Онлайн чтение книги Меня похитил безумный герцог Kidnapped By The Crazy Duke
1 - 21

Я выглянула в окно и увидела, как горничная с золотисто-красными волосами, сжимая в руках багаж, покидает особняк.

Прошло около недели с тех пор, как я приехала сюда. Адаптация далась мне довольно хорошо. Хотя, конечно, прислуга по-прежнему валяла дурака, за исключением самых деятельных, что испортили вкус супа, который я сейчас ела. Они все так же игнорировали и презирали мое существование, как будто у них были на то веские причины.

Я то и дело отправляла их в тюремную камеру за воровство или украдкой подставляла им подножку и спускала с лестницы, но этого, похоже, было недостаточно. Поэтому я решила не упускать предоставленной возможности и использовать Селин.

— Ох, никогда не думала, что сделаю что-то настолько безумное.

Пару раз к горлу подкатывала тошнота, но я закрывала нос и упорно продолжала есть. Лицо рыжеволосой горничной, зашедшей в мою комнату убрать посуду, при виде меня, съевшей весь суп без остатка, побледнело до синевы.

— Вы все съели.

— Значит, у тебя остались еще какие-то объедки?

Я нацепила бесстрастную маску и вытерла рот салфеткой. Горничная торопливо собрала посуду, поставила ее на поднос и с осунувшимся лицом удалилась, тогда я с облегчением прополоскала пересохший рот водой и сплюнула ее в пустую миску.

По прошествии времени в животе все сильнее разгоралась боль, желудок скручивало, а тело покрылось холодным потом. Все эти симптомы — тошнота, озноб, головная боль и лихорадка, — указывали на то, что у меня пищевое отравление.

Услышав о возвращении адмирала, я вышла поприветствовать его, стойко превозмогая боль, сотрясавшую все тело. С момента прибытия сюда я неизменно провожала адмирала и встречала его по возвращении, независимо от того, хотел он меня видеть или нет (конечно же, он каждый раз с безучастным взглядом отворачивался). Селин тоже вышла поприветствовать отца.

Она увидела мое бледное лицо и фиолетовые губы и крепко вцепилась в плечо.

— Что не так с твоим лицом?

Несомненно, она имела в виду его цвет, однако это все равно было странно неприятно. Я покачала головой, держась за живот в скрюченном положении.

— Нет, думаю, с моим обедом было что-то не так...

— Что ты ела?

— То же, что и ты, полагаю.

Селин с обеспокоенным выражением лица приложила руку к моему лбу. Ее зеленые глаза расширились, и она быстро убрала ладонь, словно почувствовав ненормальный жар.

— Ты вся горишь.

Только что вошедший в дом адмирал подозрительно посмотрел на поддерживающую меня под руку Селин. Та же бросила на меня полный глубокой привязанности взгляд.

— В чем дело?

— Диана плохо себя чувствует.

— Тогда пусть идет и отдохнет, — произнес адмирал безучастным тоном, снял пальто и передал его слуге.

Не думаю, что в таком болезненном состоянии смогу сделать хоть шаг по лестнице. Он был таким бессердечным отцом, что я задавалась вопросом, была ли Диана на самом деле его биологической дочерью.

— Отец, пожалуйста, вызови врача. Ей очень больно. У нее высокая температура.

Селин с заплаканным лицом вцепилась в рукав адмирала и, притворяясь милой и заботливой, стала уговаривать его помочь мне. Это вызывало еще большую тошноту.

На завтра был запланирован визит Джеффри Гренендаля, поэтому им не хотелось, чтобы он увидел, что моей болезнью пренебрегли, так что адмирал с лицом, полным осознания неизбежности этого решения, приказал старшей горничной вызвать врача. С помощью служанок я, постанывая, направилась в свою комнату. И почему меня поселили именно на третьем этаже?

Каждый сделанный шаг отдавался в моем теле болезненным стоном. Наконец, я добралась до своей комнаты и рухнула на кровать, не в силах даже пошевелиться.

Ладони были влажными и холодными. Несмотря на одеяло, меня бил озноб, а губы начали трястись. Когда я проснулась, потолок цвета слоновой кости плыл волнами.

От головокружения и тошноты я задыхалась, словно пьяница. Будь рядом Ной, он бы поднял шум, без конца зловеще повторяя что-то вроде: «Принцесса, ты не можешь умереть без меня».

— Госпожа, доктор прибыл.

Вошедшая горничная передала, что наконец-то прибыл врач, хотя я и так уже была в курсе. В комнату зашел старый, безбородый доктор, осмотрел меня, прописал лекарства и дал рекомендации.

