Онлайн чтение книги Обаятельный убийца Левеллин приглашает на ужин Murderer Lewellyn's Enchanting Dinner
Глава 8

Дверная пластина была сломана. Число 303, выгравированное на дверной табличке, было разделено на большие и маленькие части и покатилось по полу коридора.

Было очевидно, кто это сделал. Шевон прикусил зубами нижнюю губу. Он почувствовал облегчение, что сталкер не появился когда он уходил из дома, но он не знал, что таким образом получит удар в спину. Он не мог просто дождаться, чтобы увидеть, что произойдет. Шевон направился в полицейский участок на улице Айра.

— У меня появился злой преследователь. — заявил Шевон.

Полицейский участок на улице Айра был достаточно маленьким, чтобы его можно было назвать патрульным подразделением, но поскольку люди (относительно) толпились вместе, Шевона слышали трое полицейских. И один из них сказал:

— Ты не женщина, зачем кому-то быть твоим сталкером? —

Другой сказал:

— Ты можешь выгнать его сам. Зачем ты проделал весь этот путь?.. —

Другой сказал:

— Наверное это потому, что ты красивый —

Они проигнорировали Шевона.

Полицейский, ведущий дело Шевона, молчал, как будто ничего не слышал, поэтому тот повторил четко:

— У меня появился злой преследователь. —

Когда они наконец запросили подробности о сталкере, Шевон представил доказательства: кусочки сломанной дверной пластины.

Шевон обьяснил, что сталкер сломал дверную пластину после того, как тайно заглянул в дыру в его входной двери. Один из трех полицейских сказал:

— На что там смотреть? —

Другой сказал:

— Я думаю, это просто сосед, который тебя ненавидит. Зачем ты проделал весь этот путь… —

Другой сказал:

— Ты называешь его сталкером только из-за этого? Если ты увидишь соседа, который каждый день вешает записку на твою дверь, ты назовешь его извращенцем…? —

Они снова проигнорировали его. Полицейский, отвечающий за Шевона только смотрел на часы на стене, прося, чтобы время шло быстрее, но когда Шевон сказал: «Эй», он опомнился и дал запоздалый ответ.

— Я не думаю что ты знаешь, кто такой сталкер, так что это немного… —

— Немного? — нервно спросил Шевон.

Полицейский, ответственный за Шевона, пожал плечами.

— Это невозможно расследовать. Для этого нет ни рабочей силы, ни оправдания. —

— Так вы хотите, чтобы я сам узнал кто этот сталкер? — закричал Шевон, указывая на письмо с просьбой и куски сломанной дверной доски:

— Посмотрите, это реальный ущерб. Это вуайеризм и финансовый ущерб! —

— Ну, это еще не преступник. Ты поменял входную дверь, и теперь, когда она сломана, ты можешь купить новую дверную табличку —

Хахаха. Верно? Смеясь, милиционеры огляделись и согласились.

Подавив желание плюнуть в полицию, Шевон вернулся в свою квартиру в Ире. Почтовые ящики стояли у подъезда первого этажа многоквартирного дома в Ире, и когда он неосознанно взглянул на них, в почтовом ящике 303 застряло письмо. Получателем был Шевон, а отправителем…

— Что вы умеете? —

— Писать. —

— Что вы написали? —

— Я написал книгу Джона Грея, книгу Адама Эйла и так далее. —

— Хм, хорошо. Мы свяжемся с вами по почте после встречи. —

Это был издатель Deck.

Попросили встретиться. Было написано, что редактор заедет за Шевоном и обсудит контракт. Постскриптум в конце был изюминкой:

«После восьми лет гострайтинга пришло время вам написать свой собственный материал, мистер писатель Шевон».

Шевон не мог оторвать глаз от слова «мистер писатель Шевон».

Писатель-призрак, конечно, был писателем, но на издательском рынке Банча к нему относились как к автору предложений, а не к писателю. Он восемь лет работал писателем-призраком, но никогда не слышал имени «писатель». Только сейчас.

Когда я смогу встретиться с редактором? Шевон быстро просмотрел письмо, чтобы подтвердить дату визита редактора. Среда. Это завтра!

Шевон в спешке перевернул дом вверх дном. Он нашел и позаботился о книгах Джона Грея, Адама Эйла и Джейн Кловер. Его сердце екнуло, когда он подумал, что сможет опубликовать свои произведения под именем Шевона. Некоторые осколки разбитой дверной доски не могли успокоить его сердце.

Следующий день, 10 утра — тот день, когда редактор пообещал посетить квартиру в Ире, но Шевон не спал с часу ночи. Когда редактор пришел, у Шевона были красные глаза из-за того, что он не спал всю ночь, и редактор приветствовал его с хорошей улыбкой, как будто это было весело.

— Когда я встретил вас в издательстве, вы были человеком, но теперь почти что вампир. —

— Да. Как-то так. —

— Ха-ха. Вы слишком нервничали? —

Вместо того, чтобы нервничать, было правильно сказать, что он был взволнован, услышав, что его назвали писателем. Шевон уклонился от ответа. Редактор свободно развернул тему.

— Пойдем? Если мы поговорим здесь, то.. — Редактор взглянул на ветхий вид многоквартирного дома и пожал плечами. — Я полагаю, вы понимаете, о чем я говорю. —

Был солнечный день. Небо было голубым и высоким, без единого облачка. Редко когда погода была такой хорошей, как сегодня в Банче, которая славилась своим неичезающим туманом и холодом. Это было кафе на Саут-Банч-сквер, где редактор и Шевон договорились всё обсудить.

Это был идеальный день. Это был день, который, по крайней мере, мог стать идеальным днем. Так было до тех пор, пока не случилось два неприятных события.

— Что случилось? Есть ли у вас претензии к нашим условиям? —

Условия контракта, представленные Deck Publishing, были поддельными. Красиво говоря, это притворство, а если скверно, то рабский договор. Шевон не был дураком. Он знал мир и прекрасно знал издательские дела. Когда Шевон скорчил серьезное лицо, редактор вынул две сигареты. Одну для Шевона, другую для себя. Он покачал головой, когда получил сигарету.

— Я не курю —

— Пользуйтесь случаем, чтобы начать, — Рассмеялся редактор и добавил, — Когда начинается война, цена на сигареты поднимается очень высоко, от чего вы не сможете курить, даже если захотите. —

Началась война или нет, Шевон не хотел никому быть должен сигарету. Более того, Шевон не сдвинулся с места. Только тогда редактор вынул сигарету, сказав:

— Вы неожиданно упрямы. Может быть, вы не очень хорошо знаете этот мир… Это контракт, который хотел бы получить любой. —

«…»

— Почему вы ничего не говорите? Вы собираетесь упустить возможность называться писателем? —

«…»

— Вы какое-то время были безработным, не так ли? Как насчет арендной платы за этот месяц, расходов на проживание в этом месяце и расходов на питание в этом месяце? —

«…»

— Если вы хотите отказаться, сделайте это. Все в порядке, мистер Шевон, но у меня есть много людей, которые умирают от желания подписать этот контракт. Почему я должен ждать вас? Я мог бы поискать кого-нибудь другого. Но знаете, я делаю это, потому что мне жаль мистера Шевона. Вы уверены что будет шанс где-то еще, не у нашего издателя? —

— Это… —

Затем…

— М? Мистер Шевон? — Он услышал знакомый голос. Это был второй несчастный случай.

