Онлайн чтение книги Воссоединение ReUnion
Глава 4.4 - Поиски (4)

Тр-р-р-р…

Телефон непрерывно звонил уже некоторое время. Яркий дневной свет проникал в полутёмную комнату, освещая её. Сегодня у меня был выходной, поэтому впервые за долгое время мог выспаться. В последнее время спал я очень плохо, а всё из-за одного мужчины, который неожиданно нагрянул в мою жизнь, хотя я полагал, что мы давно и навсегда расстались. 

"А, ну что за придурок?"

Несмотря на своё же внутреннее недовольное ворчание, я предпочёл зарыться в одеяло, а не отвечать на звонок. Однако телефон всё равно не умолкал, и, в конце концов, я медленно подполз к заряжающемуся устройству. На экране высветилось одиннадцать пропущенных с незнакомого номера.

Это был Чан Юнсон. Я намеренно не сохранил его номер, потому как не хотел иметь ничего общего с этим человеком, но, как ни странно, вместо этого я его запомнил.

–Да, Ли Хагён слушает.

–Мне сказали, у тебя сегодня выходной. Давай увидимся?

–Я хотел бы хоть немного отдохнуть в свой выходной. Приходите в бар в мою смену.

Он клиент бара и начальник моего босса, так что я не мог резко высказываться в его сторону, даже если очень хотелось, но в итоге не сдержался и нагрубил.

… нет. Может быть, я поступил так, потому что знал, что Чан Юнсон не рассердится, даже если я буду обращаться с ним подобным образом.

Как и ожидалось, вместо того, чтобы разозлиться, Чан Юнсон ответил немного обиженным тоном:

–Сегодня я впервые воспользовался номером, который получил в качестве благодарности.

По его словам, это был первый раз, когда он сам позвонил напрямую.

–Я же взял его не для того, чтобы только послушать твой голос.

Даже если этот мужчина не отличался здравым смыслом, я был обязан ему жизнью, поэтому не мог так просто проигнорировать его. И я должен был придумать, как положить конец этому нелепому перетягиванию каната. 

Удивительно, но Чан Юнсон никуда не спешил. С того дня, как он пришёл в бар один, он не давил ни на Сонука-хёна, ни на меня. И, если честно, это затишье напрягало.

–...где встретимся?

Я быстро умылся и оделся. По адресу, где ожидал меня Чан Юнсон, располагалось кафе: в оживлённом районе, недалеко от моего дома. А то, что Чан Юнсон вдруг оказался рядом с моим домом не могло быть простым совпадением. Не ошибусь, если скажу, что, скорее всего, у этого мужчины уже имелся на руках мой адрес или хотя бы какая-то информация о моём брате. Не знаю, по каким причинам он всё это время бездействовал, но, должно быть, продумывал, как при помощи меня восстановить свою память.

Только когда я вошёл в кафе, и увидел сидящего Чан Юнсона, я понял, почему он всё это время не связывался со мной. Он ждал, пока восстановится рука. К счастью, его левая рука, с которой уже сняли гипс, двигалась без каких-либо проблем.

–Пришёл?

–Вижу, ваша рука зажила.

–Полагаю, что так.

Мужчина ответил легко и непринуждённо. Конечно, человек, у которого имелось много денег и много людей в подчинении, не мог почувствовать дискомфорта от жизни, используя только одну руку. И при всём при этом Чан Юнсон не возлагал на меня ответственность за случившееся.

Это было странное чувство. Я не знал, как относиться к нему. Мужчина, который добровольно бросился, чтобы спасти меня, и мужчина, который бесцеремонно пытался помыкать мной – не воспринимались одним целым.

Я заказал холодный кофе и медленно потягивал его, ожидая, пока растает лёд. Чан Юнсон же неторопливо ожидал, пока я заговорю.

"Разве у него нет других дел?" – внезапно я подумал об этом, но потом вспомнил, что сегодня суббота, и вернулся к своим размышлениям. Мной уже было принято решение несколько дней назад, но всё же.