— ...Быть того не может, чтобы от пищевого отравления пострадали только вы, — с любопытством склонив голову, пробормотал себе под нос он.

Если бы суп, который приготовили в тот день, сварили впрок, все в доме заболели бы. Селин, сидевшая на краю кровати, утерла выступившие на моем лбу бисеринки пота и спросила у врача:

— Доктор, станет ли ей лучше до завтра?

— Пусть не напрягается и отлежится с неделю.

Доктор вышел, и Селин тут же отложила маленькое полотенце, которое держала в руке. Она окинула меня оценивающим взглядом зеленых глаз.

— Ты слишком больна, чтобы встречаться с подполковником. Я передам ему.

— Я уже попросила свою горничную предупредить его о завтрашнем дне.

— Что? — удивленно переспросила Селин, поправляя и укладывая свои выбеленные солнцем платиновые волосы.

— Он сказал, что хочет, чтобы я сообщала ему даже самые незначительные вещи.

— Ах, понятно. Тогда отдохни пока.

Стоило ей только опустить длинные ресницы, как на ее пустом лице появилась тень беспокойства. Можно было бы задаться вопросом, почему только я получила пищевое отравление, поскольку я была единственной, кто находился под особым контролем и только что был вызволен с вражеской территории.

Ведь если бы кто-то занялся расследованием, предположив, что меня отравил именно Проген, то вскрылись бы и тот факт, что горничные постоянно подшучивали надо мной, и то, как меня здесь лечили.

Подполковник появлялся в особняке раз в неделю, чтобы проверить мое состояние. Так что было вполне естественно, почему Селин так беспокоилась о том, что Джеффри узнает, как со мной обращаются и как она отвернулась от меня и сидела сложа руки.

— Сестра, не странно ли, что лишь я одна получила пищевое отравление?

Селин, уже было повернувшаяся, чтобы молча выйти из моей комнаты, внезапно остановилась, будто глубокий смысл моих слов наполнил ее невыносимой тяжестью. Я приподняла уголки пересохших губ и невинно улыбнулась.

— Что же мне теперь делать? — спросила я ее, хотя уже знала ответ.

Она подавила гнев и ответила со спокойным выражением лица:

— Хорошо. Кто принес тебе обед?

Адмиралу и Селин ничего не оставалось, как обратить на меня внимание. Однажды слуга принес мне одежду с прорехами, а я надела ее как есть и в таком виде вышла встречать Джеффри. Тогда Селин пришлось очень постараться, чтобы найти оправдание произошедшему. И хотя то недоразумение удалось уладить, им с адмиралом бы очень не хотелось, чтобы нечто подобное повторилось и впредь.

Перед тем как мы покинули Проген и прибыли в резиденцию адмирала, я озвучила Джеффри одну просьбу.

{Пожалуйста, приходите ко мне раз в неделю}.

{Конечно, я сделаю это, но не могли бы вы объяснить мне, зачем?} — мягко спросил Джеффри, глядя на меня сверху вниз.

Я на мгновение умолкла, затем подняла на него светлые глаза. Несмотря на то, что Джеффри прекрасно знал о моих отношениях с семьей, он все равно привез меня сюда. Ему было отлично известно о том, как со мной обращались, и он признал, что рисковал собственной жизнью, чтобы приехать и спасти меня, но было ли это действительно ради меня? Тогда я гордо ответила:

{Это вопрос ответственности. Двусмысленная услуга может причинить другому человеку еще большее несчастье}.

Зачастую бесчувственная доброта и такие же благие дела, хотя и вызывают всеобщее одобрение, на самом деле приносят мало пользы людям, на которых они направлены.

Это все равно, что построить кучу экологически чистых детских площадок, уверяя, что они созданы для голодающих детей, у которых в животе пусто и нет сил играть. Подобное — всего лишь самовлюбленное высокомерие и предлог, чтобы получить общественное признание.

Я усмехнулась и коснулась ожерелья в виде розы на своей шее.

«Не собираюсь быть жертвой твоих любовных игр».

Обычно в таких случаях главные герои, будучи переселенцами в тела второстепенных персонажей, оказываются в роли злодеев. Ведь злодей — это тот, кто подчеркивает достоинства и доброту оригинального главного героя, наделяет его властью и служит оправданием, даже если тот и поступает неправильно.

В нашем случае антагонистом является Ной, а главные герои, дабы проявить свою извращенную справедливость, будут совершать необходимое зло, направленное на злодея, подобно тому, как они осмелились спасти меня.

