Онлайн чтение книги Искусство меча онлайн - Прогрессив Sword Art Online: Progressive
7 - 10

Дверь камеры закрылась с мягким, тихим звуком.

Это произошло вовсе не из-за того, что сопроводившие нас в камеру солдаты Темных эльфов вели себя по-джентльменски. Решетчатая дверь в камеру, какой бы прочной она не казалась, была полностью сделана из дерева, что и послужило причиной такого необычного для тюрьмы звука.

Когда капитан, и четверо его солдат вышли в коридор и покинули пределы слышимости, я оглядел тюремную камеру.

Это было небольшое помещение с двумя простыми кроватями и столом. На столе стоял кувшин с водой и чашки, а вместо лампы на стене светился гриб.

Я подошел к столу, и взял кувшин, чтобы осмотреть его. Сам кувшин был стеклянный, но его ручка оказалась сделанной из дерева. Стоявшие рядом чашки были полностью деревянными. Стол и кровати были изготовлены из деревянных деталей со сложными шпунтовыми соединениями без видимых гвоздей. Создавалось впечатление, что тюрьма, а скорее всего и весь дворец, были сделаны вообще без использования металла. Единственными исключениями были оружие и доспехи, которые использовали Темные эльфы.

Я по привычке поднес руку к левому боку, но меча под рукой не оказалось. Мой меч, и Рыцарскую рапиру Асуны конфисковали вместе с нашими Печатями Льюсулы, и положили в какую-то маленькую кладовую.

Я подавил вздох, и взяв чашку налил в нее немного воды, понюхав ее на всякий случай, прежде чем выпить. Никаких значков дебаффа от яда или паралича не появилось, поэтому я налил воды в другую чашку и передал ее Асуне, которая неподвижно стояла в центре камеры.

— Выпей. Это просто вода.

— Хорошо, — сказала Асуна, и взяв чашку обеими руками довольно медленно ее выпила.

Вода была не очень холодной, но она ее немного успокоила, и хоть какой-то свет вернулся в ее пустые глаза. Асуна дважды моргнула, и посмотрела на меня.

— Интересно, Кизмель тоже держат здесь в камере?

Это был актуальный вопрос, и прежде чем ответить, я ненадолго задумался.

— Если да, то она далеко от нас. Будь она рядом, то Кизмель бы уже позвала нас. Интересно, появится ли она на карте. Посмотрим...

Я открыл окно игрового меню, и переключился на вкладку карты. К счастью, у нас была карта дворца Харин, так что мы вместе изучили ее. Большая часть карты все еще была недоступна, но мы могли хотя бы предположить, как устроена тюрьма.

— Камера, в которой мы сейчас находимся, была расположена на западной стороне второго цокольного этажа. Лестница и пост охраны находятся в центре, и судя по всему, на восточной стороне тоже должны быть камеры.

— И Кизмель там?

— Это возможно, — сказал я, и Асуна закусила губу.

В конце концов, хриплым от скрытой боли голосом она сказала:

— Помнишь, что сказала Кизмель, когда мы спросили ее о возможных последствиях за потерю Священных ключей на шестом этаже.

— Она сказала: «Я одна из королевских рыцарей Пагоды. Только Ее Величество и Рыцарь-командир имеют право официально наказать меня…

— Исходя из ее слов, я не думаю, что Кизмель была арестована в замке Гэлей. Если бы это произошло, то ее посадили бы в камеру на шестом этаже. Так почему же они заперли ее здесь, на седьмом этаже?

— Хм…

Это был хороший вопрос. Я уставился на обшитый деревянными панелями потолок, и стал размышлял вслух:

— Если рассматривать произошедшее буквально, то в Древесном дворце Харин есть кто-то, кто имеет право заключить рыцаря Пагоды в тюрьму. Но я не думаю, что здесь может оказаться командир рыцарей Пагоды, и тем более королева. Эти двое много лет не покидают замок на девятом этаже. Значит на этой базе есть кто-то еще, владеющий такой же властью как и ее командир.

— Кто же это может быть?

— Например командир другой рыцарской бригады, типа…

Когда я замялся, Асуна быстро восполнила пробелы в моей памяти.

— Рыцари сандалового дерева или Рыцари трилистника.

— Точно. Это может быть один из их командиров.

— Но если командир Рыцарей пагоды не покидает замок, могут ли это сделать другие командиры?

— Хорошее замечание, — вынужден был признать я.

Поколебавшись, я добавил:

— Дело в том, что в замке на девятом этаже берутся несколько длинных квестов, которые связанны с командирами рыцарей, и если одного из них не будет на месте, то это приведет к нарушению их сюжетной линии, и даже к невозможности взять квесты.

— Я понимаю…

Брови Асуны нахмурились, и напряженно размышляя она посмотрела в пол. Затем ее взгляд снова взлетел ко мне.

— Точно, вот оно! Нам нужно проверить журнал квестов!

Я посмотрел в ее орехово-карие глаза, и быстро переключил меню на закладку квестов, выбрав там дерево квеста «Война эльфов». Мы увидели список выполненных квестов с предыдущих этажей: «Нефритовый ключ», «Лазурный ключ», «Янтарный ключ», «Агатовый ключ», а затем, внизу, новый пункт: «Рубиновый ключ».

