Онлайн чтение книги Малолетки
– 35 —

– Хотел бы я знать, каким образом никто из наших не заметил автомобиля, стоявшего так близко к участку, что до него можно было добросить камнем с места парковки? Если они ослепли, то почему не задавали вопросов? Разве мы не искали владельцев «форда-сьерры»? Что случилось с проверкой автомобилей через проклятый национальный компьютер? Один Бог знает, сколько часов сверхурочного времени ушло на это, а в результате какому-то частному лицу пришлось подсказать нам. Большое спасибо людям, действительно спасибо, но что, черт побери, происходит?

Джек Скелтон был недоволен. Он созвал своих старших сотрудников прямо с утра и не для того, чтобы рассыпать перед ними комплименты. Скелтон на этот раз был не в обычной рубашке с короткими рукавами, в которой он, даже отдавая жесткие деловые распоряжения, казался таким простым и доступным. Сейчас он стоял за своим столом в строгом костюме с галстуком, так туго затянутым, что создавалась угроза кровообращению.

– Давайте оставим в стороне всякие сентиментальности, неряшливость и возьмемся как следует за дело, проявим чуточку больше усердия. Чарли, я хочу, чтобы эта лекторша была здесь после обеда, даже если для этого вам придется тащить ее на плечах. Давайте устроим Шепперду парад опознания. А до этого – всю информацию на него и на его жену. Надо задать об этой паре столько вопросов, сколько сможем. Соседи, друзья, коллеги, давайте обратим особое внимание на людей, которые откликнулись на опубликованный рисунок. Кое-что из рассказа Чарли указывает на то, что Джоан может знать больше, чем говорит. Потрясите ее, если потребуется, потрясите всех и вся. Один ребенок уже мертв, другой исчез. Ради Бога, давайте сделаем то, за что нам платят жалованье, и сделаем это хорошо.

Миллингтон перехватил Резника, когда тот возвращался в отделение.

– Как прошло? – спросил он, но, взглянув в лицо инспектора, пожалел, что задал этот вопрос. – Так плохо? – произнес он сочувственно.

– Хуже.

Резник прошел в свой кабинет, Миллингтон проследовал за ним.

– Вы, – повернувшись, он ткнул сержанта пальцем, – теперь Килпатрик ваш. До конца дня вы должны узнать о нем все, от того, где он проводит отпуск, до того, чистит ли он зубы и как. Понятно?

– Да, сэр. – Миллингтон уже уходил.

– И пошлите Линн сюда.

– Не уверен, что она вернулась, сэр.

– Тогда доставьте ее обратно.

Из доклада Миллингтона следовало: Бернард Килпатрик был гладкий, как шелк, и почти такой же скользкий. Да, действительно, он припарковывал свою машину там в воскресенье. Честно говоря, он провел большую часть обеденного времени в «Розе и короне» и неплохо выпил. Несмотря на это, он забрался в машину и решил поехать домой, но не успел понять, что произошло, как одно колесо выскочило на обочину. Ему не нужно было второго предупреждения, он вылез из машины и отправился пешком. Пришел за машиной позднее. Но еще был в таком состоянии, что смог только стянуть с себя ботинки и свалиться на сиденье. Нет, он не знает, когда проснулся, не знает также, когда приходил за машиной, но он совершенно уверен, что было темно. Да, в это время года во второй половине дня большей частью бывает темно.

«Роза и корона» – большой трактир, по воскресеньям он мог быть набит битком, но, если Килпатрик был там достаточно длительное время, чтобы так напиться, кто-нибудь должен был его заметить.

– Грэхем, – обратился Резник в дежурную комнату.

– Сэр?

– Я полагаю, мы проверили, сколько выпил Килпатрик за обеденное время?

– Дивайн находится там сейчас, сэр.

«Боже! – подумал Резник. – Это все равно что послать клептомана в Сейнсбери в то время, когда выключен свет».

Восемь часов, девять, десять, одиннадцать. Каждый раз, когда Стивен выключал инструмент, с которым работал, он слышал, как Джоан ходила над головой, ее шаги были хорошо слышны сквозь звуки струнных и духовых инструментов передаваемой по радио дневной легкой музыки. Один раз она заглянула вниз и спросила, не хочет ли он кофе, но он не ответил: за одним пойдут и другие вопросы. Они и так будут довольно скоро, зачем их торопить.

Во всяком случае, оставалось совсем немного времени до двенадцати.

– Стивен, – прокричала вниз его жена. – Ты должен подняться наверх. Здесь опять полиция, которая хочет поговорить с тобой.

На этот раз инспектор был один, тот, который выглядел более грузным и со странной фамилией.

– Извините, что прервал вас, мистер Шепперд, но тут есть одна проблема. Вчера вечером вы, казалось, были уверены, что плавали в воскресенье, во второй половине дня. У вас было время подумать об этом, и у меня возник вопрос, не изменили ли вы свое мнение.

– Нет. – Стивен моргнул.

– Вы не бегали?

– Нет, я говорил вам…

– Не бегали, а плавали?

– Совершенно верно.

– В бассейне «Виктории»?

– Да.

– Это не могло быть где-нибудь еще? Вы не могли бы… Стивен покачал головой.

– Я всегда туда хожу. Почему вы не спросите у них? Они знают меня.

– Спасибо, мистер Шепперд. – Резник улыбнулся. – Мы это уже сделали.

Стивен стоял в напряжении, ожидая, что последует за этим. Но, по-видимому, на этом все и закончилось. Он стал дышать свободнее, когда Резник повернул к двери.

– Мы хотели бы, чтобы вы приняли участие в процедуре опознания после обеда. Это простая формальность. Закрыть вопрос раз и навсегда.