Я сама планировала сыграть роль злодейки, чтобы не допустить и пресечь в зародыше возможность возникновения отношений между Джеффри и Селин, воспользовавшись двуличностью, фальшью и жестокостью своей старшей сестры, взрощенных в этой семье, в качестве ее слабости.

Это также будет и благим делом, и восстановлением правосудия, потому что именно эти добрые намерения не позволят Джеффри быть связанным с такой двуличной женщиной, неважно, чувствами или судьбой.

Обдумывая остальную часть своего плана, я закрыла глаза, избавляясь от внезапно пришедшей в голову запоздалой мысли.

Чтобы выжить в аду, я должна стать демоном. Но если ад исчезнет, то останусь ли я единственной, кто стал им?

Что мне тогда делать?

***

— Джеффри, ты проделал отличную работу. Хорошо использовал нобле́с обли́ж*.

Темноволосый мужчина в строгом костюме пристально посмотрел на Джеффри и улыбнулся. Это был Джейс Гренендаль, старший сын семьи Гренендаль, законный наследник.

Он был предпринимателем с превосходной хваткой — одним из тех финансовых воротил, которые накапливали капитал, инвестируя в векселя, акции и облигации.

Его интеллигентная внешность, казавшаяся далекой от мира войны, придавала Джейсу схожий, но в то же время и совершенно противоположный его брату, Джеффри Гренендалю, облик.

Его в меру джентельменская внешность, тонкий монокль в серебряной оправе, безупречно гладкое лицо и удивительно длинные тонкие пальцы заслуживали того, чтобы Джейса называли молодым господином.

Джеффри, который неподвижно сидел за столом в своем кабинете, заваленном книгами по военно-политической тематике, поднял голову и уставился на брата. Строгий взгляд военного встретился с цепким взором чрезвычайно расчетливого бизнесмена.

Их глаза были одновременно и разными, и совершенно одинаковыми.

— Что привело тебя сюда?

Джейс решил внезапно нанести визит в резиденцию Джеффри. И последний был не очень-то доволен такой встречей с братом.

— Тебя провозгласили героем Белфорда, вот я и пришел с поздравлениями.

— Повторюсь, тебе не стоит беспокоиться, потому что я не заинтересован в том, чтобы стать преемником семьи. Уверен, что со временем благородство рыцарства все равно окажется у меня в приоритете, да и не думаю, что это место вообще подходит мне.

Джейс сидел, закинув ногу на ногу, на деревянном стуле напротив Джеффри. Пальцы бизнесмена постукивали по основанию сиденья, словно подсчитывая что-то. Джейс плавно скользил взглядом по карте на стене, и его глаза были наполнены совершенно иными оттенками, нежели у Джеффри.

— Знаю. Это все равно, что быть землевладельцем на территории, к которой благоволит страна. Не в твоем вкусе забавляться и пировать, наслаждаясь титулом и собственностью, а потом возиться с пеонажем и рентой, а я предприниматель до мозга костей, поэтому все, что мне нужно — это деньги.

Рот Джейса расплылся в улыбке. Он перестал постукивать по стулу. Усмехнувшись, мужчина расставил ноги и склонился ближе к Джеффри, сидевшему напротив него.

— Речь идет о ней**. Она**, похоже, имеет смешанное происхождение с медейцами. Ее цвет волос не распространен в Белфорде.

Черные волосы были одной из уникальных особенностей жителей Медеи. Чем больше примешивалось медейской крови, тем темнее становился оттенок, и редко кто рождался со светлыми или любого другого цвета волосами. Их мать, скончавшаяся, когда они были еще совсем маленькими, была медейкой с черными волосами.

— Она долгое время не показывалась внешнему миру, словно ее прятали.

Джеффри, спокойно слушавший Джейса, поднял бровь. Лицо Джейса изменилось и приобрело веселое выражение, как будто он наблюдал за чем-то интересным, в то время как его брат, который обычно выглядел совершенно холодно и невозмутимо, был чем-то огорчен. Джейс вновь надел монокль и издал приглушенный смешок.

— Так это та женщина, о которой нам рассказывала мама, не так ли?

— Что?

— Украденная принцесса.

_______________________

     * «Noblesse oblige» [нобле́с обли́ж] — французский фразеологизм, означающий буквально — «благородное (дворянское) происхождение обязывает». Переносный смысл — «честь обязывает» или «положение обязывает» — власть и престиж накладывают известную ответственность. Т.е. брат хвалит Джеффри за то, что тот отлично прикрыл свои истинные цели за оберткой долга чести. (Прим. пер.)

     ** Речь идет о Диане. (Прим. пер.)