–Я полагаю, вы приехали услышать ответ на ваше предложение боссу. Чан Юнсон-щи, вы всё ещё считаете, что я помогу вам вернуть воспоминания? 

–Конечно. 

Чан Юнсон ответил без малейших колебаний, будто его спрашивали о чём-то нелепом.

–Даже если я никак не связан с вашим прошлым?

–Я так не думаю.

Это был слишком уверенный ответ для того, кто потерял память. Но тогда, семь лет назад, я так ничего и не рассказал Чан Юнсону. Он ничего не знал. Ни имени, ни возраста, ни пола. Даже в последний день перед нашим расставанием, он пытался узнать моё настоящее имя. 

–Хорошо. Всё равно я думал, что это слишком грубо по отношению к своему спасителю – расплатиться одним лишь номером телефона. Поэтому я помогу вам, Чан Юнсон-щи, вернуть ваши воспоминания.

Я думал, что он мгновенно обрадуется моим словам, но взгляд этого человека стал острее. Мужчина посмотрел на меня с подозрением:

–Но есть условия.

–...говори.

Чан Юнсон медленно моргнул, как будто предполагал, что подобное произойдёт. Он выглядел так, будто готов выслушать что угодно.

–Какие бы воспоминания вы ни потеряли, как только их вернёте, – я говорил это, нервно гадая, примет ли он мои условия, – надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

На этот раз потребовалось некоторое время, чтобы получить ответ. Чан Юнсон откинулся на спинку стула с холодным выражением лица.

–Звучит так, будто ты точно связан с моим прошлым.

–Я не это имел в виду.

Я заставил себя улыбнуться. Чан Юнсон всё ещё выглядел недовольным.

–Мне ненавистна сама мысль связываться с такими людьми, как вы. И я возмущён ситуацией, в которой оказался. Кто-то изо дня в день с трудом сводит концы с концами. А кто-то – пытается манипулировать людьми, тратя на это огромные деньги, только чтобы найти свои воспоминания, без которых и так хорошо живётся. Честно, я до сих пор не понимаю. Чан Юнсон-щи, вы делаете это, чтобы восстановить свою память или за этим кроется что-то ещё?

Мужчина даже не стал отрицать, что у него имелся скрытый мотив. Он просто посмотрел на меня, будто ожидая продолжения.

–Возможно, сейчас вам кажется: эти воспоминания очень дороги вам. Но может случиться и такое: вернув их, вы поймёте, что они не так уж и важны, даже бесполезны. До такой степени, что пожалеете о том, что согласились на мои условия. Поэтому, что бы скрывалось в ваших воспоминаниях, прошу вас сдержать своё обещание.

Выслушав меня со всей серьёзностью, Чан Юнсон расплылся в лёгкой улыбке. Похоже, он нисколько не поверил в мою длинную историю. Смеющимся голосом мужчина спросил:

–И всё-таки, насколько сильно ты провинился передо мной в прошлом, раз решил зайти так далеко? Знаешь, а ты мне нравишься. До такой степени, что считаю твою грубость очаровательной. Даже если бы сейчас выяснилось, что в прошлом ты пытался меня придушить – я бы не стал тебе мстить. Раз уж я собираюсь простить тебе всё что угодно, стоит ли так цепляться за это условие? Может, придумаешь что-то другое?

Я издал нервный смешок. Не знаю, насколько он изменился внешне, но по своей сути Чан Юнсон остался таким же мягкосердечным. В нём также переплетались чувство справедливости и сострадание. В любом случае это вызывало опасение.

–Я предложил свою помощь, потому как рассчитываю в дальнейшем больше не пересекаться с вами. В противном случае у меня нет причин вам помогать.

–Тогда как насчёт этого? – Чан Юнсон, отлично понимающий, что на этом этапе лучше принять моё предложение, на удивление настойчиво зацепился за выдвинутые условия – Ты сказал, что никак не связан с моим прошлым?

–Да.

–Если ты прав, то я сделаю так, как ты и сказал. Но если ошибаешься, то я поступлю так, как сам того захочу.

