Онлайн чтение книги Меня похитил безумный герцог Kidnapped By The Crazy Duke
1 - 27

— Многие жизни?

— Да, просто знайте это.

Это было своего рода гуманное обещание спасать бедняков вроде меня? Меня не покидало странное чувство, будто я в самом деле встретила великого человека, который стремится внести свой вклад в установление мира во всём мире.

Праведники, которых мы видим в прессе, кажутся идеалистами, но при непосредственном знакомстве с ними, под призмой взглядов современного человека, впечатление оказывается совершенно иным.

Это происходит потому, что мы чувствуем отрыв от реальности, в которой привыкли находиться. Обычно мы с подозрением относимся к беспричинной благосклонности, а если и принимаем её, то не можем понять. Я посмотрела в бесконечно голубые глаза Джеффри. В противовес жаркому пламени костра, их цвет оставался всё таким же холодным, а взгляд мужчины был направлен прямо на меня.

В его глазах не было ничего, кроме сожаления и раскаяния. Рискнуть жизнью, чтобы возглавить спасательную операцию, потому что женщину, с которой он мельком познакомился, похитили у него на глазах. Это был типичный героический поступок, однако мне не совсем понятна часть про обещание или заинтересованность.

Возможно, общепринятая ролевая установка о том, что принц спасает принцессу и затем женится на ней, и побудила его действовать в соответствии с ситуацией.

Не знаю, какую форму принимает интерес этого человека, например, когда он смотрит на несчастную кошку под дождем. Быть может, это рациональное чувство, проистекающее из сострадания, а может, просто банальная жалость.

Каковы бы ни были его чувства, они не имели большого значения, поэтому я не стала задавать дальнейших вопросов. Гораздо важнее было задуматься о том, чем может обернуться жертва нескольких человек и противоречивая вера в спасение многих жизней.

Звёзды, усыпавшие небо, гасли одна за другой, и на небосклоне тихо забрезжил рассвет.

Старенькой кобылке Селин уже не суждено было проснуться. Лишь слабый солнечный свет, пробившийся сквозь тусклый рассветный туман, коснулся тела животного, которое всю свою жизнь служило другим. Когда-то храбрая боевая лошадь, по всей видимости, была брошена в конюшне, так как состарилась, захворала и стала бесполезной. И вот, когда ей дали последний кусочек свободы, она бежала так быстро, как только могла, и прожила свою жизнь на полную катушку.

— Прощай. Для меня было честью, что я стала последней, кто ездил на тебе.

Я погладила её по шее и попрощалась, однако в пустых глазах лошади больше не было прежнего блеска.

— Давайте поедем вместе.

Джеффри усадил меня на своего коня, а сам сел позади. Мне было немного неловко, потому что поза получилась слишком интимной — так близко соприкасались наши тела.

— Можно я поеду сзади?

— Давайте лучше так. Не хотелось бы, чтобы вы упали, — раздался над ухом низкий голос, и я, не задумываясь, слегка потёрла шею.

Когда взошло утреннее солнце, я смогла разглядеть вдалеке крышу загородного дома графа. Также бросилась в глаза фигурка Селин, которая, должно быть, ждала в особняке всю ночь и бросилась к парадной двери, едва заслышав приближающийся стук лошадиных копыт. Увидев, как подполковник поддерживает меня под руку и помогает слезть с лошади, она замерла и уставилась на него.

— Так вы нашли её утром? — спросила Селин немного хриплым голосом.

— Я нашел её вчера вечером. Мы переждали ночь и выехали утром.

— Переждали ночь...

От спокойного голоса Джеффри взгляд Селин похолодел. Пробормотав что-то себе под нос, она с притворным волнением схватила меня за руку и оглядела с ног до головы.

— Я рада, что ты в порядке. Я волновалась.

Наклонившись ближе к уху Селин, я тихо, чтобы Джеффри не мог расслышать, прошептала:

— А вот и нет, ты лжешь.

