Онлайн чтение книги Выбор и безальтернативность Choice and no alternative
1 - 2.4

Скажите мне, Вы любите сплетни?

Сплетни — это недоброжелательные и порочащие слухи о ком-либо, распространяемые на основании неверных, неточных и измышленных сведений. Самая большая проблема сплетен — метод их распространения.

Играя в глухой телефон, передаваемые из уст в уста злословия могут дополняться, изменяться или «деформироваться». И когда истории дойдут до десятых, получившееся сочинение будет напоминать собой небылицу, легенду или детскую сказку. Как бы то ни было, на почве этого рождается и успешно формируется — гнилой предрассудок о ком-либо.

Эти размышления заполняли мою голову, пока я стоял подле лестницы, по которой спускались две мои одноклассницы: Миссис Eins и Миссис Drei.

[P.S. с нем.: eins — один, drei — три. Изначально могло показаться, что это места в классе по популярности, но на самом деле это исчисление грехов в Православии: 1 — гордыня, 2 — алчность, 3 — зависть, 4 — гнев, 5 — похоть, 6 — чревоугодие, 7 — уныние.]

— Ах, нам так повезло учиться в одном классе с Хайро-куном, докажи?

— Ага, он просто нечто! Завидую Юмикаве-сан: они постоянно вместе болтают. Вот бы он и со мной поговорил! — согласился высокий голосок.

— Что думаешь об остальных парнях?

— Я как-то всех и не запомнила. Думаешь, среди наших одноклассников могут найтись подходящие, хи-хи? Как по мне, более выдающихся личностей в классе нет.

— Вообще, я считаю так же. Все парни, кроме Хайро-куна, ведут себя, как настоящие дети. Тот же Макино-кун или Танака-кун — они, конечно, хороши в спорте, но им недостаёт тех манер и элегантности, коими обладает наш безупречный идол класса. Есть, конечно, ещё Ёсимура — пипецки странный тип, но красавчик, а также пару других парней, но… все они, откровенно говоря, не очень.

— А как насчёт Такеши-куна, что сидит рядом с Юмикавой-сан?

— Хах, он-то?.. Не, у него наверняка нет должных манер, он просто сам по себе тихоня. На уроках спит, да и не выглядит заинтересованным в учёбе… Как, блин, его вообще в эту школу зачислили? Сто пудов за деньги родителей, хах. Обыкновенный лентяй. На мой личный взгляд, он парень стрёмный, что пипец. К тому же, ты видела его распутные глаза? Точно Юмикаву-сан голой представляет, извращенец, хи-хи.

— Фу-у, а я и подумать не могла, что он настолько ужасен.

— Поверь мне, я в этом деле многое понимаю. Некоторые люди просто отвратительны в душе. Он может делать вид, что безобидный, а в итоге оказаться маниакально или похотливо настроенным мерзавцем. Помяни моё слово, Такеши без сомнений не из тех, к кому можно питать доверие. Если будешь с ним водиться — живо заработаешь себе плохую репутацию.

— Ой, не надо так шутить! Естественно, я даже близко не собиралась к нему приближаться.

— Хи-хи-хи…

Смех обеих мисс продолжался вплоть до поворота коридора, затем сошёл на «нет».

Некоторые люди просто отвратительны в душе, так? — не поспоришь!

Сильно стиснув петли своей школьной сумки и потупив взгляд, я лениво побрёл к уже некогда знакомому мне торговому автомату. Покой быстро распахнул двери моего разума, — ей-богу, хоть с Оверлордом сравнивай! Так или иначе, нужно было думать об обеде, пока перерыв ещё не закончился.

Что же сегодня взять попить к бенто? Может быть сладкое? или чего горького, по типу кофе? или же подойдёт в этот раз газировка?.. — озадаченный подобными мыслями, я следовал вдоль стены коридора, дабы ни с кем случайно не соприкоснуться.

Тем временем мимо меня проходили, пробегали и за кем-то следовали ученики разных годов обучения. Я смотрел на них украдкой, не стараясь особо кого-то отличить или распознать.

