Онлайн чтение книги Когда главный герой фанфика переселился в оригинальный роман When a Fanfic Protagonist Transmigrated into the Original Novel
1 - 94

Глава 94. “В последний раз, когда ты это говорил, я встал с постели только на следующий день.”

В первый третий лунный месяц наступила ранняя весна. Иволга в небе, трава высока.

Этой весной секта Небесного Меча объявила о наборе учеников, и теперь гора гудела. Всюду сновали дети и подростки. Для секты это самое оживленное время: многие юные воспитанники, отправившиеся в мир для приобретения опыта, уже вернулись, и те, кто был постарше, помогали разбираться с делами маленьких учеников.

После гибели прародителя Фэн Ляня, бессмертный Юй Ин также сложил с себя полномочия главы и покинул секту, став свободным совершенствующимся. На этом посту его сменил старейшина Цю Цзянь, старший ученик Жэнь Юань стал новым старейшиной зала закаливания мечей, а шиди Яо Буду, Ду Юяо, вернулся в секту и занял должность старейшины зала медицины.

Что касается того дня и того, что произошло на оборотной стороне горы, и почему ушел бессмертный Юй Ин – большинство людей не знали всей истории. Перед смертью основатель Фэн Лянь поставил на карту сотни жизней своих адептов, но поскольку он уже ушел, дабы не порочить его репутацию Великого Прародителя и не уронить имидж секты Небесного Меча в мире совершенствующихся, И Сичэнь и Чжансун Цзыцзюнь договорились скрыть это дело.

Даже бессмертный Юй Ин не знал всего, что сделал Фэн Лянь. Он всегда игнорировал внутренние дела секты, слепо следуя предку и не спрашивая у того причины. До тех пор, пока, наконец, не увидел в действии формацию “Разрушения горы” и зависшие над ними духовные мечи. После этого он отказался от своей должности, и как бы старейшина Цю Цзянь и другие не просили его остаться, но Юй Ин все же решил уйти.

В действительности, пока Юй Ин занимал место главы, должность его с самого начала была скорее номинальной, а делами секты занимались старейшины. И это положение вещей его вполне устраивало, ведь за все эти годы у секты не было никаких проблем. А затем был убит старейшина зала медицины, Чжансун Цзыцзюнь и И Сичэнь бежали из секты, а между четырьмя залами все чаще и чаще вспыхивали драки. Только тогда он понял, какая под видом внешнего спокойствия все это время вызревала опасность, и что их секта превратилась в груду яиц, которая вот-вот рассыплется. Осознание того, что пост главы все-таки не какая-то мелочь, дала ему понять, что он просто не подходит на эту должность, и если все будет продолжаться под его руководством в том же духе, то многовековую прославленную секту ждет неминуемый крах. При первой же возможности бессмертный Юй Ин в конечном итоге окончательно распрощался с сектой Небесного Меча и принял роль странника, ищущего свой собственный путь меча.

Конечно, Цю Цзянь, недавно сменивший свое старейшинство на место главы, знал историю целиком. У него были свои суждения о добре и зле. После того, как Чжансун Цзыцзюнь и И Сичэнь удовлетворились местью, они собирались покинуть стены секты. Однако Цю Цзянь, с одной стороны не желающий выносить сор и порочить честь их прародителя, с другой стороны не мог за них не заступиться. Ребят оправдали и очистили их репутацию от ложного обвинения в “отцеубийстве”, но кто был истинным преступником, озвучено не было. Сказано только, что возмездие его уже настигло.

Цю Цзянь лично уговаривал Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня остаться.

С тем уровнем, которого ребята достигли, им больше не нужно было усердно тренироваться на горе. Однако они могли прославлять ее своими имена. В конце концов, после их исключения секты Небесного Меча из-за козней бессмертного Юй Ина и прародителя Фэн Ляня, с приходом в главенство Цю Цзяня статус молодых заклинателей в качестве адептов был восстановлен, а двое друзей ушли тренироваться во внешний мир. Началась радостная и беззаботная жизнь.

Когда в секте Небесного Меча пришло время набирать новых учеников, на плечи адептов навалилось слишком много работы по дому, и Цю Цзянь попросил их вернуться. Двое заклинателей поспешили обратно.

На горе не было так оживленно вот уже много лет. После тысяч дней и ночей совершенствования будущие мастера меча обретают спокойствие в своих сердцах и умах. Кроме медитаций и ежедневных тренировок с мечом они редко занимаются чем-то еще, отчего на горе всегда царит покой. Однако в данное время что на горе, что под горой бегала малышня да подростки. У детей энергия всегда бьет ключом, а вдобавок ко всему они до жути любопытные, поэтому во дворах секты то и дело раздавались шутки и детский смех, отчего даже листья казались зеленее, а вода чище.

Главу Цю Цзяня тоже называли ревнителем искусства фехтования, но его характер сильно отличался от полу-затворника Юй Ина. Он всегда был падок на таланты. Раньше он считал, что для секты Небесного Меча зал медицины – тощие куриные ребрышки [1], но глядя на воспитанных там Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня, он решил вплотную заняться перестройкой, начав с переделки зала медицины и зала построения мечей, и закончив пересмотром ряда внутренних правил. С тех пор статус этих двух залов в значительной степени улучшился.

