Онлайн чтение книги Покорение горизонта Log Horizon
2 - 2

 

1

Гильдии, формируемые Авантюристами без ограничения по количеству людей, представляли собой один из используемых в Elder Tales способов взаимодействия игроков друг с другом. Игроки, еще не вступившие ни в какую гильдию, могли сформировать собственную при наличии хотя бы одного единомышленника. У членов одной и той же гильдии был общий гильдейский банк, гильдейский чат и другие уникальные функции.

Одна из таких функций — арендуемый зал гильдии.

К примеру, здание гильдий в Акибе предоставляло залы четырех различных размеров: на три комнаты, на семь комнат, на пятнадцать и на тридцать одну. Это позволяло разместиться любой гильдии. В таких залах члены гильдий хранили предметы, которые не вмещались в их персональный банк, а также обмундирование и материалы для производства.

Большие гильдии могли даже взять в аренду целое здание.

Сюжет Elder Tales основывался на альтернативном будущем Земли и использовал ядро проекта «Half-Gaia» для симуляции большого количества брошенных зданий и руин в Акибе. Эти руины пустовали, и любой игрок, или даже целая гильдия, мог приобрести их, обладая достаточными на то средствами.

В таких зонах игроки могли распоряжаться пространством, как им заблагорассудится. Например, запретить в них сражения между игроками или закрыть вход нежелательным лицам.

Некоторые гильдии выкупали целое здание, чтобы использовать его как свой штаб.

У Альянса Полумесяца зал гильдии включал 7 комнат и относился к классу B.

Не особо обширный, но помещений хватало, чтобы обеспечить существование гильдии такого размера. Четыре комнаты, одна мастерская, один склад и один зал совещаний. Мариэль решила, что полезно иметь такой зал.

Хоть он и назывался залом для совещаний, помещалось в него всего пятнадцать человек. Даже если все члены гильдии и группа Сироэ забились бы в него, как сельди в бочку, для осмысленных обсуждений тридцати игроков места бы точно не хватило.

Чтобы как-то решить эту проблему, Мариэль с согильдийцами подготовила для встречи Серары и все остальные комнаты, за исключением разве что склада.

Повсюду развесили декоративные цветы. Рабочие столы накрыли скатертями. Каждый уголок зала блистал чистотой. Везде стояли кофейные столики, лежали мягкие подушки — все для того, чтобы люди могли собраться и побеседовать. Даже в коридорах рядами стояли стулья.

Пусть мебель и не достигала высшего качества, но зато ее создали кропотливым трудом членов гильдии.

Когда группа Сироэ прибыла в город, счастливые члены Альянса Полумесяца встретили их у ворот и проводили до зала гильдии. Они заранее знали, когда вернется группа, благодаря тому, что поддерживали с ней телепатическую связь.

И благодаря все той же телепатической связи гильдейские Повара узнали о правильном способе приготовления пищи и давно стали собирать нужные ингредиенты, желая успеть приготовиться к пиру.

По словам Мариэль, Повара очень старались освоить метод ручного приготовления пищи, предложенный Нянтой.

И просто пробуя ее на вкус, члены гильдии чрезвычайно восторгались настоящей еде. Эта радость была сопоставима с радостью от долгожданного возвращения Серары.

Однако, новый метод приготовления не обошелся без изъянов.

Во-первых, начинающим Поварам требовалось немало времени, чтобы приготовить пищу вручную. До этого любую еду можно было приготовить с помощью специального меню — жарка и варка занимали лишь 10 секунд. Новый метод требовал временные затраты, сопоставимые с реальными.

Во-вторых, приготовление с помощью меню требовало не больше пяти ингредиентов. Новый метод требовал использования всех ингредиентов, которые входили в блюдо. Для приготовления карри требовались мясо, картошка, лук. Одной только морковки уже не хватало.

Также путем проб и ошибок они выяснили, что для приготовления сложного блюда уровень Повара у игрока должен быть достаточно высоким. Если это условие не соблюдалось, то не важно, какие ингредиенты при этом использовались, приготовить блюдо у Повара не получалось.

В целом они узнали, что обладание высоким уровнем Повара требовалось для жарки, приготовления на гриле или на пару, но точных требований никто не знал.

Кроме того, имелась еще одна проблема.

Пользуясь старым методом, любой человек мог собрать необходимые ингредиенты и приготовить любое блюдо с помощью меню. Внешне оно походило бы на настоящее, но оставалось таким же безвкусным, как галеты.

Однако, говоря о новом методе, даже у обладающих одинаковым уровнем Поваров блюда с одинаковыми ингредиентами могли разительно отличаться по качеству. Без разницы, какой у Повара уровень, блюдо ведь все равно требовалось приготовить вручную. Качество пищи больше не находилось в строгой зависимости от уровня Повара, и вместе с этим теперь исчезали какие-либо ограничения на разнообразие возможных блюд.

Хоть у нового метода полно других ограничений, бессмысленным его назвать сложно. Наоборот, он являл собой довольно ценное открытие. Пускай он и требовал больше усилий и ингредиентов, а вкус блюд у разных Поваров отличался, одна мысль о том, что процесс приготовления подчинялся логике реального мира, ставила все на свои места.

Немаловажным было то, что и группа Сироэ, и Альянс Полумесяца уже устали питаться едой, напоминавшей безвкусный полуфабрикат.

— У нас уже в печенках сидит этот скотский корм, которым мы питались. Корм для скота, знаете ли, не людская еда! И только то, что мы едим сейчас, можно назвать настоящей пищей!

Один молодой волшебник из Альянса Полумесяца заметил, что только попробовав вкусной еды, можно осознать, какое жалкое существование ты влачил прежде.

После приготовления блюд и украшений члены гильдии встретили группу Сироэ со всеми почестями, а зал гильдии вмиг наполнился атмосферой праздника.

Затем они усадили гостей за большой праздничный стол в зале для переговоров. Гостям сообщили, что ужин будет готов через час, а пока предложили скрасить ожидание вином.

И гости, и хозяева с наслаждением предавались празднованию. Для членов гильдии такая вечеринка с отличными яствами и приятной компанией стала первой со времен Катастрофы.

— Грех не отпраздновать такое событие! Давайте же есть, пить и веселиться до упаду!

Бодрое объявление, сказанное Мариэль, вселило немного надежды в сердца согильдийцев, проживавших каждый день в депрессии с того самого дня.

Отовсюду посыпались слова благодарности, а Нянта же скромно произнес «Схожу-ка я на кухню» и ушел. Серара в спешке побежала за ним. Они оба зашли на импровизированную кухню, занимающую всю мастерскую, и стали помогать с готовкой гильдейским Поварам, которые сейчас напоминали ветеранов боевых действий.

Благодаря новому методу «поваренная книга» из меню теряла необходимость, так как теперь Повару приходилось полагаться на свои собственные навыки и знания, принесенные из реального мира, для того чтобы сделать блюдо вкусным.

Нянта и Повара поделились друг с другом знаниями и рецептами, что позволило украсить пир еще больше.

Члены гильдии, которым не повезло найти место в зале для переговоров, наполнив бокалы и увлекшись общением друг с другом, переместились в другие комнаты.

А еда все продолжала появляться на столе.

Печеные цыплята, фаршированные яйца с помидорами, кукурузные салаты, рис с гарниром из морепродуктов, лепешки, напоминающие индийский наан^[1], острый суп с бараниной, хорошо приправленная оленина, спелые фрукты и блинчики с маслом.

Серара ходила по всему залу гильдии с тарелками на подносе, но вокруг говорили ей одни и те же слова:

— Этот вечер в честь твоего счастливого возвращения — сядь и наслаждайся праздником.

На что она с улыбкой отвечала:

— Это я так говорю вам, ребята, свое «спасибо» за то, что спасли меня, — и продолжала играть роль радушной домохозяйки.

Такая черта характера делала Серару неописуемо милой, что несомненно увеличило число ее поклонников. Все предлагали ей выпить, как только она заходила к ним в комнату, отчего она уже изрядно захмелела.

 

 

Группу Сироэ тоже не оставили без внимания.

Наоцугу, окруженный низкоуровневыми игроками, рассказывал про сражения.

Альянс Полумесяца был молодой гильдией, и только некоторые ее члены достигли 90 уровня. Плюс они лишь подняли уровень, но еще не успели опробовать того, что предлагала игра по его достижении.

— Другими словами — важнейшим правилом является то, что уровни сопартийцев должны быть близки друг к другу. Сами уровни не имеют значения, важны вещи, не зависящие от них.

— Не зависящие от уровня? Ты про ультимативные способности? — задал вопрос уплетающему куриный шашлык Наоцугу молодой разбойник Сёрю, пунцовый от выпитого.

Сёрю являлся лидером боевой группы гильдии, и ему довелось пару раз сходить с Наоцугу в рейды. Тот был для него словно герой.

— М-м-м... И это... трусики!

Громкий голос Наоцугу заставил всех опешить. В зале тотчас воцарилась неловкая атмосфера, даже Сёрю подумал «Что он вообще несет?».

Наоцугу, похоже, заметил странность ситуации и решил поскорей ее сгладить.

— Это просто шутка такая... Эм-м-м, о чем это мы? О победах в битвах благодаря уровню, ведь причиной поражения будет то, что твой уровень недостаточно велик, так? Но что случится, если ты достигнешь максимального уровня? Когда это произойдет, ты больше не сможешь надеяться на победу над теми, кому постоянно проигрываешь, потому что дальше качаться просто некуда. Этот факт будет неимоверно тебя угнетать! И чтобы его избежать, нужно разрабатывать тактики для сражений, а также слаженно работать с членами своей команды. Без этих двух правил ты ни за что не победишь. И если осознаешь только после достижения максимального уровня, будет уже слишком поздно. Люди, которые никогда не кооперировались с другими игроками, не станут развивать в себе навыки командной игры только лишь из-за поражения. С другой же стороны, даже если ваш уровень и низок, вы все равно можете работать над тактикой и командной игрой, что сделает вашу команду сильнейшей, когда вы закончите качаться. Немаловажным будет периодически задавать себе вопрос «А как еще я могу внести свой вклад?». Мой братан Сироэ в этом деле мастер, потому что он «Злодей в очках», готовый сделать все ради победы!

На этот раз людей, похоже, тронула его речь.

Но если бы Сироэ сейчас ее услышал, он бы точно сказал что-нибудь вроде «Только не используйте меня, чтобы агрить врагов!».

Все продолжили общаться на тему особенностей борьбы с теми или иными видами врагов, обсуждая всевозможные варианты. Не важно, хорошие игроки или плохие, все в этом мире любили игры, даже после перемещения в другой мир. Все равно они хотели начать учиться чему-то новому, после того как привыкнут на новом месте.