Вообще, так, вероятно, случается с каждым. Вот Вы, например, пытаетесь запомнить лицо каждого встречного в парикмахерской? Нет? Вот видите? — аналогично происходит и со мной. Сопоставлять имя с лицом человека бессмысленно, если Вам никогда не придётся с ним говорить. Разве нужно наполнять голову лишней информацией?

Забейте на правило хорошего тона. Мол, запомни Вы имя человека — и уже в будущем станете на полшага ближе к взаимопониманию. Фу-у-у-у! Нужно ли говорить, что это полнейший абсурд? Как правило, Вы либо помните самых светящихся, либо чрезмерно угнетённых. Таковы люди, — что с них возьмёшь?

Спускаясь по лестнице, меня одарял своей свежестью прохладный и покладистый ветерок: мои волосы всколыхнулись; концы рубашки и пиджака взмыли в невесомости; по телу пробежали лёгкие мурашки.

Вдруг на меня самым наглым образом напало странное чувство: я почуял опасность; меня охватила некая мания преследования.

Однако когда я обернулся и посмотрел вверх по лестнице, то ничего подозрительного не заметил. Подсознание мой хороший партнёр — лучший друг и худший враг — оно никогда мне не врёт и обычно не ошибается. Подсознание пробудило интуицию и лишь от меня зависит, как я использую эту подсказку.

Вы, должно быть, меня спросите, как же я её использовал, а я отвечу: «Никак!», — просто продолжил идти в пункт назначения.

Если подумать, то, что могло заметить в той ситуации моё подсознание? Лишние звуки шагов? Необычную тень на стене? Или наоборот, подозрительную тишину? — всё теперь останется тайной, поскольку мне было лень разгадывать эту загадку.

Если хотите застать преследователя врасплох — приведите его в то место, которое будет одобно именно Вам.

Автомат находился уже не за горами, когда как кто-то схватил меня за воротник и впечатал в стену. Было больно. Я ударился затылком и услышал неприятный звон в ушах; в глазах потемнело; почему-то зубы болезненно стиснулись, и я прикусил губу.

— Ау-ч… — я поневоле вяло отреагировал на столь грубое приветствие.

Ну какого кляпа?!..

Когда пригляделся к человеку, стоящему передо мной, ко мне пришло понимание, что это — парень.

"И чего здесь невероятного? Как будто бы девушка смогла познакомить тебя со стенкой, гений"

У него наблюдались широкие плечи, правильная осанка и сравнительно спортивное тело; его рост средний, чутка выше меня, но мы всё равно оставались на уровне глаз. Тёмно-бурые по цвету волосы парня были аккуратно и густо уложены по бокам. Одежда же являлась чистой и поглаженной, без единой складки.

Однако от его вида у меня не возникало чувства, что он сильнее меня — дело в его внутреннем «Я», оно являлось пугливым. Радужки глаз парня соблюдали яркие пропорции изумрудного цвета; взгляд выглядел разгоряченным и свирепым, и напоминал чертами взор бешеной лисы.

Он остро смотрел на меня — я не читал в его взгляде раскаяния. Он лишь всё крепче и крепче сжимал воротник, сужая мне пространство для качественного вдоха.

— Не понимаю.… Не объяснишь, чем я заслужил такого обращения? — спокойно спросил я, осторожно взглянув на него.

Это было так-то опасно…

Я смутно помнил его лицо: по видимости, ещё один одноклассник?

Он не ослаблял свой хват, — и его взгляд ничуть не стал добрее. Парень просто приблизился к моему лицу.

— Эй-эй, я вообще-то по девушкам… — я съязвил.

Он осознал, как глупо выглядит, и, оттолкнув меня, сияя ненавистью, завопил:

— Не считай о себе слишком многого, если сидишь рядом с королевой класса!.. нет, королевой школы! — «А не слишком ли высокомерно так считать?» — рассудил я, а он продолжал: — Ты просто ничтожество с отвратительным взглядом! Не смей приближаться к ней, понял?!

