Онлайн чтение книги Воссоединение ReUnion
Глава 4.2 - Поиски (2)

Я хотел поехать как можно позже, но в итоге Сонук-хён отпустил меня пораньше, чтобы перегнать машину. Я даже намеренно выбрал самый длинный маршрут, однако время уже перевалило за полночь, поэтому дороги были пустынны.

Противоречивые мысли не давали мне покоя. Я хотел узнать, как поживает Чан Юнсон, но в то же время не желал пересекаться с ним. 

"Только удостоверюсь, что рука зажила и сразу оборву все связи" – ведь теперь я знал, к каким последствиям может привести потакание собственной жадности. Но, в конце концов, я приехал в район, где жил Чан Юнсон.

По адресу, который назвал мне мужчина, оказался известный роскошный дом в этом районе. Мне было неизвестно, с кем он там живёт, но я точно знал, что следует избегать встречи с Чан Мёнсу и его старшим сыном. По указанию охранника я припарковал машину на подземной стоянке, а затем нервничая нажал кнопку вызова. Я решил, что сделаю только один звонок и, если мне не ответят – сразу вернусь домой. А ключи отдам охраннику или Со Киджуну.

Раздались гудки. Один гудок, два, три, четыре…

"Он уже спит?" – в тот момент я почувствовал облегчение.

–Ты уже здесь?

Его голос не звучал сонно. Когда я ответил, что ожидаю на подземной парковке, Чан Юнсон сказал, что скоро спустится, и повесил трубку. В итоге я провёл немного времени в ожидании, стоя перед машиной, с подарком от Сонук-хёна. 

Вскоре после этого открылась дверь, и кто-то вышел. Даже не глядя на лицо, можно было понять, что это Чан Юнсон – по его высокому росту и повреждённой руке. 

Кажется, или с тех самых пор он стал немного выше? Или его плечи стали шире? Раньше от него исходили ощущения лёгкости и энергичности, сейчас же – силы и мужественности.

Когда Чан Юнсон подошёл, я, конечно, кивнул и протянул принесённый с собой подарок:

–Это в благодарность от нашего босса…

Чан Юнсон стоял с таким видом, будто ему это не по душе, но в итоге он принял подарок, даже не поблагодарив. 

–Мне пора. Спасибо вам ещё раз за тот случай.

–Раз уж проделал такой путь, почему бы не зайти на чай?

–Нет, уже довольно поздно.

–Я не задержу тебя надолго.

С этими словами Чан Юнсон поднял руку с гипсом, как бы демонстрируя её. Конечно, из-за подобного я не мог отказать. Мне было нетрудно зайти и выпить чашку чая, однако, всё намного усложнялось, если кто-то находился дома. Допустим, Чан Мёнсу или старший брат Чан Юнсона – тогда это не закончилось бы простой встречей. 

–Не хочу беспокоить вашу семью.

Когда я предположил, что он, возможно, живёт со своей семьёй, мужчина приподнял уголки губ.

–Не волнуйся, я живу один.

Будто посчитав, что этого достаточно для согласия, Чан Юнсон зашагал прочь. На его счастье, с ногами у него всё было в полном порядке. 

Мы поднялись на лифте на самый верхний этаж. И на короткий миг там наступило неуютное молчание.

Снаружи вот так просто не определить, сколько здесь этажей, но дом явно был высотным. Внутри квартира выглядела опрятно, но пусто – до такой степени, что чувствовался неуютный холод. Немного мебели, но без какого-либо лишнего декора.

"Точно, он ведь недавно вернулся из Америки?"
"Один, два…" – я мысленно считал годы. Кажется, он не так давно выпустился. И снова я не мог не задаться вопросом. "Как он жил всё это время?". 

В дальнем углу гостиной стояло большое пианино, к которому, казалось, я когда-то прикасался. И мне вдруг стало интересно, что же случилось с той виллой, на которой, вероятно, уже никто не жил?

–Садись куда хочешь.

Пока я осматривал гостиную, Чан Юнсон прошёл на кухню, чем-то подребезжал там, а затем вернулся ко мне. Похоже, он поставил кипятиться воду. Когда я сел на диван, мужчина сел на столик напротив, ко мне лицом. Его пристальный взгляд прожигал. Излишне волнуясь, я старательно отвёл глаза. 

