Онлайн чтение книги Звезды бегут к нему Stars Run To Him
1 - 75

С Гу Чжунъи Линь Юйсин чувствовал себя спокойнее и увереннее.

Он сидел на пассажирском сиденье и молча смотрел в окно.

Гу Чжунъи включил радио, но передача была как всегда однообразной, и ему не хотелось слушать. Гу Чжунъи уже собирался выключить радио, когда оно заговорило о каких-то развлекательных темах, связанных с путешествиями во времени.

Гу Чжунъи убрал руку и крепче сжал руль.

Притворившись, что случайно взглянул на Линь Юйсина, он обнаружил, что передача его совсем не интересует.

Около десяти утра машина Гу Чжунъи припарковалась возле кафе, которое Линь Юйсин посетил накануне. Линь Юйсин сразу же направился в ту самую отдельную комнату.

Открыв дверь, он увидел помощника Цюй Линьняня Ли Чжэня.

Ли Чжэнь вежливо сказал: "Господин Цюй занят, поэтому я пришел по его поручению".

Линь Юйсин, похоже, ожидал, что Цюй Линьнянь не придет, поэтому не очень удивился. Он положил на стол банковскую карту из кармана.

Ли Чжэнь узнал карточку и озадаченно спросил: "Что это?"

Линь Юйсин ответил: "Пожалуйста, помогите мне вернуть это".

Ведь на карточке лежали деньги, и он не хотел использовать их. Поэтому он решил вернуть ее лично.

Но Ли Чжэнь не решился принять ее без разрешения.

Линь Юйсину не хотелось перекладывать это на плечи Ли Чжэня, ведь он был всего лишь наемным работником. Он достал телефон и набрал номер Цюй Линьняня.

Через некоторое время Цюй Линьнянь взял трубку.

На том конце раздался громкий шум, как будто он находился в шумной обстановке.

Линь Юйсин не стал скрытничать и прямо сказал по телефону о своей цели: "Поскольку вы очень заняты, я спрошу прямо. Я хочу знать, перед тем как мой брат вернулся в страну, говорил ли он вам что-нибудь еще, кроме того, что я попаду в аварию?"

Цюй Линьнянь, находившийся с семьей в торговом центре, удивился, почему Линь Юйсин хочет знать эти вещи. Он холодно ответил, что у него мало времени.

Линь Юйсин прямо сказал: "Для меня это важно".

Зная, что Цюй Линьнянь не хочет иметь с ним дальнейших отношений, Линь Юйсин специально "пригрозил": "Если вы сегодня заняты, то я позвоню завтра и послезавтра, и буду звонить до тех пор, пока не получу ответы".

Эта уловка оказалась действенной. Цюй Линьнянь быстро отошел в более тихое место и понизил голос: "В то время он несколько раз повторял одни и те же фразы. Он говорил, что у него есть второй шанс на жизнь, данный Богом, и он должен вернуться в страну, чтобы спасти тебя".

"Что еще?" – спросил Линь Юйсин.

Цюй Линьнянь глубоко вздохнул, не желая вспоминать о той ссоре с Линь Юйхэном: "Он постоянно проявлял неуважение ко мне. Он даже обвинял меня во всяких вещах".

При этих словах голос Цюй Линьняня резко прервался.

Линь Юйсин не мог удержаться, чтобы не спросить: "Что он сказал?"

"В первый день, когда он сошел с ума, он дважды обвинил меня в том, что я его бросил. Первый раз, по его словам, я выгнал его из дома, а второй раз... Второй раз был еще более абсурдным. Он утверждал, что во время учебы в университете его захватил и подверг насилию альфа, с которым у него была высокая совместимость, и что я проигнорировал его мольбы о помощи!"

"Ему было всего 17 лет, он даже не успел закончить школу, а уже рассказывал мне о том, что произошло в университете… Он просто сошел с ума и навел беспорядок в нашем доме".

Цюй Линьнянь посмотрел на жену, стоявшую позади него, и сделал еще несколько шагов в сторону. Жена посмотрела на него с беспокойством, и он выдавил из себя беспомощную улыбку, делая вид, что это рабочий звонок.

Жена понимающе кивнула и продолжила перебирать одежду вместе с ребенком.

Цюй Линьнянь почувствовал беспокойство, желая поскорее закончить разговор. "Это все".

Однако Линь Юйсин не дал Цюй Линьняню положить трубку.

Голос Линь Юйсина стал холодным, как лед в декабре. Он спросил: "Вы чувствуете себя спокойно и оправданно, отдавая мне эти деньги?" Он не хотел тратить лишних слов, но передумал, услышав пренебрежительный тон Цюй Линьняня.

Он прямо спросил: "Разве это не самое меньшее, что я могу сделать?"

Линь Юйсин с сарказмом спросил: "Вы считаете, что усыновление детей и благотворительность, – это редкая удача, и мы должны быть благодарны и принимать все, что вы нам даете?"

