Онлайн чтение книги Выбор и безальтернативность Choice and no alternative
1 - 4.1

13 апреля 2017 г.

Изначально понедельник новой недели не предвещал какой-либо беды. Я вновь по воли случая пришёл рано в класс и, сев за свою парту, стал слушать музыку в своих красных наушниках; мелодия, которая играла на моём телефоне, имела название «No Friends». Я, блин, чуть не прослезился от её трогательности. Сидел так спокойно, сидел около минут пятнадцати.

Как вдруг ощутил, как по моей спине прошёл холодок — я инстинктивно открыл до этого прикрытые глаза. Покосившись в бок, я заметил женский силуэт, — как оказалось, это Томако.

Похоже, мои мягкотелые намёки и выражения совершенно не действуют на её непрошибаемую натуру — она ни капли не понимает, к чему влечёт её общение со мной. Неужели единственное, что мне остаётся — это грубить?

Я перевёл свой равнодушный взор на неё: в глазах Томако я мог разглядеть лёгкую толику обиды.

Неужели злится из-за моего отношения в прошлую субботу?

— А ты настойчивая… — вздохнув, возмутился я и отложил наушники.

— Такеши-кун, почему ты делаешь вид, что мы с тобой незнакомы? — она опёрлась двумя своими руками об парту и приблизилась к моему лицу, её грудь привлекательно стиснулась в эту секунду; по ветру повеяло духами аромата цитруса.

Приятный… аромат… Кажется, у моей наставницы был такой же запах... 

Вместо того, чтобы прятать взгляд то тут, то там, как смущённый мальчишка, я решил настойчиво и бесстыдно рассматривать её упругости, — а складки на рубашке выглядят действительно сексуально.

Томако не сразу поняла, почему я так долго молчу и безотрывно гляжу в одну точку.

Интересно, если без спросу схвачу её за грудь, то как она отреагирует?.. Хотя, если и действовать агрессивно, то точно не в школе…

Медленно проследив за моим взором, она наполнилась краской до самых ушей и резко отступилась с презирающим взглядом, после чего, поправив пуговицы на рубашке, Томако повторилась, бросив более обидчивый взгляд:

— Ну? Так ты ответишь?

— Грудь у тебя и впрямь соблазнительная, если ты об этом.

— Такеши-кун!.. — в глазах Томако начали проступать слезинки из-за такого явного домогательства. Это даже напомнило мне популярные сцены из хентая и пошлой манги. 

Что-то я переборщил, не такую роль я хотел примерять в этой школе…

Я молчаливо смотрел в глаза девушки.

В классном кабинете никого кроме нас более не было, поэтому я решил ответить прямо.

— Томако-сан, если ты продолжишь со мною общаться, твой статус никогда не возрастёт в глазах людей.

— Но тогда…

«…ты останешься совсем один» — это ты хотела сказать, верно?

— Послушай, Томако, — перебил я её, — ты ведь хотела друзей, не так ли? Люди тянутся к тому, чей статус не запятнан, а если говорить о пятнах, то я худшее знакомство в твоей биографии.

— Почему ты так говоришь?..

«Даже, если ты выглядишь столь безразличным ко всему — ты всё же живой человек способный чувствовать боль и страдания!» — это без сомнений читалось в персиковых глазах девушки. Быть может и не дословно так, но всё же её эмоции говорили об этом.

— Ты же сама, вероятно, слышала, какие обо мне ходят слухи: скучный, противный, мерзкий тип с гнусными, пошлыми глазами и вот такущими мешками и синяками под глазами, не говоря уже о том, что он — хилый, неприветливый и неотёсанный грубиян, — глаза Томако наполнились сожалением. — Ещё обо мне явно в обиходе информация, что я увлекаюсь мангой, аниме, хентаем, порнографией, порноиграми и прочими непотребными вещами. Быть может, даже доходил слух о том, что я ворую или вымогаю деньги, а также нюхаю нижнее бельё своей сестры, плачу девушкам за встречи и домогаюсь до маленьких девочек.

Я начал задыхаться, вследствие долгого разгоряченного монолога, который шёл от всего сердца и говорил о наболевших ранах.

— Но ведь они ошибаются…

Хоть и испуганно, но Томако попыталась меня обелить, пропустив все вышеперечисленное мио ушей.

Хах, если бы!

Пусть даже и не всё правда, но некоторая степень истинности в этих слухах есть. 