Какие болезненные слова… О таком следует умалчивать, иначе заденешь мою гордость! Ах, ну да, у меня же нет гордости как таковой, хах…

Хотелось злорадно засмеяться или плюнуть ему в лицо, однако вместе с тем приходило понимание, что его агрессия не лишена мотивации. До данного момента мне уже давно не приходилось напрямую выслушивать подобные слова, поэтому возник лёгкий привкус обиды. Иной раз думаешь о чем-то ужасном в роде: покалечить, ударить или убить, — а затем, когда остываешь, то совестно судишь свои мрачные мысли.

Что я мог сделать не так? Чем я заслужил такие гадости? Когда всё пошло под откос? Кого считать виноватым? — мысли всё шли и шли, медленно наполняя меня горькой досадой. — Я уже давно стал безразличен к тому, что окружающие меня изолируют, но… это совсем другое! И ведь они даже не дают оценку своим словам: просто болтают, — будь их рот неладен!

Я вспоминал случай из детства: ту девочку, с которой общался в детском саду, и вместе с тем ту, что стала виновницей моих запечатанных эмоций. Именно благодаря ей я мог стоять сейчас здесь и невозмутимо выслушивать его слова так, словно они для меня ничего не значили.

Однако это была та черта, которую я в себе больше всего ненавижу. Ненавижу настолько же, как и... ту девочку? 

— …Не смей к ней приближаться, понял?! — последние слова парня впечатавшего меня в стену.

Степень его отсталости просто зашкаливает, — может, следует вызвать скорую?

Когда душа обливалась кровью, мой рассудок полнился циничной иронией. Если позволять себе шутить, люди не воспринимают тебя всерьёз. И эти самые люди также не понимают, что есть многое, чего нельзя выдержать, если не шутить.

Бернар Вербер однажды сказал: «Юмор и любовь — два мощных болеутоляющих», я просто не могу с ним не согласиться.

Я мысленно натянул безобразную ухмылку.

— Прости, но это неизбежно. Насколько ты знаешь, мы с ней — соседи по партам. Ничего не поделаешь, — я пожал плечами.

— Ох, как же ты меня вымораживаешь своей надменностью, урод…

Язык как помело!.. Жаль сейчас не средневековье, — так бы и отрезал ему язык или велел зашить рот.

Я решил покончить с бессмысленным трёпом, поэтому повёл диалог в своём русле.

— Послушай, тебе не о чем беспокоиться.

— С чего бы?..

— У меня комплекс младшей сестрёнки, — ответил я невозмутимо, — так что я ничего не чувствую к Юмикаве-сан.

Не сказал бы, что это в полной мере враньё, — скорее, лишь половина правды. Моя благодарность — вот есть искреннее чувство… наверное.

— И ты предлагаешь мне поверить в эту чепуху?! — он зарычал, словно дикая псина, и оскалил свои клыки.

— Это не ложь, — я начал доставать кое-что из сумки, — я могу доказать…

Я протянул ему ранобэ, которое я выменял у Юи днём ранее. На самом деле, я готовился к ситуации подобной этой. Было бы просто удивительно, если бы меня оставили в покое после моего дерзкого поведения вчера.

Он взбалмошно оглядел книгу с громким названием и красивой обложкой, покрутил её пару раз, вслед за тем уставился на меня с немым вопросом.

— Ну, и что это за хрень?

Уверен, это был риторический вопрос... 

В нашу эпоху, а особенно в Японии, где культура так разнообразна, было бы глупо не знать, что представляет из себя эта книжонка.

Говорят: смех продлевает жизнь, однако это не совсем так. Тем, кто смеется, — может и продлевает. Тому же, кто острит, — укорачивает.

Мне как раз таки захотелось сострить.

— Ушам своим не поверишь, это называется — ранобэ. В нём содержится… — он прервал мой саркастичный и монотонный порыв:

— Я и без тебя знаю, что это, придурок!

Тогда что ты мне голову морочишь? — катись к чёрту! Меня уже сквозит от твоего присутствия.

Моё раздражение не проявлялось на лице, я утаил оное в глубине сердца: там оно, в неком безымянном очаге, неторопливо испепелилось, пытаясь любой ценою выбраться, словно крыса при скафизме.

[P.S. Скафизм — древний метод казни, при котором человеку клали на живот клетку с отверстием по центу и живой крысой внутри. Следом клетка нагревалась, вынуждая крысу к разрыванию тканей туловища с целью выживания. Это приводило грешника к особо мучительной смерти.]

