Онлайн чтение книги Сумма теологии Summa theologica
Вопрос 30. О множественности лиц в Боге

Теперь мы переходим к рассмотрению множественности лиц, относительно чего исследуется четыре [пункта]: 1) имеется ли в Боге несколько лиц; 2) сколько лиц имеется в Боге; 3) каково значение числовых терминов в Боге; 4) общность термина „лицо” [для трех Лиц].

Раздел 1. Действительно ли в Боге несколько лиц?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в Боге не может быть нескольких лиц. Ведь лицо есть «индивидуальная субстанция разумной природы». Если бы в Боге было несколько лиц, это означало бы наличие нескольких субстанций, каковое заключение представляется еретическим.

Возражение 2. Далее, множественность абсолютных свойств еще не создает различия ни между лицами в Боге, ни между человеческими личностями. Этого нельзя сказать о множественности отношений. Но в Боге нет другой множественности, кроме множественности отношений (28, 3). Поэтому в Боге не может быть нескольких лиц.

Возражение 3. Далее, Боэций сказал, говоря о Боге, что истинное единство есть там, где нет числа. Но множественность предполагает число. Поэтому в Боге не может быть нескольких лиц.

Возражение 4. Далее, там, где есть число, есть также целое и часть. Поэтому если в Боге имеется некоторое количество лиц, в Нем также должно быть место целому и части, а это противоречит божественной простоте.

Этому противоречит сказанное Афанасием: «Одно лицо есть Бог Отец, другое — Бог Сын и еще одно — Святой Дух». Из этого следует, что Отец, Сын и Святой Дух суть несколько лиц.

Отвечаю: из предшествующего очевидно, что в Боге имеется несколько лиц. Ибо, как было показано выше (29, 4), слово «лицо» обозначает отношение в Боге, которое принадлежит бытию божественной природы. Было также установлено (28, 1 ), что в Боге имеется несколько действительных отношений, из чего следует, что в божественной природе также имеется несколько действительных субсистенций, а это и значит — несколько лиц.

Ответ на возражение 1. Определение «лица» включает «субстанцию» не в значении «сущность», но в значении «подлежащее», что явствует из дополнения «индивидуальная». Для обозначения так понимаемой субстанции греки употребляли слово «ипостась». Там, где мы говорим «три лица», они бы сказали «три ипостаси». Однако нам совершенно несвойственно говорить «три субстанции», если мы не хотим, чтобы в силу двусмысленности термина не подумали, что мы имеем в виду три сущности или природы.

Ответ на возражение 2. Абсолютные свойства в Боге, такие как благость и мудрость, не противоположны одна другой по своему качеству, а потому между ними нет действительного различия. Поэтому, хотя они принадлежат бытию, они не суть несколько субсистенций, или, иначе говоря, лиц. Но абсолютные свойства в тварях не принадлежат бытию, хотя между ними и есть действительное различие, как, например, между белизной и сладостью. С другой стороны, относительные свойства в Боге также существуют как субсистенций и также действительно различаются между собой (28,3). Из чего следует множественность лиц в Боге.

Ответ на возражение 3. Высшее единство и высшая простота Бога исключают какую бы то ни было множественность абсолютных сущих, но не множественность отношений. Ведь отношения и предицируются относительно и, следовательно, отношения не обязательно предполагают сложный состав того, чему они предицируются, как о том и говорит Боэций в той же самой книге.

Ответ на возражение 4. Природа числа двояка: число может быть простым, или абсолютным, как два, три и четыре, и число может быть количеством исчисляемых вещей, как два человека и две лошади. Поэтому если число в Боге берется абсолютно, или абстрактно, то незачем говорить о целом и части в Боге, и, таким образом, число свойственно Богу только в нашем разумении. Ибо число, рассматриваемое отдельно от исчисляемых вещей, существует лишь в уме. Но если число берется в смысле количества исчисляемых вещей, тогда один есть часть двух, а два — часть трех, как, например, один человек составляет часть от двух человек, а два — часть от трех. Однако это неприложимо к Богу, ибо Отец своим величием равен целой Троице, как это будет показано далее (42, 1 и 4).

Раздел 2. Имеется ли в Боге более трех лиц?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в Боге может быть более трехлиц. Ведь, как было отмечено выше459DeTrin. I., множественность лиц в Боге проистекает из множественности относительных свойств.

Возражение 2. Природа Бога не отличается от Его ума более, нежели от Его воли. Но в Боге одно лицо — Любовь — происходит из воли, а другое — Сын — из Его природы. Следовательно, еще одно — Слово — происходит из Его ума, помимо того, что происходит из Его природы, т. е. Сына. Из всего этого следует, что количество лиц в Боге не ограничивается тремя.