— В каждой лжи есть доля истины. Посмотри, как я общаюсь с людьми; вспомни, как я смотрю на тебя и других девушек; послушай же чужое мнение хоть разок. Может тогда-то тебе, наконец, придёт мысль в твою дрянную голову, что я, нарочно, избегаю людей, вследствие страха испортить им жизнь? Я — порочный человек, ты понимаешь? И так поголовно скажет каждый и будет прав, — я говорил спокойно, размеренно, как будто и не о себе вовсе. — Томако-сан, если не можешь отстать от меня ради себя, то хотя бы отстань от меня ради меня самого. Я не хочу переживать из-за чужих страданий. 

Данные слова поразили Томако до глубины души: она не знала, что сказать.

Стоя так в нерешительности, её рот, наконец, начал неуверенно открываться. Похоже, так просто она не отступиться…

*Пум!*

Едва она что-либо произнесла, как ей в лоб прилетел щелбан.

— Ой! — воскликнула она, болезненно потирая его ладошкой.

— Успокойся ты. Как бы то ни было, мне не претит одиночество, — проговорил я, легкомысленно почёсывая затылок.

В коридоре послышались женские голоса. Я неспешно поднялся со своего места и обратился к Томако:

— Томако-сан, можешь поделиться домашкой по математике? Я забыл подготовиться. 

— А? Ох, хорошо, Такеши-кун. Одну минутку. 

В разгар нашего диалога девушки вошли в класс, и им не показалась наша встреча чем-то необычным. Сама же Томако, видимо, даже не поняла, что я обратился к ней постановочно — она просто направилась к парте и достала из сумки тетрадь. Девушки окинули меня пренебрежительными взглядами и заняли свой удобный уголок. Это были те же барышни, что плели обо мне слухи. Тц…

Я унизительно отвернулся в сторону.

— Вот, пожалуйста.

— Мерси.

Тем временем в кабинет вошло множество учеников. В том числе была Комия, которая, увидев нас с Томако, как-то странно напряглась, а её глаза заблестели яростью и холодом, в них я мог также прочитать какое-то возмущение или же зависть, однако всё это быстро сменилось резким безразличием и равнодушием.

Что бы это значило?

Следом вошли Танака и Маки, которые, по видимости, достаточно сблизились за неделю: теперь вокруг них веяла какая-то дружеская атмосфера. Танака о чем-то бурно рассказывал Маки, а тот мягко слушал, не перебивая.

Завидев меня, Маки с раздражением и отвращением нахмурился, после чего сменил гнев на милость и, поменявшись в лице, продолжил идти в своём направлении. И я рад тебя видеть! Проследив за его взором, Танака уставился на меня, однако в его взгляде не было примеси каких-либо посторонних эмоций — просто мимолётное внимание.

Ну, хоть кто-то не считает меня сволочью, — и на том спасибо!

В числе всех прочих зашёл и Ёсимура в компании двух девушек из группы Комии; они о чём-то увлечённо болтали. Ёсимура выглядел невыспавшимся и измученным; я читал в его глазах какую-то смертную тоску. Сегодня его аура было тёмной, как никогда, — так, словно бы над ним навесали тучи, которые только и ждали того, чтобы пойти пролевным ливнем с сопутствующими молниями.

Его пиджак оказался на редкость небрежно застёгнут, волосы растрёпаны, головной убор пылен, брюки мяты и неопрятны, на вортнике пиджака застыло белое пятно (должно быть, зубная паста), волосы были растрёпаны, под глазами прослеживались жуткие мешки. Он двигался медлительно и немного сгорбленно, — буквально в каждом его жесте ощущалась невыносимая усталость.

Я смотрел на него и думал:

Где же собака зарыта? 

— Хм? — хмыкнула, ни с того, ни сего, Томако и вырвала меня из раздумий. 

— Что такое, Томако-сан?

— Просто… мне кажется, или Юмикава-сан всё-таки не придёт?

Я огляделся по сторонам, однако образом «богини» даже и не пахло.

Я привык ощущать аромат духов Юмикавы в её присутствии, вот только сегодня меня, похоже, обделили. Среди учеников я разглядел вялую фигуру Хайро с определённо натянутой улыбкой.

Неизвестность настораживает…

В памяти вновь всплыло ужаснувшееся выражение лица Юмикавы. Если она кому-то об этом поделится, то у меня могут возникнуть серьёзные неприятности. Моё шестое чувство так и кричало: «Надо что-то с этим делать!».

