Онлайн чтение книги Сумма теологии Summa theologica
Вопрос 82. О воле

Теперь мы исследуем волю. Под этим заглавием наличествует пять пунктов: 1) желает ли воля что-нибудь из необходимого; 2) желает ли она исключительно необходимое; 3) является ли она более возвышенной силой, чем ум; 4) приводит ли воля в движение ум; 5) разделяется ли воля на раздражительность и пожелание.

Раздел 1. Желает ли воля что-нибудь из необходимого?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что воля не желает ничего необходимого. Ведь сказал же Августин, что необходимое не добровольно173De Civ. Dei V, 10.. Но все, чего желает воля, добровольно. Следовательно, ничто из того, чего желает воля, не является необходимым.

Возражение 2.Далее, согласно Философу, разумные силы направлены на протвоположности174Metaph.lX.2.. Но воля — это разумная сила, поскольку, по его же словам, «воля находится в разуме»175De Anima III, 9.. Таким образом, воля направлена на противоположности и, следовательно, она не определена к чему-либо из необходимого.

Возражение 3.Далее, посредством воли мы являемся хозяевами собственных действий. Но мы не можем быть хозяевами того, что имеет силу необходимости. Следовательно, акт воли не может быть вынужденным.

Этому противоречит сказанное Августином о том, что «все одинаково желают счастья»176De Trin. XIII, 4.. Но если бы речь шла не о необходимости, а о возможности, то обязательно нашлось бы хоть несколько исключений. Следовательно, воля может желать и необходимое.

Отвечаю: слово «необходимость» имеет несколько значений. В самом деле, что можно считать необходимым? Во-первых, то, что должно принадлежать чему-либо по причине, обусловленной его сущностным началом, — или материальным, как когда мы говорим, что все, что составлено из противоположностей, по необходимости тленно, или формальным, как когда мы говорим, что сумма трех углов треугольника необходимо равна сумме двух прямых углов. И в таком случае речь идет о «естественной» и «абсолютной» необходимости. Во-вторых, то, что должно принадлежать чему-либо согласно чему-то внешнему, что является либо целью, либо действователем. Если целью, то таким образом, когда без этого либо нельзя достигнуть цели вообще, либо же — должным образом: например, о пище говорят как о необходимой для жизни, а о лошади — как о необходимой для путешествий. Такую необходимость иногда называют «целевой», а иногда просто «полезностью». Если действователем, то таким образом, когда кто-либо принуждается некоторым действователем к чему-либо без возможности выбора противоположного. Такая необходимость называется необходимостью «по принуждению».

Далее, необходимость по принуждению в целом противна воле. В самом деле, насильственным называется то, что противно склонности вещи. Но истинным движением воли является склонность к чему-либо. Поэтому, подобно тому, как нечто называют естественным постольку, поскольку оно сообразно склонности естества, точно так же и произвольным нечто называют постольку, поскольку оно сообразно склонности воли. Следовательно, как невозможно, чтобы одно и то же было одновременно искусственным и естественным, точно так же невозможно, чтобы нечто было одновременно принужденным и добровольным.

Однако целевая необходимость не противна воле, поскольку этим именем обозначается единственный способ достижения цели: так, желание переплыть море побуждает волю необходимо желать корабль.

Подобным же образом и естественная необходимость не противна воле. Даже более того, как ум с необходимостью твердо держится первых начал, точно так же и воля с необходимостью твердо держится конечной цели, каковая суть счастье (ибо цель для вещей практических есть то же, что начало — для умопостигаемых). В самом деле, то, что приличествует вещи естественно и неподвижно, необходимо выступает в качестве основания и начала для всего принадлежащего ей прочего, поскольку природа вещи в ней первее всего, и каждое движение восходит к чему-нибудь неподвижному.

Ответ на возражение 1. Слова Августина должно понимать как сказанные о необходимости по принуждению. Однако естественная необходимость, как он говорит [ниже], «не исключает свободы воли»177De Civ. DeiV, 10.. Ср.: «...если необходимостью по отношению к нам нужно называть то, что не находится в нашей власти и вопреки нашему желанию делает то, что может, какова, например, необходимость смерти, то очевидно, что наша воля, хорошо или дурно определяющая нашу жизнь, под такой необходимостью не находится»..

Ответ на возражение 2. Воля в той мере, в какой она желает естественным образом, скорее относится к уму, который направлен на естественные начала, нежели к разуму, который направлен на противоположности (ибо в этом отношении воля -это скорее умная, нежели разумная сила).

