Онлайн чтение книги Выбор и безальтернативность Choice and no alternative
1 - 1.3

В разгар моих глубоких переживаний по поводу сестры, я вдруг услышал:

— …номер — 005, последняя парта третьего ряда.

Увидев, что ко мне направляется идеал девушки — Юмикава Сайко, всё моё плохое настроение, как рукой сняло. Учитель самостоятельно назвал это место — выходит: оно предначертанное. Но не судьбой, конечно же.

Беру свои слова назад, наверное, я не умру. Кажется, сегодня удачный день, раз такой популярный человек оказался моим соседом! Хотя, если подумать, то такое везение может стать серьёзной проблемой... Её «фанаты», возможно, станут ко мне плохо относиться, чего мне, естественно, не хочется. По возможности, я был бы рад оставаться в покое. Ни кого не трогать и не быть тронутым, — рассудил я, только-только услышав завидующие голоса других парней.

Мой живот скрутило, слово перед надвигающейся опасностью.

Гладкие, тёмно-ультрамариновые по цвету волосы Юмикавы развеивались в невесомости, блистая под яркими, палящими лучами солнца. Её радужки глаз были подобны синеве морской волны, блики в которой напоминали лунную дорожку на водной глади. Несмотря на то, что на ней надета та же форма, что и на всех девушках, Юмикава выглядела в ней изящно, грациозно и привлекательно, словно распустившаяся роза, — и становиться уже неважно, каким цветом та обладает. Красная лента с золотым креплением "отличия" на шее, подчёркивал её академический склад ума и позицию в топе учеников по успеваемости.

В сравнение с ней я — просто безнадежная тьма, в то время как Юмикава — ненаглядный свет.

— Привет. Меня зовут Юмикава Сайко, буду рада сидеть с тобой на протяжении этого года. Надеюсь, мы поладим, — холодно поздоровалась она со спокойным голосом.

Ну прямо Снежная королева… цвет волос подстать.

Я неспешно выпрямил спину и кивнул ей, в знак приветствия. На её лице нарисовалось: «А разве в таких случаях не называют своё имя?». Тем временем, один из парней — «личный носильщик Юмикавы» — перенёс её парту и ошивался поблизости, грея уши.

— А как тебя зовут? — явно наигранно поинтересовалась девушка.

— Такеши Юто, — коротко ответил я, глядя на девушку усопшим взглядом, после чего перевёл его на одноклассников, пялящихся на меня.

Стало видно, что голова Юмикавы была занята разного рода размышлениями, она в открытую уставилась на меня. Если принять её любопытство за лицемерные размышления в роде: «Если он не обращает на меня внимания — значит, что-то не так», то всё в какой-то мере обретает форму. Вероятно, я единственный, кто считает всех вокруг лицемерами и лжецами в той или иной мере.

— Такеши-кун, можно задать тебе необычный вопрос? — я кивком согласился. — У тебя есть девушка?

Ува, какой странный вопрос…

Нет, я примерно понимаю, почему она его задала. Хоть она и не подала вида, возможно, Юмикава-сан обратила внимание на моё бесстрастное отношение к ней. Увы, но, кажется, я не испытываю к Вам тех романтических чувств, которые пишут в литературных романах. Я должен ощущать что-то вроде жжения в сердце? Или неуправляемую эмоцию радости? Или же неописуемое желание привязаться к Вам? Но я ничего не чувствую. Дилемма.

— У меня нет желания отвечать на этот вопрос.

Не похоже, чтобы её обрадовал такого рода ответ, однако Юмикава не показала признаков недовольства. Парни, услышавшие наш диалог, недобро посмотрели на меня. Проблема…

— Эй, Такеши, друг, ты не задумывался о том, чтобы пересесть? — какой-то парень «по-братски» закинул свою руку за мою шею. Хоть голос парня, обратившегося ко мне, оставался дружелюбным, но его интонация звучала до жути враждебно.

Блин, это же не серьёзно, да? Полнейшая тупость. Если так пойдёт, то…

— На самом деле, задумывался. Однако с этим ничего нельзя поделать. Список мест, предоставленный учителю, не будет изменяться до конца года, — спокойно ответил я без колебаний в голосе. — Кстати, можешь убрать свою руку, а то это выглядит грубо, — бросив на этого парня равнодушный взгляд, попросил я.

— Хм, а ты мне нравишься, — со славной улыбкой произнёс тот, после чего, приблизившись к моему уху, добавил: — Лучше будь аккуратнее, возвращаясь домой.