Рот Селин дернулся в кривой усмешке. Изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение лица, она подошла к Джеффри и поблагодарила его. Во время возвращения домой в машине подполковника Селин не проронила ни слова. В автомобиле было тихо, и только изредка тишину нарушал Джеффри, обращавшийся ко мне с тем или иным вопросом.

— Мисс Диана, вам нравится театр?

— Я никогда не была в нём.

— Тогда почему бы нам не пойти и не посмотреть его завтра? — горделиво пригласил он меня на свидание прямо перед Селин.

Не было необходимости придумывать какие-либо оправдания. Я бросила взгляд на ничего не выражающее лицо Селин и кивнула:

— Да, звучит заманчиво.

Руки Селин, покорно лежавшие на коленях, сжались в кулаки, а костяшки пальцев побелели. Вернувшись в особняк и переступив порог, Селин тут же крутанула меня и прошипела:

— У тебя нет никаких причин, чтобы осмеливаться действовать мне на нервы. Разве нельзя нам оставить всё как есть и не трогать друг друга?

— Я никогда тебя и не трогала. С чего это ты вдруг стала раздражаться? Ведь это ты дала мне старую, больную лошадь, не так ли, сестрёнка?

Ледяной взгляд Селин застыл на моей шее.

— Мне давно не даёт покоя один вопрос. Откуда у тебя это украшение?

Неожиданно она приблизилась ко мне и с силой стиснула ожерелье из розовых бриллиантов, которое Ной подарил мне на церемонии совершеннолетия. Я яростно стряхнула её руку и нахмурилась:

— Не прикасайся к нему.

— Это розовый бриллиант. Откуда у тебя такая дорогая вещь? Такой драгоценный камень трудно достать в Белфорде. — Она откинула назад свои платиновые волосы и сузила большие глаза, уголок её рта изогнулся, как будто она только что что-то поняла, — ты, какие отношения связывают тебя с прогенским герцогом?

От такого  резкого вопроса Селин я не смогла даже рта раскрыть. На мгновение коснувшись своих губ, я подумала о Ное. Какие отношения нас связывали? Где-то глубоко внутри меня вспыхнуло чувство, которое я давно похоронила, не желая его испытывать.

— Я...

— Леди Диана!

Ложь, которую я собиралась сказать, была прервана возгласом каштановолосой девушки-служанки, которая относила мой рисунок в газету.

— Как грубо. Разве ты не видишь, что мы разговариваем?

Горничная, услышав выговор Селин, отвела взгляд. Затем она протянула мне газету, выглядя при этом немного пристыженной.

— Юная леди, вы выиграли приз на конкурсе картин.

— О чём это ты?

Когда я склонила голову набок, служанка простодушно улыбнулась:

— Разве вы не отправили свой рисунок на конкурс? Вы получили отличную награду.

Селин забрала газету и принялась разглядывать её. Мой рисунок был помещен под жирным заголовком «Лучшая награда» прямо напротив главного приза.

— Что это значит?

— Где её рисунок?

— Это картина «Богиня Луны». Я отправила её анонимно, но поскольку леди получила награду, я только что сообщила газете, что автором картины является мисс Диана. Они пытались выяснить, кто же победитель. Призовой фонд для премии за выдающиеся достижения просто огромен.

Нелегко же заниматься тем, о чём тебя не просили. Я улыбнулась, пытаясь скрыть своё смущение.  Хорошо, что я не нарисовала нарциссы, символ Прогена. Тогда меня могли бы арестовать как шпионку и отвезти на допрос в какое-нибудь место вроде Агентства национальной безопасности. Селин с любопытством рассматривала мою картину.

— Не знала, что ты умеешь рисовать.

— Ты не интересовалась мной, поэтому и не знала.

Я быстро отобрала у неё газету и направилась в свою комнату. Ной наверняка увидел это и должен был понять моё сообщение. А вот как он собирается ответить на него, я не знала. Может, он передаст весточку через ту же газету или пошлёт птицей?