Подобрав телефон с парты, и усевшись за своё место, я сделал вид, что увлечён каким-то сообщением.

— Если так любопытно, то поинтересуйся о её самочувствии у Хайро. Это повысит твою репутацию в его глазах. Попробуй. Это важно. 

Глаза Томако блеснули, и она зажато промолвила:

— К-как скажешь…

Я, скучающе, облокотился на парту и, лениво придерживая голову, стал наблюдать за поведением Хайро.

Несмотря на то, что с момента матча по баскетболу прошло два дня, он до сих пор какой-то рассеянный и нерешительный. Сноровку потерял, что ли?.. К нему уже подошли пару девушек, однако он их встретил как-то простодушно и пассивно.

И вдруг, на меня снизошло озарение.

Слушай, Хайро, а может ли быть так, что самоограничение — это не единственная твоя слабость?..

Томако подошла к Хайро и вела, судя по всему, настойчивую беседу. Как мне кажется, он отвечал на всё уклончиво.

Хм… если бы Юмикава о чем-то проговорилась, то хотя бы раз — Хайро взглянул бы на меня украдкой. Но его сейчас, по видимости, я мало волную. Эх, Томако слишком прямолинейная и наивная, из неё неважный лазутчик.

В общем, кто бы что ни говорил, Хайро — парень состоящий из противоречий. Хах, прожить противоречивую жизнь — это так по-человечески! Как писал Фридрих Ницше: «Нужно носить в себе ещё хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду».

Спустя ещё некоторое время, девушка закончила разговор и подошла ко мне.

— Не похоже, чтобы Хайро-кун знал почему Юмикавы-сан нет в школе…

— Вот как... И что же он сказал? — поинтересовался я.

— Говорил: — её голос сделался мужественным. — «Ещё после матча она была сама не своя, однако точную причину не называла, а вчера написала, что останется дома, по причине здоровья… Видимо, это я во всём виноват… Как бы то ни было, Юмикава испытала невероятное унижение позавчера…», как-то так.

Ого, а у Томако хорошая память: она смогла дословно произнести его слова. Удивительно. 

Я перевёл свой бездушный взгляд на Хайро, который сидел за партой и туго обменивался репликами с одноклассниками.

Хайро Хошимо, ты ужасно сильно переживаешь невзгоды, не так ли? Другими словами, ты совершенно не сочувствуешь Юмикаве на самом деле, верно? Даже сейчас ты схватился за голову и усиленно размышляешь: пострадает ли твоя репутация или же нет? Подводя итог, твой страх заключается в том, что ты боишься потерять контроль над ситуацией. Когда твоя жизнь идёт ко дну, ты, как капитан корабля, идёшь ко дну вместе с ней, не предпринимая никаких действий по спасению своей тушки.

Такой Хайро был бы не в состоянии победить даже меня.

Вот только... не заблуждался ли я в своём выводе? Было ли это нечто более комплексное, нежели я думал? Могло ли это являться целой системой, о наличие которой мне не было ничего известно?

Я оставил эти размышления и задался другими вопросами:

«…испытала невероятное унижение…» — так ли это на самом деле? Правда ли мои действия настолько сильно унизили достоинство Юмикавы?

Я задумался.

…

[1. Бездействовать]

[2. Манипулировать]

…

Выпрямив спину, я обратился к своей собеседнице:

— Томако-сан, не желаешь проведать сегодня Юмикаву и занести ей конспекты? Вместе со мной. После школы. Это тоже поможет твоей репутации.

— Ах! Хорошая идея, Такеши-кун! — она радостно взяла меня за руку, в которой был телефон.

Лучше ограничься бестелесным: «Спасибо!», — а то однажды я за себя не ручаюсь.

— Тогда поговорим после уроков.

— Угу!

Вы не подумайте, я не отделался от мысли о том, что мне следует, наконец, послать Томако куда подальше: намёков она не понимает, увы. Однако одному мне не провернуть план с «конспектами», именно поэтому я позвал её с собой.

Если Юмикава действительно меня избегает и боится, то она определённо не откроет мне дверь. Просто мне хочется ещё раз убедиться, что эта реакция Юмикавы была непосредственно на меня. Если моя теория окажется верна, то мне придётся ввести её в замешательство своим «невинным» поведением. Полагаю, запугивание в данном случае, может, напротив, выйти боком.

Я ослабил галстук.

И снова, чёрт возьми, этот страх неизвестного!..