Онлайн чтение книги Я стану хозяйкой этой жизни In This Life, I Will Be The Lord
1 - 54

Глава 54.

– Ого, медаль в день основания империи?

– Да! Они прислали человека из императорского дворца в магазин одежды, чтобы сообщить об этом!

Каждый год в день основания империи император вручал медаль.

То, кто получал медаль, зависело лишь от воли императора.

Среди сменявших друг друга императоров были даже те, кто вручал медали своим сыновьям, принцам.

Добавление к медали было разнообразным.

В некоторых случаях делались мемориальные доски, а иногда императорская семья преподносила крупные подарки в виде вилл.

– Я внёс свой вклад в защиту здоровья людей империи, создавая готовую одежду… – недоверчиво пробормотал Галлагер, щипая себя за щёку.

– Папочка самый лучший! – Тия поцеловала отца в свободную щёку, успокаивая его.

На самом деле девочка уже знала это.

Тот факт, что медаль в день основания империи в этом году получит именно её отец.

Всё потому, что император Джованес за три дня до этого сообщил о своих намерениях Рулаку Ромбарди, а Клериван рассказал об этом Фирентии.

Не зря Тия написала в письме Фересу, что они скоро увидятся.

Более того, в этом году фестиваль в честь дня основания империи планировалось сделать ещё более особенным.

Клериван принёс новость о том, что ряд великих семей с историей длиннее, чем у империи, которые занимали прочные позиции в каждом регионе, должны будут прибыть в столицу империи, чтобы присутствовать на банкете.

«Сошоу с юга, Руман с востока, Айван с севера и Ангенас с запада.

Был ли среди императорских банкетов за последние несколько десятилетий какой-либо другой банкет, столь же грандиозный, на котором присутствовало настолько много ценных гостей, как этот?»

– Мне сказали присутствовать на банкете в честь дня основания империи через три дня… Поэтому нам нужно подготовиться, особенно с одеждой, которую Тия наденет… – бормотал Галлагер, сосредоточившись на одежде для дочери.

«Папа, награду получаешь ты, а не я.»

– Я надену платье из твоего магазина!

Глаза Галлагера расширились от удивления этим словам:

– Но, Тия, одежда из магазина… – он на мгновение замолчал. – Она слишком проста, чтобы надеть её на банкет в императорский дворец… Как насчёт того, чтобы надеть платье, которое подарила тебе тётя Шананет?

«Кажется, папа беспокоится, что меня могут задирать за то, что я надену готовую одежду в императорский дворец.

В каком-то смысле это логично.

Потому что готовая одежда – это одежда для простых людей.

Но даже если мой папа получит медаль за бизнес по пошиву готовой одежды, на нас всё равно не будут смотреть как на равных.

Поэтому я не желаю сдаваться.»

– Я собираюсь носить одежду, созданную моим папой!

– Тия… – Галлагер крепко обнял дочь.

Казалось, он был тронут её глубокой верой и любовью к нему.

– Спасибо, Тия, – Галлагер погладил Фирентию по спине, говоря дрожащим голосом. – Моя дочь будет самой красивой…

Тия тоже крепко обняла отца.

Она чувствовала себя хорошо, и это заставляло девочку улыбаться.

«Банкет в императорском дворце – это отличная возможность для продвижения детской одежды!»

*****

– Его Величество ждёт Вас, – слуга императора тихо обратился к Фересу, приблизившемуся к нему.

Сейчас было раннее утро, когда солнце едва успело показать себя.

Джованес раз в месяц звал Фереса, чтобы позавтракать вместе.

Другие, видя это, говорили: «Его Величество так заботится о втором принце!», но Ферес считал, что это больше похоже на слежку.

Проверка, не зачерствело ли сердце полупринца, который с трудом выжил.

Когда Ферес вошёл, император уже завтракал.

Даже не поздоровавшись, Джованес краем глаза заметил приход Фереса, не став заботиться.

Ферес также сел на своё обычное место.

Вскоре были поданы изысканные блюда из сегодняшнего меню, такие же, как были и у императора.

Посмотрев на это, Ферес вспомнил первый день, когда он пришёл во дворец Фойрак.

«Это был первый день, когда я, привыкший к заплесневелой еде, узнал, что такое еда «принца».

В тот день, когда солнце зашло, зажгли свечи, и я понял, какой тёплой является ночь, когда, не гаснув, горит камин.

Но это был день, когда гнев горел жарче разожжённого огня.

Единственное, что заставляет меня улыбаться при воспоминаниях о том дне, это Фирентия.»

– Я слышал, что продолжительность использования ауры заметно увеличилась, – сказал император Фересу, который думал о Фирентии.

– …Да.

– Это хорошо.

Ответ Фереса императору был коротким, но Джованеса это не волновало.

Это было связано с тем, что его мысли о Фересе были сосредоточены на проявленном в нём огромном таланте фехтовальщика.

Когда Джованес впервые прочитал отчёт, который прислал учитель фехтования Фереса, он усомнился в своих глазах.

В возрасте всего тринадцати лет этот талантливый ребёнок может удерживать ауру в течение часа!

«До сих пор в истории империи не было подобного фехтовальщика.

В возрасте тринадцати лет Ферес является тем, кого оценивают, как самого талантливого фехтовальщика, а ведь он даже не закончил физическое развитие и обучение.

В противовес ему идёт первый принц, Астана.

Астана, который взял в руки меч куда раньше Фереса, закончил базовое обучение в пятнадцать лет и только после этого стал изучать ауру.

Его прогресс тоже достаточно быстрый.

Видя это, чиновники империи говорят об Астане, как о «светлом будущем императорской семьи».

А вот о достижениях Фереса знаем только я и учитель фехтования.