Я нажал на этот пункт, чтобы развернуть дерево дальше, и увидел название первого квеста из последней цепочки. Квест назывался «Узники деревянного дворца».

Мы с Асуной сблизили головы, и начали читать мелкий шрифт в журнале заданий.

«Вы подозреваетесь в заговоре с Падшими эльфами, и заключены в камере Древесного дворца Харин. Чтобы снять обвинения, вы должны найти способ присоединиться к Кизмель. Начните с побега из камеры и возвращения своего оружия»

— …

Мы молчали простояли три секунды, и одновременно попытались заговорить. Я уступил, и Асуна тихо сказала:

— Значит ли это, что укравшие ключи Падшие эльфы были частью квеста, или это похоже на то, что произошло с Сайлоном?

— И кто-то изменил развитие событий вне границ ожидаемой сюжетной линии, поэтому квест был изменен, чтобы отразить это, — закончил я за нее.

Когда на шестом этаже Морте убил Сайлона, лорда Стахиона, я предположил, что это приведет к невозможности завершения квеста «Проклятие Стахиона». Но система учла тот факт, что Сайлон был убит другим игроком, и повела нас по новому пути. Вероятно, что тоже самое повторялось и здесь.

— Если это так, то нам следует допустить, что если охранники поймают нас после побега, то они могут не просто вернуть нас обратно в камеру...

— Да, вполне возможно, что нас могут убить. Так что же делать? Оставаться здесь и ждать?

— Нет, — сразу же сказала Асуна.

Она смотрела на меня с твердой уверенностью в глазах.

— Ключи были украдены из-за того, что Кизмель пыталась нас спасти. Если ее судят, то мы должны снять с нее обвинения, и немедленно восстановить ее честь!

— Согласен, — сказал я, закрывая меню, — значит наш первый шаг — побег. Эти прутья деревянные, и я могу попробовать сломать их используя свой дополнительный меч, но это наделает много шума…

— Хм… Одно дело, если бы нам нужно было просто сбежать, но нам нужно вернуть наше оружие и найти Кизмель, — проворчала Асуна.

Она подошла к решетке, отделявшей нашу камеру от коридора. Я стоял рядом с Асуной, внимательно рассматривая прутья. Они были деревянными, и не круглыми, а прямоугольными. Это было очень похоже на тюремную решетку в классических японских фильмах о самураях. Каждый прут был около дюйма сечением, и они были расположены с интервалом около шести дюймов как по вертикали, так и по горизонтали. Даже Крыса не смогла бы пролезть через эти решетки.

Эта мысль напомнила мне о другой нашей обязанности. Мы должны были собрать двадцать спелых плодов нарсоса и доставить их Ниррнир в Волупту к полудню, или самое позднее к часу дня.

Сейчас было 5:40 утра. Времени было еще много, и в этот момент идея Асуны выйти на три часа раньше выглядела просто прекрасно. Чтобы воспользоваться этой удачей, нам нужно было как можно быстрее встретиться с Кизмель, и сбежать из Древесного дворца Харин.

Схватившись за один из блестящих деревянных брусков, я сильно его сжал. Я полагал, что моя силовая характеристика была одной из самых высоких в передовой группе, но эта деревяшка даже не скрипела.

Затем я вытащил из своего инвентаря нож, чтобы посмотреть, смогу ли я разрезать дерево. Но брусок был словно намазан маслом, и нож, не находя упора, просто скользил по поверхности.

Я начинал думать, что решетку невозможно сломать без шума, когда ко мне подошла Асуна, и осмотрела замочную скважину.

— Не думаю, что уровень наших навыков взлома замков поможет нам выбраться.

— Его можно прокачать, но у нас нет времени улучшать его с нуля.

— Мне кажется, что ключом ко всему является материал решетки. Может у тебя есть пила?

— Если бы я знал, что дойдет до этого, я бы точно стащил одну из этих старых судостроительных пил с четвертого этажа.

— Или купил бы, как нормальный человек, — сказала Асуна, косясь на меня.

Она провела пальцем по дереву.

— Я полагаю, что мы могли бы заставить крысу прогрызть его…

Вероятно, она все таки имела в виду настоящую крысу, а не Арго. Но в камере было чисто, и я не видел никаких отверстий в плинтусах, где могла бы жить семья грызунов.

— Или, может быть вылить на него воду и смягчить…

У нас было много воды, но потребуется целый месяц, чтобы дерево сгнило настолько, чтобы его можно было легко сломать.

Я ругал себя за то, что только развенчивал идеи Асуны, но не придумал ни одной своей. Но сколько бы я ни размышлял, я не мог придумать никаких блестящих идей. Я уже начал подумывать об отчаянных авантюрах вроде поджога клетки или использования навыка владения мечом, и о последующим за этим хаосе, когда мне в голову пришла полностью сформированная идея.

— Огонь. — пробормотал я.

Асуна удивленно посмотрела на меня.