— Спасибо за добрый совет, однако для того, кто возвращается домой на личном транспорте, осторожность не важна, — я попробовал блефовать, так как не хотел попасть в неприятности.

Не понимаю, чем заслужил такую злобу. По-моему, я просто сижу рядом с красивой девушкой, разве нет? А угроз столько, словно я предлагаю ей встречаться.

— Тц.

Цокнув языком, парень ушёл.

Юмикава смотрела на меня каким-то странным, изучающим взором.

В отражении её глаз я не выглядел мускулистым, но и слабым не казался. Я не походил на писаного красавца, но и плохо также не смотрелся. Ни добрый и ни злой, ни радостный и ни печальный — просто безразличный ко всему парень. Длина моих волос средняя, а их цвет являлся светло-каштановым. Цвет радужек глаз же являлся блекло-серым. По всем параметрам, я — посредственная личность, что делало меня обычным и не выделяло в толпе.

Хорошенько понаблюдав за мной, Юмикава с выражением лица «По-видимости, показалось» перестала смотреть в мою сторону.

Снова достав из кармана телефон, на сей раз, чтобы узнать время, я проверил, сколько осталось до конца классного часа.

Ух… Ещё чуток и домой.

Я вздохнул и посмотрел в окно. За ним не было ничего особенного, лишь только яркое, голубое небо с медленно плывущими по его просторам облаками. Изредка пролетали группами голуби, а порой и одинокие тёмнокрылые вороны кружили над зданием школы.

— Кстати, насчёт ворон… — я едва ли слышно пробубнил себе это под нос, после чего невольно принялся о них размышлять.

Вороны — хитрые существа. Они готовы питаться падалью, чтобы выжить в этом гнетущем мире. Находчивые и наблюдательные, нахальные и беспристрастные, холодные и безучастные. Когда день сменяется ночью — они скрываются во тьме, когда вновь наступает день — идут на охоту. Их образ жизни настолько примитивен и суров, однако в каком-то понимании сентиментально прекрасен. Они обладают острыми и зоркими глазами, но выглядят их очи даже после смерти неизменно. Неужели даже до окончания своей «звериной» жизни — их зеницы постоянно оставались мертвы? Неужто они заранее знали, что однажды это всё прекратиться? что это всё закончиться?

Будь я птицей, то стал бы вороной? И если переосмыслить, подобен ли я сейчас этой незабвенной, своевольной птице? Да, быть может и так. Не мёртвым, но и живым мой образ жизни не назовёшь. Интересно, а вороны чувствую себя пустыми? Просто оболочками с «изюмом», «курагой» и «повидлом» внутри? Я не знаю их состояния, но это то, что я сам порой испытываю.

В разгар моего витания в облаках Ишикава-сенсей объявил:

— С распределением мест, полагаю, закончено, поэтому сейчас необходимо определиться с кандидатом в старосты и его заместителем. Парень или девушка — не так важно. Желательно закончить с выборами сегодня. Даю пятнадцать минут на обсуждение, только сильно не шумите. Я отойду на это время в учительскую, так что к моему приходу вы должны сделать выбор, — договорив, учитель покинул класс.

Я облокотился на парту и принялся наблюдать за «дебатами».

— Я предлагаю сделать старостой класса Хайро-куна!

Заявила одна из девушек, фамилию которой я не запомнил. Нет, даже не так. Правильнее было сказать, что я даже не пытался запомнить имена тех, кто являлся для меня, банально, не интересен. К тому же, я уже об этом говорил, но повторюсь: «Я не собираюсь заводить знакомств». В таком случае, к чему знать имена?

Это было равным для меня ещё до поступления в эту школу. Это являлось тем отношением, которое, вероятно, не изменится во мне до самой смерти. Отношением, осевшим под самой коркой головного мозга. Это не значило, что я буду препятствовать сближению со мной. Лишь означало, что я не буду проявлять инициативы по сближению с кем-либо.

— Что? Нет! Не сочти мне за грубость, но, на мой взгляд, на эту роль лучше всего подходит Юмикава-сан, — следом звучал мужской голос.

— Старостой класса должен быть сильный человек! Мужчины по определению сильнее женщин, поэтому следует выбрать Хайро-куна. Это логика, акстись!

Не ожидал, что подобное скажет парень.

— Это не логика, а софистика, болван! — Не поспоришь.

Я был полностью солидарен со словами девушки.