Возражение 3. Далее, чем более совершенно существо, тем значительнее внутренняя сторона его действий. Так, человек своим разумением и волей превосходит других животных. Но Бог бесконечно превосходит все сущее. Следовательно, в Боге имеется не только лицо, происходящее из воли, и другое, происходящее из ума, но и множество лиц, происходящих бесконечным числом способов. Следовательно, в Боге наличествует бесконечное множество лиц.

Возражение 4. Далее, Отец по своей бесконечной благости бесконечно сообщает Себя божественному лицу Но Святой Дух также есть бесконечная благость. Следовательно, Святой Дух также порождает божественное лицо, а то — следующее, и так до бесконечности.

Возражение 5. Далее, в пределах определенного количества все получает свою меру, ибо число есть мера. Но лица Бога, как учит нас Афанасий, неизмеримы: «Отец неизмерим, и Сын неизмерим, и Святой Дух неизмерим». Следовательно, лица Бога не могут ограничиваться числом три.

Этому противоречат слова [Писания]: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух» (1 Ин. 5:7). Тем, кто спрашивает: «Три чего?», — мы, вторя Августину, ответим: «Три лица»460DeTrin. VII, 4.. Таким образом, в Боге есть только три лица.

Отвечаю: как было показано выше, в Боге может быть только три лица. Ибо мы доказали, что несколько лиц суть несколько бытийных отношений, различных между собой. Но действительное различие между отношениями в Боге может возникать лишь из относительного противопоставления. Поэтому два противоположных отношения должны по необходимости относиться к двум лицам. Если же какие-либо отношения не противоположны, они необходимо должны принадлежать одному и тому же лицу. Следовательно, самосущее отцовство есть личность Отца, а самосущее сыновство есть личность Сына. Другие два отношения не противоположны одно другому и не могут принадлежать одному лицу. Либо одно из них должно принадлежать обоим вышеупомянутым лицам, либо одно должно принадлежать одному, а другое — другому лицу. Так, происхождение не может принадлежать Отцу и Сыну, или одному из них, ибо это значило бы, что происхождение ума, которое в Боге является порождением отцовства и сыновства, следовало бы из происхождения любви, которое есть начало исхождения Святого Духа. А это противоречит тому, что уже было установлено нами выше (27,3 и 4). Мы должны допустить, что Святой Дух исходит от Отца и от Сына, ибо Он не является относительной противоположностью ни тому, ни другому. Следовательно, это происхождение принадлежит другому лицу, которое и называется Святым Духом, Который, как было показано выше, происходит через любовь. Итак, в Боге существуют только три лица: Отец, Сын и Святой Дух.

Ответ на возражение 1. Хотя в Боге есть четыре вида отношений, одно из них, исхождение Святого Духа, не отделено от Отца и Сына, а принадлежит обоим. Таким образом, хотя это и отношение, оно не может быть названо свойством, поскольку не принадлежит только одному лицу Не является оно также и личным отношением, то есть отношением, конституирующим лицо. Три отношения — отцовство, сыновство и исхождение — называются личными отношениями, конституирующими лица, ибо отцовство есть личность Отца, сыновство есть личность Сына, а исхождение есть Святой Дух, исходящий от обоих.

Ответ на возражение 2. То, что происходит интеллигибельным путем, как, например, слово, происходит по принципу подобия, равно как и то, что происходит по природе. Таким образом, как было указано выше (27, 3), происхождение божественного Слова тождественно порождению по природе. Однако происхождение любви совершается не по подобию тому, из чего она происходит, хотя любовь в Боге единосущна Ему Поэтому происхождение любви в Боге не может быть названо порождением.

Ответ на возражение 3. Поскольку человек — более совершенное существо, чем остальные животные, ему присуще гораздо больше внутренних действий, чем другим животным, ибо его совершенство есть нечто сложное. Поэтому ангелам, которые превосходят человека совершенством и простотой, свойственно меньше внутренних действий, чем человеку. Так, они не имеют ни воображения, ни чувств, ни т. п. В Боге же имеется лишь одно реальное действие — Его сущность. То, каким образом в Нем совершаются два происхождения, уже было рассмотрено выше (27,1,4).

Ответ на возражение 4. Этот аргумент имел бы силу, если бы благость Святого Духа была чем-то иным, нежели благость Отца. Ведь если бы Отец создал божественное лицо по Своей благости, то же самое сделал бы и Святой Дух. Но благость Отца и благость Святого Духа суть одно и то же. Между ними нет никакого различия, кроме отношения между лицами. Поэтому Святому Духу присуща благость, так как она получена от Отца, а Отцу благость присуща как начало, которое сообщает себя другому лицу. В силу относительной противоположности Святому Духу не отвечает принцип другого божественного Лица, ибо Он Сам исходит от других божественных Лиц.