— Огонь? Ты собираешься разжечь здесь огонь?

— Не для того, чтобы сжечь решетки. Просто обуглить их. Если мы будем обжигать их с некоторого расстояния, это должно сильно снизить их прочность.

— Но это не может быть одно, конкретное место. Если мы хотим сделать достаточно большую дыру, чтобы через нее можно было пролезть, то нам нужно прожечь не менее десяти разных точек на решетке.

— Нет. Только одну.

Я попросил Асуну отойти, и встал перед дверью. Она была сделана из тех же брусков, что и решетка, за исключением замка, который был заключен в прочную на вид деревянную коробку. Очень вероятно, что механизмы внутри коробки тоже сделаны из дерева. Если мы достаточно долго сможем обжигать замок, то его внутренности тоже должны обуглиться.

Когда я открыл свой инвентарь и достал факел, лицо Асуны озарилось пониманием.

Я как раз собирался зажечь его, когда понял кое-что очень важное.

— Ой…

— Ч-что случилось?

— Черт возьми! Если мы зажжем факел, то все грибы в тюрьме погаснут в результате цепной реакции. Если охрана это увидит, то сразу поймет, что мы используем огонь.

Я был так разочарован, что чуть не швырнул факел на пол, но Асуна схватила меня за руку.

— Еще рано сдаваться. Все, что нам нужно сделать, это потушить огонь до того, как цепная реакция доберется до поста охраны.

— Ну… Технически…

— Я буду присматривать за грибами в коридоре. Когда я подам сигнал, немедленно туши огонь.

Это было как ходьба по натянутому канату, но не было уверенности, что мы сможем придумать план получше, или у нас будет на это время.

— Хорошо…

Я прижался лицом к решетке и посмотрел в коридор. На стенах между камерами висели подсвечники для грибов, и полоса зеленого света тянулась к центру второго цокольного уровня, где должен был находиться пост охраны.

— Допустим, тот гриб, что ближе к нам, будет номер один. Скажи мне, когда два, три, четыре, пять… Шесть из них погаснут.

— Понятно. Я похлопаю тебя по плечу, — сказала моя партнерша.

Приняв план, я присел перед замком.

Замок заполнял одну ячейку решетки, сторона которой была около шести дюймов, и был настолько сложным, что даже ловкая Асуна отказалась пытаться его взломать. Но если его механизм так сложен, то он не мог иметь очень большую прочность.

Я убедился, что никто не патрулирует коридор, и взяв факел нажал кнопку «Зажечь». Через секунду после того, как появилось оранжевое пламя, освещавший камеру гриб погас. Затем пропал свет от грибов расположенных в коридоре. Сдерживая панику, я поднес пламя к замку. Темно-коричневое дерево поначалу никак не реагировало, но вскоре его поверхность немного потемнела, и от него поднялась струйка дыма.

Я почувствовал удар по плечу, и быстро нажал кнопку «Потушить» в меню, которое специально оставил открытым.

Факел мгновенно погас, погрузив камеру во тьму. Затаив дыхание, я дождался когда гриб на стене камеры наконец снова засветился. Каждые несколько секунд в темном коридоре снова загорался один из светильников.

— Сработало? — прошептал я.

Через мгновение Асуна ответила:

— Да, я не слышу, чтобы кто-нибудь шел со поста охраны.

Я только что понял, что если бы в других камерах вокруг нас были заключенные, то они могли бы поднять шум.

— Значит сработало. Давай попробуем еще раз. Продолжай смотреть!

— Конечно!

Асуна снова заняла свое место, и я зажег факел. Каждая попытка давала мне около десяти секунд. Учитывая возможность того, что солдаты могут патрулировать коридоры, а не только находиться на посту охраны, мы не могли задерживаться слишком долго. Я должен был определить точное расстояние, на котором замок бы не загорался, но максимально быстро обугливался.

За второй раз центр деревянной пластины, которая закрывала механизм, стал черным. Третий сделал его красным и раскаленным, а четвертый подход заставил пластину треснуть. В реальном мире, чтобы получить тот же эффект, потребовалось бы значительно более мощное пламя, но в Айнкраде сухое дерево было более восприимчиво к огню.

Во время пятой попытки пластина загорелась, и мне пришлось быстро потушить ее голой рукой. Было горячо, и я потерял немного HP, но это не имело большого значения. Асуна тактично сосредоточилась на своем посту и ничего не сказала.

После шестой попытки центр деревянной пластины превратился в пепел и рассыпался, обнажив шестерни и засов. Как я и подозревал, все они были деревянными. Умение неизвестного мастера было на высоте, и механизм выглядел как произведение искусства. Мысленно извинившись перед создавшим замок Темным эльфом, я в седьмой раз приблизил пламя к механизму. Несколько шестеренок быстро обуглились и рассыпались, а затем послышался слабый треск засова, который был утоплен в дверной раме. Я тут же потушил факел и встал.

— Открыто!

­— ГЦ! — сказала Асуна на геймерском жаргоне, и мы быстро стукнулись кулаками.

Я осторожно толкнул дверь, и она немного шевельнулась, но когда из замка посыпались куски обугленного дерева, дверь полностью открылась.