 

 

Что до Акацки, то она сейчас находилась в одной из комнат в довольно щепетильной ситуации.

Доступ в комнату был открыт лишь для женского состава Альянса Полумесяца.

Внутри стоял столик, а на нем сухие духи, от которых исходил простой, но приятный и элегантный аромат. Вокруг Акацки расположилось пять девушек.

— Ну же, Акацки-тян, пора тебе уже сдаться нам.

— Я отказываюсь.

Лицо Акацки, как и всегда, выражало недовольство. Она бегала глазами по комнате, стараясь найти пути отхода, но не могла найти ни одного.

— Не нужно бояться, мы будем очень нежны.

— Ага, так обычно все злодеи и говорят!

Главная среди них, красивая кудрявая блондинка — Бард Генриетта — подошла к ней поближе, с нетерпением перебирая пальцами на руках. Акацки в страхе отступила на шаг, но высокая девушка схватила ее со спины.

— Какая маленькая милашка!

— Не смейте называть меня маленькой! Я, возможно, даже старше вас!

Гильд-мастером Альянса Полумесяца была Мариэль.

Женщины редко становились гильд-мастерами. И этот факт привел к тому, что соотношение женщин к мужчинам в Альянсе полумесяца получилось выше, чем в других гильдиях. Поэтому большое количество членов гильдии, включая отвечающую за финансовое благополучие гильдии Генриетту, было помешано на всем милом.

Миниатюрная фигурка Акацки и ее кукольное личико сразу обзавелись дюжиной почитателей. Имелись парни, положившие на нее глаз, но девушки оказались куда более страстными в своих притязаниях, и остановить их удавалось с трудом.

— Ку-ку-у-у, у нас целых три летних наряда для тебя есть!

— Стойте, в таком же невозможно сражаться!

Похоже, Генриетта неправильно поняла ее слова и принесла красивое платье. Акацки сразу же продолжила попытки сбежать.

Так как ее окружали девушки, Акацки не могла позволить себе прибегнуть к насилию, как делала с Наоцугу. Поэтому ей оставалось лишь брыкаться и извиваться. Но девушки даже ее попытки вырваться считали милыми, что напрочь лишало Акацки желания и сил продолжать борьбу.

Более того, они уже приготовили темно-фиолетовое платье, а за ним и кружевное с цветками лотоса по краям. От чересчур девчачьих нарядов у Акацки закружилась голова.

— Я синоби, служащая своему господину. Как я могу позволить себе надеть такую вычурную одежду?

— Сироэ-сама нам разрешил. Ну же, сдайся наконец.

— Вы меня подставили! Господин, неужели вы меня подставили?!

Акацки осталось лишь со слезами на глазах принять свою судьбу, глядя на то, как ее, словно стая голодных зверей, окружают пятеро девушек.

2

Вечер подходил к концу, и весело проведенное время уносило с собой пожелания, тосты и слова благодарности за вкусную еду.

Восхищенные лакомыми кушаньями, очарованные выпивкой, они всем сердцем предавались игре.

Луна вовсю светила в ночном небе.

Зал гильдии, все еще пышущий теплотой от затянувшейся вечеринки, наполнился благостным и спокойным ночным воздухом, какой бывает только под конец какого-нибудь празднования.

Бутылки из-под пива, ведра со льдом и тарелки заваливали столы хаотично, будто после урагана.

Повсюду лежали члены гильдии — кто под столом, кто на кушетке, кто просто свернулся клубком на полу.

Наоцугу в позе орла храпел в зале для переговоров, широко раскинув руки. Акацки, замученная лидером «Фан-клуба Миленьких Девочек», Генриеттой, мирно спала на подушке.

— О-ой!

Сироэ подхватил бутылку, готовую упасть со стола, и положил ее к остальным в свою Сумку Хранения. Предметы, попадавшие в Сумку, теряли свой вес, что становилось подспорьем при уборке.

В тихом зале совещаний бодрствовали только он и Мариэль.

На углу стола горой возвышались грязные тарелки с остатками трапезы. Мариэль навела порядок в зале и даже накрыла всех спящих покрывалами. Затем, уперев руки в бока, она повернулась и спросила у Сироэ:

— Хорошо мы вас встретили?

— А... да, — раздался чей-то голос сквозь сон.

Сироэ улыбнулся Мариэль, ничего не говоря в ответ, чтобы ненароком кого-нибудь не разбудить.

— Что теперь будем делать? Тоже хочешь вздремнуть, Сиро-бо?

— Не сказал бы…

— Разве?

По выражению на лице подошедшей к Сироэ Мариэль можно было подумать, что она увидела его впервые спустя очень много лет.

— Может, чайку? Здесь немного неудобно, давай переберемся в кабинет гильд-мастера.

Затем, сказав «Погоди минутку», она вышла из зала. Она пошла проверить остальные комнаты. В них, наевшись до отвала, спали на диванах, подушках или на полу остальные члены гильдии.

— Завтра нас ждет генеральная уборка.

— Я помогу.

— Как я могу позволить гостю помогать?

Мариэль окинула спящих добрым и ласковым взглядом. Глядя на такую Мариэль, Сироэ радовался, что взялся за миссию по спасению.

Вдвоем они убрали потенциально опасные бутылки и тарелки подальше и пошли, наконец, в кабинет гильд-мастера. До того как отправиться в Сусукино, именно в этом кабинете Сироэ принял решение о спасении, услышав от Мариэль о случившемся.

Правда, только из-за большого стола можно считать комнату кабинетом. Все остальное в розовых тонах, и кабинет, скорее, напоминал собой спальню Мариэль.

— Что будешь?

— На твой выбор.

— Тогда попьем то, что не нужно заваривать... Дай-ка погляжу, что осталось.

С этими словами Мариэль принесла сосуд с надписью «Черный Чай». Этот чай одинаково хорошо пился как горячим, так и холодным, а с добавлением фруктов становился еще и очень освежающим.

Желая передохнуть, Сироэ и Мариэль присели на диван.

На такого рода вечеринках Сироэ всегда оставался последним бодрствующим лицом. Он не противился банкетам. Напротив, он их очень даже любил. Но чем больше они ему нравились, тем сильнее он хотел сберечь это чувство и не мог заснуть. Нянта и остальные всегда над этим подшучивали. Впрочем, казалось, что Мариэль чувствует то же самое. Сироэ никогда бы не забыл ее ласковый взгляд, с которым она накрывала покрывалом каждого согильдийца.

Кромешную тишину в зале гильдии нарушали звуки сопящих и ворочающихся с боку на бок людей.

— Вы здорово нас выручили. Я очень вам благодарна.

— Не стоит, невелика заслуга, — ответил Сироэ, чувствуя внутри приятную теплоту после столь радушного приема.

Он совсем не ожидал такого количества слов благодарности. Точнее, он не ожидал, что ее проявят так много людей.

Он вдруг вспомнил улыбки до ушей на лицах членов Альянса Полумесяца.

Сироэ отличался от экстравертов Наоцугу и Нянты. Казалось, какая-то аура вынуждала людей держаться от него на расстоянии, но несмотря на нее, весь Альянс Полумесяца с радостью общался и благодарил его.

(Не думал, что увижу их такими счастливыми.)

По правде говоря, Сироэ уже приготовился к обвинениям в том, что он самонадеянно сунул нос в чужие дела.

Он не мог до конца свыкнуться с мыслью, что мир изменился, и взялся за задание только для того, чтобы избавиться от гнетущего недовольства. Но тем самым он лишь навязывал остальным свои принципы жизни.

И такое поведение Сироэ считал вполне эгоистичным.

(Жалеть я об этом не стану, но и похвалы за такой поступок не жду.)

Вот почему, когда остальные высказали ему свою благодарность, он растерялся и не знал, как реагировать, потому что не понимал, за что она.

— Если эта заслуга мала, то какая тогда велика? Мы ведь хотим выразить всю свою признательность за вашу доброту.

— Давай не будем о ней. Как здесь обстояли дела, пока меня не было?

— Как обстояли дела… — Услышав вопрос, Мариэль надолго задумалась.

Сироэ не торопил, он спокойно ждал, взбалтывая чай в кружке.

— В Акибе сейчас... спокойней.

— Спокойней?

— Да, плееркиллерства стало меньше, безопасность… Ну, с ней все не так плохо. Конечно, я не сравниваю ее с другими городами. Просто считаю, что могло быть гораздо хуже, так что сейчас все более-менее нормально.

Слова Мариэль выбирала с осторожностью.

— Но атмосфера в городе стоит скверная. Мне сложно описать это словами... М-м-м… Скверная не из-за того, что кто-то творит злые дела. Скорее потому, что кажется, будто что-то неисправно. Если ты хочешь что-то сделать, у тебя это никак не получается. Я уверена, все из-за установления иерархии.

Иерархия.

Это слово вызывало дурные предчувствия.

— Мы гильдия среднего размера с где-то тридцатью членами, так? У нас лишь четыре человека 90 уровня, половина наших членов ниже 50 уровня. Контролировать это мы не можем. И факт остается фактом. К примеру, ДДД — самая большая гильдия в Акибе — включает в себя более чем полторы тысячи игроков, множество из них 90 уровня. И это тоже остается фактом.

Мариэль поставила свой стакан на стол и сложила руки перед собой так, что кончики пальцев касались друг друга.

— Я не говорю, что это плохо. Я понимаю, что у больших гильдий есть и свои проблемы. Но если ситуация продолжит ухудшаться, мы в конечном счете канем в Лету… Многочисленные гильдии с обширными владениями, конечно, совсем не пострадают, но такое неизбежно приведет к созданию иных порядков в городе. Например, к привилегированному отношению к членам этих гильдий на рынке.

— Такие вещи…

— Такие вещи, конечно, — неписаные законы. Но у них так много людей, а среди них и те, кто в состоянии устанавливать свои порядки на улицах. Гильдии сильны во многих отношениях, поэтому их члены могут начать вести себя высокомерно. Мне подобное кажется закономерным.

Абсурд.

У больших гильдий много людей, поэтому они преуспевали в разных вещах. К примеру, у боевых гильдий основным источником дохода являлась добыча с побежденных монстров. Битвы с монстрами за такую добычу здесь назывались рейдами. И их успешность зависела от количества людей в них. Если же гильдия хотела увеличить пользу от добытых вещей, хорошим подспорьем для нее было наличие игроков с производственными подклассами, которые могли усилить потенциал любой добытой экипировки. Но это не означало, что любой член такой гильдии чрезвычайно силен.

 

 

«Она» бы сейчас рассмеялась над этим.

От души рассмеялась бы над тем, как трогательно игроки собрались в огромную толпу, и сказала бы, что это совсем не классно.

