Онлайн чтение книги Любимая кукла тирана The Tyrant’s Beloved Doll
Глава 50 - Благие намерения

Её сердце бешено колотилось. Желание Сеж угодить Рейтану подарком было очевидно. Но тот лишь нахмурил брови. Ах, наверное, он посчитал всё ужасным! Девочка опустила удручённое лицо:

— Что это?

— Цепочка. Я всё ночь над ней трудилась… и сегодня утром...

— …

— Конечно, Луна тоже немного помогла. Но большую часть работы сделала я сама…

Рубин, который Сеж подарила брату на день рождения, принцесса превратила в кулон для ожерелья. Драгоценный камень напоминал глаза Рейтана. Девочка хорошо понимала, что она отнюдь не мастер, и в её изделии есть не самые лучшие по качеству детали, однако Сеж так старалась над ним! Даже если использованные драгоценности не были первоклассными, принцесса считала их достаточно привлекательными, чтобы не вызвать отторжения:

— Возможно, всё не выглядит очень красиво, но если брат присмотрится, то не так уж и плохо… — её голос превратился в писк. — Я просто подумала о том, что так и не сделала тебе никакого подарка. А этот кулон похож на глаза брата. Мне кажется это важным…

— Ты сейчас смеёшься надо мной?

Лицо юноши напряглось, и настроение принцессы сделалось ещё хуже. Она и без слов понимала, в чём дело. Упоминание глаз — больная тема. Сеж протараторила, начиная льстить:

— Но мне нравится цвет твоих глаз! — ситуация доводила до отчаяния. — Разве брат не помнит, как я говорила это раньше? У тебя красивые глаза. Они похожи на рубины.

Хоть принцесса и рассыпалась в комплиментах, её слова не были совершенной ложью. Если выбросить из головы старую легенду, то всякий поймёт, как они прекрасны. Даже привлекательнее голубых глаз императорской семьи. При свете сияющего солнца его глаза тоже сияли. Будто рубины. А когда встречались с лучами заката — сверкали и переливалось, словно осыпанные волшебной пылью.

Конечно, забыть о холодной ауре этого человека невозможно, но… ненавидеть его алые глаза она никак не могла:

— …

Рейтан ничего не ответил. Он неотрывно смотрел на ожерелье в своей ладони. Удивительно, но юноша положил его в карман:

— Ты примешь его?

— Ты подарила его, так что я могу поделать, верно?

Услышав его слова, Сеж улыбнулась так широко, насколько могла. Даже если бы хотела, она не смогла бы удержаться:

— Ах! — девочка продолжила сверкать зубами и снова потянула руку к сумке. — Есть ещё кое-что!

Принцесса отдала юноше крохотную шкатулку. Взглянув на содержимое, глаза Рея задрожали от удивления: это был браслет, небрежно сделанный изумрудный браслет с камнем размером с ноготь большого пальца:

— Это для леди Лиз. То есть… я чувствую, что до сегодняшнего дня она проявляла ко мне бесконечную заботу, но я ничего не сделала для неё в ответ.

— …

— Конечно, я знаю, что этот браслет — малость по сравнению с теми драгоценностями, которые уже есть у леди Лиз. Тем не менее, я могу дать только это…

— Я понимаю. Открывай свою книгу. — юноша осторожно взял шкатулку. — Я передам.

— Отлично!

Девочка ярко улыбнулась. До сих пор она была так обязана им, и этот подарок, наверное, такая глупая безделушка для Лиз, пользовавшейся благосклонностью императора. Тем не менее, Сеж верила, что женщина оценит добрые намерения больше, чем сам браслет.

Нельзя было не радоваться и тому, что Рейтан принял кулон без лишнего шума. Принцессе вспомнилось прошлое, когда он выбросил её подарок в честь дня рождения:

«Я чувствую себя уставшей, но без труда не выловишь и рыбки с пруда,» — повторяя эту мантру, девочка пыталась сосредоточиться на заданиях в учебнике.

— …

В красных глазах отражалась фигура Сеж. Рейтан думал об этом без сомнений странном ребёнке. Сколько раз её кололи его грубые слова, но ни одно из них не могло остановить эту девочку. Какая глупая. Возможно, самая глупая на свете…

Тем не менее, только этот недалёкий ребёнок с радостью желает разговаривать с ним. Только она злилась, когда слышала сплетни и с готовностью встала на его сторону и даже дралась… Кроме этой счастливой идиотки никто не вступался за него.