Как только мы убедились, что в коридоре никого нет, то выскользнули из камеры.

— Прежде всего, нам нужно вернуть наше оружие, — пробормотал я.

Асуна выглядела обеспокоенной.

— Комната, в которой оставили наши мечи, находится рядом с постом охраны. Как нам проникнуть туда не вызвав тревогу?

— Если она будет заперта, то это будет катастрофой. Тем не менее, для начала мы должны это выяснить.

— Точно.

Мы замолчали, и осторожно пошли по коридору, осматривая все камеры по обеим сторонам. После того, как мы прошли примерно шестьдесят футов, впереди показался прямоугольный зал. Это был центр второго цокольного этажа. С южной стороны должна быть лестница наверх, а с северной стороны пост охраны и кладовая. Мы продолжили очень осторожно идти вперед, и наконец смогли выглянуть из-за угла коридора, и посмотреть в сторону поста охраны.

В центре стены были две двери, и рядом с левой дверью располагалось зарешеченное окно. Окно было освещено гораздо более ярким светом, чем камеры, и из него доносились голоса.

Я встретился взглядом с Асуной, пригнувшись мы пересекли зал, и прижались к стене прямо под окном. Громкость голосов увеличилась, так что мы смогли разобрать, о чем они говорят.

— … в камерах не было новых заключенных в течение тридцати лет.

— Да, а людей вообще ни когда не было.

— Они дураки, если помогали Падшим.

— Полагаю, что им как обычно предложили более долгую жизнь.

— Люди всегда попадаются на это.

Ноздри Асуны раздулись от негодования. Я чувствовал то же самое, но сейчас нам было необходимо сохранять спокойствие и осторожность.

Судя по голосам, сейчас на посту было двое охранников. Время от времени раздавался звон посуды, вероятно они завтракали. Казалось, что какое-то время они не будут выходить из комнаты.

Мы оставили окно, и направились к двери в кладовую. Молясь, чтобы она не была заперта, я осмотрел дверь — никакого замка. Я аккуратно опустил ручку замка, и очень медленно открыв дверь, проскользнул внутрь через образовавшуюся щель. Как только Асуна оказалась внутри, я закрыл дверь, и мы вздохнули с облегчением.

Разделяющая стена оказалась довольно тонкой, и мы все еще могли слышать разговор охранников. Находясь здесь, мы все еще не могли шуметь.

Я жестом предложил поискать оружие, и встал, чтобы осмотреть кладовую. Комната была размером с камеру, и три стены занимали полки и подставки для мечей и доспехов. На полках были свалены кучи деревянных ящиков, кожаных перчаток и прочего барахла, а в держателях торчали мечи всех размеров. Если бы не сложившаяся ситуация, то я бы прыгал от радости, воображая, что это гора сокровищ. Однако, сейчас приоритетом было вернуть наши мечи, и надеюсь кольца.

Я начал с изучения одной из подставок для мечей, которая была сделана почти так же, как подставка для зонтов в реальном мире. Казалось, что мечи втискивались в нее десятилетиями, и она вот-вот развалится от напряжения. Было такое ощущение, что у особо старых мечей можно было обломить гарду или рукоять неосторожным прикосновением.

Минуту, или около того, я перебирал мечи кончиками пальцев. Наконец я нашел ножны знакомого цвета и формы, но к моей досаде, словно в качестве шутки, они находились в задней части подставки. Тем не менее, это было большое облегчение.

Рассматривающая другую стойку с мечами Асуна, помахала мне рукой подавая знак «Нашла!».

Я вытащил свой меч и рапиру Асуны, и посмотрел туда, куда указывала моя спутница. Она показывала на длинный меч, немного отличавшийся от обычного оружия Темных эльфов, возле которого стояла сабля в ножнах из черной кожи.

Это был эльфийский «Крепкий меч», который я забрал у Капитана лесных эльфов, а черная сабля принадлежала Кизмель. Я отдал Кизмель этот меч после того, как Кисара сломала ее саблю. Находка подтверждала, что Кизмель была где-то в этой тюрьме.

Отдав Асуне ее рапиру, и закинул свой меч за спину, я вытащил «Крепкий меч» из подставки вместе с саблей Кизмель. Но в спешке я зацепил старый меч, который стоял в той же ячейке, и он начал медленно выпадать из подставки.

Я застыл в ужасе. Если меч ударится о соседний, который толкнет следующий и так далее, то произойдет эффект домино, который вызовет ужасный грохот. Я хотел схватить падающий меч, но мои руки были заняты. Мне пришлось бы ловить его ртом или использовать экстрасенсорные способности…

К падающему мечу рванулась тонкая рука, которая в самый последний момент удержала его от падения. Асуна наклонилась так далеко, как только могла, и удерживала старый меч кончиками пальцев. Я начал с облегчением расслабляться, но тут Асуна потеряла равновесие.

«О Боже мой!», — взмолился я, быстро подставляя руку с саблей Кизмель под падающее тело Асуны.

