Онлайн чтение книги Лучше быть вдовствующей императрицей It’s Better to be the Empress Dowager
1 - 15

*[露馅  lòuxiàn - обр. в знач.: обнаруживать нутро, делать тайное явным; показывать истинное лицо]

Ветер пронесся над озером и принес дождь в павильон у озера, где было довольно прохладно. Тан Шиши молча одернула рукава, не меняя выражения лица, и ответила: 

— Да. Сегодня принца посетило множество людей, он занят, потому приказал мне передать несколько слов шицзы.

Напряженный Чжао Цзысюнь спросил:

— Что сказал отец?

Тан Шиши обвела взглядом людей, стоящих за Чжао Цзысюнем, Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь тоже нервничали. Однако Тан Шиши отказалась говорить. Она несколько раз взглянула на Чжоу Шуньхуа и смущенно проговорила: 

— Это... Цзин-ван сказал поговорить с шицзы наедине. Боюсь, в присутствии посторонних это неуместно.

Чжао Цзысюнь посмотрел в сторону: 

— Вы двое можете возвращаться. Сегодня не обязаны мне прислуживать.

Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь уставились на Тан Шиши, демонстрируя недовольство.

Думы Тан Шиши глубокие. Чжоу Шуньхуа подозревала, что Тан Шиши сделала это специально. Тан Шиши специально отослала их, а потом захотела остаться наедине с шицзы. Однако у Чжоу Шуньхуа не было доказательств, она не могла этого утверждать. Тан Шиши была здесь по поручению Цзин-вана, чтобы передать послание. Осмелится ли Чжоу Шуньхуа допрашивать Цзин-вана?

Она бы не посмела. Даже если Чжао Цзысюнь  чувствовал то же самое, он не посмел открыто ослушаться приказа Цзин-вана. Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь не хотели уходить. Проходя мимо Тан Шиши, Жэнь Юйцзюнь не смогла сдержаться и бросила взгляд на Тан Шиши.

Тан Шиши почувствовала это. Она слегка повернула лицо и одарила Жэнь Юйцзюня неотразимой улыбкой, красивой и манящей.

*** 

Чжао Чэнцзюнь стоя на возвышении, постукивал пальцем по перилам и спрашивая стоящих за ним людей: 

— В кабинете столько конфиденциальных документов, а она даже не взглянула на них. Прибежала сюда, чтобы выгнать служанок Чжао Цзысюнь. Скажите, что именно она хочет сделать?

Это... Лю Цзи стоял перед дилеммой. Даже если он и знал это, то не решался сказать.

Лю Цзи с улыбкой сказал: 

— Сердце барышни Тан большое и необычное. Этот старый раб не знает.

Тан Шиши наблюдала, как Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь не желали уходить, но все же вынуждены были подчиниться ее приказу. Тан Шиши была весьма довольна, слегка приподняла подбородок, подождала, пока побежденные уйдут, и освободят место для нее и Чжао Цзысюнь.

Тан Шиши была очень инициативной личностью. Поскольку она была злобным женским персонажем второго плана, у нее не было возможности остаться наедине с мужчиной, играющим главную роль в книге. Но это не имело значения. Коль у нее нет возможностей, она их создаст.

Она проделала этот путь так быстро, как только могла, Тан Шиши считала, что сцена еще не началась. Если она прогонит исполнительницу главной роли и ее подругу, то разве эта роль не будет принадлежать ей?

Чем больше Тан Шиши думала об этом, тем больше убеждалась в том, что она умнее. Она просто рождена стать вдовствующей императрицей. Она хотела, чтобы Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь поскорее ушли, но шаги позади нее вскоре не прекратились. Тан Шиши нетерпеливо обернулась и потребовала: 

— Не спешите, ослушиваетесь приказа принца?

Как только Тан Шиши закончила говорить, ее зрачки медленно расширились: 

— Принц?

Многочисленные сопровождающие надежно перекрыли проход к центру озера. Лю Цзи любезно держал зонт для идущего впереди, а другой евнух держал зонт для Лю Цзи сзади. Очевидно, что людей было очень много, а на озере царила тишина, был слышен только шум дождя, бьющего по поверхности озера.