Ответ на возражение 5. Определенное число, если оно берется как простое число, существующее только в уме, имеет мерой единицу. Но когда мы говорим о количестве вещей в приложении к лицам Бога, понятие меры неуместно, поскольку три Лица равны друг другу по своему величию (42, 1,4), а тождественное не измеряется тождественным.

Раздел 3. Обозначают ли числовые термины нечто действительное в Боге?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что числовые термины обозначают нечто действительное в Боге. Ибо божественное единство есть божественная сущность. Но всякое число есть повторяющееся единство. Поэтому всякий числовой термин обозначает в Боге сущность, и, следовательно, нечто действительное.

Возражение 2. Далее, то, что сказывается о Боге и тварях, принадлежит Богу в гораздо более превосходной степени, чем тварям. Однако числовые термины обозначают нечто действительное по отношению к тварям. Тем более это верно по отношению к Богу.

Возражение 3. Далее, если числовые термины не обозначают в Боге ничего действительного, то они вводятся лишь в отрицательном смысле. Так, множественность отрицает единство, а единство отрицает множественность. Получается порочный круг, приводящий в смущение ум и затемняющий истину. Чтобы избежать этого, следует признать, что числовые термины обозначают нечто действительное в Боге.

Этому противоречит сказанное Иларием: «Если мы допустим сотоварищество — т. е. множественность, — мы исключим идею единичности и одиночества»461DeTrin. IV. А Амвросий добавляет: «Когда мы говорим, что Бог один, то единство исключает множественность богов и не предполагает количества в Боге»462De Fidel.. Отсюда видно, что эти термины прилагаются к Богу с тем, чтобы отрицать нечто, а не для того, чтобы указать на нечто положительное.

Отвечаю: по мнению Мастера463Т. е. ПетраЛомбардского. Sent. I, D, 24. числовые термины не обозначают ничего положительного в Боге и имеют л ишь отрицательное значение. Но есть и другие, утверждающие противоположное.

Для того, чтобы разрешить этот вопрос, отметим, что всякая множественность есть следствие разделения. Разделение же бывает двояким. Если материальным, то тогда это разделение чего-то непрерывного. При таком разделении получается число как вид количества. Число в этом смысле мы находим лишь в материальных вещах, определяемых количественно. Другой вид разделения называется формальным и вызывается противоположными или различными формами. При таком разделении получается множество, которое не принадлежит к роду, а является трансцендентным в том смысле, в каком нечто можно разделить на одно и на многое. Этот вид множества мы находим лишь у бестелесных вещей.

Некоторые, считая множество исключительно видом дискретного количества и полагая, что такой вид количества не может иметь места в Боге, утверждали, что числовые термины не οδοзначают ничего действительного в Боге, а лишь нечто у Него отнимают. Другие, имея в виду тот же вид множества, утверждали, что так же, как знание существует в Боге в строгом смысле слова, но не в смысле его рода (поскольку в Боге неттакой вещи как качество), так и число существует в Боге в собственном смысле числа, но не в смысле его рода, то есть количества.

Мы же утверждаем, что числовые термины, приписываемые Богу, связаны не с числом как видом количества, — ибо в этом случае они могли бы употребляться по отношению к Богу лишь в метафорическом смысле, подобно другим телесным свойствам, таким как длина, ширина и проч., — но с множеством в трансцендентном смысле. Так понимаемое множество относится к многому, которому оно приписывается так же, как «одно» может обозначать некую сущность. Такой вид единичности ничего не говорит об этой сущности, кроме отрицания разделения, как мы это видели при рассмотрении божественного единства (11, 1). Ибо «одно» обозначает целую сущность. Поэтому о чем бы мы ни говорили «одно», мы подразумеваем некую нераздельную реальность. Так, например, «один» в приложении к человеку обозначает неделимую природу или субстанцию человека. Таким образом мы говорим о многих вещах, и множество в этом случае указывает на вещи как неделимые каждая сама по себе.

Но если число берется как вид количества, оно обозначает акциденцию, прибавляемую к сущности. И слово «одно» тоже может употребляться в этом смысле числа. Поэтому числовые термины в Боге обозначают те вещи, на которые они указывают, а помимо этого они добавляют лишь отрицание, как на то правильно указал Мастер. Итак, когда мы говорим об одной сущности. термин «одно» обозначает неделимую сущность, и когда мы говорим об одном лице, это подразумевает неделимую личность. Когда же мы говорим о многих лицах, мы указываем на них и на их индивидуальную неделимость. Ибо в том и заключается природа множества, что оно состоит из единиц.

Ответ на возражение 1. Единица как трансцендентная величина является более широким и общим термином, чем субстанция и отношение. То же самое можно сказать и о множестве; поэтому в Боге это может обозначать и субстанцию, и отношение в зависимости от контекста. Тем не менее само употребление таких терминов добавляет отрицание раздельности помимо указания на субстанцию и отношение, как мы уже пояснили выше.