— Я скучал по тебе, Шевон, и теперь я вижу тебя здесь. Какое совпадение, правда? —

Это был Левеллин, который был очень рад видеть Шевона. Совпадение с участием кого-то, кто говорит: «Какое совпадение, верно?» — Шевон не был ни романтичным, ни достаточно сентиментальным, чтобы поверить, что он случайно наткнулся на то же самое кафе в тот же день и час. Шевон нахмурился и спросил:

— Ты следил за мной? —

— Если Шевон говорит, что я слежу за тобой, чтобы шпионить, то я не согласен. —

Левеллин ответил с ухмылкой.

Наблюдающий редактор смеялся надо мной.

— Хм. Конечно, он не шпионил за вами. Он следовал за вами из квартиры, как будто хотел, чтобы вы увиделись с ним. —

— Это то, что я говорю. — Шевон пожал плечами.

Левеллин пробормотал свой ответ:

— Хм? Что? —

«Ха». Шевон расхохотался. Он был ребячлив. Левеллин вел себя так, как будто редактор был невидим и не мог его слышать.

— Я не невидимка, — сказал редактор, но Левеллин все еще смотрел на Шевона.

— Что с этим ребенком? — Критиковал редактор, но Левеллин все еще смотрел на Шевона.

— Эй, — Позвал редактор, но Левеллин все еще смотрел на Шевона.

— Хорошо, я закончил. — У редактора не было другого выбора, кроме как сдаться.

— Хочешь поесть со мной? —

Внезапно предложил Левеллин. Улыбающееся лицо осталось как ни в чем не бывало.

— Нет. —

— Не хочешь немного лука? —

— Нет. —

— Хочешь лимонного сока? —

— Нет. —

Левеллин что-то задумал и открыл рот.

— Тогда.. —

Шевон поднял руку, чтобы остановить Левеллина, прежде чем он успел это сказать.

— Даже если это икра, а не лук, или красное вино Bosch вместо лимонного сока, нет! —

— Почему? —

— Я сейчас на встрече. —

— С кем? —

Левеллин наклонил голову.

— Да. Тот, которого ты делаешь вид, что не видишь, и тот, которого ты делаешь вид, что не слышишь. —

Шевон указал на редактора. Только тогда Левеллин проверил место напротив.

— О, так вы тут. Вы столь незаметны, что я вас не увидел. —

Левеллин с широкой улыбкой протянул руку для рукопожатия. Впрочем, лицо редактора уже сморщилось… Ну, что тут говорить.

Рубрика: ВОПРОС ОТВЕТ!

В: Сколько времени понадобилось Левеллину, чтобы заставить редактора расплакаться и выбежать из кафе?

О: 5 минут.

В: Какое оружие использовал Левеллин, чтобы заставить редактора заплакать и выбежать из кафе?

О: Язык.

— Он урод, но ты тоже сошел с ума, если хочешь общаться с таким сумасшедшим, как он. —

Редактор сказал это, когда Шевон последовал за ним после того, как он выбежал из кафе. Редактор стряхнул с себя руку Шевона. В то же время Шевон узнал тот факт, что ему больше не нужно беспокоиться о том, принимать ли необоснованные условия контракта, которых требует редактор, потому что Deck Publishing больше не захочет с ним говорить.

— Он ушел. —

Левеллин, подошедший к нему раньше, чем он успел заметить, посмотрел через дорогу, где исчез редактор. Шевон был впечатлен. Каким бесстыдным может быть человек, ограничения которого, по мнению Шевона, нарушались день за днем.

Левеллин повернулся к Шевону и спросил:

— Он был твоим новым бойфрендом? —

Парень?

Левеллин продолжал говорить, не дав Шевону возможности объясниться.

— Он обманет тебя. —

А также.

— Он собирается заразить тебя ЗППП. —

Шевон уставился на Левеллина, скрестив руки на груди. Это был солнечный день после долгого времени. Под солнцем ярко сияла площадь Саут-Банч-сквер, и самым ярким из них был Левеллин. Шевон не знал, был ли он убийцей, семилетним злодеем или психом, но снаружи у него все еще был несравненно крутой вид.

«Слишком». Подумал Шевон, глядя на лицо Левеллина, который выглядел более красивым, чем обычно. Слишком красивый.

— Левеллин. —

— Я не понимаю. Зачем тебе встречаться с такой обезьяной, как он? У тебя низкие стандарты? Почему? Это благотворительность? —

— Левеллин. —

— Извини, это моя ошибка. Я должен был показать тебе свое лицо чуть раньше… Если бы ты видел мое лицо еще неделю до этого, ты бы никогда не встречался с этой обезьяной. —

— Левеллин! —

Шевон твёрдо сказал, не дав Левеллину возможности заговорить:

— Почему ты так жесток к тому, с кем я был? —

— Обезьяны - естественные враги человечества. —

— Не играй со мной в игры. —

Левеллин закрыл рот и сделал вид, что застегивает его. Шевон вздохнул и коснулся своего лба.

— Не делай этого снова. Ты можешь прервать любовное дело, но не вмешивайся в «настоящее» дело. Никогда. —

Шевон рассказал, что человек, которого Левеллин назвал «обезьяной», был не его бойфрендом, а редактором Deck Publishing. Какое счастье, что предложили рабский контракт, а если бы он был нормальным редактором… Страшно было только представить.

Левеллин сделал вид, что расстегивает молнию во рту.

— Но я бы хотел, чтобы мистер Шевон был нищим. —

— Ха. Почему? Думаешь, я уйду с улицы Айра, если заработаю? —

Левеллин подтвердил, что Шевон не подписывал контракт. Шевон устало посмотрел на Левеллина. Знал ли Левеллин что он собирался уходить?

Если бы у него были деньги, ему бы не пришлось жить на улице Иры, ему не нужно было бы иметь соседа-убийцу, не нужно было бы носить на шее сосуд с кровью и драться с начальством. Он не должен быть одиночкой. Если бы у него были деньги, ему не пришлось бы так жить.

Правильно, если бы у меня были деньги.

— Ты эгоистичен. —

Глаза Шевона были холодны.

— Да, — сказал Левеллин не моргнув глазом. — Я всегда был эгоистом. —

Контакта с Deck Publishing Company больше не было. Даже если бы это было так, Шевон не подписал бы контракт, потому что его беспокоили необоснованные условия контракта, но это правда, что послевкусие все равно было горьким.

— Я облажался. —

Пришло время это признать. Шевон был безработным.

Ему было все равно, кто его увидит или нет. Чихание, любовь и безработица были чем-то, что нельзя было скрыть. Левеллин внимательно посмотрел на лицо Шевона и через несколько дней сделал предложение:

— Не мог бы ты отредактировать личное письмо? —

Это было нежелательное предложение. Личное письмо будет содержать личную информацию. Он не хотел читать чью-то личную жизнь. К тому же личное письмо содержало бы в себе искренность писателя, а он не хотел загромождать его перечеркнутыми строками, примечаниями и исправлениями.

Шевон отказался. Но это было бесполезно, потому что Левеллин признался:

— Извини, я уже поместил рекламу от имени мистера Шевона, прежде чем предложил.. —

Это был явный случай кражи имени. Шевон заслуживал гнева, но он не мог.

Левеллин , казалось, даже понятия не имел, что сделал что-то неправильно. Он вовсе не ошибался, он блестел, как ребенок, ожидающий похвалы.

Вместо того чтобы рассердиться, Шевон убедил Левеллина, сказав:

— Не может быть, чтобы клиент попросил отредактировать личное письмо, и какую прибыль это принесет? —

Проблема заключалась в следующем. На следующий день на почту пришла заявка на редактирование.

Прежде чем открыть редакционный запрос, присланный мистером Невеллом (письмо было подписано: Newell y.l.l), Шевон задумался. Это не шутка, не так ли?

Прочитав первый абзац пояснительной записки мистера Невелла, Шевон вновь задумался:

"Боже мой, есть люди, которые готовы редактировать любовные письма.."