Чжао Чэнцзюнь стоял перед толпой и смотрел вперед с невозмутимым видом. Чжао Чэнцзюнь слегка улыбнулся, услышав слова Тан Шиши: 

— О, мой приказ?

Чжао Цзысюнь склонился в почтительном поклоне и поприветствовал Чжао Чэнцзюнь: 

— Отец.

Тан Шиши в сердцах неоднократно ругала негодяя Чжао Цзысюнь. Тан Шиши стояла спиной к тропинке и не видела движения позади, но Чжао Цзысюнь стоял напротив нее и определенно видел Цзин-вана. Он четко знал, что Цзин-ван идет, но не стал напоминать ей об этом и позволил Тан Шиши продолжать свой глупый поступок.

В душе Тан Шиши выступил холодный пот, но она хотела показать, что не удивлена и что все под контролем. Затем спокойно поприветствовала Чжао Чэнцзюнь:

— Мой принц.

Когда Чжао Чэнцзюнь вошел в павильон, сзади засуетились его сопровождающие, быстро и организованно убрали кубки и переставили сиденья. Лю Цзи хотел убрать печь для вина, но Чжао Чэнцзюнь поднял руку: 

— Не нужно, пусть остается.

Лю Цзи быстро взглянул на Чжао Цзысюнь и поклонился в знак повиновения. Чжао Чэнцзюнь сел на место, на котором ранее сидел Чжао Цзысюнь, поднял кубок с вином, повернулся и медленно поднял глаза, чтобы посмотреть на окружающих его людей.

Тан Шиши сразу же отошла в сторону: 

— Мой принц, это вино шицзы и его служанок. Эта девушка только пришла и ничего не знает.

Чжао Цзысюнь не мог поверить в это и с мрачным выражением лица уставился на Тан Шиши. Эта женщина легко и непринужденно отвернулась, не задумываясь о сути дела. Она намеренно прогнала Чжоу Шуньхуа. Теперь же, как только появился Цзин-ван, сразу же очертила границы и сделала козлом отпущения Чжао Цзысюнь.

Цвет лица Чжао Цзысюнь переменился. Чжао Чэнцзюнь улыбнулся, отставил кубок с вином и сказал: 

— Чжао Цзысюнь не ребенок, пить не страшно, и не нужно этого избегать. Лучшее вино Санло есть только в Хэдуне. В следующий раз я попрошу губернатора Пучжоу прислать его.

Чжао Цзысюнь почувствовал огромное облегчение, выражение его лица стало спокойным. Он сложил руки:

— Спасибо, отец.

Чжао Цзысюнь был спокоен, но Тан Шиши не могла даже слегка улыбнуться. Трудно было угадать мысли Цзин-вана. Только что она думала, что Цзин-ван собирается наказать их, и поэтому пыталась спасти прежде всего себя. Неожиданно Цзин-ван строго контролировавший учебу сына, не контролировал его пристрастие к алкоголю.

Если бы Цзин-ван сказал, что не будет их наказывать, стала бы Тан Шиши вести себя так? Великолепно... Она снова обидела главного героя.

Чжао Чэнцзюнь бросил легкий взгляд и сразу же увидел, что, хотя Тан Шиши и опустила голову, ее глаза блестели. Очевидно, она снова пыталась схитрить. Она дошла до такой степени и не желала жить спокойно.  Чжао Чэнцзюнь не знал, сказать ли, что она настойчива, или сказать, что она глупа.

Расслабившись, Чжао Цзысюнь осмелился спросить о другом: 

— Отец, слышал, что Вы сегодня были очень заняты?

Чжао Чэнцзюнь промолчал: 

— Почему ты спрашиваешь?

— Тан Шиши сказала, что Вы заняты и не можете отлучиться. Поэтому отец поручил ей передать послание сыну-подданному. Интересно, что отец хочет сказать сыну-подданному?

Услышав предыдущую фразу, Тан Шиши поняла, что что-то не так. Однако она просто не могла остановить его перед Цзин-ваном. Она беспомощно наблюдала за тем, как Чжао Цзысюнь раскрывает ее ложь. Когда Чжао Чэнцзюнь посмотрел на нее, колени Тан Шиши ослабли, она чуть не рухнула на колени.

Всё. Пришел конец ее жизни. 

