Онлайн чтение книги Когда главный герой фанфика переселился в оригинальный роман When a Fanfic Protagonist Transmigrated into the Original Novel
1 - 96

Глава 96. Пилюля отказа от семени

Три дня назад.

Ду Юяо у себя в лечебнице занимался изготовлением пилюль, но вдруг почувствовал, что кто-то приближается. Старейшина огляделся и увидел на пороге И Сичэня.

– Шишу, – сложил в приветствии ладони юноша.

//П.п.: вообще можно условно перевести как “дядюшка”, но тут окрас с наставничеством, типа наставник-дядя (родной или брат по обучению учителя).

Когда-то Ду Юяо был шиди Яо Буду, но после того, как он занял пост старейшины зала медицины секты Небесного Меча, все адепты-алхимики стали называть его учителем. И только Чжансун Цзыцзюнь и И Сичэнь продолжали обращаться к нему, как шишу, а Ду Юяо не возражал.

Несмотря на то, что он с Яо Буду совершенствовались в одной и той же области, характеры у них кардинально отличались. Яо Буду на первый взгляд казался вздорным и вечно сердитым, но он был хорошим и добрым, а еще прямолинейным, не любителем ходить вокруг да около. А вот Ду Юяо внешне казался белым да пушистым, да с мягким ласковым голосом. Создавалось впечатление, что с ним легко поладить, но на самом деле этот тип был еще тем чернобрюхом [1]. Как кому-то насолить – так он первый, но сам терпеть не мог оставаться в убытке. Однако пользы от него все-таки было больше, чем вреда, иначе Цю Цзянь не стал бы его искать для должности старейшины зала секты.

К слову, своеобразный характер Ду Юяо залу медицины только пошел на пользу. Ранее старейшины много дней спорили о новых правилах, дуя в бороды и хлопая руками по столешнице, и, наконец, совместно их родили. Так был существенно повышен статус зала медицины, и немалую роль в этом сыграл Ду Юяо. В процессе обсуждения он так мастерски расставил свои ловушки, что другие старейшины с дуру в них прыгнули, а когда им все стало ясно, было уже поздно.

Ду Юяо рассматривал И Сичэня, неспешно обмахивая себя изящным веером. Ветра таким особо не нагонишь, но зато со стороны он выглядел очень элегантно.

– Что случилось? – негромко спросил он.

– Шишу, я хочу попросить одно лекарство.

– Какое лекарство?

И Сичэнь замялся. 

– А есть какое-нибудь лекарство, которое делает людей неспособными зачать ребенка, чем бы им потом не пришлось заниматься?

Рука с веером замерла, а изогнутые глаза мужчины сузились и в них вспыхнул какой-то странный блеск. Старейшина оглядел И Сичэня с ног до головы. И Сичэнь и Чжансун Цзыцзюнь были любовниками, и все на горе об этом знали. Поскольку даосской парой было двое парней, Ду Юяо разумеется решил, что И Сичэнь просил противозачаточное для кого-то другого. 

“Может ли быть так, что... И Сичэнь пошел на измену?! Но хуже всего, что этот подонок мало того, что изменяет, но еще и хочет подсыпать женщине лекарство, чтобы она никогда не смогла от него зачать, и чтобы не оставлять доказательств своей вины!!!”

Подумав об этом, Ду Юяо фыркнул. Однако, поскольку он был таким человеком, который внешне никогда не радуется, не злится, а на его лице всегда блуждает улыбка, другие обычно не могут понять, что у него в голове. 

– Ты хочешь, чтобы у человека никогда не было детей?

– Верно, – быстро закивал И Сичэнь.

– Вот как, – медленно проговорил алхимик. – Я никогда не готовил такие пилюли. Дай я сначала изучу фармакопею [2] и найду подходящий рецепт. А ты пока иди и подумай, а оно тебе правда нужно?

– Да-да-да! Спасибо, шишу! – поспешно поблагодарил И Сичэнь. – И кстати, шишу, я очень прошу никому об этом не рассказывать. Особенно Чжансун Цзыцзюню.

Последняя просьба еще больше подкрепила веру Ду Юяо в том, что И Сичэнь подонок. Он медленно произнес: 

– Я понимаю. Если будут какие-нибудь новости, я дам знать.

И Сичэнь с облегчением вздохнул.

Старейшине даже в голову не могло прийти, что лекарство, избавляющее от плода, И Сичэню нужно не для кого-то, а для себя. В самом начале Чжансун Цзыцзюнь часто упоминал, что в том мире у него были дети. В тот момент И Сичэнь думал, что это даже забавно. Юноша считал, что его товарищ находился под магическим воздействием, и не придавал этому особого значения. Однако, вернувшись в секту Небесного Меча и столкнувшись с табуном детворы, И Сичэнь невольно вспомнил эту темную историю.

Согласно своим “иллюзиям” Чжансун Цзыцзюнь был убежден, что И Сичэнь был беременен, и, похоже, это было не один раз. Казалось бы, почему тогда не воспринимать эту магическую ересь как бред? А потому. В конце концов, необъяснимые, великие родословные и способности Чжансун Цзыцзюня, которые по-идее тоже должны были быть бредом, со временем, но почти все, проявились. Так от чего и способности “заставлять других мужчин беременеть” тоже не раскрыться? Правда, И Сичэнь не был уверен, была ли это способность Чжансун Цзыцзюня или его одаренного "я" в этих магических иллюзиях. Конечно, они уже почитай два года изо дня в день занимаются парным совершенствованием, и ничего подобного не случалось. Но где гарантии, что это не произойдет? У обычных пар это все ведь тоже может происходить не сразу! Есть немало людей, которым требовались годы, чтобы сделать ребенка. Кроме того, не исключено, что способности Цзыцзюня еще не пробудились, точно так же, как его призрачная сила пробудилась после того, как он отправился в царство призраков.

