Онлайн чтение книги Звезды бегут к нему Stars Run To Him
1 - 60

Казалось, что время остановилось.

Ляо Янь тихо сидел в личной комнате. Чай на столе испускал горячий пар, и его аромат невольно задерживался в его удрученном сердце. Он не стал отвечать на предыдущий вопрос и тихо спросил то, что больше всего хотел узнать: "Синсин когда-нибудь упоминал обо мне?"

Гу Чжунъи промолчал.

Через некоторое время под пристальным взглядом Ляо Яня он ответил: "Однажды он упоминал о тебе".

"И что же он сказал?" На этот вопрос Ляо Янь тревожно опустил голову.

В его лице читались и ожидание, и страх.

Он напоминал провинившегося ребенка, который так нервничает, что у него дрожат руки. Это небольшое действие было почти идентично поведению Линь Юйсина, когда он волновался.

Гу Чжунъи честно ответил: "Он сказал, что ты нарушил свое обещание и бросил его".

Выражение лица Ляо Яня стало жестким, а глаза влажными.

Словно догадавшись, что мог сказать Линь Юйсин, Ляо Янь глубоко вздохнул, слегка вздрогнул и впился ногтями в ладонь. Губы Ляо Яня слегка побледнели, он стиснул зубы.

Заметив это, Гу Чжунъи опустил взгляд и замолчал, давая ему время подумать. По словам Линь Юйсина, Цюй Син был бессердечным предателем. Но, судя по одностороннему пониманию Гу Чжунъи, Цюй Син никогда не покидал Линь Юйсина. Должно быть, это недоразумение.

Гу Чжунъи не мог судить о Цюй Сине как о человеке, поскольку время, проведенное вместе в больнице, превратило их в "товарищей", а Линь Юйсина – в точку соприкосновения.

Поразмыслив немного, Гу Чжунъи продолжил: "Юйсин сказал, что в то время тебе было всего 8 лет, и ты не мог контролировать свою жизнь после усыновления. Я знаю, что он все понимает".

Линь Юйсин больше не обижался на брата, но в душе он создал клетку, не позволяющую людям приблизиться к нему.

Возможно, даже он сам этого не понимал.

Только с Гу Чжунъи он нашел в себе мужество освободиться от прошлого и стать любимым.

Когда Гу Чжунъи закончил говорить, он заметил на почти идеальном лице Ляо Яня редкий намек на насмешку над собой.

Гу Чжунъи сделал паузу и сказал: "Я не знаю, что произошло между тобой и Юйсином. Но в этом времени ты спас его и оставил в живых".

Ляо Янь вдруг поднял голову.

"Он больше не ненавидит меня?" – спросил он.

"Да, он больше не обижается на тебя", – ответил Гу Чжунъи.

Покрасневшие глаза Ляо Яня некоторое время пристально смотрели на Гу Чжунъи, отчего Гу Чжунъи стало немного не по себе.

Потом Ляо Янь со знанием дела сказал: "Странно, почему вы с Юйсином вместе, даже занимались любовью, а он все равно относится ко мне по-доброму?"

Гу Чжунъи не понял, что он имеет в виду, поэтому Ляо Янь слегка повысил тон, с сожалением улыбнулся и с болью в голосе сказал, назвав полное имя брата: "Линь Юйсин никогда не мог не обижаться на меня, точно не мог!"

"Гу Чжунъи, ты должен был видеть ожоги на его спине и железе", – голос Ляо Яня был низким, как нож, разрезающий плоть.

Гу Чжунъи опешил, не понимая, о чем идет речь.

Ляо Янь продолжал, не глядя на Гу Чжунъи: "Это из-за меня".

Голос Ляо Яня был слабым, как пыль, но он сильно давил на слух Гу Чжунъи.

"Я заменил его и лишил его шанса быть усыновленным".

12 лет назад, в приюте...

Восьмилетний Линь Юйсин прятался под сенью дерева, с несчастным видом тыкая палкой в муравьев на земле.