Всего были озвучены четыре реплики, а в классе уже веяло чертовским напряжением. Глупостью было говорить, что один пол по определению превосходит другой. Этим заявлением парень мог только перенаправить всех девушек поддерживающих Хайро против его же персоны. Совсем скоро среди всего собранного коллектива дам проснуться феминистки.

Поскольку ситуация выходила из-под контроля, я взглянул в сторону Хайро, дабы изучить его реакцию.

Что ж, я солгу, если скажу, что не изумился его сдержанности. В условиях, крайне похожих на хаос, он не походил на человека, который потерял контроль над происходящим. Он просто сидел и вслушивался в слова и аргументы. По его суженным глазам я понял, что в данный момент Хайро подбирает решение сложившейся проблеме. Трижды мне казалось, что он вот-вот, наконец, встанет, однако это были лишь мои догадки.

Из того же любопытства я перевёл взгляд на Юмикаву.

В сравнении с Хайро она мало чем выделялась, однако, в отличие от ранее названного, девушка апатично читала книгу. Казалось, что в отличие от парня, который сейчас лишь подбирал решение, Юмикава всё для себя уже давно решила.

Их спокойствие явно разнилось. Хайро, который спокойно изучал все возможные варианты решения, и Юмикава, которая изначально спокойно выбрала наиболее лучший вариант, отбросив остальные. Это были равносильные друг другу, но, тем не менее, разные линии хладнокровия.

Хладнокровно размышлять и хладнокровно принимать решение — это, безусловно, различающиеся вещи.

Юмикава заметила мой скучающий, изучающий взор и посмотрела в ответ. Наши глаза встретились. Слегка придвинувшись, она спрятала рот рукой, словно веером, и тихо задала мне вопрос:

— Что ты думаешь, об этой ситуации?

Некоторое время я смотрел на неё боковым зрением, однако не смог ничего прочесть на её лице.

Что она от меня хочет услышать? Для чего она могла задать этот вопрос? Если ей нужен мой ответ, то для чего? Юмикава не похожа на девушку, которая не смогла бы сделать собственный вывод или принять решение. Тогда зачем? Просто интересуется? — я облизал засохшие с внутренней стороны губы. — Если бы этот вопрос задавал Я… то лишь для подтверждения собственных мыслей.

Удрученно вздохнув, я монотонно ответил:

— Все эти споры изначально бессмысленны, если вы не узнали мнения выдвинутых кандидатов. «А хотят ли они, вообще, брать на себя подобную рутину?» — это тот вопрос, которым они забыли озадачиться.

Глаза Юмикавы расширились, что не свойственно выражению её лица.

— Хах, я тоже об этом подумала, — она величаво улыбнулась. — Знаешь, почему я молчала до сего момента? На самом деле, я ожидала, что кто-то додумается до такой простой истины. Полагаю, что Хайро-кун также пришёл к этому выводу, однако его статус избираемого просто не позволяет ему указать на ошибку окружающих.

— …

— Знаешь, ты бы мог здорово нас выручить, если бы выразил им точку зрения, сказанную мне ранее.

Сильный импульс прошёлся по всему моему телу.

…

[1. Согласиться]

[2. Отказаться]

…

Если бы кто-то меня спросил: «Что это?», то я бы без тени сомнения ответил: «Выбор, имеющий непосредственное влияние на моё будущее». Именно поэтому, в сердцах опасаясь любых изменений, которые не мог контролировать, я…

— Юмикава-сан, не сочтите мне за резкость, но я, пожалуй, откажусь. Находится в центре внимания, подобно белой вороне, — это не моя прерогатива.

…я старался избегать выборов, ведущих меня к опасности.

— Что ж, очень жаль.

В какой-то момент её взгляд изобразил крайнее разочарование, что задело меня, однако как только я пожелал вернуть ей тот же взгляд, Юмикава вернулась к книге, потеряв ко мне всяческий интерес. На этом наша беседа закончилась. Из диалога с ней я предельно хорошо ощутил, насколько сильно страдает эта леди от гордыни. Как бы то ни было, не мне судить людей. Ведь я и сам погряз в пороках.

Я достал из сумки наушники и, надев их, принялся слушать музыку. Под песню "Ave Maria" я наблюдал за разгорающимся спором. 

Интересно, чем всё закончится? — разлёгшись на парте, я размышлял только об этом.