Ответ на возражение 3. Мы являемся хозяевами своих собственных действий благодаря способности выбирать то или это. Но сам выбор, как указывает Философ, относится не к цели, а к средствам достижения цели, и потому желание конечной цели не имеет отношения к тем действиям, хозяевами которых мы являемся.

Раздел 2. Желает ли воля исключительно необходимое?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что все, чего бы ни пожелала воля, она желает по необходимости. В самом деле, Дионисий говорит, что «зло находится вне воли»178De Div. Nom. IV, 32.. Следовательно, воля необходимо определяется к предлагаемому ей добру.

Возражение 2.Далее, объект воли соотносится с волей как двигатель с движимым. Но движение движимого непременно последует двигателю. Следовательно, похоже, что объект воли движет волю необходимым образом.

Возражение 3.Далее, как воспринятая чувством вещь является объектом чувственного желания, точно так же воспринятая умом вещь является объектом желания умственного, которое мы называем волей. Но то, что воспринимается чувством, движет чувственное желание необходимым образом, о чем читаем у Августина, сказавшего, что «животные движутся впечатлениями»179Gen. ad Lit. IX, 14.. Следовательно, похоже, что и воспринимаемое умом движет волю необходимым образом.

Этому противоречит сказанное Августином о том, что «греховность наша, а равно и праведность, находится в нашей воле»180Retract. 1,9., из чего можно сделать вывод, что воля направлена на противоположности. Следовательно, не все, чего она желает, она желает необходимым образом.

Отвечаю: не все, чего желает воля, она желает необходимым образом. Дабы это стало очевидным, следует вспомнить то, о чем уже было сказано (1), а именно: как ум по природе с необходимостью твердо держится первых начал, точно так же и воля с необходимостью твердо держится конечной цели. Затем, существуют такие интеллигибельные вещи, которые не связаны с первыми началами необходимым образом, вроде выводов, к которым приходят в результате размышления, отрицание которых не является отрицанием первых начал, и потому согласие с ними ума не является необходимым. Но есть также и такие суждения, которые связаны с первыми началами необходимым образом, вроде доказательных умозаключений, отрицание которых влечет за собой отрицание первых начал, и согласие с ними ума, если только он знает о необходимой связи этих умозаключений с началами, необходимо, хотя оно и не необходимо до тех пор, пока ум не придет к [осознанию] этой необходимой связи через посредство [строгих] доказательств. Все вышесказанное в полной мере относится и к воле. В самом деле, есть такие индивидуальные блага, которые не связаны со счастьем необходимым образом, поскольку человек может быть счастлив и без них, и по отношению к ним воля свободна от необходимости. Но есть и другие вещи, необходимо связанные со счастьем, посредством которых человек твердо держится Бога, в чем, собственно, и заключается истинное счастье. Однако прежде чем человек через посредство божественного Провидения не удостоверится в необходимости такой связи, его воля не будет с необходимостью твердо держаться ни Бога, ни того, что ведет к Богу. А вот воля человека, который видит Бога в Его сущности, необходимо держится Бога с той же твердостью, с какой мы всегда необходимо желаем быть счастливыми. Из сказанного понятно, что не все то, чего желает воля, она желает необходимым образом.

Ответ на возражение 1. Все, к чему склонна воля, выступает под аспектом блага. Но так как существует великое множество разнообразных благ, то воля вовсе не необходимо определяется к одному из них.

Ответ на возражение 2. Двигатель с необходимостью обусловливает движение движимого только тогда, когда его движущая сила превосходит всю суммарную потенциальность движимого. Но коль скоро потенция воли простирается на всеобщее и совершенное благо, она не может в полной мере являться субъектом какого-либо частного блага. Следовательно, она приводится им в движение отнюдь не необходимым образом.

Ответ на возражение 3. Чувственная сила, в отличие от разума, не сопоставляет различные вещи, а просто воспринимает отдельно взятую вещь. Поэтому, сообразно этой отдельно воспринятой вещи, она и движет чувственное желание необходимым образом. Однако разум является силой, сопоставляющей сразу несколько вещей, и потому умственное желание, то есть воля, может быть приведено в движение одновременно несколькими вещами, что никак не связано с необходимостью, обусловливаемой одной вещью.

Раздел 3. Является ли воля более возвышенной силой, чем ум?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что воля — это более возвышенная сила, чем ум. В самом деле, объектом воли является благо и цель. Но цель есть первейшая и самая возвышенная из причин. Следовательно, воля — это первая и самая возвышенная сила.