Это было действительно смешно.

Линь Юйсин не стал дожидаться реакции Цюй Линьняня и продолжил: "Вы несете неоспоримую ответственность за то, что мы с братом оказались в таком положении, потому что вы его обманули".

Цюй Линьнянь так и не позаботился о медицинских расходах Линь Юйсина. Забрав Линь Юйхэна, он пренебрег своим обещанием из-за работы и семейных обстоятельств.

Даже когда Линь Юйхэн спрашивал его об этом, он небрежно отмахивался и вскоре забывал об этом.

Он был лицемерным псевдоджентльменом, и все его нынешние действия были фальшивыми.

Линь Юйсин также хорошо помнил, что в тот период именно директриса приюта неустанно проводила множество процедур по его лечению, сталкиваясь с многочисленными трудностями.

Его жизнь спас не Цюй Линьнянь, а директриса.

Цюй Линьнянь не ожидал, что этот старый вопрос снова будет поднят, и не знал, что дневник Линь Юйхэна сыграл какую-то роль. Он думал, что директриса приюта просто оказалась слишком болтлива.

"Я согласен, что это действительно была моя небрежность, поэтому я даю тебе эти деньги сейчас..."

"Вы не понимаете человеческий язык, не так ли?"

"Что...?"

Линь Юйсин холодно перебил: "Вы, наверное, думаете, что все это не ваша вина. Я понимаю, нет смысла настаивать на том, что вы поступили неправильно, все уже в прошлом".

Цюй Линьнянь замолчал.

Перед словами Линь Юйсина защищаться было бесполезно.

Цюй Линьнянь сказал: "Раз так, то мне больше нечего сказать. Просто отдай карту Ли Чжэню".

Но Линь Юйсин не хотел на этом заканчивать. В последние годы ему было так больно, что просто необходимо было выговориться.

"Цюй Линьнянь, знаете ли вы, в чем ваша самая большая ошибка?"

Линь Юйсин изменил тон и сурово сказал: "Ваша главная ошибка в том, что вы усыновили его, изменили, но никогда не заботились о нем по-настоящему. Вы пожертвовали им ради так называемой идеальной семьи!"

Эмоции бурлили внутри Линь Юйсина, как кипящая вода с непрерывными пузырьками. Без феромонов Гу Чжунъи он не мог успокоиться.

"Цюй Линьнянь, ошибки, которые вы совершили с моим братом, никогда не исчезнут. Душевное спокойствие не купить за деньги, и никто вас не простит".

Его тон был острым, как нож.

Но Цюй Линьнянь тоже не был человеком, с которым можно шутить.

Цюй Линьнянь не стал размышлять о своих действиях. Вместо этого он почувствовал себя оскорбленным. Его голос стал холодным и недовольным: "А ты никогда не думал, что он умер, потому что хотел вернуться, чтобы найти тебя?" Он ударил прямо в сердце, сказав: "В конце концов, это все из-за тебя".

Последняя фраза попала прямо в больное место Линь Юйсина, посыпав свежую и кровавую рану солью.

Линь Юйсин на мгновение остолбенел, его зрачки сузились. Он стиснул зубы и затаил дыхание.

Слыша молчание Линь Юйсина, Цюй Линьнянь агрессивно спросил: "Тогда, в приюте, что ты давал ему, кроме неприятностей? Я, по крайней мере, вырастил его и обеспечил ему лучшую жизнь. Это ведь должно что-то значить?"

Он не понимал, почему эти сироты всегда такие неблагодарные. Чем больше он давал, тем больше они хотели.

"Я не жду от тебя благодарности, но, по крайней мере, ты не должен так кусаться в ответ".

Цюй Линьнянь считал себя морально праведным. Он даже утешил Линь Юйсина, предложив ему выход из положения: "Я понимаю, что смерть брата нанесла тебе тяжелый удар, и ты говоришь необдуманные вещи".

Ему всегда нравилось бить кнутом, а потом предлагать пряник: "Я тебя понимаю".

Однако Линь Юйсин уже не был тем робким ребенком, каким был раньше, и его нельзя было так легко обмануть.

"Цюй Линьнянь, неужели вы так долго жили за границей, что забыли поговорку "кот заплакал, поймав мышь"?"

"Ты..."

Линь Юйсин снова оборвал его и открыл рану: "Вы действительно жалок. Идете на крайние меры, чтобы заполнить пустоту в своей не совсем идеальной семье. Как долго вы сможете играть в эту придуманную семейную игру?"

Цюй Линьнянь не знал, откуда Линь Юйсин узнал обо всем этом, и в этот момент он был ошеломлен, так как Линь Юйсин не проявлял милосердия: "Оставьте свою благотворительность себе".

Линь Юйсин положил трубку и решительно вышел из комнаты.

День был солнечный.

Но настроение Линь Юйсина было словно затянуто темной тучей, в которой не было ни малейшего намека на свет.