У меня не было времени, чтобы выбрать подходящее место, поэтому вся сила удара пришлась на ее грудь. Под своей рукой я почувствовал прочность ее нагрудника и упругость того, что было под ним.

Много, много позже Асуна с улыбкой сказала: «Если бы к тому моменту мы не провели вместе уже месяц, я бы бросила меч и закричала».

К счастью, аватар Асуны застыл как каменный. Она не кричала и не злилась.

Правой рукой я медленно придал статуе Асуны вертикальное положение. Затем я сделал шаг назад, и мы посмотрели друг на друга.

— Этот меч очень тяжелый, — тихо пробормотала она, держа в левой руке старый меч.

— Подожди, — прошептал я в ответ, убирая «Крепкий меч» и саблю в свой инвентарь, и принимая свободной рукой меч от Асуны.

Оружие действительно было довольно тяжелым, гораздо тяжелее, чем мой «Сумеречный меч». К его рукояти была прикреплена большая гарда, а ножны из белой кожи были слегка изогнуты. Это был не меч, а большая сабля. Сабля была грязной, а на внутренней стороне гарды завелась паутина, так что предметом роскоши она не выглядела. Тем не менее, ее я тоже положил в свой инвентарь, на тот случай, если Кизмель сочтет ее более удобной для себя.

Мы потратили кучу нервов, но все же выполнили нашу первоначальную задачу и вернули свое оружие. Я хотел найти и кольца, но у нас не было времени изучать содержимое многочисленных коробок и сумок. К тому же, тот факт, что нас арестовали, говорил о том, что кольца больше не предоставляют нам привилегии у Темных эльфов.

Я спокойно объяснил это Асуне. Она оглядела множество сложенных друг на друга полок с металлическими и деревянными ящиками, а также с кожаными и матерчатыми сумками.

— В таком случае, — прошептала она, — не могли бы мы забрать коробки и сумки и просмотреть их позже? По крайней мере некоторые из них, если не все.

— ……

Ее прекрасная идея лишила меня дара речи. Ограничение по времени поиска предметов было обычным явлением в ролевых играх, но возможность выноса самих контейнеров из комнаты должно быть вышла за рамки фантазии сценариста.

Все эти коробки и сумки не были зафиксированы на полках. У меня было слабое беспокойство относительно того, будут ли наши действия идентифицированы как воровство, и превратит ли это нас в оранжевых игроков. Но даже в таком случае, сначала мы должны получить предупреждение. Но ведь когда я положил в инвентарь старую саблю, я не получил предупреждение и не стал оранжевым игроком. Мы находились за пределами городской мирной зоны, поэтому единственное наказание, которое мы могли понести за воровство, было наказание в соответствии с законами Темных эльфов, а не с правилами игровой системы.

Я потянулся к полке, и осторожно поднял деревянную коробку стоявшую поверх кучи разнообразных ящиков. Противоугонной сигнализации не было. Коробка была не особо тяжелая, и я поместил ее в свой инвентарь, где она исчезла с небольшой вспышкой частиц синего света.

Мы обменялись молчаливыми взглядами, и начали складывать коробки и сумки в наши инвентари. Из-за того, что наши уровни были значительно выше рекомендуемых для этого этажа, и мы не таскали с собой кучу тяжелого оружия, у нас было много свободного места. К тому времени, когда мы оба достигли девяноста процентов своей грузоподъемности, количество коробок на полках сократилось более чем в три раза. Был шанс, что Печати Льюсулы могли быть в одной из оставшихся коробок, но мы не хотели загружаться по максимуму на случай, если наш лимит веса будет превышен, и в неподходящее время обездвижит нас.

Когда кража ящиков была завершена, я закрыл меню и прислушался. Охранники на посту все еще разговаривали. Даже в подземной тюрьме любовь Темных эльфов к чаю и болтовне никуда не делась.

Мы снова открыли дверь, и осторожно направились в центральный зал. В стене напротив была лестница, по которой нас спустили меньше часа назад, а справа от нас был коридор ведущий к камерам на западной стороне. Как я и ожидал, слева был коридор ведущий на восток. Если Кизмель была заключенной в этой тюрьме, то она должна быть там.

Я взглянул на Асуну, и мы осторожно пошли по восточному коридору.

В тусклом свете грибов мы заглядывали в каждую камеру вдоль коридора. Хотя света от грибов было мало, но они были даже в пустых камерах, поэтому быстрый взгляд позволял нам проверить содержимое камер просто проходя мимо. Мы уже прошли половину коридора, но пока так и не увидели Кизмель.

По сторонам шестидесятифутового коридора было по восемь камер, всего шестнадцать. Нам осталось проверить восемь камер… Семь, шесть, пять. Все камеры были пусты, и выглядели так, будто ими не пользовались годами, если не десятилетиями.

По мере приближения к концу коридора, наши ноги наливались тяжестью, но мы должны были продолжать проверку. Еще четыре, три, две…

В тот момент, когда мы заглянули в последнюю камеру, мы оба резко вдохнули затхлый воздух. Однако, наши надежды развеялись всего через две секунды. Одна из двух кроватей в камере была занята лежащей на боку фигурой, но ее силуэт явно не принадлежал Кизмель. Тело было довольно большим, и явно мужским.