Сеж делала вид, что не замечает взгляда брата и старалась заниматься своими делами. Рейтан же, в свою очередь, крепко сжимал в кармане кулон…

***

— Подождите немного, Ваше Высочество, — вежливо проговорила Мари.

Юноша не ответил и только едва кивнул. Он достал шкатулку с браслетом, что передала сестра. Прошло совсем немного времени, как дверь открылась, и из комнаты вышло несколько служанок, которые выносили сундуки с изысканными платьями и украшениями. Принц равнодушно посмотрел на них и затем вошёл:

— Матушка, — почтительно поприветствовал он леди Лиз.

Женщина, сидевшая на своей кровати, выглядела очень уставшей. Рей знал, что её здоровье никогда не было хорошим, но состояние Лиз, похоже, ухудшалось:

— Мама, ваше тело…

— Я в порядке. — отрезала она. — Скоро состоится праздник в честь основания империи, и мне просто трудно подобрать наряды.

Банкет по случаю основания Денхельдера всегда был грандиозным. Самое большое из тех немногих празднеств, проводимых правящей семьёй. И дворяне, и династия собирались вместе, а император всегда приходил на праздник в сопровождении леди Лиз. Он дарил ей самые дорогие платья и драгоценности, чтобы наложница могла щеголять и поражать всех своей красотой.

На протяжении всего банкета у женщины была лишь одна роль — играть куклу. Быть самой прекрасной пустышкой, которую великодушный император спас от нищеты и убогости:

— У тебя есть разговор?

— Да… — юноша передал шкатулку от Сеж.

— Что это?

— Принцесса доверила мне передать.

Наложница медленно протянула руку и приняла шкатулку из рук сына. Открыв её, Лиз оценила содержимое — простецкий изумрудный браслет:

— Кажется, она чувствует, что в долгу перед вами и хочет выразить свою признательность.

— Неужели?

Белая фарфоровая ручка подняла тонкое изделие: она держала его указательным пальцем и рассматривала. И затем неожиданно сбросила на пол:

— Дешёвка.

Ясные глаза сверкнули и встретились с кроваво-красными:

— Ерена носит всевозможные украшения, а её дочь выражает благодарность такой никчёмной вещью. Как ничтожно.

— …

— Ах, ты ведь в курсе её положения, Рейтан…

Юноша молча стоял на месте:

— Ясное дело… с ней плохо обращаются и никто в Императорском дворце не встанет на её сторону. Девочке некому доверять, она чувствует себя одинокой и изолированной от всего мира. Она накрепко заперла израненное сердца. Я говорю тебе это, чтобы мой сын понял — подкупить подобного человека проще простого. Как только стена вокруг сердца рухнет, они будут преданы как собаки. Заставить открыться — вот самое сложное. — Лиз бессердечно улыбнулась. — Ты должен держать её рядом с собой. Такая жалкая принцесса, если присматривать, обязательно поможет тебе в будущем. После смерти Ерены дворяне прибегут к ней, и тогда ты возьмёшь это стадо под своё крыло.

— Но, матушка, принцесса Сеж сказала мне…

Рейтан не хотел заканчивать. Юноша не знал когда, но когда-нибудь сестра без сожаления покинет его. Он вспомнил слова: «Как только я достигну совершеннолетия, то вырвусь из Императорского дворца!».

— Птенец, вылупившийся из яйца, признаёт матерью первого, кого увидит.

— …

— Тоже самое с людьми. Они слепо поверят тому, кто первым выразит привязанность.

Рей плотно сжал губы и уставился на женщину.

Она сейчас говорит о нём? Или о Сеж? Может, хочет сказать, что он ничем не отличается от сестры? Юноша неуверенно дёрнулся:

— Однако ты никогда не должен становиться таким, — продолжала Лиз, и её лицо было пронизывающе-холодным, — ты обязан быть другим. Не показывай ей свои эмоции. Помни об этом, Рейтан. На самом деле, принцесса Сеж ничем не отличается от них. Так что, если она однажды потеряет свою значимость для нас, то станет такой же бесполезной как остальные.

— …

— На этом всё. Мне нужно отдохнуть. Иди.

Женщина даже не взглянула на сына, прежде чем лечь на кровать. Принц некоторое врем сиротливо стоял на месте. Затем он быстро схватил браслет, брошенный на пол словно мусор:

— …надеюсь, вы сможете хорошо отдохнуть.

Вскоре раздался щелчок, и дверь закрылась. Оставшись одна, Лиз медленно закрыла глаза.

Она устала.

Десятки платьев, которые приходилось одевать и снимать, примерять снова и снова, безразличные ей украшения… все эти бессмысленные занятия лишь истощали.