— Я ведь только что говорила, что случаев плееркиллерства стало меньше, да? Та же самая логика. Если сравнивать гильдии, одна окажется сильнее другой. Следовательно, выше рангом, и сражения между ними не будут иметь смысла, так как гильдия ниже рангом будет знать, что проиграет. Дабы избежать конфликта, она не будет оспаривать права сильнейшей гильдии на рейдовые угодья и переместится в другие. Но другие угодья или слишком далеко, или не отличаются хорошей добычей. Хоть число плееркиллерств и снизилось, произошло это только потому, что большие гильдии уже успели поделить территории. В чертах города сражения запрещены, поэтому здесь конфликтов не возникает. Но даже за его пределами формируются невидимые территориальные границы — вот что я называю иерархией.

Сироэ не был пьян, но ему показалось, что его сознание прояснилось. Такая ситуация раздражала куда больше ухудшения безопасности. Впрочем, худшей ее тоже нельзя назвать, так как конфликты и случаи плееркиллерства уменьшились.

 

 

(Но это меня… очень сильно раздражает.)

Сироэ это совсем не нравилось.

Раздражение крутилось внутри большим водоворотом.

Мариэль сказала, что кто-то делал куда более плохие вещи. Например, в узурпации рейдерских угодий нет ничего благородного, но и однозначно плохим подобный поступок назвать тоже сложно. Законы в этом мире отсутствовали, так что не было и виноватых.

Одним из методов повышения эффективности рейдов являлось занятие какой-либо территории и сбор информации о местности и врагах. В том, чтобы овладеть тактикой ведения боя на какой-либо территории, нет ничего плохого.

А большим гильдиям требовалось много ресурсов, чтобы придерживаться подобного метода. Им даже приходилось посылать патрули на границы своих территорий.

Без веской причины Сироэ не собирался критиковать такого рода стратегию.

Позволь слабым критиковать такие методы — и это приведет к их дискриминации над сильными.

Сироэ мог понять слова Мариэль о том, что никто не виноват. На самом деле положение вещей довольно естественное.

Но несмотря на это, Сироэ никак не мог смириться с ситуацией.

Смог бы кто-либо добрыми деяниями добиться высокого положения в этом мире без законов? Ответ «нет» не стал бы слишком приятным. Но Сироэ понимал, что такой ответ шел из его личных предпочтений.

 

 

— А маленькие гильдии предприняли хоть что-нибудь, чтобы изменить ситуацию?

— Эм-м... Да. К примеру, несколько маленьких гильдий предложили друг другу создать альянс, чтобы решить проблему рейдовых угодий. Но срослось не очень… Так как гильдии мы маленькие, количество членов у нас разное. Когда дело дойдет до деталей, появятся разногласия, которые, в свою очередь, приведут к разладу. Или к нему приведут люди, не способные подавить в себе своенравие. В конце концов, альянс распался после ссоры. Тогда некоторые гильдии решили его покинуть и стать частью большей гильдии.

«Значит, случилось и такое», — подумал Сироэ.

По сути дела, подобного избежать нельзя. Как и захвата рейдовых угодий гильдиями, хотя хорошие угодья для каждого уровня свои. Иными словами — предпочтения в рейдовых угодьях для каждой группы игроков зависели от уровня и количества людей в их гильдии.

Желание занять какую-либо территорию для рейдов своей гильдии обязывало отказаться от эгоистичных желаний и работать во благо группы. Большие гильдии могли иметь хороший контроль над своими членами, но что до маленьких… Внутренних конфликтов не избежать, а к компромиссу прийти очень сложно.

 

 

При ближайшем рассмотрении неработающие транспортные врата и проблема с Кольцами Фей оказывали огромное влияние на ситуацию. На японских серверах существовало сотни тысяч различных зон. Количество гильдий достигало одной тысячи, поэтому нехватка рейдовых угодий даже близко не являлась правдой.

Но с неработающими транспортными вратами и неизвестным до сих пор расписанием транспортной системы Колец Фей дальность перемещения Авантюристов сильно ограничивалась. Игроки с грифонами, как Сироэ, являлись исключением из правила, поэтому большинству из них приходилось идти пешком или скакать на лошади. В итоге, до рейдовых угодий, находящихся в дне пути от города, нынче было добраться куда трудней.

В регионе вокруг Акибы располагалось около пятидесяти зон, суммарно вмещающих в себя около трехсот рейдовых угодий. Принимая в расчет уровень, расстояние от города и безопасность, легко сделать вывод о том, что за самые удобные места гильдии соперничали ожесточенно.

После Катастрофы стало возможным приобрести любую зону. Цены, впрочем, определялись некими факторами, которых Авантюристы до сих пор не понимали. Однако один фактор был ясен и так — размер зоны. Зоны, достаточно большие, чтобы в них имелась возможность рейдить, стоили чудовищно дорого. Гильдии с достаточным количеством человек могли их не покупать, а просто занять. Хватало бы людей.

 

 

— Еще одна новость: Рыцари Черного Меча и Серебряный Меч пытаются взять 91.

— А?

91. Кажется, она говорит об уровне. С дополнением «Novasphere Pioneers», похоже, поднялся и максимальный возможный уровень, так что ничего удивительного. Теперь можно развить своего персонажа выше 90 уровня.

Но разве не нужно для этого побеждать монстров уровня 85 и выше? Так как этот мир стал их новой реальностью, Сироэ сомневался, стоило ли рисковать, вступая в такие опасные сражения.

— Большие гильдии уже достаточно сильные, но ведь количество игроков в игре уже не увеличится, правда? Поэтому не только сами игроки, но и их высокий уровень станут весомым преимуществом гильдий. Исходя из этого, Рыцари Черного Меча превращаются в элиту…

Сироэ кивнул, соглашаясь с Мариэль.

Рыцари Черного Меча были своеобразными выскочками в Акибе. С их элитарными правилами в гильдии отсутствовали игроки ниже 85 уровня. Хотя бы потому, что они вообще не принимали никого слабее. Рыцари Черного Меча были чистокровной боевой гильдией.

— Рыцари Черного Меча все еще придерживаются своих требований к новобранцам. Они очень известная гильдия, наш Альянс Полумесяца им и в подметки не годится, верно? Хотя с ДДД их не сравнишь, у тех полторы тысячи человек, с тех пор как они поглотили некоторые меньшие гильдии. Рыцари Черного Меча, впрочем, не смогли поглотить другие гильдии из-за установленных собой же ограничений по уровню. Поэтому они хотят прокачаться дальше 90 уровня, ставя качество выше количества.

— Но как они собираются…

Вот в чем больше всего сомневался Сироэ. Он понимал их мотивы, а также их мнение и тактику, но могли ли они преуспеть?

— Используя Зелья Опыта.

— ...Зелья Опыта.

В Elder Tales они служили довольно популярным расходником. Выпив такое зелье, можно неплохо увеличить свои показатели атаки и регенерации, а также получать вдвое больше опыта за битвы.

Имелся и еще один эффект. Опыт можно получить, если монстр не более чем на 5 уровней ниже игрока. Но с этим зельем допустимая разница в уровне увеличивалась до 7.

Эффекты от принятия зелья длятся всего два часа, но они помогали получать опыт гораздо более эффективно.

Такого рода зелье казалось довольно могущественным, но никакой нужды ходить за ним в крупные рейды не было, так как почти все когда-либо его использовали.

Так как игра существовала уже долгое время, с годами максимальный возможный уровень стал увеличиваться. Это привело к тому, что новым игроками приходилось тратить больше времени, чтобы догнать тех, кто присоединился раньше. Чтобы избавиться от этой проблемы, разработчики вводили в игру разного рода вещи, позволяющие им качаться быстрее. Это зелье относилось к одной из таких вещей.

Проще говоря, все игроки ниже 30 уровня получали одно бесплатное зелье каждый день. Подобное было своего рода добрым жестом со стороны разработчиков, надеющихся, что игроки «достигнут средних уровней быстрее и будут наслаждаться игрой».

 

 

— Но эти зелья…

— Есть одна гильдия под названием Хамелин. Они объявили, что хотят помочь новичкам, и набрали большое их количество сразу после Катастрофы. В то время все находились в растерянности, у большинства, включая нас, просто не хватало времени помогать новичкам. Но Хамелин продают Зелья Опыта за деньги и неплохо на этом зарабатывают. Большие же гильдии используют зелья в прокачке. Никто не знает, кто виноват, и есть ли вообще виноватый. Так обстоят нынче дела, и никто не может этому помешать…

3

Тепло вечеринки сошло на нет.

Плащ Сироэ трепетало сильным ветром. Хоть на дворе стояло раннее лето, тот по ночам до сих пор оставался ледяным.

По земле скользнула тень облака.

Луна на небе светила настолько ярко, что могла создавать их. Сироэ, казалось, преследовал край этой тени, шагая в полночь по Акибе.

 

 

Он не шел куда-то конкретно.

Он просто хотел уйти от этого незнакомого гнетущего чувства, или наоборот, старался его принять. Сироэ толком не знал, чего хотел на самом деле.

Он чувствовал в груди тяжесть, подобную тяжести ночного моря. Она ощущалась как асфальт — плотная и темная, непостижимая. Неопознанная тяжесть. И даже несмотря на свою грузность, она никуда не девалась, просто существуя внутри него.

(Она просто существует, но…)

Сироэ понял.

Это эмоция, от которой не избавишься.

В Хамелин состояло много плохих парней, а вот хороших не водилось, и при удобном случае Сироэ сразился бы с ними так же, как с Бригандией.

Но пусть Хамелин и злая гильдия, они лишь малая толика зла. То, что сейчас происходит с Акибой, не вина Хамелин, а, скорее, разного рода события, «которые нельзя предотвратить». Нынешняя Акиба являла собой следствие всех этих событий, вместе взятых. Депрессивная атмосфера города раздражала Сироэ, и он никак не мог избавиться от этого.

Он понимал, что спустить сейчас пар на Хамелин означало поддаться приступу раздражения.

Он успокоил дыхание и продолжил шагать.

Поддаваться приступу раздражения было противно.

Сироэ не хотел спускать пар только для того, чтобы почувствовать облегчение.

У него никак не получалось избавиться от этой темной эмоции. Сироэ считал, что сорваться на Хамелин — занятие еще более противное, нежели то, чем Хамелин занимались.

(Но если это так…)

Если все так, то Сироэ больше некуда выпускать пар.

Хамелин меньшее из зол, но и его хватало.

Но кто тогда большее зло?

Большие боевые гильдии могли бы давно узнать об источнике Зелий Опыта, но они притворялись, что не замечают этого, стараясь поднять свое влияние. Были ли они неправы?