Затем украдкой посмотрел на мужчину: его взгляд был полон вопросов, но при этом без какого-либо негатива. Даже уступив сотни раз [1] в том, что Чан Юнсон потерял память – это всё равно оставалось проблемой. Ведь воспоминания не исчезали насовсем. Они просто погружались в глубины сознания и могли прийти на ум в абсолютно любой момент из-за какого-либо триггера.

[п/п: уступить сотни раз - признать, что говорит собеседник, но внутренне всё равно не соглашаться с этим]

И пока я надеялся, что вода быстро закипит, Чан Юнсон заговорил первым:

–У тебя есть старшая или младшая сестра? Точь-в-точь как ты.

В этот момент мне захотелось притащить сюда Со Киджуна и спросить его: а действительно ли Чан Юнсон потерял память?! 

–Нет. У меня есть только младший брат. И мы не очень-то похожи, – ответил я, надеясь, что это хоть как-то не будет соответствовать воспоминаниям Чан Юнсона. 

Мужчина легко рассмеялся, будто для него это не имело никакого значения:

–Да? Очень жаль. 

Затем он бросил взгляд в сторону кухни, словно проверяя, кипит ли вода.

–В тот день ты слышал наш разговор с Киджуном? О моём провале в памяти.

–Да, что-то такое слышал.

Я ответил небрежно, будто мне было всё равно. Кажется, именно в этот момент закипел чайник.

Чан Юнсон встал из-за стола, видимо, собираясь проверить воду. А я всё не мог понять, зачем человеку с травмированной рукой подавать горячий чай. Но когда я сказал, что лучше сам это сделаю, поскольку причиняю одни неудобства – Чан Юнсон остановил меня и попросил сесть обратно на диван. 

Даже пройдя на кухню, он продолжил говорить:

–Не знаю с чем это связано, но с тех пор мои предпочтения стали несколько странными. Когда вижу кого-то похожего на тебя…

"Изменились вкусы, так изменились – это ведь ещё не означает, что они странные. Хотя, объективно говоря, он прав, что это ненормально, но я всё равно не хотел бы слышать подобное из уст Чан Юнсона". 

И пока я ворчал в своё удовольствие, на кухне случился настоящий переполох: послышался звук чего-то опрокидывающегося и разбивающегося. От неожиданности я вскочил со своего места, услышав звук разливающейся на пол горячей воды.

–Сказал же тебе, давай сам сделаю! Эй, всё в порядке…

На полу кухни, куда я бросился, царил беспорядок. Опрокинутый чайник, ещё дымящаяся разлитая вода, разбитое стекло и разбросанные чайные ложки…

Однако Чан Юнсон стоял в шаге от творящегося беспорядка с абсолютно равнодушным видом. Как будто ожидал, когда я подбегу. 

–Интересно выходит, Хагён-щи, то обращаешься ко мне вежливо, то «тыкаешь». Как и в тот день.

Я снова ослабил бдительность. Ведь когда-то мы не день и не два обращались друг к другу неформально. И даже по прошествии семи лет мне было сложно перестроиться, ведь я бессчётное количество раз вспоминал те времена. Вот почему не смог сохранить самообладание в момент опасности. Увидев мою реакцию, Чан Юнсон снова спросил, полный уверенности в своей догадке:

–Ты знаешь меня, так ведь?

"А что, если я отвечу правду?" – на мгновение мне стало любопытно, однако я ещё не растерял остатки разума, чтобы так поступить. 

Я сжал кулаки и выпрямил спину. Будто вовсе не был взволнован.

–Не знаю, почему вы так решили, но да, я вас знаю. Вы близкий друг Со Киджуна из «S Груп» и второй сын «Тэвон Груп». Об этом знают и другие работники бара, не только я. А что касается неформальной речи, то, признаться честно, мысленно я возмущён вами. Даже не спросив возраста, вы первые решили опустить все формальности, обращаясь ко мне. И именно из-за этого вопиющего отношения я, нет-нет, да перескакиваю на панмаль [2]. 

[п/п: панмаль - неформальный/фамильярный стиль общения, применяется к близким людям, в иных случаях воспринимается проявлением грубости по отношению к собеседнику]

Я снова намеренно попытался говорить формально. Чан Юнсон усмехнулся, даже не удосужившись притвориться, что верит мне:

–Складно получилось. Будто готовился заранее.

–....