Однако сегодня разум был ясен как никогда. Дни борьбы с кошмарами казались ложью. Начиная с того уже забытого дня, Лиз постоянно видела перед глазами ужас. Наверное, из-за приёма того неприятного лекарства. Каждую ночь в её дверь стучались кошмары: мать, которая боролась с огнём, съедавшим тело; невиданное чудовище; мужчина со зверски раздробленной головой… её мужчина, который более не походил на человека.

Что припасла сегодняшняя ночь? Глаза женщины были печальны и тусклы:

— …

Внезапно взгляд Лиз метнулся к окну. Разве это не странно? Она уверена, что вчера ей что-то снилось. Почему сегодня у неё хорошее самочувствие? И почему она ничего не может вспомнить?

«Ты видишь сон. Когда проснёшься, когда снова откроешь глаза, ты ничего не вспомнишь.»

Казалось, в голове доносился далёкий голос. Однако приказ Итана был нерушим — женщина не могла вспомнить человека, который произносил эти слова.

Лиз приказала себе закрыть глаза.

***

В широко распахнутое окно рядом с кроватью врывался прохладный ночной ветерок. Сеж знала, что Луна снова начнёт безмерно опекать её, если она вдруг подхватит простуду, однако то, как принцесса себя ощущала сейчас, не сравнится ни с каким жаром болезни.

Девочка упёрлась руками в подоконник, хихикая и тихонько напевая. Если кто-нибудь увидит её, то, вероятно, сочтёт сумасшедшей. Но что поделать? Ей было так хорошо!

Сеж вспомнила Рейтана, который кротко принял подарок сестры. А ведь в прошлом он относился к ней очень враждебно! Казалось, ситуация изменилась к лучшему — их отношения естественным образом вышли на новый уровень:

— Было бы здорово, если время бежало быстрее… — пробормотала она.

За всю жизнь в Императорском дворце принцесса никогда не желала, чтобы завтра наступило скорее. Теперь её всё устраивало, и Сеж чувствовала облегчение по поводу старшего брата. С момента последней стычки Лилиан и Берн больше не беспокоили их. Похоже, слова леди Лиз о разговоре с императором оказались для них страшнее, чем Сеж предполагала.

Её навыки казакийского также росли с каждым днём. У принцессы даже появилась тайная мечта: когда наступит тот заветный день, и она сможет в целости и сохранности покинуть дворец, то пересечёт море и отправится в Иванту.

Она не бывала там раньше и, конечно, не знала, что её ожидает, но Луна рассказывала, что эта страна активно занимается торговлей и предпринимательской деятельностью. Принцесса была уверена, что не умрёт с голоду, ведь знала антский — язык Денхельдера — и казакийский, который использовался и в других странах, кроме Иванты.

Очевидно, что оставалась множество нерешённых вопросов. И ближайший из них — смерть Луны по причине несчастного случая. Горничная скончалась, когда возвращалась домой:

— Нужно ли мне связать её руки и ноги, чтобы Луна никуда не уезжала?

Принцесса хотела остановить это любой ценой.

Следующая трагедия — смерть леди Лиз. Признаться честно, у Сеж до сих пор не существовало плана по спасению. Насколько девочка знала, причиной смерти Лиз стал яд, которым Ерена отравила противницу. Тогда император был очень раздосадован гибелью любимой наложницы, и если бы Ерену поймали, она понесла бы серьёзное наказание. Однако, как помнила Сеж, с её матерью всё было в порядке… пока Рейтан не совершил государственный переворот.

Это казалось до смешного несправедливым.

Ерена оставалась жива благодаря поддержки вельмож, да и все остальные наложницы ненавидели леди Лиз, поэтому никто не искал правды. Её смерть была для них свалившимся с неба подарком! Все бы просто наблюдали, неважно, убила её Ерена или кто-то другой.

Аристократы, в свою очередь, сделали всё возможное, чтобы замять преступление:

«Моя мать далеко не глупа…»

За всё время общения с дворянами женщина смогла отыскать с десяток их слабых мест и умело давила на них. В случае казни Ерена не стала бы молчать и утащила бы многих вместе с собой.

Тем не менее, все усилия пошли прахом, когда Рейтан устроил переворот.

Если леди Лиз не погибнет, он откажется от борьбы за власть? Принцесса не была уверена. Сеж хорошенько задумалась об этом. Будущее, в котором брат не совершал ничего подобного…

«Когда я покину дворец… оставят ли брата в покое?..»

— Похоже, тебя что-то тревожит.

— А?

Внезапный голос заставил девочку ахнуть.