Правда о его разлуке с братом была похожа на тяжелую гниющую рану, которая не давала никому покоя.

Так было и с ним, и с Цюй Линьнянем.

Лицо Линь Юйсина было бледным, а шаги слабыми. Не желая больше оставаться на месте, он быстро вышел из кафе, скрипя зубами.

Неподалеку Гу Чжунъи стоял в лучах солнца, прислонившись к машине, и ждал.

Время текло спокойно, как будто ничего не произошло.

Линь Юйсин остановился и уставился на Гу Чжунъи.

Авария в Городе D, разговор, который он услышал в оцепенении вчера вечером, все, что сказал Цюй Линьнянь, и то, как Ляо Янь обратился к нему в выставочном зале...

Вся информация разом хлынула в его мозг, оставив его беззащитным и застигнутым врасплох.

Он вспомнил радиопередачу, которую слышал в машине.

Путешествия во времени.

Он пробормотал про себя: "Как такое возможно?"

Если это правда, то кто для него Гу Чжунъи?

А может быть... его жизнь должна была закончиться в 17 лет?

Чем больше он думал об этом, тем больше паниковал, в замешательстве глядя на Гу Чжунъи.

Он снова спросил себя: "Как такое возможно..."

Если это правда, то почему Гу Чжунъи ничего ему не сказал?

Линь Юйсин не был суеверным человеком, но в сложившихся обстоятельствах ему ничего не оставалось, как задуматься о возможности такого развития событий.

Однако он не собирался опрометчиво расспрашивать Гу Чжунъи. Нужен был подходящий случай, чтобы затронуть эту тему.

Он вспомнил о волосах в закрытой коробке и втайне разработал план.

Ему нужна была разумная зацепка, чтобы попытаться поверить в эту надуманную догадку и решительно задать свой вопрос Гу Чжунъи для проверки.

Иначе все выглядело слишком надуманным.

Если же окажется, что это не так, то поспешный вопрос может вызвать у Гу Чжунъи еще большее беспокойство.

С этими мыслями Линь Юйсин подавил в себе смущение и замолчал.

Он не знал, что неподалеку от кофейни, под сенью дерева, стоял человек в черной рубашке и, держа сигарету между пальцами, медленно пускал колечки дыма.

Рядом с ним припарковался черный автомобиль класса люкс.

Мужчина, сидевший на заднем сиденье, опустил стекло и холодно сказал: "Фан Цзэ, садись в машину".

Фан Цзэ затушил сигарету и сел на водительское место.

Чэнь Хуа, будучи секретарем Гу Чжуана, с холодным выражением лица продолжил свою строгую лекцию: "Сколько раз я тебе говорил? Неужели ты думаешь, что они тебя не заметят?"

"Господин Гу меня не знает..."

"Фан Цзэ".

Фан Цзэ, как послушная собака, тут же извинился перед Чэнь Хуа: "Брат, извини".

Чэнь Хуа сказал: "Поехали обратно".

Фан Цзэ сел за руль, пытаясь разрядить обстановку, он сказал: "Сегодня все произошло совершенно случайно, я вышел по делам и столкнулся с молодым господином Гу".

Чэнь Хуа закрыл глаза, чтобы отдохнуть.

"Брат?"

Чэнь Хуа ничего не ответил, сохраняя обычную холодность по отношению к сводному брату.

Фан Цзэ, однако, уже привык к этому. Он глупо улыбнулся и с любопытством спросил: "Если я правильно помню, омега, который был сейчас с молодым господином Гу, – это тот, кого я должен был найти в Городе D два года назад..."

Чэнь Хуа изменился в лице: "Заткнись!"

Фан Цзэ от испуга чуть не затормозил, но ему удалось удержать машину.

Тон Чэнь Хуа был недружелюбным: "Не лезь не в свое дело и держи язык за зубами!"

Фан Цзэ был молод и склонен к неправильным высказываниям, но Чэнь Хуа еще никогда не был с ним так строг.

В зеркале заднего вида глаза Чэнь Хуа были острыми, как ядовитые змеи.

Фан Цзэ быстро выпрямился, не решаясь заговорить снова.

Чэнь Хуа, сидевший на заднем сиденье, быстро восстановил самообладание: "Пусть кто-нибудь выяснит, что они здесь делают. Молодой господин Гу недавно посетил города D и M, где еще он был?"

Фан Цзэ сообщил еще о двух городах.

Брови Чэнь Хуа незаметно дернулись: "Передай всю эту информацию. Тебе больше не нужно за нее отвечать".

"Брат?!"

Чэнь Хуа водрузил на нос очки в золотой оправе: "Отправляйся за границу и спрячься на некоторое время. Не возвращайся без моего приказа, ты не должен создавать проблем для господина Гу".

"Брат, я..."

Чэнь Хуа выслушал, как Фан Цзэ неоднократно назвал его "братом", и его холодное выражение лица немного смягчилось: "Это для твоего же блага".

Фан Цзэ не посмел ослушаться.