— Эх, как разочаровывает… — заливал он. — Но это вполне подходит отбросу, вроде тебя! Не завидую твоей сестре.

Я непроизвольно, легонько нахмурился.

— Ладно, прощай мусор! — выпалил он с надменным, высокомерным выражением лица и презрительно рассмеялся.

Иной раз… иной раз люди совершенно не понимают, насколько материальной силой обладают их слова…

Они говорят, что ты слабак, — и ты действительно становишься слабым. Они повторно называют тебя отбросом: мало-помалу, ты в него обращаешься. Равнодушно заявляют: «Тебя никто не любит» — и человек перестаёт любить даже самого себя. Слово — страшная вещь! Сначала оно остаётся просто словом; следом превращается в идею; а в конце, претерпевая реализацию, становится убеждением, которое влияет даже на сами обстоятельства.

Подсознание человека постоянно записывает все злостные реплики под самой коркой, пока они не становятся в итоге частью самого человека. И если уже ты сам начал убеждать себя в своих недостатках, проблемах и изъянах, — убедить других в обратном, не представляется возможным.

Ты становишься слабым, гноишься, словно яблоко, после чего приходишься мусором под ногами в глазах окружающих. А знаешь, почему? Да лишь потому, что однажды — уверил себя в ничтожности, в распутности глаз или в отвратном характере. Такой же был и я…

…

[1. Манипулировать]

[2. Бездействовать]

…

«Какой же из путей — путь наименьших страданий?» — этот вопрос являлся по своей сути бессмысленным, ведь я и так знал на него ответ.

До тех пор, пока все будут сватать меня с Юмикавой — я не смогу добиться покоя в этой школе. Именно поэтому мне следует…

— Постой.

…воспользоваться им.

Он повернулся всем телом в мою сторону.

В моём поведении, жестах и обращении не было враждебности: я сконцентрировал оную во взгляде. Даже в том случае, если он не сможет прочесть моё отношение одним только сознанием, его подсознание всегда оставалось настороже. Лицо парня невольно побледнело; он сглотнул слюну, осмотрел меня оценивающим взором и, попятившись назад, снова сглотнул.

Когда нужная пауза была выдержана, я продолжил:

— У меня к тебе есть просьба.

— Ха? Ну, давай, выкладывай. Так уж и быть, выслушаю тебя на этот раз, — с тем же высокомерным тоном, но меньшей уверенностью в голосе, говорил он.

По его вискам бежала капля пота, не замедляясь, а лишь медленно наращивая темп. Хоть и не осознано, но парень занял защитную позу, прописанную ему инстинктами: оперся основным весом на правую, позади стоящую, ногу.

Я понял, что переусердствовал, поэтому, почесав легкомысленно затылок, начал:

— В общем-то, как ты, может, уже и сам догадался, Юмикава доставляет мне множество неудобств. Если бы ты смог распространить слух о том, что у меня есть девушка, то я был бы вне себя от радости.

— Чё?! И как ты себе это представляешь?! Как я, по-твоему, должен их убедить?! — возмутился он.

"Их"? Он о своих друзьях-гиенах?

Я думаю, каждый однажды встречался с выражением «повелительное наклонение речи». Оно направленно на то, чтобы навязывать человеку свою волю: делай, убирай, помогай и так далее; бывает, один человек хочет чего-то добиться от другого и он неосознанно, даже если пытается скрыть истинные желания, вставляет в свою речь слова повелительного наклонения. Естественно, их сложно заметить, даже более того, ещё сложнее употребить их в собственную речь так, чтобы человек не заметил громкого намёка; однако если вам удалось: подсознание считает эти выражения и они укореняться в мозге, как убеждения. И тут уже не важно, войдут ли они в систему, как слабые вирусные ошибки или же как сильные, — человек будет утверждать себе, что Вы правы.

— Тебе не обязательно убеждать их, — говорил я неуверенно, залезая в карман.

По факту, в мозге любого человека, когда он говорит себе: «Я не победим!», обычно любое отрицание «не» заставляет сомневаться в собственных же мыслях, по причине чего остаётся лишь «Я победим», что гложет нашу уверенность в себе.