На самом деле, против самого ребенка, который унаследовал бы кровь его и Чжансун Цзыцзюня, И Сичэнь ничего не имел. А вот то, что он никак не мог принять – необходимость рожать. Не говоря уже о том, что он мужчина, и это идет в разрез с законам природы, чтобы мужчина да рожал. Но самый главный вопрос – с какого места ему прикажете это делать?! У него всего два отверстия, и если смотреть на переднее... А это штука после у него вообще останется?! А если это будет задний проход… Как вообще ребенок там пролезет?!

Как бы он себя не накручивал, И Сичэнь чувствовал, что сходит с ума.

После возвращения обратно в секту И Сичэня уже несколько ночей подряд мучили кошмары. В своем сне он с большим животом лежал на кровати и тяжело дышал. Чжансун Цзыцзюнь держал его за руку и подбадривал:

– Давай! Тужься! Помнишь, как ты ходил по большой нужде, когда еще не заложил фундамент? Просто найди то чувство и у тебя мигом все получится! Давай! 

Всякий раз И Сичэнь был так напуган, что просыпался. И теперь, когда Чжансун Цзыцзюнь его целовал, он вспоминал сцену из ночного кошмара, и интерес к сексу на корню пропадал.

Дальше так продолжать было уже нельзя. И Сичэнь ясно осознал, что кровь из носу должен найти способ решить эту проблему, иначе не видать ему хорошей жизни. Вот почему он пришел к Ду Юяо и с невозмутимым видом потребовал противозачаточное лекарство.

Непонятно, то ли это потому, что он стал особенно чувствительным, когда сам же начал себя накручивать, или же во всем был виноват страх, что это может произойти, И Сичэнь стал замечать, что в последнее время Чжансун Цзыцзюнь постоянно смотрит на его живот. Да еще и с выражением сожаления.

“Похоже, Цзыцзюнь очень хочет своего ребенка…”

Стоило И Сичэню это представить, как волосы на всем его теле встали дыбом. Но самое страшное было то, что если Чжансун Цзыцзюнь действительно так думает, то, возможно, эта его способность была на грани пробуждения. В итоге И Сичэнь больше не смел даже целоваться с ним. Вся надежда была исключительно на талант Ду Юяо, и тогда его жизнь снова наполнится гармонией и сексуальным счастьем.

Два дня спустя старейшина зала медицины призвал его к себе.

– Ну как? Ты хорошо подумал, как я тебе велел? Я спрошу еще раз. Ты действительно хочешь, чтоб эта женщина никогда не смогла зачать ребенка?

Не мог же И Сичэнь признаться, что женщины и в помине не существует, а пилюлю он просит для себя. Он кивнул: 

– Да…

Однако, вспомнив, какими глазами смотрел Чжансун Цзыцзюнь на его живот, он вдруг поубавил свою решительность, и уже в следующую секунду робко сказал: 

– Ну... Не обязательно навсегда. Но хотя бы на ближайшие несколько лет... Десятилетий... Сотен лет... Э-э, короче говоря. Есть ли такое лекарство, которое надежно предохраняет от зачатия, но в случае, если однажды этого все таки захочется, то можно будет снова… Снова… Снова… – Это было так трудно произнести, что юноша едва не прикусил себе язык, прежде чем, наконец, покраснеть и закончить вторую половину предложения: – Снова... Забеременеть?

Ду Юяо опять прищурился. 

“Вы только посмотрите! Это не просто подонок. Это прям таки вселенский, не имеющий себе равных кобелина! Мало того, что он наставил рога своему партнеру, подло захотел помешать своей любовнице от него зачать, так он еще думает о том, что, если он однажды об этом пожалеет, и захочет его завести?! Хорошо устроился!”

Старший лекарь записал рецепт: 

– Собери эти лекарственные материалы, и возможно, я смогу приготовить для тебя эту пилюлю.

И Сичэнь взял рецепт и с благодарностью ушел.

После этого юноша передал задачу обучения новых учеников другим старшим и потратил еще несколько дней на поиски лекарственных трав. Конечно, Чжансун Цзыцзюнь понял, что он тайно покинул секту, и спросил, что он делал. И Сичэнь не осмелился сказать правду и придумал какую-то отговорку.

Прошло еще несколько дней. Пока Чжансун Цзыцзюнь каждый день выливал на себя бадью холодной воды, И Сичэнь, наконец, собрал все материалы и рванул к старшему лекарю.

– Шишу, травы, которые вы просили, все здесь!

Ду Юяо неторопливо с хрустом сложил веер: 

– Ты действительно об этом не жалеешь?

И Сичэнь смущенно опустил глаза: 

– Эм… Может, сначала сделаете лекарство? Пожалуйста!

___________

Примечания:

[1] Чернобрюх – здесь в контексте интриган.

[2] Фармакопея – книга, содержащая названия выбранных лекарств, химических веществ и медицинских препаратов с их описанием, методами испытаний для их идентификации, чистоты и степени эффективности, а также рецептами для приготовления их препаратов; специально обнародована официальным лицом и установлена в качестве законодательного стандарта такого рода книг.

Китайская "Tang Materia Medica" является самой ранней национальной фармакопеей в мире. Составлено в 4-й год правления императора Гаоцзуна из династии Тан (659 год нашей эры). “Тан Бен Цао”, законченный на четвертом году правления императора Гаоцзуна (Сянь Цин) из династии Тан (618 год н. э.).D.-907 А.D.), была самой ранней книгой по медицине в мире.