– Но я был в бассейне, спросите их, вы говорили, что спрашивали…

– Да, мы это сделали, мистер Шепперд. Опознание необходимо для подтверждения. – Резник посмотрел ему прямо в лицо. – У вас есть причины для отказа?

– Нет. – Голос был каким-то далеким, чужим. – Нет, конечно, нет.

– Хорошо, тогда в три часа. Да, вы можете пригласить кого-либо присутствовать, если хотите.

– Кого-либо?..

– Приятеля или даже адвоката… – Резник взялся за ручку двери. – До встречи после обеда, мистер Шепперд. В три часа. Вероятно, вы хотите, чтобы мы прислали машину?

– Нет, спасибо, не надо. В этом нет необходимости.

Резник кивнул и закрыл дверь. Не поворачиваясь, Стивен знал, что Джоан стоит за его спиной и смотрит вслед инспектору.

Миллингтон не понимал, откуда столько нахальства, чтобы продавать почти за сотню гиней пару гимнастических туфель. Хорошо, по краям красивый рисунок, красный и черный, впереди высовываются длинные забавные языки, но, когда подумаешь про их назначение, они все равно остаются гимнастическими туфлями. Хотя и превосходными, надо сказать.

– Много продаете таких?

– Могу выписать любое количество. – Килпатрик взял тренировочную туфлю из рук сержанта и с восхищением посмотрел на нее.

– За такую цену?

– Как только проносится слух, что они появились у нас в продаже, тут же со всех сторон сюда устремляются потоки людей. Редкая ценность, видите ли. Ни в одном большом магазине они не залеживаются.

– Но почему? – Миллингтон был поражен.

– Взгляните на это с другой точки зрения. Вам семнадцать или восемнадцать. Что вы делаете большую часть времени, ведь денег на развлечения у вас мало? Вы бродите по городу вместе со своими одногодками. Группки парней всегда сталкиваются с другими парнями. И что они делают? Сравнивают, что на ком надето. Штаны, водолазки и больше всего кроссовки. Вы идете с гордым видом вдоль «Бридлсмит Гейт» или вокруг «Брод Марш» в такой вот паре. Может быть, во всем городе имеется всего только дюжина пар таких ботинок. Люди будут смотреть на вас, думая, что вы что-то собой представляете. Понимаете, что я имею в виду?

– Да, – ответил Миллингтон, – а они удобные? Два чернокожих молодых человека, один с выбритой зигзагообразной линией на одной стороне коротко остриженной головы, другой с неровными клочьями волос, забранными в сетку, какую носила бабушка Миллингтона, выбирали тренировочные костюмы в глубине магазина. Мужчина под тридцать, безвкусно одетый и сочетающий в себе серьезность и нерешительность, что позволило Миллингтону причислить его к работникам социального обеспечения, долго обдумывал, какого цвета волан лучше всего подойдет к его ракетке.

Бернард Килпатрик щелкнул кассовым аппаратом, и через какое-то мгновение прозвенел колокольчик закрывшейся двери.

– Тот тип, который купил воланы, – обратился Миллингтон к хозяину лавки. – Вы, случайно, не знаете, чем он занимается?

– Приходской священник. Довольно приятный, но может быть совершенно беспомощным. Человек, для которого переход улицы может составить моральную дилемму.

– В какой церкви он служит?

– «Дни Святых и Воскресение».

Миллингтон печально покачал головой. Совсем не так давно все священнослужители носили черные костюмы, а в магазине «Вулис» можно было купить белые кроссовки и собачий ошейник и при этом с фунта получали сдачу.

– Одну вещь мы пока еще не выяснили. – Миллингтон как бы только что вспомнил об этом. – Время, когда вы вернулись и забрали автомобиль.

– Я этого не знаю. – Килпатрик пожал плечами.

– Ну хотя бы приблизительно.

– Все зависит от того, как долго я проспал. Час. Может быть, больше.

– А когда вы вернулись домой? В три?

– Около того.

– Так что вы могли забрать машину даже в четыре? Килпатрик нахмурился. Основное его внимание было сосредоточено не на сержанте, а на том, что эта пара в глубине магазина могла вытворить.

– Может быть. Это важно?

– Вероятно, нет, – ответил Миллингтон. – Мы сообщим вам, если вы понадобитесь.

Линн Келлог отступила назад, увидев, что Джоан Шепперд вышла из машины и отказалась от предложения мужа помочь ей поднести свертки и книги в школу. Она наблюдала за Стивеном, смотревшим, как его жена проделала свой путь до классной комнаты среди кричавших и бегавших детей. Только после его отъезда, она вошла в школу.

Джоан Шепперд доставала что-то из шкафа, когда в комнату вошла Линн, держа повестку в руке.

Когда учительница повернулась к вошедшей, фломастеры выпали у нее из рук.

– Мой муж должен быть в полицейском участке сегодня после обеда.

– Я знаю, миссис Шепперд, это просто…

– Дети должны вот-вот прийти в школу.

– Ваш муж сказал, что ходил плавать после обеда в воскресенье…

– Но он же вам объяснил….

– Может быть, он ошибается? Вероятно, у него есть причина, чтобы ошибиться?

Джоан наклонилась и стала собирать фломастеры. За дверью слышались голоса, нетерпеливое шарканье ног.

– Если Стивен сказал, что он плавал, значит, он так и делал.

Линн наклонилась к ней, вложила в ее руку повестку.

– Если вы надумаете что-то, о чем вам захочется поговорить со мной скорее, чем с кем-нибудь еще, вы можете позвонить по этому номеру телефона. – Выпрямившись, Линн направилась в сторону двери. – Извините, что побеспокоила вас, миссис Шепперд. Возможно, мы поговорим с вами снова.

Когда она покидала классную комнату, дети так и толклись вокруг нее.