Онлайн чтение книги Моя девушка изменяла мне с семпаем, так что я изменю ей с его девушкой My Girlfriend Cheated on Me With a Senior, so I’m Cheating on Her With His Girlfriend (LN)
2 - 3.6

В тот день, я был в приподнятом настроении.

А все потому, что за два дня до этого Тоуко-сенпай сказала мне: «Как насчет того, чтобы мы вдвоем еще раз отпраздновали Рождество?». Даже в самых смелых своих мечтах я и представить не мог, что получу приглашение от нее.

Наблюдая за тем как загораются зимние огоньки, мы с Тоуко-семпай возвращаемся в Рождество только для нас двоих.

Мне кажется, что все, что ждет меня в будущем, окрашено в розовые тона.

Хотя я не считал себя слишком легкомысленным, но был в таком восторге от всего лишь нескольких слов Тоуко-семпай. Хотя, полагаю, в подобных случаях все парни одинаковые.

Именно по этой причине, вчера я не спал до поздней ночи и искал в интернете "места, где даже в феврале еще горят огни".

Как и ожидалось, ночная иллюминация в основном зажигалась в числах, близких к Рождеству. Однако, в некоторых местах, таких как Гиндза, Хибия, Маруноути, Роппонги и Сиодоме и некоторых других, огоньки продолжали зажигать даже в течение февраля.

… Шоппинг вместе с Тоуко-семпай, совместный ужин, рождественские огни. И мы только вдвоем…

… Подняв голову, Тоуко-семпай посмотрела на огни, которые горели в ночи. А я стоял рядом с ней и смотрел на ее профиль…

— На самом деле, мне было очень одиноко, — прошептала она мне на ухо.

— Мне тоже. Я думал, ты больше не хочешь меня видеть, Тоуко-семпай…

Затем голова Тоуко-семпай мягко прижалась к моему плечу…

— Это не так. Отныне мы всегда будем вместе.

Наши руки, моя и Тоуко-семпай, естественным образом переплелись…

Послышался звук шипения, а затем раздался лязгающий звук.

Я пришел в себя и поднял голову, как раз в тот момент, когда дверь поезда закрылась.

И это была станция, на которой я должен был выйти…

… Упс! Я слишком глубоко погрузился в мир своих фантазий и в итоге пропустил свою остановку!…

Проклятье. Дурная привычка Исиды - мечтать, похоже, оказалась заразной.

Мне пришлось возвращаться на одну станцию назад и, в итоге, я едва успел на лекцию по экономике.

(Поскольку преподаватель уже был в аудитории, правильнее было бы сказать, что я успел на перекличку.)

Однако к тому времени, как я вошел в класс, почти все места были заняты.

... Неужели на эти лекции всегда ходило так много людей?...

Размышляя об этом, я отсканировал на считывающем устройстве свой студенческий и сел на место в конце класса, в ряду, ближайшем к входу.

В этой аудитории были парты, за которыми помещалось по шесть человек. Подумав о том, что могут быть и другие опаздывающие, я продвинулся на место, которое было в самой середине.

Достав учебник экономики, я открыл его. О том, чтобы завалить курсы по специальности, не могло быть и речи, но и не сдача одного из общеобразовательных курсов тоже была бы большой неприятностью в будущем. Хотя, я не стремился получить особенно высоких оценок, но старался, чтобы по ним были хотя бы зачеты.

Мой взгляд случайно упал на открытую страницу.

На ней я заметил накарябанное сердечко, пронзенное стрелой. Это был рисунок, нарисованный Карен.

Когда мы только начали встречаться, мы говорили о том, что сделаем все возможное, чтобы со второго семестра посещать вместе одни и те же занятия.

Общих предметов у факультета науки и техники и гуманитарного факультета было не так уж много. Но экономика, право, бухгалтерский учет и информационная грамотность, были общими для всех специальностей. Именно в рамках тех предметов, которые мы могли посещать вместе, мы тогда и выбрали курс экономики. 

Возможно, потому, что ей хотелось выглядеть модной, Карен носила с собой небольшую сумочку, в которую помещался лишь самый минимум учебников. 

Поэтому, на парах по экономике, она всегда сидела рядом со мной, и мы оба пользовались моим учебником.

Тогда и появились эти каракули.

