Онлайн чтение книги Воссоединение ReUnion
Глава 3.3 - Неловкое общение (3)

Как бы я ни ложился, моё тело ломило. Я даже не предполагал, что слягу с простудой только потому, что попал под дождь. В такие моменты лучшим вариантом было бы отправиться в больницу и сделать укол, чем по глупости терпеть, но я не мог себе этого позволить. Потому как люди здесь были слишком добры, чтобы отпустить больную и умирающую гостью одну в больницу. Особенно торённим [1], который тем более должен быть добр в отношении умирающей девушки. А в таком случае, конечно, мою личность раскрыли бы.

[п/п: вежливое обращение к неженатому молодому мужчине.]

Я уже сообщил домработнице, которая пришла позвать меня к завтраку, что устал и буду спать до полудня. В моих планах было выспаться, а затем найти какое-нибудь лекарство. Но со временем состояние только ухудшилось. Из раза в раз я с трудом засыпал и тут же просыпался через несколько минут. Меня прошиб холодный пот, глаза щипало. Вновь, кое-как протерев лицо от пота, я попытался заснуть. 

Тук-тук.

Именно в тот момент кто-то постучал в дверь. Я подумал, что если не отвечу, то меня оставят в покое и уйдут, но тут по ту сторону двери раздался голос:

–Уже полдень, а ты всё ещё спишь? И ничего не ела.

Похоже, он посчитал странным, что я пропустил и завтрак, и обед. И неужели он собирался притворяться дружелюбным только потому, что мы вместе попали под дождь, а после поужинали рамёном? Надеясь на то, что меня оставят в покое, я подтянул одеяло до подбородка и выдохнул горячий воздух.

–Эй, фальшивка. Открой дверь.

Произнёс Чан Юнсон, постучав ещё раз. Дверь в комнату была заперта, а у меня даже не находилось сил, чтобы надеть парик. Я хотел сказать ему, чтобы он ушёл, потому что раздражает, но из моего пересохшего горла не вырвалось ни звука.

Ловя ртом воздух, я всё же решил не отвечать и лишь сильнее зарылся в одеяло. Мысленно умоляя, чтобы Чан Юнсон отстал от меня.

Тук-тук.

–Ты там в порядке? Ответь хоть что-то. И тогда я уйду.

Услышав о том, что он уйдёт, я решил сказать хоть что-то.

–В поряд…кха…

Но в итоге получился звук, который я предпочёл бы не издавать. Любой, кто услышал меня, решил бы, что я умираю. Чёрт, только не это. В следующее мгновение Чан Юнсон повернул ручку двери.

–В каком месте в порядке? Открой дверь. Я проверю твоё состояние. 

Я услышал, как скрипнула деревянная дверь, когда парень сильнее дёрнул ручку. И меня тут же охватила паника, что дверь откроется в любой момент.

Парик, куда делся парик? Поддавшись замешательству, я огляделся и обнаружил на полу длинную кучу волос. Протянув руку, попытался схватить его, но в итоге пошатнулся и с грохотом упал.

Неудивительно, что этот звук ещё больше напугал любопытного парня за дверью. Послышалось, как он стал судорожно искать ключи.

Ц, они и правда не думают оставить меня в покое? Я нащупал парик и надел его. Суматоха за дверью становилась всё громче. Я едва успел поправить парик и опуститься на пол, как в комнату ворвался Чан Юнсон.

–Эй!

Чан Юнсон бросился ко мне и схватил за плечо. Но я испугался прикосновения и оттолкнул его руку.

–Не трогай!

У меня был жар, прошиб холодный пот, а мне всё равно пришлось надеть парик. Мне было обидно, что я не мог пойти в больницу и просто обессиленный лежал в постели. И я ненавидел Чан Юнсона, из-за которого мне пришлось сползти на пол ради этого чёртова парика. Если бы не этот парень, то я бы уже давно поговорил с Чан Мёнсу об обещанных деньгах. Я мог бы попросить выплатить часть суммы заранее. И тогда бы у мамы и Гону всё наладилось. 

Чан Юнсон протянул руку и коснулся моего лба.

–Поехали в больницу.

Он велел домработнице, вошедшей вместе с ним, принести из его комнаты ключи от машины. Я же отмахнулся от его руки и упрямо съёжился.

–Я не поеду. Не поеду. Мне и так тяжёло, так почему ты постоянно донимаешь меня, а?

Меня лихорадило, и я бредил. Поэтому высказал то, что давно копилось у меня на душе, и даже не думал остановиться.

–Когда я…

Чан Юнсон уже собирался возразить, но потом закрыл рот, а через мгновение снова произнёс:

–Хорошо. Давай сначала в больницу, а после уже поговорим.

–Ни за что. Если поеду, то точно всю жизнь…

Не знаю, услышал ли он меня, потому что обиженный голос звучал довольно тихо. Но Чан Юнсон посмотрел на то, как я упрямлюсь, и попросил домработницу, которая уже принесла ключи от машины, позвать кого-нибудь.