Я дал ему ответ и он посчитал его подозрительным, но если бы я попытался уклониться от ответа, то он и это счёл бы подозрительным – угодить невозможно. Чан Юнсон повернулся и достал две целые чашки. А я уставился на пролитую на пол воду. Так этот мужчина с самого начала планировал разоблачить меня, поэтому нарочно поставил чайник на плиту, а после перевернул его. На самом деле горячая вода была в электрическом чайнике.

–Зелёный чай пойдёт? – спросил Чан Юнсон, доставая чайный пакетик.

–Гостеприимство оставляет желать лучшего.

–Приходи в следующий раз. Я позабочусь о тебе как следует, только рука заживёт.

Пока я размышлял о том, что это маловероятно, Чан Юнсон протянул мне одну из чашек. Когда я неохотно принял её, он взял другую и прошёл в гостиную. Я сел на диван, он – на столик. Как и прежде. Признаться, это выглядело странно. Человек, потерявший память, пытался раскрыть своё прошлое, а человек, помнящий всё, пытался скрыть его.

–Ладно, а теперь ещё раз. Откуда ты меня знаешь?

–Я не знаю ничего, кроме того, что уже сказал ранее. И я никак не пойму, вы же потеряли память, так почему уверены, что мне что-то известно? Если бы я правда знал вас – не было бы причин скрывать этого.

–Может быть, ты в чём-то провинился передо мной. Если расскажешь обо всём сейчас – прощу тебе абсолютно всё.

Чан Юнсон великодушно улыбнулся, будто он правда был искренен. Вырвался нервный смешок. Слова "прощу тебе абсолютно всё" на мгновение показались столь притягательны.

Однако теперь я не нуждался в его прощении. Прощать кого-то и получать прощение имело смысл только тогда, когда отношения между людьми продолжались. Я же планировал жить так, будто никогда не знал Чан Юнсона, собственно, как и делал это последние семь лет.

–Разве со временем воспоминания не меркнут? Даже после потери памяти, вы живёте в полном порядке – значит, они не имели большого значения. А если вы и правда хотите вернуть свои утерянные воспоминания, то лучше обратитесь в больницу, вместо того, чтобы наседать вопросами на ни в чём не повинных людей…

–Я не в порядке.

Оборвал мои слова Чан Юнсон, который тихо прислонил чашку к губам, а после убрал её. Я снова прошёлся взглядом по его лицу, телу, ногам. За исключением руки, которая была травмирована некоторое время назад, в целом мужчина выглядел здоровым. Чан Юнсон поставил в сторону чашку, а затем разжал и сжал пустую ладонь. Это был отчаянный жест, будто он пытался ухватиться за что-то, что нельзя схватить.

–Я не нахожу себе места, будто потерял что-то важное.

Внутри всё скрутило. 

"Да что в этом такого?"

Ни один нормальный человек не стал бы так цепляться за события семилетней давности. Ведь все эмоции улетучились, будто цветочный аромат, оставляя после себя только выцветшие фрагменты прошлого – словно засохшие цветы. Если бы у Чан Юнсона сохранились эти воспоминания, то он бы даже не стал на них так зацикливаться. И неважно, что тогда произошло между нами.

Мужчина продолжил слегка сухим голосом:

–В тот день, когда тебя чуть не сбила машина и мы упали, кажется, я что-то вспомнил.

Чей-то взгляд и пальцы, листья, солнечный свет, озеро…Чан Юнсон заикался, перечисляя, что он помнит. Вслед за его голосом перед моими глазами развернулась сцена семилетней давности. Я зажмурился, пытаясь избавиться от нахлынувших образов. И голос Чан Юнсона затих, будто это было всё, что он смог вспомнить. А после минутного молчания мужчина вновь заговорил:

–Помоги мне, я хочу вернуть свои воспоминания.

В его голосе звучало столько отчаяния, что я почти забыл о своём затруднительном положении и чуть не кивнул. Если бы я не был частью этих воспоминаний, то искренне бы пожалел человека, сидящего напротив меня, и сделал бы для него всё что угодно. С трудов сглотнув, я медленно закрыл и открыл глаза. А потом открыл рот, надеясь, что на моём лице не осталось ни следа ненужных эмоций, и произнёс:

–Способ помочь Чан Юнсон-щи – это «переспать с вами», как вы предлагали до этого?

Лицо Чан Юнсона похолодело. Взгляд, полный разочарования.

–Не знаю, скольких людей вам удалось соблазнить подобным образом, – я поставил чашку на столик и встал. Мне не хотелось больше здесь находиться. – Но, похоже, в этот раз вы выбрали неподходящую цель.