Итак, коротко о нововведениях. Раньше при отборе новых учеников только старейшины каждого зала имели право выбора, в то время как мнение самих будущих адептов не учитывалось. Сперва самых одаренных всех подчистую забирал старейшина зала закаливания меча. Затем, кто немного попроще но тоже талантливый, переходили в зал защиты мечей. Все низкорослые отправлялись в зал построения мечей. Ну, а все непритязательные да непризнанные дети в конечном счете сбрасывались к целителям да алхимикам. Однако, в этом году, в дополнение к тому, что старейшины каждого зала имеют право выбирать учеников, которые лучше всего подходят для обучения в их залах, сами ученики также могут выбрать, в каком направлении они хотят развиваться.

В итоге подростки, кто и до этого был горазд махать мечом, все-равно выбирали зал закаливания меча или зал защиты, кому было по душе сотрудничество и магические хитросплетения формаций шли в зал построений, ну а дети, которые хотят изучать алхимию и всякие хитроумные штуки и приемчики шли в зал медицины. Теперь в каждом зале воспитывались свои таланты, и теперь не было слышно разговоров по-типу “Это у нас – острие клинка, а это – куриные ребрышки”.

Во всех крупных школах существует практика передачи опыта от выдающихся старших учеников младшим. Это тоже считается своеобразной тренировкой, которая по-своему полезна и тем, и тем. В случаях, когда новички схватывают на лету у старших, нередко это переходит в новый уровень отношений – наставник-ученик. Когда-то бессмертный Юнь Чан принял таким образом под свое крыло Юй Ина. По этой же причине Цю Цзянь пригласил Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня.

Хотя Чжансун Цзыцзюнь условно относился к алхимикам, его мастерство владения мечом было на высочайшем уровне, не говоря уже о том, какой потрясающий в его руках был меч. Поэтому Цю Цзянь очень его упрашивал обучать фехтованию новых воспитанников зала закаливания мечей. А вот для И Сичэня, который был широко известен страстью к артефактам и своей изобретательностью, лучшим местом оставались залы медиков да алхимиков.

Итак, теперь каждый день эти двое расходились в разные стороны, дабы делиться светом знаний с юными воспитанниками секты Небесного Меча.

В первый день И Сичэнь взял с собой новеньких на вводные уроки. В этом году маленькие ученики зала медицины были очень бойкими, от чего и атмосфера этого места стала несколько непривычной. А все потому, что раньше, когда старейшины других залов забирали себе самых лучших, всем было понятно, какой низкий статус был у последнего зала. Новые ученики чувствовали себя неполноценными и вели себя очень тихо. Но с тех пор, как зал медицины выпустил в мир двух великих заклинателей Чжансун Цзыцзюня и И Сичэня, алхимики тоже подняли брови и свободно вздохнули [2]. В этом году даже нашлось несколько талантов, которые легко могли попасть в зал закаливания мечей, но услышав о подвигах этих старших, которые уничтожили небесного дьявола и победили короля призраков, с гордостью выбрали четвертый павильон. Алхимики пребывали в состоянии воодушевления и эйфории. 

И Сичэнь закончил свой первый урок и отправился в зал закаливания за Чжансун Цзыцзюнем.

Подойдя к ступеням площадки для занятий фехтованием, он обнаружил, что здесь ученики  тоже закончили и разошлись отдыхать. Но один ребенок все еще стоял на площадке, а Чжансун Цзыцзюнь держал его ручку и показывал приемы фехтования.

Недавно принятые ученики первого павильона секты в этом году большей частью были еще маленькими. Самому младшему ребенку было всего пять, и звали его Сунь Ую. С виду он напоминал белый метровый комочек, не доходящий Чжансун Цзыцзюню до бедра. Однако Сунь Ую оказался самым многообещающим среди детей этого набора. Его родители были простыми смертными. Переживая, что они могут помешать развитию своего ребенка, они старались отправить его в школу как можно раньше.

//П.п.: любопытно, что иероглиф фамилии мальчика присутствует в составной фамилии Чжансун Цзыцзюня. Как отсылка на великого приемника, пусть и не по крови

Несмотря на свою природную одаренность, мальчик был очень низеньким, в то время как его меч был почти с его рост. Из-за этого ему было трудно его даже держать. Чжансун Цзыцзюнь присел, обхватил его сзади и, взяв его маленькие ручки, терпеливо учил, как правильно держать меч, как наносить удары и как наладить связь со своим оружием.

Не желая им мешать, И Сичэнь не стал подыматься. Он стоял неподалеку и молча наблюдал.

Вечерело. Отблески заходящего солнца упали на лицо Чжансун Цзыцзюня. Он и Сунь У Ю не знали, о чем еще можно поговорить. На лице старшего появилась слабая, но теплая улыбка.

И Сичэнь посмотрел на улыбающееся лицо Чжансун Цзыцзюня и невольно погрузился в свои мысли.