В любом случае, Ной явно выберет какой-нибудь нестандартный способ. Я свято верила в его напористость. У меня не было возможности вернуться в Проген. Пока за мной следят полицейские и военные, я не смею даже пытаться сделать нечто подобное. Во имя защиты и надзора в течение восьми месяцев мне нельзя было даже сесть на поезд или корабль.

На следующий день в мою комнату вошла горничная и сообщила, что ко мне прибыл подполковник Гренендаль.

На мне было простое платье кремового цвета, тёмно-серый кашемировый плащ с лентой и шляпка того же цвета. Разумеется, никто и не думал покупать мне одежду, так что я была удостоена чести довольствоваться теми вещами, которые не успела поносить Селин.

Джеффри ждал меня у входной двери. На нём была рубашка на пуговицах и галстук, а также толстое пальто орехового цвета. Он удивлённо посмотрел на меня, вышедшую к нему без перчаток, с оголёнными ладонями и без шарфа, и одарил необычайно жалостливым взглядом.

— Вам не холодно?

— Я в порядке.

Проблема была в том, что он продолжал приглашать меня гулять, при этом в упор не замечая, что у меня нет никакой одежды. Джеффри выгуливал меня три-четыре раза в неделю и всегда водил куда-нибудь поесть. По-моему, я постепенно схожу с ума.

Джеффри протянул локоть, чтобы проводить меня, но я беспечно проигнорировала этот жест и с достоинством прошествовала к автомобилю.

Я устроилась на заднем сиденье и уставилась на проплывающие мимо деревья и расстилающиеся снежные просторы. А потом высказала вслух то, что не давало мне покоя:

— Подполковник, не знаю, какой у вас ко мне интерес, но если я вам нравлюсь, то я заранее вам отказываю. Прошу прощения, если я заблуждаюсь.

— Вот как?

— Да.

Он ничего не ответил. Не успели мы оглянуться, как въехали на оживлённую улицу, застроенную магазинчиками. Джеффри остановил машину на углу и посмотрел на меня с мягким укором в глазах:

— Можете подождать минутку?

Не понимая причины остановки, я кивнула, и он вышел из автомобиля и вошел в один из длинных рядов магазинов. Через несколько мгновений Джеффри вышел оттуда, держа в руках какую-то коробочку.

Пока я наблюдала за его действиями, он сел в машину, открыл крышку и достал пару дорогих перчаток из чёрной бархатной ткани.

Джеффри взял мои ладони и надел перчатки. Затем низким, мягким голосом спросил:

— Такой интерес вас устраивает? Ваши руки выглядят замёрзшими. У меня нет никаких скрытых намерений.

— Что?

Джеффри некоторое время смотрел на наши соединённые руки, потом отпустил их и вновь взялся за руль. Казалось, он пребывал в хорошем настроении. Неужели спасение бедняков — это так хорошо? Находясь в скверном расположении духа, я лишь слегка пошевелила одетыми в перчатки руками.

Само собой, я пыталась помешать его отношениям с Селин, но не таким образом.

— Спасибо. Мне нравится. Буду использовать их с толком.

Джеффри посмотрел на меня и улыбнулся, и в то же время скорость движения автомобиля увеличилась.

— Я рад, что вам нравится...

— Смотрите на дорогу.

С громким грохотом прямо перед нами стрелой пронёсся локомотив. Если бы мы врезались в него, то разбились бы насмерть. Мое сердце бешено колотилось. С застывшим от ужаса лицом я уставилась на сидящего на водительском сиденье Джеффри.

Тот испуганно вздохнул, и мы резко тормознули, пытаясь избежать аварии на железной дороге. Одна из его ладоней вцепилась в моё плечо, так как я дернулась и чуть не соскочила с сиденья.

— Боже... — вырвалось у Джеффри восклицание, которое никак не вязалось с его образом.

Он выглядел несколько нервным и прочистил горло. Внешне Джеффри производил впечатление вспыльчивого плохиша, но его наивное поведение заставило меня увидеть в нём нечто совершенно иное.

