Онлайн чтение книги [Возрождение] Фермерство уродливого брата [Rebirth] Ugly Brother Farming [BL]
[Возрождение] Фермерство уродливого брата. Глава 41. +18(160)

— Что с тобой не так? — Дядя Се уже видел постоянный взгляд Се Амо на Линь Фанляна. Любой мужчина сразу узнает, что его любимый засматривается на других мужчин…

Се Амо посмотрел на дядю Се, который вспотел из-за работы на ферме, открыл рот, но подумал, что это всё ещё вопрос неопределенности, и сейчас было бы неуместно говорить об этом вслух...

Дядя Се посмотрел на выражение лица Се Амо, не решившегося говорить, и был очень взволнован: — В чем дело? Тут все свои, расскажи о своих тревогах.

Се Амо повернул голову и избегал вопросительного взгляда дяди Се: — Ничего страшного, просто делай свою работу.

Эта фраза разозлила дядю Се: — Почему ты смотришь на молодых людей? Ведь они почти того же возраста, что и наш ребёнок.

Выслушав предложение дяди Се, Се Амо затаил дыхание, и ему пришлось сдержать желание ударить упрямому идиоту перед ним.

— Ах, кто этот человек на поле семьи Се? — На поле семьи Ли Чжэна красивый гэр лет пятнадцати или шестнадцати спросил тихим голосом, наливая чай для Амо своей семьи.

Жена Ли Чжэна, Ся Амо, выслушав слова сына, наклонила голову и несколько раз взглянула на Ли Чанфэна: — Это человек из семьи Сюй с задней горы.

Ся Ю поджал губы, конечно, он знал, кто такой Ли Чанфэн, он думал о том, кто был недалеко от Ли Чанфэна. Он никогда не видел этого человека в деревне.

— Ся Ю говорит о человеке, стоящем рядом с Ли Чанфэном. Кстати говоря, я никогда раньше не видел этого человека. — Ся Фэн, старший брат Ся Ю, заговорил вместо своего младшего брата, и он встретил раздраженный взгляд Ся Ю.

В этот момент Ли Чжэн вздохнул, выдохнул облачко дыма и посмотрел сквозь дым на семейное поле Се: — О, он из семьи Линь из города, но почему он здесь?

Как только Ся Ю услышал, что это семья Линь, он сразу же подумал о ком, говорил Ли Чжэн: — Это семья Линь из семейной клиники Линь?

В последние несколько лет здоровье Ся Амо было не очень хорошим, но у него всегда было лекарство, прописанное старым доктором Линь. Так что клиника не была им незнакомой.

Увидев, что Ли Чжэн кивнул, Ся Фэн смутился: — Серьезно? Почему я не знал, что у старого доктора Линя ещё есть сын?

Ли Чжэн заплатил за военную службу своего сына, поэтому Ся Фэн не пошёл в военный лагерь.

Ся Амо ткнула Ся Фэна в голову одной рукой: — Должны ли они говорить нам, в какой семье есть кто в их доме? Вернитесь к работе после перерыва, а то ты весь день занимался, отдохни или поспи.

Ся Фэн учился в городе, но в этот период весеннего земледелия, учитывая работу на полях и фермах, академия намеренно дала студентам несколько выходных, и Ся Фэн вернулся, чтобы помочь дома.

Хотя семья Ли Чжэна прожила хорошую жизнь, им пришлось потратить немного денег, чтобы позволить сыну учиться в городе, а другой ребенок был в брачном возрасте. В последние дни он тоже был занят на ферме почти каждый день.

Ся Фэна отчитала его собственный Амо, и он мельком увидел насмешливые глаза Ся Ю: — Не смейся надо мной, никто с тобой не разговаривает.

Лицо Ся Ю тут же начало краснеть, и он в гневе схватил Ся Фэна за руку, в которой находилась чашка чая: — Как только допьёшь свой чай, иди работай, а то ты слишком много говоришь!

Ся Юй, который собрал свои вещи, намеренно отправился домой по дороге недалеко от семейных полей Се. Когда он собирался идти по полям, он украдкой смотрел на Линь Фанляна, который усердно работал.

В это время Линь Фанлян случайно услышал, как дядя Се говорит им отдохнуть, он вытер пот со лба и кивнул дяде Се с улыбкой на лице. Хотя он улыбнулся дяде Се, но Ся Ю подумал, что Линь Фанлян нарочно улыбается ему.