Хоть новички и знали, что их угнетали, они охотно принимали это, зная, что слабы, и надеясь таким способом заручиться поддержкой и защитой. Были ли они неправы?

Маленькие гильдии увидели неравенство и решили выйти из положения, сформировав альянс. Но, защищая личные интересы, они добились лишь ссоры, играя в политику. Были ли они неправы?

Все игроки замечали нагнетающуюся обстановку в городе, но решили ничего не предпринимать, не брать на себя ответственность. Были ли они неправы?

 

 

Это все неправильно.

Все они зло.

Но меньшее, проявляющееся только в глупости и эгоизме. Никто из них не являлся опасной и скрытой угрозой, злодеем из старых детских сказок. Лишь победив врага, эту проблему не решить, все не так просто.

И запутанность этой ситуации только сильнее раздражала.

Сам Сироэ находился внутри этого порочного клубка, все сильнее и сильнее ощущая скованность в груди. Он понимал, что, пускай его снаряжение лучше, чем у большинства игроков, а уровень выше, он ничего не мог поделать с зарождающимися эгоистичными порядками. Даже осознавая всю ситуацию, он предпочел бы игнорировать ее и плыть по течению.

И этот факт его раздражал. Он ведь так ничем не отличался от апатичных горожан. И те, кого он знал, сейчас попали в беду, что еще сильнее усугубляло ситуацию.

Пусть Мариэль и не смогла сохранить альянс, но хотя бы до этой стадии развитие альянса она довела. Сам же Сироэ ее еще не достиг.

И от того что он обвинял маленькие гильдии в распрях, ему становилось настолько стыдно, что он чуть не искусал до крови губы.

(Я ничем не лучше… Может, даже хуже всех них.)

Сироэ не заметил, как дошел до моста. Старый, покрытый мхом мост, выложенный на западный манер, возвышался над рекой. Парень облокотился на перила и смотрел, как влажный воздух и дрожащие вдали голоса исчезали в отражении луны.

Но что же тогда делать?

Незаметно для себя он все крутил и крутил в голове эту мысль. Каждый раз, столкнувшись с любой проблемой, он не мог отделаться от мыслей о ней. Таков был Сироэ. И точно так же он привил свое чувство ответственности Чайным Дебоширам.

Множество предположений он создал и отбросил.

В правой руке Сироэ держал красные карты, в левой — черные. Они сражались, звеня клинками соглашения и отрицания, а звон порождал логику, отбрасывая ненужные факты, проходя по всем возможным вариантам. Его дедукция и сделанные выводы словно текли вместе с ночной рекой.

 

 

Ему не удалось найти ответ. Его найти невозможно. Сироэ знал, что идеального ответа просто не существует. И что он с самого начала взвалил на себя слишком тяжелое бремя, и что тянул он его по своей доброй воле.

(Считать, что это — бремя, очень эгоистично. Это лишь мой долг перед ними… А я убегаю от него, я стал одиночкой по собственному желанию.)

Сироэ не знал, что «она» бы сказала на это. Он перевел взор от реки на луну. Ясная и светлая луна освещала Акибу в эту ночь.

(Она была такой решительной… Не то что я, слабый и неуверенный.)

Сироэ знал, что «она» громко рассмеялась бы и играючи решила эту проблему, или просто ушла бы из Акибы, если проблема оказалась бы слишком трудной.

Говоря проще, она бы сделала то, что посчитала нужным, а потом сказала бы Сироэ: «Сироэ, ты обязательно придумаешь, как со всем разобраться! Ты ведь сам этого хочешь, я права? Возражения? Никаких возражений! Ты ведь талантлив, решишь проблему в два счета!» — и поручила бы проблему ему.

Сироэ открыл меню телепатической связи.

В его списке друзей значилось два имени.

Тоя и Минори.

Брат с сестрой скорее всего присоединились к Хамелин.

Он мог узнать, просто спросив. Близнецы, вероятно, попали в самую гущу событий, а все потому, что Сироэ тогда их оставил. Потому, что предпочел найти Наоцугу сразу после Катастрофы.

Сироэ хотел помочь им, хотел сделать для них хоть что-нибудь. Но такое отличалось бы от случая с Серарой из Альянса Полумесяца.

Разница заключалось в том, что Мариэль была гильд-мастером, а Сироэ действовал от ее лица. Иными словами, Мариэль являлась заказчиком, а он выполнял для нее работу.

Конечно, Сироэ и сам хотел спасти Серару, но из-за эскапистских^[2] наклонностей он считал спасение просто работой, которую должен выполнить.

Вторым различием было то, что, хоть Сироэ и хотел спасти близнецов, больше этого он жаждал разобраться в сложившейся в городе ситуации. Покидая Сусукино, он не переставал думать, что там, скорее всего, есть и другие новички с такой же проблемой, как у Серары. И пускай их немного, бросить их и спасти одну лишь Серару выходило очень трудным для него решением.

Правда, он всегда мог успокоить себя словами «сейчас наше задание — спасти Серару», игнорируя остальное, и вернуться в Акибу.

Но на этот раз Сироэ понимал, что продолжи он опускать проблему, никогда больше не сможет сражаться.

Поэтому ему требовалось спасти близнецов, заставить большие гильдии прекратить унижения, улучшить обстановку в городе и установить новый порядок. Тяжелая задача даже для крупной гильдии, не говоря уже о самом Сироэ, который ни в какой гильдии до сих пор не состоял. Справится ли он? Честно говоря, это было невозможно.

(Даже в гильдии не состою…)

От таких мыслей Сироэ пришел к скудному, но выполнимому плану.

Хорошо поразмыслив, он сделал вывод о том, что гильдия являла собой организацию, к которой ты принадлежал и которая могла легко тобой управлять. Гильдии существовали всегда, но Сироэ никогда не имел к ним никакого отношения. Он лишь оценивал их вклад и пригодность для себя со стороны.

Такое отношение к ним не считалось безответственным.

Просто Сироэ так смотрел на вещи.

И это ничем не отличалось от того, как жители Акибы будто со стороны обсуждают положение в ней.

Сироэ не вступил ни в одну из гильдий и никогда не работал ни на одну из них, но всегда навязывал гильдиям те идеи, которые считал удобными для самого себя. Такое эгоистичное поведение…

 

 

— Гильдия…

— Сироэ-чи до сих пор ненавидит гильдии, ня?

Нянта появился из теней зданий, сопровождаемый звуком падающих осколков асфальта. Он прищурил свои добрые узкие глаза и подошел к Сироэ, говорящему самим с собой.

— !

Сироэ удивился, но сжался и дал Нянте встать рядом.

— Нет… Наверное, это больше не так.

Сироэ считал, что ненавидел гильдии, потому что ему с ними не везло. Но проведенное до Катастрофы время с Альянсом Полумесяца стало вымывать из его головы это упрямство.

Теперь он понимал, насколько был самонадеянным.

С другой стороны, Сироэ вспомнил случай, как рядом с Акибой на него напали ПКашники, а рядом с Сусукино — группа бандитов. Гильдии легко развратить. Несложно догадаться о том, что большие гильдии, сражающиеся за территории, со временем прекращали следить за этичностью своего поведения.

— …Ох, мучает же тебя эта проблема, ня, — ответил Нянта, — Но вещам, которые нельзя совратить, нельзя и доверять, ня. Рождение, смерть, болезнь и старение — натуральные законы мира, ня. Все создания однажды истлеют, заболеют, постареют и, в итоге, примут свою смерть, ня. Но отрицать это — означает отрицать и рождение, ня. Сироэ-чи должен понять, ня. «Где-нибудь» может быть очень комфортно. Но комфортным это «где-нибудь» станет только тогда, когда все хотят сделать его таким, ня. Всходы, что пожинаешь, не посеяв, — ненастоящие, ня.

Да, ты прав.

Все вкладывали свои силы в это так естественно, что никто ничего не замечал. Но Сироэ понял, как это важно. Он также понял, что его друг-кот тоже приложил массу усилий.

И старания, проявленные Мариэль, такие же.

Улыбка Мариэль — один из опорных столбов Альянса Полумесяца. В гильдиях, делящих между собой деньги и добычу, узы явно не такие сильные, как в Альянсе Полумесяца.

Исходя из этой теории, в прошлом Акиба была комфортным местом благодаря стараниям других.

— Шеф, что я должен делать?

Слова Сироэ заставили Нянту взглянуть на луну.

Его черные уши прекратили трепыхаться от ветра.

— Сделай самую значимую вещь, ня.

— Значимую…

Сироэ взглянул на Нянту, лицо которого в свете луны выглядело еще более зрелым, чем обычно.

— Сироэ-чи чересчур учтив, ня.

Наоцугу, кажется, говорил то же самое.

Сироэ старался найти значение этих слов.

Если они не лишь удачная шутка, он всерьез хотел понять их смысл.

Понять их смысл.

Как я поступал по отношению к Наоцугу.

Как я поступал по отношению к Акацки.

Похоже, они оба уже давно все поняли.

— Я заставил их ждать все это время?

— Именно, ня.

— И все это время они ждали меня?

— Именно, ня.

— Они никуда не ушли, всегда находились рядом со мной.

— Именно, ня.

(Они ждут, что я создам гильдию и приглашу их.)

Сироэ опустил голову. Тьма в его сердце тревожно исчезала. Эмоции, сжатые, будто в банке, могли вырваться в любую секунду.

Голоса сверчков, тихое журчание реки, белая луна. Сироэ стоял и сжимал кулаки, стараясь сдержать нахлынувшие чувства.

У них были большие надежды.

Они радовались этим надеждам.

Они ждали.

Сироэ волновался по поводу разных вещей, анализировал их, но этого он никогда до сих пор не замечал. Может, из-за слабого кровообращения или из-за сомнений и комплекса неполноценности, сидящих в глубине души, но радость, сочувствие и доверие разбили все цепи, что сковывали его.

— У меня еще есть время?

— Несомненно, ня.

— Шэф Нянта, пожалуйста, присоединяйся и ты… Я буду очень счастлив, если ты, Шэф, согласишься быть с нами. Без тебя мне будет нелегко.

Сироэ с серьезным выражением лица смотрел на Нянту. Тот застенчиво улыбнулся и ответил:

— С тебя комфортная веранда для меня.

— Мы вместе хорошенько потрудимся и соорудим тебе красивую веранду, — кивнул в ответ Сироэ.

Если ты хотел сделать что-то «значимое». Если ты готов к возлагаемым на тебя надеждам. Даже если это несло с собой бремя, слишком тяжелое для одного. У Сироэ созрел план.

Он надеялся, что друзья помогут ему разделить это бремя.

4

В темной комнате было довольно влажно.

Пол из древнего бетона поглощал все тепло вокруг. И поэтому он источал такой же холод, как почва на могильном кургане.