Прочитав половину письма от мистера Невелла, Шевон подумал что должен написать отказное письмо.

"Что я должен сказать? Простите, это была детская шутка? Я бы назвал Левеллина ребенком, ведь его умственный возраст такой же, как у однолетнего ребёнка, так что это не так уж и неправильно."

И, прочитав критерии оплаты запроса на издание, присланного мистером Невеллом, Шевон подумал.

30 рон за письмо. Я должен сделать это. Я должен сделать это!

Шевон быстро ответил, что сделает это. На следующий день он получил ответ от мистера Невелла, и когда Шевон нашел его, конверт был запечатан так, как будто кто-то тайно открыл его.

Это мое письмо. Кто-то подумал, что это их письмо? Шевон наклонил голову.

Как только он потянулся за письмом в конверте, Шевон почувствовал, что что-то не так.

Там был кусок сломанной дверной доски 303.

Лицо Шевона стало жестким, когда он вынул кусок дверной таблички квартиры 303, чего он никак не ожидал.

Как интересно.

Промелькнула холодная мысль.

***

Было бы хорошо, если бы это прекратилось.

Но поскольку Шевону всегда не везло, ничего «хорошего» не случилось.

『…Дорогой Ш. Сегодня глубокая и темная ночь. В мире тихо. Я ничего не слышу. Все, что я слышу, это звук ломающейся бумаги каждый раз, когда я двигаю ручку, и звук камина в моей спальне. Тихо падает снег за окном, ты тоже будешь за ним смотреть? Эти серые глаза, которые кажутся сном.. Прогноз погоды говорит, что завтра снега не будет, но Daily Bunch — чертовски глупая газета…』

Шевон прочитал первое любовное письмо мистера Невелла и даже отредактировал его (посоветовал не использовать слово «глупый» в любовном письме) в тот же день.

Шевон получил следующее письмо.

『Хорошо спалось?』

Это был его преследователь. Проверив фразу, Шевон не смог скрыть растерянного взгляда. Хорошо ли спалось? Слова вырезаны и наклеены из кусочков газеты, так что почерк не узнать.

Шевон прошелся по сильной метели и нашел адрес отправителя, то есть заброшенный пустырь.

『 …Дорогой Ш. Сейчас полночь. Плотная, удушливая ночь окутывает мир такой темной тьмой, что не видно ни на дюйм вперед. Единственное, что может осветить эту тьму, это ты, дорогой Ш. (Если что, это метафора, конечно, Дорогой Ш., осветить сможет только лампочка. Ты будешь разочарован, но у тебя все равно нет нити накала и катушек. Конечно, у тебя также нет и азота.) 』

Прочитав второе любовное письмо мистера Невелла, он отредактировал его (прибавив сердечный совет, что лучше бы убрать все скобки, начинающиеся со слов («Если что, это метафора…»).

Шевон получил следующее письмо.

『У тебя не хватает продуктов?』

Это был его преследователь, конечно. Шевон давно не был в продуктовом магазине. В последний раз, когда он зашел к владельцу, тот даже спросил его: «Вы покупаете еду на случай, если начнется война?»

Он купил так много, что ему не пришлось ходить ещё долгое время.

Было жутко думать, собирается ли Шевон куда-нибудь или нет. Однако всё, что он мог сделать, — это тщательно запереть входную дверь и задернуть шторы на окне, чтобы сквозь них не было видно ни дюйма снаружи.

『 …Дорогой Ш. За окном маячит рассвет.. Ш. у меня вопрос: Работает ли постоянная экспозиция? Будет ли кто-то пить, если он будет продолжать выставлять себя напоказ пьющим людям? Влюбится ли человек, если ему будут присылать любовные письма, даже если он не заинтересован в свиданиях? Ты умный, так что я думаю, ты знаешь. Конечно, я не знаю, почему ты ведешь себя как дурак в определенных ситуациях, но в целом ты умный, за исключением определенных ситуаций. Я буду ждать твоего ответа. Целую и люблю, твой Невелл.』

В конце концов Шевон прочитал третье письмо мистера Невелла и отредактировал его. Он хотел спросить: испытывает ли любовник мистера Невелла сексуальное возбуждение, будучи придурком, идиотом или кем-то в этом роде, или был ли мистер Невелл садистом, но он не хотел терять работу, где мог получать по 30 рон каждый день.

Пришло следующее письмо

『Тебе не одиноко?』

Это был его преследователь, конечно. Штамп на почте указывал, что оно было одобрено почтовым отделением Южного Буша, поэтому он отправился туда искать зацепку.

Это грубая подделка, которую видно с первого взгляда. На этом объяснение почтового ведомства закончилось. Рабочие были так заняты, что не могли решить вопросы Шевона.

Тогда его не доставили бы через почтовое отделение. Доставил ли его сам сталкер или приказал посыльному? Шевон решил выйти и проконтролировать почтовый ящик. Это был примитивный, но верный способ. Если был человек, который не был почтальоном и околачивался перед почтовым ящиком квартиры 303, то он или она должен быть сталкером или связным сталкера.

— Я преподам тебе урок. —

Шевон сжал письмо в кулаке и задумался. Письмо вырвалось у него из рук.

В первый день он отсутствовал весь день, и Шевон никуда не продвинулся.

На второй день он отсутствовал целый день, а Шевон никуда не делся.

На третий день он отсутствовал весь день, и Шевон никуда не продвинулся.

Так прошло пять дней. Шевон не был ни детективом, ни агентом. Он даже не был киллером. Он был обычным гражданином. Было также естественно, что он начал задаваться вопросом: «Я зря трачу время?» Когда его неоднократно напрасно избивали.

Через шесть дней Шевон уже не был достаточно уверен в себе, чтобы в любой момент потерять бдительность. У Шевона не было уверенности в своих глазах, чтобы омрачить его решение поймать сталкера.

Это было иронично. Как только он решил уйти, Шевон увидел его прямо перед тем, как он ушел. Он был не почтальоном, а человеком, который околачивался у почтового ящика квартиры 303.

Он мог сказать по спине.

Это был Левеллин.

Левеллин открыл почтовый ящик 303 и закрыл его.

Это было ясно. Если бы он был незнакомцем, Шевон мог бы ошибиться, и Левеллин мог бы посмотреть на почтовый ящик №302 рядом, а не на почтовый ящик №303, но это было не так. Раздался колокольный звон. Шесть дней назад Шевон установил его за дверькой ящика 303.

Ни за что, Левеллин?

«…»

Его разум стал пустым.

Когда Левеллин ушел, Шевон бросился к почтовому ящику. Но почтовый ящик в номере 303 остался прежним. Ничего не изменилось.

— Так, не может быть? — Он искал везде, но результаты были одинаковыми.

Его внимание привлек почтовый ящик 302.

Может быть…

Шевон сглотнул слюну. Громкий глоток прозвучал в его ушах, он нервничал.

Просто проверяю, трогать не буду. Все будет хорошо.

Промыв себе мозги, Шевон потянулся к почтовому ящику 302.

И тут он внезапно услышал голос.

— Это мой почтовый ящик. —

Прежде чем Шевон успел это осознать, Левеллин уже стоял перед ним с обычной улыбкой. Шевон зацепился зубами за нижнюю губу и открыл рот.

— Мне жаль. Я обескуражен. —

Это было невероятное оправдание, но он ничего не мог поделать. Это было единственное оправдание, которое он сразу смог придумать.

— Хм. — Левеллин посмотрел на Шевона потерянным взглядом, который не говорил, о чем он думает. На его губах даже была правдоподобная улыбка.

Шевон крепко сжал руки. С него капал холодный пот.

Я думал, ты ушел, но почему ты вернулся? Ты ничего не забыл и не имеешь здесь никаких дел.