Я не сводил взгляд с лежащего до тех пор, пока над ним не появился желтый маркер, который сообщил нам, что это «Узник темных эльфов». Это не говорило нам о том, кто это был, но, если он не Кизмель, то у нас не было причин с ним разговаривать. Мы погубим себя, если он поднимет шум и заставит сбежаться охранников.

Я жестом показал Асуне отойти, и сам начал отступать от камеры. Заключенный лежал к нам спиной, поэтому если мы не будем шуметь, то он нас не заметит.

Или я так думал. Не успел я сдвинуться и на фут, как лежащий тихо сказал:

— Вы не эльфы. Кто вы?

Мы замерли от неожиданности, а заключенный встал, и повернулся к нам лицом. На нем были хлопчатобумажные рубашка и брюки, которые когда-то были черными, но выцвели и стали серыми. Волосы и борода отросли до такой степени, что я не мог различить черты его лица. За свисающей черной челкой я мог видеть только блестящие, напряженные глаза.

— М-мы никто. Мы просто уходим, — запнулся я, продолжая свое отступление.

— Если ты мне не ответишь, я позову охрану, — сказал хриплый голос, пригвоздив меня к месту.

— Эмм… я человек-фехтовальщик Кирито, а это Асуна.

— Что вы здесь делаете?

— Мы кое-кого ищем…

— Кого?

Его вопросы были короткими и прямыми, и у меня не было времени думать о том, чтобы солгать ему. Мне просто нужно было собраться и сказать правду.

— Рыцаря по имени Кизмель. Мы полагаем, что ее недавно привезли сюда…

— Кизмель… Из какой семьи? — спросил он, к нашему удивлению.

Я посмотрел на Асуну, но фехтовальщица лишь покачала головой.

— Я не знаю, — ответил я, повернувшись к нему.

— Хм… Я тоже не знаю, — сказал заключенный, и потянулся к своему столику.

Он налил воды из кувшина в деревянную чашку, точно такую-же, какая была у нас в камере. Одним глотком выпив воду и поставив чашку на стол, он спросил:

— Вы тоже здесь недавно?

— Д-да.

— Значит рыцаря Кизмель держат не на этом этаже. Я нахожусь здесь в заточении уже тридцать лет, и вы первые заключенные с момента моего прибытия.

— Тридцать лет… — повторил я, ошеломленный.

Месяц назад я бы предположил, что это всего лишь его предыстория. Ведь в 1993 году, за тридцать лет до 2023 года, SAO просто не было. В те времена вообще не было VRMMO.

Но после встречи с Кизмель, и изучения долгой истории войны между Лесными и Темными эльфами, мое отношение к подобным вещам начало меняться. В отличии от игроков-людей, просто подключающихся к этому серверу, время для местных цифровых персонажей могло течь иначе. Так что вполне возможно, что до официального запуска SAO и прибытия первых игроков, для NPC прошли столетия истории со времен Великого разделения Айнкрада, если не раньше.

— Почему ты в этой камере? — хрипло спросила Асуна из-за моего плеча.

Взгляд бородатого мужчины остановился на ней.

— Тебе не нужно знать причину, человеческая девушка.

Он снова лег на бок, посылая сообщение, что наш разговор окончен. Но я не хотел уходить, не узнав что-то полезное.

— А в дворце Харин, есть другие камеры?

Мужчина несколько секунд молчал, пока наконец я не услышал, как он фыркнул. Что-то в этом звуке показалось мне знакомым, но я не смог удержаться на этой мысли, потому что он снова заговорил.

— Еще есть тюрьма в жилище священников на седьмом этаже. Если преступление совершенное этой Кизмель связано с ними, то ее могли забрать туда.

— Н-но… Меч Кизмель был здесь, на складе… — выпалил я.

Узник снова встал.

— Ты попал в кладовую?

— Н-ну, да.

— Хм… И как ты незаметно выбрался из камеры?

— Я сжег замок факелом.

Широкие плечи мужчины вздрогнули, и через несколько мгновений я услышал, как он издает странные короткие звуки. Когда я понял, что он смеется, то взмолился что бы он не расхохотался во весь голос. К счастью, смех становился все тише и тише.

Узник покачал головой, и сухо сказал:

— Понимаю… Ваше искусство мистических свитков. Охранники точно не могут их проверить.

— Конечно… — ответил я, мысленно напрягаясь.

Мы могли бы использовать тот же способ, чтобы взломать замок и в этой камере. Следуя логике квестов, если мы освободим этого узника, то он может помочь нам. Если предположить, что развитие этой истории было написано сценаристами «Аргуса», то это было бы правильным решением.

Но скорее всего, наше путешествие по квестовой линии кампании «Война эльфов» сильно отклонилось от первоначального сценария. Теперь, когда Акихико Каяба превратил SAO в смертельную ловушку, и в «Аргус» больше не управляли игрой, невозможно было представить живого человека, который модифицирует квесты для каждого отдельного игрока. И если сама игровая система переписывала квест в реальном времени, то я должен был предположить, что мои типичные ожидания могут не оправдаться. Этот пленник был живым человеком, точнее Темным эльфом. Можно ему доверять или нет? Это был очень важный вопрос.