Чжао Чэнцзюнь злобно усмехнулся. Неожиданно, в самом деле неожиданно! Он все еще недооценивал Тан Шиши. Он думал, что Тан Шиши просто разыгрывает его. Он не мог поверить, что она осмелилась подделать его слова.

Чжао Чэнцзюнь молчал и в то же время внимательно разглядывал Тан Шиши. Под пристальным взглядом Цзин-вана Тан Шиши еще больше опустила голову, так что ей захотелось зарыться в землю. Чжао Цзысюнь заметил, как атмосфера меняется, и посмотрел на Цзин-вана, а затем задумчиво на Тан Шиши.

Не успел Тан Шиши встать на колени и попросить прощения, как заговорил Чжао Чэнцзюнь. Его тон был легким, будто так и должно быть: 

— Позавчера ты неправильно написал рассуждения. Этот метод управления не объясняется таким образом.

— Почему? - Чжао Цзысюнь выглядел очень удивленным и взволнованным: - То была самая хорошая работа сына-подданного. Учитель также сказал, что она написана хорошо, аккуратно и великолепно, а стратегии наступления или отступления были уместны…

— Сочинение здесь ни при чем, дело в расположении, - тон Чжао Чэнцзюнь не был громким, но каждое слово имело вес, он тут же перебил Чжао Цзысюнь: - Для начальника необходимо управлять людьми, более того, уметь их терпеть. Во всем сочинении ты писал о том, как управлять, как использовать власть, чтобы заставить двух чиновников вступить в конфликт, но ты пренебрег самым главным.

Чжао Чэнцзюнь встал, он был выше Чжао Цзысюнь, его фигура соответствовала взрослому человеку с широкими плечами, прямому и стройному телу. Когда он встал перед Чжао Цзысюнь, его властная манера поведения полностью подавила Чжао Цзысюнь.

Чжао Чэнцзюнь остановился перед Чжао Цзысюнь, снисходительно посмотрел на него и медленно сказал: 

— Игра власти императора была более мощной не потому, что он знал искусство политики, а скорее потому, что пользователь был императором. В этом не было ничего плохого, но если в этой игре пренебречь основами и сосредоточиться на вишенке на вершине, то начальник потеряет темперамент.

Закончив говорить, Чжао Чэнцзюнь проигнорировал Чжао Цзысюнь и вышел из павильона. Лю Цзи быстро подал Чжао Чэнцзюнь зонт, Тан Шиши тайком посмотрела на Чжао Цзысюнь и оцепенело последовала за Чжао Чэнцзюнь.

Тан Шиши не знала, как Чжао Чэнцзюнь и Чжао Цзысюнь общаются наедине. Однако, по ее наблюдениям, Чжао Чэнцзюнь был очень строгим отцом. Вместо отца, он скорее был воспитателем.

Чжао Чэнцзюнь смотрел на Чжао Цзысюня не как на сына, а как на преемника. Неудивительно, что Чжао Цзысюнь его боялся. Тан Шиши слушала и не смела дышать. Хуже того, когда обычные отцы учат своих сыновей, как бы сын ни унывал, он все равно понимал, что он его родной ребенок, и отец не бросит его на произвол судьбы. Но в резиденции Цзин-вана все было не так.

Тан Шиши было грустно за Чжао Цзысюнь, у которого был такой приемный отец, неведомо, хорошо это или плохо. Однако у Тан Шиши быстро пропало настроение жалеть других. Чжао Чэнцзюнь, ничего не говоря, вернулся в свой кабинет, поднял одежду и сел за стол.

Тан Шиши, не говоря ни слова, опустилась на колени и уже готова была заплакать: 

— Мой принц, пожалуйста, выслушайте мои объяснения.

У нее было такое выражение лица, будто она плачет, но ее глаза так быстро вращались, что она почти проболталась о своей софистике. Чжао Чэнцзюнь был спокоен и сдержан: 

— Продолжай.

— Ээ... Я, я на самом деле забочусь о шицзы, - Тан Шиши быстро выстроила свою речь: - Вы были так заняты каждый день, в то время как шицзы наслаждался живописным видом и романтическими отношениями. Сегодня шел дождь, он не думал о том, сколько людей будет перемещено из-за сильного дождя, вместо этого взял двух служанок, чтобы выпить теплого вина. В чем смысл? Эта девушка не может спокойно наблюдать за происходящим и использовала имя принца, чтобы напомнить шицзы. 