Ни за что… ты знал, что я здесь?

У него озноб.

— Ты снова ведешь себя невежливо, да? — Произнёс Левеллин с блестящими глазами. Это была необыкновенная способность, которая скорее настораживала людей, чем утешила их всякий раз, когда он смеялся. Шевон принял его, избегая взгляда.

— Верно. —

Прозвучал неожиданный ответ.

— Как ты собираешься вознаградить меня? —

Компенсировать? Шевон неосознанно спросил в ответ: «Что?».

— Знаешь ли ты, что Шевон был невежлив со мной в общей сложности 22 раза? Теперь 23 раза, — естественно сказал Левеллин.

— До сих пор я пытался оставаться на месте, потому что ты милый, но баланс не тот. Вот я и подумал, компенсация за невежливость. Ты будешь платить за это каждый раз, когда будешь невежлив —

— Что..? —

— У тебя нет претензий, не так ли? —

Быть невежливым - это просто быть невежливым. Это не преступление, поэтому ты не можешь требовать компенсацию.

— Не говори «нет», потому что это всего лишь вопрос вежливости. — Добавил Левеллин, когда Шевон собирался возразить.

«…»

Еще до того, как оно началось, возражение было остановлено. Шевон потерял возможность говорить.

— Не торопись думать о том, как собираешься заплатить за это, потому что я также собираюсь медленно думать о том, чего я хочу. —

Шевон не ответил, потому что ему нужно было притвориться внимательным. Вполне естественно, что Левеллин широко улыбался, независимо от того, ответил Шевон или нет. У него есть необыкновенная способность заставлять людей насторожиться, а не успокаивать их всякий раз, когда он улыбается.

В полночь того же дня Шевон незаметно для всех направился к почтовому ящику на первом этаже многоквартирного дома. Шевон смог открыть почтовый ящик №302 только после того, как убедился, что никого нет, проверяя ещё несколько раз, опасаясь, что Левеллин может оказаться в засаде.

Что-то упало рядом.

Он не мог видеть, что это за «что-то», потому что было темно. Шевон достал принесенные им спички и зажег их. На конце деревянной головы со звуком "чик" поднялось маленькое пламя. Казалось, что это «что-то» было… бумагой. Он развернул сложенную бумагу в форме корабля. Он думал, что не стоит открывать ее, но было уже слишком поздно.

『Опять ведешь себя невежливо?』

Неужели Левеллин уже ожидал, что Шевон будет невежлив в 23-й раз?

***

!Следующие фразы с глав ранее (флэшбеки)!

День, когда Шевон убедился, что Левеллин не тот преследователь, о котором идет речь.

— Что тут смешного? Мужчина за тридцать, которого преследует неизвестный? Что я хозяин дома, но я даже не знал, есть ли дырка в двери? Или же… —

– Это не «вещь», а «вещи». Левеллин улыбнулся. – Во-первых, нет никакого способа доказать, что рассматриваемый сталкер – это я. ―

― …

– Во-вторых, тот мистер Сталкер, о котором идет речь, очень… вульгарен. ―

― …

– Третье… ты принял меня за низкого сталкера. ―

***

Хотя Левеллин сказал, что он не сталкер, это было только заявление Левеллина. Любой может лгать.

Кроме того, это было бы еще проще для Левеллина, чья специальность состоит в том, чтобы заманивать других правдоподобными словами.

Имелось более одного или двух подозрительных достоверных фактов. Когда он был бездомным на площади, потому что его выгнали из многоквартирного дома в Айре, и когда он открыл глаза и перед ним появился именно Левеллин, держащий зонтик.

Что он тогда объяснил? Он собирался гулять ранним утром и случайно застал меня? Ха. Тогда я просто игнорировал это, но теперь, когда я оглядываюсь назад, это просто оправдание, которое заставляет меня фыркать.

Шевон не верил в чистое совпадение.

Левеллин верно следовал базовым знаниям сталкера. Разве он не пошел по стопам Шевона, который встречался с редактором Deck Publishing? Тогда он без зазрения совести разорвал контракт между редактором и Шевоном. Если подумать, Левеллин однажды прикоснулся к почтовому ящику 303. Лимонный сок. Он даже оставил записку: «Выпей меня ;D!» Бессовестно.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы остановить растущее подозрение. Шевон пришел в себя и повторил свое рациональное суждение. Всё, что у него было, это доказательства. Подтверждения не было, поэтому он не должен был принимать быстрое решение.

Нужно держаться подальше от Левеллина пока правда не раскроется.

Если бы Левеллин был тем, кто спрашивал, хорошо ли Шевон спал, не наелся ли он или не был ли он одинок, значит он есть и тот, кто заглянул в квартиру 303 через дыру в двери, наклонил дверную табличку, сломал её и даже отправил по почте.

***

Левеллин сжал руки. Его ногти глубоко впились из-за давления, но он не чувствовал никакой боли.

Он чувствовал себя хорошо.

Левеллин проверил почтовый ящик в квартире 303 исключительно для того, чтобы узнать, доставлено ли его отредактированное письмо. Это было не совсем его письмо, это было письмо Невелла. Конечно, он знал, что ведет себя грубо, но ему было все равно, потому что он был не очень нравственным и не собирался быть вежливым человеком.

Почтовый ящик 303 был пуст. Он отправил письмо шесть дней назад, но почтовое отделение Саут-Банч, похоже, было очень занято, учитывая, что оно до сих пор не прибыло. Затем он обратил внимание на звук колокольчиков при открытии и закрытии почтового ящика 303. Звон колоколов. Звук, который говорил о том, что почтовый ящик закрыт.

Он не был тугодумом.

Пройдя через почтовый ящик 303, он проверил почтовый ящик 302 и без колебаний развернулся, как человек, который закончил свою работу и покинул вестибюль. Важно было действовать так, как будто никаких проблем не было. Он скрылся за лестницей.

Отсчитав сорок пять секунд, он снова повернулся в сторону, где находился почтовый ящик.

(К его удивлению) Там был Шевон. (Что еще более удивительно) Шевон пытался открыть почтовый ящик 302.

Почтовый ящик 302. Его почтовый ящик.

– Мне жаль. Я был в замешательстве. –

Шевон объяснил это.

Левеллин знал, что Шевон не испытывал ни сожаления, ни замешательства, но ему было все равно. То, что его волновало, не было такой банальной ложью,

Шевон пытался открыть почтовый ящик 302.

Шевон интересовался почтовым ящиком 302.

Шевону было любопытно узнать о нем.

Шевон проявил к нему интерес.

Любопытство было предшественником любви. Он чувствовал себя хорошо. Шевон влюбится в него. Может быть, он уже влюблен. Он был не очень высоконравственным и не собирался быть вежливым, но он мог ожидать многого. Ему было позволено ожидать этого.

Он посмотрел на свою руку. Сегодня он не чувствовал никакой боли.

С подарками легче продвигаться в отношениях.

Цветы

Наличные

Голова врага.

В тот вечер Левеллин написал список возможных подарков.

Цветы? Хотя это был стандарт романтики, Шевон казался человеком, который никогда в жизни не получал цветов и не хочет их получать. Действительно ли Шевону понравился бы "нормальный роман"?

Он подумал об этом так:

— Тебе нравятся какие-нибудь цветы? —

— Хризантема. Когда я умру, положи их в мою могилу —

Его разум быстро отверг это. Он без колебаний провел черту по первому пункту "цветы".

Следующим пунктом были наличные. Шевону это понравилось бы не меньше, чем нищему, но и только. Любой может дать вам наличные. Издательства, агентства недвижимости, архитектурное бюро. Это были наличные деньги, в которых не было никакой романтики и не было никакого особого значения. Он заколебался, когда подвел черту под вторым пунктом "наличные".