Неподалеку директриса разговаривала с высоким красивым мужчиной.

Под палящим зноем на лбу мужчины выступили капельки пота. Повернувшись, он посмотрел на Линь Юйсина и приветливо помахал ему рукой.

Линь Юйсин испугался и быстро отвернулся. Он притворился бесстрастным и энергично ткнул пальцем в грязь на земле.

Кто бы мог подумать, что этот человек пойдет прямо к нему?

В одно мгновение высокий мужчина скрылся в тени дерева и, как по волшебству, достал из кармана конфеты из сушеной сливы. Присев на корточки, он протянул их Линь Юйсину.

Мужчину звали Цюй Линьнянь, и у него было очень доброе лицо. Он старался угодить Линь Юйсину, протягивая руку с большим шрамом на тыльной стороне и ладони.

Линь Юйсин робко и испуганно сжал плечи. "Вы плохой человек?" – спросил он.

"Хм?"

"У вас на руке шрам". Линь Юйсин указал на него.

Цюй Линьнянь совсем не рассердился. Он сразу же сунул конфеты в руки Линь Юйсина.

Линь Юйсин был взволнован и боролся с ним, как маленькая испуганная собачка.

"Дядя Цюй, столько конфет..."

"Да, это все для нашей Маленькой Звездочки". Цюй Линьнянь ласково погладил его по голове и негромко сказал: "Неужели Маленькая Звездочка больше не любит конфеты?"

Линь Юйсин смотрел на красивые конфеты и не мог оторвать от них глаз. Он сглотнул слюну. "Я... я не люблю конфеты!"

Затем он решительно повысил голос: "Я не пойду с вами. Я не брошу своего брата!"

Цюй Линьнянь не выказал ни малейшего признака гнева. Он просто наклонился и поднял маленького Линь Юйсина, который был меньше своих сверстников.

"Ах!" – удивленно воскликнул Линь Юйсин.

Цюй Линьнянь глубоко заглянул в его красивые глаза, как будто смотрел в них на кого-то другого, и вытер пот со лба Линь Юйсина.

Линь Юйсин надулся, казалось, что он вот-вот заплачет.

Цюй Линьнянь быстро пришел в себя и беспомощно опустил его на землю, а затем нежно погладил по голове.

Директриса подошла и сказала: "Господин Цюй, дайте мне еще раз поговорить с ним". Она боялась, что Цюй Линьнянь может почувствовать себя неловко, и объяснила: "Быть усыновленным такой семьей, как ваша, – это замечательно, но Маленькой Звездочке уже исполнилось восемь лет, и мы должны уважать его желания".

"Я понимаю. Пожалуйста, сделайте все возможное. У меня особая связь с этим ребенком, и я надеюсь, что он сможет искренне принять меня".

Директриса кивнула и проводила его до машины.

Перед тем как Цюй Линьнянь закрыл дверь машины, она мягко посоветовала: "Господин Цюй! Ребенок кое-чего хочет. Он хочет, чтобы его усыновили вместе с братом".

Цюй Линьнянь, казалось, обладал достаточным финансовым достатком, и усыновление близнецов не стало бы для него тяжелым финансовым бременем. Однако Цюй Линьнянь твердо заявил: "Я планирую усыновить только Маленькую Звездочку".

"Вы уже общались с обоими детьми, и они хорошо себя ведут".

Цюй Линьнянь вынужден был прервать директрису, извинившись: "Я часто бываю в командировках, и дома остается только моя жена. Она не любит нанимать нянь, поэтому мы хотим только одного ребенка".

Он был вежлив и слегка поклонился, сказав: "Пожалуйста, поймите".

Директриса с обеспокоенным выражением лица смотрела вслед отъезжающей машине.

Когда она обернулась, Линь Юйсин уже исчез с конфетами в кармане.

Летний полдень казался бесконечным.

Ветер проносился мимо ушей Линь Юйсина, когда он добежал до кухни приюта.