Чжао Чэнцзюнь слушал и медленно улыбался. Ей было трудно придумать такую историю и при этом выглядеть хорошо. Чжао Чэнцзюнь налил себе чашку чая и сказал: 

— Напрасно такого таланта в шелковом плетении*  отправили в резиденцию Цзин-вана. Ты должна остаться в императорской тюрьме в качестве еще одного члена «Орлиного когтя» для стражников в парчовой одежде**.

*[罗织 luózhī - шёлковое плетенье; оговаривать невинного, возводить напраслину]

**[锦衣卫 jǐnyīwèi - Цзиньивэй, стража в парчовой одежде, лейб-гвардия, дин. Мин]

Тан Шиши неохотно улыбнулась: 

— Принц шутит. Я всего лишь слабая женщина. Я не смею сравнивать себя с этими императорскими стражниками

Чжао Чэнцзюнь отложил чай, чайные листья в котором медленно поднимались и опускались: 

— Почему?

Тан Шиши не решилась ответить на этот вопрос и осторожно спросила: 

— Что подразумевает принц?

Чжао Чэнцзюнь хотел спросить у Тан Шиши, почему она уделяет особое внимание Чжао Цзысюнь. Однако, когда он уже собирался это сказать, Чжао Чэнцзюнь почувствовал, что подобные высказывания ниже его статуса. Поэтому он изменил вопрос: 

— Почему ты так враждебно относишься к двум служанкам, окружающим Чжао Цзысюнь, которых, кажется, звали Чжоу Шуньхуа и Жэнь Юйцзюнь?

Тан Шиши прикрыла рот от удивления и была потрясена: 

— Мой принц, откуда Вы знаете их имена?

Чжао Чэнцзюнь вскинул брови: он впервые встретил человека, который не воспринял его слова всерьез и спросил его в ответ. Чжао Чэнцзюнь улыбнулся: 

— Ты меня допрашиваешь? Его Величество Шицзун был последним, кто учил что делать.

— Не смею, - Тан Шиши тут же опустила голову, приложила тыльную сторону ладони ко лбу и поклонилась: - Эта девушка переступила границы дозволенного, прошу простить, принц мой. Принц неправильно понял, эта девушка не была настроена враждебно по отношению к Чжоу Шуньхуа. Просто мужчины и женщины отличаются друг от друга с пяти лет. они целый день пристают к шицзы, боюсь, это не пойдет в пользу для шицзы в учебе.

Тан Шиши сказала это так серьезно, и хотела проследить за выражением лица Чжао Чэнцзюнь, но не осмелилась поднять глаза. Чжао Чэнцзюнь сидел на почетном месте, медленно вращая в руке чашку с чаем, и отказывался выразить свое мнение.

Как Чжао Чэнцзюнь мог не заметить, что Тан Шиши лжет? Чжао Чэнцзюнь вырос при императорском дворе, и, возможно, Чжао Чэнцзюнь был лучше Тан Шиши знаком с этими уловками скрытой и явной борьбы, с драмами соперничества за благосклонность.

Его родная мать, благородная супруга Го Гунли, была победительницей в борьбе за императорский двор, но также и жертвой борьбы за власть. Тактика Тан Шиши не заслуживала упоминания в присутствии бывшей благородной супруги Го.

Чжао Чэнцзюнь был несколько удивлен и не мог понять, почему Тан Шиши на самом деле была женщиной, помешанной на любви. Ее бывший жених был скромным и изящным молодым человеком с сильным научным духом. В каком-то смысле Чжао Цзысюнь тоже был таким.

Этот тип мужчин, вероятно, нравился Тан Шиши. Чжао Чэнцзюнь, как отец, не должен был контролировать любовные отношения сына. Однако тот мог выбрать кого угодно, только не Тан Шиши.

— Тан Шиши, - Чжао Чэнцзюнь неожиданно сказал: - Я уже выбрал законную жену Чжао Цзысюнь, и шицзыфэй* не будет ни одна из вас.

*[世子妃 shìzǐfēi - законная жена наследника]

Переводчику есть что-сказать:

Тан Шиши так борется за любовь Чжао Цзысюнь, а тайком называет его негодяем.