Голова врага? Должен ли я вычеркнуть их из числа людей, которые отвергли Шевона? Шевон не был бы так счастлив, даже если бы голова была завернута в милую коробочку или перевязана красной лентой в качестве подарка. Красота тоже была эстетичной, но если она сгниет, запах тухлятины будет сильным. Конечно, ему придется его выбросить. Его лицо исказилось, когда он подумал, что его искренний подарок будет уничтожен. Он подвел черту под третьим пунктом "голова врага".

Он держал ручку во рту и размышлял.

Цветы. Я должен подарить ему цветы. Какие цветы я могу подарить кроме хризантем?

Первое, что пришло ему в голову, была ядовитая трава. Листья и семена были очень токсичны, что приводило к параличу сердца. Было бы идеально написать записку со словами "роковому тебе".

Да, если бы Шевон случайно не прикоснулся к листьям ядовитой травы, он бы не умер.

Второе, что пришло на ум, - это аконит (вызывающий смерть от удушья), а третье, что пришло на ум, - белладонна (вызывающая сердечный шок). Даже четвертым и пятым цветами, которые он с трудом придумал, были наперстянка (вызывающая ухудшение зрения) и шафран (паралич дыхания) соответственно.

Он не мог придумать цветов, которые были бы идеальным подарком: таких как розы, лилии и тюльпаны, потому что он не был слишком хорошо знаком с ними. Только дважды в своей жизни он сталкивался со словом "роза", но даже это он прочитал в романах Джона Грея и Адама Эйла.

Романтика была важна, а деньги были очень важны для завершения романтики. Безденежный роман был такой же безрассудной авантюрой, как пересечение пустыни без воды, и он не собирался “играть” с Шевоном. Он перевел взгляд и посмотрел на второй предмет. Он заметил слово "наличные" с перечеркнутой линией. В этот момент что-то промелькнуло у него в голове, блестящая идея удовлетворить романтику цветов и практичность наличных денег.

Складывать цветы из наличных. На следующее утро, в коридоре ярко освещенного многоквартирного дома, он вручил букет денег и получил отказ, прежде чем похвастаться:

— 70 рон! —

— Я отказываюсь —

Голос Шевона был холоден. Левеллин думал, что он примет следующий подарок: наличные, нетоксичные цветы продаваемые на улице, лук и лимонный сок, но Шевон продолжал отказываться.

Это была не единственная проблема. Шевон не захотел встретиться с ним лицом к лицу. Вместо того чтобы встретиться лицом к лицу, он даже не заговорил, а даже если и заговорил, то это были всего два или три коротких ответа.

В конце концов Шевон стал вообще не выходить из своего дома. Судя по проверке почты или приготовлению предметов первой необходимости на рассвете, в его личной жизни, казалось, не было никаких проблем, но прошло уже три дня.

Всё, что Левеллин мог сделать — это ждать. Утром он стоял в коридоре, днем сидел на лестнице, вечером бродил по коридору, а ночью сказал "Спокойной ночи" закрытой двери квартиры 303, а затем вернулся к себе.

Он сделает это и сегодня.

"Спокойной ночи" — хотел он сказать закрытой двери и сразу уйти.

Но он не мог удержаться от того, чтобы просто постоять и посмотреть на дверную ручку квартиры 303. Мысль о том, впустит ли его Шевон, если он откроет дверь, бродила в голове Левеллина.

— Шевон.. — Позвал Левеллин тихим голосом. Ответа не последовало.

— Шевон. —

Ответа снова не последовало. Он знал, что означает молчание. Он не мог не знать. Его налитые кровью глаза без единого проблеска уставились на дверь.

Многоквартирный дом на улице Айра был настолько "хорошо" звукоизолирован, что звуки секса наверху, физических драк внизу и плача детей по соседству были прекрасно слышны, но Шевон никогда не винил звукоизоляцию. Даже когда он не мог сосредоточиться на написании под звуки секса, драк и детского плача, он обычно сглатывал обиду, думая: "Я ничего не могу с этим поделать, это дешевая квартира"

— Спокойной ночи. —

Снова. Голос Левеллина тоже был слышен за дверью. Как обычно, Левеллин уходил, пожелав спокойной ночи, как и в течение последних трех дней, но, как ни странно, сегодня он этого не сделал.

– Шевон. —

Сказал он тихим голосом. Шевон широко раскрыл глаза. Ты знаешь, что я не сплю? Шевон почувствовал, что у него спина встала дыбом.

— Шевон —

Он затаил дыхание. Шевон беспокоился, что плохая звукоизоляция позволит Левеллину услышать его прерывистое дыхание.

Только когда Шевон услышал, как открылась и закрылась дверь квартиры 302, а звук шагов исчез, Шевон смог расслабиться.

— Ха.. —

Вздохнув, Шевон поспешно закрыл рот, опасаясь, что Левеллин услышит это через стену. Единственное место, где Шевон мог спокойно отдохнуть, было под одеялом.

Шевон, закутанный в одеяло до макушки, вздыхал: "Уу.." и "Ха..".

Он ругался: "Что я сделал не так, что меня поймал псих" и продолжал это делать "Черт возьми, черт возьми… Иди на войну и исчезни"

Шевон знал, что если он будет избегать его так же открыто, как сейчас, Левеллин заметит это. Однако, точно так же, как идеалы и реальность не обязательно совпадают, замечать плохое и вести себя плохо не обязательно совпадали.

У него не было другого выбора, кроме как быть начеку. С тех пор как Шевон был пойман при попытке тайно открыть почтовый ящик Левеллина, Левеллин стал странным, сунув в подарок кучу денег, цветов, лука, лимонного сока и так далее. Шевон ничего не мог с этим поделать. Для Левеллина Шевон был подозрительным соседом, который пытался открыть почтовый ящик своего соседа без разрешения; он заслуживал того, чтобы быть начеку. Тем не менее, он пытался "разобраться" с Шевоном, даря ему подарки, возможно, чтобы стать дружелюбным и расслабленным.

Вот так каждый момент, когда он сталкивался с Левеллином, начинал превращаться в ужас. Даже если бы Шевон увидел кучу денег, он мог бы отказаться от них, если бы думал, что на карту поставлена его жизнь, и он мог бы отказаться от них, если бы подумал, что это хризантема для его могилы, увидев цветы.

Даже после того, как он увидел красивое лицо Левеллина, Шевон смог без колебаний изменить ситуацию, если бы подумал, что это красота убийцы, который разрубил бы Шевона на 20 кусков.

Пришло время работать. Был ли он разрезан на 20 кусков, убит преследователем в нервном срыве или умер от голода, потому что у него не было денег чтобы купить хлеб и молоко, смерть все равно была смертью.

Шевон хотел жить.

Шевон сел за свой стол и достал очки. Это были рабочие очки Шевона для набора текста или исправления рукописных текстов. В тот момент, когда он открыл любовное письмо Невелла с просьбой отредактировать, Шевон усомнился в его глазах. Он снял очки, которые надел, и снова надел их, но ничего не изменилось.

Письмо было заполнено одним и тем же предложением.

Ш. почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня? Почему ты избегаешь меня?

Понятно, почему он избегает тебя.

На следующий день сталкер прислал новое письмо. Фраза была вырезана из газеты.

『Ты лизал его?』

Шевон не знал, что они подразумевают под облизыванием.

Он уже собирался выбросить письмо в конверте, когда увидел марку. Если быть точным, почтовый штемпель. В последнем письме был явно поддельный почтовый штемпель, но теперь это было не так. Марка почтового отделения Саут-Банч была официальной.