В классе возникали всё большие и большие перепалки между учениками, однако Хайро и Юмикава держались индифферентно. Пусть они и находились порознь друг от друга, но мне виделось, что стол между этими двумя один. В подобной атмосфере, которую они вместе сохраняли, первый вставший окажется невоспитанным невеждой.

Однако… подобная их незыблемость — это всё равно, что глупость.

Казалось, что класс вот-вот разделиться на лагерь Хайро и Юмикавы, как вдруг…

— Мне бы хотелось, чтобы вы это прекратили.

…властный, бестрепетный голос Хайро заставил всех присутствующих замолчать.

Только когда шум окончательно прекратился, он продолжил:

— Безусловно, я более чем уверен, что Юмикаве-сан, как и мне, приятно слышать, как люди продвигают её кандидатуру, однако вы упускаете нечто важное… — он задержал паузу, дабы неспешно обвести всех взглядом. — Вы не поинтересовались у нас с Юмикавой, желаем ли мы сами становиться старостами.

Девушки и парни, что прежде враждовали, сделали виноватые лица. Молния никогда не возникает без грозы. Сейчас их прошлые конфронтации выглядели беспочвенными и глупыми, поэтому любой просто постыдился бы продолжать спорить.

Юмикава, не смотря на свою незыблемость, пунктуально встала и сообщила, положив руку на сердце:

— Что касается меня, то я не против занять эту должность.

Хайро кивнул и продолжил:

— Раз так, то оставляю это тебе, Юмикава-сан. Я считаю, что ты лучше подходишь на эту роль. К тому же, ты находишься на первом месте в топе учеников первого года, что говорит о многом. Мне бы хотелось занять должность твоего заместителя, если это не большая проблема. Надеюсь, вы не против, ребята, — он мягко улыбнулся всем тем, кто поддерживал его кандидатуру.

— Хайро-кун, мы уважаем твой выбор! — один за другим ряды полнились голосами поддержки.

Ловко он держал фокус окружающих на себе, — заметил я.

Язык Хайро был в совершенстве хорошо подвешен. В купе с врожденной обаятельностью, ораторскими навыками и харизмой он мог прекрасно поддерживать фокус внимания на себе, что дано ограниченному количеству людей. Он указал окружающим на их ошибки, не задев ни гордости, ни совести так, как если бы Хайро просто бесстрастно указывал на обыкновенные факты. Это являлось качеством лидера. Именно поэтому ему удалось подавить надвигающийся беспорядок.

Мне до этого парня, как до Луны.

Возможно, всё так и продолжалось бы, если бы только в разгар яростных дебатов Ишикава-сенсей не вошёл в класс и проговорил:

— …Что же? Раз с выбором старосты и заместителя всё ясно, то, полагаю, на этом можно закончить классный час. Жду вас завтра в этом же кабинете, не опаздывайте, — после этих слов, учитель записал что-то на бумаге, взял журнал и вышел из кабинета.

Радостные ученики вновь собрались в компании и приступили к обсуждению интересов. Юмикава и Хайро разобрались по своим коллективам. Мельком взглянув на них, я пошёл к дальнему выходу, поскольку у ближней двери столпились назойливые ученики.

Ну, полагаю, это нормально, что у них сформировались временные «фракции». Чуть позже, вероятно, они станут общаться в крупных группах. Быть может, даже весь класс будет задействован. Так или иначе, общество образуется лишь только вокруг сильных и независимых людей. Однако не думаю, что я смогу, стать частью этой группы… Я не настолько социален, чтобы поддержать даже самую простенькую беседу.

Идя меж парт, я искоса взглянул на компанию, расположившуюся у окна, в которой состояло больше парней, нежели девушек. В центре собранной группы, крайне аристократично свесив ноги, на парте сидела барышня и увлеченно о чём-то говорила, местами хихикая, скрыв рот рукой. Я сразу обратил внимание на её интеллигентные манеры, которые она не стеснялась демонстрировать, — именно они и подкупили моё любопытство. Её поведение отличалось от зрелого поведения Юмикавы, но, тем не менее, имело свой особый чарующий шарм.

Порой я слышал смешки, порой замечал покрасневшие лица, а порой все резко затихали, как будто бы опасаясь сотрясти воздух.

Все… кроме неё.

Повернув голову, я мнительно напряг зрение, дабы хоть чуточку, но разглядеть образ внешности сидящей леди.

