Шиши остановилась и сразу же подала знак служанкам, стоявшим позади нее, замолчать. Тан Шиши не слышала ответа Лу Юйфэй. Однако она догадалась, что ответ Лу Юйфэй не был оптимистичным. Лу-тайтай протяжно вздохнула и сказала: 

— Бодхисаттве тоже молилась, и лекарства принимала. Почему же ты не можешь зачать ребенка? Ты совершенна в сыновней почтительности и доброте. Бодхисаттва даже ей даровал сына. Почему бы не благословить и тебя?

Нет необходимости говорить о том, что «она» в словах Лу-тайтай относится к Тан Шиши. После минутного молчания старшая невестка семьи Лу сказала: 

— Матушка, не надо слишком сильно давить на шицзыфэй. Шицзыфэй еще молода. Может быть, если подождать немного, в ее животе появятся хорошие новости.

— Ждать да ждать. Я могу позволить себе ждать, но может ли шицзы позволить себе ждать? - сердито сказала Лу-тайтай, - Ребенку этой особы уже исполнился месяц. Я слышала, что князь часто бегает во внутренний двор и даже держит ребенка своими руками. Прошел всего месяц, а князь так балует мать и сына. Как можно закрепиться после долгого ожидания?

Выслушав, старшая невестка семьи Лу вздохнула. Она сказала Лу Юйфэй: 

— Шицзыфэй, тебе следует поторопиться и родить старшего внука. Только родив ребенка, ты сможешь по-настоящему укрепиться в княжеской резиденции. К тому же на благосклонность претендует еще один ребенок, нельзя допустить, чтобы князь отдал всю свою благосклонность этой стороне.

Глаза Дуцзюань расширились от гнева, она хотела встать, чтобы поспорить с ними. Тан Шиши жестом руки приказала служанкам вести себя тихо и следовать за ней.

Обойдя внешнюю стену, Тан Шиши направилась к боковой двери и снова с шумом вошла в нее. На этот раз служанка вбежала, чтобы доложить о ее присутствии, Тан Шиши прошла в боковой зал и с улыбкой сказала: 

— Почему Лу-тайтай спряталась здесь? Неудивительно, я долго искала вас в приемной, но не нашла.

Увидев Тан Шиши, женщины семьи Лу одна за другой встали. Лу-тайтай, поспешно поприветствовала их у двери и, улыбаясь, проводила Тан Шиши к ее месту:

— Я давно не видела свою дочь. Я боялась, что в княжеской резиденции она натворит что-нибудь нехорошее, поэтому решила найти укромное место, дабы немного постучать по ней. Княгиня, не доставляла ли Вам моя дочь хлопот в последнее время?

— О чем говорит Лу-тайтай? - Тан Шиши вопросительно улыбнулась Лу Юйфэй, и все тело Лу Юйфэй напряглось. Тан Шиши отвела взгляд и, не задумываясь, ответила, - Шицзифэй знающая, добродетельная и щедрая, она мне очень помогает. Как она может причинить мне неприятности?

Лу-тайтай и Лу Юйфэй почувствовали облегчение. Тан Шиши была свекровью Лу Юйфэя, законной свекровью, которую разделяло несколько поколений. Это был самый сложный вид отношений между свекровью и невесткой. Если бы Тан Шиши сказала, что Лу Юйфэй нехорошо себя ведет, то не только Лу Юйфэй, но даже Лу-тайтай и невестка семьи Лу не смогли бы подойти к воротам резиденции.

Лу-тайтай сказала: 

— Княгиня добра и относится снисходительно к ней. Моя дочь избалована отцом и безрассудна в поступках. Боялась, что она будет вести себя так же в семье своего мужа. К счастью, княгиня здесь и готова хорошо ее научить.

Лу-тайтай было очень неловко, когда она говорила эти слова Тан Шиши. По возрасту Тан Шиши была еще слишком мала, чтобы быть ее дочерью, но сейчас Лу-тайтай обязана похвалить Тан Шиши, дабы облегчить дочери жизнь в семье мужа.

При мысли об этом Лу-тайтай хотелось плакать. Год назад Тан Шиши была всего лишь служанкой в княжеской резиденции. Лу-тайтай, будучи членом девичьей семьи шицзыфэй, вела себя величественно в княжеской резиденции. Куда ей было обращать внимание на маленькую служанку? Неожиданно теперь настала их очередь склоняться и старательно льстить Тан Шиши.