Шевон почувствовал, как по спине пробежал холодок. Знает ли он, что Шевон заходил на почту? Неужели он думал, что Шевон пытается его выследить?

Шевон поспешил в почтовое отделение Саут-Банча. В отличие от последнего визита, работник почтового отделения не закрывал глаза на Шевона и не относился к нему как к громоздкой помехе.

— Это не подделка. — Объяснил сотрудник, указывая на официальный почтовый штемпель, — Это письмо было извлечено из почтового ящика С-5 на Айра-стрит позавчера —

— С-5? —

— Ну, знаешь, почтовый ящик у входа в квартиру. —

Позавчера. На улице Айра… почтовый ящик у входа в многоквартирный дом. Шевон закрыл глаза. Три слова, сказанные служащим, головокружительно крутились у него в голове.

***

Шевон получил жалобу.

— Я? —

Шевон оглянулся и, нахмурившись, указал пальцем на себя. 

— Кто бы еще это мог быть, если бы не твой дом? — Голос начальника дома был таким резким, как будто он был зол. Шевон на мгновение растерялся, но тут же разразился хриплым смехом.

Было ясно, что о Шевоне не сообщили, потому что он допустил ошибку. Именно Шевон был более осторожен, чем кто-либо другой, избегая внимания Левеллина почти неделю.

Он не только не выбрасывал мусор в коридоре, он никогда не выходил из своего дома, и не было никаких следов, когда он тайком уходил поздно ночью или ранним утром. Конечно, он также не издал ни единого звука когда открывал и закрывал дверь, на дверную ручку оказывалось определенное давление. Он поднял стул так, чтобы никто не мог услышать ни звука, когда он сидел за письменным столом, и что уже говорить о том, что он неделю писал всё от руки, чтобы не пользоваться пишущей машинкой.

Но в следующий момент тип жалобы, которую подал мужчина, несколько отличался от того, что ожидал Шевон.

— Почему ты не убираешься? —

Уборка?

— Ты хотел превратить это место в крысиные и тараканьи гнезда? —

— О чем вы говорите? — Шевон нахмурился. Он не был таким аккуратным, но и не был таким неряшливым. Шевон убирался дважды в неделю, если был занят, и раз в два дня, если нет.

— Послушайте, крысы и тараканы существуют уже восемь лет с тех пор, как я впервые начал здесь жить. — запротестовал Шевон. —

— Если ты так уверен в себе, давай посмотрим, насколько чисто в твоем доме. —

В последний раз Шевон убирался в доме прошлой ночью, так что для него это было идеально.

— Хорошо — Сказал Шевон. Мысль о том, что он может смутить начальника, придала его голосу ликования.

Проблема заключалась в том, что смущался именно Шевон.

— Уу, абсолютно чисто. —

Он был саркастичен. На пальце уборщика, который только что прошелся по столу, была пылинка. Смутившись, Шевон сказал:

— Нет, я уверен, что подмел и вытер пыль вечером —

— Хм, верно. Конечно, я вижу. — Фыркнул начальник. Шевон не мог ничего сказать, кроме как смотреть вниз.

После ухода мужчины Шевон убрал дом до такой степени, что не было видно ни пылинки. Тем временем его гордость была разбита вдребезги.

Когда Шевон проснулся, в доме снова была пыль. Пыль скопилась достаточно густо, чтобы стать белой, если вытереть ее пальцами. Шевон снова убрался в доме, но безрезультатно. Потребовалась всего одна ночь, чтобы дом снова превратился в пыльную дыру. Нет, это было даже больше, чем это.

По словам эксперта по архитектуре Бейкера, пыль постоянно скапливалась из-за сочетания таких проблем, как температура и влажность, вентиляция, расположение третьего этажа квартиры с видом на дорогу, материалы постельных принадлежностей, штор и мебели.

Но…

— Дом не изменился… Странно, но это кажется незнакомым. —

В тот день, когда это произошло, из-за драки с начальником его выгнали из дома. Он два дня был бездомным и смог вернуться в квартиру 303 благодаря тому, что Левеллин заплатил арендную плату за 30 месяцев. Шевону дом показался странным. Он не мог понять, что было странным. Странные вещи заполонили его мысли, не давая ни секунды подумать о других проблемах: Левеллине, его преследователе, работе и Невелле.

Но теперь он знал, что было странно.

Квартира 303 была местом, которое наполнилось пылью менее чем за день после уборки.

Но в тот день, когда Шевон вернулся в квартиру 303, которая два дня оставалась без присмотра, там было чисто. Поверхность всей мебели, включая письменный стол, стул, каркас кровати, платяной шкаф и гардеробную, была гладкой, без единой пылинки.

Кто-то заходил в квартиру 303 во время двухдневного отсутствия Шевона.

В офисе администрации сказали, что Шевон никогда не убирал квартиру 303. Было очевидно, что не существовало правила, согласно которому жильцы должны были убирать предметы домашнего обихода при выезде из квартиры, и не было правила, согласно которому офис по управлению квартирами вместо этого заботился бы о них. Никто не пришел покупать квартуру 303. Даже если бы кто-то захотел его купить, дверь была заперта, так что они не могли войти.

Если, конечно, они не вскрывали замок.

Шевон обошел всех слесарей поблизости. Если бы слесарь помог вошедшему человеку, то процесс был бы выполнен, пока он все еще находился вдали от своего дома. Только после того, как он перевернул вверх дном всю улицу Айра, он смог встретиться с человеком, который открыл дверь жилого дома 303 в Ире в тот день, о котором идет речь.

— Он сказал, что это его дом, и он потерял ключи. Я спросил, есть ли у него какие-нибудь запасные ключи, но он сказал, что нет —

— И что? —

— Я сделал вторую пару. —

Слесарь пожал плечами. Шевон чувствовал себя далеким перед его глазами.

Теперь у кого-то, кого я не знаю (возможно, у моего преследователя) есть ключ от моего дома. От этой мысли у него по спине пробежали мурашки.

— Это был мужчина? —

— Может быть. —

— Он был молод? —

— Может быть —

— Желтые глаза? —

Он покачал головой и ответил:

— Я плохо помню, потому что это было так давно —

Черт, нет никаких убедительных доказательств. Шевон подавил желание схватить мужчину за воротник и наорать на него, чтобы он, пожалуйста, вспомнил :)

Был уже закат, когда он вышел из магазина. Закат был ярко-красным в небе за квартирами и заброшенными магазинами.

Шевон, который бессознательно повернул голову, увидел, что кто-то смотрит на него. Он едва мог видеть его, потому что фигура была далеко, но силуэт был ему знаком. Как только Шевон высунул голову, чтобы рассмотреть поближе, силуэт поспешно скрылся в переулке и скрыл свои следы.

— Что, я его напугал? — Шевон нахмурился.

Как бы то ни было, плохая память слесаря расстроила его еще больше. Шевон, который забыл об инциденте и попытался вернуться в свою квартиру в Айре, в следующее мгновение замер на месте.

"『Тебе не хватает продуктов?』"

Письмо, отправленное сталкером, пришло мне на ум совершенно неожиданно. Согласно письму, преследователь следил за каждым движением Шевона, что означало…

— Ни за что —

Шевон вскинул голову. Не было времени колебаться, возможно это или нет. Шевон выбежал в переулок.

Неужели я ошибся? В то же время гулкие шаги отозвались эхом. Как будто это были не только шаги Шевона.

Когда Шевон, едва дыша, добрался до переулка, там никого не было. Всё, что осталось, - это выброшенные клочки бумаги, консервные банки, неопознанная грязь, осколки стекла и густая грязь со следами ног.

"Блять, блять.." — Шевон пробормотал что-то, похожее на плач, и в конце концов ударился лбом о стену. Он был огорчен.