Тридцатилетнее заключение в подземной тюрьме означало, что он совершил серьезное преступление. Так что же это было? Он сказал: «Тебе не нужно знать причину, человеческая девушка». Это может быть еще одной подсказкой…

— У тебя есть братья? — неожиданно спросила узника Асуна.

Я ошеломленно посмотрел на свою спутницу.

Похоже, что Темный эльф тоже был удивлен. Он молча моргнул, и ответил:

— Что заставило тебя спросить об этом?

— Потому что я знаю Темного эльфа, который очень похож на тебя.

Я чуть не вскрикнул от изумления. Если его знала Асуна, то я тоже должен его знать. Но какого Темного эльфа, похожего на этого пленника с всклокоченными волосами и отросшей бородой, я мог знать? И говоря о Темных эльфах-мужчинах, единственными, кого я действительно «знал» в какой-либо степени, были виконт Лейшрен Зед Йофилис из замка Йофель, старый Бухрум из замка Гэлей и, возможно, граф Мелан Гас Гэлейон. Единственное, что у них было общего с этим человеком, это цвет их кожи…

Я почувствовал, как по моему мозгу пробежал электрический разряд, и мои глаза распахнулись. Был еще один Темный эльф, которого я знал. Если о нем можно так сказать.

Асуна подождала, пока не убедилась, что я тоже понял.

— Он не назвал нам своего имени, но он работает кузнецом в лагере на третьем этаже. Он улучшил мой меч.

Сжимая рукоять Рыцарской рапиры, она подошла ближе к камере. Вытащив лезвие из ножен, Асуна просунула навершие рапиры сквозь прутья. Мне потребовалось бы несколько секунд, чтобы обдумать это, но на лице Асуны не было ни капли сомнения.

Заключенный посмотрел на нас из-под своей длинной челки, и резко встал с кровати. Он сунул ноги в сандалии, которые представляли собой лишь обрывки ткани, и подошел к решетке. Схватив рукоять рапиры, которую Асуна держала перед ним, он втянул оружие в камеру. Поднеся лезвие к глазам и позволив свету от гриба отразится на блестящем клинке, он сказал:

— Да, я вижу, что этот меч закалил Ландэрэн. Раньше он не делал ничего, кроме хлама, но за тридцать лет этот растяпа кое-чему научился.

Предполагая, что Ландэрэном звали того крайне недружелюбного кузнеца, я побоялся даже представить, как он отреагирует на то, что его назовут растяпой. По крайней мере, я знал, что он сделает больше, чем просто фыркнет. В этот момент я понял, что ранее вызвало у меня дежавю. Узник фыркал точно так же, как и тот кузнец, резко выдыхая носом воздух.

Эльф развернул рапиру, и просунул рукоять через решетку. Асуна схватила ее и отступила на шаг.

— Если вы оказали услугу моему брату, то я должен вас отблагодарить. Я помогу вам найти рыцаря Кизмель.

У меня даже не было времени удивиться этой внезапной перемене его отношения к нам, когда Асуна заметила:

— Вы очень добры, но это он оказал нам услугу…

— Эльфийский кузнец получит шанс поработать над прекрасным мечом всего несколько раз в жизни. Я уверен, что этот опыт помог моему младшему брату совершенствоваться.

— Ты тоже кузнец?

— Нет, — сказал заключенный, и свисающая на его нос челка закачалась, — у меня не было таланта. В жилах моего брата течет кровь кузнеца, как и у моего отца и деда, а у меня даже этого нет…

Он замолчал, и подошел к кровати. Я начал переживать, что он передумал нам помогать, но вместо того, чтобы снова лечь на матрас, он схватил вылинявшую простыню и аккуратно оторвал от нее тонкую полоску. Затем он использовал это импровизированную веревку, чтобы завязать свои длинные волосы за головой.

Наконец мы увидели его лицо, которое несмотря на отросшие волосы было типичным лицом сурового Темного эльфа. По человеческим меркам, он выглядел так, будто ему было немного за тридцать. Узник действительно был очень похож на кузнеца с третьего этажа, но у него была одна отличительная черта. По его лицу от щеки к щеке, примерно в дюйме под глазами, шел шрам от удара мечем. Это был не свежий рубец, но он резко выделялся на его темной коже. По всей видимости, поле удара рана была довольно глубокой.

Почувствовав наши взгляды, он провел большим пальцем по рубцу и фыркнул. Подойдя к решетке, он посмотрел в сторону поста охраны.

Мы с Асуной тоже осмотрели коридор. Пока не было никаких признаков того, что охранники выходят из своей комнаты, но они могут начать патрулировать коридоры в любой момент, как только закончат завтракать. Моя интуиция подсказывала мне, что у нас есть максимум несколько минут.

— Отойди, я сожгу замок, — сказал я, но эльф покачал головой.

— Не беспокойся. Сходи в кладовую рядом с постом охраны и принеси мой меч.