Минори плотнее укуталась в грязную красную накидку. Она уже потеряла счет тому, сколько раз ворочалась туда-сюда. Казалось, ночь будет длиться вечно.

Ее измученное тело требовало отдыха. Но она не могла сказать точно, из-за холодного пола вместо кровати ли это или ее переживания по поводу туманного завтра не давали ей заснуть. Минори спала очень чутко, тут же просыпаясь от малейшего шороха.

Пока ее глаза постепенно привыкали к темноте, в первую очередь она почувствовала боль, сравнимую с болью от перелома. Она все еще на пришла в себя после недавнего пробуждения, а остатки паники и сожаления медленно уходили в тень.

Большую часть дня Минори провела, работая швеей в тесной комнатушке. Руки болели так сильно, что казалось, будто они уже давно иссохли. Сегодня боль так и не прошла, хотя она постоянно поглаживала кончики пальцев. Ее братец спал рядом, обняв руками колени.

В комнате спало около 20 человек.

Гильдия Хамелин.

Средних размеров гильдия, заявлявшая о своих намерениях во «Взаимовыгодной помощи новичкам».

Гильдия, в которую вступили близнецы.

После Катастрофы над городом нависли смятение и застой. Столь шокирующее событие выбило игроков из колеи. В первые дни среди них не происходило особо значимых конфликтов. Как считала Минори, причина тому крылась в том, что игроки все никак не могли посмотреть правде в глаза, надеясь, что это какая-то хитрая шутка.

В первые часы они не понимали, что же, в конце концов, произошло.

И, наконец поняв, они продолжали задавать себе вопрос «Почему?» еще несколько дней.

Даже сейчас никто не мог ответить, почему произошла Катастрофа. Но, предаваясь вопросу о том, как все произошло, Минори потеряла и те первые несколько дней, которые уже не вернуть.

Память о них скрылась в пелене ее воспоминаний.

Минори помнила только то, что умирала от голода, не понимая, как устроена пища в этом мире. Она поделилась едой, купленной на рынке, с братом, а едва они покинули город, как на них напали, раздев догола и отобрав все, что у них имелось, еще до того, как она успела что-либо понять.

Сироэ сказал ей хранить в хранилище все вещи, которые не были полезны ей на данный момент. Но об этих наставлениях Минори вспомнила только после того, как всего лишилась.

Многие игроки тут же постарались связаться с друзьями и собрать побольше информации.

Но Минори с братом были новичками, которые не могли никому довериться. Точнее, кое-кто, все-таки, существовал, но у них не хватило духу обратиться к нему за помощью. Возможно, у них бы хватило храбрости сделать это сразу после Катастрофы, но после ограбления они представляли собой лишь никчемную для этого мира обузу.

 

 

Минори считала, что у них с Тоей самые лучшие отношения.

Кто-то говорил ей, что после поступления в среднюю школу братья и сестры отдаляются друг от друга. Одна ее одноклассница сказала, что желание независимости брата и тяга к чистоте окружения сестры отталкивают их друг от друга.

Но вопреки всему сказанному близнецы поддерживали восхитительные отношения.

Минори и в голову не приходило когда-нибудь спорить с Тоей, она всегда с радостью ему помогала. И тому имелась причина.

Тоя не мог ходить из-за аварии, перенесенной в детстве. С самими ногами все было отлично, но повредились нервные окончания.

Но Минори никогда не избегала ссор с братом только из жалости к нему. Конечно, аварии никто не ждал, и девушка до сих пор желала, чтобы на его месте находилась она, но все равно не вышло бы ничего изменить.

Тоя казался ей жизнерадостным и трудолюбивым мальчиком. Даже после аварии он не изменился в худшую сторону, не обозлился на мир. С инвалидом в семье всегда жить тяжело, поэтому Тоя всячески старался не стать тяжкой ношей для своих родителей.

Минори вспомнила, как Тоя беззаботно болтал на разные темы во время поездок в госпиталь каждые две недели. Он напоминал типичного школьника — обсуждал мангу и интернет. Доктор говорил, что эти осмотры причиняли ему боль, но Тоя никогда не показывал, что страдает.

Порой Минори думала, что таким образом Тоя заботился о своих близких.

Она всегда считала его очень надежным братом. Да, он иногда выглядел ребенком, частенько витал в облаках, поэтому легко было принять его за идиота, не думающего о последствиях.

Но у Тои был стойкий характер. Пускай он не мог ходить, пускай он бы столкнулся с множеством трудностей в будущем, он никогда не сворачивал со своего пути.

Несмотря на старшинство всего лишь на несколько часов, Минори все равно считала своим долгом заботиться о Тое как старшая сестра. Она хотела всегда быть готовой к тому, что однажды ему понадобится ее помощь.

Эти узы между братом и сестрой, напоминавшие уважение, являлись ключом к счастливым взаимоотношениям между ними.

Поэтому они вместе начали играть в Elder Tales.

Тоя уставал от бесчисленных обследований и редко покидал дом. Из-за этого у него развился интерес к онлайн-рпг. После того как обычные игры наскучили, Тоя с сестрой добились разрешения у родителей играть по сети, дав обещание, что это никак не скажется на их оценках в школе.

В этом мире Тоя мог свободно бегать, не ловя не себе каждый раз чужой взгляд. Тоя наслаждался игрой, а Минори — новым интересным опытом.

И так близнецы влюбились в Elder Tales с первого раза.

 

 

Опытная в таких делах Минори понимала, что их увлечение естественно.

Порой быть ребенком очень трудно.

Это означало, что сколько бы ты сил ни прикладывал, реализовать свои мечты не представлялось возможным.

Минори тоже была ребенком. И она причиняла столько же беспокойства родителям, сколько и ограниченный в физическом плане Тоя.

К примеру, она не могла сама отвезти Тою в больницу, что вполне естественно, так как она все еще ходила в среднюю школу. И это совсем не облегчало родителям жизнь.

Без каких-либо способностей позаботиться о себе самостоятельно они никак не могли осуществить свои мечты, и никто не хотел им в этом помочь… А такое очень раздражает или беспокоит тех, кого мы любим.

В этом мире то, что ты маленького уровня, делало тебя перед всеми виноватым, делало тебя обузой.

 

 

После Катастрофы Минори всего лишь раз заметила Сироэ издалека.

Она сразу поняла, что тот высокий человек в очках не кто иной, как Сироэ.

Но она так его и не окликнула.

Рядом с грязным от крови и пыли Сироэ тогда стояли облаченный в латы воин, напоминавший ветерана, и девушка, прекрасная, словно ночной эльф.

У Сироэ и своих сражений хватало, и Минори не нашла в себе храбрости подойти к нему, думая об этом. В этом мире, погрязшем в хаос, все так старались выжить, что не оставалось сил помочь кому-то, кроме себя самого. Могла ли она надеяться на то, что человек, с которым она виделась всего пару раз, согласится помочь ей?

 

 

Минори закрыла глаза и открыла меню.

Ее список друзей не отличался объемностью — он включал в себя имена ее брата, парочки знакомых новичков из Хамелин, а также Сироэ. Минори мысленно навела курсор на его имя и нежно коснулась. Никто не мог отнять этой радости у нее, и так потерявшей в этом мире все.

«Надо было попросить Сироэ-сана научить меня большему…» — думала она, кутая своей замерзшее тело в накидку. Ночь казалась длиннее обычной, а тупая боль в груди не давала заснуть.

Внезапно она услышала мягкий звук звонка, раздавшегося в ухе.

Она неожиданно резко вдохнула, издав куда более громкий звук, чем хотела бы. Имя, на которое она смотрела, закрыв глаза, сейчас энергично тряслось.

Минори проверила, не включила ли она нечаянно телепатическую связь сама, но нет. Это звонил Сироэ. Прямо сейчас, незадолго до рассвета. И снова в ухе раздался звонок.

Минори знала, что звонок могла слышать только она. Но если бы она издала хоть звук, это могло бы привлечь внимание членов Хамелин или ненароком потревожить чей-то сон. Но даже так Минори не могла просто проигнорировать вызов.

Она приняла вызов и едва слышимым голосом сказала:

— Да?

— О-о… Добрый вечер, ты меня слышишь? Это Сироэ.

— !

Не просто знакомый голос, но также своеобразный мост к воспоминаниям о счастливом прошлом, переполнявшим душу Минори.

В темной и сырой комнате она тихонько заплакала под накидкой.

— …Минори, у тебя все в порядке?

Ей никак не удавалось подавить нахлынувшие эмоции и рекой текущие слезы. Сироэ снова что-то сказал. Минори не могла ему ответить, потому что любой изданный ею звук мог вызвать подозрения. А еще она не хотела, чтобы Сироэ услышал, как она борется со своими чувствами.

Мысленно Минори кивала не прекращая, но вживую смогла выдавить лишь едва слышимое «Да».

— ...

— ...

Слышалось только их дыхание. Минори всеми силами старалась не издавать никаких звуков своим носом. Она нервничала так сильно, что из глаз сыпались искры. Почему сейчас? Почему ты мне звонишь? Такие вопросы хороводом кружились в ее голове.

— Минори, послушай. Один твой кашель будет означать «да», а два кашля — «нет». Если я скажу что-то не то или ты сама захочешь мне что-то сказать, кашляни три раза… Хорошо?

Вопрос Сироэ шокировал Минори.

(Он знает, Сироэ-сан в курсе обо всем.)

Сироэ знал о сложившейся ситуации, он знал, чем являлась гильдия Хамелин.

Минори почувствовала, как ее сознание, притупленное частой рутинной работой, потихоньку восстанавливается.

(Вот только я не хочу тревожить Сироэ-сана своими проблемами…)

С тех пор как она присоединилась к Хамелин, даже будь кто-нибудь уровней на 10 выше Тои, он все равно бы оставался новичком в Elder Tales, знающем об этом альтернативном мире совсем немного.

Знания служили сильнейшим оружием. Их нехватка не давала новичкам продвигаться вперед. И те знания, что Минори получила от Сироэ, стали для них с Тоей силой, позволившей им продержаться так долго. Даже в таком суровом коллективе, как Хамелин, к ним с братом относились гораздо лучше, чем к другим новичкам, а все благодаря знаниям, подаренным Сироэ.

Минори всегда видела в нем своего благодетеля.

К слову, она мечтала, что однажды он станет ей не только благодетелем.

— Если поняла, кашляни раз.

Минори собрала остатки тепла в своем теле и смогла хоть чуть-чуть промочить глотку.

Затем она издала тихий звук кашля.

Горло оказалось куда более сухим, чем она представляла, и Минори стало стыдно за тот невнятный звук.