Возражение 2.Далее, в порядке природных вещей очевидно движение от несовершенного к совершенному. И то же самое наблюдается в [порядке] сил души, поскольку чувство предшествует более возвышенному уму. Но акт воли в естественном порядке последует акту ума. Следовательно, воля является более возвышенной и совершенной силой, чем ум.

Возражение 3.Далее, навыки относятся к своим силам так же, как совершенства к тому, что они делают совершенным.

Но навык, который совершенствует волю, а именно любовь, является более возвышенным, чем навыки, которые совершенствуют ум, ибо сказано [в Писании]: «Если я имею всякое познание и всю веру, а не имею любви, то я — ничто» (1 Кор. 13:2). Следовательно, воля является более возвышенной силой, чем ум.

Этому противоречит мнение Философа, полагавшего ум более возвышенной силой, чем воля.

Отвечаю: превосходство одного над другим может быть представлено двояко, а именно как абсолютное и как относительное. Вещь представляется как таковая абсолютно, если рассматривается как таковая в отношении к самой себе, а относительно, если рассматривается как таковая в отношении к чему-то еще. Таким образом, если рассматривать ум и волю в отношении к ним самим, то в этом случае ум представляется более возвышенной силой. Это станет очевидным, если мы сопоставим друг с другом связанные с ними объекты. В самом деле, объект ума более прост и более совершенен, чем объект воли, поскольку объектом ума является самая идея желаемого блага, а уже то желаемое благо, идея которого находится в уме, является объектом воли. Но чем проще и отвлеченней вещь, тем сама по себе она возвышенней и достойней, и потому объект ума возвышеннее объекта воли. Таким образом, коль скоро порядок присущей силе природы адекватен порядку объекта [силы], то из этого следует, что сам по себе ум в абсолютном смысле возвышеннее и достойнее воли. Однако относительно и по сравнению с чем-то еще воля бывает возвышеннее ума, поскольку в некоторых аспектах объект воли бывает превосходнее объекта ума. Так, например, можно было бы сказать, что слух в относительном смысле бывает достойнее зрения, поскольку порою то, в чем присутствует звук, бывает достойнее того, в чем имеется цвет, хотя сам по себе цвет достойнее и проще звука. В самом деле, как уже было сказано, акт ума состоит в том, что идея мыслимой вещи находится в мыслящем, тогда как акт воли состоит в том, что воля направляется к [желаемой] вещи, существующей самой по себе. По этой причине Философ в пятой [книге] «Метафизики» заявляет, что «благо и зло», которые являются объектами воли, «находятся в вещах», а «истина и ложь», которые являются объектами ума, «находятся в разуме». Следовательно, когда вещь, в которой имеется благо, сама по себе достойнее души, в которой находится мыслимая идея, то по сравнению с такой вещью воля возвышеннее ума. Но когда наделенная благом вещь менее достойна, чем душа, то в таком случае по сравнению с этой вещью ум возвышеннее воли. Поэтому любовь к Богу лучше, чем познание Бога, и, напротив, познание телесных вещей лучше, чем любовь к ним. В абсолютном же смысле ум достойнее воли.

Ответ на возражение 1. Аспект причинности возникает при сравнении одной вещи с другой, и при таком сравнении идея блага видится более достойной; однако истина обозначает нечто более общее и распространяется [в том числе] и на идею блага, поскольку и благо есть нечто истинное. С другой стороны, истина есть нечто благое, поскольку ум — это сущее, а истина является его целью. И так как из всех целей она — достойнейшая, то, следовательно, и ум — достойнейшая из всех сил.

Ответ на возражение 2. То, что предшествует в порядке порождения и времени, менее совершенно, поскольку в одной и той же вещи потенциальность предшествует актуальности и несовершенство — совершенству. Но то, что предшествует абсолютно и в порядке природы, более совершенно, поскольку в этом случае актуальность предшествует потенциальности. Ум предшествует воле именно во втором смысле подобно тому, как движущая сила предшествует движимому и как активное — пассивному, поскольку именно мыслимое благо приводит в движение волю.

Ответ на возражение 3. Этот довод справедлив только в отношении воли, направленной на то, что возвышеннее души, ведь в данном случае речь идет о силе любви, которой мы любим Бога.

Раздел 4. Движет ли воля ум?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что воля не движет ум. Ведь движущее превосходнее движимого и предшествует ему, поскольку движущее — это действователь, а «действующее всегда выше претерпевающего», о чем говорят нам и Августин181Gen. ad Lit. XII, 16., и Философ182De Anima III, 5.. Но ум, как было сказано выше, превосходит волю и предшествует ей. Следовательно, воля не движет ум.