"Боже мой. О чём я думаю." — Держась за горячие щеки, Ся Ю поспешно удалился с корзиной на спине.

***

Сюй Цин уже сделала пару «соломенных сандалий». После изготовления обуви Сюй Цин был в хорошем настроении, и даже Се Ю подхватил его хорошее настроение.

— В будущем просто следуй методу, которому я тебя научил, и если есть что-то, чего ты не понимаешь, не стесняйся приходить ко мне. Я всегда рад помочь тебе.

Сюй Цин держал сделанные им соломенные сандалии и энергично кивал. Это был первый раз, когда он делал обувь, и это стоило запомнить.

— Брат Се Ю, сегодня я приготовлю для тебя новое блюдо.

Брат Се сразу подумал о паокай, вспоминая слова Се Амо в которых он говорил: “Что все рыбные блюда, которые они ели были от Сюй Цина”

— Ты действительно хорош, раз придумал столько новых рецептов. Что же ты будешь готовить на этот раз? И да тебе нужна моя помощь?

(П/п: формально я написал это как кимчи, но один читатель указал, что это не так. Паокай — разновидность китайских маринованных овощей. (Данное примечание написал переводчик с английского))

Сюй Цин поджал губы и указал на ведро, которое Се Амо поставил во дворе. Брат Се посмотрел в ведро: — Рыба?

— Да, я собираюсь приготовить тушеную рыбу.

Брат Се наблюдал, как Сюй Цин быстро чистил колючую рыбу, удалял чешую и внутренние органы. Затем отрезал кусок головы и хвоста, одинаково с обеих сторон. После тщательной очистки Сюй Цин слегка сжимал рыбу пальцами, чтобы она стала нежнее при приготовлении.

— Что делаешь? — Брат Се наблюдал, как Сюй Цин делает надрезы прямо на целой рыбе, и у обеих сторон было одинаковое количество надрезов.

— Это сделает рыбу более вкусной и да у вас есть дома вино? Оно может удалить рыбный запах.

Брат Се кивнул, достал спрятанное дядей Се вино и передал его Сюй Цину. Сюй Цин натёр рыбу солью и вином и отложил в сторону.

— Я её замариновал для большего вкуса.

Брат Се действительно почувствовал, что стал просветленным. Оказывается, рыбу ещё можно приготовить и так. Поскольку рыбу нужно оставить мариноваться, воспользовавшись этим временем, Сюй Цин и брат Се приготовили другие блюда.

Поскольку Сюй Цин боялся, что рыба станет холодной, если её приготовить слишком рано, он решил приготовить тушёную рыбу в последнюю очередь.

Когда на улице уже стемнело, Сюй Цин начал готовить рыбу, ведь скоро должны были вернуться все с поля.

— Огонь не должен быть слишком большим, иначе рыба сгорит. — сказал Сюй Цин брату Се, добавляя масло в котелок и стал ждать, пока оно нагреется. Затем он положил в котелок рыбу и попросил брата Се убрать немного дров, держа плиту на слабом огне. Обжаривая рыбу до румяной корочки с двух сторон, он выложил её в миску. Из-за ограниченных ресурсов Сюй Цина просто посыпал рыбу приправами и подала на стол.

— Брат Цин снова готовит рыбу? Но запах кажется немного другим. — И действительно, громкий голос дяди Се раздался со двора, как только блюдо оказалось на столе. Брат Се принес горячую воду, и когда Линь Фанлян увидел действия того, он поспешно выхватил ведро из рук Се Ю и тихо произнёс.

— Твоё тело ещё не восстановилось. Позволь мне нести ведро.

Брат Се посмотрел на ведро, которое унёс Линь Фанлян, и почувствовал себя беспомощным.

— Оно не слишком тяжелое, а ты гость, как ты можешь делать такие вещи.

— Гость? Я не гость, я младший, который пришел помочь. Ну же, дядя Се, Се Амо, идите мойте руки. — Линь Фанлян поднял воду прямо перед дядей Се и остальными, отчего Ли Чанфэн закатил глаза.

Тушеная рыба, приготовленная Сюй Цином вечером, была очень хорошо принята. После ужина Сюй Цин и Ли Чанфэн первыми пошли домой, а Линь Фанлян остался поболтать с дядей Се.

