Онлайн чтение книги Воссоединение ReUnion
Глава 1.3 - Половина сострадания (3)

Чан Мёнсу был очень счастлив. Он всё расхваливал меня за то, что я так умело провёл его отца. Узнав, что меня не собираются выгонять – он несколько раз заезжал на виллу, и каждый раз возвращался с довольным выражением лица. Развеявший свои сомнения, председатель Чан, относился ко мне так, словно я был его родной кровинушкой. Проблем не должно было возникнуть, до тех пор, пока никто не обнаружит тот факт, что я мужчина. И, видя, что людям, работающим на вилле, по большей части всё равно – я решил, что выгляжу намного правдоподобнее, чем думал. 

Всё шло гладко. Пока Чан Мёнсу не предложил мне новую работу. 

Чан Мёнсу, который, как обычно, вышел после встречи с председателем Чаном, с серьёзным выражением лица позвал меня в дальнюю комнату на втором этаже. Он даже попросил своего секретаря посторожить за дверью, боясь, что нас могут подслушать.

Мужчина открыл окно и закурил сигарету. Атмосфера в комнате стала неуютной. Обеспокоенный тем, что мою личность могут раскрыть, Чан Мёнсу заговорил встревоженным тоном:

–Похоже, ты пришёлся по душе моему отцу намного больше, чем я думал. 

По большей части в его голосе звучала растерянность. Казалось, ему было сложно понять, что я настолько сильно понравился председателю. 

И понятно почему. Если не считать изобилия денег, председатель Чан был обычным стариком. Единственными детьми, навещающими председателя, были Чан Мёнсу, который каждый раз приезжал поговорить о делах компании, и внук с безразличным выражением лица, который беспрекословно слушался своего отца. Поэтому, конечно, председатель не мог не проявить особой привязанности к Хан Джиён, ухаживающей за ним. 

Чан Мёнсу вздохнул, потушил в пепельнице сигарету, которую так и не докурил, а затем продолжил:

–Скоро он поговорит с тобой насчёт твоего же замужества.

–Что?

–Тяни время и уходи от ответа, скажи, что подумаешь о его словах. Нельзя вот так резко отказать ему. 

–Кого он предлагает в мужья? Тот человек ведь откажется, да?

Тянуть время, при этом говоря, что я подумаю о предложении – не составило бы для меня труда. Однако всё могло кончиться намного быстрее, если бы "тот человек" первым отказался от этой затеи. 

Чан Мёнсу нахмурился и помассировал лоб, словно ему было больно. 

–Это мой второй сын. Он сейчас в США. И он не такой, как первый.

Я несколько раз видел его старшего сына, когда тот сопровождал его на виллу. Он был весьма высоким и всегда с серьёзным выражением лица – сложилось впечатление, что этот человек редко улыбается. Он показал себя очень послушным сыном, который следует за отцом, словно тень. Будто у него никогда не возникало причин бунтовать. А ещё он знал о моей настоящей личности и порой даже помогал в моей афере. Например, советовал больше уделять внимания своей осанке, когда я сижу. 

В любом случае это означало, что тот, кто "не такой, как старший сын" – ни за что не станет помогать нам. 

–Не усердствуй. Не делай ничего, что могло бы побудить отца позвонить внуку и попросить его вернуться в Корею. Просто веди себя как обычно. 

Чан Мён Су сказал это так, словно я заслуживал большего доверия, чем его второй сын. Я молча кивнул, и без того понимая, что чем больше людей встречу на вилле – тем больше хлопот мне это принесёт. 

***

Несколько дней спустя, как и предсказывал Чан Мёнсу, председатель Чан поднял разговор о браке со своим внуком. Не знаю, то ли это было связано с тем, что председатель вырос в такую эпоху, то ли потому, что такова была культура брака среди чеболей – но он, похоже, даже не учитывал волю своего внука, который являлся участником всего этого дела. 

–У меня есть внук, самый настоящий красавец. Чан Юнсон зовут. Как думаешь, пойдёт тебе в мужья? Мёнсу тоже не против.

Мне вдруг стало любопытно. Если бы я действительно был Хан Джиён, а Чан Мёнсу искренне намеревался бы принять в семью бедную невестку – то этот брак состоялся бы независимо от мнения самого Чан Юнсона? Я уже хотел спросить: "А ваш внук точно хочет на мне жениться?", но тут же передумал, побоявшись, что это станет причиной приезда упомянутого. Было бы неловко, если бы старик тут решил позвонить своему внуку, чтобы спросить о его намерениях. 

–Ай, дедушка, скажете же. Как я могу думать о замужестве, если даже не видела этого человека?

Я даже не мог сказать, что подумаю над этим предложением, поэтому сходу придумал отговорку. Председатель Чан решил, что это шанс показать мне своего внука, поэтому приказал своему секретарю принести несколько фотографий. После, вручая фотографии, он ещё раз подчеркнул, что этот парень самый красивый среди всей его родни. 

Услышав это дважды, мне уже стало любопытно. Тот парень, должно быть, невероятно красив, раз превзошёл даже старшего сына Чан Мёнсу. Ну, он действительно должен быть красавчиком. Если об этом столь искренне говорили. 

–А….

Ну, что ж, можно сказать, что парень на фотографии был просто бесподобен. Хотите сказать, что он родился в семье чеболей с таким лицом, да ещё и учится в известном американском университете? Никогда об этом не думал, но, видимо, мир действительно несправедлив. 

–Он действительно очень симпатичный. А что насчёт характера? –  в полушутливом восхищении я задал вполне типичный вопрос. 

–А…что?

Председатель Чан внезапно нахмурился, будто не расслышал моих слов.

–Ха! Рак! Тер! Какой у него характер?

–Этот проклятый слуховой аппарат сломался что ли? Куда делся секретарь Ким? Секретарь Ким! Секретарь Ким!

В конце концов, слуховой аппарат, о существовании которого я даже не подозревал, сломался. Председатель Чан отвернулся от меня в поисках своего секретаря. 

–Дедушка?

–Ох, что-то я утомился. Джиён, дедушке нужно вздремнуть. 

–Хорошо…?

Так и не дождавшись секретаря, председатель, явно торопясь, развернул своё инвалидное кресло и направился в сторону спальни. Очевидно, в этом несправедливом мире всё же были вещи, которые не достались даже Чан Юнсону.