Не помню, что тогда сказал мне Чан Юнсон. Я послушно забрался в постель, натянул на себя одеяло и в очередной раз повторил, чтобы ко мне не прикасались. Голова раскалывалась от жара, а зрение было затуманено. Тем не менее я бормотал себе под нос и старался не заснуть, боясь, что если сделаю это, то кто-нибудь решит меня осмотреть. 

Я смог, наконец, провалиться в сон только после того, как Чан Юнсон пообещал не прикасаться ко мне, но взамен лишь попросил, чтобы я дал ему свою руку. Я согласился не потому, что поверил ему, а потому, что не мог больше держаться в сознании.

Позже, когда я очнулся, в руке, которую протянул Чан Юнсону, обнаружил иглу от капельницы. Другая рука так же крепко сжимала одеяло, как и в тот момент, когда я уснул. Парик по-прежнему был на месте. И я чувствовал себя намного лучше. Прошло довольно много времени, и лучи заходящего солнца едва освещали полутёмную комнату.

Чан Юнсон поставил кресло у кровати, видимо, чтобы наблюдать за моим состоянием. Однако его взгляд был устремлён не на меня, а в угол комнаты. Где стояли чемоданы. Даже не глядя в мою сторону, он, должно быть, заметил, что я очнулся, потому что в следующий момент произнёс:

–Ты так и не разобрала чемоданы.

Хочет воспользоваться случаем, чтобы выгнать меня? Я даже не мог ничего на это сказать, после того, как показал себя во всей красе. Зато теперь с ясной головой, понимал, что могу легко отказаться от этой работы.

К счастью, руки и ноги были целы, да и в принципе я был в хорошей форме, поэтому мог для начала взять деньги в долг, а уже после думать, как быть дальше.

Чан Юнсон медленно повернулся ко мне. Что он собирался сказать? Не моргая, я смотрел, как шевелятся его губы.

–Позволь тебе помочь?

После этого дня Чан Юнсон никогда не называл меня фальшивкой.

***

–Ты точно хорошо себя чувствуешь?

–Да. Мне намного лучше.

Вечером я съел кашу, которую принёс Чан Юнсон, и принял лекарство, а на следующее утро моё состояние заметно улучшилось. Хотя я всё ещё чувствовал усталость, этого было достаточно, чтобы выйти из комнаты и заняться чем-нибудь.

Председатель Чан, который из-за своей неподвижности не мог подняться на второй этаж, был очень расстроен случившимся. После ужина мы переместились в гостиную, где сидели и ели фрукты, а председатель продолжал выражать своё беспокойство по поводу моего самочувствия. И, наконец, досталось и Чан Юнсону.

–Юнсон-а, ты должен был лучше обо всём позаботиться.

–Как я мог остановить дождь? И вообще, я так-то тоже промок, – равнодушно ответил парень и положил в рот фрукты. 

Несмотря на его сарказм, он был единственным, кто сделал для меня больше всех в тот день.

–Разве вы с Джиён одинаковые? Она же девушка.

Кха.

Я думал, что уже привык к подобному, но когда председатель вполне естественно назвал меня девушкой – это застало меня врасплох. Чан Юнсон прищёлкнул языком и похлопал меня по спине. А председатель Чан снова забеспокоился о том, что я не до конца выздоровел.

Казалось, Чан Юнсон больше походил на своего деда, чем на отца. Возможно, именно поэтому председатель Чан был так уклончив, когда я спрашивал его о характере внука. Ведь трудно нахваливать внука, когда тот точная копия его. 

–Итак, когда вы собираетесь жениться? Как быть, если Джиён просто в один день возьмёт и вернётся в США?

Председатель посмотрел на меня и снова завёл разговор о браке. 

–А в чём проблема? Твой внук тоже учится в американском институте. 

–Паршивец, думаешь, тебе известно сколько лет осталось у меня в запасе? Да и мне было бы намного спокойнее уйти на покой, увидь я, как ты обручишься. 

–Ну, не знаю. Просто надеюсь, мой дедушка проживёт ещё лет пятьдесят. И даже застанет внуков своего внука. 

Только Чан Юнсон мог таким тоном завуалировано пожелать «долгой жизни дедушке».

Парень, поворчал, взял мою пустую тарелку и начал строить башню из фруктов. Точнее, башню из жёлтых ананасов. И только, когда передо мной поставили тарелку, я осознал насколько сильно мне нравятся ананасы. Хотя я не задумывался об этом раньше, потому что для меня фрукты были чем-то, что ты ешь по мере их возникновения, а не по своему желанию.

Конечно, все фрукты, которые я пробовал на вилле, были намного вкуснее того, что я ел в своей обычной жизни. И самым впечатляющим среди них оказался ананас – сочный и сладкий, словно вымоченный в сахарной воде. Однако я не мог вот так взять и в одиночку съесть его целиком, поэтому думал, что ел в умеренных количествах. Но, видимо, всё же был очевиден. Потому что даже Чан Юнсон обратил на это внимание.