Он пошел к мистеру Бейкеру, чтобы заменить дверной замок, но магазин был закрыт. У него не было другого выбора, кроме как провести одну ночь в ситуации, когда у "кого-то неизвестного" был ключ от его дома. Шаги обратно в квартиру были тяжелыми, шаги мимо вестибюля апартаментов Айра, шаги вверх по лестнице и через коридор были тяжелее, и…

Шевон перестал дышать.

Перед квартирой 302 были следы ног. Их было едва видно, но Шевон смог их распознать. Это была грязь. Это были грязные следы..

***

Удача и несчастье сошлись воедино. Перед тем, как лечь спать, ему посчастливилось захватить разделочный нож, прежде чем он лег спать, и, к сожалению, он положил разделочный нож на стол в семи шагах от него, а не у его кровати.

Он не мог видеть ни на дюйм вперед. Шевон, который представлял себе стол в семи шагах от себя с разделочным ножом на нем, задал себе вопрос. Почему я положил его на стол, а не у кровати? Почему?

Он не просил ответа, но если бы он был, Шевон сказал бы: “Мне не повезло”. Шевону хотелось задушить себя.

Он должен был с этим смириться.

Но как?

У него даже не было времени подумать.

Скрип–

Шевон услышал, как открылась дверь. Это был тихий звук, но его можно было услышать, потому что в доме было очень тихо.

Ты подумаешь, что я сплю, потому что сейчас ночь. Ты подойдешь к кровати и.. В голове у Шевона стало пусто.

Шевон поспешно спрятался под прикроватный столик. Это было чудо - ползти, не натыкаясь на стол или стул и не издавая ни звука. Он пожелал второго счастливого случая… Шевон посмотрела на стол в пяти шагах от него и задумался.

До сих пор вокруг была темнота, но теперь очертания вещей смутно различимы. Я различаю, что такое стол, что такое нож, что такое стена и что такое пол. Мои глаза постепенно привыкают к темноте. Пять шагов, пять шагов… Я думаю, что смогу взять нож, если буду хорошо себя вести…

Шаг. Он услышал шаги. У Шевона перехватило дыхание.

Шаг. Он снова услышал шаги. Шаг, шаг. Он становился все ближе. Шевон почувствовал, как его руки намокли от холодного пота. Шаг, шаг, шаг. Владелец шагов приближался к тому месту, где находился Шевон. Ты знаешь, что я здесь? Вот что он подумал, но это было только на мгновение. Одеяло на кровати было свернуто, как будто там был человек.

Но только это был всего лишь трюк. Как только одеяло будет поднято, злоумышленник поймет, что Шевона там нет, и он начнёт обыскивать все вокруг..

Проверка стола рядом с кроватью действительно очевидна, так как было очевидно, что Шевон будет пойман.

Шевон быстро измерил расстояние между столом, кроватью и незваным гостем. Он не хотел этого, но другого выхода не было. Шевон закрыл глаза, чтобы применить свой метод. Ему нужно было рискнуть, потому что другой возможности не было.

Шевон скрылся под стол, в то время как незваный гость наступил на одеяло кровати. В то же время Шевон поднял стул и хлопнул силуэт по спине. Деревянные ножки стула были сломаны с глухим звуком. Воспользовавшись стоном незваного гостя, Шевон отшвырнул стул и поспешно повернулся к столу. На столе блестело лезвие разделочного ножа.

Но что-то ударило Шевона еще до того, как он сделал один шаг. Это было тело незваного гостя. Шевон был побежден телом, которое весило больше и раздавило его. Его голова ударилась об пол. К счастью, это был деревянный пол, потому что, если бы это был каменный пол, его голова была бы разбита. Но сейчас он не мог позволить себе быть плаксой.

Шевон укусил незваного гостя. Он не знал точно, где именно, потому что было темно, но, вероятно, он укусил его за руку. Незваный гость закричал в ответ. Шевон оттолкнул незваного гостя и схватил со стола разделочный нож.

Однако незваный гость ударил Шевона по руке, и разделочный нож отскочил в сторону. Все вернулось к исходной точке.

Шевон попытался подбежать, чтобы подобрать нож, но злоумышленник схватил его за волосы и потянул назад. Это было несравнимо больно по сравнению с тем, когда Шевон просто ударился головой об пол. Он не мог встать, хотя постоянно повторял себе, что должен встать.

Один шаг, два шага… тяжелые шаги раздались совсем рядом с ушами Шевона. Звук был слышен на деревянном полу. Черный силуэт медленно приближался.

Мне нужно вставать.

— Ты сказал, что сожалеешь об этом —

Это был знакомый голос.

— Ты сказал, что скучал по мне, ты скучал, тогда почему.. —

Август Баш. Он был бывшим Шевона.

Август держал в руках разделочный нож. То, что Шевон приготовил, чтобы защитить себя, теперь было нацелено на шею Шевона. Шевон думал, что он промахнется из-за того, что Август, правша, держал нож левой рукой, а его правая рука была опущена, как у мертвого животного.

— Шевон, почему ты солгал, почему... —

Август поднял руку. Лезвие разделочного ножа, который он держал в руке, ярко сверкнуло. Шевон крепко зажмурился. Он ничего не мог с этим поделать. Как и любой другой, Шевон не был достаточно силен, чтобы встретить свой конец.

Но в следующее мгновение Шевон услышал не звук лезвия, вонзающегося в его плоть. Это был звук лезвия, упавшего на пол.

Шевон открыл глаза. Он видел это. Падающий Август и человек, стоящий за Августом.

— Если вы открыли дверь, вам следовало держать ее закрытой, мистер Баш.  Хаа.. Я хотел оставаться пацифистом. — сказал вздыхающий голос, принадлежавший не кому иному, как Левеллину.

Август Баш вообще не пошевелился, когда рухнул. В темноте его затылок казался черным. Шевон не мог оторвать глаз от Августа.

Левеллин медленно прошел мимо Августа и протянул руку Шевону, чтобы схватить его и поднять.

— Шевон? —

Шевон дрожал, хотя и старался этого не делать. Он попытался заговорить, но не смог выдавить из себя ни звука. Во рту у него пересохло, а голос, казалось, пропал. Вот почему ему потребовалось больше усилий, чтобы открыть рот, чем обычно.

— Т..ты убил его? —

Он пожалел об этом, как только заговорил. Шевон подумал, что ему не следовало спрашивать, ему следовало притвориться, что он потерял сознание, но было слишком поздно.

Левеллин был убийцей. Не просто убийца, а дьявольский убийца. Если убийца просто означал человека, который убил человека, то дьявольский убийца был другим. Это означало человека, который безрассудно убивал людей и был тем, кто не испытывал угрызений совести по поводу убийства людей. "Ты убил его?" — Конечно, он так и сделал. Шевону захотелось дать себе пощечину за то, что он задал столь глупый вопрос.

Он получил естественный ответ.

— Я этого не делал —

..Что ты сказал?

— Твое воображение более дикое, чем кажется. —

Он не убивал его?

Был ли Шевон озадачен или нет, Левеллину было все равно.

— Извини — Он схватил Шевона за руку и потянул его вверх.

К счастью, если то, что сказал Левеллин, было правдой, то это озночало, что Шевон не был ни с трупом, ни на месте убийства.

Но было ли это правдой?

Шевон взглянул на Августа сверху вниз. Силуэт Августа неподвижно лежал в темноте.

Дышит ли он, или…

Занервничав, Шевон проглотил слюну. От глотка у него заболело горло.

Если бы он только потрогал пульс, то знал бы ответ, но ему не хотелось прикасаться к нему.

Конечно, он жив. Не может быть, чтобы это было не так.