«Я обязана Сироэ многим, я должна ему отплатить», — думала она, внимательно слушая и стараясь хорошенько смочить слюной горло.

— Минори, вы с Тоей в Хамелин?

Кашель.

— Вы отдавали Хамелин свои Зелья Опыта?

Еще кашель.

— …С вами все хорошо?

— …

В комнате настолько темной, что сложно различить даже собственную руку, тишина была столь плотной, что казалось, будто можно к ней прикоснуться. После его вопросов Минори поняла, что Сироэ хотел как-то ей помочь.

Но понимание этого причиняло нестерпимую боль.

Минори не знала, как Сироэ собирался со всем разобраться. Но проблема заключалась в другом. В том, что Сироэ собирался спасти их с Тоей.

Какие жертвы придется ему принести для того, чтобы спасти нас? В этом чужом мире, в котором, чтобы выжить, приходилось сражаться, мы вдвоем простая обуза. От чего придется ему отказаться ради нас?

Какова цена нас с братом?

И на этот вопрос существовал всего лишь один ответ.

(С нами все хорошо, нет абсолютно никаких проблем… Мы едим каждый день, мой уровень Портного медленно, но верно растет. Мы с Тоей смогли бы ужиться здесь. Думаю, Тоя сказал бы именно так. Поэтому… всё хорошо.)

Голос внутри ее души шептал ей это, словно сторонний наблюдатель. И, закрывая дверь надежды, Минори чихнула один раз, что означало: «С нами все хорошо».

— Это правда? — снова спросил Сироэ нежным тоном, напоминавшим Минори о тех днях, когда они играли вместе.

Тоя внезапно нападал на врагов, Минори спешила к нему на помощь, своей опрометчивостью лишь привлекая больше врагов.

Сироэ обездвиживал вражеские подкрепления своими заклинаниями, Тоя сражался изо всех сил, а Минори их лечила. Но врагов было слишком много, здоровье членов группы всегда находилось в красной зоне, и лечение не прекращалось, пока не кончалась мана. Случалось пару раз, когда Минори думала «Все, конец, они нас уничтожат», но они тем не менее выживали. Она знала, что максимальный уровень в Elder Tales — 90.

В качестве штрафа за смерть у игрока отнималось немного опыта, но Сироэ все равно сопровождал их, даже на грани смерти, несмотря на их 10 уровень. Минори чувствовала стыд и вину перед ним, часто извиняясь и кивая за Тою его головой, тоже заставляя извиняться.

Мы не могли позволить Сироэ потерять опыт из-за нас.

Но Сироэ лишь улыбался беспечной улыбкой.

— Да я получаю удовольствие, ты чего? Это ведь, как-никак, приключение. Некоторые вещи нельзя изучить, пока не столкнешься с опасностью… Мне кажется, или ты, Минори, чересчур вежлива со мной? Ты получаешь удовольствие от приключения? Я — да.

От его нежного голоса в душе у Минори сразу полегчало. Он был все так же добр, как и тогда, хоть она и не могла этого увидеть.

Именно поэтому она кашлянула лишь раз, что опять означало: «С нами все в порядке».

«Таким образом, я смогу улыбнуться ему при нашей следующей встрече».

Правда, это заняло бы какое-то время, так как сейчас она походила на грязного беспризорного ребенка. Она до сих пор не приняла душ, так что и девочкой-то она себя назвать не могла.

В сердце засела тупая боль, но даже она была лучше, чем перспектива обеспокоить Сироэ своими проблемами. Минори продолжала убеждать себя, хоть и считала мысль абсурдной.

— …Я понял, у вас все хорошо. Давайте как-нибудь снова поиграем вместе? Я хочу снова поиграть с вами обоими, ведь это здорово. Поэтому… подождите меня еще немного.

— !..

Разве его слова не означали, что он совсем ничего не понял?

Нет, похоже, он сказал так именно потому, что прекрасно все понял.

Конфликт в душе Минори не оставил в покое и ее чувства — слезы вновь потекли ручьем. Ну почему он такой безрассудный? Зачем произнес столь нежные ее сердцу слова?

То, что Сироэ отказался принимать во внимание ее заботу, смущало, раздражало, вызывало чувство вины, грусти, но в то же время и позитивные эмоции, такие как радость, доброта и надежда. И вера в Сироэ.

Два разных вида эмоций переплелись и завертелись, словно барабан работающей стиральной машины. Минори требовалось что-то сказать, но не знала, что именно.

Последний шанс отговорить Сироэ.

Минори кашлянула. Сколько раз ей нужно так сделать? Один, и согласиться, чтобы он помог? Или два, и отказаться от его предложения? Она уже не сдерживала слезы, кашлянула раз, а затем еще дважды.

— Что случилось? Что ты хочешь сказать?

(…Я кашлянула трижды, но не хотела ничего сказать, Сироэ-сан… Сироэ-сан, ты нам не отец, хоть и очень хороший человек, и мы не имеем права полагаться на тебя. Поэтому тебе не стоит взваливать нас на свои плечи.)

Но этих слов она не произнесла.

В зале гильдии Хамелин, в этой тихой комнате, Минори сдерживала звук своего дыхания, едва не задыхаясь.

— Как я уже говорил, если ты хотела бы что-то сказать, просто кашляни три раза. Я понимаю. Я придумаю, как мне дать тебе возможность сказать, что ты хочешь. Что же касается меня, то я уже решил сделать все, что в моих силах. Как я говорил тогда, когда мы были с Тоей: «Бойцы авангарда, не доверяющие своей поддержке, умрут в наказание за это, а поддержка, не доверяющая своему авангарду, отправится за ними следом». Минори, ты тоже должна верить в то, что я приду и спасу вас обоих.

Разговор окончился без каких-либо звуков, означавших рассоединение.

Минори свернулась в калачик, обнимая саму себя.

Сироэ, не принявший ее самоотверженность, заставил ее плакать сильней. Казалось, что буря внутри нее мешала ей обуздать свою гордость.

Но теперь в ее сердце появилось что-то теплое и очень крепкое, чего не было еще час назад.

5

Все уже прибыли, когда Генриетта открыла дверь.

Два дня прошло с той удачной вечеринки, после которой все еще целый день прибирались. Атмосфера в стане Альянса Полумесяца снова вернулась в привычное русло.

— Что-то случилось, раз так неожиданно пригласили?

— Прошу, присаживайся, Генриентта, — сказала гильд-мастер Мариэль.

Еще вчера по всему залу совещания Альянса Полумесяца валялись остатки еды и бутылки, но сегодня он сверкал идеальной чистотой и полнился свежим воздухом.

Вокруг большого стола сидело четыре человека.

От Альянса Полумесяца присутствовали гильд-мастер Мариэль, главный счетовод Генриетта и Сёрю, отвечающий за планирование сражений и фарм. С другой стороны стола находился Сироэ.

(О… Сироэ-сама.)

— Сироэ-сан что-то хотел нам всем сказать, — проговорил молодой Сёрю, предварительно дождавшись его одобрения.

— Ну так пусть уже начинает говорить, — ответила Мариэль.

Сироэ же сидел с напряженным видом. Он смотрел пронзительным взглядом, которым любил сверлить собеседников. Но сегодня, впрочем, казался куда более тихим и строгим. Он источал внушительную, всеподавляющую ауру, а его круглые очки никак не смягчали тяжелого взгляда.

(Эм-м-м…)

Этот вид Сироэ надолго останется в памяти Генриетты.

Обычный Сироэ создавал впечатление надежного молодого человека, но сейчас он не такой, как обычно.

— Спасибо всем за то, что заботились обо мне. Сегодня я собрал вас здесь… Для начала, я хотел бы поблагодарить Мари-нэ и всех остальных из Альянса Полумесяца.

Мариэль замахала перед собой руками.

— Не стоит! Не стоит благодарностей, правда!

Сёрю тоже мягко качнул рукой, тем самым говоря Сироэ, чтобы он не утруждал себя благодарностями на этот счет. Еда была прекрасной, а денег они потратили не так уж и много. Важней то, что члены гильдии тоже отлично провели время, потому что вечеринка проходила не только для группы Сироэ. Более того, они уже подумывали о том, чтобы в будущем получше отблагодарить Сироэ и его команду.

— Нет-нет, все хорошо. Я даже рада, что мне довелось так хорошо провести время с Акацки-тян.

Генриетта вспомнила милую реакцию Акацки на свои поползновения, и на лице ее расплылась мечтательная улыбка. Что же касается самого субъекта тех самых поползновений, истошно кричащего в тот момент, — мы на время о ней забудем.

 

 

(Ну и ну, это так… Хм-м-м…)

Генриетта смотрела на Сироэ сквозь свои типично женские очки без оправы.

То, что он обратился к ним за помощью, ее удивило.

Исходя из ее наблюдений, Сироэ был опытным игроком с сильными моральными устоями, он никогда не колебался и всегда помогал, если его друг находился в беде. Хоть Генриетта и не хотела это признавать, но миссия по спасению Серары — явный тому пример. Группа Сироэ выполнила эту задачу вместо Альянса Полумесяца на отлично, используя метод, куда более действенный, чем могла предложить Генриетта. Если Сироэ чувствовал, что может помочь, и не сомневался в успехе, он оказывал поддержку без промедления.

Но что случилось бы, если бы он сам стал нуждаться в чужой помощи?

Генриетта знала, что Сироэ предпочитает решать дела, исходя из соображений логики и разумного подхода к ним, и что он склонен к самоанализу… Он казался ей в чем-то странным молодым человеком, и в отличие от помощи другим людям просьбы о помощи не являлись его сильной стороной.

Но тот Сироэ, которого она знала, сказал:

— Я прошу вас всех, пожалуйста, помогите мне.

(И что это будет за просьба?)

Пусть Сироэ и не хорош в просьбах о помощи, но Генриетта не намеревалась использовать этот шанс, чтобы тем самым отдать ему должок, числящийся за их гильдией. Мариэль, само собой, так тоже не поступила бы. Сказать по правде, Генриетта очень удивилась его словам.

— Сироэ-сан, пожалуйста, скажите нам, что вам нужно!

— Вот именно! Сироэ-сама, Альянс Полумесяца все равно перед тобой в долгу.

Генриетта поддержала Сёрю, выказав желание помочь. В этой ситуации гильдия не имела права отнестись к просьбе своего благодетеля по-другому.

Но Генриетту также волновало, что скажет Мариэль. С тех пор как Генриетта зашла в зал, та не меняла напряженного выражения лица.

Мариэль всегда очень явно показывала свою доброту, а в искренности этой доброты, исходящей из самого сердца, Генриетта не сомневалась. Они обе были лучшими подругами уже достаточно долгое время, и Генриетта знала, что Мариэль не могла плохо относиться к Сироэ.

