Онлайн чтение книги Покорный император The Submissive Emperor
Глава 21 - Горы и дождь

...В эпоху правления династии Юй очень большое значение придавалось благочестию. Особенно важно было для аристократических семей показать, что они хорошо выполняют свои сыновние обязанности, так как они находились под постоянным вниманием императора.

Когда патриарх семьи умирал, его сыновья должны были оплакивать его в течение трех полных лет. Во время траура они не должны были жить как монахи и питаться вегетарианской пищей, муж и жена могли спать в одной комнате, но жене забеременеть в этот период было недопустимо.

Это считалось крайне недостойным поступком. В более традиционных кланах супругов очень строго наказывали за беременность в период траура. Ребенка нельзя было оставить, даже если беременной была главная жена ― его обязательно нужно было абортировать.

Это объяснялось тем, что ребенок становился живым символом позора всего клана, если внешнему миру становилось известно, что он был зачат во время траура. ― Мой отец никогда... никогда не воспринимал меня как члена семьи, ― сказал Лу Цзин.

Он медленно разжал кулак, посмеиваясь над собственным несчастьем. Он знал это. Он знал это уже давно.

Это не должно было причинять боль.

Если бы отец сказал ему об этой ситуации прямо в лицо, Лу Цзин был бы рассержен, но он был готов сделать все, чтобы об этом никогда не узнали, ради репутации семьи Лу и сохранения отношений с отцом. Возможно, в глазах отца он был достаточно жестоким человеком, чтобы заставить мачеху сделать аборт.

Сяо Чэнцзюнь слегка нахмурился, глядя на Лу Цзина. Он неуклюже и неумело шагнул вперед и поднял Лу Цзина на руки. Он попытался утешить Лу Цзина так, как делал это раньше, неловко поглаживая его по спине. Через мгновение он заговорил тихим голосом.

― Ты уже замужем за мной. Я ― твоя семья, ― сказал он.

― Ха-ха...―  Лу Цзин не мог не рассмеяться ― на этот раз настоящим смехом, уткнувшись носом в плечо наследного принца.

Он протянул руки, чтобы обхватить узкую, подтянутую талию наследного принца.

― Да, мы семья, ― сказал он.

Чжао Си, переодевшийся в женскую одежду, взволнованно подбежал к паре. Приблизившись, он увидел, что пара находится в такой интимной позе, и тут же прикрыл глаза.

― Не вижу зла! ― простонал он.

― Девятая юная госпожа, почему вы сбежали из дома?―  спросил Лу Цзин, положив подбородок на плечо наследного принца, ничуть не смущаясь его внезапным появлением.

Чжао Си чуть приоткрыл пальцы и выглянул наружу. Увидев, что двое все еще обнимают друг друга, он поспешно сомкнул пальцы.

― Я здесь, чтобы передать вам письменное заявление Нин Синь. Если оно вам не нужно, пусть будет так, ― сказал он.

Сяо Чэнцзюнь отпустил свою супругу, увидев, что Чжао Си присоединился к ним. Он поправил свою одежду, затем встал прямо.

Лу Цзин поджал губы, не слишком довольный тем, что наследный принц перестал его обнимать. Он подошел к Чжао Си и подтащил его за воротник к месту, где стоял наследный принц.

― Приветствую наследного принца, ― сказал Чжао Си. Он не забыл почтительно сцепить руки, даже несмотря на то, что его все еще держали за воротник.

― Нет необходимости соблюдать церемонии, ― сказал Сяо Чэнцзюнь, считая его забавным.

Сначала он хотел спросить Чжао Си, как ему удалось так быстро переодеться, но потом подумал, что этот вопрос неуместен, и передумал.

― Почему ты не вернулся с Чжао Фужэнь? Изнеженная юная мисс, переодевающаяся в мальчика, чтобы пошалить ― ты станешь позором своей семьи! ― поддразнил Лу Цзин. Он выхватил заявление Нин Синь у Чжао Си.

― Да чтоб те... ―  Чжао Си собирался проклясть его, как обычно, но потом понял, что наследный принц находится рядом с ними. Ему ничего не оставалось, как проглотить свои слова и посмотреть на Лу Цзина.

― Если больше ничего нет, я пойду. Мой второй дядя все еще хочет проверить меня на домашнее задание сегодня вечером.