Заглянув в окно, он помахал рукой мальчику, сортировавшему ростки бобов, и весело крикнул: "Брат!"

Находившийся внутри Линь Юйхэн поднял голову. Его лицо было точно таким же, как у Линь Юйсина, только Линь Юйхэн имел мрачное выражение и, казалось, не замечал Линь Юйсина.

Линь Юйсин с грустным видом вошел во входную дверь и, увидев перед Линь Юйхэном большую миску с ростками бобов, льстиво сказал: "Ого, старший брат, ты уже рассортировал столько бобовых ростков! Потрясающе!". Он присел на корточки рядом с Линь Юйхэном и протянул руку, чтобы помочь.

Линь Юйхэн вяло оттолкнул его руку.

"Брат..." Линь Юйсин тяжело посмотрел на Линь Юйхэна, затем встал, достал из кармана все конфеты и положил их на маленький табурет рядом с Линь Юйхэном.

Линь Юйхэн сказал: "Убери их, они мне не нужны".

Линь Юйсин надул губы и ткнул указательным пальцем в руку Линь Юйхэна. "Я отказал дяде Цюю".

Услышав это, Линь Юйхэн замер, как бы успокаиваясь. Он выронил бобовые ростки из рук и сердито поднялся, став на полголовы выше Линь Юйсина.

"Почему?"

"Я хочу быть с братом".

Линь Юйсин покраснел и нервно схватился за подол одежды.

Линь Юйхэн отругал его: "Так трудно найти такую семью для усыновления. Если бы это был кто-то другой, он бы уже согласился. Ты что, глупый? Я не знаю, что у тебя в голове и о чем ты думаешь!"

Линь Юйсин молчал, на его глаза навернулись слезы.

В конце концов, Линь Юйхэн смягчился. Его тон стал немного спокойнее: "В следующий раз не отказывайся".

Линь Юйсин покачал головой, его маленькое личико покраснело от слез, и слезы размером с фасоль продолжали падать. Услышав слова брата, он послушно присел на корточки, чтобы собрать ростки бобов.

Он плакал, собирая их, и выглядел жалко.

Братья быстро закончили сортировать миску с бобовыми ростками.

"Брат, сегодня на ужин у нас снова будут ростки бобов".

"Да".

Линь Юйхэн был сильнее Линь Юйсина. Он легко подхватил миску с ростками, поднял ее и поставил на стол.

Линь Юйсин с удрученным видом следовал за братом, как маленький хвостик.

Линь Юйхэн сказал: "Перестань ходить за мной".

Линь Юйсин захрипел и встал на месте, вытирая глаза.

Линь Юйхэн подошел к шкафу, осторожно достал миску с кашей из красных бобов, притащил маленький табурет и поставил его перед Линь Юйсином.

В приюте ежедневные расходы на питание были ограничены. Бобовые ростки, будучи дешевым продуктом, были обязательным блюдом на детском столе. Задача сортировки бобовых ростков возлагалась на детей старше семи лет. Выполнивший задание в день получал в награду миску каши из красных бобов, которая стоила в деревенском магазине четыре цента.

Когда наступала очередь Линь Юйхэна, он ждал Линь Юйсина, чтобы поесть вместе.

Линь Юйсин делал то же самое.

Возможно, потому, что Линь Юйсин в этот раз плакал, Линь Юйхэн не стал есть вместе с ним, а смотрел, как младший брат ест ложку за ложкой.

Рот Линь Юйсина был вымазан светлым цветом бобовой пасты, и даже слезы на его лице были окрашены сладким вкусом красной фасоли.

"Брат, ты что, не собираешься есть?"

Линь Юйхэн покачал головой, повернулся, чтобы взять полотенце, и вытер лицо Линь Юйсина.

Вентилятор, висевший под потолком, создавал в комнате прохладу.

Вдруг Линь Юйхэн сказал: "Господин Цюй – пианист. Может быть, у него дома есть фортепиано".