Возражение 2.Далее, то, что движет, не движется тем, что

оно движет, кроме как, пожалуй, акцидентно. Но ум движет волю, поскольку воспринятое умом благо движет, оставаясь при этом неподвижным, в то время как желание и движет, и движется само. Следовательно, ум не приводится в движение волей.

Возражение 3.Далее, мы можем желать только то, что мыслим. Если бы, таким образом, мышление необходимо приводилось в движение волей к мышлению, то такому акту воли должен был бы предшествовать другой акт ума, а последний возникал бы вследствие другого акта воли, и так до бесконечности, что представляется невозможным. Следовательно, воля не движет ум.

Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что «изучать ли нам ту или иную науку, или нет, это мы решаем в соответствии с нашим пожеланием»183DeFideOrth.il.. Но наше решение обусловливается волей, а изучается наука — умом. Следовательно, воля движет ум.

Отвечаю: вещь может приводить в движение двояко. Во-первых, как цель; так, например, мы говорим, что цель движет действователя. Именно так ум движет волю, поскольку мыслимое благо является объектом воли и приводит ее в движение как ее цель.

Во-вторых, о вещи говорят как о движущей в качестве действователя; так, причиняющее изменение движет претерпевающее изменение и побуждающее — побуждаемое. Именно так, по мнению Ансельма [Кентерберийского], воля приводит в движение ум и все душевные силы. Это объясняется тем, что там, где налицо упорядоченность множества активных сил, та сила, которая относится к всеобщей цели, движет силы, которые относятся к частным целям. Подобное наблюдается и в природе, и в чувственных вещах. Так, небо, целью которого является сохранение всех возникающих и уничтожающихся вещей, приводит в движение все низшие тела, целью каждого из которых является сохранение его собственного вида или индивидуальности. Точно так же и государь, целью которого является общее благо всей страны, посредством своего правления приводит в движение градоначальников, управляющих своими частными поселениями. Итак, объектом воли является благо и наиболее общая цель, в то время как все остальные силы направлены на некоторые относящиеся к ним частные блага, например, зрение — на восприятие цвета и ум — на познание истины. Поэтому воля в качестве действователя подвигает все душевные силы на совершение присущих им действий, за исключением естественных сил растительной части, которые не подчинены нашей воле.

Ответ на возражение 1. Ум можно рассматривать двояко, [а именно] как то, что постигает универсальное бытие и истину, и как вещь и обладающую определенным действием частную силу. Подобным же образом можно рассматривать двояко и волю, [а именно] с точки зрения общей природы ее объекта, то есть как стремящуюся к универсальному благу, и как обладающую определенным действием частную силу души. Если, таким образом, сравнивать ум и волю с точки зрения их универсальных объектов, то, как было указано выше, ум представляется безусловно более возвышенным и достойным, нежели воля. Если, далее, мы сравним ум как относящийся к универсальной природе его объекта и волю как частную силу, то опять-таки ум будет возвышеннее и достойнее воли, ибо под понятие истины и бытия подпадает и сама воля, и ее акт, и ее объект, поскольку ум мыслит волю, ее акт и ее объект точно так же, как он мыслит все прочие виды вещей, например, камень или дерево, которые подпадают под общее понятие истины и бытия. Но если мы сравним волю как относящуюся к универсальной природе ее объекта, каковая суть благо, и ум как вещь и частную силу, то в этом случае и сам ум, и его акт, и его объект, т. е. истина, будучи некоторым видом блага, подпадают под общее понятие блага. И в этом смысле воля возвышеннее ума и может приводить его в движение. Из сказанного понятно, почему эти силы дополняют друг друга в своих действиях, [а именно] потому что ум мыслит желание воли, а воля желает, чтобы мыслил ум. Подобным же образом и благо содержится в истине, поскольку последняя суть умопостигаемая истина, и истина содержится в благе, поскольку она суть желаемое благо.

Ответ на возражение 2. Ум движет волю в одном смысле, а воля движет ум в другом, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 3. Нет никакой необходимости продолжать этот ряд до бесконечности, но должно остановиться на предшествующем всему уме. В самом деле, каждому движению воли предшествует восприятие, но каждому восприятию предшествует не акт воли, а начало мудрости и мышления, которое является умственным началом, превышающим наше разумение, а именно Бог, о чем говорит и Аристотель, тем самым объясняя, почему нет нужды продолжать ряд до бесконечности.