— Простите. Вы в порядке?

— Пока не умру, наверное.

Прибыв в пункт назначения, он вылез с водительского сиденья и открыл пассажирскую дверь. Оказавшись перед зданием театра, я немного прошлась туда-сюда, потому что открывшееся зрелище было для меня в новинку. Моё внимание привлекла деревянная вывеска с изображением танцующих мужчины и женщины.

Дамы и господа, одетые по последней моде, дожидались возможности войти.

Вероятно потому, что спектакль должен был быть посвящен любви, большая часть зрителей оказалась парочками, и многие из них, похоже, были возлюбленными. Некоторые из присутствующих в театре узнавали Джеффри и бросали на нас заинтересованные взгляды, что несколько тяготило меня.

Несмотря на то, что в моей жизни не было ни романтичной любви, ни романтики, мне нравилось предаваться этим чувствам в книгах и фильмах. Поначалу меня это приятно вдохновляло, казалось, будто я приобщаюсь к классической культуре, однако сейчас я чувствовала себя немного оцепенело, поскольку не ощущала никакого интереса к происходящему.

Провалившись в дрёму на некоторое время, я очень скоро пришла в себя, осознав, что положила голову на плечо Джеффри.

— Вы хорошо поспали.

— Прошу прощения. Похоже, романтика — это не моё. Но всё равно, это был хороший опыт.

Он не был разочарован.

— Мне было весело.

Он выглядел довольно счастливым.

***

Действующий император Прогена, Мейер III из империи Фрейд, расположился на роскошном диване и смотрел на шахматную доску, задумчиво поглаживая подбородок. Император средних лет с копной белокурых волос и золотистыми глазами обладал величественным взглядом и сильной аурой, отчего казался недосягаемым и пугающим.

В отличие от своего предшественника, императора Мейера II, которого в Дзен величали Мейером Великим, он получил прозвище Император Грома.

Его способности к правлению были достаточно хороши для того, чтобы прослыть тираном, что сделало Проген одним из сильнейших государств в мире, и сам он находился в самом расцвете своих сил за всю историю существования империи.

Тем не менее, его невозможно было воспринимать однозначно. Он был символом страха и благоговения, как в своей стране, так и среди врагов, а его политика была лишена морали и сопровождалась чистками, не гнушающимися массовыми убийствами.

Он был человеком, который, едва взойдя на трон, вторгся в соседние страны и в безумном темпе увеличил число колоний, а после отсева оппозиции и опасных людей прибрал к рукам могущественную императорскую власть.

В Прогене был номинальный премьер-министр и парламент, но большинство его членов составляли люди Мейера III. Настоящая же власть принадлежала императору, что больше походило на тираническую монархию.

Свирепые золотые глаза императора обратились к командующему Рокфеллеру, с которым они сидели лицом и к лицу и разыгрывали партию в шахматы.

— Герцог Ротшильд является человеком, который в будущем будет помогать наследному принцу, и это — моя драгоценная шахматная партия. Такое его поведение вызывает беспокойство. Если я буду терпеть это и дальше, мой авторитет ослабнет.

— Ваше Величество, почему бы вам не отправить его на время возглавить оборонительные операции колонии Бельтердам?

— Нет. Будет правильнее использовать эту возможность, чтобы укротить его. Мне нравятся его безумие и способности, но...

Вероятно, причина заключалась в том, что герцог не был наследным принцем.

Император рассмеялся:

— С этого момента, как только герцог покинет границу Прогена, независимо от причины, все его звания будут аннулированы, а земли и имущество конфискованы и перейдут в собственность государства.

Громогласный приказ императора заставил лицо командора дрогнуть от напряжения. Император проницательно улыбнулся, а его пальцы стиснули белого коня, одного из его шахматных скакунов.

— И поскольку это будет считаться государственной изменой, я буду преследовать его и в конце концов убью. Кони, которые не внимают языку страны, будь они даже выдающимися лошадьми, становятся головной болью.