… Хотя конец наших отношений был худшим, теперь, это было не более чем просто воспоминание…

То, что теперь я мог думать об этом таким образом, означало, что я наконец то смог отпустить все свои чувства к Карен.

Как раз в тот момент, когда я раздумывал об этом, это и произошло.

Четверо студентов ворвались в аудиторию, пройдя через дверь, которая до сих пор оставалась открытой.

Все они на большой скорости отсканировали свои студенческие сканером, расположенным рядом со входом в класс, а затем, так же быстро устремились к ближайшему к ним ряду парт. К ряду, на котором сидел я.

Раздался стук четырех стульев, когда они плюхнулись на них.

Вибрация от того что эти четверо уселись, прошла через парту до меня.

… Какая шумная компания. Неужели они не могут действовать потише?

Я небрежно повернулся, чтобы посмотреть в их сторону… Господи, Боже! Рядом со мной сидела Карен!

Не может же быть такого, что настоящая появилась потому, что я думал о ней, верно?

Карен тоже, наклонив голову, посмотрела на меня. Наши глаза встретились.

— Тц…

— Хааа...

Цыканье языка Карен и мой вздох прозвучали почти одновременно.

В следующее мгновение, на ее лице появилось недовольное выражение.

— Что это был за твой полный отвращения вздох?

— А разве ты сама, не цыкнула языком? За собой смотри.

— Знаешь, я села рядом с тобой не потому, что мне этого хотелось. Я просто спешила, и так уж получилось, что ты оказался рядом со мной! Ничего не поделаешь, ясно?!

— В таком случае, пересядь на какое-нибудь другое место прямо сейчас, ладно?

— Разве ты не видишь? Дальше сидит три человека! Между прочим, с другой стороны от тебя всего один человек! Это ты должен пересесть на другое место!

Карен была как всегда упряма.

Последний раз я видел эту девушку в день «Д», на вечеринке в канун Рождества.

Ни у один из нас не испытывал добрых чувств к друг другу.

Я посмотрел на правую сторону. Там сидел одинокий студент, а рядом с ним был проход.

Тем не менее лекция уже началась. Сейчас я уже не мог сказать что-то вроде: «Я хочу пересесть на другое место, могу ли я попросить вас пропустить меня?».

Поэтому я ничего не сказал и решил сосредоточиться на лекции, не говоря ни слова. Даже если эта особа и делала безответственные замечания, я уже ничего не мог поделать.

Мне следует вести себя так, будто Карен здесь вообще нет.

Что касается Карен, то больше она ничего не говорила.

Мы прекратили наши отношения и разорвали все связи друг с другом на той рождественской вечеринке. Мне не стоит с ней связываться.

Как бы то ни было, несмотря на то, что именно она и создала нам все эти проблемы, она не собиралась извиняться передо мной, не так ли?

Вспомнив о поступках Карен, я снова почувствовал, что начинаю злиться.

Может быть, я зря считал, что отбросил все свои чувства к ней?

Однако не стоит позволять себе продолжать злиться из-за Карен, это вредно для моего психического здоровья.

Чтобы отвлечь свой разум от всего этого, я решил подумать о том, какой будет наша с Тоуко-семпай “Рождественская переделка”.

Каким будет улыбающееся лицо Тоуко-семпай, нежное, но в то же время немного застенчивое.

Одна мысль о ней вызывала у меня чувство умиротворения.

Пока я обдумывал план свидания с Тоуко-семпай, мои руки почти бессознательно записывали номера страниц и формулы, о которых говорил преподаватель.

Большую часть времени этот лектор пересказывал учебник. Время от времени он рисовал диаграмму или график, но, в основном, просто объяснял содержание учебника.

Сегодня было последнее занятие перед зачетом, так что, вся лекция была просто чередой описаний тем и формул, которые обязательно будут на экзамене.

Это было довольно легко, поскольку было достаточно только делать заметки, не задействуя при этом голову.

— Следующая часть очень важна. Речь идет о функции потребления и о том, как найти линейную регрессию методом наименьших квадратов.

Лектор произнес это голосом, в котором не чувствовалось большого энтузиазма.

В этот момент, в поле моего зрения попала Карен.

У нее была открыта тетрадь, но учебника у нее не было.

И если у нее не было учебника, она не поняла бы ни слова из того, что говорил лектор на сегодняшнем уроке.