Сяо Чэнцзюнь молча наблюдал за ними. Когда Чжао Си уже собирался уходить, он заговорил.

― Раз уж ты возвращаешься в резиденцию министра левых сил, не мог бы ты отнести ему письмо для меня? ― спросил он.

Улыбка Чжао Си померкла, когда он услышал это. Он посмотрел на толстое письмо в руке наследного принца и медленно протянул руку, чтобы взять его.

― Если Дянься просит меня об этом, у меня нет причин отказываться, ― сказал он.

С точки зрения Чжао Си, это письмо было горячей картофелиной, независимо от его содержания. Отдать его второму дяде было равносильно тому, чтобы сказать ему, что он, высоко ценимый гений семьи Чжао, имеет политические связи с наследным принцем.

Это могло быть угрозой или просто попыткой переманить его в свой лагерь. Однако наследный принц уже обратился с просьбой ― кто мог ему отказать?

Чжао Си бросил на Лу Цзина взгляд ― на этот раз ты действительно сделал это, затем поклонился им и ушел. Изначально он собирался повеселиться у фестивальных лотков, но теперь его настроение было полностью испорчено. Он покинул маленький лес, в котором находились наследный принц и его супруга, затем вызвал своего слугу, чтобы тот сопроводил его обратно в свою резиденцию. Лу Цзин слегка нахмурился. Эти два дня наследный принц, казалось, вел неторопливую жизнь, но новости из столицы поступали безостановочно. Кроме того, слова принца Цзина об опасном поведении ― все еще звучали в его голове. Если бы он посмотрел на сегодняшние действия Сяо Чэнцзюня... Сяо Чэнцзюнь увидел, что его супруга опустила глаза и не произнесла ни слова. Он подсознательно сжал руки, сложенные за спиной, в кулаки.

― Чжао Дуань и я уже договорились. Чжао Си... у него не будет проблем, когда он вернется домой, ― сказал он.

― А? ― Лу Цзин поднял голову и некоторое время безучастно смотрел на невыразительного наследного принца, прежде чем понял, что тот имел в виду.

Сяо Чэнцзюнь беспокоился, что тот неправильно поймет его ― он не хотел, чтобы Лу Цзин подумал, что он использует дружбу Лу Цзина с Чжао Си, чтобы заполучить министра левых сил.

Сяо Чэнцзюнь стоял со сложенными за спиной руками. Его лицо было стоическим, а манера поведения ― величественной, но темные глаза выдавали его беспокойство.

Он был похож на кролика, который чувствует опасность, но упорно не хочет отпускать зеленую траву из лап. Сердце Лу Цзина растаяло. Он быстро шагнул вперед и нежно поцеловал мужа в щеку, а затем прижался к его уху. Было немного щекотно. Сяо Чэнцзюнь поборол инстинктивное желание отстраниться.

― Это... это так... ―  в результате того, что он не стал уклоняться, ухо Сяо Чэнцзюня стало ярко-красным. Лу Цзин облегченно рассмеялся, а затем взял маленькое ухо между губами.

― Естественно, ― сказал он.

― Ммф!― подавленный звук вырвался из-за губ Сяо Чэнцзюня, и он слегка вздрогнул.

Он надавил на плечи своей супруги, спасая свое ухо от губ Лу Цзина.

― Хватит дурачиться. Нам нужно вернуться в Горный Дворец, ― сказал он.

― Хахаха... ―  Лу Цзин счастливо ухмыльнулся, набросив руку на наследного принца, позволяя тому утащить его. Левый министр ничего не сказал, когда Чжао Си передал ему толстый конверт от наследного принца.

― Второй дядя, боюсь, что сегодня я мог доставить некоторые неприятности, ― сказал Чжао Си, кротко опустив голову. Он невероятно редко признавался своим дядям в том, что был неправ.

Чжао Дуань посмотрел на своего необычайно сдержанного племянника, затем задумчиво погладил бороду.

― Знаешь, в чем была твоя ошибка сегодня? ― спросил он.

― Моя ошибка в том, что я не обдумал все хорошенько, ― Чжао Си сразу же ответил. ― Лу Цзин уже замужем за наследным принцем и поэтому я неразрывно связан с ним. Если я продолжу общаться с Лу Цзином, то буду связан с наследным принцем. Чжао Дуань слегка кивнул.