Раздел 5. Должно ли различать в воле раздражительность и пожелание?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1.Кажется, что в высшем желании, то есть в воле, должно различать раздражительность и пожелание. В самом деле, само имя пожелания происходит от слова «желать», а раздражительности — от «раздражаться». Но существует пожелание, которое относится не к чувственности, а исключительно к уму, и это — воля ([к такому желанию можно отнести, например] пожелание премудрости, в связи с чем читаем: «Пожелайте премудрости, чтобы вам царствовать вовеки»184В каноническом переводе: « Почтите премудрость, чтобы вам царствовать вовеки». (Прем. 6:21)). Существует также и раздражение, которое нельзя отнести к чувственности, но — только к уму (так бывает, когда наш гнев обрушивается на зло). Поэтому Иероним в своих комментариях на 13 главу [Евангелия от] Матфея замечает, что «ненависть к злу следует отнести к раздражительности». Таким образом, в умственной душе, равно как и в чувственной, должно различать части раздражительности и пожелания.

Возражение 2.Далее, принято считать, что милосердие находится в пожелании, а упование — в раздражительности. Но они не могут находиться в чувственности, поскольку их объекты умственны, а не чувственны. Следовательно, должно признать наличие раздражительности и пожелания в умственной части [души].

Возражение 3.Далее, как сказано [в книге «О духе и душе"], «душа обладает этими силами» — а именно раздражительностью, пожеланием и разумностью — «еще до того, как соединится с телом». Но ни одна из сил чувственной части не принадлежит душе самой по себе, но лишь душе, соединенной с телом, о чем уже было сказано (78, 5, 8). Следовательно, силы раздражительности и пожелания находятся в воле, каковая суть умственное желание.

Этому противоречит следующее: Григорий Нисский185Nemesius, De Nat. Horn. пишет, что на раздражительность и пожелание разделяется неразумная часть души, с чем полностью соглашается и Дамаскин186DeFideOrth.il.. Философ же говорит, что «в разуме зарождается воля, в то время как в неразумной части души — пожелание и страсть»187De Anima III, 9..

Отвечаю: раздражительность и пожелание не являются частями умственного желания, которое называется волей. Действительно, как было указано выше (59, 4; 79, 7), сила, которая определена к своему объекту согласно некоторому общему понятию, не различается согласно индивидуальным различиям, которые подпадают под это общее понятие. Например, коль скоро зрение определено к видимому [объекту] согласно общему понятию цвета, то сила видения не различается согласно различию всевозможных оттенков; однако, если бы существовала сила, определенная к белому цвету именно как к белому, а не как к цвету, то в этом случае она бы отличалась от силы, определенной к черному цвету именно как к черному.

Итак, чувственное желание не имеет дела с общим понятием блага, поскольку ни одно из чувств не воспринимает универсалий. По этой причине части чувственного желания различаются согласно различным понятиям частного блага: так, пожелание определено к таким адекватным ему понятиям блага, как «приятное чувствам» и «приличествующее природе», тогда как раздражительность определена к таким понятиям блага, как нечто оберегающее и защищающее от пагубы. Что же касается воли, то она определена [к своему объекту] согласно общему понятию блага, и потому в воле, то есть в умственном желании, нет никакого различения желающих сил, так что в умственном желании нет раздражительности, которая бы отличалась от пожелания, подобно тому как и в уме нет множественности воспринимающих способностей, хотя такое [множество] и наблюдается в чувствах.

Ответ на возражение 1. Любовь, пожелание и тому подобные вещи можно понимать двояко. С одной стороны, они могут обозначать страсти, возникающие в результате душевных треволнений. В большинстве случаев речь идет именно о них, и тогда их следует искать в чувственном желании. С другой стороны, они могут обозначать нечто иное, а именно простые аффекты, лишенные страстей или душевных волнений, и в таком случае они суть акты воли. Именно в этом смысле их приписывают ангелам и Богу. Понимаемые в таком смысле, они не могут принадлежать к различным силам, но — только лишь к одной силе, которая называется волей.

Ответ на возражение 2. О воле в принципе можно говорить как о раздражительной в той мере, в какой она желает отвратиться от зла не в силу некоторого внезапного движения страсти, а в результате суждения разума. Подобным же образом волю можно полагать и изъявляющей пожелания вследствие ее желания блага. И в этом смысле в воле, определенной к такого рода действиям, присутствуют раздражительность и пожелание, т. е. милосердие и упование. Таким же образом следует понимать и слова [из книги Ό духе и душе"] о том, что силы раздражительности и пожелания находятся в душе еще до того, как она соединится с телом (если, конечно, имеется в виду предшествование не по времени, а по природе), хоть [впрочем] нет никакой нужды обращать внимание на написанное в этой книге.

Ответ на возражение 3 очевиден из вышесказанного.