… Вы хотите сказать, что эта дамочка опять не взяла с собой учебника?…

Я уже начал уставать от этого.

Не может же такого быть, чтобы в текущей ситуации, Карен думала о чем-то столь нелепом, как использование моего учебника.

Однако, возможно, из-за того, как она до сих пор зависела от меня, она подсознательно взяла за правило не брать с собой учебник на эту лекцию, а может быть, даже потеряла его.

… Ну, не то чтобы все это теперь имело какое-то отношение ко мне. Нечего рассчитывать, так и продолжать всегда выезжать за чужой счет…

Даже если Карен из-за этого провалится и лишится зачета по этому предмету, это будет лишь ее заслуга. Она даже с математикой не очень хорошо справлялась.

Я бросил взгляд в её сторону.

Я увидел, что у нее напряженное лицо, она неподвижно смотрела вперед, а ее рука совсем не двигалась.

Почему-то мне стало не по себе, когда я увидел ее в таком состоянии, хотя все, что случилось с Карен, не должно было иметь ко мне никакого отношения.

Не говоря ни слова, я тихо подвинул учебник ближе к ней, и указал пальцем на то место, где были формулы, которые, по словам лектора, были важны.

Взгляд Карен сфокусировался на том месте, на которое я указал.

Несколько секунд спустя она только сказала: 

— Что это?.

— Это то место, о котором только что говорил лектор. Про эту формулу тоже. Если ты запишешь номер страницы и формулу, то легко сможешь потом найти их в учебнике, верно?

Карен некоторое время смотрела на учебник, который я протягивал ей.

— Все в порядке, мне он не нужен. Я и так всё запомню.

— Можно ли это сделать без учебника? На самом деле, разве тебя не беспокоит то, что ты даже не знаешь, о каких разделах идет речь? Если ты будешь продолжать в том же духе, то не получишь зачет по этому предмету.

На лице Карен появилось растерянное выражение, она, не встречаясь со мной взглядом, тихо пробормотала:

— Я найду возможность оказать тебе ответную услугу.

— Нет необходимости. Я же не пытаюсь заставить тебя быть мне чем-то обязанной.

Скорее, самое искреннее мое желание заключалось в том, чтобы вообще не иметь с Карен никаких дел.

— Я не хочу быть тебе чем-то обязанной! — в гневе выплюнула эти слова Карен.

Ну и ладно! Она могла делать все, что ей заблагорассудится.

Лекция закончилась.

Как только я поднялся со своего места, Карен тоже встала и посмотрела на меня.

Она хотела сказать спасибо или что-то в этом роде?

Это была моя первая мысль, но она не была настолько достойной восхищения женщиной, чтобы сделать это.

— В последнее время я часто видела тебя в подавленном состоянии, но сегодня ты, кажется, в странно приподнятом настроении.

— На самом деле я не в приподнятом настроении.

— Но это так. Даже сейчас, в середине урока, я видела, как ты то и дело ухмылялся про себя. При этом, ты был настолько отвратителен, что я едва могла это терпеть. 

Она что, за мной следила?

— Не то чтобы это имело какое-то отношение к тебе, верно, Карен?

— Я и не хочу, чтобы это имело какое-то отношение ко мне! Хотя я все равно могу предположить, почему у тебя такое хорошее настроение. Могу поспорить, что это как-то связано с Тоуко.

Карен сказала это с раздраженным выражением лица.

— Как ты смеешь, называть нашего семпая просто по имени? 

{Примечание: к имени в японском языке добавляются почетные хонорифики -сан, -сенсей, -сама и т. д. В основном они используются для выражения уважения, поскольку обращение к кому-либо по имени по-японски звучит слишком фамильярно.}

Я упрекнул Карен за это, но она просто хмыкнула в ответ.

— Она больше для меня не сэмпай, она вообще никто для меня! А значит мне не нужно проявлять к ней какое-либо уважение, не так ли?

Попытки урезонить ее - пустая трата времени..

Я решил больше не обращать внимания на эту особу. Молча закинув рюкзак на плечо, я повернулся спиной к Карен и пошел вверх по проходу.

— Думаю, на этот раз ты хорошо справишься со своим отношением. Кроме того, я верну тебе услугу, которую ты оказал мне сегодня, так что я не буду говорить тебе спасибо!

Такие слова, адресованные мне, прозвучали сзади.