― Поскольку ты осознал свою ошибку, иди в свой кабинет и напиши эссе по этому вопросу.

― Что? ― Чжао Си поднял голову, с недоверием глядя на своего второго дядю. Он действительно был серьезен! У него не было другого выбора, кроме как сделать это, так что он вяло вернулся в свой комплекс и принялся за выполнение задания.

О чем должно было быть это эссе? Как не впутаться в планы наследного принца?!

― Второй брат, нужно ли так пугать Цзи Мина? ― спросил пятый лорд семьи Чжао. Он также был министром императорского двора и не мог не улыбнуться, наблюдая за этим разговором.

― Так редко удается переиграть этого умного маленького дьявола, ― сказал Чжао Дуань, поглаживая бороду, и задорно улыбнулся.

― Я не могу найти недостатков в его учебе, но он все еще зелен, когда дело доходит до политических маневров.

Сказав это, он сломал печать на письме и внимательно прочитал его содержание. Улыбка на его лице медленно исчезала по мере чтения, а когда он закончил, то издал протяжный вздох. На десятый день девятого месяца в императорском дворе все встало на свои места.

Министерство доходов сообщило, что, согласно его записям, выплата серебра была одобрена наследным принцем, и что обе суммы серебра были отправлены в уезд Цинхэ.

Министерство юстиции установило, что уездный магистрат использовал обе суммы серебра на ремонт храма, а причиной того, что ремонт обошелся в такую непомерную сумму, было то, что уездный магистрат приказал построить в храме новый фамильный зал предков.

― Какой еще фамильный храм предков? ― нахмурившись, спросил император Чундэ. Он посмотрел в сторону Шэнь Ляня.

Как министр внутренних дел, Шэнь Лянь курировал это расследование. Лицо Шэнь Ляня побледнело. Он свирепо посмотрел на правого министра Чэнь Шичана, затем поклонился и произнес.

― Отвечая на вопрос императора, это фамильный зал императорской семьи. Поскольку храм Цинлян является храмом национальной защиты, то нет ничего необычного в том, чтобы иметь там императорский родовой зал. Однако дело не в том, что в храме был построен зал предков, а в том, что для его строительства было использовано императорское серебро, предназначенное для ремонта речной дамбы, ― сказал Шэнь Лянь.

― Хмф! Построить императорский храм предков? ― спросил император Чундэ, холодно фыркнув. ― Разве это то, чем должен заниматься простой магистрат округа Цинхэ? Ублюдок!

Уездный магистрат технически не имел права принимать решение о строительстве императорского родового зала, если только он не получил приказ от императорского двора.

С чего бы магистрату округа Цинхэ ни с того ни с сего принимать решение о строительстве родового зала? Подтекст был очевиден: кто-то другой из императорской семьи должен был отдать приказ.

Все сто чиновников императорского двора молчали. Никто не осмелился спросить, кто этот «ублюдок», о котором говорил император. После того как утреннее заседание суда было закрыто, левый министр Чжао Дуань встретился с императором наедине. ― Мой дорогой министр, я попросил о встрече сегодня из-за полученного мною донесения, ― сказал император, протягивая Чжао Дуаню бамбуковый свиток.

В этом донесении подробно описывались многочисленные страдания, через которые пришлось пройти жителям Цинхэ после того, как река вышла из берегов, затем приводились высказывания о благожелательности и справедливости, а заканчивалось оно следующим предложением: «пока строятся новые здания, народ нищенствует. У наследного принца нет морали!»

Лицо Чжао Дуаня оставалось спокойным, пока он сворачивал бамбуковый свиток. Он спокойно наблюдал за выражением лица императора.

― Чэнь считает, что, хотя это донесение, конечно, преувеличивает ситуацию, в нем есть некоторые важные моменты. Наследный принц преуспел в учебе, но ему еще многому предстоит научиться, когда дело доходит до реального управления государственными делами, ― сказал он серьезным тоном.