Что ж, ожидаемо. Я кивнул, будто мне не о чем беспокоиться и добавил:

–В свою очередь, вы должно представить убедительные доказательства.

–Договорились. 

Рискованный шаг, но я был уверен в себе. Как он мог доказать, что я и Хан Джиён, с которой не осталось ни одной фотографии – один и тот же человек? Даже я мог это сделать исключительно на словах. Конечно, только если Чан Мёнсу выступит в качестве свидетеля, но сомневаюсь, что подобное когда-нибудь случится.

–И я также не могу вам помогать вечно, поэтому давайте установим временные рамки. По истечении этого времени, вернёте вы воспоминания или нет, во всяком случае мы больше не увидимся.

Жёсткий взгляд пробежался по моему лицу. Похоже, мужчине не понравились условие, которое я выдвинул. Он пару раз постучал по столу с неодобрительным выражением лица, а после опустил взгляд на часы на своём запястье, словно проверяя время.

–Хочешь есть?

–Что?

Когда я нахмурился от внезапного вопроса, Чан Юнсон беззаботно продолжил:

–Мы можем обсудить остальное за обедом.

Вероятно, он прикидывал в уме, сколько это займёт времени. Или же искал способ удержать меня как можно дольше. Но поскольку линия Мажино [1] уже была определена, остальное не имело значения. Я не мог вот так отказать, раз уж согласился помочь, поэтому просто слабо кивнул.

[п/п: линия Мажино - длинный форт, построенный Францией на границе с Германией в 1936 году, строился с целью не допустить вражескую армию на территорию страны. В настоящее время используется как выражение "последняя линия обороны", "линия, которую нельзя пересекать"]

–Что тебе нравится? – спросил Чан Юнсон, садясь в машину, припаркованную возле кафе.

–Я не особо привередлив в еде.

–Хм…

Мужчина немного помолчал, будто его озадачил мой ответ. Даже заведя машину, он колебался ещё некоторое время, а затем сказал, что раз мне нет особой разницы, то он выберет что-нибудь по своему вкусу и нажал на педаль газа. Моё внимание привлекла его рука, которая нервно сжималась и разжималась, как будто ещё не до конца зажила.

Семь лет назад я уже ужинал с Чан Юнсоном в Сеуле. Тогда, как и сейчас, он спросил меня, не хочу ли я чего-нибудь конкретного, и когда я ответил "нет", он отвёл меня в своё любимое место. Несмотря на то что он потерял память, вкусы остались прежними, поэтому мы снова оказались там. Многие из персонала помнили Чан Юнсона и относились к нему с уважением, но, конечно, никто из них не узнал меня.

Во время обеда мы мало разговаривали, возможно, потому что каждый из нас был погружён в собственные мысли. Но тишина за столом вовсе не означала, что между нами сложилась мрачная или неловкая атмосфера. Да и привычка Чан Юнсона – заботиться о других, даже несмотря на путаницу в мыслях – осталась прежней. В прошлом я считал: он так внимателен ко мне, потому что я – девушка, но, видимо, это было не так. И всё-таки когда-то в прошлом я поступил правильно, не раскрыв свой пол. Сейчас это мне давало хоть какую лазейку для побега.

"Интересно. Что бы с нами случилось, если бы тогда я признался в том, что на самом деле мужчина?"

Сейчас я понимал: тот, кто всё помнил, оказывался в невыгодном положении по сравнению с тем, кто потерял память. Каждый раз, когда я сталкивался с воспоминаниями – моя непоколебимая решимость покидала меня. Поэтому отринув все мысли, я с трудом закончил обед. После этого Чан Юнсон подвёз меня до дома, адрес которого, конечно же, я не упоминал. 

"Это отличается от событий прошлого". 

С этими мыслями я отстегнул ремень безопасности. Чан Юнсон пытался оттянуть момент прощания, лично проводив меня, но я прервал его, сказав, что в этом нет необходимости – и мужчина, конечно же, не мог не состроить печальное выражение лица.