Тогда почему же ее лицо такое напряженное?

(Неужели Мариэ знает, чего хочет Сироэ-сама?)

Сироэ не улыбнулся в ответ на слова Генриетты и Сёрю. Он лишь поправил очки указательным пальцем и проговорил:

— Двое детей, которых я знаю, сейчас… думаю, можно ли считать их «в заключении»? В любом случае, они вступили в кое-какую гильдию, а я хотел бы их спасти.

Сёрю кивнул Сироэ в знак согласия.

— Так вот оно что. Все, что от нас требуется, — помочь им покинуть гильдию, да? Хочешь, чтобы мы отвлекли остальных членов, пока эти двое займутся процессом выхода из гильдии? Это будет легко… А может, сложность в другом? Ты хочешь, чтобы мы помогли им после побега? Хочешь, чтобы Альянс Полумесяца взял их под свою опеку? — добродушно спросил он.

Но напряжение на лице Мариэль только усиливалось.

(…Нет, дело вовсе не в этом. Сироэ-сама вполне талантлив, и в деле спасения этих двоих он в нашей помощи не нуждается. Так какова же реальная цель собрания?)

 

 

— Та гильдия набирает новичков и конфискует их Зелья Опыта, которые потом, скорее всего, продает за деньги. Я не думаю, что с подобным стоит мириться… Если выбирать между тем, нравится мне такой подход к делу или нет, я бы выбрал второе, — спокойным голосом сказал Сироэ.

Услышав это, Сёрю замер. Он начинал понимать, чего тот хотел.

— Гильдия, о которой ты говоришь… Не Хамелин ли часом? Это… довольно нечестная гильдия. Да, совсем нехорошая. Но их поддерживают куда более сильные гильдии… — указала на очевидный факт Генриетта.

Они говорили о Хамелин, но теми, кто пользовался их услугами, были в том числе и Рыцари Черного Меча, и Серебряный Меч. Эти две гильдии входили в пятерку сильнейших в Акибе.

— Да, я хочу, чтобы эта гильдия исчезла, — уверенно произнес Сироэ.

 

 

В зале воцарилась глубокая тишина.

Мариэль тихо вздохнула.

(Похоже, Мариэ ожидала чего-то подобного…)

Теперь Генриетта поняла, почему ее подруга была так напряжена.

— Ты… ты сказал «исчезла». Ты хочешь… хочешь уничтожить гильдию? Так? Разве есть способ уничтожить гильдию? Если будем убивать их посредством плееркиллерства, такое, пожалуй, ущемило бы их эго, но никак не помогло бы в уничтожении, — заикаясь, сказал Сёрю.

Генриетта тоже сомневалась в возможности сей затеи.

Распустить гильдию можно двумя способами.

Ее мог распустить сам гильд-мастер, или покинуть все остальные члены. Так устроена игра. Ты мог убивать других игроков, но этот мир придерживался правил Elder Tales. С автоматической системой возрождения убийство кого-то не являлось способом его остановить. Пускай это и влияло на мораль и обеспеченность членов той гильдии, но таким образом распустить ее не вышло бы.

Когда Сёрю спросил «Разве есть способ уничтожить гильдию?», он попал в точку, потому что, согласно здравому смыслу, такое невозможно.

Большим гильдиям легко переманить к себе людей из маленьких гильдий, завлекая их своими обширными ресурсами, повергая тем самым маленькие гильдии в крах. Генриетта слышала, что подобное происходило в Акибе и раньше.

Но даже взятки и обещания ценных ресурсов не давали гарантии, что гильдия будет распущена. Если бы такую тактику когда-нибудь и применили бы против Альянса Полумесяца, то пусть покинь его все члены, пока сама Мариэль не сдастся, гильдия будет существовать.

Уничтожение гильдии — очень трудная затея. Это не то, что можно провернуть с легкостью. Будь оно так, то Акибы, какую они знали, сейчас бы не существовало.

И слова «Заставить их гильдию исчезнуть из игры» походили на простое оскорбление в перепалке между игроками. Они звучали скорее как угроза, никто до этого не думал воплощать такие слова в жизнь. Сёрю же посчитал слова Сироэ какой-то абстрактной целью, чем-то похожим на крик «Я вам не проиграю!».

— Нет, все так, как я и сказал. Я хочу, чтобы эта гильдия исчезла из Акибы.

Этими словами Сироэ развеял все сомнения, терзавшие Сёрю.

 

 

От ровного и лишенного всех эмоций голоса Сироэ у всех пробежали мурашки. Генриетта мельком взглянула на выражение его лица. Если бы она разглядела в нем злобу, раздражение или хотя бы решимость, то немного посомневалась бы в правдивости сказанного им.

Но на лице Сироэ мелькала улыбка. Но она не имела отношения к радости или счастью. Уголки его губ слегка приподнялись — то была улыбка охотника.

Он уже все решил.

(Ну и ну… Сироэ-сама хочет…)

И разубедить его уже нельзя.

Вот что думала Генриетта.

Она считала, что останавливать его сейчас бессмысленно. Сироэ слишком уверен в задуманном.

Отец Генриетты был брокером. Она вспомнила, что его лицо ничем не отличалось от того, что у Сироэ сейчас, когда он бросал вызов большим корпорациям или когда на биржевом рынке начинались лихие торги. Он днями не бывал дома или приходил ненадолго поспать, принять душ, а на заре снова уходил. И, закрывая за собой дверь, он скалился, словно яростный тигр.

И в то же время Генриетта поняла, почему Мариэль так взволнована.

Хамелин заручился поддержкой больших гильдий, в число его покупателей входили Рыцари Черного Меча и Серебряный Меч, использующие Зелья Опыта, чтобы подняться выше 90 уровня.

Избавиться от Хамелин могла себе позволить только богатая ресурсами гильдия А-класса.

Отбирать у новичков Зелья Опыта, чтобы затем их продать, — Генриетта презирала такое поведение. Предложи ее согильдийцам заняться таким же, они хором сказали бы «Нет!». Но, впрочем, и непростительным преступлением такое назвать тоже трудно. И совсем не важно, сколько психологического воздействия на них оказано, как сильно их принуждали — новички вступили в эту гильдию по собственному желанию. А поскольку они уже состояли в ней, изъятие и продажа не противоречили законам игры и, ко всему прочему, даже законам этого мира.

(Закон… Их существование объяснить сложнее, чем утренний летний мираж, к тому же…)

К тому же проблема заключалась в осуществлении затеи.

Касаемо их методов… Пускай они и легальны, они все равно злые. Однако, спросив у кого угодно, у любой группы игроков, смогли бы они остановить эти злодеяния, все бы ответили «нет». У больших гильдий много влияния, и не существовало такого безумца, который бы согласился пойти против них без должного стимула. Члены таких гильдий могли пользоваться тем, что в них состояли, когда дело касалось удобств, предоставляемых городом. И они этим злоупотребляли, не скрывая своего презрения к членам маленьких гильдий, что вызывало у людей недовольство.

В таком случае принять в расчет взгляды Сироэ означало выступить против больших гильдий. Мариэль управляла Альянсом Полумесяца — маленькой и независимой группой игроков. Генриетта понимала значение ее серьезного выражения лица.

Нет необходимости говорить о правосудии — не было никого, достаточно авторитетного, влиятельного и могущественного, чтобы его вершить. Тем более правосудие лишь расплывчатое понятие, на деле не имело значения, вершилось оно или нет. Вот что заставляло людей терять к нему всякий интерес. И то чистая правда.

 

 

(Мариэ…)

Генриетта прикусила губу.

Сироэ был их благодетелем, а помимо этого она просто им восхищалась.

Но он все равно попадал под категорию «несимпатичных парней». Генриетта считала его ценным товарищем. Но даже так она не могла выполнить такого рода «просьбу». Ей следовало бы заранее предупредить Сироэ и не дать ему выйти из себя.

Но столкнувшись с его бесстрашной решимостью, она не могла вымолвить ни слова. Обычно скрытный Сироэ сейчас показывал свое желание сражаться. Генриетта не знала, смогла бы она его переубедить.

Мариэль перевела взгляд на Генриетту, желая что-то сказать. Поколебавшись пару секунд, она произнесла:

— Сиро-бо… Я могу понять твои чувства, но… я… нет, мы…

Так обычно начинались слова отказа. Гильд-мастер решила не поручать их своим заместителям Генриетте и Сёрю, собираясь отказать Сироэ сама. Генриетта понимала, что такие слова могли разозлить Сироэ, нарушить их дружбу, но Мариэль все равно хотела их произнести.

Однако Сироэ прервал ее на полуслове.

— Мари-нэ, прости, но не могла бы ты дать мне закончить? Я и половины не сказал. Инцидент с Хамелин — проблема не первой важности. Закрыть его — недостаточно для достижения поставленной мною цели. Это лишь маленькая задача на пути к основной. Позвольте объяснить: мне не нравится атмосфера, сложившаяся нынче в Акибе. Она отвратительная, постыдная.

Повергнув всех в шок, Сироэ продолжил как ни в чем не бывало:

— Вот почему я хочу очистить Акибу. Хамелин — лишь второстепенная задача. Минори и Тоя — мои друзья, поэтому я хочу им помочь. И тем не менее это не самое важное. Нам предстоит сделать очень много вещей, мы не можем тратить время на что-то подобное.

Сёрю, Генриетта, а с ними и Мариэль замерли, будто статуи, а Сироэ все говорил:

— С каких пор считаться членом маленькой гильдии стало зазорным настолько, что приходится всегда быть начеку, занимаясь собственными делами? Сусукино предпочло не обращать внимания, но там всего две тысячи жителей, так что существование одной гильдии, которая контролировала бы город, приемлемо. Но Акиба — столица, в которой обитает больше половины игроков японского сервера. И теперь она словно грязные трущобы — пропитана запахом пороха и крови, по улицам ходят люди с поникшими головами… Все ведь должно быть совсем не так, верно? Разве это не означает, что мы прожили всю жизнь только лишь для того, чтобы теперь жить в таком второсортном городе? Узурпация мест для фарма, выходки больших гильдий, политические распри. Я не могу назвать это чем-то плохим, но отказываюсь смотреть, как все с понурыми головами двигаются на пути к вымиранию. Позволим ли мы продолжаться такому, принося в жертву новичков? Все мы застряли в этом альтернативном мире, и мы должны трудиться вместе, чтобы выжить, но в итоге занимаемся такими вещами. Пускай нас целых тридцать тысяч, эти тридцать тысяч — всего лишь цифра. Все слишком наивные. Мы слишком просто смотрим на этот мир, без каких-либо серьезных амбиций.

Ошеломительно.

Его речь невозможно описать словами.