"Фортепиано нельзя есть, и я их не люблю".

Линь Юйхэн на мгновение потерял дар речи, почувствовав себя совсем бездарным: "Кто тебе сказал, что их надо есть? Я имел в виду, что если ты пойдешь с ним, то сможешь научиться играть на фортепиано и в будущем выступать как он, живя хорошей жизнью."

"Э-э..."

Линь Юйсин вдруг вспомнил, как в прошлый раз, когда они пошли в начальную школу, чтобы принять участие в конкурсе певцов, Линь Юйхэн все время смотрел на пианино учителя музыки.

Он спросил: "Брат, ты любишь пианино?"

Линь Юйхэн ответил приглушенным голосом: "А что толку его любить?"

Цюй Линьнянь хотел забрать только Маленькую Звездочку.

Линь Юйсин погрыз разломанную красную фасоль и тихо прошептал: "Но ты даже не умеешь петь. Почему же тебе нравится пианино?"

Линь Юйхэн нахмурился: "Игра на пианино не требует пения".

Линь Юйсин опустил голову: "Если тебе нравится, я заработаю денег, и куплю тебе пианино".

Линь Юйхэн ничего не ответил.

Он встал и взял веник, готовясь смести оставшиеся на полу ростки бобов.

Линь Юйсин положил ложку, чтобы помочь, но случайно споткнулся о стоявшую неподалеку табуретку. К счастью, Линь Юйхэн быстро среагировал и поймал Линь Юйсина.

Линь Юйсин все еще был ошеломлен случившимся.

Линь Юйхэн привычно защитил младшего брата, положив руку ему на голову и взъерошив волосы: "Глупая Маленькая Звездочка, почему ты всегда такой неосторожный!"

Линь Юйсин моргнул, и на его длинных ресницах собрались слезы. Он прильнул к груди брата и глупо улыбнулся.

Но не успел он сказать "Брат", как Линь Юйхэн прервал его: "Пойдем есть кашу из красных бобов. Тебе не нужно помогать".

Линь Юйсин надулся, казалось, что он снова может заплакать.

Линь Юйхэн был совершенно беспомощен перед плачущим младшим братом.

Через некоторое время Линь Юйхэн сжал веник и сказал: "Если ты пойдешь с ним, то каждый день у тебя будут конфеты и чипсы, и даже газировка. У тебя будет своя комната, в которой не будет толпы надоедливых людей. Ты сможешь носить новую одежду и обувь, а по вечерам... ты сможешь смотреть телевизор и делать все, что захочешь".

"А разве мы не можем делать все это вместе, только ты и я?" Линь Юйсин поперхнулся кашей из красных бобов, сладкой и липкой, и ответил: "Когда мы вырастем, мы сможем так жить, правда?"

"Но это займет очень много времени".

"Мы не собираемся умирать завтра".

Линь Юйсин возразил, слегка надувшись, он не хотел проигрывать Линь Юйхэну в споре.

Линь Юйхэн на мгновение рассердился и потрепал Линь Юйсина по голове, не слишком сильно, не причиняя боли.

Но под защитой брата Линь Юйсин вел себя кокетливо и сразу же разрыдался. "Ты обещал... ты обещал, что нас не разлучат! А теперь из-за дяди Цюя ты меня ругаешь и даже бьешь!"

"Я не бил тебя!"

"Брат, ничего страшного, если ты ударишь меня или убьешь! Если ты убьешь меня сегодня, я не пойду с дядей Цюем! Я просто не хочу разлучаться с тобой!"

"Линь Юйсин!"

Линь Юйсин, услышав свое полное имя, всхлипнул и вызывающе спросил: "Если бы тебя забрал дядя Цюй, ты бы меня оставил?"

Линь Юйхэн, не задумываясь, ответил: "Конечно... Нет!"

После этих слов Линь Юйхэн растерялся. Он отступил на шаг, развернулся и выбежал из кухни.