«Серьезно? Ты хочешь, чтобы я обыскал все те мечи?!» — подумал я, но сказал другое.

— Что за меч?

— Сабля. Ее навершие и гарда серебряные, а рукоять и ножны из белой кожи. Хотя вы можете не узнать ее по этим деталям, так как она наверняка покрыта тридцатилетней пылью…

Мы с Асуной уставились друг на друга.

Я открыл свой инвентарь, отсортировал оружие по времени получения, и материализовал последний полученный мною предмет. Это была «Сабля рыцарей Санталума».

С мягким звуком, передо мной появилась большая сабля, и я взял ее обеими руками. Эффекты грязи в этом мире исчезают быстро, но пыль, прилипшая к рукояти и паутина внутри гарды все еще были на месте. Если бы я протер саблю тряпкой, то некоторая грязь исчезла бы, но это показалось бы странным, поэтому я просунул рукоять оружия через прутья.

Узник мгновение колебался, затем схватил саблю и втащил ее в камеру вместе с ножнами. Заметив паутину, он фыркнул, затем снова схватил простыню и быстро, но осторожно протер ею всю саблю. Оружие снова заблестело, и стало выглядеть если не как новое, то по крайней мере не очень старое. Он навесил ножны с левой стороны, и вытащил саблю.

Слегка изогнутое лезвие тускло блестело в свете грибов. Однако блеск был тусклым не из-за грязи. Именно так блестело качественное лезвие, которое повидало много лет боев и хорошего ухода. Мой «Закаленный клинок» +8, который сломался в битве с рыцарем Лесных эльфов, блестел также.

Я с грустью вспомнил свое старое надежное оружие, которое все еще дремало в глубинах моего инвентаря в сломанном виде.

Узник посмотрел на меня и предупредил:

— Отойди.

— Хорошо, — сказал я, и мы с Асуной попятились от решетки.

Темный эльф подошел к двери, и занес обнаженную саблю над головой.

Я даже не успел моргнуть. Лезвие приобрело серебряный блеск, и зазвенело как осколок разбитого стекла. Это был эффект, предваряющий применение навыка владения мечом.

Если он с силой выбьет дверь, то это произведет невероятный грохот, и немедленно привлечет к нам охранников. Это сведет на нет все усилия, которые мы приложили для бесшумного вскрытия нашего замка.

Темноту разрезала полоса серебряного света, и в щели между дверью и соседней решеткой вспыхнули две-три крошечные искры. Не раздалось ни оглушительного грохота, ни даже звука чашки, которую поставили на стол. Сабля снова заняла положение над головой узника, что заставило меня задуматься, а использовал ли он вообще навык владения мечом. Но нельзя было отрицать появление идеальной вертикальной линии цвета серебра, которую оставило лезвие рапиры.

Он вернул саблю в ножны, шагнул вперед и толкнул дверь, которая издала тихий скрип и легко распахнулась. Часть засова, оставшаяся в двери, была срезана так чисто, что казалось, будто ее отполировали.

— Что это за техника? — спросил я, не раздумывая.

Эльф пожал плечами и сказал:

— Кажется этот удар называется Режущий луч.

Я никогда не слышал об этом навыке. Скорее всего, это был элитный навык в категории «Изогнутый клинок». Мне хотелось попросить у эльфа разрешение посмотреть на его характеристики, но я не знал, как открыть окно статуса NPC. Может быть, если постучать ему по лбу, то откроется окно свойств. Но у меня определенно не хватит смелости попытаться проделать это с этим молодым, хотя, вернее, со старым человеком.

Эльф вышел из камеры в коридор, и потянувшись покрутил шеей из стороны в сторону. Если он действительно был заперт в этой камере тридцать лет, то он должен был испытать сбивающее с толку чувство свободы, но судя по всему, несколько простых потягиваний его удовлетворили.

Серо-стальные глаза пристально посмотрели на нас.

— Как вы сказали вас зовут?

— О, я Кирито.

— А я Асуна.

Мужчина повторил:

— Кирито и Асуна.

Его произношение было идеальным, и из всех NPC, которых мы встречали, его проверка оказалась самой короткой. Мы подтвердили, что он прав, и тогда он сказал:

— Меня зовут Лавик.

Это было признаком того, что он вступает в нашу группу. Под индикаторами уровня нашего НР появилась еще одна полоска. Кроме этого, изменилось и его имя на маркере. Вместо «Узник Темных эльфов» он стал «Лавик, беглец Темных эльфов». Английскому слову «беглец» не нашлось места в моем словаре, но позже я смогу спросить об этом Асуну.

Для начала, я спросил Лавика куда мы пойдем.

— Мы идем на седьмой этаж, чтобы найти Кизмель?

— Она может быть на седьмом этаже, — резко поправил меня Лавик, — но сначала нам нужно получить информацию от охранников.

— Хм?! Ты собираешься подкупить их?

— У вас хватит денег чтобы купить особняк на берегу озера на девятом этаже?

Мы покачали головами, и бородатый Темный эльф снова фыркнул.

— Тогда воспользуемся мечами.