Ответ на возражение 2. Множество, обозначающее нечто действительное в тварях, есть вид количества и не может сказываться о Боге. Не так обстоит дело с трансцендентным множеством, которое добавляет лишь неделимость к тому, о чем оно сказывается. Такой вид множества приложим к Богу

Ответ на возражение 3. «Одно» не исключает множества, но — только раздельность, каковое отрицание логически предшествует одному и многому Множество не отрицает единства, но — только раздельность каждого из индивидов, которые составляют единство. Это было рассмотрено, когда мы говорили о божественном единстве (1 1, 2).

Тем не менее следует заметить, что противоположные аргументы недостаточны для доказательства отстаиваемой точки зрения. Хотя идея одиночества исключается множественностью, а множественность богов — единством, из этого не следует, что эти термины сводятся лишь к этому значению. Так, чернота исключается белизной, однако термин «белизна» сам по себе не означает простого отсутствия черноты.

Раздел 4. Является ли термин «лицо» общим для всех трех лиц?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что термин «лицо» не может быть общим для трех Лиц, ибо нет ничего общего всем трем Лицам, кроме сущности. Однако термин «лицо» не является прямым обозначением сущности. Поэтому он не может быть общим для всех трех.

Возражение 2. Далее, общность есть противоположность несообщаемости. Но значение понятия «лицо» именно подразумевает несообщаемость, как это следует из определения, данного Ришаром Сен-Викторским (29, 3 и 4). Следовательно, термин «лицо» не является общим для всех трех Лиц.

Возражение 3. Далее, если имя «лицо» является общим для всех трех Лиц, эта общность либо действительная, либо логическая. Но она не может быть действительной, так как тогда три лица были бы одним лицом; не может она быть и логической, так как в этом случае термин «лицо» был бы универсалией. Но в Боге, как мы показали выше (3, 5), нет места ни универсальному, ни особенному, ни роду, ни виду. Следовательно, термин «лицо» не является общим для трех Лиц.

В противоречие этому Августин говорит, что когда мы спрашиваем: «Три чего?», — то отвечаем: «Три лица», — ибо то, на что указывает это имя, обще всем трем464DeTrin. VII, 4..

Отвечаю: когда мы говорим «три лица», сам способ выражения показывает, что термин «лицо» является общим для трех. Ведь если мы говорим «три человека», то слово «человек» называет общее для всех троих. Но очевидно, что речь не идет об общности действительной вещи, как если бы при этом называлась общая трем [лицам] сущность. В противном случае они были бы одним лицом, а равно и одной сущностью.

Что означает указанная общность, было многими способами установлено теми, кто ранее [нас] исследовал этот предмет. Некоторые говорили об общности исключения, поскольку определение «лица» содержит слово «несообщаемый». Другие считали ее общностью интенции, поскольку определение «лица» включает в себя слово «индивидуальный». Так, мы говорим об общности лошади и быка в [смысле принадлежности] к одному виду. Однако оба эти объяснения опровергаются тем, что «лицо» не является ни указанием на исключение, ни указанием на интенцию, а наименованием реальности. Поэтому мы должны заключить, что даже в человеческом обиходе имя «лицо» обладает общностью идеи, но не как род или вид, а как неотчетливо обозначенная индивидуальная вещь. Имена родов и видов, как, например, «человек» или «животное», употребляются для обозначения общей природы, но не интенции общей природы. Неотчетливое указание на индивидуальную вещь, как, например, «некий человек», обозначает общую природу с определенным модусом существования единичных вещей, то есть некое самостоятельное существование, отличное от других. Имя же, отчетливо указывающее на единичную вещь, обозначает то, что отличает определенную вещь от других. Так, имя Сократ обозначает «это вот» тело и «эти вот» кости. Разница же состоит в том, что термин «некий человек» обозначает природу или индивида через его природу с указанием на модус существования единичных вещей; в то время как имя «лицо» вовсе не указывает на индивида посредством его природы, но обозначает самостоятельно существующую реальность этой природы. Именно это обще божественным Лицам в идее: что каждое из них существует как субсистенция и отлично от других в божественной природе. Таким образом, имя «лицо» обозначает общность идеи по отношению к божественным Лицам.

Ответ на возражение 1. Этот аргумент основан на действительной общности.

Ответ на возражение 2. Хотя лицу свойственна несообщаемое, однако сам модус несообщаемого существования может быть общим для многих.

Ответ на возражение 3. Хотя эта общность является логической, а не действительной, однако из этого не следует, что в Боге имеется всеобщее или особенное, род или вид. Ибо даже в человеческом обиходе общность личности не есть то же, что и общность рода или вида. Далее, божественные Лица едины в своем бытии, в то время как род и виды, а равно и всякая другая универсалия, сказываются о многих, которые различаются в своем бытии.