Правда такова, что люди неизбежно сомневаются в собственных способностях, потенциале и возможностях. Они боятся собственного успеха в равной степени, как и собственного провала. 

Исходя из этого, мои выше сказанные слова можно интерпретировать как послание: «Тебе обязательно нужно убеждать их», — это застрянет в его голове. Подобная идея не будет давать ему покоя ровно до тех пор, пока задача не окажется выполненной.

В конце концов, я нащупал во внутреннем кармане пиджака кошелёк и вынул из него особенную монету. Особенность её заключалась в том, что она являлась дорогим подарком моей сестрёнки Юи, а также была именной. Она вручила мне её на день рождения. На монете были ещё кое-какие записи, однако я не потрудился их сейчас разобрать.

Положив её на большой палец, я продолжил:

— Тебе всего лишь надобно… — я подбросил монету. Он обратил своё внимание на неё и потерял меня из виду, однако его слух продолжал работать исправно, как и мозг, что мимолётно считывал значение звуков, иероглифов и образованных из них слов, — …дать остальным понять, что я им — не соперник.

Я поймал монету перед его носом.

Не знаю, следует ли это назвать гипнозом, однако какое-никакое влияние я на него осуществил.

— Давай конкретней, а то уже раздражает твоё многословие! — нетерпеливо воскликнул парень. Успех?

— Скажи им завтра, что видел меня после школы с девушкой в кафе или в парке, мне без разницы, понял?

— А почему завтра?

Велика вероятность, что парни в классе уже обсуждали меня сегодня.

— Если ты, вот так, с бухты-барахты, изменишь своё мнение на мой счёт, то они могут что-то заподозрить, — отвечал я. — Помоги мне стать нейтралитетом. Неужели так сложно? Поджилки затряслись?

Он человек того типа, на котором достаточно просто использовать провокацию. Я переговорщик, так что то, что одни решают насилием, я решу словом. В моих руках сила — лишь орудие, разум — щит, и слово — проводник. Мне всего лишь нужно иметь одну из этих потенциальных карт на руках, чтобы оставаться победителем. Главное правило — карта должна быть закаленной до предела.

— Завались! Я без проблем это сделаю! — он замолчал, после чего через секунд пять добавил: — А ты, похоже, не такой идиот, каким кажешься.

Его лисьи глаза разглядели во мне нечто особенное.

— Пока одни люди болтают, я молчу и думаю. Постоянно мыслящий человек глупцом не становится.

Поскольку мне не с кем говорить, кроме сестры, для меня лишь остаётся визуализировать разговор в голове. Неоднократно мне приходилось оставаться в весело болтающей компании, и думаете, что я с ними болтал? Очевидно, — нет! Но в такие моменты я мог наблюдать, каким образом состояться разговоры; у кого, какие мысли на уме; что их беспокоит, что интересует; кто на кого чаще смотрит, а кто закрывается в своём плотном футляре. Если же говорить обо мне, то я, скорее, сколотил себе гроб, нежели устроился в удобном футляре, хах.

— Думаю, я кое-что о тебе понял. Ты не столь ничтожен, как я считал. Однако в том, что ты — тот ещё отброс, даже сомневаться не стоит. В этот раз я пойду тебе на уступку, но не более.

Это один из тех моментов в играх по типу: «Уважение +»? Что именно он обо мне понял? Неужто от меня пахнет не так, как от ничтожества? Или под этим он подразумевал, что у меня имеется голова на плечах?

Мне не пришлось его чрезмерно принуждать к помощи. Если бы он отказался кинуть мне спасательный круг, то единственное, что осталось бы — научиться плавать.

— Мне большего и не нужно.

Мы договорились.

После своего небрежного соглашения он ушёл.

Я остался наедине со своими мыслями, а в голове тем временем родилась идея, что сейчас самое время для реализации моей второстепенной цели. Я отправил Комии короткое сообщение на её электронную почту, которое содержало:

[Встретимся у торгового автомата. В том же переулке, где вы были вчера с Танакой] Такеши Юто

Похоже, её не обрадовало место встречи или упоминание о Танаке: она прочитала сообщение, но долго не отвечала.