В конце концов, он опустил окно и высунул голову, желая попращаться. Внезапно я вспомнил кое-что:

–Раз уж я помогаю вам в этом деле, значит, могу больше не обращаться к вам как к клиенту бара?

Чан Юнсон приветливо улыбнулся, будто, он с самого начала не хотел какого-то особого отношения.

–Обращайся так, как тебе больше нравится.

–Тогда так и поступлю. До встречи.

Опасаясь, что Гону может нас увидеть, я поторопил мужчину.

–Ещё увидимся.

"Ещё увидимся. С каких пор ты прощаешься при расставании?" 

Как и в прошлый раз, Чан Юнсон легко попрощался и тут же уехал.

***

–Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, и я всё устрою.

–Здание на Каннаме [2]. Подготовишь?

[п/п: элитный район в центре Сеула]

–Конечно. Что-то ещё?

–Не дразни зря, лучше скажи: что можно, а что нельзя.

Когда я сказал это так просто, будто покупка здания на Каннаме – это как покупка продуктов, по ту сторону телефона послышался тихий смешок.

–Хагён-щи, взволнован подобным?

–Угу.

Я понимал, что сейчас не время отпускать такие глупые шутки, но мысли о том, что для наших отношений уже предрешён конец, разбивали мне сердце. И ещё я неосознанно переживал, что порой мне приходилось больше раскрывать себя как Ли Хагёна, чтобы во мне не заметили черты Хан Джиён.

Я остановился, попытался успокоиться и пошёл дальше.

–Почему ты отказываешься от вознаграждения за свою помощь?

"Потому что тогда могу поступать так, как захочу". 

Кроме того, я уже сказал, что моё единственное условие – никогда больше не встречаться и не более. Ведь я прекрасно понимал, насколько стану покорным в тот момент, когда получу деньги. Но, на самом деле, отношения, завязанные на моей помощи, оказались весьма полезны. При согласовании деталей Чан Юнсону пришлось пойти на значительные уступки.

Вскоре передо мной показался вход в бар. 

–Я почти пришёл. Кладу трубку.

–Хорошо.

Когда я спросил, как именно он собирается вернуть свои воспоминания, Чан Юнсон попросил больше времени проводить вместе. И ещё предположил, что возможно мои действия провоцируют его память. Другими словами, он хотел жить вместе и следить за каждым моим шагом.

–Эхх, – Сонук-хён уже который раз недовольно вздохнул. Несмотря на то, что босс первым завёл об этом разговор, он, похоже, расстроился, когда я сообщил ему, что согласился на условия Чан Юнсона.

–Сейчас я недостаточно силён, чтобы дать ему отпор, поэтому и отправляю тебя, но если станет совсем тяжко – беги.

–Правда можно?

–Конечно. Мы разобьём палатку под мостом через реку Хан и будем там все вместе жить: ты, я и другие балбесы.

–Это вы мне предлагаете сбежать, или, наоборот, отговариваете?

–Сам не знаю.

С этими словами Сонук-хён раздражённо отбросил полотенце, которое держал в руках. Наш босс не привык, чтобы им помыкали. Поэтому нынешняя ситуация ещё больше сбивала его с толку.

Я объяснил остальным сотрудникам, что некоторое время меня не будет. Между тем Чан Юнсон должен был полностью компенсировать моё отсутствие. Я легко отказался от материального вознаграждения, но от подобного отказаться не смел. Не то чтобы бар мог сильно пострадать из-за моего отсутствия, нет. Но следовало компенсировать труд тех, кому придётся много работать, заменяя меня. Среди них был Чонхо и самый младший из нас – Чонмин, оба хорошо выполняли свою работу, поэтому я мог не волноваться.

Около 19:00 пришло сообщение от Чан Юнсона:

「Я приехал за тобой」.

Попрощавшись с Сонуком-хёном и другими сотрудниками, я вышел из бара. Прошло всего три дня с нашей последней встречи, но Чан Юнсон ожидал меня с таким счастливым выражением лица, будто мы не виделись очень долгое время.