― О? Вы тоже так думаете? ― сказал император Чундэ. Он недоверчиво сузил глаза. Этот левый министр обычно избегал высказывать свое твердое мнение в отношении наследного принца. Он крайне редко высказывал такое прямолинейное мнение. ― Чэнь просто делает вывод на основе имеющихся фактов, ― сказал Чжао Дуань. Он выглядел обеспокоенным и говорил очень медленно. ― Наследный принц уже пять лет помогает Вашему Величеству в управлении государственными делами, и хотя он не совершил никаких ужасных ошибок, он также не добился никаких успехов. Я хочу сказать, что действия наследного принца, приказавшего построить храм предков, были совершены из лучших побуждений ― он просто пытался проявить сыновнюю почтительность. Он просто использовал неправильные методы для этого.

С каждым словом Чжао Дуаня император Чундэ немного расслаблялся, а в некоторых моментах даже слегка кивал. Наконец он отвёл пронизывающий взгляд, которым смотрел на Чжао Дуаня.

― Наследный принц действительно сын. Однако, он не очень умен, когда речь идет о делах страны, ― согласился он. На одиннадцатый день девятого месяца император вызвал наследного принца обратно в императорский дворец и велел ему явиться ко двору на следующее утро. Сяо Чэнцзюнь молча смотрел на послания в своих руках. Через некоторое время он поднес маленькие листочки бумаги к пламени свечи, один за другим сжигая их в пепел.

Лу Цзин тихонько вздохнул, стоя позади наследного принца.

― Юнь Ба сообщил, что выводы министра доходов очень вредны для Дянься, ― сказал он.

― Я знаю, ― сказал Сяо Чэнцзюнь. Он стоял спиной к Лу Цзину и смотрел на кленовые деревья за окном.

После обеда пошел мелкий дождь, от которого опало еще больше красных листьев, а дорожка из голубого камня стала темно-серой. Красные листья резко контрастировали с темно-серым камнем.

― Дянься знал, а Чэнь нет! ― Лу Цзин шагнул вперед и развернул наследного принца, заставив его посмотреть на него.

Ситуация в императорском дворе стремительно ухудшалась, но Сяо Чэнцзюнь не сказал ему ни слова об этом. Завтра он должен был вернуться в императорский двор. ― Что если первое, что скажет император Чундэ, будет наказание наследного принца за его ― преступления?

― Дом горит, ― сказал Сяо Чэнцзюнь. ― Я не могу потушить пожар в одиночку. Мои усилия подобны капле в океане.

Лу Цзин уставился на Сяо Чэнцзюня. Он уже слышал, как наследный принц говорил это раньше. Дом горит...

Вместо того, чтобы пытаться потушить огонь, лучше дать ему сгореть, и пусть он возродится из пепла... Он понял, что наследный принц уже подсказал ему дальнейший путь в тот день, когда он произнес эти слова.

― Чэнцзюнь... ― Лу Цзин освободил плечо наследного принца от своей хватки и посмотрел ему прямо в глаза. Наследный принц был одет в свои обычные одежды абрикосового цвета, и он выглядел как теплый рассвет, освещающий холодную комнату дворца унылым осенним днем. Сяо Чэнцзюнь оглянулся на свою супругу. Это изысканно красивое лицо вызывало радость в его сердце, когда бы он его ни увидел. Он медленно протянул руку и погладил Лу Цзина по щеке. Она была немного холодная, ее холодил ветер, мягко врывавшийся в окно.

― Я не хочу тебя в это впутывать. Не делай ничего, ― сказал он.

― Дянься только вчера сказал, что мы ― семья, ― сказал Лу Цзин, схватив руку, которая ласкала его лицо, и крепко сжав ее.

Сяо Чэнцзюнь посмотрел на него и тихо вздохнул.

Лу Цзин поднес мягкую, тонкую руку к губам и слегка поцеловал ее.

― Будь то в качестве министра двора или в качестве твоей жены, я не позволю тебе столкнуться с этим в одиночку, ― пообещал он.

Наследный принц тихо улыбнулся.

― Через несколько дней в столицу прибудут мой второй дядя по материнской линии и моя первая тетя, ― сказал Лу Цзин, меняя тему разговора. Его меланхоличное настроение внезапно улучшилось при мысли об этом, и он воспользовался случаем, чтобы обнять кронпринца за талию.

― Дянься, ты должен пойти со мной в резиденцию герцога Аньго, когда это случится. Это будет очень интересно.