После того как Ли Чанфэн приготовил горячую воду для Сюй Цина, он взял пару «соломенных сандалий», которые Сюй Цин дал ему, и посмотрел на них с теплом в глазах.

Это был первый раз, когда Сюй Цин делал обувь для него. Данное чувство заставило Ли Чанфэна почувствовать, что его депрессивное настроение, когда Сюй Цин сказал, что Линь Фанлян был «красивым», немедленно улетучилось.

— Что делаешь?

Как только Сюй Цин вошёл в комнату после принятия ванны, он увидел, как большие ступни Ли Чанфэна изо всех сил пытаются набить «соломенные сандалии», которые он сделал сегодня днем.

— Не надевай их. Они слишком маленькие. — Сюй Цин поспешно шагнул вперед, чтобы помешать ему уничтожить сандалии. Ли Чанфэн, который хотел примерить их, посмотрел на свои красные ноги и почувствовал себя немного смущенным. Его любимый, очевидно, сделала его размер, так почему бы ему не надеть сандали…

Увидев, что Сюй Цин очень торопится, Ли Чанфэну пришлось остановиться, но он всё же убрал обувь. Это был первый раз, когда Сюй Цин сделал для него обувь.

— Любимый, что не так?

До слуха Сюй Цина донесся многозначительный голос Ли Чанфэна. Сюй Цин толкнул его и обнаружил, что человек, державший его, был неподвижен и только тогда он беспомощно сказал.

— Разве ты не устал после такой большой работы сегодня?

Ли Чанфэн, естественно, услышал компромисс в тоне Сюй Цина, и его глаза внезапно загорелись.

— Я устал, разве ты не видишь? Но если попробуешь…?

Сюй Цин не мог больше терпеть и схватил руками мягкую талии Ли Чанфэна, сильно сжав её. Ли Чанфэн подавил странный голос, сорвавшийся с его губ, что на мгновение заставило Сюй Цина ошеломится. Но он, не останавливался и продолжал экспериментировать. В свою очередь Ли Чанфэн, продолжал по стонать…

— Любимый… — Ли Чанфэн больше не мог этого выносить, он схватил руку Сюй Цин, которая маячила вокруг, желая сделать это снова, и уложил его прямо на кровать.

В тот момент, когда нетерпеливые губы коснулись друг друга, они оба почувствовали сильную пульсацию в глубине своих сердец.

«Удивительно, это чувство появилось из-за того, что мы долго не занимались этим?», — подумал Сюй Цин.

Пара рук крепко обхватила шею Ли Чанфэна и с энтузиазмом ответила, что ещ` больше свело Ли Чанфэна с ума.

Хотя поцелуй Сюй Цин был немного неуклюжим, Ли Чанфэн совершенно не смог сдержаться и позабыл обо всём. Он взялся за лицо Сюй Цина руками и вошёл своим длинный язык в рот, который Сюй Цин открыл для него.

— Так холодно…

Чувствуя, что на его тело больше ничего нет, Сюй Цин невольно обнял человека перед собой. Горячее тело Ли Чанфэна заставило его постепенно потерять самосознание, и он просто хотел счастливо побаловать себя со своим мужем.

— Хорошо… скоро будет жарко… — хриплым голосом сказал Ли Чанфэн, подразумевая двусмысленное тепло. Он крепко обнял Сюй Цина и прижал к себе.

Ли Чанфэн поцеловал Сюй Цина, играя с его языком. Большая рука поддерживала тонкую талию Сюй Цина, а другая рука энергично терла две точки на его груди, постоянно дразня.

Ли Чанфэн прекратил целовать Сюй Цина, слегка прикусив его маленькую мочку уха и медленно потер сверху вниз шею, плечи и ключицу. Это заставило того стонать без остановки.

После того как Ли Чанфэн почувствовал, что Сюй Цин может продолжать, он вошёл в Сюй Цина своим членом, который был уже очень готов очень давно. Из-за того, что Ли Чанфэн неожиданно вошёл, они оба одновременно издали звук и удовлетворенно воскликнули.

Сюй Цин чувствовал, что сходит с ума, а Ли Чанфэн на его теле был похож на дикую лошадь, которая только и умеет быстро входить и выходить, от чего сильное удовольствие переполняло его рассудок.

Ему остается лишь снова и снова следить за энергичными действиями Ли Чанфэна, продолжая погружаться в бесконечное удовольствие.