Её волосы неаполитанского розового цвета собирались в филигранно уложенные косички, которые в купе с короткой причёской и заколкой в виде роз являлись достоинством стиля. Глаза девушки имели кроваво-красный оттенок, который присущ в основном альбиносам, однако, в отличие от них, её волосы не являлись белыми.

В школьной форме, в которой каждая ученица походила друг на друга, имелось малое, незатейливое различие: чёрная лента с золотым креплением "отличия", надёжно обвивающая её шею. Подобная лента имелась лишь у двух учеников в нашем классе.

Топ тридцать, хах?

Возможно, мой наглый, пристальный взор зацепил её, ибо в ответ она наградила меня тем же. Когда наши глаза встретились, её губы замерли, и она прищурилась. Вместе с тем замерло и её окружение. Это не игра воображения и не напускной пафос, как Вам могло бы показаться, а самое настоящее изображение действительности.

Кто же… она такая?..

Люди, которые некогда стояли ко мне спиной, неторопливо обернулись и уставились на меня с явно недовольными лицами. Это заставило меня мгновенно обернуться.

Мне… не стоит совать нос, куда не следует…

Мой желудок жутко скрутило. Таким образом, он всегда давал мне ясно понять, когда светит опасность. И будь я проклят, если мне всего лишь показалась, что эта девушка улыбнулась в последний миг моего испуга.

Проходя мимо доски топа учеников, которая находилась в коридоре вблизи нашего класса, я решил остановиться.

«Рейтинг успеваемости первого курса» — гласила надпись на доске.

Я поправил красный галстук и глазами искал фамилии лучших учеников в нашем классе.

«Юмикава Сайко — 1-ое место»

«Хайро Хошимо — 2-ое место»

«Игараши Ми — 21-ое место»

…и…

«Ёсимура Нобу — 30-ое место» 

Мысленно я перечислил исключительно лучших учеников нашего класса.

Получается, несмотря на результат равный Юмикаве, Хайро занимает лишь второе место в топе, хах? Думаю, стоит отдать должное Юмикаве, она явно имеет право на снисходительное отношение к таким, как я. — Прищурив взгляд, я смотрел на 21-ую позицию. — Выходит, что та мисс «Розовые хвостики» имеет не только красивые глазки, как мне могло изначально показаться.

Когда позади меня послышались бодрые шаги, я прекратил об этом размышлять и пошёл дальше.

Как вдруг…

— Эй, Такеши-кун, какое у тебя место в топе?

…ко мне по-дружески обратились.

Я обернулся лишь туловищем и искоса сухо взглянул.

В лучах солнца полупустого коридора стоял беловолосый парень с крайне занятным головным убором. В отличие от многих прочих детей, посещающих данное учебное заведение, его лицо выглядело крайне усталым и измученным, местами даже морщинистым, как в старости у пожилых людей. Его глаза имели чёрный, равный японцам, оттенок цвета, которые весьма неясно отражались на свету. Он не являлся крайне рослым, но и низким не казался, однако до чего же притягательно выглядела его внешность.

Складывалось мнение, что, кроме зрелого вида и дружелюбной манеры обращаться, он мало чем отличался от окружающих, однако…

«Ёсимура Нобу — 30-ое место»

…он был весьма не глуп.

Мой желудок неутешительно скрутило.

…

[1. Ответить]

[2. Промолчать]

…

Казалось, время замерло в терпеливом ожидании моего ответа, предоставляя мне мгновение на выбор.

Глупец — не то слово, которое можно было адресовать ко мне. Напротив, каждое моё решение всегда взвешивалось и проверялось на целесообразность. По сути своей я являлся меркантильным человеком с крайней остротой рационального ума. Именно поэтому я неизменно предпочитаю своим чувствам выгоду, дабы вновь не попасть в критическое положение. Ну, или… так я всегда себе говорил…

Я пожал плечами и, обернувшись, побрёл дальше.

— Э…

Казалось, что он желал ещё что-то сказать, однако его остановил мужской, мягкий голос:

— Забудь. Не похоже, чтобы он являлся приветливым человеком. К тому же, взгляни на его красный галстук, — я ощущал взор на своей шее. — Вряд ли он чем-то отличается от основной массовки, вроде меня.

— Но…

— Пошли уже, мистер Чёрная лента!

Последние их реплики скрылись за углом, как только я вышел к лестничной площадке.

Действительно… в этой школе статус ученика определяется «знаком отличая» на его шее.

Я снова бессознательно поправил галстук, который теперь напоминал мне рабский ошейник, обусловливающий моё положение в обществе.