Я подумал, что этого следовало ожидать, как вдруг… мой телефон раздал характерную вибрацию, как если бы мне отправили сообщение.

Я взглянул на экран…

На нём чёрным по белому было написано:

[Сейчас буду] Комия Айко

Ни тебе восклицательных знаков, ни смайликов не было. «Ой не рада она этой встрече, — подумалось мне, — как бы ни пришлось сожалеть о своём выборе. Следует её чем-нибудь задобрить…».

Я проследовал к автомату и прикупил сок для себя и баночку сладкого кофе для Комии. Почему кофе? Не знаю! — просто так говорила моя интуиция.

Пусть Комия и выглядела, как глупенькая гяру, — её разум являлся куда более проницательным и мудрым; однако ж, обижается она, как ребёнок: надув губки и мило нахмурив брови.

Наш мир «сейчас» уже не тот, не та эпоха. В нём более не ценятся такие примитивные вещи, как интеллигенция; не приветствуется взрослый разум; даже больше — люди сношаются, где им вздумается, — духовность и духовная любовь исчезли вместе с пониманием их определения. Впрочем, какая мне разница?..

Честно, я и сам не знаком с этим велико-значимым чувством под названием — любовь. Неужели это что-то настолько мимолётное и неприкосновенное? Едва осмыслишь — потеряешь. Однако, как по мне, любовь — это просто яд равносильный ненависти. Никогда не знаешь, в какой момент ты будешь этим ядом смертельно отравлен.

*Тик-так*

В абсолютной тишине, стрелки наручных часов звучали особенно громко.

Я ждал, время неумолимо двигалось вперёд: наконец, появилась девушка. Поприветствовав её кивком, я подошёл ближе. Мой рот был на замке: я старался произвести впечатление. Комия нахмурилась и спросила:

— Ну и? Чего хотел-то?

Тон девушки был холоден.

Похоже, вчерашний мой отказ, крайне сильно задел её самолюбие.

— По-моему, сначала следует поздороваться? — заметил я.

— А что до тебя? Могу сказать ровно тоже, — вздохнув, она продолжила: — Бессмысленная встреча… — и тихо пробормотала. — И чего же я ожидала?..

Нарочно озвучила свои мысли?

Зато именно сейчас можно было заметить отличия во вчерашней и сегодняшней девушке: сегодня её мало радовала встреча со мной, нежели когда мы находились в супермаркете.

Все ли девушки притворяются милыми и покладистыми, а после — болтают за твоей спиной?

— Могу ли я попросить тебя об услуге?

Девушка призадумалась, убрала выбившиеся пряди волос за уши и ответила:

— Ну, по крайне мере, я могу тебя выслушать…

Первое, что мелькнуло на её лице — это раздражённый вопрос: «С какой стати?!», но Комия утаила его где-то глубоко в душе. Тем же лучше…

Я протянул ей банку кофе, что располагалась до этого в моей правой руке. Девушка наклонила голову, оглядела предмет и обратила на меня свой пристальный, отчуждённый взгляд.

— Держи…

— Что это?

— Банка кофе.

— Да неужели, Шерлок? К чему ты мне её даёшь? Я не просила.

— Правда? Жаль, тогда заберу её себе…

Когда я начал убирать кофе в сумку, Комия в полшажка сократила дистанцию и выхватила у меня банку. Вероятно, мой взгляд исказился, ибо девушка вспыхла и застенчиво пробубнила:

— Я не говорила, что не хочу… — она фальшиво откашлялась. — Может, ты ответишь, каковы твои мотивы?

Существует два типа людей: те, что проигрывают чувству вины; и те, что одерживают победу над ней за счёт своего самолюбия. Какой бы властной не являлась Комия, она проигрывала своей совести. Дабы изменить слабохарактерность — нужно изменить свои принципы, а на это решается, увы, не каждый. Людей останавливает сковывающее чувство неопределённости.

— Всему своя минута, — отвечал я, — мне нужна твоя помощь…

Именно поэтому я был так уверен, что смогу без труда воспользоваться её помощью.