Тан Шиши с улыбкой сказала: 

— Невестка - наполовину дочь. Так что шицзыфэй подобна моей родной дочери, и мой долг - учить ее. Шицзыфэй умна и понимает все без лишних объяснений. В ней нет ничего плохого, но...

Эта фраза Тан Шиши взволновала сердца  Лу-тайтай и Лу Юйфэй. Лу Юйфэй побледнела. Лу-тайтай улыбнувшись, спросила: 

— Что с ней не так? Княгиня не должна беспокоиться обо мне. Не утаивайте ничего.

— Может быть, я слишком придираюсь, - Тан Шиши с улыбкой посмотрела на Лу Юйфэй, покачала головой и сказала, - неважно. Лу-тайтай, сделайте вид, будто ничего не слышала.

Кто мог притвориться, что не слышал слов Тан Шиши? Лу-тайтай не могла усидеть на месте. Лу Юйфэй быстро поклонилась и почтительно сказала: 

— Ваша невестка в ужасе. Княгиня, прошу, не откажитесь высказать ценные высказывания.

Все окружили Тан Шиши, пытаясь убедить ее. Тан Шиши медленно и снисходительно сказала: 

— Если рассуждать здраво, то шицзыфэй не виновата. За последние два года шицзыфэй старалась изо всех сил, но есть только одна ошибка - нет детей.

Лу Юйфэй была ошеломлена. Тан Шиши вздохнула и сказала: 

— Лу-тайтай, как Вы знаете, самое важное в правящей семье - это наследник. В этом году шицзы исполнилось девятнадцать лет,  у него нет детей. Для правящей семьи этот возраст уже большой.

Лу-тайтай и невестка семьи Лу потеряли дар речи. Дочь их собственной семьи была бездетна. Как могли ее мать и невестка поднять голову перед семьей ее мужа?

Лу-тайтай смущенно улыбнулась и слегка заискивающе спросила: 

— Тогда, по словам княгини, что она должна делать?

— Не знаю, - Тан Шиши прикрыла рот веером и мягко улыбнулась, - Я всего лишь молодая новобрачная. Хотя по старшинству я их мать, мой опыт слишком мал. Как я смею вмешиваться в дела шицзы и шицзыфэй? Естественно, все зависит от шицзыфэй.

Только сейчас Тан Шиши заметила, что Лу Юйфэй все еще сохраняет полуприседающую позу для приветствия. Она поспешно сказала:

— Шицзыфэй, что ты делаешь? Ах, сама виновата. Я была занята разговором и не заметила, как ты поклонилась. Шицзыфэй, быстро вставай!

Как только слова Тан Шиши упали, служанка из двора Яньань уже наполовину поддерживая, подняла Лу Юйфэй. Лицо Лу Юйфэй уже было смертельно бледным. Лу-тайтай неловко улыбнулась и сказала: 

— От слов княгини мне стало стыдно. Лу Юйфэй - Ваше младшее поколение, не говоря уже о таких вещах, как наследники, даже если Вы ее били и ругали, я могу только аплодировать Вам. Как я могу возражать? Вините меня, ведь я недостаточно заботлива как мать. Кроме того, у нее есть несколько служанок с приданым, которых можно отправить служить шицзы. Если они смогут как можно скорее родить наследника, это будет ее заслуга.

— Вот так… - Тан Шиши взяла в руки веер и медленно сказала, - Я помню, что вокруг шицзыфэй есть четыре служанки с приданым. Если все они выйдут замуж, то кто будет прислуживать шицзыфэй?

Лу-тайтай изумилась. Другими словами, Тан Шиши выдала замуж всех служанок. У Лу Юйфэй и так было три наложницы. Если к ним добавятся еще четыре, как она сможет выжить?

Однако Лу-тайтай, глядя на улыбающееся лицо Тан Шиши, не посмела отказать ей. Она неохотно улыбнулась и сказала: 

— Неважно. У нас много людей, которые могут ей прислуживать. У меня здесь есть две лишние служанки, их как раз можно выделить для нее.

Тан Шиши медленно окинула взглядом служанок, стоящих за Лу-тайтай. Их глаза были красивой формы, черные и белые резко контрастировали. В данный момент они смотрели на всех с улыбкой волнующей.

У обеих служанок перехватило дыхание. Тан Шиши вдруг отвела глаза и с улыбкой кивнула: 

— Вот и хорошо. Раз Лу-тайтай уже все устроила, мне неудобно вмешиваться, то давайте сделаем так.

