Онлайн чтение книги Любимая кукла тирана The Tyrant’s Beloved Doll
Глава 12 - Остановись. Я в порядке (1)

— Ваше Высочество! Что случилось? – воскликнула Луна, увидев, как её госпожа возвращается во дворец. – О Господи, посмотрите на своё лицо!

— У меня произошло расстройство желудка, - объяснила Сеж перед тем, как добавить, - Рейтан ничего не сделал. Он никак не навредил мне, даже сам проводил до дворца. Я не вру.

Удивленная речью принцессы, женщина не могла найти подходящих слов и лишь уставилась на девочку, широко распахнув глаза:

— Вы уверены, что и в самом деле ничего не произошло? – спросила Луна ещё раз.

Она в растерянности наклонила голову, когда увидела шкатулку в руке Сеж. Принцесса отвела взгляд от уставившихся на неё любопытных глаз:

— Это ерунда, - оправдывалась девочка, - обычный подарок на день рождения. Я подумала, что он всё-таки не подходит брату и поэтому не стала дарить.

Сеж просто хотела, чтобы горничная оставила всё как есть, но лицо женщины говорило о том, что она ни капельки ей не верит и хочет продолжить расспросы. Сейчас Луна напоминала гончую, которую ни за что не сбить со следа незначительными хитрыми уловками:

— Кто-нибудь ещё приходил на ужин? – настойчиво поинтересовалась она.

— Только Орсон, - покачала головой принцесса.

— Понятно, - цокнула языком Луна.

Даже в день рождения Рейтана камергер приходил, чтобы передать волю императора. Оказалось, что в этот день правитель всегда вызывал к себе Лиз. Он делал это по двум причинам: во-первых, император хотел что-то сказать, но не желал видеть Рейтана лично, и, во-вторых, ему не нравилось, когда Лиз устраивала приёмы в честь дня рождения сына:

"Это стало происходить с тех пор, как брат отпраздновал свой первый день рождения."

Чем больше девочка думала о положении Рея, тем сильнее убеждалась, что на самом деле ситуация принца плачевнее, чем у неё. Пока Сеж думала о брате, Луна беспокоилась о своей принцессе. Ведь она упомянула Орсона:

— Почему ты волнуешься?

— Ваше Высочество, великий камергер Орсон близок с вашей матушкой, Ереной.

Был ли в этом дворце кто-то, кто не был к ней близок? Горничная уже и так беспокоилась, отпустив госпожу к принцу – теперь же её страхи усугубились. Лодка могла раскачаться, но маленькая Сеж, по её мнению, не могла в полной мере оценить возможных последствий…

"Если Ерена прознает об этом, - в свою очередь размышляла принцесса, - то меня, должно быть, изобьют… как злобный хозяин вшивую дворнягу."

Раньше Сеж бы дрожала от страха, но не теперь. Она и в прошлой жизни страдала от наказаний матери. Дело привычки. Принцесса более не цепенела от ужаса:

"Несколько ударов, - рассуждала девочка, - всегда сходили ей с рук."

Однако Сеж не предполагала, что её опасения действительно подтвердятся.

Женщина посетила дворец дочери ранним утром:

— Наглая сука!

Шлёп!

Принцесса проснулась в ужасе. Следующая пощечина отбросила её обратно на кровать. Лицо девочка покраснело:

— Всякой лжи есть предел! Как ты посмела праздновать день рождения Рейтана?

Ерена схватила дочь за светлые волосы и дёрнула их с такой силой, что принцесса рухнула с постели:

— Госпожа! – ворвалась в комнату Луна с синим от страха лицом.

Она осторожно двинулась вглубь комнаты, чтобы встать между ними. Женщина снова ударила Сеж по щеке:

— Умоляю вас… пожалуйста… успокойтесь. Пожалуйста…

Ерена уставилась в спину горничной, которая упала на колени и дотронулась до пульсирующих щёк маленькой госпожи. До того, как Сеж вернулась во времени, она всегда боялась гнева матери. Луна постоянно вставала на её защиту, загораживая девочку своим телом. Однако с тех пор многое изменилось.

Сеж успела умереть и вернуться к жизни!

Конечно, сейчас ситуация была достаточно сложной, но разве может быть хуже, чем в прошлом? Она уже привыкла к побоям:

— Луна! Ты тоже виновата! Неблагодарная тварь!

Горничная подставилась под удар госпожи. Сеж зажмурилась. Девочка не испытывала сердечных мук, когда мать поднимала руку на неё, но бить ни в чём неповинную Луну… Женщина сидела на полу и терпела хлёсткие пощёчины:

— Матушка… я была неправа… - Принцесса загородила свою Луну, как недавно она закрыла её. – Если хочешь наказать, то наказывай меня — не делай этого с Луной…

Ерена пнула дочь в живот еще до того, как девочка успела закончить. Сеж, скуля, обняла своё тело. Однако разъярённая женщина не почувствовала и капельки угрызений совести – она лишь неотрывно смотрела на девочку безумным взглядом:

— Всё это время мне приходилось терпеть это бельмо на глазу, а теперь к ней присоединилась ты!

Наложница пришла в ярость от того, что её дочь посмела вступить в союз «сукой Лиз» и «проклятым Рейтаном». Ненависть Ерены к другой женщине императора и её сыну была очевидна, да и к Сеж она не испытывала никакой нежности. С точки зрения женщины за этим крылся какой-то заговор:

"Именно поэтому, - думала принцесса, - она сказала, что я её «обманула»."

Приносящие беду вещи не должны лежать на одной полке. Ерена была амбициозной и поэтому, насколько ширились её желания, настолько рос её внутренний список лишних душ. Император продолжал благосклонно относится к Лиз, которая родила ему сына. У Ерены же была только дочь. Возможно, если бы правитель уделял ей больше времени и спал с Ереной хотя бы несколько раз в год, то она не стала бы выплёскивать свой гнев на дочь.

Мать Сеж отправили в Императорский дворец задолго до Лиз, но она не смогла получить благосклонность монарха. Ей также не повезло забеременеть после первой ночи с ним. Кто-то начал распускать слухи о её бесплодии. И только через несколько лет, переспав однажды с пьяным императором, наложнице удалось понести. И в этом мире появилась Сеж.

Возможно, это был не лучший вариант, но иметь обычную принцессу полезнее, чем проклятого принца. Обстоятельства складывались не так уж и плачевно, ведь в будущем от Сеж могла быть какая-никакая польза. Если её удастся выдать замуж за нужного человека, то это поможет укрепить положение Ерены при дворе.

Так кто-то однажды утешил женщину.

Но даже это злило её. Она часто избивала дочь до самого жалкого состояния. В глазах матери Сеж была глупой и некрасивой – девочка обладала не самыми лучшими социальными навыками, и это усугублялось постоянной строгостью и рукоприкладством женщины. За плохие выступления на светских мероприятиях Ерена часто издевалась и позорила принцессу.

Из-за постоянного насилия Сеж развивалась медленнее своих сверстников. Раньше, будучи еще моложе, чем сейчас, бедная девочка страдала от социальной тревожности, депрессии и афазии.

Видя это, Ерена лишь укреплялась во мнении – её дочь лишь бесполезное насекомое.