Сёрю, Генриетта, Мариэль — все застыли на месте. Похоже, он коснулся своими словами темы, о которой они никогда особо не задумывались.

Сироэ хотел спасти своих друзей, это можно понять. А то, что он хотел уничтожить целую гильдию, выходило за рамки. Теперь же он хотел в корне изменить ситуацию в городе, что шло вразрез с привычной логикой. Можно с легкостью назвать его сумасшедшим.

Но больше, чем содержание его речи, их повергло в шок то, как он ее произносил. Ровным, острым, словно заточенный стальной клинок, голосом.

Генриетта наконец позволила себе выдохнуть.

Она ошибалась насчет этого молодого человека. Она считала, что он способный и мягкий, замкнутый и застенчивый. А оказалось, что он очень прост и чист в помыслах, не только сосредоточен на достижении своих целей, но и уверен в своих методах, эффективных и безжалостных. Когда дело касалось битвы, этот молодой человек придерживался такого простого поведения. Возможно, раньше он был нерешительным, клинок его уверенности мог затупиться, но, найдя дело, в которое верил, он отдавал всего себя.

— Мариэ… -сан? — спросил Сёрю.

Мариэль тоже кусала губу. Уничтожение гильдии для Альянса Полумесяца — тяжелая и рискованная задача. Проще говоря, она не могла согласиться на просьбу Сироэ.

Но он сказал, что хочет «изменить весь город». Это означало, что, если они победят, награда будет втрое выше.

Вот почему Мариэль колебалась с ответом. Наградой становилось увеличение влияния маленьких гильдий, но важен был не только стимул.

Важны еще и чувства.

— Я…

— Пожалуйста, я прошу вас оказать мне поддержку.

Впервые за все время Сироэ опустил свою голову.

— Сироэ-сама, а как же твои соратники? — вмешалась Генриетта, давая Мариэль время на раздумья. Обычно Акацки и Наоцугу не отходили от Сироэ.

— Они готовятся и собирают нужную информацию. Простите, что так поздно сообщаю. Я недавно создал гильдию. Называется она Log Horizon. Среди ее членов: Наоцугу, Акацки, Нянта и я в качестве гильд-мастера. И выполнение этой задачи — первое наше сражение как гильдии.

 

 

— Ты… создал гильдию.

— Именно. Простите, я отклонил ваше приглашение о вступлении в тот раз.

— Нет… — Мариэль, словно дитя, трясла головой. — Нет, тебе не стоит извиняться. Так вот как вышло, Сиро-бо… Поздравляю, ты создал гильдию. Сиро-бо создал гильдию и пытается построить место, которое мог бы назвать своим…

Она улыбнулась, а на глазах ее выступили капельки слез.

Сироэ, раньше избегавший гильдий, теперь создал свою собственную. Генриетта никак не могла угадать, зачем он это сделал, но она понимала причину слез Мариэль. Она, ее нежная и ласковая подруга, была счастлива за Сироэ до глубины души.

— Гильд-мастер, простите, но не могли бы мы выслушать детали? Я в них заинтересован, так как мы часто работаем в черте города. И я тоже чувствую негативную энергию, которую описал Сироэ-сан. И меня так же волнует, что город собирается навсегда измениться в худшую сторону. Когда я об этом думаю, на душе будто кошки скребут, — высказал свои мысли Сёрю.

В гильдии он был участником боевого отряда, так что понимал сложившуюся ситуацию. Он также понимал, что доставил бы Мариэль куда больше хлопот, если бы сболтнул лишнего. Однако по той сразу становилось ясно, что она металась между желанием помочь и желанием защитить свою гильдию.

Генриетта поддержала Сёрю:

— Он прав, мы должны узнать больше о том, чем мы можем помочь, прежде чем принимать решение. Сироэ-сама, не могли бы вы изложить нам свой план?

Мариэль хотела принять удар на себя, но ее подчиненные не дали ей этого, перехватив инициативу в разговоре. Подобное выставляло ее застенчивой, поэтому она решила не отставать и обратилась к Сироэ:

— Пожалуйста, объясни, Сиро-бо.

Получив одобрение, тот отвел глаза, будто собираясь с мыслями, а затем внезапно выдал такие слова:

— Мне нужны деньги. Пять миллионов золотых монет.

— Это абсурдно большое количество! — воскликнула Генриетта.

Она занималась финансами в Альянсе Полумесяца и хорошо представляла себе их денежные возможности.

В банке у Альянса Полумесяца хранилось шестьдесят тысяч монет. Продай они гильдейскую утварь, набрали бы около ста тысяч. А продав личные вещи, могли бы набрать и пятьсот. Но это по самым оптимистичным подсчетам, не факт, что получилось бы этого достичь. У Генриетты, достигнувшей 90 уровня, на счету имелось около двадцати тысяч. Если у игрока пятьдесят тысяч, он считался богачом. Принимая это все во внимание, пять миллионов казались баснословными деньгами.

— Да откуда же мы достанем столько денег? Я знаю, и так очевидно, но мы всего лишь маленькая гильдия.

— Ты… ты… хочешь их у кого-то занять?

Генриетта и Сёрю отчаянно закричали.

Если бы дело касалось сражений или создания каких-либо вещей, они готовы были бы отдать все свои силы. Но такой расклад заставлял их думать, что Сироэ просит о невыполнимом.

— Что вы думаете по этому поводу, Генриетта-сан?

— Я?

— Генриетта-сан, вы изучали бизнес в реально мире, занимались бухгалтерским учетом, я прав? Я считаю, это осуществимо, потому что люди продолжают недооценивать возможности этого мира. Все очень просто, нам нужно лишь проявить инициативу. Деньги — только начало. Нас ждут куда большие испытания на пути к решению всех проблем.

«…инициативу».

Сознание Генриетты обратило свой взор на город.

От слов Сироэ во все стороны побежала волна.

…Слишком наивно смотрим на мир, продолжаем его недооценивать.

Зачем Сироэ так сказал? Почему он сказал «недооценивать»? Ведь это мир Elder Tales. Он альтернативен реальному, но в то же время столь же знакомый.

— Не стоит углубляться в вопросы о том, как или от кого достать деньги, это все равно будет не по правилам... А правила таковы, что их и нет вовсе, мы не установили никаких строгих законов.

Со стороны такое мнение не казалось логичным, но Генриетта его поняла. Она и Сироэ, возможно, единственные в этой комнате, кто понимал. Но сказать, поняла ли она наверняка, Генриетта не могла. И тем не менее она все равно должна была дать этому мнению оценку эксперта взамен Мариэль.

То, что имел в виду Сироэ…

(Он хочет, чтобы мы придумали план по заработку денег…)

Сироэ походил на умелого адвоката, втаптывающего своих оппонентов в грязь. Другими словами, он планировал обокрасть людей, отчего у Генриетты закружилась голова.

Кража не всегда означала насильственные методы. На деле насилие или нелегальные действия даже не требовались. Несмотря на безупречную правовую систему, кражи все равно не являлись редкостью. Так уж устроен мир, Генриетта узнала об этом от отца.

Она считала, что методы, влекущие за собой возмездие, глупы, а нарушение закона неэтично. Это козырь, к которому можно прибегнуть только в патовой ситуации. Лучший вариант — обокрасть людей, при этом сделав всех счастливыми.

— …Это осуществимо, — кивнула Генриетта. — Мы можем заработать столько денег.

— А?

— М-м-м?

Генриетта, до сих пор погруженная в свои мысли, дала ответ. Она организовывала и прорабатывала детали плана.

— На деньгах ведь все не закончится? Что будет дальше?

Если ее догадка верна, у молодого человека, сидящего напротив, была ужасающая идея.

Она напоминала сжигание дома дотла только для того, чтобы избавиться от крыс, или покупку целого магазина только ради пары футболок. И она чувствовала, что Сироэ на такое способен.

Несмотря на нелепость, если это единственный способ достигнуть цели, Сироэ был готов пойти на такое.

— Заработок пяти миллионов лишь билет, гораздо более суровое испытание последует после, и это… Доброта, мечты и надежды остальных людей. Если большинство граждан Акибы плевать хотели на обстановку в городе, то мы потерпим неудачу. Но это уже никак нельзя будет изменить. Если дело обернется таким образом, я перестану ассоциировать себя с этим городом. Но я верю, что все не так, что число жителей, которым Акиба небезразлична, определенно больше, чем тех, которым плевать. Пожалуй, уже довольно поздно говорить, но я не собирался использовать спасение Серары, чтобы добиться вашего согласия. Я пришел в Альянс Полумесяца потому, что мне очень нужна помощь, и есть несколько вещей, с которыми я бы хотел попросить Мари, Генриетту-сан и Сёрю мне помочь. Я повторю еще раз: пожалуйста, окажите мне поддержку.

Сироэ низко поклонился.

Сёрю легонько кивнул головой, а Мариэль повернулась и посмотрела на Генриетту.

Сироэ не шутил, он действительно считал затею осуществимой. И он намеревался привести свой план в действие. Вот почему, когда Сёрю хотел узнать побольше, Мариэль сомневалась. Сироэ из тех, кто ради друзей мог отдать всего себя, а просить о помощи у него не получалось. Генриетта считала, что это очень благородно.

Пускай сражение против целого города Акибы казалось абсурдным, если Сироэ настроен серьезно, он мог найти шанс для победы.

Вот что подсказывал Генриетте инстинкт финансиста.

— Мариэ, мы примем любое твое решение.

— Я… Мы, Альянс Полумесяца... — Мариэль сильнее сжала кулаки и ответила как настоящий гильд-мастер: — Альянс Полумесяца готов принять участие в этой битве, Сиро-бо… Мы тоже хотим, чтобы Акиба стала более комфортным и радостным городом. Если мы продолжим и дальше так жить, то можем, в итоге, потерять что-то очень важное. Но также у нас есть и свои гильдейские проблемы, так что, если ты намереваешься забрать наши деньги и смыться, прошу, не надо… Но выхода нет, если мы продолжил игнорировать ситуацию, то сами себе этого не простим… Проблема на уровне психологии, и мы хотим с ней разобраться. Посвяти нас в стратегию, Сиро-бо. Если мы не примем участие, пока еще в состоянии, мы себе этого никогда не простим.

Примечания

1. ↑ Пшеничная лепешка, блюдо индийской национальной кухни. Основу лепешки составляет пресное пшеничное тесто. В качестве начинки могут использоваться различные добавки вроде фарша из баранины, овощей, сыра или картофеля. Из приправ и пряностей используются тмин, чеснок, кевра, изюм. Наан употребляется вместе с супами, чаем или как основное блюдо.
2. ↑ Эскапизм — стремление личности уйти от действительности в мир иллюзий, фантазий.