Как и беседа о наложницах закончилась из приемного зала прислали кого-то за ней, сказав, что маленький княжич проснулся и плачет по матери. Тан Шиши вернулась на задний двор, чтобы увидеть своего ребенка. Семья Лу отправила Тан Шиши к дверям - она вышла из дома в сопровождении свиты, окружавшую ее, как звезды окружают луну.

Лу Юйфэй спросила слабым голосом: 

— Мама, она что-то слышала?

— Не говори больше, -  Лу-тайтай вздохнула, - Мы все ее недооценивали. Она молода и красива, изящна и талантлива, к тому же родила первенца Цзин-вана. Боюсь, она еще долго будет пользоваться благосклонностью. Поскольку ты не можешь победить ее, ты можешь только избегать ее.

Лу-тайтай поняла, что они действительно ошиблись. На первый взгляд, Тан Шиши не раскрывала свои достоинства, но ее действия были очень жестокими. Они только что плохо отзывались о Тан Шиши, а вскоре после этого Тан Шиши пришла давить на них. Действия Тан Шиши были очень грубыми.

Она обрушилась не только на Лу Юйфэя, но и на семью, стоящую за Лу Юйфэй, отчего все потеряли лицо. Как такая женщина может быть грудастой и безмозглой куклой?

Лу-тайтай была неосторожна. Семья Си была известна уже семь-восемь лет, но она потерпела поражение от Тан Шиши и стала посмешищем. В это время Лу-тайтай должна была все понять.

Лу Юйфэй на мгновение растерялась и спросила: 

— Эти четыре служанки действительно собираются…

Лу Юйфэй поняла, что Лу-тайтай и невестка семьи Лу молчат. Лу-тайтай не могла смотреть на дочь и, вытирая слезы платком, сказала:

— Доченька, все проходят через подобное, ты просто потерпи немного. Не волнуйся, все дела этих служанок в моих руках. Как только они родят ребенка, мы сразу же продадим их, а ребенка отдадим тебе на воспитание. Они будут считаться твоими детьми.

Лу Юйфэй опустила глаза, ей больше нечего было сказать.

Ранним утром Тан Шиши и Чжао Цзыгао нежились на солнышке. Служанка встала рядом с Тан Шиши и сказала:

— Шицзыфэй действительно добродетельна. После вчерашнего пиршества шицзыфэй позвала в дом четырех служанок с приданым. После некоторого поощрения она сразу же выдала  всех четырех служанок. Сегодня об этом говорят повсюду.

— Правда? - Тан Шиши было ни холодно, ни жарко, - что сказал шицзы?

— Шицзы не согласился, посоветовал шицзыфэй не думать слишком много. После этого он отправился в комнату красавицы Чжоу.

Тан Шиши мягко улыбнулась. Конечно, страстный человек был весьма непостоянным. Раз Чжао Цзысюнь так сказал, как же Лу Юйфэй могла не думать о многом? Даже если Лу Юйфэй не хотела этого делать, теперь она должна была отправить этих четырех служанок к Чжао Цзысюнь.

А то Чжоу Шуньхуа становилась все более и более благосклонной. Как же Лу Юйфэй могла закрепиться в этом положении? Однако в этом и заключалась цель Тан Шиши. Она не могла ждать, пока задний двор Чжао Цзысюнь превратится в хаос. Чем больше хаоса, тем лучше.

Тан Шиши взяла Чжао Цзыгао на руки и терпеливо дразнила его улыбкой. Чжао Цзыгао почувствовал, что мать играет с ним, и улыбнулся.

Служанки дружно воскликнули: 

— Княгиня, маленький княжич улыбнулся!

Тан Шиши тоже не могла удержаться от смеха. Когда она смотрела на Чжао Цзыгао, то чувствовала себя очень счастливой, как будто все на свете не имело к ней никакого отношения. Тан Шиши вдруг поняла, почему она должна угождать главному герою? Став вдовствующей императрицей, почему она должна поддерживать чужого сына?

Как ни благоволили в те времена к матери Чжао Чэнцзюнь, благородной супруге Го Гунли, после прихода к власти вдовствующей императрицы Яо ее тут же предали погребению вместе с покойником. Много лет спустя, что бы сделала Тан Шиши, если Чжао Цзысюнь последовав примеру вдовствующей императрицы Яо, предаст погребению вместе с покойником?

Как бы хорошо она к нему ни относилась, он никогда не ответит ей взаимностью. Лучше приложить все усилия и свергнуть главного героя и посадить сына на трон императора, а не играть на совесть Чжао Цзысюнь.