Нет, учитель фехтования с самого начала приехал сюда по рекомендации Ромбарди, поэтому Рулак тоже должен получать отчёты.

Но кроме нас для остальных Ферес продолжает быть забытым принцем.

Это полностью отличается от Астаны, который привлекает внимание знати, поскольку почти каждое его движение передают другому.

Только мы знаем о существовании Фереса.»

– Ферес.

Ферес отставил стакан по зову Джованеса.

– Тебе нужно посетить праздничный банкет.

Красные глаза юноши подозрительно посмотрели на императора.

«Неужели у матери Фереса, лицо которой я не могу вспомнить, были такие же красные глаза?» – подумал Джованес, смотря в глаза Фереса.

– …Я не думаю, что это хорошая идея, – слова, прозвучавшие спустя некоторое время, были тихим, но решительным отказом.

Джованес, который даже не думал, что Ферес откажется посетить банкет, был озадачен.

Поскольку Ферес всё это время жил крайне тихой жизнью, император думал, что он будет в восторге от возможности наконец-то выйти в свет.

Вот только на лице Фереса не было никаких эмоций.

Даже намёка на раздражение.

– Это возможность, благодаря которой тебя могут признать вторым принцем, – наконец сказал Джованес в качестве последнего предупреждения.

– Мне нужно признание?

– …Что?

Несмотря на вопрос, Ферес упрямо молчал, ничего не объясняя.

– Мальчишка, ты похож на меня, – пробормотал себе под нос Джованес, смотря на эту картину.

На мгновение в глазах Фереса мелькнуло недовольство, но император, погружённый в свои мысли, не видел его.

– Да. Ваша кровь во мне не будет признана знатью. Я второй принц империи Рембру.

«Признание», о котором говорил Ферес Джованесу, означало признание лишь аристократов.

Это означало, что одобрение императора не имело такого большого значения.

На самом деле прошло меньше трех лет, как Джованеса стало волновать жив Ферес или мёртв.

Именно из-за него Фереса бросили императрице, которая могла лишь убить его.

«Возможно, даже император хотел, чтобы ошибка единственной ночи вот так исчезла.»

Однако, казалось, что Джованес понял слова Фереса совсем по-другому.

– Это… – Ферес попытался исправить это недоразумение, но был прерван императором:

– Аристократы также должны знать, что Астана не единственный принц, получивший моё одобрение как императора.

Астана, – взгляд Фереса изменился при имени первого принца.

Заметив это, Джованес горько улыбнулся:

– Хорошо. Похоже, ты с этим согласен.

На самом деле Фересу было лучше вот так прятаться ещё несколько лет.

Потому что у Астаны была сила рода Ангенас, которой не было у Фереса.

Хоть опекуном Фереса и являлся Рулак Ромбарди, это было всего лишь продуктом сделки между Рулаком и Джованесом.

Поэтому для второго принца было лучше молчать и копить силы.

Но это был путь для Фереса.

Для Джованеса всё было не так.

– Фестиваль дня основания империи имеет особое значение во многих смыслах ещё с древних времён.

«Недавно Ангенас предложили десять слитков золотых.

Они проверяют существование Фереса и принимают меры, чтобы увидеть, что я задумал.

Если выдвинуть Фереса на первый план в день основания империи, Ангенас придётся обратить своё внимание именно на него.

И потратить куда больше десяти слитков золотых.»

– Тем более этот год особенный. Галлагер Ромбарди прибудет во дворец, чтобы получить медаль, поэтому аристократов на банкете будет в два раза больше, чем обычно…

– Я приду туда, – прервал его Ферес.

Некоторое время назад у него было непроницаемое лицо, но теперь глаза юноши сияли.

«Ты кажешься жадным, – Джованес кивнул и вытер губы салфеткой.

Никогда не думал, что Ферес молниеносно изменит своё отношение, просто услышав имя ‘Галлагер Ромбарди’.»

*****

День банкета в честь дня основания империи.

С помощью Лориэль Фирентия закончила приготовления.

– Да, это оно, – осторожно подойдя к зеркалу, девочка удовлетворённо улыбнулась.

– Ах, мисс, Вы такая милая!

– Да?

«Обычно детям моего возраста не нравится, когда взрослые говорят им: «Ты такой милый».

Но что бы ни думали эти дети, здорово, если ты выглядишь в глазах взрослых мило.

Именно взрослые покупают детскую одежду.»

Для продвижения детской одежды, запущенной в этот раз, Фирентия выбрала скромное платье коричневого цвета.

Это был стиль, который взрослые любили видеть на своих детях, что выглядел аккуратно и красиво и выделял зелёные глаза Фирентии.

Но это ещё не всё.

Под однотонное платье надевалась шёлковая кремовая блуза, а по подолу была пришита полоска зелёного шёлка, расшитая золотыми нитями и яркими цветами.

Маленькие изумруды в форме листочков и жемчужины, которые использовались для сердцевин цветов в украшениях, делали образ платья более полным.

Кроме того, рукава платья были украшены белым кружевом, которое делало само платье красивым и роскошным, что мешало увидеть в нём готовую одежду.

Хоть само платье было похоже на другие, именно в этом было очарование готовой одежды, когда можно было превратить наряд в уникальный образ, взяв лишь аксессуары и чувство стиля каждого человека.

Естественно, акцент здесь делался на то, чтобы все знали, как выглядело изначальное однообразное готовое платье.

«Людям нужно видеть оригинальную модель, чтобы знать, что, используя дорогие аксессуары и свой эстетический вкус, можно превратить любой наряд в прекрасный образ.

Это будет идеальный предмет для стимулирования соревновательного духа аристократов, у которых много денег и времени для того, чтобы похвастаться перед другими, вложив минимум работы.»

______________________________

Перевод с кор.: Delightful_Witch

Редактура: Ivy