Люди, которые не знают Чжансун Цзыцзюня, думают, что он равнодушный человек. Но если познакомятся с ним поближе, сразу становится ясно, насколько доброе у него сердце. Однако эта доброта доступна далеко не для всех. Похоже, что Чжансун Цзыцзюню этот малыш очень нравился.

Однако в следующий момент, может от усталости, а может огорченный своими неудачами, Сяо Ую взял и расплакался.

И стоило ребенку заплакать, Чжансун Цзыцзюнь растерялся. Он поспешно поднял мальчика на руки но совершенно не знал, что говорить. Вместо этого он просто нежно похлопал его по спине, стараясь утешить.

И Сичэнь молча наблюдал за происходящим.

Сяо Ую был довольно красивым ребенком, и его брови и глаза даже немного походили на брови и глаза Чжансун Цзыцзюня. Словно впереди стояли уже взрослый человек и его маленькая копия, визуально создающие очень гармоничную картину.

И Сичэнь опустил глаза, отмахиваясь от собственных мыслей.

Вскоре Чжансун Цзыцзюнь подошел к И Сичэню: 

– Пойдем.

Сунь Ую уже был передан Лу Цзыяо, который тоже завершил свои странствия и вернулся в секту. В отличии от Чжансун Цзыцзюня, он был более дотошен, и на него легла задача наставлять и воспитывать маленьких учеников. Поскольку дети еще не заложили основу для своего дальнейшего совершенствования, им все еще нужно было есть и пить. Со временем Лу Цзыяо научит их, что и как для их тела сейчас будет лучше, а после они постепенно заложат фундамент и перейдут на практику отказа от пищи.

И Сичэнь пробурчал что-то невнятное, а затем вернулся с Чжансун Цзыцзюнем в комнату, собираясь отдохнуть.

Той ночью И Сичэнь спал плохо, а ранним утром, еще до восхода солнца, он уже проснулся. Чжансун Цзыцзюнь, будучи еще во сне, интимно обнимал его за талию, а затем как-то постепенно его рука скользнула юноше на живот и бессознательно его погладила.

И Сичэнь аж задеревенел.

Чжансун Цзыцзюнь легонько похлопал И Сичэня по животу и недовольно цокнул языком.

И Сичэнь тихо отодвинулся от руки друга.

Однако из-за перемещения проснулся уже Чжансун Цзыцзюнь.

Раннее утро – это время, когда мужчины наиболее полны энергии, когда даже аскеты не являются исключением. Кушайте ранним утром, кушайте каждый вечер, кушайте всегда досыта, и тогда ваше тело всегда будет себя отменно чувствовать!

Рука Чжансун Цзыцзюня привычно потянулась к одежде И Сичэня, и как только он перевернулся, он прижал его к себе. Его глаза были еще не полностью открыты, а легкий поцелуй был полусонным.

Однако сегодняшний И Сичэнь не был сговорчив. Под поцелуями и поглаживаниями Чжансун Цзыцзюня его тело казалось немного напряженным, зубы сомкнулись, не желая отвечать на поцелуй.

Чжансун Цзыцзюнь еще не заметил его скованности. Ладонь скользнула к сгибу колена, и когда он собирался приподнять ногу, И Сичэнь, схватив его за руку, остановил его следующее движение: 

– Я пойду посмотрю, проснулись ли дети.

– Что? – Чжансун Цзыцзюнь был неудовлетворен и, соответственно, недоволен. – Еще рано.

– Сейчас рано, но когда мы закончим, будет уже поздно.

– … … Я постараюсь справиться быстрее.

– В последний раз, когда ты это говорил, я встал с постели только на следующий день.

– ……….

– Ты знаешь, сколько времени у тебя ушло на самое короткое “это” за этот год?

– ……….

И Сичэнь очень искренне сказал: 

– Словом, мы точно опоздаем.

И это факт. Но в этом нельзя винить Чжансун Цзыцзюня. Когда “первозданная сила” поднималась, и Чжансун Цзыцзюнь давал себе волю, то “это” заканчивалось только через три дня и три ночи. А вот один день и одна ночь – это уже результат его “сдерживания” и “справиться быстрее”.

Избегая прямого взгляда, И Сичэнь выбрался из-под него, накинул свою одежду и вышел, словно спасаясь бегством: 

– Я ушел.

Чжансун Цзыцзюнь безучастно смотрел ему в спину.

С тех пор, как он и И Сичэнь стали даосской парой, это был первый раз, когда ему отказали в сексе. Ведь это следует рассматривать как отказ, верно? Хотя он часто забывает, что нужно сдерживаться, у него большой и он умеет им делать хорошо. Не говоря уже о том, что секс полезен для самосовершенствования, отчего И Сичэню всегда это очень нравилось

Чжансун Цзыцзюнь вдруг подумал, что возвращаться обратно в секту было плохой идеей…

___________

Примечания:

[1] Куриные ребрышки – вроде и есть нечего, а бросить жалко.

[2] Поднимите брови и выдохните (свободно выдохните обиду) – это описывает чрезвычайно комфортное настроение после избавления от длительной депрессии.