— Ты действительно не убивал его? — осторожно спросил Шевон.

— Конечно. Никого не забивают до смерти только за одно движение пальцем. —

— Почему ты называешь это щелчком пальца, если ты ударил его? —

— Кстати, этот парень проснется через час. Что я должен делать? —

На мгновение Шевон вспомнил, как Левеллин упомянул его.

— Ты знаешь Августа? —

— Август? —

Левеллин широко раскрыл глаза, как будто никогда раньше не слышал этого имени. Шевон был озадачен. Он слышал, как Левеллин назвал его.

Разве ты не сказал "мистер Баш" чуть раньше?”

— Этот человек - Август Баш? Или Баш Август? —

Казалось, что Левеллин действительно не знал. Шевон подумал, что он неправильно расслышал, и откинул вопрос. Проблема, которую нужно было решить прямо сейчас, заключалась не в том, знал ли Левеллин Августа или нет, ему нужно было разобраться с Августом. Когда Шевон посмотрел на Августа сверху вниз с серьезным лицом, Левеллин предложил план, как будто он заметил, что это настолько беспокоит Шевона. Проблема заключалась в том, что эти меры были не очень этичными.

— Должен ли я отдать его в цирк или мне следует продать его лодке для ловли лосося? Я слышал, что в наши дни есть большая фабрика рабов. —

— Я против торговли людьми —

— Почему? Ты заработаешь деньги продав его, и таким образом позаботишься об этом. Это убивает двух зайцев одним выстрелом —

Шевон понятия не имел, шутка это или нет. Левеллин уставился на Шевона и задал вопрос, в то время как желтые глаза сияли:

— Ты же не попытаешься передать его полиции, не так ли? —

Но он был прав.

— А что ещё делать кроме полиции? Ничего. —

Полиции нельзя было доверять. Шевон вспомнил, как обвиняемый напал на репортера из-за того, что полиция не защитила его. Они защищали его не потому, что им понравились его слова, но когда они раскрыли обвиняемому личность репортера, это привело к преступлению. Обвиняемый пинал, давал пощечины, избивал и порезал лицо репортера ножом.

Шевон надеялся, что Август передумает с этим наказанием и сотрет свою злобу по отношению к Шевону, но это было маловероятно. Он мог бы попытаться навредить Шевону, несмотря на зло. Левеллин открыл рот, пока Шевон размышлял.

— Ты понятия не имеешь что делать, верно? —

Разве ты этого не видишь?

Шевон что-то проворчал и ответил:

— Правильно. —

— Я знаю. —

Шевон повернул голову и посмотрел на Левеллина. Левеллин лучезарно улыбался.

— Предоставь это мне —

Шевон поддался искушению. Однако ему потребовалось довольно много времени, чтобы принять решение. Это произошло потому, что существовал конфликт между первоначальным намерением передать ответственность и сознанием необходимости взять ответственность на себя.

— Хорошо, но до этого.. —

Шевон начал говорить. Он собирался утвердить два условия для Левеллина, прежде чем оставить на него Августа.

— Не убивай его —

— Ты жесток! Разве я похож на дьявола-убийцу, Шевон? —

Верно.

— Не продавай его. —

— Я не буду. Я богат, в отличие от Шевона, так что мне не нужны такие мелочи. —

Это было до того, как Левеллин вытащил Августа (Август выглядел скорее как вещь, чем как человек, так что, возможно, выражение “вытащить” было точным), пока Шевон, смотрящий на спину Августа, внезапно открыл рот:

— Подожди минутку. — Он подошел к Августу. Шевон ударил Августа по лицу, прежде чем Левеллин остановил его.

— Ты ублюдок —

Август не проснулся. Это был конец Шевона и Августа.

***

Вот так вернулась повседневная жизнь Шевона. Утром он ел хлеб с сыром, за обедом читал любовное письмо Невелла, а вечером посещал почту, продуктовый магазин и рынок. Не было никакого письма, вырезанного из газет. Дверная табличка не была ни покороблена, ни сломана, ни в доме не было прибрано, пока Шевон отсутствовал. Преследователь исчез, и все проблемы, которые окрашивали жизнь Шевона страданиями, исчезли.

За исключением одной вещи.

— ..Уже утро —

Ранняя весна. Был конец февраля, когда с ясного неба лилось солнце. Шевон поприветствовал его так, потому что ему было неловко говорить "Доброе утро". Левеллин сидел на лестничной клетке жилого дома, чистил лук и поднял голову, чтобы посмотреть на Шевона. Вскоре после этого он улыбнулся и ответил приветствующему.

— Да! Уже утро. —

“…”

Шевон почувствовал отчаяние от того, что он плохо говорит. Чтобы перейти к сути, он должен был предложить введение, но не было никакого введения, о котором можно было бы говорить. Он посмотрел на Левеллина, на пол в коридоре, а затем на потолок.

— Так почему ты снова здесь? —

Это была просто мысль, но когда он сказал это, это прозвучало как ссора. Шевон попытался исправить это, но ответ Левеллина был первым.

— Я жажду внимания. —

— Если ты хочешь внимания, тебе следовало пойти на Банч-сквер, а не сюда. Все заняты, так что они даже не посмотрят на тебя. —

В ответ Левеллин отреагировал неожиданно.

— А как насчет тебя, Шевон? —

— Что? —

— Почему ты беспокоишься и смотришь на меня? —

Его лицо смотрело вверх. Левеллин однажды сказал, что Шевон смягчается, когда видит плачущее лицо, и это было правдой. Шевон был слаб как в плаче, так и в улыбке. Может быть, это было потому, что лицо было красивым, но в любом случае.

— Я тоже был занят, но в последнее время дела пошли на лад. —

Шевон пожал плечами. "Это все благодаря исчезновению сталкера" — подумал он, но не сказал вслух.

Ни Шевон, ни Левеллин не говорили о преследователе после того дня. Они воздержались от упоминания чего-либо, связанного со сталкером, такого как дверная табличка, почтовый ящик и Август, когда он был его любовником. Между Шевоном и Левеллином было негласное правило действовать так, как будто преследователей не было с самого начала.

Этого было достаточно, чтобы завершить введение. Настала очередь Шевона перейти к делу, но, как ни странно, он ничего не мог сказать. Конечно, это было вероятно потому, что он никогда не говорил этого за все 29 лет.

— Хм.. О.. Бывший.. — И Шевон невнятно выпалил его слова. Левеллин терпеливо (или чтобы подразнить Шевона) повторил:

— Хм? О? и Бывший? —

Но потом…

— Я помогу тебе почистить лук —

Это было трудно. Не переходя к сути, Шевон весь день чистил лук. Он пытался заговорить, но чувствовал, что рот продолжает склеиваться. Пока он чистил, он не мог произнести и слова.

Так прошло три дня. На обратном пути в квартиру 303 Шевон поклялся. Завтра все будет по-другому. Нет, всё должно быть по-другому.

На следующее утро Шевон нашел Левеллина. Левеллин был таким же, как и в прошлый раз, он сидел на лестнице и чистил лук, была ранняя весна, и был конец февраля, когда солнце сияло в чистом небе без единого облачка. Разница заключалась в Шевоне, который выпил две с половиной бутылки джина.

— Мистер Левеллин. —

Щеки Шевона раскраснелись от опьянения.

— Давай поужинаем вместе. —

Шевон знал тот факт, что Левеллин может быть убийцей. Но даже так, Левеллин спас Шевона от Августа. Если бы не Левеллин, Шевон уже был бы мертв или тяжело ранен.

Все плохие. Это просто разница, плохо это для меня или нет.

Левеллин задумался — "О правда, я бы хотел, чтобы Шевон все время был пьян."